Как не заговорить на ураинском?

   



   Ну, как тут не заговоришь по – украински?!.. Дед – хохол, сбежал с Украины. Но всю свою советскую и антисоветскую жизнь, он  это скрывал. Что там произошло в Украине,  знает узкий круг родни.
Сейчас из родственников осталась одна моя крестная мать (полукровка). Главное – у деда, первой женой была евреечка. Дед был простым человеком, а таких много было на Житомирщине. Он – моя копия. Полюбил, то не важно кого.
   - Яков, что ты делаешь?.. Це – жидовка! – предупреждали его гарные хохлы.
Ясно, что ответ бы нецензурным. Особо рьяно выступал родной брат Якова… Ни богатства, ни родства. 
   - Ну, и х.. с вами, – отвечал дед Яков, гарная была дивчина.
   - У нее нагулянное дитя, – возражали наши хохлы.
Дед нахлобучивал поглубже свою заморайку и отвечал: - Я  з нього справжнього хлопця зроблю.
   Естественные подробности, какие хохлы и еврейчики могли быть в ту, царскую пору – так, как говорится, читайте Николая Гоголя или - Ивана Тургенева.
Я почему пишу эту новеллу, чтобы не только донести правду жизни.
Дед Яков был крутым хлопцем. Когда родня однажды прошлась по его жинке, еврейке, и по всей видимости - не комильфо, дед пригласил плотников из соседней деревне… И открыл им заказ – распилить отцовский дом – пятистенку, пополам.
Плотники опешили, но гроши и горилка сделали свое дело.
   - Пили, Микола, – приказным тоном повелел дед Яков.
   - Ты что делаешь, Яков? – завопил старший брат. – Дом отцовский пилишь?..
   А в деревне той, нашей украинской, не было более унижения, чем распилить отцовский дом.
   - Пили! – приказал дед Яков бригадиру плотников.
   Тогда старший брат встал на колени.
   - Христом Богом прошу, Яков Федорович, не тронь избы отцовой.
   Тут и народ сельский сбежался.
   - Двойную цену плачу, – застонал старший брат Якова, доставая из-за рубахи последние гроши.
   - Поздно, – сказал наш дед Яков.
   огда дом распилили пополам, плакало все село украинское.
   Кто-то успел крикнуть в спину деду Якову: - Кацап!..
   Я его понимаю: есть вещи, куда не позволено соваться человецу грешному.
   И местные потомки Пророка Моисея плакали: - Что ты, Рахиль делаешь?.. Куда ты едешь?..
   И поехал наш дед Яков, куда глаза глядят – в  клятую Россию. Где ничто не растет, ни винограда, ни великі Руші.  И где нет самогона бурачного… Как говорится, на Севера. А детей за телегой плелось с пяток. А уже и – зазимок.
Евреечека – красавица умирает. Прости Господи, что Любовь с людьми делает?.. Дед не дотянул немного, до нашей родной деревни, в Малоярославецком уезде, Калужской области,  где он избу планировал купить… Немного, чуть – чуть.
   Дядя Василий, сын Сиона, ушел на войну, где и погиб. Сейчас известна его братская могила, в какой деревне. Отцу моему, его непонятному брату, повезло гораздо и гораздо. Он пришел с войны без ранения и даже царапины.
   Когда я работал в «Центральной телевизионной и радиовещательной студии Минобороны», мне сделали копии его наградных листов… Рядовой… Но Несколько орденов и медалей. Танковый корпус. Авторота.… Ясно, без слез читать не могу.
«Расскажи, отец о войне». Так были запуганы бойцы офицерами СМЕРШ – он ничего не рассказал. Отец пришел живым… А я все время думаю о дяде Василии… Как он погибал?.. Как?.. Корчился от ран?.. Истекал кровью?.. Замерзал?.. А ведь он мне в сыновья сейчас годится…

ПРИМ. Под Севастополем  это было. Да и какая разница?!..

прожолжение: http://www.proza.ru/2018/05/02/364