Новые неприятности наркоманки Натальи Сафронов

До поры до времени Наталья Сафронова пользовалась расположением директора. Директор благоволил к ней, пока прямо из своего кабинета скорая помощь не увезла его сначала в травматологию, а потом в психбольницу.
Анна Ивановна, ставшая волей тех событий воспитательницей Натальи, не разделяла мнения директора, и объективная информация о поведении Натальи регулярно пополнялась в ее досье и в классном журнале.
Два месяца назад, еще при прежнем директоре, Наталья проштрафилась по крупному. Она попалась с поличным на курении марихуаны, и был обнаружен ее тайник с травкой. Но ей каким-то, непонятным для Анны Ивановны образом, после разговора в кабинете директора школы, удалось избежать суровой воспитательной процедуры в форме публичной порки на козле в спортзале перед всей школой. А в Журнале регистрации ТН появился автограф директора. Не смотря на суровость записанной там воспитательной процедуры, уже на следующий день девушка вела себя, как ни в чем ни бывало.

Но, после всего случившегося в исправительной школе, Анна Ивановна на правах временно исполняющей обязанности директора  взяла Наталью в ежовые рукавицы.
«Строгий контроль, жесткие правила и обязанности, принятые в школе, и в то же время – непонятное покровительство директора! При этом в школе черт знает что творится, а девушки помалкивают! Похоже, что случилось с директором, произвело на них слишком сильное впечатление, но я заставлю Наталью говорить, при этом не своими руками! После Любы Салкиной мне практически ни с кем не удается поговорить по душам. Таня Чебрикова, что Наталью сдала, и то темнит, впрочем, она говорит, что девушки собираются вернуть Любе статус, но перед этим у них зреет серьезный разговор и не только! Поймать бы их с поличным!» – рассуждала новая врио директора.
После того, как прежнего директора увезла скорая помощь, а врио  директора неожиданно назначили Анну Ивановну, Таня Чебрикова тоже потеряла своего покровителя.
«Она будет мне докладывать! Мне нужно несколько преданных глаз и ушей» – После приватной беседы Анны Ивановны с Таней Чебриковой Наталья была поймана, но вместо публичной порки получила направление в медпункт.
– У меня медотвод из-за мелкой травмы, полученной на уроке физкультуры! – Заявила Наталья новой врио директора. – И у меня месячные!
– Ну что же, серьезный разговор мы отложим на завтра! В медпункт, так в медпункт!
"А за одно я поверю лояльность нашего фельдшера к моим распоряжением! – Анна Ивановна посмотрела на поштрафившеюся девушку. – Мне нужны преданные люди!"
– Виктор Алексеевич, – позвонила врио директора дежурному фельдшеру. – Направляю к вам Наталью. Снова попалась на травке, но у нее какая-то травма и женские дела. Когда придет, разберись с ней сами. По серьезному! Но, аккуратно, без особого зверства!  Это для нее еще не конец

– Как обычно? Могу Жгутом Эсмарха? Что опять грешки накопились? – переспросил Фельдшер.
– Тридцать воспитательных воздействий, ну и медпомощь! И возьмите в рыдальне журнал регистрации ТН! Постарайтесь, чтобы ее попа быстро восстановилась. У нее частичный медицинский отвод! Так что воспитательные воздействия поручаю вам, как медработнику.
"Ага! Меня кроме работы охранником и фельдшером еще и работой палача нагружают за ту же зарплату – подумал Виктор Алексеевич – причем, вместе с ответственностью за последствия! Слали бы своих воспитателей-палачей хотя бы в медучилище, раз им такие специалисты потребовались!"

– Пусть приходит в 18:00 — ответил Виктор Алексеевич и отключился.
"Медотвод у нее! Не у нее медотвод, а ко мне привод!  – Сложные мысли теснились в голове фельдшера. С одной стороны, жалко девчонку,  а с другой… Я работаю в медпункте и честно выполняю функциональные обязанности фельдшера и охранника! А теперь вечером предстоит еще и такая работа! Ответственная работа и воспитателя, и палача, и медработника одновременно! Ну, что же! В армии служил. Значит, могу все!"

