Безграничная Отчизна ч. 7 На тёмной стороне

   Он ненавидел эту планету. Ненавидел свою судьбу. Ненавидел своё имя.
   Планету согревало её огромное огненное ядро, приближённое к поверхности её коры из-за тонких слоёв почвы. Она вращалась вокруг слишком маленького для её крупных размеров светила, поэтому ночь, как правило, забирала три четверти суток, а на полюсах вовсе не прекращалась, а ближе к полюсам становилась длиннее.
   Эта планета носила название Вебрена. Повсеместно на ней была бесплодной суша - на ней ничего не росло, кроме некоторых видов сорной травы и на суше не водилось никаких животных, только кровососущие гавы-насекомые.
   Но, тем не менее, планета была обитаема и не так уж малолюдна, на ней проживали миллиарды игов и аников.
   Жизнь планете давала вода. Океаны, моря и реки кормили жителей Вебрены. Именно в воде произрастало множество разнообразных растений, годных в пищу. И в воде обитали как животные, созданные зорками, так и гавы, сотворённые ордиемом из энергии шурпаков.
   Большинство вебренцев очень серьёзно относились к своей вебренской судьбе. Тут основательно постарались аники-жрецы, проповедники. планета изобиловала монастырями, многие из них расстилались до размеров мегаполисов с многомиллионным населением, с казармами-небоскрёбами, прудами-оранжереями, гигансткими храмами. Жители такого монастыря занимались многочасовыми молитвами, если это были иги, аники - физическим трудом. Их посвящение своей жизни служению зоркам-богам служила во благо всей Отчизне в Форме, а им лично - после смерти возродиться на лучшей планете.
    Он был тоже отдан родителями в такой монастырь ещё в шестилетнем возрасте. Поэтому он ненавидел свою судьбу. Он не выдержал аскезы, пресности и тяготы монашеской жизни и пятнадцатилетнем возрасте бежал из монастыря, не оценив заботы родителей о его душе в грядущем воплощении. Как не оценил данное ему ими имя - Ру(Усидчивый).
    Он ушёл из монастыря в обычный мирской город у океана Мира-Мира. Чтобы как-то прокормиться, он устроился на фабрику разделывания водяных растений и всем, кто знакомился с ним, он представлялся кличкой Аскал(Зубы).
    Фабрики Еды были важнейшими предприятиями на Вебрене, то есть, они являлись единственными источниками созидания продуктов питания.
   Водные растения на дне и поверхности водоёмов были съедобны в том смысле, что обладали каким-то количеством веществ, пригодных для питания человеческого организма, но их невозможно было поглощать в не переработанном виде. Корабли, бороздившие поверхность вод, собирали поверхностные растения, подводные лодки промышляли донные. Затем все эти дары океанов, морей и рек поставляли на Фабрики Еды и специальными приборами добывали из водяных растений необходимые для питания человеческого организма вещества, комбинировали их и вырабатывали вполне съедобную и вкусную пищу. Её прессовали в брикеты и батоны, придавали самые причудливые формы и отправляли на прилавки магазинов.
    Фабрики Еды возникли на Вебрене раньше, чем на ней расселилось человечество. Они были возведены первыми колонистами, прибывшими с других планет и только после, когда проблема питания была решена, планета начала заселяться.
     Впрочем, водные растения не только кормили вебрян. Из них изготавливали медикаменты, одежду, обувь и многое другое.
     На Вебрене самым ценным материалом считалось дерево, потому что в водах оно не росло и его поставляли с других планет в ограниченном количестве. Но доски могли изготавливать из прессованных отходов водяных растений, скрепив их специальным химическим раствором.
    На Фабриках Еды всегда можно было найти место подсобного рабочего. Это были предприятия-гиганты и там всегда трудилось много людей.
    Работа Аскала заключалась в погрузке. Фабрика Еды, на которой он работал, находилась на берегу океана. И в задачу артели грузчиков входило находиться на пристани ежедневно, ожидая, когда над волнами, в которых отражалось сиреневое небо, вырастит антенна и над ней загорится алый мигающий фонарь. Это означало, что подводная лодка находится у берега и следовало быть готовыми к работе. Затем на поверхности начинал всплывать её груз - ящики из пузырчатого материала БООШ - искусственно синтезировано, состоявшего из сбитых пузырьков, наполненных воздухом. Ящики эти были заполнены добычей рыбаков с подводной лодки - донными океанскими растениями.
    Вот тогда-то и следовало спускать на воду лодки из того же бооша и заняться вылавливанием ящиков, покачивающихся на поверхности воды, подтащить их к причалу и выволочь на его поверхность.
     Но на этом дело не кончалось: ящики укладывали на конвеерную ленту, тянущуюся от причала до входа на склад. Едва успевали на ней отправить на склад все ящики, как над водой вновь полыхал красный огонёк и в волнах вновь покачивались белые, как куски льда, ящики с океанскими растениями.
    Аскал плохо ладил со своими товарищами из артели. Все они относились к расе людей с зеленоватыми волосами, жёлтыми лицами и круглыми глазами, а он к расе черноволосых, с бордовой кожей, раскосыми глазами и тонкими губами. На Вебрене обитало более трёхсот рас игов. Но причина неприязни к Аскалу была заключена не в расовом различии, а в нём самом. Он был очень угрюмым и замкнутым юношей, почти всегда и на всех он смотрел исподлобья чёрными колючими глазами и говорил сквозь сжатые зубы.
    Несмотря на внешнюю привлекательность, он не пользовался успехом и у девушек.
    Зачастую посмеивались и над его прозвищем. На самом деле Аскалом называли весьма крупного водяного гава, который хоть и был истреблён жителями Вебрены, но не был забыт. Он был очень опасен, потому что вес его достигал несколько тонн, морда его напоминала акулью, а тело - крокодилье, он был прожорлив и всеяден.
    Над Аскалом же подтрунивали, что для такого огромного гава он не вышел ростом и силой. Он на самом деле был невысокого роста, да и ящики он грузил, кряхтя от натуги, хотя всегда выбирал те, что поменьше.
    Однажды он решил, что больше не будет выслушивать чужие насмешки и докажет своё соответствие прозвищу, которое присвоил себе. Все должны понять, что он опасен.
    Над ним снова насмехались, он нарезал ножом в обед батон питательной смеси. Он ударил ножом грузчика, в очередной раз съязвившего над ним. Нож вошёл неглубоко, ранение было незначительное, потому что раненный был брутальный мужчина с твёрдыми мышцами даже на животе, куда вошло лезвие ножа. Грузчик, скорее, удивился, чем испугался. Это взбесило Аскала и он, не дав своему обидчику опомниться, подпрыгнул и выколол ему остриём ножа глаз. Тот завопил, завертелся на месте, прижав ладонь к кровоточащей глазнице.
     Аскал сообразил, что теперь ему следует бежать, но другие грузчики не позволили ему это, разом навалившись на него, схватив за руки и отобрав нож.
    Его отправили в тюрьму на остров Пигли, но срок назначили небольшой - всего три месяца заключения.
    На Вебрене не были строгими законы о наказании за преступление. Жрецы-аники, правившие храмами почти на всех планетах Балимайя(а эти события вновь происходили в этой же вселенной, только в иной галактике), на планете Вебрена слишком стремились зоркам, боясь их огорчить, а по сему виляли на правительство, чтобы законы возмездия были максимально мягки и гуманны.
    В тюрьмах Вебрены же делался упор не столько на суровое обращение с уголовниками, сколько на психологическую работу с ними.
    Психолог, занимавшийся с Аскалом, старался найти к нему всяческий подход, чтобы убедить его после отбывания срока вернуться в монастырь. Но упрямый юноша был словно непрошибаемая стена.
    Он ненавидел монастырь всем сердцем. Многочасовые молитвы, религиозные ритуалы, песнопения богам - всё это словно убивало вкус к жизни, давило, опустошало, жизнь казалось невыносимо пресной. Не помогали даже зрелища на экранах в зрительных залах, демонстрируемые по вечерам.
    И наказания... Вместо вечерних зрелищ - долгие проповеди жрецов. Ещё более жёсткая кара - лишение вкусной еды с добавлением соли.
    Вот и здесь, в тюрьме, то же самое...
    Отбывая срок наказания, Аскал познакомился с неким Трилом, также сидевшим незначительный срок. Трилу понравилось то, за что был осуждён Аскал.
     - Я вижу, ты отличный парень, - сказал он, - не из робких. За такую выходку тебе без всякого суда могли переломать все кости, хорошо, что всё обошлось. Тебя зовут в монастырь, обратно туда? - он усмехнулся. - Не поддавайся их уговорам. Тухлое это дело, я тебе скажу. Кто идёт в монастыри? Те, кто хотят себе после смерти лучшие планеты. Только это всё ерунда. Жить надо здесь и сейчас - вот это жизнь.
    Аскал был согласен с Трилом. Впервые он обнаружил единомышленника. Он, конечно, чтил богов-зорков, но не настолько, чтобы отдать в их распоряжение самое лучшее время своей жизни - сегодняшний день.
    Он сблизился в этим человеком и считал, что наконец-то нашёл себе настоящего друга.
    Аскал вышел из тюрьмы раньше Трила и вновь устроился на фабрику Еды - уже на другую.
    А через некоторое время Трил отыскал его.
    - Вся эта твоя возня на фабрике - пустая трата жизни, - сказал он Аскалу, - я покажу тебе нечто новое, что подойдёт тебе больше!
     Аскал верил Трилу - тот был старше на пять лет и, наверняка, многое повидал и лучше разбирается в жизни.
     Так изменилась судьба Аскала. Новый друг привёл его в шайку некого Пакела, занимавшуюся по найму похищения и убийства людей.
     Аскалу понравилась его новая жизнь уже тогда, когда он был всего лишь учеником. Хотя и понял, что она полна опасности. Остерегаться следовало не столько кары закона, который за убийство человека определял всего несколько лет тюрьмы, сколько тех, кто мог частным образом отомстить за убийство родственника или друга. Поэтому всё следовало делать чисто и осторожно.
     Аскал быстро обучился метанию ножей и стрельбе ядовитыми иглами из трубочки - более совершенного оружия на Вебрене не водилось и производство его было запрещено. Конечно, возможно было организовать подпольные цеха по изготовлению оружия, но если бы был обнаружен труп, убитый им, это вызвало бы серьёзный переполох в глобальном масштабе, яростные и чересчур настойчивые поиски и, возможно, самосуд граждан над его рабочими и основателями.
     С той поры миновало четырнадцать лет и за это время Аскал стал правой рукой Пакела...
    


     Вселенная Балимайя уже давно состояла из достаточно большого числа планет. Если в самом начале её основания её заселяли лишь аники ладо-лаги и аники-шурпаки, то теперь в ней обитали аники и гивы, и борги всех полос - время подсказало им лазейки в эту вселенную.
     Но многочисленная семья Врон существовала по-прежнему, как единый клан и стать её членом мог стать только избранный.
     Впрочем, в Балимайе обосновались и другие семьи, состоявшие из миллионов аников.
     Были и другие семьи - небольшие, из нескольких десятков или даже единиц, выбравшие друг друга в братья и сёстры и породнившиеся с помощью священных ритуалов. У таких семей, как правило, была одна общая фамилия и вступавший в неё утрачивал личную фамилию.
     Быть членом такой семьи ко многому обязывало и ими обычно становились ладо красной полосы, остро нуждавшиеся в семейном единстве и родственниках, с которыми породнились хотя бы искусственно. Но были семьи, состоявшие и из других полос.
     Члены таких семей всегда могли рассчитывать на поддержку друг друга. Добившийся каких-либо благ один член был обязан помочь сделать это и другим. Если кто-то наносил вред одному члену семьи, за него была обязана мстить вся семья. нельзя было вступать в брак, который не одобрила бы семья. Было множество и других правил семьи.
     Самой богатой и влиятельной семьёй в городке Семпани была семья Жок, состоявшая из двенадцати членов. Возглавлял её некий Мутан Жок, основатель этой семьи и хозяин фабрики Еды в этом городке и сети больших продуктовых магазинов. Остальные члены его семьи являлись членами правительства и верховным жрецами всех храмов этого городка.
     Городок Семпани на самом деле был невелик и число его населения не превышало миллиона. Тем не менее, это было процветающее место с минимальным количеством голодающих. Впрочем, так было и во всех городах Вебрены.
     И частично город занимал монастырь, в котором денно и нощно молились иги, питая манкой кристаллы Благочестия.
     Такие кристаллы находились почти во всех храмах Вебрены и являлись даром богов-зорков. Они служили проводниками зоркской силы для всей планеты, но жрецы, верховные жрецы умели пользоваться ими, напитываясь силой богов, чтобы со временем трансмутировать в аников-суперкляков высшего порядка, обладающих сверхспособностями и многими возможностями.
     Семья Жок были хранителями таких кристаллов в храме богини Маги. И каждый член семьи Жок знал - однажды он станет кляком. Можно и иначе стать кляком, но у семьи Жок это получится благодаря кристаллам, пусть даже через долгий срок.
     Разумеется, многие аники мечтали бы завладеть этими кристаллами, которые носили также название Силы...



    Ап уныло брела по побережью океана. Прозрачные волны лизали её ноги, утопавшие в песке. Но и это удовольствие не утешало, не изгоняло из мыслей ощущение краха и злости.
    Всё происшедшее с ней недавно казалось напрочь лишённым логики, просто каким-то безумием.
    Муж подал на развод. Хотя она была уверена: он не посмеет никогда развестись. Не решится никогда оставить её, такую красивую, просто неописуемо красивую!
    Отец её, Шаргол, происходил их расы людей со светло-молочной кожей, золотисто-рыжими волосами, светло-зелёными глазами. Мать Сметала - из расы людей с тёмно-оранжевой кожей, чёрными волосами и чёрными глазами. В результате смеси этих рас получилась девушка с бледно-оранжевой кожей, сверкающей и гладкой, как атлас, копной золотистых тёмно-рыжих волос и чертами лица, которые многие бы сочли красивыми.
    Мать её, Сметала, постоянно твердила ей ещё в девичестве:
    - Тебе очень повезло! Красавицами от природы рождаются не так уж часто. Так смотри, не будь дурой! Не упусти своего. Используй свою красоту, как только можешь. Ищи себе непременно богатого мужа, продай ему свою красоту! Не найдёшь мужа - пусть будет любовник, который обеспечит тебя всем. Слышишь?! не смей связываться с нищим! Не смей! Не разговаривай даже с такими, не удостаивай взглядом! Не смей растратить дар своей красоты на нищего, даже не на нищего, но на недостаточно богатого - не смей!
    Мать вела себя, как одержимая. Она сама развелась с мужем, когда Ап не было и трёх лет, разошлась, потому что он не умел добывать деньги. Но, спустя короткий срок после их развода её муж Шаргол переселился в маленький городок Семпани и нашёл место слуги в одном богатом доме, принадлежавшем семье Жок. Ему было обещано хорошее жалованье. Сметала посчитала, что её бывший наконец-то набрался ума, а посему достоин вновь стать её мужем. Но Шаргол оказался, не пожелав вновь вступать с ней в брак. По закону он обязан был помогать ей содержать их общего ребёнка и он делал это, высылая часть своего заработка бывшей жене с дочерью. Но никогда не выражал желания увидеть своего ребёнка.
    Позднее он сделал карьеру в доме Жоков, дослужившись до управляющего в нём. Сметала от злости скрипела зубами. Ей самой не улыбались успехи. Она так и не нашла себе мужчину, который пожелал бы жениться на ней, долгие годы она перебивалась случайными заработками и мечтами о муже или любовнике, способном достойно содержать её и её дочь. И всё было напрасно.
    Её гордостью и надеждой была лишь красавица-дочь. В раннем детстве Ап была отдана матерью в танцевальную школу, так же ставили голос и обучали игре на многих музыкальных инструментах. Но у ребёнка оказалось полное отсутствие слуха и такта, а следовательно, карьера танцовщицы, музыкантши и певицы ей не светила.
    Сметала решила поступить иначе. Она копила деньги, экономя на всём и в пятнадцатилетнем возрасте отдала дочь на курсы массажа. А по окончании их благополучно устроила Ап в массажный салон для мужчин.
    - Не вздумай отдаться кому ни будь! - предупреждала она дочь. - В этот салон приходят мужчины, имеющие деньги. Доставляй им наслаждение руками, пусть твои руки сводят их с ума, а красота заставляет вожделеть тебя. Ты же будь бдительна. Ищи того, кто мог бы жениться на тебе, влюби его в себя!
    Ап прислушивалась к советам матери. Она почти два года проработала в этом салоне. Сметала заразила её бредовой идеей - стать женой богача, будь он хоть стариком, уродом или сумасшедшим. Лишь бы у него было много денег и он давал бы их ей.
    И она нашла себе такого мужчину. Он был по-настоящему богат - у него был огромный дом в большом городе Вигра и в его распоряжении находился не одна сотня подводных лодок, поставляющий на фабрики Еды, Одежды и Вещей немало даров океана.
    Он был молод и красив, многие женщины были от него без ума. И ещё благороден и воспитан. Звали его Амран.
    Он словно потерял голову от красоты Ап, ему казалось, что никогда никого красивее он не встретит. И если он не женится а этой красавице, всегда найдётся кто-то, кому удастся увести её у него из-под носа.
    Правда, у красавца и богача Амрана оказался один недостаток: у него были две не очень молодые сестры, заменившие ему умерших родителей и они в штыки приняли его решение взять в жёны простую массажистку. Амран заупрямился и заявил, что женится теперь уже из принципа и если сёстры будут возражать, он отделится от них. Сёстрам было невыгодно его отделение от ни, потому что он распоряжались и его долей имущества, поровну доставшегося им от родителей. Как они считали, у Амрана отсутствует деловая хватка, он вполне способен разориться и это аукнется и на их делах, неразрывно связанных и с его частью наследства.
    Ап с досадой пнула ногой набежавшую волну, подняв в воздух каскад пенистых брызг.
    Они всё-таки выжили её, эти престарелые грымзы! Годами тянулась её война с ними, тайная, тихая война - и они её одолели. Слишком много человек было на их стороне, вся прислуга в доме.
    Конечно, прислуге-то не за что было обожать Ап. По отношению к ним она явилась лютость нрава, что там говорить, с ума всех сводила, за людей не считала. Её боялись, как чёрта и это ей нравилось. А чем ещё наслаждаться, если не властью зависящих от тебя людей? Чем? Тряпками и украшениями, к которым слишком быстро привыкла? Или ласками нелюбимого мужа? Или идиотскими развлечениями высшего света, наводившими тоску?
    Сёстры Амрана пытались было подсовывать ей любовников, мужчин, пытавшихся соблазнить её, но ничего из этого не вышло. Ап не теряла бдительности. Она не собиралась быть разведённой с мужем из-за каких-то никчёмных альфонсов.
    И всё же развод почти произошёл. Ей просто подло оклеветали и вся прислуга в доме подтвердила, что она изменила мужу.
    Амран был в ярости. Ап плакала, твердила, что ни в чём не виновата, умоляла сохранить их брак хотя бы ради детей - к тому времени у неё уже была семилетняя дочь Анна и сын Рор пяти лет. Но Амран только пообещал ей, что она не увидит их детей никогда. И выставил её из дома в том, в чём она была одета, сунув ей горсть денежных знаков на дорогу - треугольных карточек, называемых пи. Он велел ей:
    - Возвращайся в дом своей матери. Когда будет всё готово для ритуала развода, я приеду за тобой.
    При воспоминании о матери Ап неуютно поёжилась. Сметала наверняка примет её плохо, хотя все эти годы Ап помогала ей материально. Наверняка мать придёт в ярость: как это дочь не смогла удержать такого мужа, богатого, красивого, щедрого, баловавшего деньгами даже свою тёщу! Ей не объяснишь, что она, Ап, боролась, как могла, что был готова на всё, чтобы сохранить этот брак.
    Ап пришла в голову мысль: а может, просто отказаться от ритуала развода? На Вебрене не жалуют расторжение брака, если один из супругов не согласен на развод. Толку, конечно, от этого брака не будет, Амран не даст ей и гроша на её содержание, не пустит в свой дом, не позволит видеться с детьми. Но и сам не сможет жениться вновь. И так можно долго тянуть время. Хотя бы назло.
    Хорошо бы хоть на время куда-то уехать, чтобы Амран не докучал ей. Пусть поищет её, поволнуется.
    Нет, она не вернётся в дом матери.
    Но куда же податься, какое направление выбрать?
    В городок Семпани. К отцу, которого она видела только в раннем детстве. Правда, он не звал её к себе, но, может быть, всё-таки не прогонит...




    Небо над Вебреной вновь заволокла тёмно-бордовая ночь, сияющая изобилием ярких звёзд. Их свет струился на гигантские ночные цветы БУТИЛЫ, качающиеся на поверхности океана и открывающие свои бутоны лишь в тёмное время суток.
     Эти водяные цветы могли иметь стебли длиной до нескольких сотен метров и чашечки с мясистыми пёстрыми лепестками такой величины, что в ней, как в колыбели, мог уместиться взрослый человек. Бутилы были единственным источником воздуха для планеты Вебрены, а по сему их заросли бережно охранялись, почти не вырубались и корабли с подводными лодками обходили их стороной.
   Аскал лежал в чашке одного из таких цветков - в ней было прохладнее. Он ненавидел жару. Просто счастье, что он получил задание, которое следовало выполнить на воде. Но когда всё будет готово, вновь придётся возвращаться в гнусную жаркую пустыню и находиться там невесть сколько времени.
    Рядом, в зарослях бутила, плескалась в волнах его моторная лодка. Теперь просто следует ждать сигнала от Пакела, когда завибрирует браслет-телефон на правой руке.
    Пакел говорил, что дело очень рискованное, потому что связано не с похищением какого ни будь игского дерьма, а аника-жреца из высших слоёв общества. Это весьма опасно, но деньги за это, конечно, если всё пройдёт благополучно, будут немалые.
     И деньги, как всегда, куда-то разойдутся... И снова придётся идти на дело, рискуя жизнью и осложняя карму своего атмана.
     Ему пришлось немало сломать человеческих судеб, многих он убил, приходилось пытать, калечить. И ему нравится быть таким.
     Порою, холодком забиралась в мозг мысль о возмездии. Но она не могла его остановить.
     Дремота начала овладевать Аскалом, когда неожиданно на браслете завибрировало средство связи.
    Пакел приказывал плыть к острову за зарослями бутила. Мотор было запрещено использовать, к острову следовало подбираться бесшумно, пользуясь вёслами.
    Аскал осторожно перебрался из чашки цветка в лодку и сел на вёсла.


