Глава 21. Поздний визитёр

     Утро не обещало неприятностей. Светило солнце, ветер, гулявший по небосводу всю по-летнему светлую ночь, славно очистил полярное небо, смёл облачную хмарь за горизонт — в воцарившимся спокойствии в промытом до хрустальной чистоты чистом воздухе во всём великолепии, отсвечивая розовым, нарисовался горный хребет. Нет, ничто не предвещало неприятностей, но они уже были на пороге: перед самым началом рабочего дня массивная дверь в кабинет открылась без предупреждения, и секретарша, глядя на Медведя встревоженными, округлившимися глазами, вполголоса произнесла:
   - Вас просили отложить все намеченные встречи и задержаться по окончании рабочего дня, — и добавила уже шёпотом. — Это из органов.
     Нет, Медведь, как можно было ожидать в таких случаях, не побледнел, не занервничал: обычное дело, самое что ни на есть естественное. Время от времени органы обязаны интересоваться всем: такая у них служба. Органы полагалось уважать и по возможности любить. Конечно, если за тобой водятся какие-то грехи, то в присутствии сотрудников этого ведомства тебе, понятно, станет неуютно, но грехи грехам рознь, этих мальчиков интересуют особые, такие грехи, которые, как показывает их изощрённое чутьё, прямо или не совсем прямо, а точнее косвенно, грозят устоям государства. Но поскольку таких Медведь за собой решительно не чувствовал, он ответил вполне спокойно, без тени тревоги.
   - Из органов? Ну, раз из органов — будем ждать. Что-то поздновато решили пожаловать.
     Ждать же ему пришлось долго. Даже очень долго. Визитёр опаздывал. «Замок» опустел, светилось лишь несколько окон: там оставались сотрудники, которым полагалось не покидать рабочих мест и ночью. Хозяин кабинета бесцельно листал лежавшие на столе журналы, иногда поднимался с кресла, чтобы размяться, и уже подумывал об отбытии домой по причине несостоявшегося визита, когда услышал неторопливые шаги — дверь из кабинета после очередной прогулки по коридору он оставил открытой. И гость из органов, явившийся по всем понятиям вежливости с весьма серьёзным опозданием, в кителе с золотыми погонами, в тёмно-синих брюках навыпуск, наконец-то вошёл и, мягко ступая отменно начищенными ботинками по ковровой дорожке, направился к столу начальника. Это был ни кто иной как подполковник Сытов. Подполковник, будь к тому охота, мог нагнать страху, а если не страху, то вселить тревогу в любую штатскую персону, как бы высоко она не сидела. Однако Сытов строгостью не злоупотреблял, и поэтому вошёл в кабинет, изображая дружеские намерения. Медведь предупредительно поднялся в кресле и, улыбнувшись, показал на стул за приставным столиком. Они смотрели друг на друга улыбаясь, потом как по команде потушили улыбки и стали по-деловому серьёзными.
   - Слушаю Вас, — произнёс хозяин кабинета официально-почтительным тоном, единственно уместным в разговоре с представителем такого ведомства, которое во всех случаях полагалось уважать.
     Следователь постарался успокоить хозяина кабинета и внушить к себе расположение, дав понять, что появился ненадолго и не собирается отвлекать такое важное лицо от его неотложных дел.
   - Я к Вам, Борис Леонидович, буквально на одну минуту, ну максимум на две-три. —произнёс он с хорошо натренированной профессиональной улыбкой и добавил: — Простите, забыл представиться. Подполковник госбезопасности Сытов. И у меня к Вам такое дело, начну прямо с главного: по агентурным данным по тундре бродит и ищет выход в центральные районы, прикидываясь охотником, заброшенный в нашу страну иностранной разведкой агент по кличке Капитан. Ранг агента пока не установлен, по агентурным данным — это очень крупная фигура, задержать которую крайне необходимо. По объективным причинам сделать это пока не удалось. В ближайшем будущем он непременно будет задержан нашими сотрудниками, однако для ускорения дела органы госбезопасности готовы принять любую помощь, включая и от уже не раз проявлявших здоровую бдительность работников Вашего учреждения. Да, мы готовы её принять. Нам известно, что именно в том районе, где сейчас затаился агент, будет проводить крайне необходимые для народного хозяйства исследования некий геолог Блох, который, как установлено нами, однажды даже лично беседовал с одним из случайных попутчиков агента по кличке Драный. Позволю себе сказать несколько слов о так называемой деятельности этого агента. Втираясь в доверие к местным жителям, он с их помощью распространяет слухи о якобы где-то припрятанных бумагах, в которых излагается какая-то новая псевдонаучная теория, которая, если к ней пристально присмотреться, враждебна нашим взглядам на природу и общество, пытающаяся общеизвестные законы природы поставить с ног на голову. К нашему удивлению среди людей стали ходить слухи (они дошли и до нас, работников органов), что ваше учреждение проявило неоправданный интерес к этим бумагам и даже готово снарядить на их поиски специальную экспедицию. Надеюсь, что Вы меня понимаете. И поэтому я откровенно скажу, если угодно, по-товарищески: негоже государственному учреждению, даже под самым благовидным предлогом — мы все люди, все время от времени делаем ошибки — тратить народные денежки на поиск не то что вздорных, а вредных, никчемных бумаг, в которых эти идеи излагаются. Вам лично, если вдруг такое желание возникло, а искушения могут возникнуть у каждого смертного — это же так естественно, советую выбросить из головы всё, что касается этих бумаг. В конце концов — это не ваше дело отыскивать какие-то сомнительные документы. Это могут сделать другие, которым и положено такими делами заниматься. Вы, на мой взгляд, сильно рискуете.