К назначенному времени все было готово: кушетка была снабжена широкими липучками, а на столе лежал длинный резиновый жгут Эсмарха. Ровно в шесть  на пороге медпункта появилась Наталья Сафронова.
– Это я!
– Значит так, воспитанница Сафронова! Поскольку вы направлены на воспитательную процедуру то, выйдите отсюда и выполните все по Уставу. Вам все ясно!? Отвечайте по Уставу! – Военный фельдшер входил в роль командира
– Так точно! Ясно!
– Выполняйте!
– Слушаюсь!

Наталья вышла за дверь и постучала.
– Войдите!
– Воспитанница Сафронова на воспитательную процедуру явилась!
– Доложите, для достижения какой цели вам назначена воспитательная процедура!
– Для избавления от пагубной привычки! Для преодоления тяги к потреблению легкого наркотика!
– Доложите, какой наркотик вы употребляете и в чем пагубность вашего легкого наркотика!
– Марихуану. Опасна тем, что ее потребление открывает путь в наркотическое рабство.
– Вы признаете свое бессилие отказаться от марихуаны?
– Да – выдавила из себя Наталья Сафронова
– Даже не смотря на применение к вам воспитательных болевых воздействий?
– Они не помогают.
– А мы их усилим! До шокового уровня!
– У меня травма…
– Ваш травмированный орган подвергать воспитательным болевым воздействиям не будем! И ваш цикл тоже учтем!
– Я могу сама. Непроизвольно…
– А мы вас надежно зафиксируем
– Я не выдержу, я умру…
– Проведем реанимационные мероприятия!
– Холодной водой окатите, аммиаком траванете?
– Вы хотите освободиться от наркотического рабства?
– У меня ничего не получается…
– Вот поэтому я не имею права вас жалеть.
– Это жестоко!
– А вы вспомните, что были времена, когда у хирургов не было наркоза!
– Зато был спирт и что-то из мака.
– Воспитательная процедура предназначена через ваши ощущения воздействовать на ваши чувства, сознание и инстинкты. Поэтому применение наркотических средств вам противопоказано.
– Это очень больно!
– Не больней, чем при ампутации без наркоза.
– Мне не смешно!
– Я тоже не юморист. И не педагог. Но как медработник, обещаю, что в живых вы останетесь. Даже с того света обратно вытащу!
– Ничего себе, обещание! – Девушка подумала, что крепко влипла. – Снова бить будут!
– Приказываю приготовиться к воспитательной процедуре!
– Слушаюсь!
Наталья стала раздеваться.
– Заприте дверь! Ключ в замке!
– Слушаюсь!
Раздеваясь, она, конечно, стыдилась Виктора Алексеевича, но тот изучал ее электронное досье, а так же и последние записи Анны Ивановны, и казалось, не смотрел в ее сторону. Наконец форменная одежда была аккуратно сложена на стуле, а под стулом сиротливо пристроились школьные туфли.
– Я готова! – Наталья прошла на середину и застыла, опустив голову.
– Встаньте «смирно» и доложите по Уставу!
Наталья выпрямилась и опустила по швам руки, прикрывавшие до этого груди и лобок.
– Воспитанница Сафронова к получению воспитательной процедуры готова!
– Вот теперь правильно! Сначала проведем вам осмотр.
Виктор Алексеевич  осмотрел девушку. Волосы на голове по школьной моде были собраны в хвостик, тонкая шея, небольшие груди, увенчанные розовыми сосками, плоский животик, волосы на лобке сбриты, а по бедрам текла капелька крови.
"Помнит мой предыдущий урок, когда я снял там ей волосы восковым пластырем!"
Перепуганная девушка была так хороша, что у него, как впрочем, всегда в таких случаях, снова начался приступ черной меланхолии: он вспоминал обстоятельства своего уродства и неполноценности.
"Однако надо работать, а не маяться бесплодными мечтаниями!"
– При внешнем осмотре наличие незаживших травм на коже после предыдущих болевых воздействий не выявлено. Следов от уколов и спрятанных на теле предметов не обнаружено. Признаков алкогольного и наркотического состояния не обнаружено. Поведение адекватное. Сознание ясное. – Фельдшер наговорил в диктофон результаты медосмотра.
– Мочиться будете в это ведро. Вашу мочу отправлю на анализ. Интересно, насколько вашим воспитателям удается пресекать употребление вами наркотиков. Кстати, вам ничего не напоминает слово «пресекать»?
– Мне не смешно!
– Смех помогает жить, а юмор – выжить!
– Но не в моем положении!
– Это потому, что вы не хотите согласиться, что все неприятные и даже болезненные ощущения вам причиняются для вашей же пользы!
– Что-то не вижу я пользы от ваших… воздействий.
– Посмотрим, что покажут анализы. Ну, вы облегчились? Кстати «медвежья болезнь» физиологически оправдана. В угрожающей ситуации полезно опорожнить кишечник и мочевой пузырь. Меньше будет последствий в случае травм брюшной полости. Так что, если у вас затруднение, то могу помочь. – Фельдшер взял в руки жгут Эсмарха – Только ведро не опрокиньте. А то потом замывать вам самой придется.
– Обошлась и без вашей «заботы»
– Вот и умничка! В некоторых случаях ваши рефлексы даже на человеческие слова должным образом реагируют.
– На угрозы, что ли?
– А теперь мы с вами вдвоем переставим вот эту кушеточку на середину комнаты, чтоб я мог подойти к вам с обеих сторон.
– А теперь протрите кушеточку хлоргексидином. Валик вам под живот – тоже и разовую подкладную, раз у вас проблемы по женской части. Делайте все добросовестно. Для себя готовите.
Голой Наталье пришлось самой участвовать в подготовке своего истязания
– А теперь ложитесь, как положено. Подложите валик себе под живот. Нет, ниже, там где тазобедренный сгиб. Чтобы  попу приподнять. Вот теперь – правильно. Лежите спокойно. Я сейчас вас зафиксирую.
"Похоже, Анна Ивановна имеет на девушку зуб! – подумал Виктор  Алексеевич – может поэтому и заставила меня выполнять порку. Но это обсуждать не мое дело! Мое – исполнить и не покалечить, а за результат пусть сами отвечают!"
– Слушаюсь! – Наталья безропотно позволила себя привязать. Горький, очень горький опыт говорил ей, что сопротивление бесполезно!
Виктор Алексеевич закрепил липучками ей  руки и ноги.
– И это правильно! Зачем получать надбавку, если ее можно избежать? – Подумала Наталья
Теперь Наталья  лежала с приподнятой вверх попкой. Ножки немного разведены и взору фельдшера предстали нижние губки.