    - Похоже, ты что-то явно недоговариваешь, - говорил Шаргол дочери, присевшей на край кресла напротив своего отца. - Ты весьма скрытна и мне это не очень нравится. Но если ты настолько сильно поссорилась с матерью, что не можешь с ней больше жить, что ж, я помогу тебе как-то устроиться. Всё-таки ты моя дочь. Однако, мне странно, что в таком возрасте ты не нашла до сих пор себе своего места в жизни. Похоже, Сметала крепко держала тебя всё это время, с её-то властностью и деспотизмом.
    - Да, - тихо ответила Ап.
    - Ты была замужем?
    - Мой муж разводится со мной.
    - Уверен, что это дело рук Сметалы! Наверняка встряла в ваш брак и он развалился. Уж я-то её знаю!
    Ап не стала ничего отрицать - не до того было. Последовало ещё несколько вопросов отца о матери и выводы за ними, насколько Сметала плохая мать, что она была также плохой женой и плохим гражданином Вебрены. Ап была озабочена лишь тем, чтобы отец не начал расспрашивать о муже. Ей не хочется говорить об этом.
    Наконец, Шаргол пообещал дочери устроить её горничной к своим хозяевам - семье жрецов-аников Жок.
    - Надеюсь, твоя мать научила тебя уборке по дому?
    Ещё бы! Но как Ап от неё отвыкла! Восемь лет подряд она не стряхивала пыль даже со столика у кровати. В доме толпа слуг - пристало ли? А теперь сама в служанках окажется.
    Но в этом что-то есть. Не возможность ли это отомстить Амрану и его гнусной семейке? Не позор ли это для них, что неразведённая жена богатея моет полы в чужом доме? О, пожалуй, ради такого не обидно взяться за тряпку и щётки!
    И она взялась.
    Она, новая горничная, дочь управляющего, вызвала любопытство у Жоков. Аккуратная, тихая, исполнительная, она вполне устраивала их. Правда, неразговорчивая и скрытная, каждое слово приходится из неё клещами тянуть.
    Кроме того, Шаргол заметил, что мужчины-хозяева поглядывают на неё с вожделением, а женщины - с беспокойством. Последних явно нервировала её красота и ставилась под сомнение верность их мужей.
    Назревал конфликт и мудрый Шаргол всегда оберегавший, как мог, эту семью от волнений, отправил дось на работу в другое место - в большой дом на острове в океане, принадлежавший Жокам.
    Шаргол очень дорожил семьёй Жок и служил ей наипреданнейшим образом. У него никого не было, кроме неё. И он был безмерно благодарен за то, что они, аники-жрецы, общавшиеся с самими зорками-богами, видевшие их в лицо, так запросто по-семейному общались и с ним, маленьким человеком, простым и ничтожным игом, дворецким Шарголом! Ему доверяли, как члену семьи, он был посвящён даже в некоторые важные тайны, ему было даже позволено давать кое-какие советы хозяевам, высказывать своё мнение, указывать на ошибки. Ну, разве такая демократичность со стороны хозяев не стоила того, чтобы отдать за них жизнь при случае?
    Семья Жок состояла из двенадцати человек - шести мужчин и шести женщин. Главой этой семьи был Праг Жок, давший свою фамилию и другим одиннадцати членам его семьи - названным братьям и сёстрам. Он же являлся верховным жрецом храма богини Маги в Семпани и Старшим Хранителем Кристаллов. Никто из членов семьи не мог принять никакого важного решения, предварительно не получив его одобрения, даже если с этим решением были согласны все члены семьи. В том числе и вступление в брак.
   Именно соглашения на брак добивалась в последнее время одна из его сестёр Тапина. Она, по её словам, без ума влюбилась в некого Горала, явившегося с другого материка. Но Прагу не понравился жених. Горал был аником красной полосы, лагом, как вся семья Жок и он был очень богат - владел сетью фабрик, опресняющих воду. На Вебрене почва была пересыщена солями, а по сему на ней не было пресной воды даже в горных реках. Да и дождевая вода по своему составу мало подходила для питья. Опресняющие фабрики были единственным источником питьевой воды.
    Горал не принадлежал к касте жрецов - это и не нравилось Прагу. Он досадовал на сестру: ну, зачем ей торопиться с этим законным браком? Ведь было у неё любовников немерено, как и у других членов семьи, специально для этого и дом выстроили в океане и назвали его Атмайя(счастье души). Там и развлекались со своими любовниками и любовницами все братья и сёстры Жок, пока не нашли себе достойные пары - жрецов и жриц.
    Ах, эта взбалмошная и упрямая Топина!
    Сам Праг женился на женщине своего круга - Фрие, жрице из большого города Мегги. Можно сказать, что он отчасти любил её, насколько было дозволено любить в мире зорков. Но с Фрией у него было отнюдь не всё гладко.
    Вот и из-за брака Топины возник конфликт с Фрией. Жена, как всегда, перечила Прагу. Она считала, что мужем Топины может стать человек и не из касты жрецов, главное, чтобы девочка была с ним довольна и счастлива.
    Проблемы доставлял и брат Соль. Не понятно, зачем и как это существо с упрямым и ядовитым характером влезло в их семью и стало её членом. Побратима не так-то просто вышвырнуть из семьи, даже если он основательно всем "проел плешь".
    Соль говорил гадости всем подряд. Он грубо высмеивал деспотизм Прага, запрещающего Топине выйти замуж за того, кого та желала и в то же время твердил Топине, что у неё дурной вкус по части выбора жениха и язвил по поводу мелких недостатков Горала, доводя сестру до бешенства. Он как бы противоречил сам себе.
    С другой стороны, когда для кого ни будь из челнов семьи требовалась помощь, Соль первым бросался оказывать её. У него были значительные связи даже в правительстве.
    Система управления на Вербене повсеместно была избирательная, членами правительства могли стать и аники и иги, но жрецы оказывали влияние на власть. Верховными жрецами же могли быть лишь аники - по праву способных общаться напрямую с зорками-богами. Но это не означало, что жрецы имели возможность не подчиниться общему закону.
    Горал ненавидел жрецов. Из него самого не получился жрец - сделать карьеру жреца помешала ему нетерпимость и нетерпеливость натуры. Он сумел добиться обогащения, но никто толком не знал, каким образом он это сделал, слишком темна была эта история. И он не принадлежал ни к одной семье Балимайи. Он появился в этой вселенной всего лишь несколько десятилетий тому назад и так и не нашёл тех, с кем мог бы породниться. Вероятно, из-за того, что ему было, что скрывать.
   Горал имел свой замысел: он мечтал владеть Кристаллами Благочестия и обрести силу аника-кляка. Тогда он по-настоящему сможет обрести силу. И для этого он намеревался использовать Топину, чтобы добраться к этим Кристаллам. Он даже вступит с ней в брак, если это потребуется. Но он понимал, что даже если Топина станет его женой, семья Жок не скоро станет доверять ему и не сразу откроет ход к тайнику в храме, где хранились Кристаллы.
   И он понял: он должен действовать иначе. И в очередной раз обратился за помощью к тому, чьими услугами пользовался прежде долгие годы - к Пакелу.
   Они сидели друг против друга в номере загородной гостиницы, куда Горалом была назначена явка. Сощурив мутные зелёные глаза, Пакел внимательно слушал планы своего нанимателя.
   - Всё будет просто, очень просто, - говорил Горал, сжимая тонкие пальцы в кулаки, - я покажу карту и координаты, где находится остров Атмайя. И назову точное время, когда я и Топина прибудем туда. Твоим людям следует лишь дождаться сигнала. Они обязаны будут подплыть к берегу - к пляжу, укрыться в зарослях в воде. На пляже появится женщина. Сможет ли кто ни будь из твоих людей бесшумно подкрасться к ней и оглушить?
   - Думаю, да, - ответил Пакел и подумал про Аскала. Парень лёгок, словно ветер, обладает талантом двигаться беззвучно. Ему, пожалуй, и будет поручено это дело.
   - Доставьте её к Белому озеру, - продолжал Горал, - но помните: она нужна мне живой! Непременно - живой!
   - Ну, нам не впервой, - ухмыльнулся Пакел.
   Через несколько часов в этой же комнате Горал занимался любовью с Топиной на овальном ложе, покрытом дорогими пурпурными тканями.
   - Я просто без ума от тебя! - твердила Топина, осыпая его страстными поцелуями. - Даже если мой брат никогда не даст согласие на наш брак, я клянусь, что всё равно никогда не оставлю тебя! Ни за что!
   - Ты так сильно любишь меня?
   - Безумно! - она улыбнулась крупными крепкими белыми зубами.
   Топина выглядела миловидно - она умело пользовалась косметикой и брала не один урок у визажиста. Но это не всколыхнуло любви к ней в холодном сердце Горала. Он просто отлично играл свою роль, понимая, что малейшая промашка может всё испортить. А по сему побольше красивых слов в уши Топине.
   - Не пойму только одного, Топина: как я жил до сих пор без тебя? Все эти миры, скитания, поиски... До чего же бессмысленным кажется теперь всё это! Как это низко и пошло в сравнении с нашею любовью!
   В маленьких серых глазах Топины проступили слёзки:
   - За что же мне этот такой бесценный дар - твоя любовь? Чем я это заслужила?
   - Просто тем, что ты есть, милая!
   Именно это Топина и желала услышать. Горал слишком хорошо знал эту женщину. Приятное для ушей располагает к доверию. Лицо его любовницы засияло - что ж, пора поворачивать разговор в нужное для него русло.
   - Для меня существуешь лишь ты одна на свете! - продолжал он. - И до чего это прискорбно: встречаться здесь в этой гостинице, на чужой кровати, наполненной чужими людьми! - он грустно вздохнул.
   - По-моему, здесь очень мило, - улыбнулась Топина.
   - Но совершенно отсутствует романтика! За окном шумит суетный город, по которому снуют беспокойные людишки со своими мелкими низменными пошлыми делами, которые они возводят чуть ли не на уровень вселенской важности! - Горал досадливо поморщился. - Это всё совершенно не соответствует полёту моей души! - он свесил ноги с края кровати, взял со столика сосуд из синего стекла, наполнил шипучим вином и налил его до краёв в два кубка из такого же синего стекла. И протянул один из них своей любовнице. Та приняла его и с улыбкой произнесла:
    - Неужели эта гостиница недостаточно романтична для тебя? Но она предназначена именно для встречи влюблённых! Ты заметил изобилие вазонов во дворе, на балконах, на стенах, с растущими в них красными и розовыми цветами?
    - И вся романтика! - печально вздохнул Горал, скорчив трагическую мину влюблённого Пьеро. - Ах, если бы вместо гудения ломусов сейчас нежно и ласково шуршали бы волны океана, - он наклонился к обнажённому плечу Топины и поцеловал его, - и свет звёзд осыпал бы их мерцающими искрами! И вместо этих гастрономических запахов, доносящих из гостиничной столовой, воздух был бы наполнен благовонным дыханием бутилов и воды! Океан и ночь! Вот что сейчас соответствует моему настроению! - его губы прижались к шее любовницы.
   - Ах, ты, соблазнитель! - засмеялась Топина, млея от его поцелуев и красивых слов. - Уж не намекаешь ли ты на остров Атмайю?
   - А ты помнишь, как мы были счастливы там? Верх блаженства! Признайся, любимая, ведь ты не забыла те дни? - он внимательно посмотрел ей в глаза, сделавшимися сладкими от приятных воспоминаний.
   - Да, тогда нам действительно было очень хорошо, - задумчиво произнесла она.
   - О да... Как вчера, как будто это было вчера: кремовый песок пляжа, тёплый-тёплый, и ты, как бы плывущая над ним - красивая, удивительная, фееричная! - с восторгом в голосе проговорил Горал. - Как бы мне хотелось, чтобы повторились чудеса тех дней!
   - Это легко устроить, в любой день, даже сегодня, - Топина старалась придать своему голосу смешливость, но Горал знал, что это всего лишь игра. Любовница слишком всерьёз воспринимала его красноречие, принимая его за чистую монету, хотя и старалась скрыть это. Если женщина пытается быть насмешливой, значит, она слаба и ею возможно манипулировать. Достаточно умный мужчина не может этого не понимать.
   Значит, пора немного надавить на Топину.
   - Милая, ты не совсем меня поняла. Я бы хотел остаться на этом острове ТОЛЬКО с тобой наедине!
   - Но это невозможно! В ближайшее время никто из членов моей семьи не собирается туда, но ты же знаешь: там охранники, смотритель, горничная...
   - Почему бы тебе не отправить их в отпуск на несколько дней?
   - Праг это но одобрит!
   - Но ведь об этом ему не обязательно знать, не так ли, моя дорогая?
   - Неужели это так необходимо?
   - Любимая, вспомни хотя бы то, как нам приходилось скрываться в прибрежной траве, чтобы заняться любовью. Почему мы делали это? Потому что нас смущали охранники, время от времени делавшие обход острова. Мне бы не хотелось, чтобы впредь что-то вот так мешало нам!
   Топина молчала в раздумье и, наконец, уступила.
   На следующий день она в тайне от всей семьи повезла на остров Шаргола, просто попросив не задавать вопросов и отправиться с ней. Она была намерена там, на острове, попросить его, чтобы он убрал охрану, смотрителя и горничную. Дело в том, что наёмные охранники были обязаны подчиняться лишь Прагу и Шарголу - таков был договор.
   Они прибыли на остров втроём, когда наступила долгая ночь, занимавшая три четверти суток. Это были Топина, Горал и Шаргол.
   Когда Шаргол узнал, что от него хотят, чтобы он удалил охрану с острова, он наотрез отказался. Он никогда не оставит дом своих хозяев без охраняющих его. Мало ли по океану скитается всяких маргиналов, желающих поживиться добром в богатом доме! Он едва не довёл Топину до слёз, а Горала трясло от ярости. Он уже заранее сообщил Пакелу, что всё готово, чтобы его люди только ждали сигнала к действию. Что же, сообщать, что всё отменяется? Горал не хочет.
   - Дорогая, по крайней мере, попроси, чтобы охрана не появлялась на пляже! - с трудом сдерживая бешенство, произнёс он. - Пусть хотя бы сегодня не несут патруль на той половине острова, где находится пляж и позволят нам с тобой побыть вдвоём!
   - Шаргол, неужели даже это невозможно? - проговорила вконец расстроенная Топина.
   - Это весьма нежелательно, Топина. Мало ли кто может подобраться к пляжу с океана.
   Но Топина принялась умолять управляющего и то, наконец, сдался. Охране был отдан приказ не появляться на той половине острова, где находился пляж.
   Топина пожелала принять горячую ванну. Горничной был отдан приказ приготовить её и ужин - после этих забот она была обязана покинуть остров.
   Шарголу всё это ужасно не нравилось. Отослал охрану с пляжа, а хорошо ли это? И всё по прихоти этого Горала, которого Праг терпеть не может.
   Он подкрался к двери, за которой находился Горал - в спальной Топины. Ему показалось, что тот с кем-то разговаривает. По ручной связи - не иначе.
   -... Значит, твой человек уже ожидает в лодке, в зарослях, у берега? - услышал Шаргол. - Отлично. Но пусть будет очень осторожен. Мне не удалось ликвидировать охрану со всего острова, только с пляжа. Так получилось, управляющий заупрямился. Но это не значит, что план провалился. Пусть твой человек ждёт. Я непременно устрою, чтобы ОНА появилась на пляже. Я надеюсь, твой человек очень осторожен? Она нужна мне живой, слышишь, живой! Пусть просто выведет её из сознания и погрузит в лодку!
   У Шаргола похолодело на сердце. ОНА - это, без сомнения, Топина. Этот негодяй решил её похитить. Зачем? Возможно, чтобы шантажировать семью Жок.
   Как это он, мудрый и опытный Шаргол, мог так сплоховать, уступить просьбам взбалмошной Топины и убрать охрану с пляжа? Что же делать? В любую секунду Топина может выйти из ванной, этот подонок уговорит её пойти на пляж и там случится большая беда по вине его, ротозея-управляющего! Как же он мог так поступить с этой благородной семьёй!
   Но надо искать выход из положения. Бежать из дома к будке старшего охранника и отдать приказ всем мчаться на пляж, сесть в лодки и искать в зарослях злоумышленника? Но всё это займёт время. Дорога каждая секунда. Охрана может опоздать.
    Кинуться к Топине, умолять её не ходить на пляж, заявить, что Горал - враг? Слишком наивно. Не надо быть пророком, чтобы предсказать, что она не поверит. И поступит по-своему, то есть, откажется не доверять Горалу.
    Значит, нужно просто торопиться к охране. Шансов мало, но необходимо хотя бы попытаться спасти Топину Жок.
    Он заспешил, как мог. Тучность тела мешала ему передвигаться быстрее, но он, задыхаясь, помчался по коридору. Машинально оглянулся в нишу, ведущую в столовую, где его дочь - горничная Ап накрывала стол для своих хозяев.
    И он остановился. Его озарила мысль. Правда, от этой идеи его самого затрясло мелкой дрожью. Но иного выхода, очевидно, нет.
    - Ап, - хрипло и задыхаясь проговорил он.
    Дочь обернулась и посмотрела на него сапфировыми прохладными глазами. Он же опустил глаза, не решаясь произнести то, что задумал.
    - Что, отец? - спросила она.
    - Ап... Ты должна... Понимаешь... Там... На пляже... Топина потеряла серьгу. Поди поищи.
    Ап вопросительно наклонила голову.
    Шаргол снял с крючка на стене один из светящихся шаров, питающихся электричеством от аккумуляторных источников. Протянул его дочери.
    - Возьми, - дрогнувшим голосом проговорил он, - иди на пляж. Поищи серьгу.
    Пожав плечами, дочь взяла фонарь и отправилась выполнять приказ отца.
    А Шаргол со всех ног помчался прочь из дома, к будке старшего охранника...
   


    Аскал, оставив лодку в зарослях водяных растений высотой МУКУ три метра над водой с пышными ветвями, соскочил в воду, которая была ему по пояс, и побрёл к пляжу. С ветвей муку ему на голову и плечи сыпались насекомые и слизняки, среди них были и жалящие гавы. Ничего, он потерпит, это не самое страшное.
    Сцепив зубы так сильно, что по ним едва не пошла трещинами эмаль, Аскал яростно раздвигал руками ветви муку. Внезапно вспорхнула стайка небольших оранжевых птичек, питавшимися чёрными подводными ягодами, несъедобными для человека. Впору было бы вскрикнуть, но Аскал не сделал этого - у него была крепкая выдержка, чем он гордился.
    Вот и очертания берега. Огромный дом в три этажа, изобилующий архитектурными излишествами. Вокруг дома светило, как днём из-за множества разноцветных фонарей, освещающих клумбы и плиты каменных сиреневых дорожек. Лишь на пляж струился только свет звёзд, освещая белый с кремовым налётом песок.
    Аскал пристально всмотрелся в сторону крыльца, внутренне напрягшись. Он ждал, выбравшись из воды и присев на корточки в гуще муку, росшей уже не в воде, а на песке.
    Внезапно серебристая дверь, узорчато отделанная прозрачными камнями, сиявшая при свете шаров, на шарнирах поехала в бок и на площадке крыльце появилась пышная женская фигура в длинном до щиколоток сарафане, ярком, с изображением огромных цветов на ткани. Копна кучерявых тёмно-золотых волос падала на её округлые плечи, крепкие руки сжимали фонарь. Ноги её были босы, она как ветер, сбежала со ступеней крыльца и направилась прямо к пляжу.
    Нервы Аскала натянулись, как струны. Теперь надо только дождаться, чтобы девушка повернулась спиной или подошла поближе.
    Аскал бесшумно вытащил из кармана серых бриджей гуттаперчевую дубинку и судорожно сжал её в запотевших ладонях...
    Девушка бродила по песку, опустив голову вниз и подсвечивая фонарём у себя под ногами, как будто что-то старательно искала. Время от времени она присаживалась на корточки и разгребала песок пальцами. Она явно была сосредоточена на поисках чего-то, рассеяна, лишена бдительности.  И она подходила всё ближе к зарослям муку. Аскал даже удивился такой удаче. Всё шло даже ещё лучше, чем по плану.
    Она оказалась всего в нескольких шагах. На полусогнутых ногах Аскал сделал шаг из зарослей. Ветви предательски зашелестели, но не привлекли к себе внимания девушки. Ещё шаг по песку - неслышный, как по воздуху. Ещё...
    Дубинка взметнулась и опустилась на кучерявое темя девушки, мгновенно потерявшей от этого сознание и рухнувшей на песок.
    Где-то вдалеке послышались голоса - мужские, низкие. На пляж спешили люди.
    Склонившись над неподвижным телом девушки, Аскал обхватил его руками, взвалил на плечо и поспешил в заросли муку. Ноша его оказалась довольно тяжела, но он выдержит. Главное, не оказаться пойманным.
    Он забрёл в воду, поспешил к лодке, завалил на её дно тело девушки, затем вскарабкался в неё сам, ухватился за вёсла и принялся яростно грести. Из-за ветвей муку было видно, как пляж наполнялся людьми - мужчинами в голубых трико, то есть, в формах охранников.
    Они наверняка вооружены. И на острове есть лодки. За ними бросятся в погоню.
    Пот градом покатил со всех пор кожи Аскала. Надо что-то решать.
    Выбравшись из зарослей, Аскал завёл мотор и рванул на лодке на полной скорости к зарослям бутила. В случае погони он сумеет запутать своих преследователей.
    Однако, погони почему-то не последовало.
    На островке Атмайя царила паника. Шаргол созвал толпу охранников на пляж, твердя, что на остров пробрался злоумышленник и похитил его дочь. старший охранник недоумевал: куму и для чего понадобилось похищать какую-то горничную? Шаргол не мог объяснить. На пляже появились Горал и Топина и управляющий понял, что расскажи он Топине о подслушанном разговоре и о том, что ради её спасения пожертвовал родной дочерью - она не поверит. Вот она стоит на песке и нежно прижимается к плечу любовника, лицо которого искажено гневом и негодованием. Ещё бы! Ведь сорвался его план.
    Шаргол просто умолл охранников сесть в лодки и прочесать заросли муку, наверняка похититель ещё там! Со стороны он выглядел слишком эмоционально взвинченным, даже неадекватным и старший охранник усомнился - должен ли он, как прежде, подчиняться человеку, который теперь ведёт себя так странно?
    - Это всё больше похоже на абсурд, - промолвил командир охранников Микал. - Может, тебе всё это показалось? Наверняка твоя дочь сейчас в доме, разбирает постели!
    - В самом деле, - подхватил Горал. - Ты просто не в себе, дорогой Шаргол! Неужели тебя так расстроила просьба Топины убрать охрану с пляжа, что тебе на нервной почве начали мерещиться какие-то злоумышленники?
    - Ты-то знаешь, что мне ничего не померещилось! - сквозь сжатые зубы проговорил Шаргол.
    - Ты о чём? - насторожилась Топина.
    Но Шаргол лишь махнул рукой и большими шагами направился к причалу. Сейчас он никому ничего не может объяснить и помочь своей дочери. Но он всё это так не оставит. Он должен срочно отправляться в город, чтобы встретиться с Прагом и рассказать ему обо всём. Уж Праг-то точно поверит ему! И поможет спасти несчастную Ап, которой пожертвовал Шаргол ради спасения его сестры. Если, конечно, спасать будет не поздно.
    Горал всё понял - не дурак. Сам виноват: был неосторожен и Шаргол его подслушал. И выгнал на пляж горничную раньше, чем Горал вывел туда Топину. А человек Пакела, не зная в лицо ту, которую должен был похитить, просто увёз на лодке служанку.
    Горал догадался: Шарго поспешит в город, чтобы рассказать обо всём семейству Жок. Но Горал будет всё отрицать.
    Он задумался. На остров он прибыл с Топиной, на её яхте, которой управлял капитан, на ней были служащие, Шаргол.
    Однако, в тот вечер он всё-таки увёз Топину с острова - сам...



