Ах, Аполлон! Немного авантюр и мистики. Глава 5

Глава 5




В день отъезда Тучков метался по квартире, как клиент буйного отделения «психушки». Эйфория от близости с любимой женщиной рассеялась. Разум наконец-то возобладал над чувствами. Теперь он ясно видел - ехать с Ольгой в Лондон и присутствовать на приеме, где добрая половина гостей знает ее, как жену Санаева , не только кристальная глупость, но и дурной тон. Наверняка найдутся "интеллигентные люди", которые будут рады проинформировать Ксана об этом казусе. И тогда беда - разъяренный Санаев затопчет не хуже африканского слона. « Хотя, - попытался успокоить себя Тучков, - на приеме в общей тусовке никто и не разберется, кто с кем пришел. А вот от отеля Хилтон им лучше бы отказаться».

Была у него одна маленькая чудная гостиница на примете, и он лихорадочно принялся искать ее номер в записной книжке мобильника.

Ольга, заметив, что Сергей не находит себе места, попыталась его урезонить. «Не понимаю, что ты паникуешь, - рассуждала она, сидя на постели и натягивая чулок с черной стрелкой на стройную ножку, - Ксану на всех, кроме себя, наплевать. Это же аксиома. Представляешь, однажды он уехал в Чечню, а мне забыл об этом сказать.

Так что если пара сплетников и пощекочет ему нервы - не беда. Доброй свинье - все впрок».

А Тучков слушал ее и недоумевал, куда девается у Ольги хваленая женская интуиция, когда речь заходит о ее бывшем муже. «Это Ксану то наплевать?» - чуть было не заорал он, вспомнив, как ходили у Санаева желваки и побелевшие пальцы сжимали черенок трубки, когда шеф проводил с ним последний инструктаж перед Кипром.

Но деваться было некуда: билеты и паспорта с визами лежали на столе, в холле стояли два собранных накануне чемодана, а обожаемый Барнабас переехал на неделю в 5-звездный собачий отель к лучшему ветеринару острова.

Пребывая в состоянии полной безысходности, Тучков прибег к своему излюбленному компенсационному средству - виски со льдом, и ему, вроде бы, полегчало.
По крайней мере, он временно воспрянул духом и всю дорогу до аэропорта острил, правда, в ответ Ольга улыбнулась всего один раз, да и то, кажется, каким-то своим мыслям.

В самолете, когда стюардесса подкатила столик с напитками к их ряду, Тучков предпринял вторую попытку укрепить пошатнувшуюся гармонию с миром, и заказал
бренди. Но, на сей раз, проверенный метод не сработал вовсе. Наоборот, внутреннее осознание того, что он поступает неправильно, все нарастало. Он наклонился и прошептал Ольге в самое ухо: «Может, мне лучше спрыгнуть с парашютом вниз?».

Она промолчала. Ее сильно укачало, сначала в машине, а потом и на взлете. И вообще она не понимала, что так мучает ее любовника. Ксан сам изъявил желание
расстаться с ней. Сам подослал Тучкова на остров, прекрасно просчитав последствия подобного шага. «Чего же боле?», как говорится...

Действия эти наводили Ольгу на мысль, совершенно убийственную для ее самолюбия: бывший благоверный пытается помочь ей обустроить свою жизнь. Уж не потому
ли, что боится ее возвращения? Очень сомнительно, чтоб Санаев прожил целый год анахоретом. Скорее всего, обзавелся какой-нибудь подружкой и теперь воспринимает жену, как помеху на пути к собственному счастью.

Выстроив таким образом вполне стройную версию и покрутив ее в собственной головке так и сяк, Ольга пришла к выводу, что Ксан пытается от нее красиво
отделаться, возвращая ей Тучкова в качестве компенсации. И, каким бы унизительным ни казался ей сей жест, решила его принять. В конце концов, Сергей - единственный экземпляр мужчины, который до и после Ксана не был ей безразличен.

Ничего не имея против наличия Тучкова в собственной жизни, она, однако, переставала умещаться в себе от обиды, стоило только вспомнить про оскорбление, что нанес ей Санаев своей корыстной заботой, и жаждала реванша. Хотя какой уж тут реванш, если женщина больше не нужна ... . И, похоже, никогда не была нужна. Ксан ведь и увел-то ее у Тучкова исключительно для самоутверждения, а отсюда и печальный результат: их распавшийся брак. Ольге до сих пор становилось не по себе, когда она вспоминала глаза мужа в дни разрыва… Так должно быть смотрит на охотника затравленный, смертельно уставший волк. Что и говорить, счастливыми друг друга они не сделали - промахнулись.

От подобных невеселых мыслей ее мутило еще больше. Она даже отказалась принять поднос с обедом, любезно предложенный стюардессой.

