Зальфийский пленник

Эту жуткую историю поведал один мой старый товарищ, с которым лет двенадцать назад довелось служить в Иностранном Легионе. Потом пути наши разошлись, и только прошлым летом мы, совершенно случайно, встретились в небольшом курортном городке на побережье Хорватии. Там, в тихом уютном кафе, за чашечкой кофе с мараскином, мне и довелось ее услышать, среди прочих. Впоследствии, немного обработав для литературности и изменив, по известным соображениям, имена и географические названия, я попытался написать рассказ. Так что за правдивость изложенных здесь событий несет ответственность исключительно мой приятель.

… Зальфия тогда была совсем не известна туристам — цивилизация на многие десятилетия словно забыла про здешние места, хотя и довольно экзотичные, но абсолютно дикие и малодоступные, даже теперь, в наши дни.

Городов на острове не было, только небольшие деревушки, а главное поселение на побережье, Тар-Анга, едва насчитывало три сотни постоянных обитателей, которые ютились в лачугах, построенных из туфа и дерева и в основном промышляли рыбной ловлей. Сюда же периодически наведывались обитатели лесов центральной части и южного горного района, для обмена продуктами, грубыми самодельными орудиями и украшениями. Эти были уже самыми настоящими дикарями. Разумеется, здесь не имелось ни производства, ни школ, ни больниц — никакой цивилизации.

Но зато тут обнаружили алмазы, и сразу все поменялось. Разрешения центрального правительства на промышленную добычу удалось добиться некоей "Куоки диамонд интернейшл", которая развернула на острове бурную деятельность. На северо-западной оконечности, в наиболее удобном месте для сооружения порта, была оборудована небольшая взлетно-посадочная полоса, смонтирована первая на острове дизельная электростанция и установлено несколько модульных зданий для администрации и немногочисленного рабочего персонала. Специалисты проводили геологическую и геодезическую разведку, начинали прокладку трассы будущей дороги к руднику и готовились строить грузовой порт. Также компания взялась обучать местную молодежь рабочим специальностям. В общем, деньги в проект вкладывались немалые. Поэтому вскоре поселок стал разрастаться и превратился в местную "столицу".

Аборигены прозвали его "Насар-Анга", что означало "поселение белых людей".

В первое время отношения администрации компании с местным населением складывались неплохо. Но потом произошло весьма неприятное событие, поставившее под удар все коммерческие перспективы: совершенно неожиданно на лагерь геологов, а потом и на поселок напали дикари из горного племени, убили пятерых и похитили двоих сотрудников "Куоки" — переводчика, индийца Амрита Ксандра и управляющего менеджера, канадку Камиллу Стюарт. Остальной персонал срочно эвакуировали и обратилась за помощью к нашей организации, специализирующейся на проведении небольших миротворческих операций в этом недостаточно цивилизованном регионе.

По данным "Куоки", в нападении на Насар-Анга участвовало всего порядка тридцати человек, а общая численность всех зальфийских горцев вряд ли превышала в то время полтысячи. Кстати, обитатели побережья и лесов не очень-то с ними ладили, так что, скорее всего, сохраняли бы нейтралитет в случае серьезного конфликта. Тем не менее, было принято решение действовать оперативно и без лишних свидетелей.

Подготовка и доставка к месту назначения заняла сутки, а на рассвете следующего дня шестнадцать рейнджеров под моим командованием были уже на месте. Гидросамолет высадил группу в южной, практически необитаемой части этого заброшенного рая. Было известно, что горные племена острова являлись наиболее воинственными и даже подозревались в каннибализме, но что именно послужило причиной нападения, оставалось загадкой. Многолетний опыт проведения подобных миссий подсказывал однако, что полутора десятков грамотных "специалистов по гуманитарным вопросам", не связанных какими бы то ни было излишними условностями, гарантированно хватало для принуждения к миру нескольких сотен дикарей, вооруженных лишь палками и луками.

