Люди

Артем, как только двери вагона распахнулись, вместе с остальными людьми вывалился на платформу. В метро вечером можно убиться, если не уметь ходить в потоке. Он тащил в правой руке рюкзак, набитый конспектами, еще там был контейнер для еды, опустевший пару часов назад, бутылка воды, шарф, шапка, блокнот, несколько ручек и студенческий билет. Выходя из метро, Артем на ходу вытащил из заднего кармана брюк билет на поезд, чтоб не терять потом времени на его поиски.

Он выскочил на улицу. Кожа сразу покрылась пупырышками, в носу закололо от мороза. Артем посмотрел на двадцать третий путь, где должен был стоять его поезд, но его там не было. Табло сказало, что поезд стоит на втором пути.

— Блин, не успею.

До второго пути идти минуты четыре, не меньше, а поезд отправляется через одну. Если б он стоял на привычном месте, то все было бы хорошо. Впрочем, Артем не расстроился. В табло значился еще один состав всего через пятнадцать минут. Придется, правда, новый билет брать.

Артем поставил сумку на кирпичную кладку, достал оттуда шарф и шапку, все это надел, потому что холод дал о себе знать, и пошел покупать билет. По пути наступил в лужу. Ох, как он любил эту зиму, когда вроде бы и холод собачий, но всюду вместо пушистого снега лежит одна грязь. Он даже перестал радоваться, когда видел снегопад, ведь он растает, тротуары покроются ржавой жижей, по которой ходить — удовольствие сомнительное.

Купив билетик, Артем пошел в старую синюю электричку, отапливаемую до одинадцати градусов, чтоб люди выжили, но не сильно расслаблялись. Внутри уже сидели типичные пассажиры: пара девочек, наверно, школьниц, смеющихся слишком громко, чтобы считать их смех настоящим, мужчина с газетой на пол вагона, бабуля в трех шубах, какое-то спящее тело. Артема печалило это зрелище.

Он сел у окна и стал ждать отправления. Он всегда садился там, чтобы было удобнее сидеть, чтобы опираться о стену и, если совсем захочется, даже поспать.

В вагон вошла цыганка с тремя хмурыми детьми. Артем, увидев их и вспомнив, что денег у него только на молоко хватит, тут же опустил голову, открыл сумку и сделал вид, будто что-то там ищет. Жадным он не был, когда у него водились лишние деньги, он мог хоть каждому встречному их раздавать, но, когда у него их не имелось, он чувствовал стыд. Маме-то он не объяснит потом, что дети цыган дороже молока.

— Дядя, дай два рубля, — услышал Артем рядом. Дети стояли возле мужчины с газеткой. Он, громко причмокнув, поднял чтиво повыше, теперь его днем с огнем не сыщешь.

К Артему даже не подошли, а он не мог достать голову из сумки, потому что она стала краснее заката в середине мая. Сколько раз ему уже говорили, что почти все эти попрошайки — обыкновенные лентяи, что они на самом деле здоровые люди, что не надо им давать ни денег, ни еще чего. Но то-то и оно, что только почти все, и как тут угадаешь, кому дать, а кому не дать? Не станешь же ты документ у человека требовать, чтоб с печатью и подписью.

И, если быть совсем уж честным, Артем чувствовал себя лучше, когда давал просящим. Значит, у него и свой интерес был. Артем, конечно, скрывал это, даже от себя прятал эту крохотную деталь, но она-то есть.

Когда голова немного остыла, Артем уселся нормально. До отправления осталось всего ничего. Он посмотрел в окно, там ходили те же цыгане, бурно размахивая руками. И шел снег.

— Уважаемые пассажиры, наш поезд следует по маршруту, — начал вещать голос. Артем в это время вспомнил о книге, что лежала у него в сумке. Ехать, конечно, не очень долго, но хоть немного прочитать он успеет. В конце концов, если хочешь знать больше, учись чаще. — До отправления осталась одна минута, — закончил машинист.