Вообще-то, Ольгу укачивало в любом виде транспорта, будь то даже заурядный московский трамвай. Перед дорогой она обыкновенно глотала таблетки, оказывающие
позитивное действие на вестибулярный аппарат, а сегодня забыла..., и вот расплата: дурнота и головная боль накатывали со все ускоряющейся периодичностью.

Тошноту вызывало даже движение облаков в иллюминаторе.

Сергей, глядя сбоку на ее осунувшуюся физиономию, не знал, чем помочь. Только сейчас он вспомнил про эту Ольгину особенность: она наотрез отказывалась ездить, если можно было идти. В экспедиции под Смоленском, например, все добирались до Гнездовских курганов в кузове грузовика, который по утрам заезжал за археологами. А они с Соболевой вставали на полчаса раньше, то есть в пять утра, и самостоятельно плелись на своих двоих через усыпанные земляникой лесные
поляны и колхозные огороды, успевая по дороге на раскоп вдоволь полакомиться ягодами и сладким молодым горохом. Иногда делали короткий привал, он ложился на
спину, смотрел в небо и слушал, как шумят макушки сосен, а Олечка плела веночки из полевых цветов. Как там у Апухтина? Все…васильки, васильки, много мелькало
их в поле…Помнишь, до самой реки, мы их сбирали для Оли…

- Эй, ты как? - Сергей подул Ольге в висок.

- Так себе. Сколько еще осталось?

- Меньше часа…

- Мой паспорт у тебя?

- Да. Все в порядке, не волнуйся, постарайся заснуть, - Сергей взял ее руку и поцеловал ледяные пальцы. «Бедная девочка, - подумал он. - Последние дни, крутилась, как циркач на арене, жонглируя своими делами, словно разноцветными мячиками: сдала три статьи, в том числе и с презентации «Рюриковича», получила английскую визу в Никосии, отвезла собаку за город, отпустила персонал газеты в отпуск… Конечно она устала, не говоря уже про то, что ни он, ни она почти не спали ночью… А сколько проблем еще ждет. Тем более, что все мосты к отступлению, как в шоу Коперфильда, сгорели, на небо улетели. Зато впереди - целая неделя в Лондоне, которую он намерен прожить в свое удовольствие. Как говаривал Ксан вслед за великим хохлом: «Господа, пока ветер дует вам в паруса - вы свободны. И пусть жизнь радует тех, кому пока не скучно на этом свете…».

Он еще раз взглянул на Ольгу - она сидела с закрытыми глазами, на лбу у нее поблескивали бисеринки пота.

Подошла участливая стюардесса и предложила какое-то мутное питье и прозрачные, как стекляшки, зеленые карамельки в шуршащей обертке. Ольга отпила несколько
глотков бодяги, закусила конфетами и, вроде повеселела. Сергей успокоился и незаметно для себя задремал.

Он открыл глаза, только когда зажглись табло, рекомендующие пристегнуть ремни, а пилот объявил, что самолет готовится идти на посадку, температура воздуха в
районе аэропорта Хитроу плюс двадцать градусов.

- Очень даже неплохо для середины сентября, - подумалось ему. - Можно будет побродить, погулять. Лишь бы дождя не было.

Тучков хорошо знал и любил Лондон . Как теперь принято говорить, это был его город. И если бы он имел такую возможность, то поселился здесь навсегда. В каком-нибудь пригороде купил игрушечный домик, увитым памелой и ежевикой, подстригал бы по утрам плюшевый, мокрый от росы, газон и навещал ближайший паб
вечером. Но где взять денег на подобную идиллию? Оставалось только надеяться, что когда-нибудь сын осуществит эту его мечту - покинет родину, народ которой, на свое счастье, даже не представляет, насколько плохо живет.

Самолет, со стороны похожий на рыбу-севрюгу, плавно коснулся посадочной полосы, и в салоне дружно зааплодировали.

- Тебе не очень плохо? - Сергей заботливо наклонился к Ольге отстегнуть ремень «безопасности».

- Ничего, перетерпим, - вяло улыбнулась она в ответ,

- Лондон, как и Париж, стоит мессы.



Пройдя через трубу, соединившую Боинг с аэропортом, они слегка поплутали по терминалам Хитроу. И, наконец, получив багаж и оставив позади паспортный контроль и таможню, оказались на свободе, которая пахла туманом с привкусом гари.

Свет оранжевых, косящих под газовые, фонарей, придавал улицам и магистралям удивительно уютно-интимный тон.

- Узнаю Лондон по цвету и запаху…, - Тучков улыбнулся Ольге, которая с удовольствием разглядывала проплывающие за окном такси двухэтажные особнячки,
нарядные магазины, перечеркнутые крестами балок, готические скелеты музеев и соборов и подкрашенные, словно увядающая женщина, наступившей осенью
английские парки.

