Туман над Теплой

                Пережитое пережито в ту самую секунду, когда оно покидает нас.
                Стефан Цвейг, «Летняя новелла».


Самолёт коснулся земли, задрожал и понёсся по полосе.

Я зааплодировала вместе с другими пассажирами: только что нас окружала пугающая бездна, и вот – спасибо экипажу! – под ногами надёжная твердь карловарского аэродрома. Какое облегчение!

Автобус аккуратно втиснулся на узкую улицу и замер у стеклянных дверей под «букетом» разноцветных флагов.

Мне выдали ключ от номера на втором этаже.

Тишина, покой... За окном светло–серые воды Теплы лениво облизывают тёмно–серый гранит набережной.

Вдыхаю влажный весенний запах. С воздухом древнего города в меня входит умиротворение.

Спускаюсь в столовую, где уже собрались на обед отдыхающие. Задерживаюсь на пороге: не хочу терять чувство счастливого уединения. Но по опыту знаю, знакомства неизбежны. К вечеру непременно завяжутся с кем–нибудь приятельские отношения.

Возможно, это будет пожилая интеллигентная дама, как в прошлом году - мы бродили по лесу, на ходу она декламировала стихи Волошина. Или симпатичная супружеская пара, как в позапрошлом - «Оленька, что же вы всё одна? Поедемте с нами в Хеб!» Или… Может быть, я опять встречу того мужчину...

После ужина гуляю по знакомым улицам, по набережной Теплы и вглядываюсь в лица отдыхающих. Иногда кажется – вижу знакомое, но неизменно ошибаюсь…
               
                ТРИ ГОДА НАЗАД.
Раннее утро. Вереница заспанных курортников тянется к целебным источникам. Лёгкий туман над Теплой похож на обрывки сна. Такой же туман у меня в голове: не привыкла рано вставать, а здесь жизнь начинается на рассвете.

В полудрёме не сразу замечаю, как рядом со мной на лавочку присаживается вальяжный седовласый господин и в упор разглядывает моё лицо. Взгляд чёрных глаз одновременно изучающий и отстранённый. Померещилось вдруг: сам Воланд прикидывает, позвать меня на бал или во мне недостаёт королевских генов.
Неприятно.

– Здравствуйте. Хотите что–то сказать? – с усилием возвращаюсь я в реальность.

Он вежливо улыбается и сразу утрачивает сходство с известным персонажем. Отвечает на чистом русском (здесь вообще каждый второй неплохо говорит по-русски):

– Доброе утро. Извините, вы очень похожи на одну юную особу… Сколько вам лет?

Я часто слышу этот вопрос – мальчишеская стрижка и щуплая фигура плохо вяжутся с лицом опытной женщины, потому не удивляюсь.

– Тридцать шесть.

– Да–а–а… – тянет незнакомец. – Вы намного старше. Но очень похожи.

Юная особа… Неужели любовь?

Во мне оживляется коллекционер житейских историй. В страхе спугнуть внезапное откровение визави, я молчу, но любопытство жжёт изнутри пыточным огнём.

Внезапно, когда я почти теряю надежду, он продолжает.

– Той особе было не больше пятнадцати. Удивительный возраст! Разум ещё не взял верх над чувствами. Они живут отдельной жизнью неподвластные никому – ни своей хозяйке, ни её строгим воспитателям…

Окончательно очухиваюсь, гоню прочь дурные мысли вроде «псих» или «педофил» и – вся сплошной слух – застываю неподвижно.

На меня он не смотрит, словно разговаривает сам с собой

– …Мы должны быть очень осторожны с этим возрастом. Бережны и милосердны. Нельзя бездумно разжигать огонь на девственной поляне. Зачем я сделал это? Стыдно сказать, от скуки… Она приехала с матерью – раздражительной, визгливой дамой. Девочка стыдилась её разговоров о кишечных проблемах и постоянно утыкалась в мобильник – писала друзьям или играла в какую–то игру – это был её способ провалиться сквозь землю… Худая и бледная, как вы, с такой же короткой стрижкой. Вечно в чрезмерно узких джинсах. Длинные ноги, маленькая грудь, обтянутая короткой футболкой... Первую смс я написал ей за ужином…

– Извините, что перебиваю, а как вы узнали номер? – я встреваю в рассказ, проклиная собственную несдержанность: писатель обязан уметь терпеливо слушать, ведь любой бред может обернуться ему хлебом.

– Очень просто. Её мать сидела рядом со мной в холле, когда собиралась группа в Ходовар. Она раз пять позвонила дочери с криком: «Аня, что ты там возишься?!» У меня дальнозоркость и профессиональная память. Мне надо было только скосить глаза и запомнить цифры…

«Актёр, – мелькает у меня в голове. – Говорит, будто монолог со сцены читает».

Затем возникает мысль о шутке, но тут же исчезает – мужчина явно не стремится меня развлечь или увлечь. Рассказывая, он смотрит в пространство и, похоже, действительно видит там прошлое.

Подозрения отступают, однако остаётся какой–то внутренний неуют – сюжет кажется мне смутно знакомым.

– …Так я узнал имя и номер телефона девочки. Написал ей, что она мне нравится, что я хочу с нею подружиться. После сидел за соседним столом и наблюдал, как Анечка вначале удивилась, потом разволновалась и начала украдкой разглядывать окружающих. С приоткрытым ртом и влажным красным лицом она была некрасива, но трогательна. Мать сделала ей замечание: «Не вертись! Ешь быстрей!». У матери всегда имелся наготове грубый окрик. Девочка иногда огрызалась в ответ и оттого ещё больше смущалась…

– Можно позвонить на определившийся номер и по звонку узнать отправителя. Если он рядом, конечно, – снова не выдерживаю я, мучимая ощущением, что где–то уже слышала или читала подобный рассказ.