    Аскал причалил к пустынному берегу, на котором громоздилась гряда скал. Там ждал его ломус, припрятанный в пещере.
    Кряхты и краснея от натуги, он кое-как вытянул лодку на песок вместе с лежащей без сознания на её дне девушкой.
    Тяжело дыша, он помчался со всех ног в пещеру и вывел оттуда ломус, затем заволок в него девушку и усадил на соседнее сидение.
    Она было начала приходить в себя и ему пришлось применить усыпляющую инъекцию и она обмякла на сидении.
    Ломус двинулся между скал к автостраде. За прозрачной оболочкой ломуса замелькал унылый скучный пйзаж пустыни - земля цвета жёлтой охры, местами скалы и сорная трава - всё это в сиянии множества звёзд, щедро освещавших Вебрену.
    Аскал знал: до Белого озера ещё несколько часов езды. Действия снотворной инъекции хватит на это время, чтобы продержать похищенную им девушку без сознания в неподвижности.
    То место, куда он направлялся, вовсе никаким озером не являлось, от озера осталась лишь огромная воронка - солончак, белый, как снег, да мёртвый городишко из полуразвалившихся домов. Когда-то это было поселение, выращивавшее в озере плантации водных растений и, вероятно, жившее этим, но озеро высохло - и городок перестал существовать.
    А ещё неподалёку от этого места находился другой мёртвый город - около иссякшей рудной шахты. Аскал в своё время самолично исследовал его, ведь такие места всегда пригодятся для его дел. И обнаружил немало катакомб с тянущимися вдоль них трубами. Там даже можно было зажечь электричество - станция солнечный батарей по-прежнему питала город.
    Но сейчас он отправится к Белому озеру. Там он облюбовал один из заброшенных домов с множеством комнат и подсобных помещений, есть даже бывшее хранилище ценных вещей с металлической дверью, маленьким окошком и толстенными решётками на нём. Там он и запрёт девушку. Он даже заранее затащил туда лежанку с панцирной сеткой.
    На эту сетку он и свалил спящее тело Ап.
    Так. Дело сделано. Теперь можно и расслабиться. Он сел за стол, освещённый шаром, и вытащил из-под него баклагу с водой и пакет с едой. Вероятно, это оставил Трил.
    Аскал распечатал баклагу и начал жадно пить. Затем ему захотелось есть и он принялся рыться в пакете.
    Фрукты. Фрукты были не настоящие: как все продукты на планете, они были синтезированы из питательных вещество водяных растений, им была придана форма фруктов. Настоящие фрукты и овощи импортировались с других планет и стоили очень дорого и были по карману только очень состоятельным людям. Но и искусственные довольно вкусны, значит, подойдут и Аскалу.
    Что тут ещё? Бубликообразные красноватые брикеты питательной массы(по вкусу напоминавшие говяжью печень с приправами), называемы кегли, лепёшки так называемого хлеба, синтезированные чипсы. Отлично. Зубы Аскала жадно впились в кегли.
    Лежавшая на панцирной сетке застонала. Вероятно, от головной боли. Сейчас она очнётся. Оглядится кругом. И поймёт, что она не в своём огромном богатом доме на острове и не на своей широкой роскошной кровати из самого настоящего дерева. И наверняка придёт в дикий ужас - глаза на лоб полезут! Аскал злорадно усмехнулся. Несладко ей придётся теперь, после той жизни, что у неё была. Пожить бы ему так хоть год...
    Пленница снова застонала. Она лежала на боку, как уложил её Аскал, но начала переворачиваться на спину. Рука её потянулась к голове и коснулась раны на темени, из которой уже не сочилась кровь, остался лишь островок из слипшихся от запёкшейся крови волос.
    Пережёвывая кегли вместе с куском лепёшки, Аскал поднялся из-за стола, взял в руки шар-фонарь и приблизился к панцирной сетке. Ему стало любопытно рассмотреть лицо пленницы.
    Свет шара упал на её лицо и веки её сжались. Аскалу показалось: девушка очень красива, хоть и весьма бледна. Аскал удивился: "Странно! Пакел говорил, что надо похитить женщину-аника, а разве аники бывают такими красивыми?" Аники-женщины могли пользоваться косметикой, придававшей бледным лицам краски, но грубые или несуразные черты не мог украсить ни один макияж. А вот у пленницы черты лица были точёные и правильные. Такие могли быть только у ига, которого зорки одарили красотой, но не у аника.
    " - Всё это очень странно, - снова поразмыслил Аскал, - ведь Пакел говорил, что охота идёт за женщиной-аником... Нет ли здесь путаницы?"
   Длинные ресницы девушки затрепетали и она распахнула большие синие овальные глаза. Их перепуганный взгляд впился в свирепое лицо Аскала, его злые раскосые чёрные глаза.
    - Что это? Где это я? - она дико осмотрелась кругом.
    - Похоже, тебе здесь не понравится! - насмешливо проговорил Аскал, возвращаясь к столу.
    - Почему я здесь? Что произошло?
    - Ты слишком любопытна.
    - Но кто ты такой?
    - Ты слишком много болтаешь!
    Она свесила ноги с лежанки, попыталась встать, но у неё закружилась голова и она вновь повалилась на панцирную сетку.
    - Лучше не дрыгайся, - проворчал Аскал.
    - Объясни мне хоть что ни будь!
   - Я не обязан ничего тебе объяснять!
    - Умоляю!..
    - Хватит, заткнись.
    Она заплакала, спрятав лицо в ладони.
    - Перестань хныкать!
    Она оторвала ладони от лица и Аскал не мог не отметить, что даже слёзы не обезобразили его. Он опасался красивых женщин, не доверял им. Но всю жизнь он мечтал хотя бы дотронуться до одной из них. И никак не представлялось случая. До сих пор он посещал проституток - обычных женщин, не красавиц и не дурнушек, каких большинство.
    " - Что если мне взять её хотя бы за руку? - подумал Аскал. - Хоть помять пальцы, пощупать кожу... Ни одна мечта в жизни у меня ещё не сбылась, ничего из того, что я сильно-сильно хотел... Я знаю, эта женщина принадлежит тому, для кого я её похитил, она не моя и никогда не будет моей, но хоть чуть-чуть, хоть на минуту пусть она побудет моей!"
    Ему хотелось выбраться из-за стола, сесть на край панцирной сетки, склониться над красавицей и обнять её, тесно прижать к себе, но он не решался. И ощущал себя полным идиотом.
   Пошарив в пакете с едой, он обнаружил там кубик с пивом. Он очень его любил. Молодец Трил, припас ему пивка. Отломав уголок от кубика, он жадно присосался к нему губами и втянул в себя содержимое.
    - Это ты ударил меня? - вдруг спросила красавица.
   - А какая тебе разница? Да, это я. И не советую тебе дёргаться - получишь ещё.
   - За что ты ударил меня?
   - Молчи, дура.
    - У меня раскалывается голова. И здесь так жарко...
    - В пустыне нет охлаждающих приборов! - насмешливо ответил Аскал.
   Девушка растянулась на панцирной сетке, сжав обоими руками пульсирующую от боли голову.
    " - Надо куда-то уйти, - подумал Аскал, - иначе она сведёт меня с ума!"
    Он выскочил прочь из комнатушки, ворча, что девчонка достала его и его тошнит от её глупых вопросов и нытья. Запер дверь.
    И прилёг в соседней комнате отдохнуть на запылённую кушетку с матрацем, наполненным мягким синтетическим волокном. И сам не заметил, как заснул.
    Проспал он, вероятно, несколько часов, потому что когда его разбудили, в небольшое окошко бил свет яркой звезды Миголы, появляющейся обычно только к середине ночи.
    Пакел настырно тормошил его за плечо. Аскал пробудился и сел на кушетке.
   Главарь плюхнулся рядом.
   - Плохи дела, - мрачно проговорил он. - Хотя это и не наша вина.
   - Ты о чём это?
    - Девчонка эта... Понимаешь, это не та, что нужна нашему заказчику.
    - Что значит - не та? Мне было схватить женщину, которая появится на пляже. Не были указаны данные, внешность...
    - Это так, но это не наша вина, накладка вышла не по нашей оплошности. Заказчик сказал, что он сам сумел увезти нужную ему женщину туда, куда надо. Но услуги он нам оплатит - тут без проблем, если вина не наша. И ему ещё понадобятся от на с другие услуги. Просто надо уладить всё с этой девчонкой. Ведь она видела тебя в лицо, не так ли? И ты сам понимаешь, что её нельзя отпустить...
    - Да, конечно.
    - Действуй. Я жду тебе в городе на нашем месте, - Пакел поднялся со своего места и хлопнул Аскала по плечу. И спешно покинул комнату.
    Спустя несколько минут Аскал услышал шуршание его отбывающего ломуса.
    Итак, вот всё и решилось. Сейчас он зайдёт за железную дверь, вытащит из кармана свой острый ножик и всадит его красавице между рёбер. А после зароет её в песках пустыни.
    Почему-то стало так тягостно, как будто на сердце лёг огромный камень - даже дышать стало тяжелою " - Неужто на Вебрене много таких красивых, что её можно вот так просто убить?" - с тоской подумал Аскал. Но усилием воли всё же заставил себя направиться в комнатке за железной дверью.
    Красавица сидела за столом и ела чипсы, запивая их остатками пива из кубика. Очевидно, она проголодалась. И у неё по-прежнему болела голова, потому что она обвязала её найденным в комнате полотенцем, смоченным водой. Но даже эта отвратительная тряпка не сделала её уродиной. И от этого Аскалу сделалось ещё тяжелее на душе.
    Но расслабляться было нельзя. Пакел говорил дело: отпускать девчонку живой нельзя, это опасно для самого же Аскала. Довольно распускать нюни! Мочить её - и всё тут!
    - Хватит жрать, - глухо выдавил он из себя. - Ты сейчас умрёшь!
    Девушка вскинула на него расширенные глаза, полные ужаса:
    - Ты меня убьёшь?!
    - Убью. И закопаю в песке.
    Вдруг произошло непредвиденное: красавица выскочила из-за стола и повалилась Аскалу в ноги, обливаясь слезами:
    - Не убивай меня, не убивай, оставь мне жизнь! Я никогда, никогда не выдам тебя!..
    - Хватит канючить! - Акал нашарил в кармане ножик с лезвием, входящим в рукоять, но пальцы сделались какими-то непослушными и неловкими, они никак не могли её сжать.
    - Ну, зачем тебе убивать меня? - слёзы лились по щекам пленницы ручьями. - Я клянусь, что не наврежу тебе!
    - С чего бы мне тебе верить?
    - Хочешь, я стану твоей? Твоей женщиной? Хочешь меня?
    У Аскала ёкнуло сердце. Как она догадалась?! Неужели у него написано на морде, чего он хочет в данную минуту больше всего на свете?
    Он рассеяно заворочал глазами, ни слова не произнеся в ответ.
    Она вдруг поднялась с колен и он заметил, что она высокая для женщины - не ниже его ростом. И это ему тоже понравилось. Она лихим движением сорвала с головы тряпку и её тёмно-золотистые кудри, колыхаясь, рассыпались по плечам. Затем она принялась стягивать с себя сарафан и, сделав это, она скомкала его и швырнула в сторону.
     Она предстала перед Аскалом обнажённой, во всей красе своих форм, и глаза Аскала заблуждали по ним. Пальцы окончательно отказались ему повиноваться и пользоваться ножом, более того, они устроили настоящий бунт и вовсе выбрались из кармана, где он лежал.
     Затем и всё тело вовсе начало творить глупости: оно сорвало с себя майку и бриджи, ринулось к телу искусительницы и повалило его на каменный пол, легло на него сверху, раздвигая коленом ноги... Затем оно вошло в него, живот ездил на животе, лёгкие издавали хриплое похотливое урчание... И самое обидное, что душа оказалось в заговоре с телом. Ей, как последней дуре, казалось, что она никогда ещё не была так счастлива и довольна, до этих блаженных минут не знала ничего хорошего. И только рассудок по-прежнему твердил умные и деловые мысли: " Я использую её и убью... Возьму от неё, как от шлюхи, всё, что мне надо - и убью... И я её забуду..."
    Они сошлись снова - уже на кушетке. " - Вот ещё четок - и всё! - горячо клялся рассудок. - Решил убить - значит, убью, ей меня не смягчить!"
    - Я не уверен, следует ли мне оставлять тебе жизнь, - проговорил Аскал после того, как они основательно утомились от близости. - Во всяком случае, не клянчь отпустить тебя в город, если не хочешь умереть.
    - Ты оставишь меня здесь?
    - Нет, в другом месте, откуда ты не сможешь сбежать. И я буду решать, сколько тебе ещё пожить! Поняла?
    - В каком месте?
    - Не твоё дело! Не вздумай меня не слушаться, а то зарежу! Поняла?
    - Поняла...
    Он собрал кое-какой груз - свернул матрац с лежанки, пакет с едой, садок с баклагами литров в пять и, навьючив всё это на девушку, приказал ей двигаться к ломусу. Но у неё закружилась голова и он, ругаясь до сквернословия, взвалил весь груз на себя и его пленница поплелась вслед за ним, сжав ладонями виски.
    Ломус плыл над жёсткой пыльно-песчаной землёй между полуразвалившимися домами в два-три этажа, в которых ныне жил лишь ветер.
    - Здесь нет ни души, - заметила девушка, - и дома похожи на развалины. Какие страшные места...
    Аскал важно молчал.
    - Вообще всё очень странно, - продолжала пленница. - Зачем меня привезли? Почему ты хостел меня убить? Куда везёшь сейчас?
    Внезапно ей показалось, что она догадалась кое о чём и она даже подпрыгнула на сиденье ломуса.
    - Это Амран нанял тебя! - крикнула она. - Они искал меня, но не сразу нашёл и понял, что я так просто не дам ему развод и решил меня убить!
    - Не болтай глупости, дура, - Аскал внимательно следил за дорогой, чтобы аккуратно провести ломус по закоулкам между облупленных стен зданий.
    - Ну, скажи, скажи, это Амран? - спутница прямо вопила ему в ухо.
    - Заткнись!
    - Какой подонок! - девушку прямо колотила нервная дрожь. - Грязный подонок, мерзавец, дрянь! Где же возмездие, ну, где же возмездие?
    - Не ори мне в ухо!!! - Аскал начал всерьёз злиться.
    Пленница вдруг нажала на кнопку на дверце и та поехала вбок. пленница выскочила и ломуса и стремглав понеслась куда-то в узкую расщелину улицы, в которую было рискованно заводить ломус - застрянет, не развернётся.
    Аскалу пришлось остановить своё транспортное средство, выпрыгнуть из него на клубившуюся парами пыли землю и броситься в погоню.
    Он быстро настиг беглянку, схватил за локоть и плечо, резко остановил, развернул к себе лицом и толкнул пятернёй в грудь. Она попятилась и ударилась спиной о стену.
    - Отпусти меня! - взмолилась она. - Я не хочу умирать!
    - И не надейся сбежать! - сквозь зубы процедил Аскал. - Здесь пустыня, кругом пустыня! До автострады ехать на ломусе - часы. Пешком отправиться - заблудиться и сдохнуть от обезвоживания. Это - руины мёртвого города. Здесь нет ни одной живой души, которая могла бы тебе помочь. Сюда могут только заявиться мои дружки, но они уж точно замочат тебя.
    Лицо девушки блестело при падающем на него свете звёзд - то ли от слёз, то ил от пота.
    - Ты убьёшь меня? - прошептала она.
    - Может и не убью - пока. Иди в ломус! И если ты ещё раз выскочишь из него - точно убью!
    Гордо подняв голову, он зашагал к ломусу, а пленница уныло побрела за ним.
    Ломус, наконец, выбрался из лабиринта мёртвого города и двинулся вокруг чаши высохшего озера, соляные просторы которого чётко белели во тьме и искрились под звёздами. Ап было страшно и грустно, но она поневоле залюбовалась через стекло этой картиной ночного пустынного пейзажа.
    - Как красиво! - промолвила она.
    Аскал был согласен с ней, ему тоже нравился котлован высохшего озера. Будучи ещё совсем юным, он даже забирался в него и находил среди сбившихся комков соли интересные штучки: водяные растения, покрытые кристаллами соли, водяных "засоленных" животных, раковины, камни... Но вслух он не поддержал восторженности девушки, высокомерно промолчав.
    Вот и дорога, ведущая к другому мёртвому городу - вокруг бывшего рудника.
    Рука девушки внезапно легла на его плечо:
    - Скажи мне, - ласково прошептала она, - ведь это Амран нанял тебя?
    - Не приставай, -пробормотал он, ощущая, как от её прикосновения разливается по телу сладострастие.
    На его плече уже оказалась её щека:
    - Ну, скажи, что тебе стоит!
    - Не знаю никакого Амрана. И ты мне мешаешь, - собрав силу воли в кулак, бросил Аскал. Он сходил с ума от близости красавицы.
    Она продолжала тереться щекой о его плечо.
    - Амран - твой муж? - спросил он.
    - Теперь уж не знаю, кто он мне... Мы были женаты и ещё не разведены официально.
    Аскал почувствовал укол ревности и разозлился на себя за это. С чего бы ему ревновать? Он даже не знает имени этой незнакомки.
    - Как тебя зовут? - бросил он вопрос.
    - Ап.
    - Какое некрасивое имя! - он брезгливо наморщил нос.
    - Матери нравилось. Ап - "берущая" - ей хотелось, чтобы я была именно такой.
    Аскал хохотнул:
    - Не похоже, чтобы ты много брала!
    - Были у меня и другие времена. Амран, мой муж, очень богат и он женился на мне, простой массажистке. Я купалась в роскоши, у меня всё было, не я прислуживала, мне служили! А теперь всё иначе... Он хочет избавиться от меня.
    - Вот я и говорю, прошло то время, когда ты брала. А некрасивое имя осталось. Вот у меня красивое имя - Аскал! - гордо сказал он.
    - Да, в самом деле красивое, - согласилась девушка. - И грозное. Гав аскал был грозой всех океанских тварей.
    - Вообще-то это моё прозвище, - неожиданно для самого себя признался Аскал. - Я дал его сам себе. Потому что мне не нравится имя, которое мне дали мои родители - Ру...
    - В самом деле, Аскал звучит гораздо лучше.
    Какое-то время они ехали молча.
    - Ты бы тоже могла сменить имя, - заметил Аскал.
    - На какое?
    - Я могу называть тебя Арана.
    Ап улыбнулась.
    - Мне нравится это имя - Арана! Что ж, зови меня так.
    Ночные светила испустили свет на очертания зданий на горизонте.
    - Там мои дружки очень редко появляются, - сказал Аскал. - Только когда я им велю, - важно добавил он. - Вот туда я тебя и отвезу.
    - А ты не мог бы отпустить меня в Семпани?
    - Чтобы ты указала на меня Жокам? Я тебе не верю. Ты ещё ничем не заслужила моего доверия!
    - Но ты спал со мной, в той комнате...
    - И что? Ты ведь была готова на всё, чтобы сохранить себе жизнь. Вот я тебе её и оставлю - пока.
    Ломус на полной скорости приблизился к темнеющим развалинам, наполненным энергетикой смерти. На носу ломуса зажглись дополнительные фонари и он вновь осторожно поплыл мимо облупленных стен лабиринта.
    И остановился возле почерневшей металлической двери какого-то кубообразного здания с облупленными стенами.
    Аскал приказал Ап выбраться из ломуса и взять в руки матрац. Он не доверял ей, опасаясь, что если он отвернётся, она сможет заскочить в ломус и угнать его.
    Он велел Ап шагать рядом с ним. Приблизившись к чёрной двери, он ухватил за ввинченное в неё с краю кольцо и, напрягая мускулы, потянул её на себя. Она с душераздирающим скрипом растворилась и двое людей оказались перед кромешной тьмой. Однако, Аскал сделал несколько шагов вправо и принялся шарить руками по стене.
    Вдруг электрический свет озарил длинный коридор с облупленными стенами и потолками, вдоль которых тянулись толстенные поржавевшие трубы, уходившие куда-то в чёрную нишу. вдоль них на полу повсюду валялся мусор: битый строительный камень, грязные тряпки, битые осколки посуды, замусоленная бумага, даже обломки от мебели.
    - Когда-то здесь была шахта, - пояснил Аскал, - по этим трубам двигалась горючая жидкость КИМАНА, а там, в глубине, в нише - целые катакомбы, там рельсы с вагонетками, на которых возили руду. Только теперь рудник иссяк. А электричество осталось, идёт постоянная подпитка от солнечных батарей. Оно может гореть постоянно, так что во тьме тебе сидеть не придётся.
    - Ты хочешь сказать, что оставишь меня здесь, в этом страшном руднике одну?!
    - Я постараюсь поскорее вернуться. И я оставлю тебе матрац, много воды, еды. Чего тебе ещё?
    - Никогда не видела более страшного места!
    - Зато здесь н жарко, всё отлично вентилируется. Чем ты не довольна? Другая бы от радости, что ей жизнь оставили, согласилась бы в жаре париться, воду по капельке пить, объедками питаться, без матраца на камнях спать, а ты ещё не ворчишь. Дура!
    - Я прежде никогда не бывала в столь ужасных краях...
    - Всё! Ничего не хочу слышать! - Аскал раздражённо всплеснул руками. - Сказал - останешься тут, значит, останешься тут! А то умрёшь!
    Через некоторое время они сидели на матраце, разложенном на трубах, друг против друга и ели, запивая пищу водой. Аскал понял, что у Ап прошла головная боль - уж очень аппетит был хорош. Она поглощала еду, явно обгоняя самого Аскала.
    - Так ты быстро расправишься с припасами, - заметил он. - Но если ты хочешь, чтобы я привёз тебе ещё, ты должна угождать мне. Даже мыть мне ноги, если я захочу и воду после моих ног пить!
    - Привези мне конфет, - ответила на это Ап. - Я люблю конфеты "Майячали".
    - Если я приволоку тебе это, ты будешь отрабатывать каждую конфету сполна!
    - Пожалуйста! - она откинулась на спину и живо разбросала ноги в разные стороны.
    - Не так! - он соскочил с труб, схватил её за ногу. - Слезай!
    Она лениво сползла вниз. Он положил ей ладонь на голову и изо всех сил надавил:
    - Приседай! Приседай, говорю! Быстро!
    Она опустилась на корточки и, не удержав равновесия, качнулась и встала на колени.
    Аскал спустил бриджи:
    - Бери! Ртом бери!
    Через полчаса Аскал мчался по пустыне в ломусе по направлению к автостраде. Настроение было непривычно хорошее, просто отличное. " - Пусть она ещё поживёт, - рассуждал он про Ап, - и выполняет все мои желания. Я использую её. А Пакел ничего не узнает. Рудник - это моё тайное место."
    Он самодовольно улыбнулся.
    Теперь у него есть своя собственная тайна. Никто не догадается, что где-то в позабытых всеми руинах он прячет красавицу, которая теперь принадлежит только ему и никому больше. У неё прежде были родители, муж, семья? Она больше не их. Она - его и только его. И никуда не денется.
    Он начал ловить себя на мысли, что слишком много думает о ней. И даже о конфетах, которые она просила ей купить. Хоть он и не обязан ей ничего покупать. Пусть радуется, что он вообще хоть чем-то кормит её! А мог бы просто убить.
    Когда он встретился с Пакелом, тот выразил недовольство, что он задержался. Аскалом овладело раздражение. Прежде он как должное принимал выговоры своего начальника, но теперь они его разозлили. Неужто он не волен сам распоряжаться своим временем? Но, разумеется, вслух не произнёс - просто затаил обиду.
    - Дело, которое мы затеваем, весьма ответственно, - сказал Пакел. - Но столько, сколько нам за него заплатят, стоит того. Послушай, Аскал. Тебе предстоят испытания, всё это весьма непросто. Но только ты сможешь справиться с этим. На других я не надеюсь. Просто тебе придётся какое-то время пожить в мёртвом городе...
    - В мёртвом городе?!
    - Не у Белого озера, а у рудника. Таков план, так мы договорились с нанимателем. Не день и не два - больше. Я знаю, это нелегко...
    - Я должен там остаться один?
    - Да. Безвыездно - до получения указаний. Мы будем держать связь. Запасись едой и водой, - Пакел протянул ему пачку с денежными жетонами. - Наниматель всё оплатит. Приобрети контейнер и едой и цистерну с водой. У тебя должны быть основательные запасы - несколько дней ты не сможешь покинуть мёртвый город.
    - Что же это за задание?
    - Для начала - просто ждать. Дни ожидания тоже войдут в оплату.
    Пакелу показалось, что глаза Аскала довольно блеснули. Но это, конечно, ерунда. Аскалу нечему радоваться, задание тяжёлое. Остаться одному среди пустыни и развалин - дело горькое. Но Аскал выдержит. Не впервой.
    Аскал внутренне смеялся. Что ж, ему не так уж трудно будет выполнить это, ведь он неплохо проведёт время с красоткой, оставленной в руднике. А потом... Он вдруг понял, что ему всё тяжелее становится от мысли, что девушку придётся убить - потом, попозже. Как можно позже!
    Он закупил контейнер с набором провианта, цистерну с водой, и ещё кое-что из одежды и обуви для Ап, которую он мысленно называл Арана. Он не знал размера её ноги, поэтому приобрёл эластичную обувь, которая натягивалась на любую ногу, как трикотаж и фиксировалась на ней, приобретая её очертания и размер. Да и переодеться ей надо, уж очень пропитался потом её сарафан, в котором он утащил её с острова.
    Когда он отправился в путь, долгая ночь уже сменялась рассветом - тёмно-бордовое небо светлело, звёзды тускнели.
    Через несколько часов он добрался до мёртвого города возле рудника. На небе вовсю сияло солнце, давая радость короткому дню. В большом городе, наверняка, толпы людей повысыпали из домов на улицы, чтобы насытиться сиянием светила после долгой томительной ночи. Если бы день оказался пасмурным, это была бы трагедия для всех.
    Ещё издалека подъезжая к руднику, Аскал увидал Ап сидящей на каменном выступе возле чёрной двери, в тени каменного козырька.
    - Я не разрешал тебе выходить! - грозно закричал Аскал, выпрыгивая из ломуса и приближаясь к ней. - Как ты посмела?!
    Ап скорчила виноватую мину:
    - Мне так хотелось увидеть живое солнце... Глотнуть свежего воздуха... Ну, сколько можно торчать взаперти, среди этого мусор, под мёртвым светом? Что плохого в том, что я вышла наружу?
    - Дура! Свет ей мёртвый не по нраву! Радуйся, что сама ещё пока не мёртвая!
    - Ну, Аскал, прости! - захныкала она.
    - Поднимай свой зад и открывай дверь! Настежь!
    Ап повиновалась. Ломус заплыл внутрь шахты, Аскал зафиксировал его в стороне от труб и заблокировал механическое управление им на код. Затем растворил багажник, где находилась цистерна и контейнер и маленький чемодан с вещами для Ап. Он спустил к полу раскладной жёлоб.
   - Выгружай! - приказал он Ап, удобно рассевшись на матраце.
   - У меня болит голова! - заныла она. - Ты так огрел меня дубинкой по темени, что теперь нет-нет, да возобновляются боли! - она сжала ладонями виски.
   - Неженка! - проворчал Аскал. - Жалкая неженка, рохля! Ты ни на что не годишься и ни на что не способна! - и принялся сам разгружать содержимое багажника. Цистерна и контейнер были на шарнирах и Аскал сумел один стащить их по жёлобу. Он опустил дверцу багажника.
    - Уверен, от твоей головной боли не останется и следа, когда ты усядешься жрать! - пробурчал он сердито.
    - Ты привёз мне ещё еды? - радостно отозвалась Ап, соскакивая с труб. Похоже, от "головной боли" и следа не осталось!
    - Не тебе, а себе! - рявкнул Аскал. - Ты будешь питаться объедками после меня!
    - Открой, открой контейнер скорей! Я хочу посмотреть, что там вкусненького!
    - Я что, мало тебе еды оставлял? - Аскал принялся отпирать заклёпки на крышке контейнера.
    - Но ведь прошло столько времени, я скучала, а от скуки аппетит жутенный! - Ап приблизилась сзади к Аскалу, положила ему ладони на плечи и прижалась животом и грудями к его спине.
    - Чтобы не было скучно, могла бы поработать, например, разгрести мусор, - пробормотал Аскал, млея от соприкосновения с её телом.
    Лицо красавицы потянулось к его уху и зашептало в него:
    - Ты намерен побыть здесь подольше?
    - Побуду какое-то время.
    - Ты это сделаешь ради меня?
    - Вот ещё! Только ради дела.
    - Странно. Любой мужчина бы сошёл с ума из-за меня!
    - Однако, это не скажешь про твоего мужа. Он-то бросил тебя. Почему?
    - Он бы не бросил, но меня оклеветали, будто бы я ему неверна.
    - А ты была верна?
    - Тогда - да. Но теперь изменила - с тобой.
    Аскал улыбнулся и повернулся к ней лицом.
    - Как ты подцепила этого богача?
    - Я работала массажисткой и ему нравился мой массаж, но ещё больше - моя красота.
    - Да, ты красивая. Но я тоже хочу твой массаж! Ты не забыла, что должна угождать мне?
    Через несколько минут проворные пальцы Ап уже работали над телом Аскала, расслабленно развалившимся на матраце на трубах.
    - Да, это на самом деле наслаждение! - проговорил он с улыбкой.
    Обоими овладела приятная беспечность, захотелось выбраться из затхлого сырого помещения наружу, к солнцу. Аскалу вдруг вспомнилось, что неподалёку от рудника находился источник воды, вытекающий из скалы. Не то, чтобы пресный, вода была горьковатой, но соли содержалось не так много и в нём можно было искупаться. А освежиться хотелось обоим - почва, как всегда, источала жар ядра планеты, раскаляя воздух.
    Они отправились пешком по лабиринтам мёртвого города к этому источнику.
    - Есть у тебя жена или дети? - спросила Ап.
    - Мне они ни к чему. Моя жизнь особая.
    Сам не зная почему, Аскал вдруг начал откровенничать со своей новой знакомой, посвящая её во многие нюансы совей деятельности. Всё рвно она никому не сможет рассказать, выдать его, он ведь никогда не выпустит её из этой пустыни. Он поведал ей, что уже почти пятнадцать лет по найму похищает людей, приходилось ему убивать и пытать. И чем больше он откровенничал со своей любовницей, тем явственнее замечал, что глаза у неё загораются от восторга, щёки пылают румянцем. Вдруг она попросила его рассказать подробнее, как именно он пытал своих пленников, какие действия совершал. И он охотно рассказал ей забавную по его мнению историю, как его одна дамочка наняла похитить её мужа, укравшего её драгоценности, и пытать его, чтобы узнать, где он их припрятал. Аскал протиснул ему между бёдер дощечку и принялся давить на гениталии, а мужчина от боли вопил, как баба, голос у него был подобен сирене.
    Эта история насмешила Ап до слёз, она хохотала, сгибаясь пополам, её трясло от веселья.
    Она нравилась Аскалу всё больше и больше. Что может быть лучше, чем оказаться понятым?
    Они вышли из города, полуразрушенные дома сменила пустошь, на которой были разбросаны небольшие бесформенные скалы высотой от двух до пяти метров.
    Ап взяла Аскала за руку.
    - Я восхищаюсь тобой, - проговорила она, - ты настоящий мужчина! В тебе нет малодушия, слабости, ты сильный.
    - А твой муж? Он-то каков?
    - Да уж не знаю, муж ли он мне, хоть мы пока и не разведены. Но он точно был жалкий слюнтяй! Всегда. Безвольный, ничтожный подкаблучник у своих сестёр. Сам ни на что не годился и мне мешал навести порядок в доме. Всё ворчал, что я излишне придираюсь к прислуге и у нас никто подолгу не держится. Мне ни дня не было покоя с ним!
    - У вас был богатый большой дом?
    - Очень богатый и очень большой.
    Вдалеке послышалось журчание ручья и на пустоши на жёсткой земле среди песка, булыжников и небольших камней начала появляться красно-серая сорная трава. И она становилась всё гуще по мере приближения к ручью и в знойном воздухе ощущался свежий запах травы.
    Наконец, под сочно-бордовым небом заблестела водянистая полоска, играя солнечными бликами. Ап сбросила с ног обувь и вошла в неё. И улыбнулась от наслаждения деткой жизнерадостной улыбкой.
    - Расскажи ещё что ни будь интересное, - попросила она. - А тебе приходилось сдирать с кого ни будь кожу живьём?
    - Нет, но поджаривать доводилось...
    Аскал вновь начал свои жуткие рассказы, которые всё больше нравились Ап.
    Они так и шли вместе, держась за руки, под солнцем: она - по каменистому дну ручья, а он - по берегу, топча сорную траву.
    Наконец, они добрели до самого источника, струящегося из скалы. Ас сбросила платье прямо в воду, встала под струю воды и принялась омывать все части тела, ничуть не стыдясь Аскала. Затем она уселась в ямку с водой под истоком и начала стирать своё платье, отдраивая его камнем.
    Аскал также разделся и вошёл в воду, опустившись в неё.
    Ап разложила своё платье на один из валунов - сушиться и вновь плюхнулась в водяную ямку.
    - Вероятно, я хожу по краю пропасти, - промолвила она, - но мне это почему-то нравится. Я не знаю, оставишь ли ты меня в живых и чем всё это закончится, но отчего-то я не жалею, что встретила тебя.
    - И я не жалею. Хотя и сам не знаю, как придётся поступить. И не хочу об этом думать. Могу лишь жить настоящим.
    - Не убивай меня как можно дольше...
    - Если бы так сложились обстоятельства... Во всяком случае, я не убью тебя сегодня.



