Операция Лемке

Операция «Лемке»

«Когда фашизм придет в Америку, это случится во имя, под видом, под именем, антифашизма»
(Хью Лонг; губернатор штата Луизиана в 1928 — 1935 г.г.)


Рудольф Лемке стоял на вытяжку перед фюрером. Гитлер, заложив руки за спину, несколько раз прошёлся по кабинету от стенки к стенке, от стенки к столу, поглядывая на Лемке. Как Лемке показалось — даже зыркая на него. Одного слова Гитлера сейчас было бы достаточно, чтобы прямо из кабинета Лемке отправился прямо в подвал Гестапо. И холодный пот уже выступал на лбу. Если бы Гитлер сейчас спросил у него любой вопрос, то Лемке не нашёлся бы что ответить.
- И так, Вы предлагаете мне просто взять и отпустить и его, и весь Дом Сирот? Из гетто? Просто так? Да ещё и выделить им целое поместье, где можно было бы разместить госпиталь?
- Корчак — человек мирового значения. И одно нахождение Януша Корчака в гетто - это оружие в руках пропаганды большевиков и их союзников, мой фюрер, - ответил Лемке.
- Да уж, я соглашусь с Вами, господин оберфюрер, - присел за стол Гитлер и подписал бумагу, которую ему, в начале разговора предоставил Лемке.


Два часа спустя, чёрный «Опель», в сопровождении грузовика охраны, уносил Рудольфа Лемке в сторону Варшавы.
 
Стоял август 1942 года. Дороги были чистые, небо ясное, воздух был тёплый и ласковый…

На Варшавский вокзал Лемке прибыл ночью, когда эшелон направлявшийся в Треблинку был уже загружен.
- Остановить отправку! - громко скомандовал Лемке, едва появился на перроне.
- В чём проблема? Кто Вы? - вышел к нему навстречу офицер.
- Приказ фюрера! Немедленно отпустить Корчака, на любых услових которые выдвинет доктор Гольдшмит! - ответил ему Лемке, - где Корчак?
- В том вагоне, с детьми... - указал офицер.
- Открывайте!
Вагон открыли.
- Доктор Корчак? Вы можете быть свободны, - зашёл в вагон, в сопровождении автоматчиков, Лемке.
- Кто Вы? - посмотрел на него Корчак.
- Я оберфюрер Рудольф Лемке, уполномоченный фюрера по вашему вопросу.
- Я понимаю так, что у меня нет выбора? - спросил Корчак.
- Выбор у Вас есть, - ответил Лемке, - либо выйти из вагона, либо уехать.
- Я никуда не выйду без детей! - отрезал Корчак.
- Ладно, - произнёс Лемке, - но есть одно условие.
- Какое? - спросил Корчак.
- Вы заберёте всех детей из этого эшелона.
- В гетто? Вы с ума сошли!
- Нет, в гетто Вы не вернётесь, доктор. Вам предоставляется, под Дом Сирот, имение на границе с Богемией, в спокойном месте, в горах. Там Вы можете спокойно работать и воспитывать детей. Едва только вы дадите согласие, я отдам распоряжение о доставке туда продуктов, одежды, белья, предметов гигиены и транспорта, который вас туда доставит. Не хватит машин — дадим дополнительные. Ну же, доктор?
- Я... - посмотрел на детей Корчак, - храни Вас Бог, господин Лемке…
- Начинай разгрузку! Открыть вагоны! - спрыгнул с подножки поезда Лемке…