Вероятность найти заложников живыми была уже минимальна. Как правило, аналитики настаивали в подобных случаях на полной зачистке. Но практически это было сложно выполнить в горном районе, по понятным причинам.

Для начала я провел разведку. Когда наблюдатели вернулись, никого не обнаружив поблизости, принял решение продвигаться в сторону стоянки геологов, чтобы до темноты разбить там базовый лагерь, а уже с утра планомерно обследовать весь район и выполнить соответствующие мероприятия. Укрыв пока в прибрежных скалах часть снаряжения, мы взяли только оружие и самое необходимое и налегке двинулись вглубь острова.

От побережья рудник находился километрах в двадцати по прямой, но, учитывая гористую местность, это расстояние следовало увеличить минимум вдвое. Так что времени до темноты оставалось в обрез.

 

Амрит был немного полноватым сорокалетним мужчиной. Родился он в Бомбее (современный Мумбаи) и наполовину, точнее — на четверть, считал себя англичанином, поскольку дед его был офицером Её Величества. Учился в Оксфорде, но после гибели родителей в авиакатастрофе, учебу пришлось оставить. Чтобы зарабатывать на жизнь, устроился переводчиком в небольшую индонезийскую компанию и вот уже более двух десятков лет мотался по всей Юго-Восточной Азии. Кроме хинди, английского и французкого, которые знал с детства, он выучил китайский и несколько малайско-полинезийских языков. Работа нравилась — иногда доводилось бывать в таких уголках, о существовании которых многие вообще не догадывались. Поэтому и на контракт с "Куоки диамонд интернейшл" он согласился не раздумывая — платили хорошо, а дикие места были ему не страшны.

С местными жителями удавалось ладить — они быстро поняли преимущества цивилизации, которая пришла на остров. Некоторые вскоре уже могли объясняться на ломаном английском и даже осваивать профессии дорожных строителей и водителей.

Один из таких, рыбак из Тар-Анга, по имени Харнат, по вечерам иногда появлялся на пляже у поселка компании со свежепожареной рыбой. Амрит приносил пиво и они до темноты сидели на берегу, под навесом из пальмовых листьев, угощались и болтали. Амрит выспрашивал про жизнь островитян, а Харнат пытался объясняться:

— Амрит харашо. Куоки харашо. Бир харашо. Фиш харашо. Плоха Тан-Тан, очень плоха.

— Тан-Тан, это что?

Харнат закатывал глаза, корчился, будто в конвульсиях и сильно хлопал ладонями по песку. Что это означало, было непонятно.

В тот вечер Харнат был чем-то сильно обеспокоен — не стал даже прикасаться к пиву, несколько раз махнул рукой в сторону гор и повторил:

— Тан-Тан, Амрит бежать, плоха.

Потом показал на свой живот, скорчился, закатил глаза и ушел. Амрит подумал, что у него разболелся живот и остался пить в одиночестве.

Минут через двадцать со стороны поселка послышались крики и несколько выстрелов, потом все так же внезапно стихло. "Может, случайно забрел дикий кабан или еще какое-нибудь животное..." — переводчику и в голову не пришло, что жителям поселка может угрожать какая-нибудь опасность. Однако уже начинало темнеть и пора было возвращаться.

Вначале следовало преодолеть небольшой каменистый склон, а потом пройти метров триста тропинкой через невысокий кустарник. Поднявшись наверх, Амрит увидел несколько десятков аборигенов, вооруженных копьями и луками, которые, пригибаясь, скользили по кустарнику со стороны поселка. Человек шесть несли носилки, на которых был кто-то привязан кожаными ремнями.

От неожиданности все растерянно замерли, затем Амрит поднял в приветствии руку и произнес на местном диалекте:

— Мира вам, воины!

Может поэтому его не убили сразу. Один из дикарей, свирепого вида мужик с разорваными ноздрями и живописно размалеванным белой и красной краской телом, приблизившись, с ходу нанес ему сокрушительный боковой удар тупым концом копья в шею. Ноги перестали слушаться и Амрит повалился на землю. Будто сквозь сон ощутил, как его переворачивают, связывают и куда-то несут. Потом ему сунули в рот кляп, смоченый жгучей и отвратительной на вкус жидкостью и он окончательно потерял сознание.

