Три дороги, три судьбы

Мое тело вытягивается и наливается тяжестью, сознание в панике, от того, что происходит. На кровати стало тесно, я как будто съел волшебный пирожок из детской сказки. Ноги достигли края кровати, плечи развернулись, грудь выгнулась колесом. Все выросло? Или еще больше стану? Метра два во мне сейчас, не иначе. Ощущение богатырской мощи приятно моему самолюбию и телу. Так и хочется поигрывая мышцами помахать молотом или дубиной. Странно, но вижу картинку вокруг однобоко, обзор ограничен. Понятно, я кривой на один глаз, хочется тереть, тереть его, как будто произойдет волшебство и детская травма исчезнет. Память запечатлела только деревянную рукоятку, летящую мне в глаз. Повзрослев, я совершенно забыл, что произошло, наверное стресс был настолько сильный, что обнулил все воспоминания.

Вокруг моей убогой избушки высоченные сосны и непроходимая чаща. Я живу на отшибе села, промышляю охотой и сбором грибов-ягод. Живу нелюдимым отшельником, сначала это увечье, превратившее меня в чудовище, потом смерть любимой жены, бывшей для меня всем. Тоска, страх, одиночество, обида на всех вокруг за все, за детские дразнилки, за мою несчастную судьбу. Только моя Настенька изо всей толпы девушек, обратила на меня внимание и проявила интерес не как к предмету насмешек, а как к мужчине. Маленькая и хрупкая, едва доставала мне до груди, но сильная волей, не побоялась людской молвы, что связалась мол с пугалом.

На столе догорала свеча, я пытался молиться, но не получалось, безвыходность, горе и отчаяние были сильнее. Да и за что и кого молится? Жена умерла, мне все  равно, что будет дальше. Дальнейшая жизнь не имела смысла. Иногда прорывались злоба и обида на любимую, ну почему ты бросила меня, умерла не дождавшись моего возвращения? Я высох и в свои 50 выглядел на все 100. Настя была для меня всем - радостью, светом в окне, любовью и смыслом, надеждой и отрадой. Среди всех девиц, живших в нашей глухомани, только она не отводила глаза, при моем появлении, видя мой добрый нрав и безобидность. Хотя размеры моего тела и рост были огромными, я мухи сроду не обидел. Только моя жена разглядела за моей обезображенной внешностью душу, за что я был ей благодарен. Я даже попрощаться с ней не смог, похоронили без меня. И детей нарожать не успели. Забрали меня на какую то службу, прощание было очень тяжелым, я сгреб жену в объятья и мы заплакали оба, как будто чувствовали, что это последние минуты вместе. Вернулся я уже в пустую хату. Когда пришел мой срок, я умер в лесу, испытав облегчение и безразличие, подытожив - неудавшаяся жизнь. Я не смог преодолеть стеснение из-за травмы и потерял уверенность в себе, не умея принять себя таким, какой есть. Не смотря на большой рост и силу, не сумел дать отпор обидчикам. В голове стучало «ну что толку рыпаться и доказывать, все равно я калека».

Ах, если бы не эта распроклятая рукоятка, выбившая мне глаз! Знакомая картинка пронеслась в моей памяти. И о чудо! На сей раз она пролетела мимо. Я потрогал глаз, все на месте! Я вижу свободно! Теперь я первый парень на деревне! Все девки мои, я кум королю, сват министру. На гулянках девицы без ума от меня. Еще бы, я хоть четверых на себе покатаю! Доброта  - это нечто совершенно лишнее, когда верховодишь односельчанами. Все меня боятся и слушаются. Зачем эти все глупости, ведь я самый сильный, самый лучший. Неуемное желание лезть везде на рожон и демонстрировать свою удаль молодецкую рановато убрали меня из жизни. Около 50 лет прожил всего. И жена другая совсем мне досталась. Темноволосая и статная, огромный дом у нас, куча ребятишек, достаток. Я не беспокоюсь за них, все есть, с голода не помрут. Хотя, меня то уже с ними нет. Дом стоит, но без хозяина.

Разве есть такой вариант идеальный, чтобы были и жили все участники сценария долго и счастливо, как в сказке? Перед глазами опять пронеслась то ключевое событие — рукоятка, летящая в глаз. В последнее мгновение я отклонился в сторону. Тяжелая деревяшка зацепила вскользь, рассекла кожу. В том месте остался заметный шрам. Та же Настенька улыбалась мне из толпы девушек. Вскоре после свадьбы мы с ней переехали в город. Я работал кузнецом, благо силищи хватало. Мы обзавелись хозяйством и детишками. Прожили душа в душу до преклонных лет. Умерли не в один день, но все шло естественным ходом и обид-сожалений в конце жизни не
было.

Я понял, что даже в первом варианте, с одним глазом, прояви я больше настойчивости в преодолении своей стеснительности, дав отпор обидчикам с детства, я бы повернул жизнь в другое русло.