Проехав несколько кварталов, таксист выехал на полыхающий иллюминацией Оксфорд-стрит. «Ой, Селфриджес!» - обрадовалась она, узнав известный на весь мир
магазин. Не успела Ольга разглядеть его витрины, эти настоящие произведения искусства, как машина вновь рванула на зеленый свет. И вот впереди уже замаячила недавно отреставрированная Мраморная арка…. Еще пара поворотов, и они остановились у добротного здания в колониальном стиле, с выступающими вперед
парадными лестницами и невысокими чугунными решетками, отгораживающими своими черными пиками первые этажи от улицы. «Отель Марбл арч!» - объявил
таксист и распахнул дверцы такси.

На подъехавшую машину в отеле отреагировали вполне адекватно. На улицу вышел благообразный хорошо выбритый человек в зеленом пиджаке и шотландской юбке,
взял багаж и пригласил гостей отеля следовать за собой.

Пока Тучков отдавал паспорта на регистрацию и заполнял карточки гостя, Ольга заглянула в соседний холл, который оказался баром-библиотекой. Изъеденные жучками деревянные стеллажи от пола до потолка были заставлены книгами. В потертых кожаных креслах сидели три джентльмена, при свете камина и настольных ламп просматривали подшивки газет и попивали крепкие напитки.

Поблизости «пчелил» официант. Бар, видимо, недавно открылся, и он выставлял на высокую стойку всевозможные блюда, особо дразнящие обоняние тех, кто сегодня еще не обедал. Знаменитые английские ростбифы выглядели аппетитно-розовыми и сочными, и Ольга решила непременно их отведать. Появившийся Тучков, вполне разделял ее настрой. Посовещавшись, они договорились, что вернутся в бар поужинать, как только устроятся и приведут себя в порядок.

Поднявшись в маленьком лифте на третий этаж, Ольга оказалась в номере, интерьер которого был исполнен в стиле, так называемого «потертого шика». «Хотя, - подумала она, - то, что в других странах является столь модным сейчас дизайном - для Англии просто стиль жизни». Массивная кровать, резные кресла с
подлокотниками в виде голов льва, стоящие на афганском темном ковре у журнального столика, и старинное бюро в углу, казалось, были изготовлены из дуба, вырубленного в каком-нибудь заповеднике, вроде Шервудского леса. Бронируя подобные апартаменты, Сергей прямо-таки осуществил ее детские фантазии: пожить в старом английском доме, где на завтрак подают овсянку, со стен смотрят портреты чопорных предков, а в каминном зале в полночь чудит привидение.

«Сколько же фунтов в сутки стоит здесь пребывание? И кто за все это платит, Тучков или ксановский фонд?» - задавала она себе вопросы, на которые мог ответить только Сергей, которого поблизости как раз и не было. На всякий случай они взяли два отдельных номера. Все же они не муж и жена, и вместе в столь респектабельном отеле их могли и не поселить.

Подгоняемая чувством голода, Ольга успела уже принять душ, переодеться и накраситься, и теперь ждала Тучкова, который почему-то задерживался. Чтобы как-то скоротать время до его прихода, она взялась развешивать и раскладывать платья и блузки.

Тучков вошел без стука (оказывается, она не захлопнула дверь) и какое-то время наблюдал за ее манипуляциями в шкафу. Видя, что Ольга его не замечает, тихонько
подкрался и поцеловал ее в затылок. Она повернулась, и он попробовал поймать ее губы. Ольга отстранилась, опасаясь за свой макияж. Но Тучков завелся уже не на
шутку.

- Сереж, ну не ломай программу…, - взмолилась она, пытаясь воспрепятствовать его продвижению в сторону кровати. Почувствовав ее мягкое сопротивление, он
демонстративно спрятал руки в карманы и сказал со своей очаровательной улыбочкой: «Извини, кажется, я становлюсь маньяком!».

Около половины восьмого вечера они наконец-то спустились в бар. Ужин занял немного времени, за какие-нибудь полчаса Ольга и Сергей смели ростбифы с
корнишонами, и запили их «Гиннесом». В то время, как весь мир опасался, и не без основания, английской говядины (газеты наперебой сообщали о жертвах коровьего бешенства), молодые люди с абсолютно русским наплевательством уписали за обе щеки, внушительные порции мяса, а после отправилась перед сном побродить по вечерним лондонским улицам.

- Люблю, когда пахнет дождем! - Ольга с наслаждением вдохнула сырой вечерний воздух.

Вышагивая по мокрой парковой дорожке под одними зонтом, тесно прижавшись к друг другу, они чувствовали, как у них мало времени. Пролетят эти семь дней, и Сергей должен будет принять какое-то решение, хотя Ольга уже и без слов понимала: вместе они не останутся. Она могла бы назвать тысяча и одну разумную причину, почему это так, но где-то подкоркой, на уровне подсознания ощущала, что все названные и неназванные обстоятельства, разводящие их, на самом деле лишь цветочки.