Виктор Алексеевич погладил  петлей жгута Эсмарха  по спине, по попке, по бедрам.
"Наталья напрягалась, когда   жгут касался кожи, и расслаблялась, понимая, что пока еще не бьют. – Виктор Алексеевич не торопился начинать порку. – Ожидание порки, тоже входило в воспитательную процедуру!"
Сердечко юной девушки бешено стучало:
– Когда? Когда перестанут мучить ожиданием и  начнут бить?
Наталья только вздрагивала, понимая, что протестовать бесполезно. Виктор Алексеевич, я больше не буду курить марихуану, – жалобно пролепетала Наталья Сафронова, не надеясь на пощаду, но надеясь на милосердие.
– А больше и не надо! –  Фельдшер провел жгутом Эсмарха  по  голеням, между бедер, перешел на попку, потом на наружную часть  бедра и ягодицы.
– Ты ведь сама расписалась в приказе, не правда ли?
  – Да,  расписалась. Была поймана с поличным, отпираться было бы глупо, но я раскаялась и больше не буду курить.
  – Может быть, и не будешь, хоть я в этом сильно сомневаюсь, но сегодняшняя воспитательная Процедура тебе поможет реализовать это твое конструктивное намерение. Скажи Анне Ивановне спасибо, что ее проводят не в спортзале и даже не в рыдальне.
 Теперь надо подготовить ей попку, разогреть ее. – Подумал фельдшер, смазывая ягодицы и бедра финалгоном.
Вскоре крем заставил  кожу покраснеть, и приготовиться к причинению болевых воспитательных воздействий.
Вскоре обе половинки равномерно покраснели.  Девчонка от получаемых болезненных ощущений не рыдала, только дыхание стало чаще. 
"Она стала тепленькой, – фельдшер потрогал попу. Значит – пора начинать!"
Теперь можно было переходить непосредственно к главным воспитательным воздействиям.