100 ЛЕТ СПУСТЯ…
- Вызывали, господин полковник? - в кабинет к начальнику управления контроля и аналитики вошёл молодой военный.
- Заходи, заходи Роберт! - приветливо махнул ему полковник Саймонс, - присаживайся. Разговор будет долгим. У тебя новое задание.
- Весь во внимании, полковник, - присел Роберт.
- Вот, читай, - развернул Роберту полковник монитор, на котором была открыта страница Википедии «Варшавский Дом Сирот».
- Что тут такого? - глянул на монитор Роберт.
- Да ничего, казалось бы, - ответил полковник, - Варшавский Дом Сирот благополучно пережил Холокост, был вывезен немцами на границу с Богемией. Места, где он был размещён, практически не знали боёв, за исключением пары стычек между стрелковыми подразделениями до взвода. Корчак, после войны, написал несколько книг, был советником Министра Образования Польши. Похоронен в Варшаве, с воинскими почестями. Из его воспитанников вышло пять профессоров, дюжина писателей и поэтов, военные... Ну ты понял, о чём речь.
- Не понимаю Вас, - не отрывал взгляд от монитора, перечитывая раз за разом страницу, Роберт.
- А вот в чём дело, - положил на стол перед Робертом брошюрку полковник Саймонс.
Роберт взял её, раскрыл и начал читать…
- Да ну... они все погибли? «В начале августа 1942 года, Януш Корчак и его дети были отправлены...» - прочёл вслух Роберт, - в газовые камеры Треблинки?
- Именно... - вздохнул полковник, - эту книжку привезли наши патрульные около года назад из 1960 года.
- То есть... какое моё задание, полковник? - спросил Роберт.
- Хорошо, сразу к делу, - развернул к себе монитор Саймонс и раскрыв другую страницу, повернул его обратно к Роберту.
- Мы не имеем права менять историю. Если им суждено погибнуть — они должны погибнуть именно так, как они погибли. Вот информация о человеке который нас интересует.
Роберт глянул на монитор.
- Оберфюрер Рудольф Лемке, член НСДАП с 1932 года, если верить документам. Участник Аншлюса Австрии и оккупации Чехословакии. Воевал в Испании, в Польше, а с 1941 года начальник одного из отделов штаба СС, как раз того который занимался «еврейским вопросом». Странно в этом деле то, что именно Лемке вытащил из эшелона смерти Корчака, детей, и всех остальных детей из эшелона. Даже грудных, с мамами…
- Не похоже на офицера СС, - ответил Роберт.
- Вот и я о том же, - сказал полковник и встав, прошёлся по кабинету от стенки к стенке, от стенки к столу, поглядывая, будто зыркая, на Роберта.
- Ваша задача будет сложной, на сей раз, - проговорил полковник, - Корчак с детьми это только зацепка. Ничего не находите странным, во всей этой истории?
- Что именно?
- А вот что! - показал пальцем на монитор Саймонс, - менее чем через год Варшавское гетто было уничтожено в результате подавления восстания. Лемке, хотя и это было бы проще, не отправил Дом Сирот в Варшавское гетто, а предварительно организовал для них новое место, целое имение со всем необходимым, в Богемии. Даже питание и вещи, даже игрушки! На это нужно время. Это говорит о том, что всё готовилось заранее и было продуманным.
Второе! - поднял вверх палец Саймонс, - место куда он отправил детей — избежало каких-либо серьёзных боёв! О чём это говорит?
- Он знал что там не будет серьёзных боёв? - переспросил Роберт.
- Правильно мыслите, лейтенант! - ответил Саймонс, - ваша задача — установить кто такой Лемке, Лемке ли явился на Варшавский вокзал и, даже, на доклад к фюреру! Я думаю, что кто-то попытался изменить историю…

4 АВГУСТА 1942 ГОДА. ПРЕДМЕСТЬЕ ВАРШАВЫ
Машину остановил взрыв... Лемке передал планшетку с документами девушке с петлицами шарфюрера.
- Уходи, доберись до Варшавы... Главное — успей…

Снаружи уже были слышны выстрелы. Лемке достал «Люгер» и вышел из машины.
- Остановитесь! Прекратить стрельбу! - закричал он, но сильный взрыв сбил его с ног…

Лемке пришёл в себя в полутёмном сарае. Сильный свет ослепил его. На фоне света он рассмотрел чью-то фигуру.
- Пришли в себя, господин Лемке? Или как Вас зовут? - услышал он.
- Что-то знакомый голос, - ответил Лемке, - убери ты этот свет. Всё равно ты меня прикончишь, не правда ли?
- Ладно, - кивнул ему Роберт и погасил фонарь.
- Вот так-то лучше, - сказал Лемке и приподнявшись, посмотрел на Роберта.
- Ну и зачем ты это сделал, лейтенант?
- Мы представляем армию Соединённых Штатов, - ответил Роберт, - только не нынешнюю, а из 2042 года. Мы патруль времени, контролируем соблюдение естественного хода истории. А Вы, господин Лемке, пытались его нарушить. Поэтому я объявляю Вас арестованным. Вы будете доставлены в наше министерство для дальнейшего разбирательства.
- Брось, кретин, - прохрипел Лемке, - смерть в газовой камере двух... чёрт... пяти сотен ребятишек этого, и многих других эшелонов смерти, для вас - «естественный ход истории»? Да ты представляешь, скольких сил стоило нашему подполью, чтобы вытащить доктора Корчака из вагона и спасти его для этой же самой истории?
- Подполье? Ну это интересный оборот! - усмехнулся Роберт, - полковник Саймонс будет доволен результатами нашей операции.
- Ты безмозглый служака, лейтенант! - ответил Лемке, - историю, только что, изменил ты!
Удал кулаком оглушил его…

- Остановите отправку эшелона! - прокричала девушка в мундире Гестапо, едва вбежала на перрон.
- Поздно! - выбежал ей навстречу офицер СС, - он пять минут назад был отправлен.
Он глянул на девушку.
- Что у Вас?
- У меня приказ освободить Корчака!
- Я сожалею, фройлян... - ответил офицер…

