Белоснежные ладони

Это – легенда, знакомая многим. Это – легенда, знакомая далеко не многим. Это – история человека и человечества в полном своём существе, история правдивая настолько, насколько глубоко каждый из нас сможет впустить её в своё сердце. Возможно, она кажется простой и наивной, но в ней, как и в каждой вещи и каждом слове таится сила. Эта сила помогает нам не существовать, а жить – мыслить, чувствовать, учиться находить, сохранять, терять, терпеть.

Когда боги создавали землю и её обитателей, они очень долго спорили меж собой. Их самих ведь было много, а земля, собственно, одна, и украсить её можно было лишь раз и навсегда. Боги не могли развить единый, общий эстетический вкус, так как их предпочтения разнились, представления о красоте, как это ни странно звучит, – разнились, конечный вариант облика земли в представлении каждого бога был свой – неповторимый.
Компромисс был достигнут путём многочисленных перераспределений обязанностей, переделок уже созданного, что отняло, кстати говоря, много драгоценного божественного времени. В конечном итоге, боги посмотрели на своё детище: разделив обязанности, они создали Землю, каждый пейзаж которой получился неповторимым и неописуемо красивым, каждая минута, протекающая на Земле была уникальна и невозвратима, абсолютно все живые организмы были результатом многовековой, многовечной искусной работы, наполненной любовью. Ни один бог за всё время ни разу не увильнул от обязанностей, ни один не пренебрёг помощью другого, ни один не отказал в помощи. Вот почему так и получилось – настоящая единая картина.
Боги расселись вокруг Земли и давай её вертеть, передавать из рук в руки, осматривать каждую травинку, каждую птицу, каждый камушек. А это кто сделал? – спрашивал один из них, – Очень искусно! А это? Потрясающе! А тут что, а как, а почему, а вот это мы вместе, а это моих рук дело... – реплики не умолкали и были искренни, и ни в одной не звучало ни капли упрёка.  Это было попросту невозможно, ведь Земля показалась всем идеальной.
Только один из богов, рассматривая шар, переходящий от одного соседа к другому, вдруг задумался. Он нахмурился и, подперев подбородок кулаком, поджал губы. Когда шар вновь до него дошёл, он медленно перенял сокровище и, прищурившись, внимательно оглядел. Поведение его насторожило остальных богов, они спросили о причине такой перемены в его настроении.
– Наша Земля всем хороша, она прекрасна, я не отрицаю, но лишь вторю вашим словам. Мы проделали огромную работу, и она очень ценна, но что-то в ней всё же не так, – проговорил бог.
– Что ты хочешь сказать? – спросил его один из сидящих рядом, принявшись в волнении искать изъян на пестром шаре.
– Это не идеал, увы, – заключил бог, передавая Землю дальше.
Остальные боги ахнули. И не могли более ничего произнести. Не дерзостью в словах бога были они поражены, ибо дерзости в них и не было – боги чувствовали взаимное уважение к друг другу и верили, что каждое произнесённое слово правдиво. Боги были поражены самой мыслью. До этого момента не было ни толики сомнения в абсолютном Земли, в её совершенстве. Боги удивились, почему только одному из них пришла в голову такая интересная мысль.
– Что же делать? Я теперь и сам это вижу! Это правда! – пошли по кругу слова, но не было шёпота, всё произносилось громко и уверенно.
– Чего-то не хватает? – предположил один из богов.
– Согласен, чего-то ещё, – закивал сосед.
– Тут и так слишком много всего!
– А может, убрать что-то?
– Нельзя ничем жертвовать!
Но никто не обращался напрямую с вопросом к богу, что первым высказался. Да и он не ждал этого – все мыслили, как одно целое. И снова долгое-долгое время шли разговоры, и, честно говоря, была бы только возможность – наблюдать и слушать их было бы одним удовольствием, так как каждое слово всегда было принято, понято и обдуманно. Не было и обид, потому что не знакома была богам гордыня и корысть, была лишь одна мысль, и она росла, менялась, перевоплощалась в разумах богов.
Наконец, трудяги решили передохнуть и занялись делами, отличными от проекта земного шара. Отдыхая, они всегда направляли своё желание и умение на что-то новое. И только один бог не мог успокоиться, то и дело оглядываясь на Землю, подходя к ней, смотря на неё с разных ракурсов. Он часто рисовал что-то и вновь перечёркивал. Однажды, утомившись от чрезмерных дум об одном и том же, он принялся зарисовывать одного из сидящих рядом богов. Он изобразил его очень маленьким рядом с большой Землёй. Последняя получилась в виде яблока. На фигурку падали лучи солнца, и норовили накрыть её тенью от яблока, но фигурка смеялась и всё бегала вокруг, оставаясь незакрашенной. Бог, с которого набросок был сделан, подсел к рисующему.
– Это кто? – заинтересовался он.
– Это ты, – пояснил художник.
– Неужели и правда? Смешной персонаж, – хихикнул натурщик. К ним присоединился ещё один бог.
– Погодите, вот так вот, – он нагнулся к рисунку и, вырвав фигурку с листа, поместил рядом с настоящей Землёй.
– Ну выдумал, умора! – заулыбались боги. Бегая вокруг вокруг шара, фигурка всё уменьшалась и уменьшалась, пока не стала размером почти что с самую маленькую их возможных божественных снежинок. А вокруг понемногу собрались почти все боги, с интересом следя за происходящим. Внезапно смех стал стихать, и замолкли голоса богов. В голову каждого пришла одна и та же идея.