А корень зла скрыт в них самих. Казалось, судьба нарочно свела их вновь, чтобы доказать - тогда в юности они расстались не по недоразумению, а … . Ольга не успела облечь свою мысль в слова, оттого что Тучков, желая разогнать ее меланхолию, вдруг брякнул:

- Только попробуй с кем-нибудь пококетничать завтра на приеме! Если замечу что-нибудь подобное - женюсь на Уле Самосад !.

- Обещаю вести себя достойно и никаких вольностей с посторонними мужчинами не допускать! - торжественно поклялась она.

Сначала за ужином, и сейчас снова, Ольга обратила внимание, что Тучков заметно возбужден, и поинтересовалась, в чем причина перемены в его настроении. Сергей
рассказал, что по приезде в "Марбл арч" он сразу же позвонил ребятам из своего ведомства в Никосию, а те сообщили ему, что в лимассольском филиале «Рюриковича» кто-то устроил погром  - разбили компьютеры, разбросали папки с документами. Благо охраны на входе нет. Так что, теперь, если персонал и хватится пропавших документов, то наверняка отнесет их исчезновение на счет жуликов, совершивших набег. А у Тучкова и его подружки - стопроцентное алиби - пребывание в другой стране.

"Небось, Ульянка шалит. Вполне в ее духе нанять каких-нибудь отморозков, чтоб Игорьку Колдунову пощекотать нервы." -подумала про себя Ольга. а вслух спросила:.

- У тебя есть основания предполагать, что кто-то видел, как мы увели эти бумаги?

- К сожалению, да, - вздохнул Тучков и, не желая больше говорить об этом, перевел разговор на другое. - Не заморачивайся чужими проблемами. Лучше подумай, как мы проведем с тобой вечер, - мягко сказал он и пожал ее локоть.

- Ты предлагаешь куда-нибудь пойти? - спросила она. – Здесь есть, что посмотреть.

- Наоборот, я предлагаю никуда не ходить, - Сергей еще теснее прижал Ольгу к себе.

- Не, не, не, -Ольга замотала головой. - Так не интересно.

- Откуда ты знаешь? - спросил он, и опять одна его бровь взлетела выше другой. - Вдруг я смогу тебя чем-нибудь увлечь.

- Если только горячим чаем, - предположила она. - Я что-то промокла совсем.

- Если промокла, возьму смелость порекомендовать тебе вместо чая капельку индийского рома «Старый монах». Я предусмотрительно захватил с собой бутылочку.

- Ту, что тебе подарил Игорь?

- Ее родимую, - кивнул Сергей.

- Хочешь воспользоваться моей слабостью? - улыбнулась Ольга.

- Хочу! - честно признался Тучков. - Стоит тебя немного подпоить, ты делаешься такая забавная.


Дождь после очередного порыва ветра зарядил еще сильнее. И они, не сговариваясь, повернули назад к гостинице. Парковая аллея была пуста. Блестящие мокрые скамейки изгибами напоминали скрипичные ключи. Ольга, привыкшая к вечному лету, ежилась. И еще ее тревожил какой-то безотчетный страх, смутное предчувствие.

Перепрыгнув через последнюю на дороге лужу, они, наконец-то, оказались на площадке перед парадной дверью отеля, и швейцар поприветствовал их, приложив руку к фирменной фуражке. Может быть, от того, что кругом было вода, он смахивал на адмирала, а отель на белый пароход.

Сергей пошел забирать их входные карты, а она замешкалась - пока встряхивала зонт, пока снимала плащ.... Когда же через несколько секунд Ольга вновь увидела
Тучкова, он уже был не один. Рядом стоял Санаев собственной персоной! Ее сознание помутилось, а руки и ноги стали ватными.
«Господи, что же будет?»- тупо повторяла она, стоя столбом на проходе и не чувствуя, направленных на нее удивленных взглядов.

«Мадам, могу я Вам чем-нибудь помочь?»- обратился к ней портье. Он вышел из-за стойки и теперь протягивал оброненный зонтик, но этого жеста она также не заметила, как и не услышала его слов.

«Мадам у вас такое лицо, словно вы спите и видите во сне Фреди Крюгера», - служащий отеля даже позволил себе слегка коснуться ее рукава.

«А ведь он угадал, - Ольга даже прищелкнула языком, - Это, действительно похоже на новое пришествие монстра. Так сказать «Кошмар на улице Вязов - 2», по крайней мере, для Тучкова. Кто чего боится, то с тем и случится" .