100 СПУСТЯ…
Роберт зашёл в кабинет к Саймонсу.
- Заходи, заходи, - приветливо махнул рукой Саймонс, - ну что, операция проведена успешно, арестованный сейчас даёт показания, но для тебя есть кое-какие дополнительные задания.
- Слушаю вас, господин полковник, - встал перед столом Роберт.
- Да ты присаживайся, - указал на стул Саймонс.
Роберт присел.
- Смотри, лейтенант, - присел на своё место полковник, - Лемке задержан, он уже рассказал много интересных вещей, но категорически отказывается называть своих сообщников и, самое главное, не называет где и в каком времени, находится их руководящий центр, кто стоит за всем этим. Ты представляешь сколько они ещё могут изменить в истории? Мы можем проснуться и окажется, что ты торгуешь хот-догами, где-то в Андейле, а я пасу своих коров в своём родном Техасе.
- Да уж, господин полковник, не хотелось бы торговать хот-догами, - усмехнулся Роберт.
- Вот и я о том же, лейтенант, - сказал Саймонс, - твоя задача будет отправиться в самое начало карьеры Лемке.
- Начало двадцатого века?
- Не совсем. Он начал свою службу лейтенантом артиллерии, в 1914 году. Отправишься в самое начало Первой Мировой Войны!
- Опять Германия?
- Нет, на сей раз наши родные Североамериканские Соединённые Штаты, как тогда называлась наша необъятная страна…

БАЗА НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ ПОД ВАШИНГТОНОМ.
1914 ГОД…
Явившись по указанному в министерстве адресу Роберт не обнаружил там Лемке. Такого человека никто не знал и никогда о нём не слышал.
Мирно задремав под летним солнцем, на террасе возле дома, Роберт уже было подумал, что задержится тут надолго, когда его разбудил скрип тормозов.
Подъехала машина, хлопнула дверца. Роберт посмотрел в её сторону и оторопел... Из машины вышел... он сам, только в военной форме. И направился в сторону дома.
Тот, второй Роберт, зашёл в дом…
Роберт последовал за ним.
Открыв дверь он прошёл в холл и остановился у второго Роберта за спиной.
- Я знал что ты придёшь, - сказал второй Роберт и обернулся.
- Ты кто? - спросил Роберт глядя в лицо, как ему показалось, самому себе.
- А ты не узнал меня? Я это ты, - ответил двойник.
- Не понял... как ты можешь быть мной?
- Присядь, - указал двойник на стул.
Они присели друг напротив друга и долго рассматривали друг друга.
- Похож, - сказал двойник, - ну пара лет роли не играет, я тут уже второй год.
- А я, стало быть, за тобой в сорок второй год прибывал?
- За собой, лейтенант, - ответил двойник.
- Как такое может быть?
- Ну совесть-то у тебя ещё осталась? Детки в газовой камере не снятся по ночам?
- Да пошёл ты... - отвернулся Роберт.
- Вот и я о том же, - вздохнул двойник, - но ты не переживай, они ещё не родились.
- Спасибо, утешил, - пренебрежительно глянул на него Роберт.
- Давай к делу, лейтенант, - посмотрел на него двойник, - и так, ты получил задание от Саймонса выяснить кто за этим стоит и кто является членами подполья?
- Так вот почему ты на шаг впереди меня? - переспросил Роберт.
- Да не так уж и на шаг, - ответил двойник, - в сорок втором на шаг впереди был Саймонс.
- Не удивительно. За нами закон и государство, - сказал Роберт.
- Вопрос не в том что закон и государство, а в том, какое государство... - произнёс двойник.
- Что ты хочешь сказать? - спросил Роберт.
- Да ничего я не хочу сказать. Отправляйся обратно в своё время... - двойник подумал, - ну оторвись тут немного, выпей. Хочешь, я покажу тебе отличные места с выпивкой и девочками…
- Я на службе, - сказал Роберт.
- Я тоже!
- Ты то на какой?
- Я командую артиллерийским расчётом. И если завтра с утра я не явлюсь на службу, то будет очень нехорошо. История изменится, потому что именно мой расчёт — единственный, который обучен воевать химическим оружием. Догадываешься про какой бой я намекаю? И догадываешься, кто единственный военный специалист на всю страну?
- Да уж нет! - встал Роберт, - ты отправишься домой, со мной!
- Эй! Остановись! - вскочил двойник, - мы можем больше сделать вдвоём! Ты представляешь сколько хороших людей мы спасём для истории?
Роберт достал пистолет.
- Руки!
- Ну... стреляй же? - отрезал двойник.
- Думаешь не выстрелю? Выстрелю — и всё, операция закончена.
- Стреляй... - сказал двойник и схватив стул замахнулся…
Раздался выстрел…
Роберт подошёл к лежащему в луже крови двойнику. Он глянул на него и в этот момент в дверь постучали. Он немного помедлил, направился к двери и открыл её…
На пороге стоял военный.
- Господин лейтенант? Я слышал выстрел у вас в доме. У вас всё хорошо? - спросил военный.
- Всё нормально... - ответил Роберт, - отвезёшь меня на базу? Мне... мне надо кое что уточнить.
- Как прикажете, офицер, - ответил водитель и направился к машине.
Роберт вернулся в холл. Он присел возле трупа и залез в карман кителя, достал оттуда документы и посмотрел в них.
- Так вот почему тебя тут никто не знает? Руди Ли МакКейн? А по немецки так и прочитается ведь - Лемке! Хорошо замаскировался... Посмотрим на твоё хозяйство в артиллерии, Руди…

