Три окна на третьем этаже

…Случилось так, что наш сын нашёл себе работу в Питере и уехал туда. Больше полугода мы его не видели и, соскучившись по родному чаду, вырвались на недельку к нему. Дело было осенью, погода нас очень радовала – тихо, тепло, солнечно… Сын снимал квартиру-студию в новостройке на Васильевском острове. Пятый этаж довольно элитного дома: окна выходили во двор. Двор этот поразил меня тем, что там было обилие цветов, имелась небольшая детская площадка с качельками и пара тренажёров для взрослых. Очень компактно и функционально. Мне нравилось смотреть сверху вниз на людей, отдыхающих с детьми во дворе. Напротив нас стоял дом старой постройки, возможно даже начала прошлого века. От него веяло историей…Но меня более всего заинтересовали три окна в третьем этаже, которые находились почти на уровне нашего пятого. Порой я смотрела на них и думала, что там, наверное, живёт какой-то очень одинокий немолодой человек: старик или старушка. Стёкла явно давно не видели ухода за собой. Занавески, как мне показалось, были ещё старинными – тяжёлые бордовые шторы, не пропускавшие свет. На подоконниках много цветов… Но почему-то эти окна, пока мы жили у сына, постоянно были открыты. Словно, живущему там, не хватало воздуха… Потом, уже в своём городе, я порой вспоминала эти три загадочных окна.
… Приехав снова в Санкт-Петербург летом следующего года, мы были очень разочарованы погодой. Июль месяц, а на дворе ливни, ураганный ветер – циклон. Температура воздуха напоминала больше октябрь – редко поднималась выше плюс восемнадцати градусов. Несмотря на это, мы всё же не сидели дома. Музеи, выставки, храмы – было очень интересно! Вставали мы очень рано, завтракали и уезжали в путешествие по прекрасному городу. Я заметила, что в одно и то же время, утром по двору бегает старичок в спортивном синем костюме. Ещё подумалось – какой молодец, хочет быть в тонусе. Вот с кого пример то брать надо.
…Как ни странно, но три окна на третьем этаже, заинтересовавшие меня прошлой осенью, были закрыты. Занавесок на них уже не наблюдалось, хотя стёкла были такими же мутными. Цветов тоже не было. Что же случилось с обитателями, думалось мне. И я начинала в своем воображении рисовать всякие мистические истории…
… Мы – люди мирные. Но и у нас порой возникают недоразумения. Вот и в то утро слово за слово и…Короче говоря, поругались мы с мужем. Почувствовав, что у меня прерывается дыхание и жутко сдавливает виски, я решила, что лучший способ избежать дальнейшего «выяснения отношений», будет на время не видеть друг – друга. Спустившись во двор, я села на одну из красивых кованых лавочек и стала упорно радоваться чудесному утру без дождя… Тут меня и «подкараулил» этот бегающий старичок.
- Виссарион Степанович! Бывший профессор, а теперь пенсионер, - представился он.
Мы разговорились. Оказалось, что профессор до сих пор ещё консультирует и студентов и, порой, педагогов. Опыт то и знания огромные, хочется делиться накопленным за такие годы с людьми. Виссарион Степанович сказал, что помнит нас – ведь мы приезжали прошлой осенью. Правда же? Я очень удивилась.
- Да ничего необычного, - сказал профессор,- просто я знаю всех жителей и постоянных посетителей этого двора. Окна нашей квартиры выходят как раз на него.
- Но почему то я Вас не могу припомнить…
- И не старайтесь. У меня как раз тогда были большие проблемы со здоровьем после смерти супруги. Поэтому я на улицу не выходил, а сидел в лоджии с книгой. А вы меня чем-то «зацепили», вот я вас и запомнил. 
- А давно вы тут живёте?
- Знаете, когда-то на этом месте был старый купеческий особнячок. Он одряхлел и, поскольку исторической ценности не имел, его снесли. И построили вот это. Вы, наверное, думаете – если я профессор, то у меня должны быть хоромы, как у Преображенского в кино?- усмехнулся Виссарион Степанович,- Нет, таких условий у меня в жизни не было. Была двушка с подселением. Зато в центре города. Это уж потом нам с супругой дочь помогла приобрести эту отдельную квартирку. Спасибо дочери, помогает мне во всём. Да и студенты заходят частенько. В общем – одиноким себя не ощущаю…
Я порадовалась за него. А глаз мой нет-нет и косился на те загадочные три окна. Профессор, видимо, заметил мои взгляды.
- Я вижу, Вас заинтересовала та квартира на третьем этаже.
- А Вы знаете что-то о них?
