Ленинград

  В семидесятых в Питере жили тетка по отцу и дядька по матери.
  Теткин дом был современной постройки, девятиэтажный, с двумя лифтами и мусоропроводом. Рядом, правда, находился стадион для спидвея, и это поначалу представлялось весьма заманчивым. Но ходить туда запретили настрого, поэтому навестил мотоциклы всего пару раз инкогнито.
   Дядька квартировал в более интересном месте - на Петроградской стороне в коммунальной семикомнатной квартире  дореволюционной постройки. Соответственно, семь семей плюс блаженная тетя Люба, подселенная в маленькое  помещение для прислуги за общей кухней. Одна из соседок подкармливала дворовых кошек и все время варила рыбьи хвосты, разумеется, с сопутствующими действу ароматами.
   В каждый  наш визит жильцы наперебой делились трудностями совместного быта и очевидной невозможностью общего дальнейшего проживания.
   Но  меня куда больше интересовали корабли из Военно-Морского Музея, рыцари из Эрмитажа и динозавры из Палеонтологического. Ну, и  места, где можно было вытрясти игрушечный пистолет или мороженное, т.е. Пассаж, Детский мир и Кафе "Норд".
   Там я мог пропадать днями напролет, если бы не мама. Она свято полагала, что надо спать и питаться по часам, лечить зубы по талончикам, покупать впрок одежду и совершать массу других совершенно нелепых и скучнейших действий.
   Попав в Исаакиевский, я наблюдал исключительно за маятником, не обращая никакого внимания на материнские восклицания об окружающей красоте.
    И поездка в Петергоф удалась только потому, что туда, хвала небу, мы полетели на Ракете, т.е. на подводных крыльях. Сам Петергоф, увы, остался за кадром, так как  хотелось и дальше кататься на крыльях, а не рассматривать дамские фонтанчики со статуями, тем более неработающие.
    А на дядькин вопрос, понравилась ли мне мадонна Бенуа, скупо молчал по сторонам, поскольку дальше Рыцарского зала идти отказался.