Часть 2. А боги смеялись. Гастроли. Глава 2

Глава 2.

   Всё обошлось. Уже сидя на кухне  за столом, она улыбнулась: «Ох, и страшная сила эта известность. Никогда не стремилась к ней, но вот нагнала же. Мальчики нам надо с кооперироваться. У меня есть эстрадные песни, можно их разучить. И давайте, я ваши подпевать буду». Фёдор отозвался: «А ведь ты права. Это выход».
    А после трапезы, состоялся наш первый видио чат. Светка не ругалась, она скучала.
- «Мамочка, как ты сладкая моя? Мне без вас холодно и одиноко. Я уже считаю дни и успокаиваю себя, что три дня прошло. Ещё одиннадцать и мы снова будем вместе. Шью новую коллекцию вечерних платьев. Заказала окна в зал. К вашему возвращению дом будет с глазами. Видела Вадькин видио отчёт. Мамочка ты не сильно напугалась? Я тебя люблю солнышко, и рада за тебя».
     Вадим влез первым: «Светик мой, всё хорошо, мы скоро вернёмся и будем вместе. Я тебя очень люблю, цветик мой семицветиковый. Скучаю беспроглядно и беспробудно. Хочу, чтобы ты всегда была рядом».
Она засмеялась: «Вадька, ты чего меня смущаешь? Это же совместный чат».
- «Будто они слепые, и ничего не знают»: парировал он.
Лильчёнак отозвалась: «Всё хорошо солнышко. Мне очень жаль, что пришлось тебя оставить одну. Лучше бы Пашка дома оставался. У меня хватает заступников».
На что Светка буркнула насупившись: «Знаю я этих заступников. Пашка смотри в оба!»
И мы покатились со смеху.
   Ещё один день в Кемерово, и Новосибирск.  Результат нас уже не пугал.  С утра разучивали песню Лильчёнка, а она сидела прослушивая наши. Так что вечером программа некоторым образом отличалась.  И вроде бы и успех был общим.
    В Новосибирск прибыли к полуночи. Нас встретили, проводили в гостиницу в номер люкс. Поесть принесли, через минут пятнадцать. Мы только успели поделить комнаты и расположиться. Нас оценили. И это стало видно невооружённым глазом. Сервис говорил сам за себя. Пашка поел и сбежал первым. А мы расположившись на диванчике ещё некоторое время общались со Светиком. И  только за тем стали расползаться по комнатам.
    Перед сном я всё же заглянул к Светлицкой, она стояла у окна, разглядывая сверкающий город. 
- «Ты как?»: шепнул я в тишину.
- «Уже вжилась»: отозвалась она, не обернувшись.
- «Можно тебя поцеловать на сон грядущий?»
Она улыбнулась, я увидел это в отражении окна.
- « Очень хочется?»
- «Очень»: отозвался я.
- «Ладно, - иди, разрешаю. Но держи себя в руках».
И повернулась на встречу. Я подошёл и придерживая её лицо ладонями приложился.
Как же это приятно, до головокружения. Её руки скользнули у меня за спиной, и она прижалась. Мой язычок проскользнул в её приоткрытый рот и мы замерли теряясь во французском поцелуе. Я потянул ее на себя, присел на диване. Она села на мои колени, обнимая меня своими. 
    Это уже был прогресс. Наши ласки стали совершенствоваться. Я обнял и прижал, ощущая её всем телом. Желание росло, жажда обжигала каждую клеточку меня. Я знал что пора. Но уходить не хотелось. И она вся обмякла, растаяла в моих руках. Она доверяла.  И потому раскрылась в своей буйной чувствительности. Задыхаясь от нахлынувшей страсти. Я поднялся. Пожелал спокойной ночи, и ушёл.
   Если вы планируете длительные отношения, старайтесь не торопить постельные сцены. Они только разъедают доверие. Всё сводится, к животному хочу.  И чувства теряют свою актуальность и значимость. А я дорожил каждой минутой проведённой с этой женщиной. И терять её не собирался. Хотя меня лихорадило от избытка тестостерона. Я приложил титанические усилия, чтобы остановится.
    День начинался с завтрака. Его опять доставили в номер. И мы удовлетворив потребности, собрались на диванчике обсуждая новшества в нашем репертуаре. Светлицкая имела не малый багаж эстрадных, как своих, так и полюбившихся ей песен. И мы разбирали, что можем с этим кладезем сотворить в ближайшее время. Кое-что нам было знакомо. А вот её песни надо было аранжировать и разучить. Чем и решено было заняться. Мальчишки склонились над нотами. А вот мне представилась возможность поработать аранжировщиком. И мы удалились в её комнату, где она напевала мотив, и высказывала своё видение композиции. Это были законченные песни. Мне оставалось перевести их в ноты, и размножив прорепетировать с группой. Первые три было решено вынести на суд зрителей в самые ближайшие дни.
      Новосибирск, третий по величине город России. Ранее его называли Ново Николаевск.
В нём много действующих храмов, мужской монастырь. Храм Александра Невского по архитектуре очень отличается от принятого стиля православной церкви. Построен из красного кирпича и стены не осквернены дальнейшей обработкой, перенёс репрессии тридцать седьмого года, но выстоял и отреставрирован, является действующим храмом. Очень красивый театр оперы и балета, но наши выступления обычно проходят в театре Глобус. Это одна из достопримечательностей города. Вообще-то он является частью комплекса бардов: парк, аллея, памятник Высоцкому.  И обычно наши концерты наполняют зал публикой глубоко разбирающейся в инструментальной музыке. Но теперь мы ни в чём не уверенны. И судя по заголовкам прессы, - нас ждут, как открытие года. И чтобы избежать сюрпризов, было решено до концерта, отсидеться в номере. Вот что мы и делали в данное время, с пользой для дела.