    Паника в семье Жоков нарастала, как уровень воды в половодье. Зародилась она с появление Шаргола, примчавшегося с острова прямиком в Прагу, с расширенными глазами и смертельной бледностью на лице. Он рассказал о подслушанном разговоре Горала по средству связи с главарём бандитов, собиравшихся похитить Топину. чтобы уберечь Топину, он выдал бандитам собственную дочь, но теперь очень хочет, чтобы Праг спас её.
    Как верно рассчитывал Шаргол, Праг поверил ему.
    - Я ожидал, что этот негодяй что-то замышляет, - проговорил старший Жок. - Шаргол... Ты всегда был предан нам, но теперь твоя верность превзошла сама себя. Я оценил это и не забуду никогда. Обещаю, что сделаю всё, чтобы спасти твою дочь.
    Разумеется, о случившемся вскоре стало известно всей семье Жок. Праг и Соль немедленно отправились на остров, чтобы срочно увезти сестру и задержать Горала. Но смотритель острова сообщил шокирующую новость: Топина отправилась на лодке на прогулку вместе с Горалом.
    Парг отдал приказ охране спустить на воду все лодки, какие были на острове и отправиться на поиски лодки сестры и её любовника. Он сам и Соль возглавили погоню.
    Но лодка Горала словно испарилась с поверхности океана.
    - Он успел уйти! - сквозь зубы проговорил Праг. - Теперь остаётся только ждать, когда он объявится сам и начнёт выдвигать свои условия. Мы обязаны быть готовы ко всему!
    - Да, - угрюмо согласился Соль. - Но мы должны дать понять, что дело его заведомо проигрышное.
    Однако, Горал не спешил объявляться.
    Шли дни, напряжённые, полные тревоги - никаких известий.
    Невозможно было просто ждать - бессмысленно и безрезультатно. Вновь заняли свои места повседневные дела, но внутреннее волнение не проходило ни у кого из Жоков.
    Каждый из Жоков обладал довольно сильным ясновиденьем и способностями к астральным контактам, но и это не решало проблемы. Враждебные энергии противостояли возможности с помощью ясновиденья узнать место, где Горал прятал Топину ил установить контакт с самой Топиной.
    Но однажды кулон на шее Соля завибрировал. В неподходящий момент, в зале храма с сидячими местами, когда Соль вёл проповедь перед сотнями игов.
    Он восседал на возвышении перед алтарём богини, украшенном живыми цветами в хрустальных горшках, на кресле, напоминающем трон, облачённый в небесно-голубую хламиду, торжественный, с сияющими глазами - он отлично исполнял свою роль фанатичного служителя божества.
    И вдруг дребезжание кулона на груди...
    Как бы машинально накрыв его ладонью, соль поднёс его к уху, продолжая свою речь:
    - Как боги отдают нам самих себя целиком, так и мы обязаны целиком и полностью отдавать себя богам... Ни одно удовольствие не сравнится с наслаждением искренне и с охотой послужить божеству...
    - не вздумай ни одной душе рассказать об этом разговоре, если не желаешь Топине смерти! - услышал Соль незнакомый мужской голос.
    В груди жреца вмиг всё оледенело от ужаса. Но усилие воли помогло ему не выбиться из ритма игры и он продолжал ровным спокойным голосом проповедь:
    - Каким образом каждый из нас может послужить божеству? Всё, что мы можем сделать - это прославить его в гимнах и молитвах, жертвовать на храмы, внести труд своих рук на их строительство...
   - ... Вам не найти Топину, даже не пытайтесь искать, иначе ей же будет хуже...
   - ... Это и упрочняет положение каждого в нашем мире...
   - ... Если у вас имеется возможность вернуть её живой и невредимой, то только в том случае, если мы сумеем договориться...
   - ... Чего ты хочешь? - Соль выскочил из роли, как из поезда на полном ходу. Эмоции взяли верх над ним.
   - Об этом я поговорю с тобой лицом к лицу. Это очень важно. Мы встретимся на нейтральной территории, я вышлю тебе карту.
   - Подожди! - крикнул Соль, окончательно потеряв внутреннее равновесие.
   Но кулон связи уже молчал, не издавая не единого звука...
   Соль на несколько минут замолчал, убежав в себя, в свои мыли о странном разговоре с незнакомцем о Топине. В зале началось волнение: жрец не совсем правильно себя вёл, проповедь не должна была просто так прерваться.
   Но Соль вскоре пришёл в себя, взяв себя в руки и проповедь была продолжена.
   Наконец, Соль закончил свою проповедь и поспешил уединиться в своём кабинете. Сняв с шеи кулон, он нажал несколько кнопок, взглянул на энергетический экран, развернувшийся над кулоном и понял: карта была на самом деле выслана, она чётко вырисовывалась на экране.
   Соль внимательно всмотрелся в неё, расширив экран. Странное место для переговоров... Какой-то заброшенный рудник в пустыне, руины города... И Соль туда должен ехать один!
   Расскажи об этом Прагу - тот, конечно, этого не допустит. Сразу же начнёт затевать интриги против злоумышленника и этим всё испортит.
   Поэтому Соль будет молчать. И отправится в назначенное место. Но возьмёт с собой очень сильное, хоть и запрещённое оружие - свас, заряженное распыляющими капсулами. производство сваса давно заглохло и найденный от древних войн свас подлежит уничтожению по законам вселенной Балимайя, но у некоторых высокопоставленных аников оно ещё водилось.
   Если на Соля произойдёт нападение, он просто распылит своих врагов.
   Через несколько минут Соль получил сообщение, когда и в какое время он должен прибыть в назначенное место.



