МГЛА. Роман. Глава 20

                http://www.proza.ru/2018/04/25/1136


20

Ольга была лучшим, что предлагала Разлогову судьба, но он не мог принять этот дар. Он знал, что больше не встретит такую, как она, и от этого было больно. Ольга была идеальна, но он ее не хотел. Дело было в нем, и он не мог себя изменить. Они должны были расстаться, только не сразу, чтобы не было глупостей с ее стороны. Он звонил, жаловался, что полно работы и приходится засиживаться допоздна. Отчасти так и было.
В среду позвонил Сашка и спросил, как у Разлогова обстоят дела с Ромашкой. Разлогов сказал, что никак. Сашка попросил ее телефон. Разлогова подмывало узнать, зачем ему такая тварь. Он отправил номер в смс. Палец как коготь завис над телефоном, чтобы стереть ее данные. Разлогов сжег мосты, знал, что никогда ни при каких обстоятельствах не позвонит. Даже для того, чтобы еще раз причинить боль. Чтобы не выдать, что помнит. И все же, все же…
Обе были прекрасны. Даже параметры у них был почти одни и те же. Ольга была стройнее и изящнее; Ромашка - дороднее, кровь с молоком, как крестьянская девка, которая не стыдится выставлять себя напоказ. Одна была открыта пороку и искала в нем счастье, другая сияла как снег на горной вершине. А Разлогов одинаково не мог без красоты, без порока и без порока в красоте.
Сашка был смешон, раздавлен своей выросшей из нечистот любовью, как лягушка трактором. Разлогов посмеивался, представляя, каким будет их разговор. В любом случае, недолгим. Хотелось узнать, оправилась ли она. Наверняка еще нет, после такого долго приходят в себя. Даже если в дальнейшем личная жизнь устроится, рубец останется навсегда.
Сашка позвонил на следующий день, и сказал, что Ромашка не захотела с ним говорить. А потом ему позвонила какая-то девушка, которая представилась ее подругой, и рассказала, что Настя наглоталась таблеток и ее еле спасли, но она еще в больнице. Девушка назвала их подонками, и пожелала им как можно скорее попасть в ад.
Нельзя сказать, что Разлогов обрадовался, скорее это было просто удовлетворение. Ему не нужна была смерть Ромашки, тогда бы совесть уколола его. Он хотел, чтоб она мучилась. Приятно было сознавать, что она страдает. Сашка влюбился и тоже страдает. Пусть страдают. Животные. Они это заслужили, она - тем, что порочна, он – тупостью.
Но почему страдает он, Разлогов? Почему ему кажется, что он тоже раздавлен?
В четверг вечером приехала Ольга. Без звонка. Она была с распущенными волосами, без очков, в голубом в горошек платье, которое он подарил. Сумочка и куртка висели на сгибе руки. Волнующий аромат наполнил прихожую. Когда Ольга увидела его изможденное лицо, то сразу поверила, что это из-за работы. Разлогов встретил ее в брюках и светлой рубашке, расстегнутой донизу, еще не переодевшись после работы. В его руке был бокал с коньяком.
Он невнятно пробормотал извинения, утонув в ее красоте, на этот раз дерзкой, как у Ромашки. Сильные ноги в босоножках на каблуке, волнующаяся под бирюзой грудь и черные глаза, словно голые без очков, очаровали его. Разлогов разглядывал ее, улыбаясь. Не дожидаясь приглашения, Ольга прошла в спальню, покачивая бедрами, и села на неубранную постель, играя раскрепощенную девицу, которая сама пришла к мужчине.
- Где очки? – поинтересовался он, поводя бокалом с коньяком.
- Я надела линзы, - ответила она недовольным тоном и спросила, - Что ты пьешь? Налей и мне.
Разлогов вышел на кухню и вернулся с коньяком. Когда он вошел, она сидела, положив ногу на ногу, до самых трусов демонстрируя загорелые бедра. Они сделали по глотку. Ольга поднялась и, преодолевая сковывавший ее и потому такой очаровательный стыд, взяла у него бокал и поставила на столик, и свой тоже. Она поцеловала Разлогова, обняла и потянула на постель. Они упали и утонули лицами в ее шелковистых каштановых волосах.
Разлогов хотел жгуче, как до их первого раза, но боялся ее неумелости, которая разделяла их холодной стеной. Он развалился на постели в распахнутой рубашке, маня расслабленной мускулатурой. Задрав платье, она села на постели на пятки и развела колени. Разлогов уставился на ее роскошные бедра, на полоску белья, которое она демонстрировала. Ольга была напряжена, он видел, с каким усилием дается ей чужая роль.
Он расстегнул молнию. Подняв глаза, Ольга встретила его взгляд. Она еще не научилась видеть в мужчинах очевидное. Разлогов уронил голову на подушку и умоляюще сдвинул брови. Ольга легла рядом, потрогала его через брюки, погладила живот, грудь, и все смотрела ему в глаза. Ее теплые руки были полны нежности, Разлогову было приятно, но недостаточно. Они поцеловались, он закрыл глаза.
- Ты очень устал, бедненький, - прошептала Ольга. - Я хочу, чтобы ты отдохнул и набрался сил. Тебе надо хорошенько выспаться. Отдыхай, а я пока что-нибудь приготовлю.
Это была не та забота, которую он ждал. Разлогов хотел, чтобы Ольга превратилась в бесстыжую суку, а не мамочку. Разозлившись, он опрокинул ее на спину и, не снимая с нее трусов, а только оттянув, трахнул ее как куклу, кончил на платье и отвалился, сделав вид, будто уснул. Ольга снова не успела ничего понять, а только смотрела, не мигая в его сосредоточенные глаза, пока он удовлетворял себя.
Проснувшись утром, он увидел ее детское личико. Ольга сопела как ребенок, положив руки под голову. Она была в платье, в котором пришла. Укрыв Разлогова, сама не решилась залезть к нему под одеяло и озябла, голые коленки были плотно сжаты.
Неудовлетворенность вернулась, как голодная собака за своей костью. Разлогов начал лапать ее сонное тело. Ольга сжалась и тихо выдохнула, едва открыв глаза:
- Что ты делаешь?..
Он запустил руки ей в трусы, и все повторилось по вчерашнему сценарию. Разлогов видел, что она любит, но не принимал любви, если она - терпение и жертва. Он понимал, что для настоящей страсти Ольгу надо воспитывать, а для этого необходимо время.
Когда они сели в машину, Разлогов взглянул на ее потерянное лицо, в котором неизвестно чего было больше, радости или сожаления.
- Оль, почему ты такая невеселая? – он улыбнулся, как будто все было хорошо.
- Ты выглядишь таким же вымотанным, как вчера, как будто не спал, - в глазах Ольги было искреннее участие. - Все из-за работы, из-за твоей проклятой работы…
Разлогов подумал, что, может, им не стоит расставаться? Он же может жениться на ней и жить прежней жизнью, потихоньку развращая ее. Он смотрел на ее лицо, на линию груди, на голые коленки, и думал, как здорово иметь от нее детей; нисколько не хуже, чем от Ромашки. Так и жить: учить ее похоти, рожать детей и ходить по бабам.
Как отвратительно, как глупо иметь подобные иллюзии, тем более для умного человека, - подумал Разлогов.


 http://www.proza.ru/2018/05/10/1131