Однако шутка портье неожиданно привела ее в чувство. «Что ж, надо бы узнать, что все это значит…»,- сказала она себе и пошла навстречу мужчинам ее жизни.

Не успела она приблизиться, как Ксан взял ее за руки и расцеловал в обе щеки. «Что ты здесь делаешь?» - спросила Ольга тотчас, как высвободилась из его объятий.

«А вот решил преподнести вам с Тучковым маленький сюрприз!» - объявил Санаев, и несколько пар обернулись на его громкий голос. Ольге показалось, что он ведет
себя как-то неестественно, словно пытается привлечь к себе всеобщее внимание. Самое странное заключалось в том, что Сергей, вроде бы, ему подыгрывал: улыбался от уха до уха, хлопал Ксана по плечу и тоже выкрикивал на весь холл, как попугайчик Лори: «Сюрприз! Сюрприз!». Весело переговариваясь, мужчины взяли Ольгу в кольцо и увлекли за собой в лифт.

Однако стоило им оказаться в ее апартаментах и закрыть за собой дверь, как все резко изменилось. Ольга растерянно переводила взгляд с мужа на любовника… Куда
девалась жизнерадостность, которая минуту назад озаряла их лица. Ксан пламенел от ярости, и, казалось ,вот-вот взорвется в стеклянную пыль, словно перекаленная как сто тысяч солнц лампочка. Таким его Ольга видела считанные разы за всю их совместную жизнь. Что касается Тучкова, то он впал в прострацию.

Санаев сразу выпроводил всю честную компанию на балкон и там, глядя Ольге в глаза, процедил сквозь зубы следующее: «Мне очень жаль прерывать Ваш бон-вояж,
мадам, и рушить идиллию, но несколько часов назад гражданка Ульяна Самосад была найдена мертвой в своем номере в отеле «Хилтон», где остановился небезизвестный Колдунов и все, все, все…, прибывшие по приглашению «Голденбанка». Сейчас там работает полиция: опрашивает граждан, знавших покойную. И пока факт Вашего с ней знакомства не установлен, господину Тучкову рекомендуется вернуться на родину ближайшим рейсом. Предлагаю следующую версию, если
дойдет дело до показаний в полиции: «Ты, - Санаев перевел глаза на Сергея, - привез Ольгу в Лондон по моей просьбе, так как я вместе с ней должен присутствовать на юбилее банка. А сам срочно вылетаешь в Москву, поскольку вместо меня будешь принимать участие в телевизионной программе завтра вечером». «Кстати - это правда, - добавил Ксан, на сей раз обращаясь уже к Ольге, - так же как и то, что ты пока еще официально - моя жена и обязана соблюдать элементарные приличия».

- Кажется, ты целый год не вспоминал про наши  матримониальные отношения, - заметила она.

- Я бы еще столько же не вспоминал, если бы ты не была такой оптимистичной идиоткой и не творила бы все, что хочется твоей больной головке, - ровным тоном
произнес Ксан, но Ольге отчего-то послышался треск, словно вокруг горевшего оголенного провода стрекотали шаровые молнии.

- И чего же хочется моей больной головке? - спросила она с вызовом.

- Ну, вероятно: фейерверков, оркестров, живых голубей и кроликов, выскакивающих из шляпы факира, победы добра над злом, соблазна над моралью ... - начал
перечислять Санаев.

- Разрешите прервать ваш диалог, - встрял в беседу Тучков, - но, по-моему, мы теряем время…

- Мы теряем время? - Ксан посмотрел на Тучкова, как на дебила. - Иди за вещами! Или ты ждешь, что Ольга соберет тебе узелок с бельишком и перекрестит лобик перед дальней дорогой? Не надейся. До аэропорта она тебя, так и быть, проводит (не бросать же ее одну на съедение полиции, если таковая прибудет), но дальше, боюсь вас ждет длинная разлука.

Сергей вышел, не проронив ни слова, а Ольга , разбитая и  деморализованная, даже не находила в себе силы оставить Ксана и отправится вслед за любовником.

«Тебе нельзя оставаться в гостинице, - продолжал Санаев развивать свой план после того, как за Сергеем закрылась дверь. - Поедешь с нами в аэропорт, а то неровен час сюда явится туповатый Бобби из Скотланд Ярда, чтобы препроводить мадам, пока еще Санаеву, в полицейский участок, а за нее, бедную, и вступиться будет некому».

Ольга тупо выслушивала ксановские инструкции, не понимая, издевается он или говорит серьезно. В ее голове царило сумеречное состояние, озаряемое подобно
сполохам, чудными видениями: - прощальная церемония у бассейна в «Четырех сезонах», в гробу расположилась новопреставленная Самосад, обложенная венками, как заливной поросенок петрушкой, не хватает только розы в носу. Над бездыханным телом склоняется безутешный в своем горе Колдунов, реет приспущенный вымпел отеля, звучат траурные мелодии и речь посла РФ на Кипре, слезы застилают глаза…. И крупным планом во весь экран - черная повязка на рукаве Дудкина, несущего скорбную вахту у гроба. Бред, какой-то... .