Артем достал книгу, когда в вагон, запыхавшиеся, вошли четыре девушки ни то школьного возраста, ни то первых курсов, они громко смеялись. Артем невольно посмотрел на них, потом на других девочек, которые сидели в вагоне, когда он сам только вошел. Какая между ними разница? Смеются над своими глупыми шутками, пытаясь привлечь к себе внимание. Как же надоела вся это серость, все это однообразие, на людей смотреть уже неинтересно, все — как один. Артем давно уже устал от того, что люди слишком похожи друг на друга. Их будто штампуют на конвейере, словно Уазики. Сначала одевают двигатель в один и тот же корпус, а потом и электронику ставят базовую. Это, конечно, удобно. Просто и легко ухаживать, не надо голову ломать, как обращаться с конкретной моделью, ведь таких сотни, и к ним подойдет одна инструкция. И вот эти девочки, смеющиеся не ради смеха, а просто потому, что у них так принято, чтобы все слышали их, смотрели на них. Да и черт с ними, не одними ведь громкими девушками полон мир. Почти все люди, как ты их не крути, абсолютно одинаковы. Артема жутко выводило из себя то, что мышление у всех одно и то же. Простить внешнюю схожесть он мог, хотя и это кое-что говорило ему о человеке, но простить умственную — разве можно? В конце концов, когда Артему надоело смотреть и фыркать в душе на этих девушек, он опустил голову, открыл книгу и принялся читать.

Не прошло и пяти минут, как напротив него появились две пары ног. Кого там еще принесло? Только бы не... он поднял голову, и, черт возьми, так и есть. Две девушки из той компании. Он посмотрел на них, хихикающих, посмотрел за них, их подруги тоже хихикали, недовольно вздохнул, чувствуя, что не готов к столь веселой поездке, и решил больше не поднимать голову. Включив музыку, принялся читать.

Поезд тронулся, Артем сквозь музыку слышал, как девушки активно хихикали еще пару минут, но потом, видимо, поняв, что их сигналы нигде не ловят, угомонились и сидели спокойно. Артем мельком увидел, что одна даже прилегла на плечо другой. Вот и славно, теперь можно и ехать.

На первой станции рядом с Артемом подсела еще одна девушка, она тоже принялась что-то читать. Боковым зрением Артем видел только, что у нее светлые волосы. Дальше поездка шла без лишних раздражений, никто не смеялся, в вагоне стало даже как-то тихо. Сделав музыку потише, чтоб не болело в ушах, Артем улетел в Шир.

Если бы только можно было справить День рождения самого Бильбо в компании замечательных хоббитов. Он бы, наверно, всю ночь плясал там, пил, проливая, местное пиво. Он бы непременно помог Пиппину запустить Дракона, а потом вместе с ним получил бы по шее от доброго мага.

Артем, опечаленный тем, что он далеко не в Шире, положил книгу на колено и стал смотреть в окно. Там, в зимней темноте, проносились кусты, голые и бедные, деревья, на которые жалко смотреть, столбы и платформы.

Артем, вдруг осознав, что тут что-то не то, выпрямил спину, прислонился к окну. Он смотрел и ждал... ждал... ждал... вот она, платформа. Она пронеслась, словно стрела времени. Но почему? Что случилось? Поезд ведь должен останавливаться. Артем еще раз всмотрелся в пейзаж, но в темноте почти ничего не смог увидеть.

Артем не знал, что ему делать. Сперва он выключил музыку, чтобы не мешала думать, потом в голову пришла мысль, что надо как-то все узнать. Телефон не помог, так как связи не было. Он осмотрелся, его смутило, что, похоже, только он один понимает, что поезд едет совершенно неправильно. Почему все остальные так спокойно едут? Решив, что иного выхода нет, он ткнул пальцем в плечо девушки, что сидела рядом. Она, вынув из ушей наушники, сказала:

— Да?

Артем не знал, как ему к ней обратиться, вроде бы и ровесники, но на "ты" было бы грубовато.

— Можно у вас спросить кое-что?

Девушка, приподняв бровь, спросила:

— Что же?

Артем помедлил.

— Где мы сейчас находимся?

— Кажется, подъезжаем к Уше, а вы куда едете?