- Ну, над ними квартира приятельницы моей покойной супруги – Риммы Игоревны. Тоже уже не первой молодости дама. Дом то старой постройки, а она тут, почитай, пол-жизни живёт.
- А что же жильцы третьего этажа? – с нетерпением спросила я.
- Да-да…Старушка там жила. Говорили, что каких-то князей потомок. Врать не буду – не помню точно, чьих кровей была. История не мой конёк. А самоё даму помню отлично. До того, как она стала «невыходной», видел её на улице несколько раз. Не шла – шествовала! Очень прямая осанка, знаете ли. Просто торжественная поступь. Ни разу в брюках её не видел! Всегда очень опрятная, аккуратная. С массивной «третьей ногой». Трость, видимо, тоже была раритетной, как и всё в её квартире. И обязательно в перчатках и в шляпке! Их у неё было несколько. Это не я, жена заметила. Вы же, женщины, всё замечаете, - улыбнулся мой визави, - Так вот – вежливая была. Всегда на приветствия отвечала. Но и только. А так – неразговорчивая. Да оно и понятно, с возрастом мы начинаем замыкаться в себе…
Тут зазвонил телефон.
- О! Простите великодушно – мне пора принимать лекарство. Засим откланиваюсь. Очень надеюсь, что вечером мы сможем продолжить наш разговор.
И профессор ушёл. Ушла и я. Муж уже не сердился, зато проинформировал меня о том, что мы уезжаем с ночёвкой к родственникам в пригород. Поэтому наше вечернее свидание с профессором не состоялось…
И только вечером следующего дня я смогла выйти во двор. Профессор уже бегал там. Очень обрадовался мне. Присел рядом. Снова разговорились.
- Так на чём мы с вами, милая барышня, остановились? А…Да…Так вот, выходила она всегда одна. В булочную – через дорогу. Римма Игоревна поведала как-то моей Марье Андревне, что «княгиня» пережила обоих своих детей. И теперь о ней заботились не то внуки, не то какие-то родственники. А и то, как не заботиться? Квартирка то весьма приличная: отдельная, полнометражная, в центре города…
Я подумала: в самом деле, пешком до Исаакия каких-то пятнадцать – двадцать минут. По меркам этого мегаполиса – всего ничего.
Мимо прошла молоденькая девушка. «Мощи в драных штанах!»,- подумалось мне. Мой собеседник, видимо уловив ход моей мысли, высказался  уже вслух: «Мода, дорогая моя сударыня! Мода…Обтянутся этими джинсами все подряд – и кому идёт, и кому не идёт. Зато модно… Да и эти дырки на штанах – неопрятное зрелище…» Мы заговорщески переглянулись, и профессор продолжил своё повествование.
- Последние года два-три она уже никуда не выходила. Вот Вы заметили, что окна грязные. Я об этом тоже не раз размышлял. Ухаживать то ухаживали, а чтоб Бог в дом заглянул через чистые окошки – руки у наследников не доходили. Обидно даже: человек света белого перед смертью не видел…
Профессор помолчал. Наверное, порадовался за себя: за то, что дочь его любила и не давала одряхлеть раньше времени, заботясь о нём…
- А хоронили то её как?
- Хоронили? Незаметно как то похоронили. Даже Римма Игоревна узнала об этом только тогда, когда на девять дней блины по соседям разносить стали… После сорока дней налетели, вещи разобрали. Мало что выбрасывали, надо сказать. Там у неё всё старинное было, немалых, видимо, денег стоило. А потом окна то настежь и раскрыли. Ну, вы как раз этот момент и застали. Так до «белых мух» и не закрывали…
- А теперь то что? Никто там не живёт? Так сдавали бы хоть – всё деньги.
-Да что Вы! Продать пытаются подороже. Им делиться надо, а кто не хочет побольше получить-то?
«Интересно, -подумала я,- сколько будет пустовать ещё эта квартира? И кто после будет жить в ней и наконец-то вымоет эти три окна на третьем этаже, впустив Господа… Или же поставит новые, пластиковые?»
… В задумчивости я не услышала, как звал меня домой сын. Попрощавшись, я поднялась на роскошном лифте на свой этаж. Надо было сочинять ужин для своих мужчин. Войдя в квартиру, я ахнула от удивления – посреди комнаты стоял накрытый к ужину столик. А мои мужчины, расплывшись в гордой улыбке, сказали: «Кушать подано!» Было очень приятно…
… Уезжая, я снова бросила долгий взгляд на три окна на третьем этаже. Надеюсь, что когда мне опять случится побывать у сына, эта квартира будет уже обжитой. Только вряд ли в ней сохранится память о её бывших жильцах. А жаль…

08.07.2016. Питер