   Сон Аскала, лежавшего на матраце вместе с Ап, был прерван вибрацией, исходящей от браслета связи. Он пробудился и, ещё не разлепив веки, включил кнопку прослушивателя.
   Послышался жёсткий и властный голос Пакела:
   - Аскал, сегодня ты должен совершить следующие действия: в (такое-то время) в город с заброшенным рудником прибудет мужчина на дорогом ломусе. Это жрец Соль Жок. Он зайдёт в руины, которые раньше были увеселительным заведением. Ты обязан обездвижить его, надеть наручники. Будь осторожен: этот мужчина физически очень силён и, вероятно, вооружён.
   - Не впервой, - коротко ответил Аскал.
   - Когда управишься, дай знать, получишь дальнейшее указание. Ты понял меня?
   - А с кем ты разговариваешь? - сонным голосом спросила Ап, переворачиваясь на спину, но Аскал спешно зажал ей рот рукой.
   - Что это? - закричал Пакел. - Чей это голос? У тебя там женщина?
   - Никакой женщины нет. Я здесь один. Тебе послышалось: в щелях гудит ветер.
   - Ты в этом уверен?
   - Даю тебе слово, Пакел.
   Разговор был окончен. Ап села, томно потягиваясь и вдруг сотряслась от оплеухи, отвешанной ей любовником:
   - Кто тебе разрешил что-то говорить, когда я говорю по средству связи? Проклятая дура! Когда я говорю по средству связи, молчи, как мёртвая, или я тебе отрежу язык!
   Ап заплакала:
   - Но я же не знала!
   - Могла бы догадаться! Я разговаривал с нашим главарём Пакелом, это он велел убить тебя и закопать где ни будь. А я так и не выполнил этот приказ из-за тебя, идиотки! Сколько дней уж позволяю тебе жить!
   Ап зарыдала ещё горше:
   - Ну, я же со сна!
   - Если бы у тебя был ум, ты бы и со сна догадалась! Вот и доказательство, какая ты дура!
   Ап уже знала, что Аскала не нанимал её муж, что просто её похитили по шибке вместо другой.
   - Ладно, хватит хлюпать! - проворчал Аскал. - Вставай и готовь завтрак!
   Ап слезла с труб и направилась к небольшому ящику, на котором была водружена электрическая плитка. Она поставила на неё небольшую коробочку из термоустойчивого материала, наполненную питательной и вкусной смесью - Аскал любил горячий завтрак. Затем порылась в контейнере, нашла кубик с пивом и поднесла его любовнику, развалившегося на матраце с видом падишаха. " - Мне следует убрать её, - думал он, - всё кончено. Я развлекался с ней, неплохо скоротал время. Дальше её здесь быть не должно, ведь я буду занят совсем другими делами. Но, с другой стороны, что это за дела? Не понадобится ли мне ещё баба, чтобы снять с ней стресс? Оставлю её ещё пока в живых. Но при малейшей оплошности она умрёт!"
   Он переоделся в чёрные облегающие брюки и майку тоже такого же цвета, обтягивающую его торс.
   - Ты такой стройный, - проговорила Ап, любуясь им.
   - Постирай мою одежду! - ответил он.
   Приближалось назначенное время. Он строго-настрого запретил Ап покидать рудник, сам же отправился к руинам увеселительного заведения. Следует спрятаться в засаде.
   Но где же лучше всего? Можно за одной из колонн. Да больше и негде, разве что под одним из столов. Только это не совсем удобно.
   За окном без стекла послышался своеобразный шум - то к руинам приближался ломус, должно быть, того самого человека. Кто он и что? Больше всего Аскала раздражало в этой игре, что она идёт вслепую. Но это не значит, что он не должен выполнять свою работу.
    У него всё готово: в карманах гибкая резинка, нож, наручники. Нервы напрягались, как струны, когда он засел за колонной.
    Мотор ломуса заглох, послышалось жужжание движущейся в бок двери. Шаги: стук каблуков о ступени, затем хруст мусора под подошвами. В полуразрушенном бывшем увеселительном зале появилась высокая огромная фигура незнакомца, недоумённо озиравшегося кругом.
   Аскал подумал, что с таким ему справиться будет нелегко. подкрасться сзади и оглушить ударом дубинки по голове? Под ногами зашуршит мусор и выдаст его движение. Выйти из-за колонны и напрямую заговорить, а потом молниеносно выхватить дубинку и ударить? Но кто знает, какая у незнакомца реакция? Нет, это рискованно.
    Аскал принял мгновенного решение. следует метнуть нож. Точным ударом в одну из лопаток, но не слишком глубоко, чтобы парализовать одну из рук и этим ослабить.
    Беззвучно вытащив из кармана нож, он принялся терпеливо ждать, когда пришедший повернётся спиной к колонне, за которой прятался он, Аскал. Наконец, он сделал это и Аскал кинул нож...
    Лезвие вонзилось в лопатку Жока и тот вскрикнул от неожиданной боли и изогнулся в дугу, выпятив живот. Тут же перед ним мелькнула чёрная тень, он ощутил сокрушительный удар в голову и сознание покинуло его. Он упал на спину и кровь заструилась из его темени.
    Аскал, тяжело дыша, перевернул его на бок, заломил ему руки назад и спешно надел на них наручники. Затем стащил с него обувь и застегнул на лодыжках ножные кандалы с металлической верёвкой всего около двадцати сантиметров длины.
    Так. Дело сделано. Задание выполнено. Остаётся только позвонить Пакелу, доложить об этом и услышать дальнейшие инструкции.
    Он уселся рядом с лежавшим без сознания Жоком прямо на мусор и вытер мокрое от пота лицо такой же влажной рукой. Уф, перевести бы дух! С каким детиной справился!
    Вдруг он услышал какой-то шорох за спиной в соседнем отсеке. Он подскочил, как ошпаренный. Уж не привёл ли этот человек с собой ещё кого-то?
    Аскал ловким движением вытащил нож из лопатки Соля и поспешил туда, откуда доносился странный звук.
    Ап смотрела на него расширенными от волнения глазами - удивлённо и испуганно.
    - Я же велел тебе никуда не выходить! - сквозь зубы проговорил он, приближаясь к ней с ножом, окрашенным кровью Жока.
   Ап в ужасе покосился на лезвие. И вдруг с истошным воплем резко наклонилась, схватил лежавшую у её ног пустую покрытую пылью бутылку, метнула её в лицо Аскалу и бросилась бежать. Бутылка попала ему в бровь и рассекла её.
    Свирепо зарычав, Аскал бросился за ней в погоню. Она заскочила в какую-то комнату, у которой ещё осталось болтающаяся на петлях дверь, но без замка и без всякого засова. Ап захлопнула её и обоими руками ухватилась за шарообразную ручку. Аскал взялся за такую же ручку с другой стороны двери и рванул её, но она не поддалась.
   - Открой, сука! - яростно прокричал он. - Открой, убью!
   Он потянул на себя дверь обоими руками, сунув нож в карман, но так и не смог её отворить: Ап держала её слишком крепко и стоило только подивиться силе этой девушки. Да, она не из слабых! Или он, Аскал, не очень сильный мужчина? Осознать это в очередной раз оказалось горько, к тому же, произошла другая неприятность: ручка оторвалась вместе с куском прессованной материи двери и Аскал упал спиной на хрустящий мусор, больно ударившись затылком на что-то твёрдое. Даже в глазах потемнело. Так и убиться недолго. А главное, как унизительно!
    Поднявшись на ноги, Аскал огляделся кругом и взгляд его остановился на обломке прессованной доски. Им он и подпёр дверь, за которой скрылась Ап.
    Затем он пулей понёсся прочь из полуразрушенного здания, оббежал его и затаился сбоку за окном комнаты, в которой заперлась Ап. вот сейчас она обнаружит, что дверь ей не открыть и наверняка полезет в окно...
    Он не ошибся. Сначала с подоконника свесилась её правая нога, заколыхался подол белого платья, которое подарил ей Аскал. Затем появилась вторая и девушка спрыгнула на пыльную землю. Аскал пружинисто подскочил к ней, левой рукой обхватил сзади её торс, а правая, сжимая лезвие ножа, упёрлась им прямо в аорту.
    - Вот и пришла твоя смерть! - тихо, с мальчишеским злорадством проговорил он. - Через секунду ты умрёшь! - он хищно улыбнулся. - Попрощайся с солнцем!
    Время суток был вечер, когда светило близилось к закату, но ещё достаточно освещало пустыню. Аскалу захотелось заглянуть в лицо Ап и он сделал это, чуть развернув её. И вновь заулыбался от удовольствия: оно было мертвенно-бледным, как будто жизнь уже покинула её тело, оно перестало быть похожим на себя, превратившись в маску, выражавшую беспредельный ужас, вытеснявший все остальные чувства. То же самое выражали и глаза - их синий вакуум источал безумный страх.
    Аскал наслаждался её мучениями перед смертью. Нет смысла убивать, если нет возможности понять чувство кошмара того, кто встал на порог смерти. Он начал даже тихонько посмеиваться...
    И вдруг ощутил тесноту и дискомфорт в штанах. Какая подлость! Ужас Ап возбудил его. Что ж, ничего страшного, если он расправиться с ней чуть попозже, когда удовлетворит свою похоть с ней. Ему было хорошо с этой женщиной, должен же он с ней попрощаться.
    Продолжая держать нож у её горла, он завёл в погреб, где кроме мусора и гор хлама валялись порожние цистерны, в которых прежде, вероятно, хранили воду и спиртные напитки. Он приказал Ап ложиться поперёк на одну из них, лицом вниз. Она подчинилась и он встал позади неё, задрал подол её платья, спустил с неё панталоны. Вид её крепких ягодиц ещё сильнее возбудил его и он с силой протиснул между ними свой фаллос...
    Ап заскулила от боли.
   Когда он закончил, он стащил её с цистерны и толкнул её на пол. Она рыдала, закрыв лицо ладонями. Вот сейчас самое время перерезать ей горло. Но - нет. Пусть ещё немного поживёт - помучается в страшном ожидании того, как он будет её убивать. Он всегда успеет это сделать, ведь она в его руках, бежать ей отсюда некуда.
    Аскал переговорил по средству связи с Пакелом, сообщив, что им захвачен человек огромного роста. Пакел пожелал увидеть трансляцию и Аскал, настроив браслет связи на видео, отправился в комнату, где всё ещё без сознания лежал мужчина. Вкоруг него образовалась изрядная лужа крови. Увиденное не понравилось Пакелу.
   - Ты случайно не убил его?!
   - Конечно же нет, ведь мне не было такого указания. Он дышит.
   - Из него хлыщет кровь! Немедленно прими меры. Он нужен нам живым. Только живым.
   Аскалу пришлось мчаться в здание заброшенной шахты за водой и аптечкой. Он разорвал одежду на спине Жока, промыл рану дезинфицирующим раствором и заклеил её широким стягивающим пластырем, обладающим свойством сворачивать кровь. Затем обработал рану и на голове своего пленника. Тот постанывал, но в себя не приходил.
   Аскал был безмерно зол на себя. Сколько глупостей и ошибок он уже наделал, а всё из-за кого? Из-за этой дуры. Она прямо-таки нагло лезла на первый план его забот. Ведь на самом деле следовало прежде всего позаботиться о пленнике, чтобы тот не истёк кровью и не умер, а он ринулся разбираться с этой идиоткой, ловить её и наказывать. А она ещё и бутылкой в него швырнула, бровь рассекла. Сколько проблем из-за неё уже сейчас! Неееет, решено, он перережет ей глотку. Вот только доложит Пакелу, что медицинская помощь пленнику оказана.
    - Береги его, - ответил на это Пакел. - Это Соль Жок, аник, один из высокопоставленных жрецов храма богини Маги в Семпани. Член влиятельного и богатого клана Жоков. Ты сам понимаешь, этот аник не должен вернуться в него. Но прежде ты обязан выдвинуть ему условие: он должен выдать план, объяснить, как добраться до тайника в храме Маги, где находится Кристаллы Блага, Кристаллы Силы. Делай, что хочешь, но добейся от него этого любой ценой. И докладывай мне о происходящем как можно чаще. И ещё. Это очень важно. Этот аник обладает очень сильными телепатическими способностями. Это значит, что он усилием мыслеформы способен позвать на помощь. Поэтому держи его в постоянном состоянии лёгкого - только лёгкого опьянения. Может случиться, что он откажется сразу выполнить твои требования. Будь терпелив, сколько бы времени это не заняло.
   - Но... Это значит, что всё это время я обязан также помогать ему справлять естественные потребности, мыть после него горшки, кормить его с ложечки? Почему бы тебе не прислать в помощь Трила для этой цели?
   - Это невозможно. Дело слишком деликатное. В него посвящены лишь мы с тобой. Мы имеем дело с аниками-телепатами и чем меньше мозгов знают о наших делах, тем больше шансов на успех.
   Аскал промолчал в ответ, но внутри у него пронёсся ураган. Из него сделали няньку для богатого избалованного великовозрастного аника!
   Кряхтя от натуги, он затащил могучее тело Соля на плетёное кресло и, тяжело дыша, вытер пот со лба.
   А не сделать ли нянькой эту дуру? Пусть она выносит горшки после аника и кормит его. Пусть выполняет грязную работу, а потом, когда она будет не нужна, он убьёт её без всякой жалости.
   Он забрёл в погреб, где недавно жестоко надругался над Ап. Она всё ещё горько плакала, лёжа на боку.
   Он приблизился к ней, взял за волосы и, намотав их на кулак, резко и сильно потянул вверх. Ап завопила от боли и начала подниматься.
   - Ты увидела то, что не должна была видеть, - промолвил он и тряхнул её голову.
   Она сжала зубы от боли и процедила сквозь них:
   - Ты убил Соля Жока, одного из моих нанимателей! Он пришёл, чтобы спасти меня!
   - Не обольщайся, - холодно ответил Аскал. - Он не стал бы рисковать собой ради какой-то жалкой горничной!
   Он заставил её делать уборку в развалинах бывшего увеселительного заведения. Она сгребла лопатой в ящики весь хлам, собирая прессованные доски, загоняя в руки занозы. Аскала смешило, как она ковыляла в раскорячку, широко расставляя ноги: у неё нестерпимо болел анус. Она присела было на табуретку, чтобы отдохнуть, но тут же со стоном вскочила с неё.
   - Не будешь теперь рассиживаться! - хохотал Аскал. - Отлично ж я тебя "на кол" усадил!
   Соль Жок постепенно приходил в себя, разлепляя тяжёлые веки. Аскал поднёс к его ноздрям нюхательные соли.
   - Что, что это? - встрепенулся аник, дико озираясь кругом.
   - Будь уверен, не в своём роскошно доме! - злорадно усмехнулся Аскал. Он отошёл от плетёного кресла в котором полулежал соль и подвинул к нему небольшой столик. Выложил на него несколько бумаг и пишущий предмет - ЛУКУ, подобие авторучки, наполняющейся чернилами.
   - Если ты достаточно пришёл в себя, просто начерти на этих листах план, как добраться до тайника в храме Маги, где хранятся Кристаллы Силы. И отправишься обратно в свой роскошный дворец.
   Глаза Соля округлились от удивления и он вдруг расхохотался хриплым смехом:
   - Что?! Что за бред? Ты, иг, с ума сошёл, что требуешь это от меня? Я не сделал бы этого даже для равных, для жрецов других храмов, уважаемых и высокочтимых людей, неужели я окажу тебе такую услугу?
   - Как знать. Те высокочтимые люди не держали тебя в наручниках на своей территории. и советую тебе не смеяться так громко. Тебе может стать не до смеха!
   - Я никогда не выдам план тайника. Не трать даром времени. Ты совершил большую ошибку. И ты поплатишься за неё.
   - Пугаешь своей могущественной семейкой? Пускай они сначала найдут тебя. Принеси вино! - крикнул он в дверной проход.
   - Не сомневайся, они сделают это.
   - Но ведь не так скоро, верно?
   - Ты собрался поить меня вином?
   - И ты догадываешься, зачем? - Аскал злобно улыбнулся. - Ты вернёшься к своим очень не скоро. А может, совсем не вернёшься.
   - Убей меня - ты ничего не получишь. Я вновь возрожусь из почвы через время. И найду тебя, в какой бы ты вселенной ни оказался. Убей меня.
   - А знаешь, я ведь могу убить тебя очень медленно. Например, каждый день отрезать от тебя по кусочку.
  Ап стояла в дверном проёме, держа в руках бутыль с вином и чашку.
   - Наливай и пои его! - приказал Аскал.
   Соль оглянулся на неё.
   - Ап! Ты жива?
   - Пока жива твоя служанка, - усмехнулся Аскал, - твоя бывшая служанка. Теперь она - моя рабыня. Придёт время - и вы оба сдохните.
   Ап приблизилась к небольшому столику возле кресла, в котором сидел Соль, и поставила на него бутылку.
   Соль попытался заглянуть в её лицо:
   - Значит, Ап, ты жива, но этот негодяй и тебя держит в своём плену. Прости нас. Ты пострадала, сама не ведая, за что. Понимаешь, твой отец Шаргол очень привязан к каждому члену нашей семьи и нам он как родственник, хоть он всего лишь иг... Он не мог спасти Топину, ведь это её пытался умыкнуть с острова этот негодяй...
   Бледное, с синяками под глазами лицо Ап побледнело ещё сильнее:
   - Ты хочешь сказать, что мой отец нарочно выпроводил меня на пляж, чтобы меня умыкнули вместо Топины?!
   Соль виновато опустил глаза:
   - Милая Ап, пойми его... Он привязан к Топине... Всё это не совсем приглядно, но я обещаю тебе, мы не оставим тебя в беде...
   - Хватит! - крикнул Аскал, вырывая из рук Ап чашку и наполняя её вином. - Как ты можешь ей обещать спасение, если сам не спасёшься?
   Он поднёс чашку к губам Жока:
   - Пей!
   Тот и не думал повиноваться. Аскалу пришлось зажать ему двумя пальцами нос и когда тот открыл рот, влил ему вино в рот и заставил глотать. затем повторил этот манёвр ещё и ещё.
   - Значит, - с угрозой проговорил Аскал, - ты не собираешься чертить план тайника? Придётся тебя простимулировать. Неси солёные чипсы! - он попытался обратиться к Ап, но она куда-то исчезла. Разве он разрешал ей уходить?!
   Ладно. Пусть Жок побудет в раздумьях, а солёные чипсы он принесёт сам, а этой дряни Ап напомнит, что она жива до тех пор, пока выполняет его приказы.
   Решительным и быстрым шагом он направился к зданию рудника и застал там картину, которая поразила даже его, видавшего всякое.
   Ап сидела на трубах прямо под светящимся шаром, сжимала в руках маленьких ножик для нарезки еды и его остриём колола собственные бёдра. Белое платье её, ставшее от грязи серым, теперь было покрыто пятнами крови.
   Аскал пулей подлетел к ней и отобрал нож:
   - Ты с ума сошла!
   Она навела не него взгляд страшных, как бездонные ямины, глаз:
   - Как он посмел! Мой отец - негодяй! Родную дочь отдал вместо хозяйки!
   Аскал поёжился от её взгляда:
   - Да брось ты, - тихо проговорил он. - Что тебе отец? Плюнь на него.
   - Но до этого мой муж поверил клевете на меня и лишил меня моего богатства, сделал меня нищей служанкой, ничтожеством! Да как же она смеют так поступать со мной!!! - страшно прокричала Ап во всю мощь своих голосовых связок. Затем, соскочив с труб, в бешенстве принялась молотить кулаками матрац. - Где же месть?! - сиреной вопила она. - Зачем мне жить, если нет мести?!
   Она упала на грязный пол и забилась на нём, как в агонии. Затем силы покинули её и она замерла, лёжа ничком и сотрясаясь от рыданий.
   Аскал присел рядом с ней на корточки:
   - Пойми, Ап, справедливости никакой нет нигде. И такие, как твой муж и отец никогда не будут справедливыми. Я бы их убил - медленно. И ты бы убила, верно?
   Ап подняла мокрое от слёз лицо:
   - Уж лучше бы ты меня убил... Я так мучаюсь, что не хочу жить... Как будто внутри меня выжигают огонь и я хочу видеть страдания других...
   - И у меня так бывает...
   Они сидели под источником в водяной яме, тесно прижавшись друг к другу. Ап, положив голову на плечо Аскала, говорила:
   - А знаешь, когда я увидала, как ты умело свалил этого здоровяка Жока, мне пришла в голову мысль...
  - Какая же? - спросил Аскал, целуя её глаза.
   - Ведь ты то же самое мог бы совершить с Амраном...
   - Вот ты о чём...
   - Его так легко было бы заманить сюда... Он очень глупый и наивный... Ты бы одел на него наручники... И я бы медленно убила бы его, отрезая от его тела по кусочку!
   - Неужели ты умеешь это делать? - развеселился Аскал.
   - Когда-то надо учиться! - игриво ответила Ап и на её щёчках проступили ямочки.
   Затем её лицо посерьёзнело.
   - Если бы Амран умер, - глухо проговорила она, - я стала бы наследницей его богатства. Я имею такую возможность, пока я с ним не разведена. Подумай об этом, Аскал. Ведь я поделюсь с тобой.
   - Предлагаешь хорошо заплатить мне после получения наследства?
   - Нет. Больше. Ты - мужчина, вызвавший моё восхищение. Я сделаю тебя своим законным мужем. Всё моё будет твоим.
   - Звучит заманчиво, - ухмыльнулся Аскал. - Но почему я должен верить тебе?
   - Как мне заслужить твоё доверие?
   - А я почём знаю? Думай сама.
   Ап опустила голову на грудь Аскала и принялась тереться об неё щекой. Ему на секунду показалось: это уже когда-то было с ним и с ней когда-то...
   - Ты позволила мне посмотреть,  как ты будешь пытать Жока? Ты ведь начнёшь отрезать от его тела по кусочку? Ножиком или пилочкой? А с чего начнёшь, с фаланг пальцев, да?
    Аскал снисходительности усмехнулся её наивности:
    - Это слишком больно, если ты хочешь чего-то добиться от своего клиента, то никогда нельзя начинать с этого. Он может не выдержать и сдохнуть от болевого шока, а ты ничего не получишь. Лучше сперва применить что ни будь лёгонькое. Например, накормить солёным и не давать пить.
   - Для этого ты отложил из контейнера солёные чипсы?
   - Ты догадлива.
   - Нельзя ли мне самой покормить Жока ими? - щёчки Ап начали возбуждённо краснеть.
   - Пожалуй, даже лучше будет, если это сделаешь ты. И постарайся убедить его, чтобы он начертил план тайника. Этим ты можешь помочь мне и вызвать моё доверие. Если ты сделаешь это, можно будет даже не убивать тебя, а сделать моей помощницей, ведь ты будешь повязана во мной одним делом и не сможешь донести на меня другим Жокам.
   - Я бы не донесла на тебя. Я не хочу, чтобы Жоки убили тебя из мести.
   - Вот и помогай мне, если ты на моей стороне.
   - Хорошо. Тогда знай: если ты намерен вытрясти из Жока то, что хочешь, применяя только лёгонькие пытки, то не скоро добьёшься результатов. Я знаю его. Я прослужила у них много месяцев и много наслышалась о них.
   - О, это может быть мне очень полезно, твои знания! - улыбнулся Аскал.
   - Понимаешь, вся прислуга без ума от Жоков, не только мой отец , слуги в их доме словно не имеют собственной жизни и только говорят о своих хозяевах, обсуждают их каждый шаг, их прошлое. Там, на острове, мне много о них рассказывал смотритель, словоохотливый старик. Он прослужил у них более ста лет! И ещё там была другая горничная, тоже многое мне поведала. Так вот, Соль Жок не всегда жил в роскоши и богатстве, когда-то у него была очень трудная жизнь. Он летал на своём острове по Мирозданию, искал себе пристанище, когда выбрался из Хаоса. Правда, быстро его нашёл, но всё же успел хлебнуть немало. Он и от врагов прятался, знал и голод, и жажду, так что такие пытки привычны ему.
   - Что ж, если он знает и голод и жажду, то, возможно, не захочет их повторения после сытой-то жизни.
   - Возможно, ты и прав.
   Через некоторое время Ап, облачённая в грязное, когда-то белое, с кровавыми пятнами на подоле платье, с печальной миной на лице, вошла в помещение, где в плетённом кресле томился Жок. Вероятно, у него основательно затекли руки и ноги.
   Ап поставила перед ним миску, наполненную солёными чипсами.
   - Просто больно смотреть, как ты страдаешь! - со скорбью в голосе проговорила она. - И ещё страшнее подумать, что этот злодей далее может совершить с тобой!
   Соль поднял измождённое лицо. его розово-коричневая кожа посерела, пепельные волосы липли ко лбу, в чёрных глазах было томление и усталость, кончик вздёрнутого носа был влажен.
   - Ап, помоги мне...
   - Конечно, конечно! - кротко проговорила она. - Вот, я принесла тебе поесть! Поешь, пожалуйста, наберись сил!
   - Я не хочу... Ап, мы должны бежать отсюда...
   Ап сокрушённо покачала головой и, придав голосу как можно больше трагизма, заговорила:
   - Соль, это невозможно! Ты не знаешь, как ужасен человек, у которого мы в плену! Посмотри, - она приподняла подол с пятнами от высохшей на нём крови - это сделал он! Он ножом искромсал мне бёдра за сочувствие к тебе, когда я сказала, что ты, наверное, голоден и тебя надо покормить! А до этого он зверски насиловал меня прямо в зад, за то, что меня возмутило то, как коварно он поступил с тобой! Видишь, как он страшен и беспощаден! Прошу тебя, не допусти, чтобы он начал пытать тебя! Сделай то, что он требует!
   - Помоги мне только освободить руки...
   - Но как же, как? У меня нет ключа от наручников! Этот изверг так хорошо их прячет, что мне вовек их не найти! Этот изверг хорошо их прячет, так, что мне их вовек не найти!
    - Просто поищи какой ни будь гвоздик в куче мусора...
   - Гвоздик? - недоумённо вскинула брови девушка. - И ты наивно полагаешь, что такие наручники можно открыть каким-то жалким гвоздиком?
   Аскал находился за стеной в смежной комнате и едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Притворство Ап смешило его. И этот дурак Жок принимает всё за чистую монету! Тем хуже для него.
   Ап поднесла ко рту Соля чипсы:
   - Поешь, пожалуйста, поешь! - ласково уговаривала она. - Ты же голоден, тебе нужны силы!
   - Лучше принеси мне пить...
   - Этот человек запирает цистерну с водой на код и морит жаждой даже меня! Как же я принесу воды тебе?
   - Ап... Постарайся проникнуть в мой ломус... Там есть прибор связи...
   - Этот тип куда-то спрятал твой ломус!
   - Тогда постарайся выяснить, куда он спрятал мой кулон связи, что был у меня на шее...
   - Я непременно сделаю это. Но сейчас прошу: поешь!
   Соль взял в рот один чипс, но тут же выплюнул его:
    - Нет, это слишком солёное, я и так хочу пить.
    - И что? Я добуду тебе воды. Но всё же советую: поступи так, как он тебе говорит. Ты же не хочешь умереть.
   - Аник способен и воскреснуть.
   - Но ведь есть же разница, как умереть! - медовым голосом промолвила Ап. - Ведь есть: в одну секунду или от медленных пыток! - её невинные синие глаза заискивающе заглянули в глаза Соля.
    В дверях неожиданно появилась фигура Аскала. Он держал в руках два стакана: одни - с вином, другой - с водой.
    - Хватит с ним цацкаться! - с презрением проговорил он и, приблизившись к столу, поставил на него оба стакана.
   - Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Пей! - он взял стакан с водой и поднёс его к губам Жока. - Пей! - повторил он.
   Жок жадно припал было к краям стакана, но тут же с омерзением выплюнул воду: она оказалась солёной. Аскал засмеялся, Ап резко отвернулась, чтобы скрыть злорадную улыбку, которую не сумела сдержать.
   - Пей! - Аскал большим пальцем правой руки с силой ударил Соля под ребро. Тот скорчился и закричал от боли. - Пей! - Аскал схватил его за волосы и резко тряхнул. Он снова, как раньше, зажал Солю нос и заставил выпить сначала солёную воду, затем вино.
   - Так-то лучше, - важно промолвил Аскал. - А пресную воду получишь только после того, как начертишь план тайника. Не раньше!
   - Я согласен, - вдруг хрипло проговорил Соль. - Давай мне бумагу, я сделаю это!
   Аскал молча пододвинул ему листья бумаги, затем вытащил из кармана ключи от наручников и подал их Ап:
   - Открой!
   В руке его оказался нож и он приставил его к горлу Жока:
   - И не вздумай сделать что-то не так, иначе...
   Он не успел договорить, как сокрушительный удар локтём в солнечное сплетение отбросил его на пять шагов назад и ударил спиной о стену.
   Соль оттолкнул в сторону стол, рука его заползла в карман штанов и вытащила из него свас, а после направила его прямо в лицо сжавшегося в комок Аскала.
   Внутренности Аскала словно покрылись льдом от ужаса. В жизни он никогда не видел такого оружия, но знал, что оно представляет собой и как выглядит - из исторических фильмах о войнах аников. Сейчас его тело исчезнет без следа... Дрожа от страха, он не сводил диких глаз с чёрной точки дула сваса и ничего не видел, кроме него.
   Внезапно эта чёрная точка опустилась и исчезла. Рука Соля бессильно упала и трубочка сваса выпала из неё, а сам он обмяк в кресле, голова его скатилась на бок и с неё по его шее заструилась кровь.
   Ап стояла рядом с креслом, сжимая обломок доски и улыбалась. Ужас вмиг отхлынул от сердца Аскала.
   - А ведь ты сплоховал, как профессионал, предварительно хорошенько не обыскав его карманы! - заметила она.
   - Да, наваждение какое-то, - Аскал задумчиво почесал затылок. - Кулон связи я отнял, а карманы-то не обшарил, - он поднялся на ноги и облегчённо вздохнул.
   Он проверил пульс у Соля: тот был жив. И вновь застегнул на его запястьях наручники. " - Хорошо, что я её не убил, - подумал он про Ап. - Вот она мне пригодилась. Всё-таки чутьё у меня на людей будь здоров - без промаха."
   Он обшарил одежду соля, но больше ничего не нашёл.
   Ап уже успела принести с ручья баклагу с горькой водой, промыть рану Жока, а остатки её плеснуть ему в лицо.
   Постанывая, Соль начал приходить в себя.
   - Вот видишь, - лицо Ап склонилось над ним, - я же просила тебя не упрямиться.
   - Это ведь ты ударила меня?..
   - Что ты, Соль, как я могла!
   - Больше ведь некому, не так ли?
   - У меня здесь немало моих людей, - сказал Аскал, - почему ты решил, что нас только двое?
   - Тогда пусть они появятся...
   - Ты диктуешь мне условия? лучше начерти план тайника - так твои мучения закончатся быстрее.
   - Где моя сестра Топина?
   - Откуда мне знать? думай лучше о себе, - Аскал повертел в руках трубку сваса. - Редкое, знатное оружие! Ты его назад уже не получишь, - он злорадно усмехнулся. - если придётся тебе расстегнуть наручники, когда надумаешь чертить план тайника, я буду держать тебя под прицелом этой штуки!
    Соль подумал, до чего же он нелепо влип. Какой-то жалкий хлюпик-иг напал на него внезапно, вырубил, сковал наручниками кандалами на ногах. Забрал у него мощнейшее оружие, хотя сам до этого был вооружён всего лишь каким-то ножиком. И всё без помощников, точнее, ему взялась помогать женщина, похищенная им и почему-то перешедшая на его сторону. Почему она сделала это? Зачем ударила Соля, ведь он собирался спасти их обоих?
    Всё шло очень плохо. Его собирались пытать. Выдержит ли он? Что если начертить ложный план тайника? Его убьют раньше, чем выяснят, что плана ложный. И закопают не в специальной почве на кладбище аников, а здесь, в пустыне, где он, родившись из почвы, никем не будет подобран и погибнет снова, едва возродившись. Ещё хуже, если этот бандит задумает распылить его свасом. Он сразу окажется в Хаосе. Значит, нельзя выполнять требования этого бандита ни за что.
   Бандит уже начал его пытать, заставив пить солёную воду. Жоку нестерпимо хотелось пресной воды. Но он догадывался, что получит её не скоро. Надо вытерпеть. Надо. Только не в Хаос, только не туда!
   Минуты казались часами, часы - долгими днями в мучительном состоянии.
   День закончился, за окнами темнела бесконечная ночь.
   Ап было зашла к нему спросить, не хочет ли он справить естественные потребности. Оказалось, что он обмочился после удара доской по голове и больше никакой нужды не имел.
   Организм его обезвоживался.
   Он пытался было вести переговоры с Ап, предлагая заплатить ей огромные деньги, если она поможет ему бежать. Она согласилась, пообещав добыть ключ от наручников и исчезла.
   Аскал снова напоил его вином, но вино не утоляло жажды, спирт только усиливал её.
   И постоянно нестерпимо болела голова после того, как вытерпела два тяжких удара по ней.
   Соль был на грани сумасшествия, когда Аскал приказал Ап напоить его водой. Вероятно, безумие пленника не входило в его планы.
   - Ничего, - твердил Аскал, - скоро он сломается от жажды. Время-то у нас есть. Мы будем прохлаждаться у ручья, наслаждаться пивом и есть самое вкусное. А он долго не выдержит.
   - И тогда ты убьёшь его и возьмёшься за Амрана?
   - Может быть.
   - Почему бы тебе не сделать это сейчас? Я стану богатой, тебе и нужды не будет работать и рисковать. Прикончи этого Жока и возьмись за моего муженька.
   - Нет, дело с Жоком надо довести до конца. Мне бы не хотелось ссориться с Пакелом.
   - Ты его боишься?
   - Я никого не боюсь. Я просто осторожен. На Пакела работают лучшие люди-убийцы, похитители, шантажисты. Лучше с ним расстаться добром.
   Пакел оказался лёгок на помине через несколько минут. Послышался сигнал средства связи.
   - Как у тебя дела, Аскал? Я так понимаю, не очень, если ты не даёшь знать? Срок, конечно, небольшой, но всё же.
   - Думаю, скоро всё устроится, Пакел. Он уже около черты.
   А через сутки в мёртвом городе объявился сам Пакел.
   Он просто вошёл в штольню, когда Аскал, сидя на трубах под светящимся шаром перекусывал. Несмотря на упрямство Соля, мужественно переносившего муки жажды, Аскал не был раздражён. Он сам неплохо проводил время со своей новой подругой и его даже начали посещать странные мысли, которые удивляли его самого: как же уныло он жил до встречи с ней!
   Когда Пакел шагнул через порог, у Аскала из рта вывалился недоеденный кусок плавленого сыра. Вот чего он не ожидал-то!
   Пакел широко улыбнулся огромными квадратными зубами и морщины волнами разбежались по бурой коже его лица.
   - Я сумел кое-как разделаться со своими делами, чтобы помочь тебе справиться с твоим делом, которое на данном этапе нам важнее всего, - произнёс он и пронзительные глаза его, не мигая, впились в лицо Аскала.
   - Да, в общем-то, я почти справился...
   - Ну, ну, одному всегда трудно! - Пакел прошёлся вдоль труб, приблизился к контейнеру, двумя пальцами вытащил из него пакет с какой-то едой и бросил обратно. - Однако, мне показалось, ты не рад мне...
   - Не в этом дело, но ты, Пакел, вроде бы, не доверяешь мне...
   - А я могу тебе доверять? Как прежде?
   - Чем я вызвал у тебя сомнения?
   - Бельевой верёвкой. Протянутой между штольней и полуразвалившимся домом. И бельём, сушащемся на нём. Ведь там женская одежда, сохнущая рядом с твоей.
   Лицо Аскала начало бледнеть. Пакел вполоборота развернулся к нему и покосился на него горящим, как огонь, глазом:
   - Ты всё-таки привёл сюда женщину. А пытался всё свалить на шум ветра в руинах. Чуяло моё сердце, что что-то с тобой не так. Ты уже не наш.
   - Пакел, разреши мне всё объяснить тебе...
   - Кто она? Проститутка? Нет, не похоже, ты не повёз бы из города девку, не настолько ты идиот... Ты оставил в живых горничную Жоков?!
  - Пакел, я всё это сделал из расчёта, на пользу нашему делу! Я всё объясню, ты всё поймёшь и одобришь! - Аскал вытянул обе руки перед собой, выстави ладони вперёд, как бы защищаясь.
   - Значит, ты нарушил мой приказ...
   - Пакел она теперь на нашей стороне, она повязана с нами! Она очень серьёзно помогла мне, ну, Пакел, в нашем-то деле все средства хороши!
   - Где она?!
   - Пакел, ну, выслушай! Она пригодится нам, я тщательно испытал её, она - проверенный человек!..
   - Я тебя, идиот, спрашиваю, где она?
   - Зачем она тебе?
   - Хочу помочь тебе избавиться от того, что сделало тебя озабоченным самцом, - проговорил Пакел, направляясь к выходу из штольни.
   Аскал поспешил за ним.
   - Пакел, Пакел, ну, остановись! - взмолился он. - Ты же так и не выслушал меня! Она много знает о семье Жоков, она может снабдить нас ценной информацией!..
   В ответ он не услышал ни слова. Широкая спина Жока испускала флюиды неприступности и непрошибаемости. Он вышел на крыльцо и огляделся кругом. Затем твёрдым шагом спустился со ступеней. И снова замер в оцепенении, словно нюхая воздух.
   - Она там, - сказал он сам себе, указывая пальцем на одно из полуразвалившихся зданий.
   Аскал знал, что Ап, его Арана, находится именно там, вы бывшей прачечной, в которой также действовало электричество от солнечных батарей и можно было пользоваться кипятильником и насосом, качающим воду из скважин. Она затеяла стирку.
   Пакел широкими шагами направился к прачечной.
   Аскал спешил за ним и канючил:
   - Пакел, Пакел, ты поступаешь неправильно! Она спасла меня, она помогала мне!..
   Вдруг ноющий голос его перерос в отчаянный крик:
   - Пакел, ну, оставь мне её!!!
   Он остановился - ноги дальше не несли. Дрожащая рука нырнула куда-то в карман, стараясь там что-то нашарить. Пальцы сжали узкую трубочку и извлекли её на свет...
   Руки не слушались, трясти начало всё тело.
   Красная кнопка...
   Широкая спина Пакела...
   Воронка ослепительного света...
   Зажмуренные глаза...
   Когда Аскал разлепил глаза, Пакела уже не было. Нигде.
   Так страшно было Аскалу только когда дуло сваса было направлено только на него самого - такой ужас обуял его от исчезновения человека, шедшего впереди него и после яркой вспышки исчезнувшего, как будто его не было вовсе.
   Аскалу приходилось убивать многих, он и счёт им потерял, но когда он делал это, всегда оставалось свидетельство о смерти убитого - его неподвижный труп. А теперь не было человека и не осталось его тела. Это было весьма жутко.
   Аскал кое-как доплёлся до прачечной, поднялся по ступеням и сел на верхнюю, откинувшись спиной на опорный столб и ощутил непонятный упадок сил.
   Наверное, душа Пакела, не выдержав стресса, не сумеет зацепиться за зоркские крючки и возродиться на иной планете и её затянет в Хаос. Это великий грез для ига, если по его вине случится такое. Одно дело просто умертвить плоть, другое - покуситься на душу, загнав её в Хаос. За это душа самого убийцы может оказаться в Хаосе, её вышвырнет туда объединённая энергия гитчи.
   Ап вынырнула откуда-то из-за белья на верёвке и поспешила к Аскалу.
   Уселась на нижнюю ступень и преданно заглянула в глаза своему любовнику - взглядом приручённой волчицы.
   - Ты убил его, чтобы спасти меня! - проговорила она. - Я всё видела и слышала... Я была в прачечной, когда мимо промчался ломус. У меня сердце сжалось от дурных предчувствий, когда этот человек вышел из ломуса и зашёл в штольню. Я выскочила из прачечной, подслушала кое-что у двери, а когда вы вышли, успела спрятаться за бельё. Как же мне страшно было! Я чуть не умерла! Но ты убил его ради меня!
   - А ты, я вижу, рада этому, - сквозь зубы процедил Аскал.
   Ап вдруг встала перед ним на колени, низко наклонилась и поцеловала его щиколотку, чуть выше ремешка от сандалии. Затем подняла лицо с умоляющим выражением:
   - Аскал, скажи, что ты меня любишь!
   - Не ко времени всё это...о сейчас - время! Я же вижу, всё по делам твоим, но мне нужны ещё и слова! Вот такая я сумасшедшая, мне это важно!
   - Ты на самом деле сумасшедшая...
   - Ну, Аскала, ну, скажи, ты же видишь, за эти слова я готова на всё, всё отдать, всё сделать, стать твоей рабыней! - глаза её наполнились слезами. - У меня сейчас разорвётся сердце! Говори же, говори, Аскал! - истерично прокричала она, дёргая его за штанину.
   - Люблю, люблю, дура проклятая! - заорал Аскал, пихая её ногой. - Я из-за тебя убил друга, я служил ему пятнадцать лет, он всему обучил меня, а ты встала между нами, идиотка! - он качнулся вперёд  отвесил ей звучный подзатыльник.
   Она заплакала, почёсывая затылок.
   - Он был тебе хозяин, а не друг! - хлюпая носом, проговорила она. - Теперь я, я твой друг - настоящий! Потому что я хочу отдать тебе всё, чем владею, если бы ты помог мне управиться с Амраном!
   - Предлагаешь мне его деньги? - грустно усмехнулся Аскал. - А они спасут меня от возмездия за то, что я сделал с Пакелом?
   - Милый, ты никогда не окажешься в Хаосе!
   - Никогда? даже так? Неужто на это есть гарантия? Или я бессмертный в этом мире? Я отправил душу Пакела в Хаос - не воздастся ли мне тем же?
   - Нет, нет, милый, боги-зорки этого не допустят, когда мы станем богатыми, мы будем очень много жертвовать на храмы, ты наполнишься силой зорков и никто не сможет загнать тебя в Хаос! Нам бы только суметь заманить сюда Амрана - я бы с ним за всё посчиталась!
   - Разрезала бы живого на куски? - насмешливо промолвил Аскал.
   - Не обязательно. Может, поджаривала бы его - то пятки, то уши, то губы - понемногу. Может, выпустила бы кишки...
   - Не слишком ли много жестокости?
   - Ему - в самый раз, негодяю! Но от тебя ли я слышу эти слова, мой дорогой? почему ты так сказал?
   - Очевидно, твоя душа никогда не страдала...
    - А твоя?
   - Просто возникло нехорошее чувство, что я совершил немало трудно поправимых ошибок и в прошлых воплощениях...
  - Что за бред ты несёшь, Аскал?
  - И я ещё немало их совершу. когда остановлюсь? Когда справлюсь с самим собой?
  - Это слова бабы, а не мужчины! - голос Ап сделался жёским.
  - Заткнись! - он замахнулся на неё кулаком, но не ударил.
  Оба замолчали на некоторое время.
  - Так ты займёшься Амраном? - первой прервала молчание Ап.
  - Неужто ты надеешься заманить его в пустыню - одного, без сопровождения?
  - А что? Если даже аник клюнул, то этого дурака мы запросто обдурим!
  - Ах, да, аник... Ну, да, с ним пора кончать. Заказчика знал только Пакел, платить мне за работу некому, значит, и работать дальше нет смысла. Порешу этого соля Жока - да и зарою в песке. А может, и зарывать не стану.
  - Подожди, - Ап на нижней ступени развернулась лицом к Аскалу, глядя на него снизу вверх, - не надо спешить...
  - Чего ещё? Мне надоело с ним возиться!
  - Послушай меня... Знаешь ли ты всё о тех Кристаллах, хранящихся в тайнике, план к которому нам никак не начертит Соль?
  - Что ж тут не знать! Они - проводники энергии зорков, питают всю вселенную их силой.
  - А ты знаешь, кто такие кляки?
  - Имею представление, как-никак всё детство провёл в монастыре.
  - А о том, что сила этих Кристаллов способна сделать аникак кляком, тебе известно?
  Аскал удивлённо расширил глаза:
  - В самом деле?! С чего ты решила?
  - А я и не решила вовсе, просто выяснила. не забывай, я о многом наслышалась, работая в доме Жоков. Знай же, что Жоки - хранители этих Кирсталлов и пользуются ими, чтобы со временем стать кляками!
  - Ого! Почти богами...
  - Но это нам не важно... Понимаешь, эти кристаллы могут немало дать и игу... Какова средняя продолжительности жизни ига на этой поганой планете? Шестьдесят - семьдесят лет? Напитавшийся силой Кристалла ига проживёт тысячу лет, сохранит молодость, здоровье! А после смерти будет так силён, что сможет пробиться на лучшие планеты, захватить богатство, власть - что захочет!
   Аскал задумчиво молчал. Ап прильнула щекой к его колену, сев на корточки и заискивающе посмотрела ему в глаза:
   - Зачем тебе оставаться ничтожным никчёмным наёмным мокрушником и похитителем людей, шестёркой, исполнителем чьей-то воли за жалкие гроши? - голос её звуча ласково, умоляюще. - Ведь ты сам можешь стать великим, сильным, получить всё, чего ты достоин больше, чем кто бы то ни было!
   - К чему ты клонишь?
   - Не говори, что не догадался! Пусть этот аник начертит план тайника для нас. Мы просто возьмём эти Кристаллы и после заставим аника объяснить, как воспользоваться их силой...
  - Ты с ума сошла, - пробормотал Аскал.
  - Это такая возможность! Не будем ли мы дураками, если не воспользуемся ею?
  Спустя полчаса они оба уже стояли перед изнурённым Солем:
   - Черти нам план тайника, Жок. По-хорошему...
   Когда в семье Жоков обнаружилось, что Соль отсутствует в ней более суток, была поднята на ноги вся полиция Семпани.
   Была применена поисковая техника: парящие атмосферные радары, в которые были помещены чипы с вибрационными данными ломуса Жока. И через несколько часов это дало результат: выяснилось, что ломус Соля покинул город.
   Праг много расспрашивал о Соле в храме, кого только мог и узнал, что в последние часы перед его исчезновения его видели с крайне взволнованным выражением лица.
  - Его следует искать в окрестностях Семпани, - решил Праг, - Соль, вероятно, что-то затеял по части спасения Топины и решил действовать в одиночку. Он слишком эмоционален и, кажется, поступил во вред себе.
   Начались усиленные поиски, на них был выделен целый отряд полицейских - как-никак, пропал человек из самой влиятельной семьи города.
   Искать было решено во всех населённых пунктах области Семпани.
   Глубинные города, городки и поселения, удалённые от побережья, занимались, в основном, тремя видами деятельности: промыслом речных растений, добычей полезных ископаемых или собранием соли.
   Города строились на реках, там же - фабрики Еды, перерабатывающие речные растения в питательные вещества, хотя реки давали их и не в таком количестве, как океаны или внутриконтинентальные моря. Там же находились и фабрики, занимающиеся опреснением воды и фабрики, изготовляющие другие материальные ценности из водных растений.
   Города, где добывали руду и полезные ископаемые, были не очень большими, но во многих из них находились заводы и фабрики по переработке этих самых ископаемых.
   Население Вебрены было одержимо идеей избавить свою планету от избытка соли, сделавшей её почву повсеместно мёртвой и все её источники, даже грунтовых вод лишившей пресности. Поэтому на всех континентах изобиловали города, жители которых занимались именно извлечением соли из недр почвы.
   Жидкость кимана играла в этом деле немаловажную роль. В какой-то степени она служила, как топливо в некоторых захолустных краях, но основным источником топлива на Вебрене служило электричество, добываемое за счёт аккумулирующих светило солнечных батарей в течении даже очень короткого дня и мощных широких рек.
   Киману же использовали иначе. Дело в том, что при специальной обработке и добавлении к ней некоторых химических веществ она обретала способность выводить на поверхность из глубин почвы огромное количество соли. Её раствором, называемым ЗОБУР, заливали определённый участок почвы и через несколько суток этот участок покрывался "сугробами" из бело-серой соли чуть ли не метр в глубину. Её собирали экскаваторами , наполняли ими контейнеры, грузили в специальные шатлы и отправляли на нежилую планету Мгатру, на которой отсутствовала атмосфера, вода и, разумеется, всё живое. Мгатра являлась чем-то вроде помойной ямы для системы планет, в которой находилась Вебрена.
   В кимане была огромная востребованность. Когда-то в области Семпани были обнаружены её залежи. Правительство материка Бакуто, на котором Семпани находился, вложило немалые деньги в разработку добычи это вещества.
   Местонахождение киманы можно было обнаружить случайно, чаще всего в рудниках, где уже давно шла работа по изъятию из недр полезных ископаемых.
   В пустынных краях континента, как грибы после дождя, начали вырастать заводы по переработке киманы, а к ним тянулись подземные трубы, по которым текла кимана непосредственно из скважин.
   Правда, с передвижением киманы было всё не так просто. Жидкость была горючей и от перегрева могла взорвать трубы, по которым двигалась и утроить грандиознейшую катастрофу по всему тракту, где были проложены трубы. А перегрев мог случиться из-за самой почвы, получающей тепло от раскалённого ядра планеты. Поэтому оставался один выход: прорыть многокилометровые катакомбы, по которым тянулись трубы, достаточно охлаждённые за счёт отлично устроенной вентиляционной системы.
   Случалось нередко, что в таких катакомбах параллельно трубам тянулись рельсы и вагонетки, на которых транспортировались руды и другие полезные ископаемые - метро в пустыне использовали сполна, оно должно было окупить сполна затраты на его строительство.
   Однако, в области Семпани внезапно иссякли залежи киманы и в пустыне оказалось немало заброшенных или полузаброшенных городов возле бывших рудников и скважин киманы, заводов по её переработке.
   Живые и даже растущие города остались только у больших рек и возле рудников, которые ещё не иссякли. Эти города и обследовала полиция с помощью парящего радара. Ушло на это несколько суток, но ни в одном из них ломус Соля так и не был обнаружен.
   И радары были помещены в направляющие капсулы и пущены в путешествие над заброшенными городами, но эта затея вновь забрала время - сутки и сутки...
   " - Почему Соль не передаёт мыслеформы? - рассуждал Праг. - Он не испускает флюиды мертвеца, души из Эреба. Он жив. Но, может быть, он пойман в ловушку?"
   Неожиданно объявилась Топина. Она вошла в дом под руку с Горалом, созвала всех челнов семьи в гостиную и объявила, что вышла замуж. Оказывается, она вовсе не была похищена, она добровольно уплыла на лодке с Горалом в город Наку и в тамошнем храме сочеталась браком со своим женихом. А после у них был медовый месяц и они путешествовали по океану на яхте.
   - Ты поступила подло, как предатель, по отношению к своей семье! - резко и жёстко произнёс Праг, чеканя каждое слово.
   Глаза Топины в миг наполнились слезами, она почувствовала себя обиженной и оскорблённой.
   - Праг, следи, пожалуйста, за своими словами! - возмущённо вскрикнула она. - Как ты смеешь!
   - Как я смею?! - взревел в ярости Праг. - Да как ты посмела - вопреки семье вступить в брак с этим человеком!!!
   - Праг, умоляю тебя, не кричи так! - попыталась было вставить своих пять копеек Фрия, но Праг резко махнул рукой, давая понять, что ему не до выслушивания её мнения. Но всё же сменил тон. Он холодно произнёс:
   - Ты вступила в этот брак вопреки воле семьи. И ты разведёшься.
   - А может, вопреки твоей воле?!
   В доме Жоков разразился грандиознейший скандал. Праг принялся допрашивать Горала о его причастности к попытке похищения Топины и состоявшемуся похищению Ап.
   Был назначена очная ставка Горала с Шарголом и несчастный управляющий , начинавший ощущать вину перед дочерью, которую считал погибшей, пересказал подслушанный им разговор Горала по средству связи с бандитами.
   Горал принялся всё отрицать, твердя, что старик всё напутал, что у него горячечный бред. Зачем ему, Горалу, было нужно похищать Топину с помощью бандитов? был ли в этом смысл? Наверняка Шаргол что-то не дослышал, что-то неправильно понял, что-то нафантазировал, вообразив себе невесть что, потому что его насторожила просьба Топины очистить пляж от охранников, чтобы побыть там вдвоём с возлюбленным. А Ап наверняка или сбежала с любовником или её смыло океанской волной - кто знает?
   " -Ловко вывернулся, - подумал Праг, - в самом деле, Шаргол мог ошибиться. Но я-то верю, что Шаргол не ошибался. Надо якобы замять это дело, чтобы негодяй потерял бдительность, но уж я-то её не потеряю и найду способ разоблачить его."
   И дело было вроде бы замято.
   Горал поселился в доме Жоков, но никто не торопился совершать обряд принятия его в члены семьи, несмотря на то, что Топина умоляла об этом своих братьев и сестёр.
   А через несколько дней семью Жоков потрясла другая шокирующая новость: над руинами в пустыне были обнаружены вибрации ломуса Соля.