— В Белино, — сказал Артем, понимая, что по пути к его станции он, сколько ни ездил, ни о какой Уше не слышал. Свернули?

— А, так мы уже давно проехали, — она едва сдержала смешок.

— Но как? — Артем поник.

— Это скоростной, он не останавливается после Ждановин.

— Черт, кажется, я еду не туда. А давно мы проехали Белино?

— Ну, полчаса назад примерно. Вы не бойтесь так, мы остановимся на Карнавальном, там сядете и поедете обратно.

— А далеко это?

— Уже не очень, еще минут двадцать ехать.

Артем не знал, как и реагировать. Это было так забавно и интересно. Небольшое приключение, иначе и не скажешь. Он вспомнил, как опоздал на свой поезд и засмеялся вслух, едва сдерживаясь.

— Почему вы смеетесь? — спросила девушка, улыбаясь. Через секунду она и сама засмеялась.

— Я всего на минуту опоздал и сел в итоге на этот, думал, доеду до дома поскорее, — сквозь смех сказал Артем. Вдоволь насмеявшись, он вдруг подумал, как он поедет обратно. На дворе уже темно, может, в такое время поезда уже и не ходят. — Извините, а вы не знаете, там поезд будет в это время?

— Не знаю, а давайте посмотрим. Если что, вы сможете на маршрутке поехать.

— А, ну да, — подтвердил Артем, думая, что никак не сможет поехать на маршрутке, ведь у него в кармане денег только на пакет молока хватит, да и то не дирное. Правда, теперь они пойдут на билет обратно. Слава господу, что билеты на эти старые поезда такие дешевые.

— Я могу посмотреть расписание, — девушка открыла таблицу прямо в телефоне, полистала ее и показала Артему.

— Так, вот этот парень будет моим, отлично, — сказал Артем.

— А вы боялись, — сказала девушка.

— Да нет, мне даже нравится. Вроде как и интересное воспоминание, будет о чем рассказать пару дней.

— Тоже верно, — она открыла книгу, но еще не начала читать, — можете включать музыку, еще долго ехать, — предложила она, кивая на наушники. Артем так и поступил. Он еще пару минут смотрел в окно и, когда очередная платформа проносилась в темноте, улыбался.

Через двадцать пять минут Артем оказался на одинокой платформе. Поезд поехал дальше, оголив будку, на которой печально висела табличка "Карнавальный".

Артем перешел пути и пошел к будке. Вокзалом это, подумал он, назвать никак нельзя.

— Мечта, а не место, — сказал в темноту Артем.

Вокруг одно поле, ни души, и только какой-то завод за высоким забором украшает унылый пейзаж. Очередь, хоть уже и была почти ночь, протянулась на добрых десять метров. Артем стал в конец. Рядом ходил какой-то парень, на вид ему было не больше двадцати пяти. Он, приложив к уху телефон, кому-то говорил:

— Да хрен его знает! Мне самому смешно. Ну что, стою теперь в какой-то жопе мира, наверно, под ночь только приеду.

Артем обрадовался, что он не один такой путешественник. Он даже заулыбался.

Парень, выругавшись от всей души, повесил трубку, шмыгнул носом и встал в очередь прямо за Артемом.

— Тоже сел не туда? — спросил Артем, глядя вверх.

Он, по сравнению с парнем, был просто карликом.

— Че, и ты тоже? Блин, а я-то думал, что я один такой лошара. Ну слава Богу, хоть так.

— Ну, будем теперь собратьями... по несчастью, — сказал Артем.

— Хоть назад веселее ехать будет, — буркнул парень.

— Что, пацаны, проехали лишнего? — вдруг обратился к ним мужчина в шапочке. Это был обыкновенный рабочий человек, с большим брюхом и подбородком. Артем таких знал, ума в них ожидать не стоит, давным-давно пропили, пытаясь забыть о своей рутинной жизни.

"Сейчас будет тупая шутка", — подумал Артем.

— Есть немного, — сказал парень, что был выше Артема.

— Ниче, пацаны, не трухуйте, дома к ночи будем.