-Так! Стоп! Почему я должна тебе верить?! Может ты все придумал? С чего ты вообще взял, что Самосад мертва? А как узнал, что мы именно в этом отеле живем?- перешла Ольга в наступление. До нее вдруг дошло, что все происходящее, очень смахивает на мистификацию. От Санаева можно, чего угодно ожидать.

- Как узнал? - переспросил Ксан, с нескрываемой злостью глядя на нее. - Очень просто. Позвонил тебе в редакцию, а там сообщили, что вы с Тучковым отправились в Лондон. Я знал, что Сергей Сергеевич приглашен в Англию на юбилей «Голденбанка» - моя секретарша посылала факс, подтверждающий его согласие на проживание в «Хилтоне» и, сложив в уме два и два, понял, где вас следует искать. Приехав в «Хилтон», я обнаружил свору полицейских, расследующих убийство русской дамы, прилетевшей сегодня с Кипра. Первая моя мысль была, естественно, о том, что эта дама - ты. Но потом выяснилось, что на самом деле убили некую Улю Самосад, сотрудницу банка «Рюрикович», а вы вообще среди постояльцев отеля не значитесь. Мне ничего не оставалось, как вернуться в свою гостинницу. И что же я вижу - милейший Сергей Сергеевич буквально вслед за мной влетает в вестибюль «Марбл-арч», словно шар в лузу. А за ним и ты, моя радость... . Вот это я называю «судьба». Кстати, знаешь, почему мы все здесь встретились?

Ольга пожала плечами.

- А потому, что все сотрудники нашего банка, находясь в Лондоне, всегда предпочитают останавливаются в «Марбл арч», в том числе и ваш покорный слуга, и Сергей Сергеевич Тучков, и проч .

- А сам то ты , что в Лондоне делаешь?- спросила Ольга.

- Живу, - Ксан ответил так, что уточнять детали ей расхотелось. - Еще вопросы есть или ...

- Все понятно, ты нас убедил, - мрачно перебил Ксана Сергей. Только сейчас Ольга заметила, что он, оказывается, уже вернулся: стоит с дорожным саквояжем и ждет команды «По коням!» от Санаева.

-  Ну, что ж, - глава фонда то ли улыбнулся, то ли оскалился,- я, безусловно, польщен доверием. Постараюсь оправдать, как говорится…. А сейчас, мои братья меньшие, брысь отсюда! Внизу уже дожидается такси.

Тучков вышел первым, Ольга рванулась к двери вслед за ним, даже не вспомнив о проливном дожде на дворе. Но Ксан, который, казалось, всегда все замечал, задержал ее, указав на плащ, брошенный в беспамятстве в прихожей, и назидательно добавил: «Не стоит вести себя, как ошпаренная дворняжка. Если сюда приедет полиция, то не забудет расспросить обслуживающий персонал обо всех нюансах вашего поведения. Запомни - никакого ажиотажа!».

Издевательский тон заставил Ольгу взять себя в руки. Даже, если они не увидятся еще тысячу лет, она все равно не забудет о своем принципе - никогда не показывать Санаеву свою слабость и свою любовь. Пусть он принимает ее за ломаку, вертихвостку, дуру, да за кого угодно, но… радости насладиться ее унижением, она ему никогда не доставит. Вот и сейчас, закусив губу, она сдержала уже готовое прорваться наружу бешенство, и сделала вид, что ее нисколько не трогает презрение мужа.

Удивительно, но почему-то именно Ксану, как никому другому, удавалось раскупорить в ней настоящую женщину, в то время как Тучков, наоборот, будил в ней некое реально-мнимое чувство вины, искупая которое, она вынуждена была постоянно демонстрировать ему свою готовность подчиняться и подстраиваться, чтобы случайно не обидеть. Подобная несвобода несколько угнетала.


Оказавшись втроем в  салоне автомобиля компания притихла. Вымучивать из себя беседу никому не хотелось.

- Как ты думаешь, кто мог убить, эту, как ее, Самосад? - первым заговорил Ксан, обращаясь Сергею.

- Да, кто угодно, - пожал плечами Тучков. - Мог Колдунов старший, ее любовник, - за то, что она шантажировала его и требовала развода с женой. Сын Колдунова -
Игорь, которому она мешала жить тем, что капала на него папашке, тоже мог. Или кто-нибудь по их наводке, например, Дудкин…, помощник. Интересно, какую наживку
заглотнет полиция?