Земля, как самый любимый и трудный проект, с которым когда-либо приходилось работать богам, порой заставлял их забывать об остальных обязанностях, отличных от него. Пёстрый шар был уже не второстепенной вещью, он стал на первое место в списке дел и именовался совершенным, идеалом. Как ничему больше боги дарили каждой его частичке свою любовь и заботу, не замечая, насколько это их самих ослабляло. Они больше, чем когда-либо, искали поддержки друг у друга, нуждались в друг друге и становились всё крепче и всё радостней говорили о том, что создали идеал. Но беда была в том, что лишь в их собственных мечтах это было так, а, проделав такую работу (такую работу!), боги просто не могли отказаться от своих слов. Земля уже рождала в их сердцах страх, и они подавляли его. Это был страх того, что они не справились, и не признались друг другу вовремя: "Мы ошиблись." Это был страх того, что если один признается, то придётся всё начать заново, чего никто не хотел. И вот, боги всё так же улыбались, всё так же помогали друг другу, обсуждали работу и с интересом, действительно с интересом следили за Землёй, которая уже к тому времени жила сама по себе, усыпанная неимоверным количеством снежинок – человеческих душ, облечённых в цвет, сверкающий на солнце и угасающий в тени.
На самом деле, тогда людей на Земле было ещё не так уж и много. Просто боги были слишком перепуганы ответственностью, что так внезапно на них свалилась, что в их глазах белоснежных фигурок просто кишмя кишело. А ведь за всеми нужно было уследить, всё обустроить, многим в чём бы то ни было помочь. Зачастую вокруг Земли так суетились, что нечаянно задевали её – и проливались моря, толкали – и крошились горы, дули сильные ветры, царапали чем-то – и гибли растения, и засыхала почва. Богам пришлось разделиться на группы, составить расписание, алгоритмы действий, чтобы упорядочить работу и повысить её эффективность, не теряя качества. Сами того не замечая, боги начали допускать между собой размолвки и мелкие обиды, и печали, оставленные без утешения, влияли на работу соседей отрицательно. Улыбки на лицах богов встречались всё реже, для них было всё меньше поводов. Исключениями были события на Земле, причинами которых становились люди. То они дерево посадили, то зарисовали птицу на камне, то развели огонь, то соткали одёжку и покрасили её какой-то травой, то изобрели ритм и танец. В конце концов, настали редкие минуты радости для богов – земные, в то время как для людей они длились днями, повторялись из года в год, сплочая всё больше.

Прошло достаточно вечностей, как Боги окончательно привязались к людям, и единственное, чего они не хотели делать, так это делить белоснежных существ между собой так же, как давным-давно делили обязанности по обустройству Земли. Боги были достаточно благоразумны, чтобы понять: это расколет круг и приведёт к хаосу в работе. Боги слишком дорожили своим детищем, чтобы такое допустить – они уже не представляли себя без Земли.
Ну а Земля, честно говоря, прекрасно представляла себя без богов. Люди, вопреки божественным домыслам, не были столь дружны, не были способны думать так же, как и их создатели, отрекаясь от любви к самим себе, их сердца не были одним целым. Люди познали одиночество, печаль, удовлетворённость и неудовлетворённость, самодостаточность довольно рано. Однако, обожание их богами было столь велико, что последние не могли судить людей беспристрастно, объективно, они видели в них только хорошее и даже лучшее, чем у самих себя, а в глазах соседа практически каждый бог стремился увеличить свою привязанность к человеку, можно сказать, похвастаться ею.
Так всё и началось. В конце концов, боги всё-таки признали, что эффективней будет разделить "сферы влияния" и забрать себе тех или иных людей. Кому-то достались более, кому-то менее многочисленные группы, кому-то более, а кому-то менее сильные, способные, мозговитые, бесстрашные, здоровые, гордые...

