Ревфантазия

 Ленин обожал броневики. Бывало увидит броневик и ну на него карабкаться. Соратники удерживают, мол, охранка! Но разве Ленина удержишь! А как вскарабкается, так кепку снимет, повернется на восток, руку вперед вытянет и стоит, пока соратники в туалет не попросятся. Тогда он с броневика спрыгнет и как начнет на них кричать:
-Вся интеллигенция-говно! Не можете потерпеть!
-Нету мочи, Владимир Ильич! Верх низу приказывает: «Терпи, Ленин же терпит»! А низ: «Не могу терпеть! Я же не Ленин! Откуда мне такого величия набраться»!
-Демагоги, собаки, твари! Всех к стенке!
И соратники радостно мчались к ближайшей стенке. Только Коба оставался рядом. Ильич крепко обнимал Кобу и восторженно восклицал:
-Ух, азиатище, какое у тебя терпение! Ты прямо из стали сделан!
-Я жи нэ какая-нибудь там интэллигэнция, товарищ Лэнин!
-Ну да, недоучившийся поп и грабитель, какая уж тут интеллигентность, батенька!
Соратники возвращались и большевики шли вперед, к победе революции,  а Коба мечтал по дороге: «Как хорошо ми будем смотреться тройным профилем, Маркс, Ленин, Коба… Нет, Сталин! Стальной Коба! Маркс, Ленин, Сталин…» И тут Троцкий наступил Кобе на ногу.
 -У, шайтан!-закричал Коба.-смотри куда твой нога идет! Что твой нога мало места на земля, что надо мой нога давить!
-Успокойся, Коба,-саркастически улыбнулся Троцкий,-это же победная поступь мировой революции! А какие могут быть частности перед величием общемирового!
«Да,-стал успокаивать себя Коба,-ты мне на ногу, а я…а я тебе ледорубом по твоей умной башке! Посмотрим, что крепче!»
-Товарищи,-остановился Ленин,-кто знает, где выгоднее обменять немецкие марки?    
-Я! Я! Я!-раздалось вокруг.
-Ну и отлично,-заулыбался Ленин,-сейчас обменяем и возьмем портвешка в Разлив!
-А как же революция!?-возмутился Троцкий.
-Лёва,-заявил Ленин, похлопав Троцкого по плечу,-тебе нужна революция, ты и делай! Всё равно вся слава достанется мне, ведь я же, батенька, харизматик, а ты даже не Троцкий.
«Но троцкист прыятнее для слуха,-хищно сверкнув глазами, подумал Коба,-чем бронштейнист. Молодэц-холодэц! Будет тело-будет дело».
Так шли они, все в себе, к Великому Октябрю, а Император всея Руси, будущий святой Николай, в это время писал в дневник: «День прошел хорошо. Стрелял ворон в парке и практически без промахов.»