Шлеп! – Виктор  Алексеевич после первого удара, выждал  паузу.
Вот тебе! – первый же удар   был достаточно сильным.
  – Ой! БОЛЬНО!
  Наталья Сафронова дернулась, слегка взвизгнула и на круглой попке проявилась первая розовая полоска.
– Рано кричишь! Воспитательные воздействия еще толком не начались! – Фельдшер посмотрел на рубец от удара и решил, что можно пороть Наталью и посильнее.
– Вот тебе, гадкая наркоманка, получи!
Она слабо вскрикнула, но сдержалась от воплей во весь голос. Вначале она пробовала сдерживаться.
– Посмотрим, насколько ее хватит! Судя по следам от ударов, можно бить и сильнее. – Подумал палач. –Только не надо бить по одному и тому же месту

– Шлеп! – Второй удар — ниже первого.
Новый вскрик, теперь  громче и длиннее. Третий, четвертый, пятый.
Выше, ниже к бедрам, еще ниже.
– Больно! – Наталья  кричала в полный голос, с причитаниями и слезами, мотала головой из стороны в сторону.
На попке проявлялись одна за другой насыщенные красные полосы.

– Ой! Ай!
– Это еще не ой! Получи, получи, еще, еще...
  – Ой, ой, больно!
Виктор  Алексеевич остановился. Погладил   жгутом Эсмарха по бедрам и обошел вокруг скамьи.
"Боже, как она дергается! Как вздрагивает ее попка!" Фельдшер нанес пять ударов подряд, с разными интервалами.   Наталья не выдержала, взмолилась.
– Пожалуйста, пожалейте! Я больше не буду! Виктор Алексеевич, я же исправляюсь!  Виктор Алексеевич, честное слово, я больше не буду! – Экзекутор позволил  ей почти две минуты канючить и умолять его, дрожа и рыдая.

Виктор  Алексеевич ждал, молчал, думал:
"Умоляет, хотя прекрасно знает, что все равно получит по-полной! Может просто время тянет? Ладно, подожду, когда мне ее нытье надоест слушать."
Он подождал, пока она не закончит хныкать. Вскоре просьбы превратились в бессвязное бормотание, прерываемые, плачем.
Наталья тяжело дышала, глаза ее блестели.
– Ну, грешная Наталья, отдышалась?! Но ты еще не все получила! Получи! Получи! Получи!...
– Шлеп!  Пауза. Удар, удар! Пауза. Удар! Пауза почти полминуты.
Несчастная рыдала во весь голос. Дергалась на скамейке, пытаясь увернуться. Но куда там, ремни держали  прочно. Наконец — последний удар!

Она обмякла. Заплакала навзрыд. От плача  ее  хрупкая спинка задрожала. Попку покрывали яркие параллельные полосы. В этом момент экзекутору стало ее жалко. Подождав пару минут, пока плач стал тише, Виктор Алексеевич надел перчатки и достал крем "Спасатель".
– Успокойся! Тридцать ударов! И это от меня! Завтра еще и от Анны Ивановны получишь! Сейчас окажу тебе помощь. Это тебе бонус от меня и нашей директриссы! За то, что ты не стала качать права! И вела себя прилично! 

Потихоньку и очень бережно он начал смазывать горящую попку ментоловым кремом, едва касаясь  кожи пальцами. Но даже эти легкие прикосновения  сильно возбуждали.
Для Натальи начиналось самое приятное, а для фельдшера самое мучительное во всей воспитательной процедуре.

Втирая крем, Виктор Алексеевич как бы случайно коснулся пальцем внешней стороны нижних губок, проверяя реакцию. Наталья на прикосновение, очень трогательно, как будто ища защиту, шевельнула попкой, в сторону  руки.
– Значит, ей приятно – отметил фельдшер.
Втирая крем, он снова коснулся потаенных  губок пальцем. Провел с внешней стороны сверху вниз.
– Расслабь попу! А то шлепну!
Отметил, что Наталья замирает, расслабляется, а ее дыхание выравнивается. Виктор Алексеевич проложил втирать крем, описывая круг около шоколадной дырочки. Еще раз, и еще раз.
Наталья замерла и не шевелится. Лежит расслабленная.
« Можно продолжать дальше! – Виктор Алексеевич слегка надавил изнутри на бедра. – Она послушно раздвигает ножки, насколько позволяют  ремни!» Наконец,  легким движением Виктор Алексеевич коснулся, провел пальцем, ощущая влагу. Она, как-то особенно глубоко вздохнула. Виктор Алексеевич принялся ласкать откровеннее, проводя пальцем по губам.