   Затея Аскала и Ап слишком затянулась. Они были убеждены, что сломят волю Соля Жока за пару суток и получат от него план тайника храма, но он проявлял чудеса мужества и упорства.
   Они избрали особую тактику: Ап ухаживала за ним, приносила ему воды и еды ровно столько, чтобы он не умер от обезвоживания и голода, ласковым голосом уговаривала его начертить план тайника, а следом за ней являлся Аскал и пытал его. Теперь к голоду и жажде добавилась пытка электрошокером. Соль трясся от боли, орал, как безумец, на губах его выступала пнеа, он терял сознание, но его невозможно было заставить начертить план тайника.
   Не верил он и Ап, что она - всего лишь пленница бандита и уговаривает его подчиниться требованиям Аскала, потому что желает ему лучшего. Он был убеждён, что Ап - его сообщница и постоянно говорил ей об этом. Он твердил, что пособничество бандиту плохо кончится для неё и семья Жоков не забудет ей этого.
   Она убеждала его, что это не так, но однажды, взбешённая его проницательностью, она сорвала с ноги мокасин и в ярости начала лупить им Соля по лицу, злобно взвизгивая. Она била и била его и никак не могла остановиться.
   Аскал, наблюдавший за ней из смежной комнаты, начал испытывать опасения, что она забьёт их пленника насмерть и крикнул ей, чтобы она перестала. Но она словно оглохла.
   Аскал подскочил к ней сзади, схватил за плечи и попытался оттащить от терявшего сознание от побоев Соля. Ап резко развернулась к нему лицом, ставшим похожим на звериную маску и с размаху ударила по лицу подошвой мокасина и его.
   Аскал пришёл в дикий гнев и ответ ударил её кулаком в лицо, попав в скулу, затем - в губу, в нос,  по левой груди. Но она и не думала присмиреть и тоже пустила в ход кулак левой руки и мокасин - в правой. Она оказалась не из слабых женщин и справиться с ней оказалось не так-то легко. Он дрался с ней жёстко, без компромиссов, как с мужчиной - и никак не мог одолеть.
   Оба катались по полу, рыча и душа друг друга во враждебных объятиях.
   Наконец, у обоих иссякли силы и они отвалились в разные стороны, тяжело дыша.
   Полежав с полчаса, Аскал сел. Ощупал разбитое лицо.
   - Подлая сука, - глухо проговорил он, - ты обманула меня. Ты клялась, что будешь моей рабыней, а сама посмела поднять руку на меня.
   Она не ответила, продолжая лежать возле ящиков с мусором и глубоко дышать.
   - Ни одна женщина до сих пор не смела бить меня! - продолжал он с нарастающей злобой. - Они были готовы на карачках ползать передо мной, лишь бы я трахал их! А ты, значит, подошвой меня по морде?! Да чтоб ты сдохла! - он плюнул в её сторону и принялся подниматься на ноги. - Будь ты проклята! Чтоб у тебя сгнили твои руки! Чтоб глаза лопнули! Я бросаю тебя, гадина! Я больше не прикоснусь к тебе! А ты сдохнешь!
   Ап подняла голову:
   - Ты не можешь меня бросить! Ты говорил, что любишь меня!
   - Пусть теперь тебя любит твой вонючий муж! - прорычал Аскал. - А с меня хватит! Да ты и мужу-то своему не нужна, ты - дерьмо!
   Ап приподнялась на локтях:
   - Простиииии!
   - Пошла вон!
   - Я не могу без тебя!
   - Сдохни, гадина! - Аскал пихнул её ногой.
   - Что мне сделать, чтобы ты меня простил?
   - Возьми самую длинную верёвку и повешайся на ней!
   - Ну, Аскааааал! - завыла Ап, обливаясь слезами.
   - Целуй мне ноги! Целуй, а то брошу! Целуй сандалии!
   И Ап сделала это, что Аскала немного успокоило. Будет знать, как бить его по морде мокасином!
   В тот же вечер они устроили небольшой пикник у ручья и долго советовались, как заманить в руины Амрана, но никак не могли подобрать наилучшего варианта. Они прикидывали и так и эдак, потом решили, что вызовет его по средству связи в соседнем ещё жилом городе, но встречу назначит в руинах. Он ведь хочет получить развод, не так ли? Так пусть идёт на переговоры туда, куда ему назначат и без сопровождающих. Тут Аскал его и прикончит.
   Обоим до смерти надоел Соль. Его упрямство сводило с ума обоих.
   - Пора закругляться с этим, - сказал Аскал. - Тут толку всё равно не будет. Завтра применю к нему чемоданчик - и будь, что будет. Или он сдастся и сдохнет.
   У Ап блеснули глаза. Она понимала, какой чемоданчик имел в виду её дружок. Маленький и чёрный, Аскал как-то показывал ей его содержимое - мелкие пилочки, щипцы, гнутые ножики. Этим, наверно, несложно сломить волю даже такого упрямца, как Соль Жок.
   - Ты дашь мне попробовать? - спросила она.
    Аскал надкусил красный сочный синтезированный фрукт:
   - Ты как будто кровожадный гав - убивала бы ради убийства, а не ради выживания.
   - Но ведь я тебе нравлюсь такой.
   - Нравишься... Но порой и ужасаешь.
   - Аскал, не говори, как слабый! - попросила она.
   Аскал и Ап решили, что им следует хорошенько отдохнуть перед последним разговором с Солем Жоком. Они улеглись на матрац на трубах, тесно прижавшись другу другу, подложив под головы надувные подушки и почти мгновенно забылись сном.
   Через несколько часов Аскал пробудился от страшного рокота, доносившегося снаружи над шахтой. Он вскочил, как ошпаренный, побежал к выходу, взлетел вверх по ступеням и чуть приоткрыл щель металлической двери.
   волосы его поднялись дубом от ужаса. Это был кошмар наяву. Кругом всё было освещено сверху, было светло, как днём. С неба спускались верто-ломусы - летательное средство в форме треугольника с закруглённым углами и пропеллером. Им не было числа.
   Аскал всё понял. Местонахождение Соля Жока было обнаружено, а это значит, что ему и его подруге остаётся теперь попытаться спастись бегством.
   Он задвинул засов на двери, прыгая через ступени спустился вниз и принялся яростно тормошить спящую Ап.
   Она проснулась и он почти сбросил её с труб:
   - Бежим, беда! За Солем Жоком приехали его люди!
   - Что? - не поняла спросонья Ап.
   Не отвечая ей, Аскал снял со стены светящийся шар и перевёл его на питание от микроаккумулятора, затем выключил свет во всём коридоре. Бросил быстрый взгляд на свой ломус. Нет, он не пройдёт в узких катакомбах, придётся без него.
   Схватив Ап за руку, он рывком повлёк её по коридору к чёрной нише.
   - Куда ты меня тащишь? - испуганно проговорила она.
   - Не задавай вопросов, если хочешь жить. Сейчас люди Соля Жока убьют нас!
   Ап вскрикнула от ужаса и побежала.
   Они мчались вперёд, свет шара рассеял тьму катакомб. Она бегала медленнее и постоянно отставала, он ругал, проклинал её, грозился бросить, но тем не менее, рвал за руку и упорно тащил за собой.
   Они свернули в другой коридор и понеслись по нему, затем - в третий, где оказались рельсы и вагонетки на ней.
   Ап задыхалась так, что гортани её вырывались хриплые стоны. Аскал велел ей карабкаться в одну из вагонеток, но она никак не могла это сделать и ему пришлось подсаживать её.
   В двигателе вагонеток должно было ещё сохраниться топливо, Аскал поверил: хватит ещё на несколько часов езды. Он вытер пыль с монитора автоматического двигателя вагонеток, набрал код программы, нажал кнопку "пуск" и, бросившись к вагонетке, ухватился за её края и запрыгнул в неё.
   Ап лежала на её дне, свернувшись калачиком и дрожа, как в лихорадке. Но когда Аскал сел рядом с ней, она вскочила, села и обхватила его обоими руками, продолжая трястись.
   Вагонетка сдвинулась с места и понеслась по тоннелю, сворачивая то влево, то вправо.
   Аскал прикинул: за пару часов по метро можно добраться до его конечной станции - полузаброшенного городка Забве. В нём было достаточно развалин, но оставались ещё и жилые дома и кое-какие заведения ещё работали. потому что в этом городке ещё не иссякла жила киманы полностью, из скважины ещё продолжали тянуть её остатки и отправлять их в другой город, где находился перерабатывающий завод. И в Забве находилось другое метро, по которому можно было добраться до города Сут-Кама, у океана - по этому метро передвигались и пассажирские экспрессы, соединяющие многие города пустыни. Строить железную дорогу на поверхности было невозможно из-за больших пространств дюн.
   Аскал прикинул: когда они доберутся до Сут-Камы, там они смогу сесть на корабль и уплыть на какой ни будь дальний континент, подальше от мести Жоков. Но на дорогу нужно много денег, а у них нет совсем ничего. Он не прихватил с собой ни бумажник, ни пищу, ни воду. Абсолютно ничего из необходимых вещей. Неизвестно, как они будут выживать.
   Они сидели на дне вагонетки, тесно прижавшись друг к другу, а навстречу им неслась кромешная тьма, как знамение неизвестности. Обоим было страшно и горько. Ап не переставала плакать, её слёзы промочили насквозь рубашку Аскала, который не плакал, а уподобился каменной статуе, как будто умер живьём.