- Да не будет полиция Соединенного Королевства этим заниматься, - отозвался Санаев. - Эка невидаль, русские постояльцы отправили свою подружку в мир иной. В первый раз что ли... А здешним службам и своих дел хватает. Снимут показания и передадут дело в Москву через пару-тройку дней. Другой вопрос - хуже нет,
проходить свидетелем в деле об убийстве за рубежом. Возникнут проблемы с получением виз в приличные страны на всю оставшуюся жизнь, разве что в Буркина Фасо беспрепятственно выпустят, да и то "честные и достойные" туземцы еще подумают…



Сергей Тучков это похоже хорошо понимал. В аэропорту он метался от кассы к кассе, в поисках билета на любой, даже чартерный рейс. Лишь бы успеть покинуть
любимый город без эксцессов! Ищущий да обрящет. Билет был куплен. И успокоенный Тучков отправился на регистрацию. С Ольгой он держался в высшей степени
нейтрально. Хотя, с другой стороны, зачем устраивать душещипательные сцены у всех на глазах? Впрочем, по понятным причинам Ксану руки он тоже не подал,
ограничившись при прощании общей фразой: «Держитесь, ребята!» и, в последней раз взглянув на Санаева, с какой-то, как Ольге показалось, тупой благодарностью, устремился к государственной границе.

Ольга смотрела вслед уходящему Тучкову и ничего не чувствовала. Видимо, сказывался шок от внезапного появления мужа и невероятного известия, которое он принес.

- Нам пора, - Санаев потянул ее за руку. - Жаль только, что лишила меня возможности прослушать в твоем исполнении плач Ярославны.

- Какой еще плачь Ярославны?- Ольга недоуменно глянула на Ксана. -

 - Разве ты не знаешь? - удивился он, - Есть такой жанр: женщина оплакивает отъезд любимого и клянется ему в верности.

Ольга не нашлась, что ответить. Но тут Ксан вновь обратился к ней с неожиданным предложением: «А как ты смотришь на то, чтобы зайти вон в тот ресторанчик на
втором этаже, подзаправится? Я, между прочим, сегодня не ужинал».

Ей совсем не хотелось есть. Но как можно отказать голодному? И она согласилась на второй ужин за вечер.

Сидя в неудобном пластиковом кресле за красным столом под матовым абажуром и глядя через стеклянные стены ресторана на мигрирующие толпы бывших и будущих
пассажиров, встречающих и провожающих, Ольга чувствовала свою полную отрешенность от внешнего мира, словно рыба в запаянном аквариуме.

Официант принес традиционную английскую еду: запеченную с сыром картошку, жаренный «салмон», и поставил перед ней кружку со светлым густым пивом.

Вместе с первыми глотками эля к Ольге вернулся и некоторый интерес к жизни. А тут еще Ксан подстегнул ее неожиданной репликой: «Был счастлив узнать, что вы со своим «амиго» представляете меня этаким милягой-простаком…».

- С чего это ты взял? - она даже поперхнулась.

- Ну ты даешь…. Заявляешься со своим любовником в  Лондон, собираешься придти с ним на прием - в общем, устраиваешь настоящее представление для знакомых…
А я вроде как «не в теме»?

- Ты сам говорил, что я свободна…

- Свободны, как известно, только нищие и бездомные, а ты пока,  пока, ни то ни другое.

- Ты мне угрожаешь? - Ольга скроила испуганную гримаску.

- Что ты… просто злюсь. Еще не привык к своему новому облику. В результате твоего скрещивания с Тучковым у меня выросли рога. Несмотря на то, что страна
Мичурина породила много гибридов, я как-то был не готов к подобному эксперименту над собой.

- Сам же послал Тучкова на Кипр… Я и подумала, что ты хочешь, чтобы мы с ним снова…

- Я хочу, что бы мне все это приснилось, причем лучше на понедельник, - оборвал ее на полуслове Ксан. Потом, ехидно добавил: «Просто я счел, у вас хватит ума
сообразить, что свой перекресток вы давно проскочили».

- И что ты теперь сделаешь с Тучковым? - осторожно спросила Ольга.

- Ах, батюшки! - Ксан закатил глаза. - Закажу ему венок от себя, от тебя и от профкома. А может быть, подарю плюшевого мишку, еще не решил. Какие глупости ты
говоришь. Ничего с твоим Сереженькой не случится, как работал, так и будет, иначе, зачем бы я его отсюда стал убирать. Не хватало, что бы его фамилия украшала протоколы уголовного дела.

- А как же мы? У нас тоже могут быть проблемы?

- С какой стати? Я, например, вообще не знаком с вашей кипрской компанией, и Улю Самосад знать не знаю…

- Но я то знаю…

- А разве ты говорила тому же Колдунову, что собираешься лететь с Тучковым в Лондон?

