Глава 1 Врач

Как говорится, не знаешь о чём писать, пиши о природе. Можно было бы сразу описать, например, закат. Разумеется, кроваво-красный для пущей драматичности. Чтобы солнечные лучи тугими канатами зноя цеплялись за черепичные крыши и медленно спускались на мощёные улицы под собственным весом. Но события берут своё начало ранним утром, так что начать с подожжённого неба не выйдет. Можно было бы в таком случае обрушить, как из ведра художественной беспомощности, ливень. Ливень бы прекрасно показал душевное состояние героя. Хотя, если подумать, любую погоду мы трактуем из своих эгоцентричных воззрений. Если погода соответствует душевным метаниям — она, безусловно, сопереживает. Если нет — ну разумеется, издевается. А погоде до душевных терзаний дела нет. Это вообще совокупность обособленных атмосферных явлений без каких-либо признаков сознания и интеллекта, это артисты и жрецы привыкли крутить ею в своих меркантильных целях.


Погода была безликой: пасмурной, но не тёмной, тёплой, но свежей. В общем, мало кто смог бы приравнять её к своему душевному состоянию.
Солнце взошло над городом, окрасив графитовые крыши бледным светом лучей, пробивающихся сквозь рваные тучки и облизнув флюгера до золотого блеска лишь затем, чтобы снова прикрыться обрывками облаков, точно кокетка вуалью.
Николас Мур, один из наших героев, был человеком несчастным. Ну а кому интересно читать про счастливого персонажа и его радостную жизнь? Нет-нет, нужен кто-то, у кого в жизни всё очень плохо, чтобы не падать духом и понимать, что планку ещё можно опустить.
Так вот, Николас Мур, этот горемыка ступал по одной из узких улочек Альтоса, не желая попадаться на глаза прохожим. Нет, он не был в розыске ни на государственном уровне, ни на межличностном. Дело в том, что спозаранку он уже прятал осунувшееся лицо в платке, который стремительно краснел. Когда алое напитало всю тряпицу — багряные капельки бесшумно посыпались на чёрный сюртук, поблескивая в пастельном утреннем свете и обозначая на брусчатке тонкий след, берущий своё начало недалеко от публичного дома и стелющийся к зданию третьей городской больницы.
Кирпичное здание тянулось в небо лаконичными шпилями, напоминая сакральное строение и вызывая у посетителей необходимую долю благоговейного страха, позволяющую врачам делать своё дело, не отвлекаясь на советы пациентов. Николас тоже сейчас испытывал некую долю страха, поскольку на назначенную встречу с главврачом ему придётся заявиться не в роли врача, а в роли пациента, которого точно выволокли из дешёвой питейной. Однако, времени приводить себя в порядок у молодого человека не было — он и без того непозволительно опаздывал.

«В южной провинции уже вторую неделю идёт борьба с последствиями прилива. Как сообщил градоначальник, такого сильного наводнения в городе не было уже давно. Под удар попало несколько полей, что сильно озаботило министерство сельского хозяйства. Возможно, в этом году королевству вновь придётся импортировать пшеницу. Скажется ли это…»
— Доброе утро, доктор Йорк.
— Опаздываете, молодой человек, — не отрываясь от газеты, произнёс мужчина преклонного возраста с острой седой бородкой и вытянутым черепом, сияющим лысиной, — уже читали… батюшки, что случилось? — взволнованно спросил он, подняв глаза на вошедшего. Долговязый молодой человек опустился напротив, не разжимая платок.
— Всё в порядке, не беспокойтесь, — гнусаво ответил он, махнув рукой, — Простите, что не успел…
— Что произошло? — не унимался старший, отводя тонкую кисть с платком от лица пострадавшего и внимательно глядя на рассеченную спинку острого носа.
— Просто небольшое недопонимание, — достаточно безразлично пожал плечами Николас, чуть цыкнув от боли. Выразительно приподнятая густая бровь врача пригласила продолжить, — Я утром ходил на осмотр, ну и указал клиенту, что заниматься рукоприкладством недостойно мужчины.
— Своему клиенту? — подозрительно прищурился собеседник.
— Не совсем, — неохотно признал молодой человек, отчего Йорк тяжело вздохнул и вытащил из ящика массивного деревянного стола небольшую коробку.
— Позволь прояснить, — начал он, вытаскивая кусочек ваты и тяжёлый пузырёк из тёмного стекла, — ты пошёл в бордель на осмотр и там решил поучить клиентов проституток хорошим манерам? — в ответ Николас стиснул зубы и попытался отстраниться — тампон, пропитанный спиртом, ошпарил свежую ранку, а лёгкое касание пульсирующей болью прокатилось по сломанному носу. Молодой человек попытался дотронуться до ссадины, за что получил по пальцам, — Куда грязными руками? А ещё врач… — беззлобно хмыкнул Йорк и, отняв красный комочек от лица, взглянул на болтающийся лоскуток кожи, — Батюшки, ну видок у тебя, Мур…Чем же он тебя так?
— Кулаком, — вздохнул молодой человек и вытащил из кармана чёрного сюртука искорёженные очки с выбитыми стёклами. Старший врач покачал головой и принялся накладывать повязку.
— Думаю, можно не шить, но рубец останется, — Николас лишь пожал плечами, — Может быть, уже хватит?
— Хватит? — непонимающе переспросил пациент и тут же дёрнулся — врач надавил сильнее нужного. Явно не случайно.
— Ты прекрасно знаешь, о чём я, — строго произнёс Йорк, — Перспективный и талантливый врач не должен осматривать шлюх и нищих.
— Этим людям тоже нужна помощь. А мне надо на что-то жить, — заметил Мур и вновь дёрнулся — очередное вразумляющее касание разлило спазм по всему черепу.
— Сколько ещё раз тебе надо получить по носу, чтобы до тебя наконец-то дошло? Твоё самобичевание бессмысленно. Думаешь, если похоронишь себя заживо — это что-то изменит? Может, хватит тогда тянуть время? До прилива ещё далеко, стены открыты.
Николас молчал, безразлично глядя на помятую оправу очков и лишь изредка покусывал губу. Он и сам об этом думал, да смелости не хватало. Врач закончил и тяжело опустился за стол.
— Прости, парень, — вздохнул он и потёр морщинистую переносицу, — Просто я устал вдалбливать в твою светлую голову, что ты не виноват в том, что произошло, — мягко произнёс мужчина, участливо посмотрев на молодого человека.
— А кто же тогда? — тихо спросил тот, поднимаясь из кресла и поправляя заляпанный кровью галстук, — Спасибо, сэр.
— Ну что ты, никаких проблем. В следующий раз можешь даже никуда не ходить, — пожал плечами мужчина.
— Прошу прощения? — чуть наклонил голову Мур.
— Ну ещё раз захочешь в нос получить — приходи, я тебя не хуже огрею, уж поверь, — усмехнулся главврач.
— Шуточки у вас, сэр… — чуть дёрнул уголком губ Николас.
— Ладно, напомни мне, пожалуйста, что там у нас было с толстым кишечником… ты, кстати, завтракал?