   Жок был освобождён от наручников, двое дюжих мужчин несли его на руках к вертоломусу.
   Когда он был усажен на заднее сидение, он подозвал к себе Прага, лично прибывшего на место его обнаружения и произнёс:
   - Не позволяй никому прикасаться к ИХ вещам... Их было двое: один из них по кличке Аскал и женщина - дочь Шаргола...
   - Ап?!
   - Она помогала ему. Но слушай... Не полиция, мы сами должны найти их. Если полиция найдёт их раньше, они не сумеют выколотить из этих негодяев признание, кто их нанимал, кто наш главный враг, а упрячут на пару лет в тюрьму - под доберись до них!
   - Я понял...
   - Спрячь, спрячь вещи... Уведи полицию...
   - Я всё устрою, Соль, не беспокойся, не стОит тебе сейчас так волноваться...
   Праг подумал, что Соль мог бы и не объяснять ему, как поступать. Конечно, он повлияет на полицию, чтобы они не унесли ничего с собой из вещей этих бандитов. Он сам заберёт эти вещи, у него в храме достаточно нужной техники, которая позволит по отпечаткам пальцев и следам пота на одежде отыскать эту парочку.
  Он вернётся в эти руины со своими людьми и соберёт нужные вещи, а сейчас просто влиянием своего авторитета уведёт полицию.
 

   Дом Амрана Шемани облегчённо вздохнул, когда его покинула, наконец, жена хозяина, выставленная им с печальной для неё и желанной для всех остальных обитателей дома перспективой развода.
   Повеселели две уборщицы: теперь во время уборки в доме никто не стоял у них над душой, не твердил, что идеальной вымытый пол помыт не достаточно хорошо и его надо мыть снова и снова, до изнеможения. Ожила кухарка: никто не придирался, как приготовлена еда, не ворчал злобным голосом, словно мотая нервы в клубок, не высматривал каждую трещинку или щербинку на посуде, чтобы высчитывать стоимость посуды из жалованья кухарки или посудомоек. Управляющая Салида перестала бояться, что её и её дочь с малым ребёнком могут прогнать из дома в любую минуту.
   В дом Шемани Салида пришла ещё совсем молодой женщиной, брошенной мужем, рассорившейся со своей семьёй так, что родственники больше не хотели её знать, с двумя дочерями семи и пяти лет. Хозяйки, уже немолодые незамужние женщины Лития и Лиса взяли её из жалости уборщицей и поселили в небольшой комнате в отсеке для сулг. Они были добрыми, эти две старые девы, несмотря на внешнюю строгость, как и их ещё тогда совсем юный брат Амран.
   Салида многому научилась, прожив годы в доме Шемали, даже сделала карьеру, став управляющей. В этом доме выросли и её дочери, но старшая дочь Кисала подвела её, спутавшись в пятнадцатилетнем возрасте с мужчиной и родив от него сына. Салида очень боялась, что хозяева прогонят её дочь вместе с новорожденным. Лития и Лиса догло пугали, журили, пилили непутёвую Кисалу, пророчили ей мрачное будущее, но из дома не прогнали. Они даже справили младенцу приданое и фантастически терпимо относились к его громкому плачу в любое время суток.
   Молодая хозяйка Ап услышала его рёв, едва переступив порог дома Шемали после бракосочетания в храме с Амраном. Она уже знала о ребёнке дочери Салиды и теперь, услышав его голос, заявила, что не желает слушать это и пусть ребёнка немедленно унесут из дома.
   Разумеется, её никто не стал слушать. Лития и Лиса дали ей понять, что в этом доме её слово - последнее, она устроила истерику Амрану и её брачная ночь была испорчена ссорой и скандалом.
   Ап возненавидела сына Кисалы. Она впадала в бешенство, заслышав его плач. Она негодовала, если Кисала оставляла работу в саду и шла к сыну, чтобы покормить его или поухаживать за ним.
   Однажды Кисала нашла младенца в кроватке с заклеенным скотчем ртом - он едва не задохнулся. Нетрудно было догадаться, кто это сделал. С тех пор страх за своего ребёнка не покидал Кисалу в доме Шемали.
   Слуги в доме Шемали увольнялись одни за другими, не выдерживая придирок и издевательств хозяйки Ап.
   У Ап рождались собственные дети, но она не занималась их воспитанием. Она просто выполняла все их материальные желания и не ограничивала их действия никакими запретами. Они росли в неё и действовали на окружающих, как отрава.
   Немудрено, что почти вся прислуга в доме согласилась участвовать в затее Литии и Лисы, решивших объявить Амрану, что видели, как за садом на пляже Ап встречается с любовником. Кроме сестёр Шемали в свидетели её "прелюбодейства" согласились пойти садовник Горт, его помощник Киг и прачка Катрина - женщина отчаянная, с наклонностью авантюристки. Остальные слуги, все, как один, взялись лишь подтвердить, что в такое-то время АП ушла из дома и в такое-то вернулась.
   Когда Ап была изгнана Амраном, вся прислуга в доме устроила на кухне тайный грандиозный пир в честь избавления от "корня зла". Во время застолья взахлёб обсуждалось, какое выражение лица было у Ап, когда она покидала дом "навсегда", как все они "ловко провернули это дельце", кто как сыграл свою роль. Настроение было приподнято у всех, все ощутили вкус к жизни, за столом то и дело звучал хохот. Тогда, в тот пиршественный день даже был сочинена песня:

Злобным хозяева
Места нет в нашем доме!
Добру будем служить
Честно и преданно,
Со всяким злом же
Разговор короток у нас:
Прочь, прочь зло из этого дома!
Прочь, злобная Па, отсюда,
Мы прогнали тебя навсегда!
Среди добра тебе не место!
Слава хорошим хозяйкам - Литии и Лисе!
Прочь, прочь отсюда
Злобная Ап!

   День этот был особенный, каждый знал, что в памяти отложится до самого конца жизни. Его будет приятно вспоминать очень часто, но когда он окончился, все поняли, что жаждут его повторения.
   Среди прислуги вошли в моду весёлые обеды. Теперь уже никто не обедал отдельно, в своих закутках - все мчались на кухню, чтобы не пропустить ежедневный праздник в честь победы над врагом. И каждый раз опять и опять обсуждалась тема изгнания Ап. вытягивались новые и новые мельчайшие подробности этого процесса, с наслаждением "обсасывались" и старые.
   Разумеется, всё это делалось в глубокой тайне от Амрана. Но ведь он ни о чём и не может догадаться, не правда ли? Он по целым дням пропадает в центре управления подводными лодками, там нужен его глаз, да бдение. Откуда же знать ему, какие пиры устраивают его слуги в его доме?
   Правда, однажды он вошёл в свой дом, когда его не ждали, просто для того, чтобы взять из своего кабинета кое-какие документы для работы в центре. Для этого ему было необходимо подняться вверх по лестнице, а путь к ней вёл по коридору мимо кухни...
   - Мы поступили совершенно правильно! - сытым довольным голосом проговорил Горт. - Справедливость на нашей стороне, а не этой ведьмы!
   - Жаль, название этого дела не совсем благозвучное: клевета, - удручённо вздохнула Салида. В своей порядочности она была скучна и не умела радоваться сполна. Она приняла участие в интриге, затеянной хозяйками, и теперь мучилась сомнениями, не слишком ли это безнравственно даже по отношению к злодейке Ап.
   - А хоть бы и клевета! - воскликнула Катрина, в отличие от Салиды никогда не терзавшаяся внутренними колебаниями в своей правоте. - Мы поступили с ней так, как она того заслуживала! Ещё неизвестно, на какие подлости она шла, чтобы женить на себе Амрана!
   - Просто соблазнила его красотой! - пожал плечами Киг.
   - Вот, вот! - вскричала Катрина, размахивая руками. - А если она смогла соблазнить нашего хозяина, значит, со временем её потянуло бы соблазнять и других мужчин! Мы просто смотрели вперёд!
   - Но заметьте: за восемь лет совместной с Амраном жизни она ни разу не изменила ему, - сказала Салида.
   - Откуда тебе знать?
   - Да она же всё время сидела дома, на глазах у каждого из нас! Она, конечно, обращалась с нами, как последняя мразь, но прелюбодейства за ней точно не числилось.
   - Ну и что? Каждый сражается своим оружием. Тем более, это затеяли сами хозяйки, а мы лишь всё подтвердили. А как иначе бы Амран с ней развёлся, не выставь мы её шлюхой?
   Внезапно в кухню ворвался Амран. Лицо его было смертельно бледным, по нему ходили желваки.



   Вагонетки замедляли ход. Света в конце тоннеля не было, впереди была лишь тёмная стена. Казалось, это был тупик.
   Но Аскал вёл себя невозмутимо. Он выбрался из вагонетки, прихватив светящийся шар и зашагал в какую-то тёмную нишу. Ап тоже кое-как покинула вагонетку и заковыляла вслед за ним.
   Под нишей оказались каменные ступени, ведущие наверх к выходу .
   На самой верхней ступени Аскал выключил свет шара: в город следовало войти незаметно.
   Свет звёзд отчасти рассеивал тьму, но Аскал и Ап то и дело спотыкались о кочки и булыжники, падали, разбивали локти и колени, затем поднимались и двигались вперёд - к руинам на окраине города.
   Они облюбовали один из заброшенных домов и забрались в него.
   Там оказалась кое-какая мебель - трухлявая и старая.
   Ап упала на диван с полуистлевшей обивкой и скрутилась в комочек.
   Аскал опустился в скрипучее кресло.
   - Нам надо во что бы то ни стало добыть деньги, - сказал он. - Именно здесь и именно в этом городе. И ещё еду и воду. Ты подумала, как это сделать? - он снова зажёг светящийся шар.
   Ап не ответила ничего. У неё были пустые стеклянные глаза и казалось, что она даже не слышит его.
   Аскал понял, что от неё не будет толку. Ему придётся всё добывать самому.
   Ночь кончится ещё не скоро. погасив светящийся шар, Аскал выбрался из помещения и, держась рукой за стену, чтобы в очередной раз не упасть, побрёл по лабиринту улиц.
   Ближе к центру дома оказались жилыми, улицы более широкими и вдоль них горели светящиеся шары на столбах. Всё чаще мимо проходили люди, Аскал опасался привлечь их внимание, но заметил, что все они заняты своими делами и равнодушны к нему.
   Деньги и еда. Всё, что надо было раздобыть любой ценой. Если бы Аскал находился в большом городе, ему ничего не стоило бы затаиться, напасть на прохожего и, перерезав ему глотку, забрать у него всё. Но здесь, в этом городишке некуда было бежать. Слишком мало пространство и наверняка почти все были знакомы друг с другом. А в этом городке надо ещё прожить некоторое время, чтобы дождаться экспресса на Сут-Каму. Нельзя ни в коем случае попасться полиции. Тюрьма не страшна, вот что действительно опасно, так это засветиться перед Жоками.
   Значит, деньги придётся достать честным путём. Аскал усмехнулся. Вот ведь дожил!
   Такая возможность подвернулась ему, когда он добрёл, наконец, до другого конца города, где велись работы по разгребанию вышедшей из глубины почвы соли. На эту работу мог наняться любой, кому понадобился временный заработок. просто нужно было подойти к будке руководителя работами и получить от него лопаты и спецодежду - комбинезон и обувь, предохраняющие кожу от разъедания солью, а также маску, колпак и рукавицы.
   Соляна пыль, тем не менее, набивалась в пористую ткань маски, пекла лицо, щекотала ноздри. Лопата звенела о слой серо-белой соли, сверкающей под парящими шарами света. ею набивали доверху ящики из специального синтетического материала.
   Рядом с Аскалом работали двое мужчин, лица их, как у всех, были скрыты под масками, напоминающие фехтовальные.
   - Я это делаю не потому, что нуждаюсь в деньгах, а из чувства патриотизма, - говорил один. - Я надеюсь ещё увидеть на своём веку, как эта планета, наконец, будет избавлена от излишка соли и на ней повсюду зацветут сады, как на более благополучных планетах, про которые нам показывают фильмы, вода повсеместно будет пресной, за неё не надо будет платить деньги!
   - Да, наша планета станет прекрасной! - подхватил другой. - А ты представляешь, Хик, как мы очистим наши души такими благими делами? Какие прекрасные планеты ждут нас в следующем воплощении!
   - Конечно! Мы ведь заслужим это! Мы ведь, к тому же, прилежно молимся нашим богам! Друг! - обратилась к Аскалу маска, которую называли Хик. - Ты ведь здесь тоже не столько ради денег, сколько ради очищения нашей планеты, ради благого всеобщего дела?
   - А как же, - буркнул Аскал.
   - Тогда ты наш друг и брат! Скажи нам своё имя!
   Аскала затрясло от злобы. К нему назойливо лезли в душу. Но ссориться с этими благочестивыми придурками-патриотами сейчас не годилось. Как и называться кличкой, да, впрочем, и своим настоящим именем.
   - Я Лес Стан, - ответил он, продолжая яростно работать лопатой, чтобы скрежетом соли заглушить все вопросы к нему. Он не хотел ни с кем разговаривать. Однако, через несколько часов был объявлен перерыв на отдых и рабочие расселись на ящики, заполненные солью и запаянные крышкой. У всех нестерпимо чесалось тело, особенно лица и когда поснимали маски, у всех они оказались покрасневшими и разбухшими.
   Рабочие оказались людьми многих рас, с самыми разнообразными оттенками кожи, волос, глаз.
   Вдалеке послышался хруст колёс: к отдыхающим ехала четырёхколёсная педальная пвозка с цистернами: одна - с водой, другая - жидкой питательной горячей смесью. В течении работы эта повозка подъезжала несколько раз, подвозя рабочим воду и мальчик-водонос разносил кружки с водой. Теперь же она привезла еду.
   Хик, розовощёкий, мордастый, подсел на ящик рядом с Аскалом.
    - Правительство нашего города весьма заботится о нас! - с гордостью произнёс он. - Нам создают все условия для работы, потому что правительство осознаёт полезность нашего общего дела, - его картофельный нос довольно задёргался.
   Мальчик подал Аскалу широкое блюдо, наполненное густым розоватым пюре, которое оказалось довольно неплохим на вкус. Да, похоже, правительство на самом деле заботилось о своих людях. Но Аскалу на это плевать.
   - Но, к сожалению, - удручённо продолжал Хик, - многие всё же покинули этот город. Считается, что Забве немного осталось существовать, потому что здесь иссякает кимана. Тем не менее, мы всё ещё качаем её и шлём по трубам в город Сиглу на переработку. А Сигла шлёт нам цистерны зобура, мы заливаем им участки земли, вытягиваем соль из почвы и собираем её. Работы здесь хватает с избытком, не понимаю я тех, кто покинул свои дома и подался в другие города.
    - А что работы хватает только мужчинам?
    - И женщинам тоже. В мастерской по изготовлению одежды и обуви. С зобуром так съедает это, что её необходимо постоянно обновлять.
   " - Надо будет отправить туда Арану, - подумал Аскал. - Вдвоём ты быстрее и больше заработаем денег на дорогу."
   По окончании работ все копатели соли отправились в душевой павильон с настоящей пресной водой - при павильоне существовал собственный агрегат, очищающий воду от соли, но не делающий её пригодной для питья и количество её было ограничено - ею могли пользоваться только те, кто работал с солью.
   Остальные горожане платили за пользование пресной водой в водопроводах по счётчикам, экономили её, а воду для питья заказывали отдельно - она была привязана.
    Аскал разговорился с Хиком и выяснил, что, оказывается в Забве оставлено немало домов и в центре, которые были более благоустроены, чем та развалюха, в которой они нашли приют с Ап. В них ещё функционировали водопроводы, были целы печи, топившиеся киманой. И он со своей женщиной может поселиться в одном из них - правление города возражать не будет.
    После душа зуд на коже прошёл. Аскал получил подённый расчёт и отправился в продуктовую лавку. Он приобрёл там продуктовый набор еды в небольшом контейнере и отправился в дом, где находилась Ап.
   По-прежнему валялась на диване, только поменяла позу и укрылась какой-то продырявленной тряпкой, очевидно, бывшей когда-то пледом.
   Но когда Аскал выложил на стол еду и распаковал её и по помещению разнёсся аппетитный запах, она подняла голову. Пир озарении светящегося шара Аскал заметил, как её остекленевшие глаза ожили в одну секунду.
   Отбросив в сторону плед, она довольно шустренько вскочила, подбежала к столу, плюхнулась на табуретку:
   - Оооо, да ты пожрать принёс!
   Она ухватила кусок пищи и принялась его жадно и с аппетитом жевать. Затем, проглотив, взяла другой.
   Аскал не сводил с неё удивлённых глаз. Ничего себе, ведь всё это время, ещё минуту назад она выглядела подыхающей, а теперь как быстро вернулась к жизни! Уж не симулировала ли она? А что? Актриса она отменная, как хорошо перед Солем Жоком притворялась невинной девочкой. Вот и теперь схитрила: провалялась на диване, пока он, Аскал, грёб соль и чесался, чтобы добыть им денег и еды.
   Она потянулась за третьим куском, но Аскал звучно хлопнул её по руке:
   - Остановись-ка! Это я добыл!
   - Ну и что? - в глазах Ап появился злобный блеск. - Я что, этого не знаю?
   - А то, что ты могла бы быть поуважительнее ко мне, если сама ленивая рохля, горазда только валяться да бездельничать и ничего сама не можешь добыть! - возмущению Аскала не было предела. - Надо было попросить разрешения прежде, чем хапать!
   - Вот ещё! - крикнула Ап. - Я голодна! Считай, что этой едой ты расплатился со мной за то, что я с тобой сплю!
   - Это ты должна платить за то, что я с тобой сплю! Забыла, как валялась у меня в ногах и целовала мне сандалии, чтобы я тебя не бросил!
   - Потому что тогда я думала, что ты настоящий мужчина, что ты можешь чего-то добиться! А ты тянул и тянул с этим Жоком, пока за ним не явились и нам сами не пришлось податься в бега! Я же сколько раз говорила тебе: пили ему фаланги, он живо сделает то, что мы требуем! А ты - нет! Ты его жалел? Жалел?!
   - Дура! Ты ничего не смыслишь!
   - Я была права!
   - Не перечь мне! Я брошу тебя и ты сдохнешь с голоду, потому что сама ты не умеешь добыть себе и гнилого сухаря!
   - Я не умею?! - злобно расхохоталась Ап. - да с моей красотой добуду всё, что хочу и сколько захочу! Ведь ты на себе почувствовал силу моей красоты, да? Ты не смог меня убить, потому что постоянно хотел меня, как женщину, думаешь, что я не поняла? И Амран не мог устоять, женился на мне, нищенке, плюнул на мнение своей семьи! Я уверена, он скучает по мне и хочет, как прежде. И меня любой захочет. Любой даст мне денег, если я хоть полчаса побуду его женщиной, были б они у него!
   - Ты рассуждаешь, как шлюха! - Аскала трясло от ярости.
   - Говори, говори! От ревности мужчина способен наговорить любые гадости! Что ты ещё можешь?
   - А ты что можешь, кроме как торговать своим телом?!
   - А почему бы мне им не торговать, не пользоваться  им сполна, не взять от своей красоты всё?
    - Замолчи или я тебя изобью!
   - Получишь сдачи!
   Он ударил её кулаком в лицо, в нижнюю челюсть, со всей силы и от неожиданности она съехала с табуретки, грохнувшись на пол. Изо рта у неё пошла кровь и от боли поплыли мозги: очевидно, был выбит один из нижних зубов. Ах, сволочь! Портить ей зубы!
   Она поднялась на ноги, схватила табуретку за ножку  и ударила ею Аскала по голове. У него всё поплыло перед глазами, он осел на пол. Ап не дала ему опомниться. подскочив к нему, она насела на него сверху и принялась яростно и безостановочно молотить его кулаками. Он взревел от бешенства и принялся наносить ответные удары, не глядя, в какие именно части тела бьёт.
    Они дрались ещё долго, пока не устали чуть ли не до потери сознания.
    И, отлежавшись несколько часов, они помирились. На обоих не было живого места от синяков и ссадин.
    Ап помнила, как ещё в детстве наставляла её: "Если мужчина явно сильнее тебя, никогда не дерись с ним, даже не пытайся замахнуться. Иначе он покалечит тебя или убьёт. А со слабаком сама не знай пощады - лупи по чём ни попадя, пусть знает своё место!"
   Ап много дралась с мальчишками в детстве, становясь от этого только крепче и приобретая навыки в борьбе. Вот и пригодилось. Аскал не так уж и силён - пусть получает.
   Она отправилась на работу в мастерскую по изготовлению сапог. Её обучили при помощи специального механизма и шаблона вырезать подошвы из пластов синтетического материала. Работа эта, как и разгребание соли, была подённая.