— А, так вы тоже? — удивился Артем.

— Ну, мне до Морской надо было подъехать, с работы шел, а тут жена звонит, сходи, мол, оплати коммунальные. Я и пошел, а там на вокзал вернулся, билет покупаю, через минуту приезжает поезд. Не, там объявила тетка эта, что "на третий путь прибывает скоростной поезд", а я стою, думаю, если остановится, то сяду, мне-то какая разница, скоростной он там или нет. Одну станцию подъехать.

Мы все засмеялись.

— Подъехали? — сквозь смех спросил высокий парень.

— Ага, бл**ь, не то слово, жене сказал, минут через десять буду, час с хреном часа уже еду.

— Ну, бывает и такое, — сказал Артем, когда подошла его очередь покупать билет. — Здравствуйте, скажите, а сколько будет стоить билет до Белино?

— Шестьдесят восемь копеек, — сказала довольная жизнью женщина, близкая к пенсионному возрасту.

— Так, держите.

Он получил билет, а женщина даже хохотнула.

— Мне тоже до Белино, — сказал в окошко парень.

Тут все люди разразились хохотом. Пришла очередь полного, в шапочке. Он, немного стесняясь, сказал:

— А мне до Морской.

И снова смех. У Артема болели щеки от того, что он постоянно улыбался и смеялся на морозе.

— Да, пацаны, попали в историю, — сказал мужчина, поджигая сигаретку, тут он что-то заметил. — О, я ш-шас приду, — он пошел в сторону крохотного домика с двумя дверями, на которых были нарисованы треугольники, повернутые в разные стороны.

— Меня, кстати, Артем зовут, — протянул руку Артем парню повыше.

— Паша.

— А ты где сел?

— На Северном, я в банк ездил, а потом опоздал на свой обычный поезд. А тут этот.

— Та же фигня, — сказал Артем.

Мужчина в шапочке вернулся, щеки у него раскраснелись на холоде, да и сам он походил на веселый грибок.

— Мы тут уже познакомились, — протянул руку Артем мужчине, — Артем.

— Коля, — пожал он руку.

— Паша, — сказал Паша.

— Коля. Вотак оно и бывает, пацаны.

— Да ладно, скоро уже обратно поедем, — вздохнул Артем.

Они говорили о произошедшем, каждый рассказал, в какую минуту понял, что поезд едет не туда, куда надо, как у него сердце запрыгало от испуга, в итоге пришли к выводу, что на работе, учебе или еще где-то не стоит рассказывать эту историю, а то обсмеют от головы до пят. Хотя сами они постоянно смеялись над собой.

На самом деле, Артем всегда относился к своим неудачам с юмором. Смеяться над собой — отличный подход к жизни. Во всяком случае это лучше, чем огорчаться из-за всего подряд. И сейчас он радовался, что встретил еще двоих, которые примерно так же относились к жизни, как и он сам.

— Слушайте, — сказал Артем, — вон та девчонка, — он кивнул в ее сторону, — похоже, с нами едет, она из Зининска, я ее часто вижу.

Все посмотрели в ее сторону, она, смущенная, опустила глаза. А вскоре приехал и долгожданный поезд. Все дружно, со смехом и шутками, сели на свободные места.

Девушка сидела молча не так далеко от Артема, Паши и Коли, она глядела в окно. Вид у нее был такой, будто она о чем-то думает, о чем-то далеком и тайном. Она подпирала щеку ладонью. Нельзя точно сказать, скучно ей, грустно или она просто бродит по закоулкам фантазии. У нее были пухлые губы, волнистые волосы, немного взъерошенные из-за дня, проведенного в шапке. Из расстегнутой куртки выглядывал серый свитер. Артем посмотрел на ее ботинки с разноцветными шнурками и хмыкнул.

— Девочка, — обратился к ней Коля. Артем смутился, он никоим образом не хотел, чтобы какой-то неотесанный — именно так он воспринимал своего нового знакомого — позорил его при людях.

Девушка посмотрела на Колю, потом быстро на Артема и Пашу. Она моргала, словно испугалась или удивилась.