– Аня пыталась, но я предусмотрительно отключил звук. Она ответила смс: «Что за дурацкие шутки?» Я видел: девочка отчаянно сомневается в себе. Мне захотелось, чтобы она поверила: её есть за что полюбить! Понимаете… Моя мать тоже… Я рос словно в смирительной рубашке. Только не на тело надетой, а на душу… Научился постоянно держать себя в узде. Сам жил в холоде и не согрел никого… Но я не о себе. Девочка… Мы продолжали писать друг другу сообщения. Я забрасывал Аню комплиментами. Она не верила, хотела встречи. Прикидываясь робким юношей, я ответил, что боюсь её матери. Предложил как–нибудь отделаться от назойливой опёки, тогда я подойду… Был уверен: она не сможет остаться одна и мне не придётся исполнять обещание. Однако на следующий день в столовой случился громкий скандал. Мать пыталась заставить дочь вместе ехать в Прагу, Аня отчаянно, со слезами упиралась. Наконец, мать выкрикнула: «Чтоб из отеля ни ногой!» и уехала одна. Полдня девочка сидела в холле на диване, всматриваясь в лица людей… Глаза её кричали и звали. Она тянулась к каждому молодому человеку, обратившему внимание на этот безмолвный крик… И вот… Он вошёл, наткнулся на её взгляд и…

– «Он» это вы? – опять срывается с поводка мой непослушный язык.

Меня непрестанно мучает ощущение знакомого сюжета. Я раздваиваюсь: одна моя часть борется с памятью в попытке извлечь из неё нечто забытое, другая внимает рассказчику.

– Нет, конечно. Я сидел напротив, упивался яркими открытыми эмоциями девочки и видел, как это случилось. Ухоженный красавчик, из тех, кто готов сойтись с любой женщиной, лишь бы у неё были деньги… Он словно споткнулся на пороге, потом улыбнулся удивлённо и подошёл к Ане. Она встала. Сутулость её куда–то исчезла, лицо побелело, серые глаза стали огромными… Парень что–то тихо сказал, взял девочку за руку… Они вышли…

И вдруг…

– Вспомнила! – получается запальчиво и вызывающе громко.

– Что?

– Эту историю вспомнила! Стефан Цвейг, «Летняя новелла». Один в один. Зачем вы меня разыгрываете?!

Незнакомец смотрит глазами усталого демона, вздыхает и поднимается.

Я тоже встаю, сожалея о поспешном разоблачении. Надо было дослушать, потом выступать.

Он берёт меня под руку.

– Позвольте, я провожу вас.

– Простите, меня! Такое совпадение... Бывает, конечно... Я вам верю, просто сильно удивилась.

– В вечности много места. Почему бы событиям не повторяться?.. А чем моя история закончилась у вашего писателя?

– Пожилой господин, который писал письма, тосковал по чистым чувствам девочки и мечтал снова встретить её.

– Встретил?

– Не получилось. А вы? Ведь вы приехали сюда снова увидеться с Аней?

– Хотите продолжения розыгрыша?

– Простите, пожалуйста! Я верю вам. Умоляю, рассказывайте дальше.

Мы долго молча идём вдоль Теплы. Я терпеливо жду.

Наконец, он вздыхает и начинает говорить.

– Так вот. С того дня мать перестала всюду таскать за собой дочку. Влюблённые ловили минуты, когда она уходила на процедуры, по магазинам или уезжала на экскурсию. Юноша ждал возле отеля, девочка с балкона подавала ему знак, и он шёл к ней в номер. Иногда они вместе гуляли по лесу… Я не мог разоблачить обманщика – у Ани украли мобильник, все вокруг слышали, как мать ругала её и обзывала раззявой. Я мог только следить, как бережно он поддерживает зажжённый мною огонь: комплименты, объятия, поцелуи и ничего больше. Девочка похорошела, повеселела. Глаза её светились, словно внутри и правда горел весёлый костерок. Я почти поверил в любовь… А мать неистово нахваливала карловарские воды. Но однажды она вернулась раньше срока и застала дочку с мужчиной. Сколько было крика и слёз! Вызвали полицию… Красавчик оказался вором. Он знакомился с женщинами, проходил в отели как их гость и обкрадывал. Возможно, пропажа Аниного телефона тоже была делом его ловких рук. Парня давно искали. Кто мог представить, что мошенник свяжется с юной девочкой, почти ребёнком, без кроны за душой, зато с мамой–надзирательней?.. Она убежала…

Незнакомец умолкает, тяжело шагая рядом.

– Нашли? – не выдерживаю я.

– Нашли. Ниже по течению. Был сильный туман, она могла оступиться. Но в газетах написали «самоубийство»… Здесь вы живёте?

– Да, – выдавливаю с трудом: всё во мне сопротивляется ужасному финалу светлой «Летней новеллы».

– А я вот уже десять лет подряд останавливаюсь там, на горе, – он показывает вверх, галантно целует мою руку и уходит...

***

Снова я в Карловых Варах. Снова ищу его среди отдыхающих
Зачем? Сама не знаю. Может быть, хочу утешить: «Вы ни в чём не виноваты! Обречена душа, с детства израненная железными удилами бессердечного рассудка». Или поблагодарить... Не знаю. Мысли по этому поводу у меня бесформенные и неясные, как туман над Теплой.


                2010 год.
                Карловы Вары, Чехия.