Когда Амрит был еще маленьким, ему нравились многокрасочные и шумные национальные праздники и фестивали, великое множество которых устраивалось в его родном городе.

Вот и сейчас ему пригрезилось, что он попал на такой праздник — в ушах зазвенело от резких выкриков, стука барабанов и еще массы различных звуков, сливающихся в общую праздничную какофонию. Приоткрыв глаза, он в первые секунды действительно поверил, что оказался на фестивале Холи — празднике красок, когда увидел разрисованные тела, скачущие и беснующиеся вокруг.

Увы — боль от кожаных пут и кляп во рту быстро напомнили, что он далеко не на праздничном карнавале. Голова раскалывалась; то ли от полученного удара, то ли от снадобья, которым смочили кляп, то ли от этих воплей. Судя по яркому дневному свету, прошло уже не менее двенадцати часов с момента его похищения. Он по прежнему был привязан к носилкам, которые теперь лежали на земле, похоже — вблизи дикарского поселения. С трудом повернув голову, переводчик заметил в нескольких шагах вторые носилки, на которых тоже был пленник — его-то он и видел тогда около пляжа. Всмотревшись, Амрит узнал Камиллу, менеджера компании. Она была еще без сознания, под воздействием мерзкой отравы — из ее рта тоже торчал кляп. Ага, их двое и конечно же, их будут искать! Мужчина даже немного повеселел от этой мысли — в конце концов остров был не настолько велик, чтобы...

Между тем, крики и пляски вокруг поутихли, видимо наступил следующий этап "праздника".

К носилкам подошли несколько дикарей и принялись его отвязывать. Амрит даже понадеялся, что их с менеджером и впрямь, хотя и грубовато, но просто "пригласили" поучаствовать в каком-то местном празднике или обряде.

Однако последовавшие манипуляции принесли жестокое разочарование. Подняв с носилок, с него грубо сорвали всю одежду и совершенно голого привязали снова, только теперь уже за кисти и лодыжки к двум крепким столбам, надежно врытым в землю. Тело бессильно распростерлось между столбов буквой "Х". Но это, как оказалось, было только начало.

Несколько женщин принесли большой чан на невысокой подставке и скромно удалились. Теперь вокруг чана расположились мужчины и принялись в него мочиться. Когда первая партия завершила процесс, места вокруг чана заняла следующая, потом еще… В общем, к наполнению емкости приложили усилия все взрослые мужчины племени. Причем это делалось с самым серьезным видом, будто и на самом деле исполнялся важный обряд. Видимо, так оно и было, поскольку точно с таким же видом двое рослых зальфийцев подняли затем чан на вытянутые руки и очень аккуратно вылили все его содержимое на ошалевшего переводчика. Амрита стошнило, но кляп никто вынимать и не думал, так что он чуть не захлебнулся, едва сумев проглотить все обратно.

После этой процедуры племя потеряло к нему всякий интерес и занялось дальнейшими "праздничными" приготовлениями. Самое ужасное было то, что Амриту они были прекрасно видны.

Теперь настала очередь Камиллы. С нее тоже бесцеремонно сорвали всю одежду, бросили на колени и подтащили к столбам, расположенным метрах в пяти напротив. Кисти ей привязали гораздо ниже, чтобы она оставалась на коленях. После этого тот самый дикарь, который оглушил Амрита, зашел к ней со спины, крепко зажал между ногами туловище и ухватив за волосы, запрокинул голову женщины назад. В этот миг она встретилась взглядом с Амритом и он подумал, что взгляд этот будет преследовать его до смерти. А следующая мысль была та, что ждать смерти осталось, наверное, не очень долго.