— Иди к нам, ты ж тож катаешься, да?

Она кивнула, но с места не двинулась.

— Иди-иди, не бойся, — на лице Коли появилась улыбка настолько добродушная, что не поверить ему было нельзя. Интересно, у Иуды была такая же улыбка?

Девочка, посомневаясь, все же пришла к нам. Оказалось, что ее зовут Ксюшей, она тоже студентка, которая решила подъехать пару станций на поезде. Все дружно посмеялись над ней и самими собой. Как-то незаметно, а так оно и бывает с мимолетными знакомыми, разговорились о жизни.

— Так вот, этот Усонский меня месяц гонял с курсачом. Я ему и так писала, и так, и цитаты вставляла. А он только орет и ничего не говорит по делу.

— Молодая ты еще, не умеешь договариваться с начальниками. Ну, учителями, одна марковка. Я тебе так скажу, если подход не найти к человеку, то хоть в прорубь стреляй, а толку ноль, — Коля уселся поудобнее, приготовившись учить. Артем мысленно усомнился в авторитетности этого человека, но решил послушать. Паша, видимо, не очень заинтересовался беседой, он то и дело поглядывал на часы. — У меня на станции — я энергетик по профессии — если не умеешь с начальством говорить, то все, считай жизни нет. Слава Богу опыт у меня есть какой-никакой. Вот если мне надо взять отгул по понятным причинам, а я на ножах с начальством, что делать? Да ниче тут не сделаешь, вот и выходит, что с начальством надо дружить. Вот ты же сто процентов в этом Усонском только препода-тирана видишь, так? А ведь он тоже человек, самый обыкновенный человек. Вот когда поймешь это, то и подход легче найти становится. Я, например, когда на новое место прихожу, сразу со всеми контакт устанавливаю, выясняю обстановку, так сказать. Кто это расскажет, кто то, и получается картина. С начальством всегда общаюсь по-человечески, а тут помогает и то, что веду себя по-человечески. Эти вон к обеду упитые в хлам, а потом ноют, что у них зарплату урезают, что орут на них. Так ты, свинья, не бухай на работе! Парням по двадцать лет, ваши ровесники, а уже на людей не похожи. Я ж раньше и сам этим делом грешил, но и то не так, а потом понял, что семью кормить надо, да и самого себя поберечь, остепенился. Выпиваю, конечно, но аккуратно. А эти, свиньи, по-другому не назову, каждый день вмазываются. Ну ты сам посуди, отработал ты до пятницы, все чин чинарем, чтоб без косяков, а потом у тебя вечер пятницы. Ты с шести до десяти нажрешься в дрова, в субботу можешь продолжить, и воскресенье у тебя на восстановление, чтоб к понедельнику быть в строю. Разве сложно это? Да и вообще, пацаны, лучше вы не балуйтесь этим делом, здоровее будете и жизнь не попортите. А, я ж о начальстве. Заговорился сам. Ну ладно. Я всегда начальнику могу отнести чего прямо в кабинет. Мне не стыдно. Я сегодня его угостил чем, рыбкой там сушеной, я ее сам делаю, а через неделю, если придется, могу отгульчик взять, он мне любую мелочь простит. И так везде. У меня даже в поликлинике все схвачено. Хорошие отношения с людьми — залог нормальной жизни. Только вы не подумайте, что я крыса, я ж не ради плюшек так себя веду, характер у меня такой. Я ж ведь всегда так делал, и жилось мне всегда из-за этого легче. Я только недавно сам понял, как это все работает. Так что, пацаны, ищите подход, только не подлизывайтесь. Мои вон, с работы, говорят часто за спиной, что я, мол, подмазываюсь, а я такого не люблю. Лучше в лицо мне это скажи. Помню, подошел я к одному такому сплетнику, говорю ему, что, мол, не красиво за спиной так болтать. Он, конечно, сразу отнекиваться. Я ему объяснил, чтоб в следующий раз в лицо мне все говорил, так оно честнее. И с начальством я так. Если мне надо что-то, я сразу пойду и прямо скажу, без этих заходов сбоку. Иногда бывает так, что начальнику просто выговориться надо, а тут я со своими просьбами. Бывает, начинает орать на меня, а я ж знаю, что он не на меня орет, а просто от жизни орет. А мне что? Я послушаю, ни слова не скажу, а он закончит и скажет мне потом: "Ай, черт с тобой, иди куда хочешь". Ведь тоже человек. Как-то так.