        Лильчёнка старались не пугать, и не посвящали во все подробности. Но Павлу, Вадим уже провёл инструктаж, и теперь они отрабатывали не сложные приёмы защиты, скрывшись подальше от глаз, в гостиничном фитнес клубе. Федор, как всегда вел переговоры, улаживая шероховатости в отношениях. Но судя по его выражению лица, я понимал, - что он сломлен и подавлен. А это человек не робкого десятка.
 Закончив с нотами. Я оставил Светлицкую в комнате, предоставив возможность личного пространства.  И только закрыл дверь, как почувствовал, что он вцепился в моё плечо, увлекая за собой.
- «Ты чего?»: запротестовал я.
- «Я не знаю, что делать»: зашипел он: «На меня давят. Телефон от звонков раскалился. А её нельзя пугать. Или концерт пройдёт без неё. А это не возможно. Потому что её ждут. Замкнутый круг. Я умудрился отшить Губернатора. И теперь жду, чем это отольётся. Пресса ломится, - сдерживает усиленная охрана гостиницы.  Рабинович, в афиге билеты требуют с ножом у горла, а они распроданы, зал не безразмерный. Нам надо что-то решать, или зреет скандал».
- «Хорошо я позвоню Рабиновичу. Узнаю, что он предлагает. Не кипишуй. Где наша не пропадала?»
- «Не смешно»: буркнул он. И притих, наблюдая за моими действиями. Рабинович, это концертный агент, через которого мы вели дела в Новосибирске. Он ответил не сразу. И я уже открыл рот, чтобы усовестить друга, как вдруг услышал срывающийся на крик голос Льва Вениаминовича. У него была там настоящая разборка с применением силы. Наконец он вырвался, и на ходу, - это было понятно по силе его одышке. Стал мне описывать наши дела: «Кирилл вам придётся задержаться и дать концерт на более подходящей площадке. Или мне уже пообещали бесплатное место на кладбище. Небось, слышал. Вот еле ноги унёс. Понимаю что это не ваша вина, и готов всё устроить самолично, мне нужно только ваше «да»». Этот видавший виды человек был напуган. И я не стал его напрягать, буркнул: «Как скажете»: и добавил: «Нам усилители нужны по мощней, мы же не рассчитывали на такие изменения. И что за ажиотаж устроили?»
- «Столичная пресса раздула. Не забыли даже в новостях показать выступление из Кемерово. Теперь, все кто непоподя считает фишкой попасть на ваш концерт. Вобщем «По волнам памяти» - это круто, урвали себе в солистки поэтессу Светлицкую. А это тебе, не шарики в небо пускать».
    -«Рабинович, вы там держитесь. Мы хоть пробиться к сцене сможем? Или нас порвут на фантики?»
- «Губернатор выделил охрану. Вас привезут на лимузине, и отвезут. Ваше дело выступить сегодня в Глобусе, а завтра на стадионе. Билеты уже заочно расхватали. Теперь курьеры отдуваться будут». И тут я услышал, как он кому-то крикнул: «Всё запускай»: и отключился. Я впервые видел такую гримасу на лице режиссера. Фёдор растерянно опёрся о стену и выдохнул: «Я бы этой прессе, ноги и руки повыдёргивал. Из всего слона раздуют на ровном месте».
      Если честно мы же понимали, что она заслуживала этого, только этот ком снега на голову мог её напугать. Мы дали обещание, что вернём в целости и сохранности. А нашего боевого спецназа здесь явно маловато. Лерка с  Женькой понимающе поглядывали на нас с дивана, но молчали.
- «Ребята возьмите себя в руки. Это же не боевые действия. И нам кинули подкрепление. Нам только сцена»: старался ободрить я. Но они не новички, у них уже вся жизнь пролетела перед глазами, как в последний раз.
   В этот момент из комнаты появилась Лильчёнак. И смерив наше сборище взглядом, выдала: «Полный пипец? Хуже чем в Кемерово?»
- «И ничего-то от тебя не скроешь»: неловко отшутился я.
- «А вы не бойтесь. Я вас в обиду никому не дам. Мы же семья»: шепнула она осипшим от волнения голосом. И мы разоржались до полного изнеможения. Истерика выходила весёлой.
Она присела на пуфик, растерянно рассматривая наши корчащиеся и сотрясающиеся тела: «Мальчики, мальчики вам водички?»
Федька протянул к ней руку, но сказать ничего не смог. Она принесла бутылку с водой и стакан. Наполнив стакан, протянула ему. Он отпил, и держась за живот присел.   
-« Лилия, вы наш ангел спаситель»: выдавил, возвращая стакан.
И в тот момент он даже не понимал, как же он был прав. Но пока, это выглядело нелепой шуткой.
     Обедали молча. Напряжение нарастало.  После обеда просто растянулись, разглядывая потолок. Лильчёнак удалилась в комнату. Я заглянул: «Можно?»
- «Да конечно»: просияла она в ответ, отрываясь от окна: «Тебе всегда, пожалуйста».
Вопрос был для приличия, я бы и так вошёл. Не хотелось её оставлять наедине с  мыслями. Но как не странно она была спокойна.