   - Чем? — сдержанно полюбопытствовал Медведь. Подполковник Сытов усмехнулся.
   - Многим, дорогой Борис Леонидович, очень многим, если не сказать всем.
     Подполковник обвёл взглядом приставной столик, желая высмотреть и смести любую пылинку, способную подслушать доверительный разговор двух официальных лиц. Следователь понизил голос и пристально всмотрелся в хозяина кабинета.
   - И ещё я хотел бы услышать Ваше откровенное мнение о специалисте по фамилии Блох. Мог этот гражданин (последнее слово резануло слух хозяина кабинета) пытался утаить от Вас часть своего разговора с приспешником упомянутого агента Драным. У Блоха, я не сомневаюсь, что он хороший специалист, согласитесь, очень пёстрая, если не сказать больше, запутанная биография.
     Медведь покачивался в кресле, обдумывая ответ. Здесь важно было не сказать чего-нибудь лишнего. Здесь было важно соблюсти известный принцип: «да и нет не говорить». Медведь поднял глаза к потолку.
   - Блох. Биография у него в самом деле пёстрая и запутанная, но, как мне известно, стараниями Ваших коллег в прошлом её удалось распутать — они не обнаружили в ней ничего серьёзного. Работник образцовый, старательный, как мне регулярно сообщают кадровики, никаких поводов для подозрений у них не имеется. Мог ли он утаить какие-то секреты, получив их у этого, как Вы его назвали, Драного, поручиться не могу, в душу человека не заглянешь, но полагаю, что такое вряд ли могло случиться, потому что Блох не из храбрецов, а трусоватый — такие новости от органов утаивать, согласитесь, побоится. По крайней мере, я так думаю.
     Гость изобразил на лице понимание, скрывая свои подозрения. Медведь замолчал, насупился, имея в мыслях мрачное предположение. Угроза прозвучала недвусмысленно, но на свой счёт он её не принял, однако за судьбу начатого дела обеспокоился.
     «Сейчас этот чекист попросит помощи при поисках этого виртуального агента, прах побери этого подполковника — ему ведь не откажешь — и вместо выполнения задания бедняга Блох отправится искать ветер в поле, и может так случиться, что поиск этот будет продолжаться до белых мух. Полетит тогда наш проект ко всем чертям».
     И очень хотелось Медведю безнадежно махнуть рукой, но воздержался, справедливо опасаясь, что жест этот гость поймет неправильно. Но тот никаких просьб не имел, поднялся со стула и ещё раз попросил прощение за отнятое время. Уходя из кабинета, он остановился в дверях и, обращаясь к самому себе, заметил:
   - Кажется, я предупредил.
   - Да, пожалуй, предупредил, — произнёс Медведь, глядя вслед уходящему визитёру.
     Проводив гостя, Медведь некоторое время смотрел на закрывшуюся за ним дверь, потом перевёл взгляд на часы. На лице у него отразилась озабоченность, по скулам прокатились желваки, а сами скулы резко обозначились.
   - Поспешим, гражданин начальник. Надо спешить.
     Рука его потянулась к телефону. На другом конце провода раздался голос заместителя.
   - Вы ещё не спите, Дража? Если ещё не спите, то слушайте. Нам нужно срочно перебросить по воздуху из какой-нибудь деревни в район Медвежьего острова — это, как Вы помните, лесной массив в тундре — лошадей.
   - Помню, — протянул заместитель и едва не перевёл разговор в шутку, мол, лошади пока не летают: крылья у них пока не выросли, однако вовремя спохватился. — Но, Борис Леонидович, в исходном пункте, в деревне негде сесть самолёту. Площадку в конце концов мы могли бы подыскать где-нибудь поблизости — это не главное, но, чтобы лошадей возить нужен большой самолёт: в «русс-фанер», как Вы сами понимаете, лошадь не погрузишь. Где нам такой взять?
     Голос Медведя сделался жёстким.
   - Надо думать, Дража.
   - Непременно будем думать, — ответил заместитель.
     В машине по пути домой Медведь то и дело смотрел на наручные часы, а перешагнув порог квартиры, сразу попросил себе кофе. Жена взглянула на него с удивлением.
   - Топтыгин, ты какой-то сегодня взбудораженный. Что-нибудь случилось?
     Медведь бросил взгляд на настенные часы, перевёл глаза на циферблат наручных, будто сверяя время.
   - Ничего не случилось. Но одно дело требует быстрого решения, — и, скупо улыбнувшись, добавил: — Всего-то навсего — решения.
     По обыкновению он уснул быстро, но на этот раз его крепкий сон был нарушен сновидением. Он как наяву увидел человека, лицо которого никак не мог разглядеть. Человек сидел на кухне, положив руки на стол и по виду о чём-то думал.
   - Кто Вы? — спросил Медведь, испытывая внутренний трепет.
     Сидящий, не повернувшись, ответил.
   - А Вы будто бы не знаете. Да, я тот самый, и хочу Вам сообщить, что от свёртки пространства нам всем не поздоровится: могут измениться свойства материи. Любопытно было бы всё это наблюдать.
     Сказал и растворился в воздухе.
     Медведь проснулся как от толчка — дело шло к полуночи, но в квартире было совсем светло, ибо полярный день уже вступил в свои права, с ощущением, что в квартире в самом деле присутствует кто-то третий. Он присел на кровати, нечаянно разбудив спящую жену.
   - Топтыгин, что с тобой, почему ты не спишь? — спросила она сонным голосом.
   - У нас на кухне кто-то есть, он только что со мной говорил, — произнёс Медведь.
   - Кому у нас быть, кроме нас двоих? — зевнула жена. — Ложись, Топтыгин, спи.