Боги были уверены, что подобная практика улучшит сложившуюся ситуацию с управлением Землёй. Были созданы лагеря, главные управляющие и помощники, был
определён совет для решения и урегулирования важных вопросов, система, казалось бы, работала, как часы, и проект Земли понемногу продолжал процветать.
Некоторые боги постепенно сдружились между собой, обмениваясь советами, опытом, или наоборот, сторонились друг-друга, а некоторые... Некоторые начали презирать друг друга и, впоследствие людей, находящихся под опекой того или иного бога. Но они не хотели выказывать своего отношения в открытую, не считая
нужным этого делать. Но однажды произошло нечто из ряда вон выходящее.

Не нам судить о чужих поступках, даже когда ситуация критическая и, казалось бы, требует оного. Не нам принимать решения бесповоротные и категорические самовольно, без участия к чувствам, желаниям любой другой стороны, в каких отношениях мы с ней не состояли бы. И боги понимали это, но, не имея подобного опыта, они всё-таки бросались с первым решением на проблему не только свою, но и чужую. Никто не учил богов, никто не наставлял их, они и не замечали, что уподобились людям и пренебрегли первичными своими ценностями.
Так вот, что, собственно, произошло. То ли одни люди увели у других стадо овец, то ли разрушили чужой дом, то ли что ещё хуже, о чём, порой, лучше промолчать... В общем, настроения на Земле были совершенно разные. Вот, например, в одном районе начались раздоры. И, к величайшему испугу и удивлению и богов-покровителей, и богов-наблюдателей, раздоры не утихали, а лишь разгорались. Люди определённо испытывали какое-то удовольствие от происходящего, и только меньшая их часть стремилась добиться мира. Мир – таким желанным и до смешного недостижимым стало данное понятие. Так просто было потерять его и до абсурда сложно обрести вновь. Боги же начали называть друг друга криворукими, слабоумными, равнодушными – какими только словами они не бросались, игнорируя бессловесное общение, которое их изначально связывало и было самым искренним в решении любой проблемы. Боги кричали на друг друга – люди кричали на друг друга. Люди били друг друга по лицу – боги толкали друг друга в спину и под бока. Люди лгали своим ближним – боги... И боги разобщились, как никогда прежде. Они, казалось бы, не успели даже прочувствовать всего происходящего между ними – они были удивлены, заинтригованы, напуганы и вымученны одновременно, они были не готовы.
А столкновения между людьми продолжались, перетекая в настоящие войны. Единственной проблемой в их проведении, как оказалось, было ни что иное, как белоснежный цвет кожи людей, которая даже ночью при ярком лунном свете мерцала, тем самым мешая совершать преступные поступки, проводить разные тайные операции и всё такое... Зрение людское было прекрасным, чутьё было развито неплохо и более того: что-то помогало людям того или иного племени чувствовать друг друга и угадывать во встречном неприятеля даже в темноте, когда было не разглядеть отличительных знаков. например, в виде одежды.
Тогда некоторые боги всерьёз задумались. Многим пришла в голову одна идея, которую они скрыли от остальных. Как-то раз, с наступлением темноты, они развели столь же тёмные краски и постепенно – а солнце появляется и исчезает, как
известно, в разное время в разным местах над Землёй – постепенно окрасили часть людского населения. Конечно, не обнаружилось такого человека, который не ужаснулся бы произошедшему, открыв поутру глаза, отправившись к реке или посмотрев на знакомого. Окрашенные люди с удивлением и обидой смотрели на белоснежных, не понимая, почему те не изменились. Последние, в свою очередь, недоумевали, за что же их самих обделили и не раскрасили. И, к величайшему удивлению богов, лишь малая часть людей воспользовалась "преимуществом" именно так, как было задумано. Остальные наоборот, увидели большое неудобство в проявившемся различии, восприняв его очень болезненно, погрузившись в глубокую печаль. Люди и не могли подумать, что нечто может их так разобщить и причинить трудности.
В божественном сонме, тем временем, всё всплыло наружу, всё было оговорено. Впервые боги почувствовали бремя общего горя и осознали, что люди им и вправду дороги, дороже, чем самолюбие и гордыня, уже так прочно засевшие в сердцах. Виновники неудавшегося эксперимента раскаивались и просили у соседей помощи, так как не знали, попросту не знали, как смыть краску. Окрашивать же всех остальных никому не хотелось – все без исключения любили людей такими, какими их создали. А сейчас люди представляли собой скучную шахматную доску и ничего более.