БЕРЛИН. 1942 ГОД. АВГУСТ…
Роберт вошёл в кабинет к Гитлеру.
- Мой фюрер! - вскинул он руку в приветствии и протянул Гитлеру бумагу с отпечатанным текстом.
- Чего у вас, мой друг Лемке? - усмехнулся Гитлер и встал из за стола.
- Я касательно одного щепетильного вопроса в Варшавском гетто, - ответил Роберт.
- Говорите же, не томите, - глянул на него Гитлер и подошёл ближе.
- Дело в том, что там находится Дом Сирот, еврейских сирот, разумеется. И его директором является знаменитый писатель, учёный, педагог, доктор Януш Корчак.
- Вы полагаете, что для того чтобы его и детей оттуда выпустили так уж необходима моя санкция? - усмехнулся Гитлер пробежав глазами поданный ему текст, - эти вопросы вполне можно решить на местном уровне. Достаточно ходатайства местной власти к генерал-губернатору. И Ваш Корчак, вместе с детьми, может быть переведён в нормальные условия содержания. Ну хотите, я распоряжусь, чтобы ему оказали помощь продуктами для его детей?
- Спасибо, мой фюрер, - ответил Роберт, - но я думаю, что ваша виза сыграла бы положительную роль в решении вопроса Корчака. Было бы лучше, если бы мы, а не поляки, были инициаторами перевод его из гетто в более приемлемые, для такой величины как он, условия.
- Кто его туда отправил? - остановился посреди кабинета Гитлер и сделал шаг вперёд к Роберту.
- Местные власти…
- Кретины! - вскрикнул Гитлер, - они настолько стремятся выслужится перед нами, что готовы даже собственных детей и матерей сожрать! Клянусь, что едва мы победим большевиков — от этих недоделанных местных националистов я не оставлю даже мокрого места! И так, Вы предлагаете мне просто взять и отпустить и его, и весь Дом Сирот? Из гетто? Просто так? Да ещё и выделить им целое поместье, где можно было бы разместить госпиталь?
- Корчак — человек мирового значения. И одно нахождение Януша Корчака в гетто — это оружие в руках пропаганды большевиков и их союзников, мой фюрер, - ответил Роберт.
- Да уж, я соглашусь с Вами, господин оберфюрер, - присел за стол Гитлер и подписал бумагу, которую ему, в начале разговора предоставил Роберт.
- Да, и ещё, - сказал Гитлер посмотрев на Роберта, - не нужно было жить почти двадцать лет в США, потом в Германии, чтобы попасть ко мне на приём в этом времени.
- Не понял... - обернулся Роберт на Гитлера.
- Лейтенант, - усмехнулся Гитлер, - вы понимаете, что мы, на самом деле, выиграли ту войну? Да, да, это я, Саймонс. Точнее, вы знаете меня по прошлой-будущей жизни именно под этим именем… Ваша машина времени — это наша разработка. И когда мы смогли собрать машину, мы поняли, что победы сейчас нам не нужно. Пусть большевики считают, что они победили. Нам же достаточно было просто перебросить в ваше будущее нужных нам людей и — контролировать ваше прошлое так, как нам это удобно. И там, мне вовсе не нужно быть фюрером. А Борману не нужно быть первым лицом в партии.  А Мюллеру — шефом Гестапо. Достаточно просто иметь доступ к машине времени и корректировать ход истории… Корчак и дети? Как жаль, что Вы, Роберт, лишили нас такого замечательно символа... Как же мне доказывать то, что я ненавижу нацизм, если в будущем у меня не будет такого замечательного алтаря, на котором я же и принёс такую  замечательную жертву? Цинично? Да... ведь я дал им погибнуть, чтобы иметь возможность, потом, публично сокрушаться о зверствах фашизма! Хотя ладно... Найдутся другие «дома сирот»... К слову, вы ведь не любите русских? … … ...