- Нет, зачем мне это надо. Мы и летели разными рейсами.

- Вот видишь, если они про кого-нибудь и вспомнят, то  только про Тучкова, но где теперь он и где они ?… Кстати, зачем вас понесло в Лондон? Сергей Сергеевичу совсем не обязательно было участвовать в юбилейных торжествах «Голден банка». Наслаждались бы миром под оливами в полном уединении на острове.

- Его пригласил Игорь Колдунов, чтобы  познакомить в Лондоне с неким Жан-Жаком Долецким.

- Боже, это еще что за креатура? - Ксан с недоумением воззрился на Ольгу.

- Кажется партнер Игоря по бизнесу, который его кинул, - начала объяснять Ольга.- Колдунов младший хотел, чтобы Сергей с ним разобрался…

- Да…, - протянул Ксан. - По-моему, вся эта ваша делегация, прибывшая с Кипра имеет общий диагноз, и я бы не назвал его уникальным…

- Извини, но твой диагноз тоже не редкость. Называется «мания величия», - парировала она.

- Вот как? И в чем же это мания выражается? – осведомился Санаев.

- Строишь из себя вершителя судеб, - медовым голосом произнесла Ольга.

Ксан скривился и начал покусывать усы, в его светлых глазах зажегся столь знакомый Ольге безумный огонек. Она знала, что это плохой знак и испугалась. Вдруг он сейчас встанет и уйдет. Бросит ее одну в Хитроу, с него станется... . А у нее даже нет с собой денег на такси. Надо было срочно ломать разговор… и она спросила первое, что пришло в голову: «Ты, вестимо, здесь почетный гость?»

- Из России почетных гостей не бывает, - буркнул Санаев.

- Спасибо, что вспомнили и позвали.

- Ну, не скромничай…, - запротестовала она.

- Я тебя прошу, помолчи, - Ксан уже не скрывал своего  раздражения, - я устал, а ты лезешь ко мне со всякой ерундой.

«А ведь он прав, - подумала Ольга. - После всего случившегося Ксан их же еще и вытаскивает. Вот если бы она застукала своего мужа с любовницей, в живых бы,
наверное, никто не остался».

Они молча допили свой эль. Ксан поднялся из-за стола и, по-прежнему не проронив ни слова, двинулся к выходу. Ольга покорно поплелась за ним, ощущая себя
одновременно «корзиной, картиной, картонкой и маленькой собачонкой», и вдруг почувствовала сильный толчок в спину. Обернувшись, она увидела пьяного пожилого
субъекта. Рыжий гребень волос, татуировка на щеке и бусы из костей, черепов и свастики бесспорно свидетельствовали о принадлежности его к панкам или рокерам
(если это ни одно и то же). Неформал с трудом держался на ногах, а из его кружки на Ольгин плащ и замшевые туфли лилась бурая жидкость. Ольга ахнула. Виновник в ответ принялся кланяться, как болванчик и повторять: «икскьюз ми, плиз», «икскьз ми, плиз». А потом, с трудом опустившись на колено, даже попробовал стереть пиво с ольгиных туфель рукавом своей затасканной до бахромы куртки. Однако Санаев великодушно не допустил использования хиппового «прикида» в качестве половой тряпки и утащил жену из фуд-бара. На улице он скептически оглядел Ольгу с ног до головы и скривился. Но, видя, как она сконфужена, благородно ограничился всего одним обидным замечанием на тему, что у нее есть поразительное свойство всегда оказываться в эпицентре «шкандаля».

Всю обратную дорогу Ольга боялась раскрыть рот. Ей казалось, что любая ее реплика, даже самая невинная, может вызвать новый приступ раздражения. Сам Ксан
также не был расположен к дружественному общению. В такси они ехали, словно чужие - каждый смотрел в свое окно и молчал.

В отеле Санаев вручил ей пластиковую карту от номера, и пробормотав, что «с него на сегодня достаточно», отправился в собственные апартаменты.

Оказавшись одна, Ольга первым делом кинулась в ванную комнату. Ей казалось, что она вся пропахла пивом. Пытаясь убрать темные разводы с плаща, она с таким
остервенением терла мыльной щеткой по ткани, что взбитая пена брызнула во все стороны. Ольга зажмурилась и постаралась нащупать рукой полотенце.

Промокнув воспаленные глаза, она ненароком глянула в зеркало. В запотевшем стекле отражалось маленькое личико цвета молодой зелени с обветренными губами. В трубе забулькала вода, и под эти звуки Ольга окончательно поняла, что сама у себя вызывает ассоциации с Горлумом - несчастным затравленным существом сказок
Толкиена. Точность сравнения ее даже удивила. Но она бы удивилась еще больше, если бы узнала, что две недели назад Сергей Тучков также стоял перед зеркалом и не узнавал себя.