Тогда боги организовали совет, чего не дали уже очень давно. Боги поняли, что решение насущного вопроса станет одним из самых сложных во всей когда-либо проделанной ими работе. То, что раньше казалось самым важным, отступило на второй план, открыв глаза на истину. А она была в том, что сейчас боги могли и должны были проявить родившуюся любовь к людям совершенно бескорыстно, с полной отдачей, не отвлекаясь на свои собственные, личные желания. Как никогда прежде боги думали, как одно существо, как никогда прежде им было тяжело ощущать свою ответственность, ведь некому больше во всём мире взять её на себя.
На самом деле, при всей своей божественности, так сказать, боги не замечали, насколько тесной была их связь с людьми. Через что они прошли, то и подготовили своим детям. Боги сказали, наконец: "Мы дадим людям шанс, но это будет шанс-испытание. Мы хотим, чтобы они выросли и извлекли урок из происходящего, как и мы сами."
И вот, в разных частях Земли боги обустроили озёра, наполненные водой, способной вернуть первичный облик каждому, искупавшемуся в ней, и действовала эта вода лишь в пределах своего озера, так как каждое было создано определёнными богами.
И люди прознали об этом, и пошли. Можно рассказывать без конца о многочисленных этих паломничествах, об обманных озёрах, о трудностях, о судьбах, бесчисленных и разнообразных судьбах, сложившихся в пути, о разговорах, что вели во время каждого из тысячи привалов, о каждой возникнувшей любви или дружбе, о совершённых подвигах. Боги наблюдали за всем этим, и не было предела их восхищению, никогда ещё люди не представали перед ними в таком свете – то было настоящее произведение искусства, не иначе.
Но времени было мало. Как и многие озёра, эти так же иссушались под солнцем, засыпались обвалившейся землёй, и с этим угасали силы создавших их богов. А люди, зная, что могут не успеть, всё же сохраняли благородство духа. Они продолжали идти и слушали рассказы тех, кто уже вошёл в озеро и вышел из него. Каждый вышедший был счастлив и, несмотря на то, что кожа его уже утратила свой первоначальный блеск, он вызывал улыбку на лице любого бога.
Постепенно совсем мало оставалось в озёрах воды, а людей всё не убывало, и желание их возрастало всё больше. И последние, кто успел войти в озеро, порой в слезах катались по влажному дну его, рыли землю, чтобы хоть немного чудотворной влаги попало на кожу. Некоторые, собрав совсем мало воды, в попытках облиться ею выходили даже пятнистыми, а волосы их приобретали необычные оттенки. Некоторые лишь спускались на дно озера и прикладывали к влажной земле ладони. Боги сильно переживали, но решили оставить всё, как есть. Многие вдруг шептали какому-нибудь человеку в самое его сердце: "Ты прошёл честный путь, ты довёл ближнего своего – это главное". И человек слышал эти слова, и они облагораживали его душу, и он делился этой откуда ни возьмись мудростью с остальными, и те ему внимали.
Люди, вошедшие в озеро гордились собой, но больше – остальными. Они все смотрели на друг друга и находили в каждом нечто особенное, осознавая, что все теперь достойны уважения, доверия и любви. Они делились всем, что имели, и вспоминали времена, когда были абсолютно похожи во всём. Тогда они только пришли на Землю, вместе росли, познавали жизнь и, на самом деле, были как никогда сильно связаны.
И в сердца многих людей закралась одна истина, которую они с тех пор передают тому, кто готов её принять. Истина была в том, что эта необъяснимая, непонятно, откуда возникшая связь между всеми людьми на Земле, есть высшая ценность и самое большое желание человека. Эта потерянная связь обратилась в единственную драгоценность, которая человека, стремящегося к ней, возвышает по-настоящему.
Один из богов уловил это, осмотрел остальных в кругу и проговорил:
– Не это ли тот самый идеал, тот результат, о котором ты силился сказать нам? – обратился он ко всем и одновременно к тому самому богу, что однажды указал на
несовершенство Земли.
– Не могу не согласиться! – рассмеялся где-то в толпе художник, и его братья вторили ему.


02.04.18