Наталья глубоко задышала. Лоно  стремительно наполнялась влагой. Пальцы все легче и легче скользили по губкам, не пропуская ничего. Она слегка приподняла попку, тихонько застонала, характерная дрожь пробежала по телу.
Виктор  Алексеевич стал ласкать промежность сильнее, не особенно стесняясь,.

– ООООХ! – Наталья вздрагивала,   тело само тянулось к  пальцам воспитателя. И, наконец, Виктор Алексеевич сделал несколько движений. Она напряглась, приподнялась, замерла, и, простонав, обмякла, подрагивая.
Теперь Виктор Алексеевич замедлял движения, почти не шевелясь, ожидая, когда она затихнет. Потом и снял перчатки.
Наталья лежала, закрыв глаза, почти спокойная, только глубокое дыхание говорило, о том, что сейчас было.
"Сейчас она почти не чувствует боли. Оргазм – лучшее обезболивающее. А следы от порки скоро пройдут. А потом кто знает, рано или поздно, она снова будет лежать на кушетке, голенькая, покорная, доступная, а я буду мучиться несбыточными мечтаниями!" – Подумал фельдшер – Ах, да, чуть не забыл! Надо сейчас, когда на ее лице нет страданий, сделать ее фото для вставки в электронное досье. Ну и поротую задницу тоже. Пусть новая директриса подтвердит, что у меня нарушений не было!

"Не эта, так другая! Будут! – Виктор  Алексеевич нагнулся  и погладил  по заплаканной щеке. – Они будут, а я не буду!"
Он расстегнул липучки, произнес ритуальную фразу:
– Можешь вставать и одеваться! Вот тебе новая прокладка! Завтра заглянешь к нашей директрисе за продолжением воспитательной процедуры! Впрочем, можешь переночевать тут, до утра!  – Он помог подняться.
– Но если еще раз поймают на марихуане, то воспитывать тебя будут на козле! При всей школе! И не факт, что получишь обезболивание.
– Все равно очень больно! – подумала девушка. –  Главное в следующий раз с марихуаной не попадаться. – Девушка осторожно взяла трусики и начала натягивать их на напоротую попку... Но Анна Ивановна-то какова! Милосердие проявила, блин! На козла не отправила, обезболить позволила. – Подумала про себя Наталья
–  Нет, спасибо за помощь, Виктор Алексеевич! Я в блок к своим пойду! –  Наталья оделась и направилась к двери. Но у выхода фельдшер ее остановил.
– Отставить! Ты что? Расслабилась и про Устав забыла!? Воспитанница Сафронова выполните все по Уставу!
– Разрешите идти!
– Не разрешаю! Сначала помоги мне переставить кушетку на место. Теперь обработай все антисептиком. Теперь возьми контейнер и заполни его твоей мочой из ведра для отправки на анализ. Ведро отнеси в туалет, там вымой с антисептиком и принеси ко мне обратно. Не забудь  и сама умыться! Чистыми руками!
– Теперь отнеси в рыдальню  журнал. Потом у себя на своем ноуте заполни, как положено файл-форму о проведенной тебе Процедуре и перешли файл на мой е-мэйл. Мой аудиофайл с записью твоего осмотра перед воспитательной процедурой я сейчас перешлю на твой е-мэйл тоже. Составь файл Протокола твоего осмотра перед Процедурой и отошли ко мне. Я его дополню осмотром тебя после Процедуры и внесу в электронную версию Журнала регистрации ТН. Имей ввиду, что если найду опечатки, отправлю твой файл вашей учительницы русского языка и литературы для выставления тебе оценки. Так что… будь внимательна. И проинформируй своих родителей! Когда все выполнишь, доложи мне о выполнении. Обязательно! Воспитанница Сафронова, вам все ясно!?
– Так точно! Ясно!
– Исполняйте!
– Слушаюсь!
Перед тем, как выйти Наталья внимательно посмотрела на фельдшера.
– Неужели он меня совсем не хочет? Наш директор такой возможности бы точно не упустил! – подумала она.
Тот смотрел на нее совершенно спокойно!
– Слушаюсь! – Наталья вышла за дверь и пошла выполнять полученные приказания.

Виктор  Алексеевич покачал головой, раздумывая, во что ввязался. Может девушка специально шкодит?
На войне, после предательства командира, он попал в плен. Как медика его боевики убивать не стали, но яйца отрезали.