    Амран отправился к своей тёще Сметале. Он был уверен, что Ап находится именно у неё, ведь он велел ей именно там, проживать до начала их бракоразводного процесса. Но теперь он явится туда, чтобы помириться с ней и вернуть в свой дом и семью.
   Но оказалось, что с тех пор, как Амран выставил жену из дома, она даже не заехала к матери.
   Когда он рассказал тёще о их ссоре, та побледнела лицом и с укором произнесла:
   - Кто знает, где она сейчас. Может, не смогла пережить такой напраслины и лишила себя жизни. А вина на тебе, твоих сёстрах и слугах-клеветниках, будь они прокляты!
   Сметала произнесла это так внушительно, что Амарану показалось, что именно это и произошло. Чувство вины согнуло его плечи и состарило лет на десять.
   Он был уверен, что овдовел. И повесил на шею траурные синие до черноты бусы. И носил их несколько месяцев до тех пор, пока к нему не явился человек от Прага Жока и не спросил, не вернулась ли его жена к нему. И Амран узнал, что всё это время Ап, оказывается, была жива, гостила у отца, работала горничной в доме Жоков, а затем была похищена.
    Этот человек был сыщиком, нанятым Прагом. Он умолчал о том, что Ап совершила преступление, став соучастницей бандита, пытавшего Соля Жока. Её мужу вовсе не обязательно знать, что семья Жоков имеет свои счёты к ней.
    Амран тоже решил во что бы то ни стало разыскать свою жену. Он болел ею. Он знал, что она всегда была довольно злобна и строптива и сумела вызвать ненависть всех, кто знал её, но, тем не менее, он хотел с ней жить. Всё, что он не смог бы ей простить - это супружескую измену, о которой бы знали все и позор пал бы на него. Но, как выяснилось, измены не было значит, можно начать всё сначала.


    Ап лютовала. Она швырнула перед Аскалом миску с разогретым в нём кремовым мессивом:
    - Долго ли ещё мы будем торчать в этой дыре и вкалывать, как последнее быдло?! Говоришь, надо собрать денег на дорогу? Да ты знаешь, сколько здесь ещё надо пробыть, чтобы заработать достаточно? Надо бежать отсюда! Того и гляди, нагрянут Жоки и убьют нас!
    - Не нагрянут, если до сих пор не нагрянули. В этом захолустье не надо регистрироваться, заносить в общие данные отпечатки пальцев, анализ крови, пота, слюны. Именно по ним Жоки и ищут нас.
   - Так что же, нам засесть здесь на всю жизнь?
   - Есть и другие варианты. Надо вызвать сюда Амрана. В руины, подальше от центра города. И распылить его свасом! Никто не найдёт труп! Всё будет шито-крыто. Я получу всё его имущество. Мы будем богаты, наймём армию телохранителей - пусть Жокои попробуют добраться до нас!
   Аскал устало усмехнулся и взял в руки ложку. Эта женщина полна неиссякаемой энергии, инициатива прямо-таки прёт из неё.
   - Если не будет найден труп твоего муженька, ты не скоро получишь наследство, - сказал он, зачерпывая ложкой кремовое мессиво и отправляя его в рот.
   - Как так?
   - Таков закон.
   - Откуда ты знаешь?
   - Да был как-то заказ от вдовушки. Такой же оптимистки, как ты.
   - Тогда просто прирежь его!
   - В маленьком городе быстро выяснится, чьих это рук дело. Ты посмотри на этих людишек. Это же тюфяки, идеалисты грёбаные. У кого из них есть причина править глотку приезжему? Ни у кого. Подозрение сразу падёт на пришлых людей, то есть нас.
   - Мы покончили бы с Амраном и тут же покинули бы город хотя бы на ломусе Амрана!
   - А глава города заявил бы на нас в полицию большого города и описал бы нашу внешность. И тебя, вдовушка, ждала бы тюрьма, а не богатое наследство, ты потеряла бы его навсегда. Да и меня тоже, но ведь ты сама знаешь, тюрьма - не самое страшное.
   - Давай вернётся в город у рудника и заманим его туда!
   - Там могут караулить люди Жока, ждать, не вернёмся ли мы на свою блевотину.
   - Надо что-то придумать...
    - Дай мне спокойно поесть!
   - Неужели не существует других мёртвых городов, куда можно было бы заманить этого подонка?
   - Ооо, их тут в изобилии. Интересно, как ты собираешься его туда заманить? "Дорогой, если хочешь получить от меня развод, приезжай в мёртвые руины, я тебе только там его дам!" - хохотнул Аскал.
   - Именно так!
   - Ну и дура. Он заподозрит неладное и наверняка захочет, чтобы за ним наблюдал видеорадар.
   - С твоих слов получается, что у нас нет другого выхода, как торчать здесь?!
   - Надеюсь, это не продлится вечно, но пока - да.
   Ап горько вздохнула. Такого тупика она не могла предвидеть никогда. Она ненавидела это место, в котором находилась сейчас. Ненавидела людей, которые её окружали.
   Люди в этом городе оказались чрезмерно общительны, коммуникабельны и неравнодушны ко всем, кого угораздило поселиться в их захолустье. Стоило Аскалу и Ап переехать в один из домов в центре города, как их тут же начали посещать соседи в жажде познакомиться - один за другим. Каждый из них считал своим долгом не просто представиться новым жильцам и узнать, что их зовут Лес Стан и Беара Хавва (так представились Аскал и Ап), но и осмотреть, как они устроились в своём новом жилище, а затем рассесться в креслах и посидеть у них в гостях часок-другой. Их нельзя было выставить в шею - ссориться означало настроить против себя весь город.
   Гости просто сводили с ума. Они много говорили о себе, о пользе дела, которое они совершали во благо планеты, много хвастались, когда и сколько ими было собрано ящиков соли, долго вспоминали прошлое Забве, когда в нём пёрла кимана и городок был достаточно многолюден. Пытались расспрашивать Аскала и Ап, кто они и откуда. Пришлось сочинить легенду, что оба - подёнщики, занимавшиеся любой работой в прибрежных городах, когда она была, теперь же они тоже решили принести пользу планете, избавляя её от соли. Их новые знакомые, вроде бы, легко поверили в эту чушь.
     Аскал и Ап всё чаще ссорились и дрались, но каждый раз мирились и засыпали на одной кровати, обнимая друг друга обоими руками и понимая, что добровольно они не расстанутся, что бы ни произошло. Между ними была какая-то непонятная для них самих связь, которая мешала разойтись их дорогам.
   Однажды их драка покалечила обоих.
   Случилось это после того, как в город приехал на специальном грузовом ломусе торгаш-коммивояжёр, продававший в небольших городках спиртное и кондитерские изделия. Ап выклянчила у Аскала деньги на коробку конфет, но получила её почти даром: торгаш положил на неё глаз.. А потом предложил ей после часов торговли заглянуть в его ломус, пообещав хорошо заплатить ей, если она развлечёт его.
   Она сочла это удачей: они с Аскалом наконец-то получат средства лёгким и быстрым путём, чтобы покинуть эту дыру. Она примчалась к своему любовнику в весёлом настроении и рассказала о предложении коммивояжёра, простодушно надеясь на понимание друга.
   Но Аскал вдруг вздумал ревновать. Он сказал Ап, что убьёт её, если она ему изменит. Она принялась объяснять ему, насколько это выгодно для обоих, но его это только разозлило ещё сильнее и он набросился на неё с кулаками. Он бил её так яростно, как никогда и она никак не могла справиться. Избитая до изнеможения, она упала на пол, обхватила руками его ногу, впилась крепкими зубами в его щиколотку и принялась её грызть, как дикий зверь. Он взвыл от боли, схватил со стола вилку и вонзил ей в бок. На счастье Ап у него под рукой не оказалось ножа...
   Оба оказались в больнице и вышли из неё через какое-то время: он - хромым, поскольку зубами Ап было повреждено сухожилие; она - кривобокой, так как зубья вилки сделали своё вредное дело с её боковыми мышцами. Они шли домой, поддерживая друг друга. Даже искалечив друг друга они не перестали быть друзьями.
   

   Здоровье Соля после пережитых мучений в пустыне быстро восстанавливалось - аник крепче ига, да и в его распоряжении были лучшие врачи и лучшая медицина для лечения организма аника.
   Но даже будучи ещё ослабленным настолько, что не в силах самостоятельно держать ложку, чтобы поесть, тем не менее, он постоянно думал о тех, кто истязал его там, в мёртвом городе. Он был полон ненависти к своим мучителям и жаждал мести даже больше, чем выяснить, какой более опасный враг стоял за ними. Праг был уверен, что это Горал - что ж, вполне возможно.
    Он ждал новостей от сыщиков, нанятых Прагом - но их не было.
    Праг притащил в Семпани кучу вещей, принадлежавших Аскалу и Ап, в храме с помощью специальной техники были сняты отпечатки их пальцев, анализ пота и жира на одежде, вибрация запаха тела. Данные были разосланы во многие города, но оказалось, что не было зарегистрировано никого с такими данными.
    " - Может быть, они скитаются из города в город, не останавливаясь ни в одном и не регистрируясь?" - рассуждал Соль.
   Он принял решение: он вернётся в этот мёртвый город и исследует его. Он снова поедет туда - один, в тайне от всех. Разумеется, это не совсем разумно, если учесть, что в этих местах он уже попадал в ловушку. Но если он не сделает это, он навсегда останется под гнётом собственного страха и уже никогда не одержит побед ни над кем и ни над чем.
   Решение его было твёрдым.
   И час его исполнения настал.
   Это произошло, когда он окончательно окреп и чувствовал себя здоровее быка...


   Аскала мучали кошмары сна. В его сновидениях его живьём пожирали черви. Несколько снов подряд. Он просыпался в холодном поту и его тошнило от ужаса. Он рассуждал, что это не к добру. Он вспоминал, как он вместе со своей подругой мчался в вагонетке по кромешной тьме тоннеля. Вся жизнь его прошла в такой тьме - как будто стремительно пронеслась по какому-то замкнутому пространству, похожему на длинную-длинную могилу. И символически закончилась тупиком...
   А потом? Они брели во тьме, спотыкались, падали...
   А теперь? Он изо дня в день гребёт и гребёт соль, а она лезет и лезет из почвы и ей нет конца, как будто разгребает он собственное зло, а оно прёт и прёт ниоткуда - из беспредельности души...
   Однажды после очередного сновидения чувство страха наросло до такого предела, что он впал в транс и с ним заговорило собственное подсознание: " Я - бог. Как же так случилось, что я упал до такого низа? Как же можно было ошибаться - столько раз?"
   А в это время соль Жок на своём ломусе въезжал в мёртвый город возле рудника. Холодный страх после пережитого сжимал его сердце, но воля гнала вперёд и фары ломуса освещали мглу над пустыней.
   Вот рудник, надстройка над катакомбами, где проходили трубы для провода киманы.
   Страшная чёрная дверь из металла...
    Соль вспомнил, как всей семьёй они изучали план катакомб, идущих из этого рудника. Они разветвлялись под землёй и выходили в города - жилые и мёртвые, от которых остались развалины. Жилые Праг обследовал, ещё когда Соль лежал в постели, восстанавливая здоровье. А мёртвые не стал - что делать бандиту и его помощнице в развалинах без воды и еды?
   " - Могут ли те города, которые отмечены на карте, как заброшенные, быть хотя бы частично населены? - рассуждал Соль, выбираясь из ломуса. - Хотя бы некоторые?" План катакомб Жоки получили от главы города Семпани. Но могло ли городское правительство точно знать, что эти города - руины, в которых не осталось никого? Вполне в разряд так называемых мёртвых городов могли быть занесены и "дышащие на ладан" городки, жители которых выскребали остатки ископаемых из шахт и каждый день кто ни будь из них навсегда покидал городок. А также вполне вероятно, что в них пользовались трудом подёнщиков, транзитных людей, которых даже не регистрировали - ведь самого города официально не существовало. Вероятно, это были проделки чиновников, плативших жителям "несуществующих" городов за работу на скважинах меньше, чем официально существующих, а киману сдававших государству и клавших барыш себе в карман.
    Итак, катакомбы от этого рудника вели в двенадцать городов, отмеченных на карте, как руины. Значит, просто следует методично объехать эти города и использовать вибрационное устройство на браслете Соля, реагирующее на присутствие живого существа в радиусе трёхсот метров.
   Соль зажёг светящийся шар и приблизившись к ней, остановился в нерешительности перед ней. ВУ показывает, что там, за дверью - пусто. Нет ни единой живой души. Но почему Солю так страшно?
   Он решительно взялся за кольцо и потянул дверь на себя...
   Он спускался вниз по ступеням, озаряя светящимся шаром длинный коридор: зеленовато-серые стены, трубы, покрытые ржавым налётом, частично уходившие в землю - вероятно, там и находилась скважина, в глубине, потому что к трубам прикреплены ящики с моторами, когда-то качавшие киману механизмы. И ниша - вдалеке за трубами. Вот в эту нишу и бежала эта "сладкая" парочка. И, скорее всего, там, в нише находятся и рельсы с вагонетками. Люди Прага обследовали катакомбы - вагонеток вблизи не оказалось, значит, ими воспользовались, так как рельсы были очищены от пыли их колёсами.
   А ведь Парг и его люди не придали значения тому, что можно бы отправиться вдоль этих очищенных от грязи и песка рельс и выйти к тому месту, куда вагонетки вывезли тех двоих. Это, конечно, весьма хлопотно, но есть шансы на результаты.
   Соль выбрался из рудника наружу и направился к своему ломусу. Забравшись в него, он нажал несколько кнопок на мониторе и дверь багажника ломуса поехала влево и из него выплыл другой мини-ломус в виде лодочки в форме полуяйца, как бы разделённого вертикально вдоль, без какой-либо сферы сверху, снабжённой пультом управления.
   Заблокировав все механизмы большого ломуса на код, Соль забрался в мини-ломус и направил его в амбразуру входа в рудник мимо распахнутой настежь чёрной двери...


   Ап держалась ладонью за щеку и стонала: она откусила жёсткий кусок еды и он сломал ей зуб.
   Аскал с тоской посмотрел на неё. Во что же она превратилась! Ведь совсем недавно он не мог налюбоваться на её красоту, а теперь от красоты что осталось? Кожа огрубела от синяков и кровоподтёков, правую бровь рассекал шрам, отчего глаз был наполовину закрыт веком, на скулах - шрамы, нос перекошен набок. А ведь это она сама виновата! Зачем, когда он начинает её бить, бросается давать ему сдачи? Вела бы себя поумнее, как настоящая женщина: терпела бы, да лицо своё красивое руками прикрывала. Разве он бы впадал в такую ярость, чтобы делать ей шрамы и синяки на лице? Ну, повозил бы за волосы по полу или выпорол ремнём - пряжкой по заднице. Задница - не лицо, пусть бы там были синяки и шрамы. Так нет же, злющая ведьма туда же - руки распускать, тоже его замордовало основательно, сам себя в зеркале не узнаёт. Оба хороши. Но ему, конечно, тяжелее. Раньше у его женщины было личико, а теперь - рожа. И как ему жить с этой рожей? И бросить её не может - она словно наркотик для него, хоть и мордоворот, а не красавица.
   Эххх, проклятая судьба... Словно яд разъедает изнутри. Хоть бы кто его убил...
   Несмотря на боль она продолжала жадно есть. Она явно не испытывала внутренних страданий, какими в последнее время маялся Аскал. Не задавалась идиотским вопросом: "Почему я до сих пор не бог?" неужели она отдаляется от него и их пути вот-вот разойдутся? Нет. Этого не произойдёт никогда. Прежде он убьёт её, чем это произойдёт.
   - Ты не притронулся к еде! - заметила Ап.
   - Она отвратительна.
   - А по-моему, она ничего.
   - Переработанное дерьмо - благороднее не назовёшь.
   - А какая разница! Кишку-то набить можно.
   - Мы живём в отвратительном мире...
   - Другого-то нет!
   - Есть... Множество. Как случилось, что мы угодили не в лучший из них?
     - Не мы одни!
   - А до других мне и дела нет. Вот мы наделали глупостей...
   - Эк тебя занесло! Каким скучным становишься. Это всё тебя эта дыра доканала. Безденежье. Взялись бы за Амрана - давно бы всё изменилось. Здесь ведь и с ума сойти можно.
   - Можно. Но похоже, мы просидим здесь ещё долгие годы...
   - Так, видно, оно и будет...
   За окном рассеивалась тьма ночи. Наконец-то благословенное утро!
   - Да, - согласилась Ап.
   Они вышли из-за стола и направилась к двери.
   Но дверь вдруг резко распахнулась и на пороге выросла огромная фигура Соля Жока, облачённая в тёмно-серые одежды.
    Аскал остолбенел и вонзил в Соля удивлённый неподвижный  взгляд.
    Ап же, заскулив от ужаса, попятилась назад, шмыгнула в смежную комнату и выпрыгнула в окно.
   Но Соль не обратил на это внимание. Его мощный и сокрушительный кулак с размаху врезался в лицо Аскала. Тот качнулся и, как мешок с мукой, беззвучно рухнул на спину.
   Соль Жок ринулся к нему, насел на него и принялся кулаками молотить его лицо:
   - Ты пытал меня, пытал, мразь, сволочь, говори, кто нанял тебя делать это!
   - Я не знаю его! - прохрипел Аскал и изо рта его хлынула кровь.
   - Лжёшь, лжёшь, мерзавец! Говори, говори, говори! - Соль словно обезумел, нанося удары уже по всему телу Аскала.
   Затем, поднявшись на ноги, он схватил Аскала за рубашку и швырнул его об стену. Тот медленно сполз на пол, но Соль снова приподнял его и опять толкнул на стену, затем повторил это ещё несколько раз.
    Аскал не мог даже сопротивляться, настолько Соль был сильнее его.
   Последний толчок о стену оказался для Аскала роковым: он ударился затылком. И свалился на пол бездыханным.
   Соль ощупал его пульс и горло и понял свою оплошность. Теперь он не узнает, кто нанял этого бандита, кто его главный враг. проклятые эмоции! Правда, есть ещё она, Ап...
   Солю показалось, что за окном он слышит многочисленные голоса. Сюда идут люди. Следует уйти поскорее.
   Он поспешил прочь из дома Аскала, запрыгнул в свой мин-ломус, завёл его на полную скорость и поспешил прочь.
   Через минуту после его исчезновения в дом ворвалась Ап с толпой солекопов и увидав Аскала, лицо которого напоминало отбивную котлету, а вокруг головы его растекалась лужа крови, завыла:
   - Убиииил! Он убил моего мужа!
   - Убили Леса! - крикнул кто-то из солекопов. - Догнать, догнать его!
   И толпа людей в считанные секунды покинули дом Аскала.
   - Милый мой, да как же так! - заголосила Ап, падая на колени перед телом Аскала. - Да неужели же ты умер?! Но ведь это же самое страшное, Аскал, это самое страшное!!! Не надо, Аскал, не надо! Оживи, молю тебя, оживи!
   Веки его дрогнули, щёлки его заплывших глаз раскрылись и его чёрные глаза уставились прямо на Ап. У той похолодела душа от их вида: они были мёртвые.
   - Подай мне свас, - глухо проговорил он.
   - Я сейчас, сейчас! - крикнула Ап, бросаясь к тайнику, где они скрывали это оружие: между стеной и полом.
   И только когда пальцы Аскала сжиали трубку сваса она запоздало подумала: зачем ему это оружие СЕЙЧАС? Мысль действительно была запоздалой. Другая рука Аскала судорожно сжала её запястье.
   - Аскал... - пролепетала она, смертельно побледнев.
   - Ничего, не бойся, я не оставлю тебя, - голос его звучал, как из утробы. Чёрная точка дула сваса как глаз смерти, смотрело Ап в лицо.
   - Не надо! - истошно закричала она. - Не убивай меня! Я хочу жить! Нет, нет! - она попыталась вырваться, но пальцы Аскала держали её, как железные оковы.
   Взвыв волчицей, она сжалась в комок, зажмурила глаза и приготовилась перестать быть...
   Шли томительные секунды, показавшиеся вечностью...
   Вдруг пальцы Аскала начали ослабевать...
   - Тогда беги, - произнёс он тем же загробным голосом и замолчал навсегда.


   Перстень связи завибрировал на пальце Амрана. С ним желала говорить тёща.
   Сметала поразила его новостью: оказывается, в её дом неожиданно вернулась Ап.
   Разумеется, Амран постарался как модно быстрее завершить все дела и отправиться в город, где жила его тёща.
   когда она увидел свою жену, женщину, которую Сметала показала ему и называла Ап, он не узнал её. И был поражён. Она выглядела лет на двадцать старше своего возраста, лицо её приобрело серый налёт и было исковеркано шрамами, в глазах была мёртвая пустота. Тёмно-золотые кудри посветлели от седых прядей. Она заметно осунулась, но живот её наоборот, значительно вырос и округлился.
   И тем не менее, это была Ап. Если мать узнала её - значит, это она. Было бы подло ещё и не признать её после того, как он поступил с ней.
   Она сидела на стуле, опершись на спинку, широко разбросав ноги, а руки сложив на округлом животе. Она была одета в чётное домашнее платье своей матери и выглядела в нём совершенно безобразно.
   Амран приблизился к ней и ласково заговорил:
   - Приветствую тебя, Ап. Я выяснил, что бы была ни в чём не виновата, ты была мне верна, тебя оклеветали. Моя же вина в том, что я легко поверил этой клевете, хоть она была и достаточно замаскирована. Я раскаиваюсь, прошу тебя простить меня и вернуться в наш дом.
   - Значит, я тебе не изменяла? - усмехнулась Ап. - А это как бы ты назвал? - она погладила свой округлый живот.
   Амран смущённо пожал плечами:
   - Судя по всему, срок невелик... Очевидно, у тебя появился мужчина уже после того, как мы расстались. Ты была обижена и оскорблена, так что вполне справедливо, что ты хотела, пыталась утешиться в новой любви. В любом случае, это моя вина. И я искуплю ей, приняв этого ребёнка, как своего.
   Ап молчала, ничего не отвечая и с тупым безразличием смотрела перед собой.
   - Позволь, я поговорю с ней наедине, - сказала Сметала Зятю.
   Оставшись с дочерью один на один, она много и долго внушала ей, до чего она везучая, что недоразумение с этими клеветниками разрешилась сама собой, что Амран такой дурачок, что не только признаёт свою вину, но и прощает Ап её шашни невесть с кем, но ещё и готов содержать её ребёнка, а другого хорошего мужа она уже не найдёт, ведь от красоты-то у неё совсем ничего не осталось, откажет Амрану - её ждёт нищета, так что пусть не валяет дурака...
   И Ап всё же вернулась в дом Амрана - и пиры слуг по поводу её изгнания прекратились.
   Вновь в доме Шемани началась текучка прислуги, лишь одна Салида неизменно оставалась на посту и терпела все унижения и издевательства молодой хозяйки, душа которой теперь всё отчётливее отображалась на её наружности.
   Через несколько месяцев она родила сына, который был похож на Аскала, унаследовав от него бордово-коричневую кожу, чёрные волосы и чёрные раскосые глаза. Мальчику дали имя Сан и Ап, глядя на него, с тоской думала о том, что он - всё-таки не Аскал...
   Ап воспользовалась услугами пластической хирургии, удалив шрамы с лица и её была красивая внешность была почти полностью восстановлена. Но её уже не радовала красота, как и богатство, и завидный красавец-муж.
   Через два года после рождения Сана, она родила от Амрана дочь, своего четвёртого ребёнка - и это не радовало её.
   Жоки не преследовали её, не пытались мстить. Им стало не до неё: Горал был разоблачён ими в попытке похитить Кристаллы Силы, между ними и его кланом, который, оказывается, был у него, развернулась настоящая война.
   Ап до самой смерти тайно вспоминал Аскала и ощущала, как ей не хватает его - не смотря ни на что. Она дожила до глубокой старости с воспоминаниями о нём.