Артем словил себя на мысли, что кивает, соглашаясь с Колей, которого еще минуту назад считал неотесанным алкоголиком. Как же мы иногда ошибаемся, оценивая людей по первому впечатлению. Артем вдруг осознал, что даже самый типичный человек иногда хранит в себе нечто свое. Вот, казалось бы, сидит перед ним обыкновенный рабочий человек, он с утра до вечера пашет, а потом смотрит дома телевизор. Много таких? Еще как, но все же они все разные, в каждом из них есть некая особенность. Коля, например, многое понимает в обращении с людьми. Да и вообще, подметил Артем, он весьма сообразителен, многие его идеи он вычитывал из книг, а тут обычный мужик, который к книгам имеет самое посредственное отношение, изрекает все эти идеи в самой просто форме, да еще и с личными примерами. Разве это не чудно? Артем вспомнил, как он смотрел пару часов назад на людей в вагоне. Может, и в них всех есть что-то свое? Конечно, моду отрицать Артем не мог, но теперь в него закрадывалась мысль о том, что мода красит обличие людей, дает им одинаковую одежду, одни и те же схемы поведения, а иногда и стиль мысли. Но, быть может, за всем этим в каждом кроется нечто такое, чего нельзя испачкать никакой модой. Артем только никак не мог понять, что это именно такое.

Вскоре поезд прибыл в Белино, Коля поехал дальше, а Паша, Артем и Ксюша вместе стояли на платформе.

— Так, кому куда? — спросил Артем.

— Мне на второй микрорайон, — сказал Паша.

— А мне за пешеходный мост.

— Значит, с Пашей не по пути, — огорчился Артем. Ему и правда было грустно расставаться с новым знакомым. — Давай хоть контактами обменяемся, как тебя можно найти? Вдруг еще поедем на Карнавальный, ха-ха, — все вместе посмеялись. Паша дал адрес своей страницы в интернете, Ксюша и Артем, хоть и было холодно, записали его в свои телефоны, чтобы потом никогда не вспомнить о нем.

— Ну, удачи тебе тогда, бывай, — сказал Артем.

— Пока, — сказала Ксюша.

— Удачи вам!

Паша пошел в одну сторону, а Артем и Ксюша — в другую.

— Да уж, прикольно съездили, — сказал Артем.

— Ты никогда так не катался?

— Слава Богу, это первый раз. Надеюсь, что последний. Нет, это, конечно, весело, новые знакомства и все такое, но домой хочется сильнее.

— А я часто так катаюсь, — сказала Ксюша.

— Наверно, стоит проверять расписание, — Артем дружелюбно усмехнулся.

— Ты не понял, я специально так езжу.

— В смысле?

— Мне нравится.

Ксюша увидела, что Артем ничего не понимает, и решила все объяснить.

— Мне нравится, что в дороге можно встретить кого-то нового. Я так делаю уже полгода, и за это время поняла, что я ничего не знаю о людях. Вот, даже сегодня встретила вас, а сама думала, откуда же вы такие беретесь. Вот, казалось бы, мы все живем в одном месте, откуда тут взяться таким разным людям, да?

Артем, вспомнив Колю и то, что он рассказывал, и то, какие у него своеобразные мысли, невольно кивком согласился с Ксюшей.

— В общем, это интересно. Людей можно изучать годами, а все равно ничего о них не узнаешь.

— Это ты поняла во время поездок?

— Мне сюда.

Она свернула, не прощаясь, и ушла в свет моргающмх фонарей. Артем еще долго смотрел, как ее силуэт исчезает вдали, в его голове вертелись слова Ксюши о людях, о разных людях.