Между тем появились двое мужчин помоложе, один из которых держал нечто вроде грубой глиняной воронки, а другой небольшой горшок с крышкой. "Крестник" Амрита свободной рукой зажал Камилле нос, первый парень вытащил кляп и тут же вставил ей в рот воронку, а второй снял с горшка крышку и принялся заливать его содержимое, под одобрительные возгласы толпы. Камилла пыталась сопротивляться, но эти трое держали крепко и ей пришлось глотать, чтобы не задохнуться. До Амрита донесся характерный запах масла из клещевины. "Что это они задумали?!"

Наконец, убедившись, что вся положенная доза проглочена, мучители вставили кляп обратно.

Но это было еще не все. Главный развернулся и продолжая сжимать жертву ногами, присел ей на шею, придавливая к земле, так что задница бедняжки оказалась приподнята кверху самым непристойным образом. Все с тем же серьезным и сосредоточенным видом ассистенты зашли сзади и общими усилиями засунули в задний проход женщины приличный кусок ткани, оторванный от ее блузки. Остатками одежды обмотали сверху, соорудив нечто вроде памперса и дополнительно закрепили все кожаными ремнями. После этого племя торжественно удалилось к видневшимся чуть дальше хижинам, оставив пленников совершенно одних.

Вынужденный наблюдать за всеми этими издевательствами, Амрит едва не лишился чувств от захлестнувшей его бешеной ярости и одновременно остро осознал свою абсолютную беспомощность.

Пришло время оценить смысл проделанной над ним процедуры. Разгорался тропический день; обнаженное тело начинало обильно выделять пот, который, наряду с мочой, привлекал множество кровососущих насекомых. Его поза предоставляла великолепную возможность беспрепятственно проникать гнусным мелким тварям к самым потаенным, нежным участкам тела и безнаказанно их грызть и грызть, сводя мужчину с ума.

Но положение, в котором находилась бу Стюарт, было еще хуже. Негодяи напоили ее сильным слабительным, которое начинало уже действовать. Опорожниться она не могла и мучилась страшно. Стоит ли говорить, насколько более ужасны должны были быть ее душевные муки? Такое унижение просто невозможно было вообразить современному человеку...

Амрит, прекрасно понимая теперь, что их бесповоротно решили замучить страшной смертью, больше страдал даже не от собственной физической боли, а от сопереживания мучениям Камиллы.

И время, казалось, тянулось бесконечно.

 

На стоянку геологов вышли затемно. В домике все было перевернуто, а останки двух людей так и валялись у входа, утыканные стрелами и уже обезображенные животными. Мы завернули тела во что нашли и сложили пока в большой ящик из-под какого-то оборудования.

Тратить время на установку палаток не стали, расположились здесь же в доме. Выставил посты и связался с руководством, доложил обстановку. Там по данным со спутника уже определили координаты цели — большая деревня находилась в десяти километрах от рудника, на границе леса. Принял решение дать людям пару часов на отдых и тотчас выдвигаться, чтобы быть на месте до рассвета. Все-таки приборы ночного видения имеют значительное преимущество перед невооруженным глазом, даже дикаря.

К деревне удалось подобраться, как и расчитывали, еще в темноте. Судя по многочисленным остаткам костров, вокруг которых вповалку спало множество дикарей, кроме постоянных жителей здесь собралось немало гостей — и наверняка было выпито немало туака… Тем лучше для нас, не придется вылавливать клиентов по всему району. Сначала я вообще опасался, что горцы предпочитают укрываться в пещерах — это значительно бы усложнило миссию.

Прибор ночного видения в сочетании с «Мини-Узи», укомплектованным глушителем — имеет еще большее преимущество перед копьем и луком дикаря, тем более крепко спящего...

Убрав часовых, ребята растянулись цепью и прошлись по деревне, не пропуская ни одного кострища и ни одной хижины. Приглушенные хлопки и редкие предсмертные стоны были едва слышны на фоне шорохов ночного леса. Все было кончено за несколько минут.

Теперь можно было возвращаться к побережью и вызывать борт для эвакуации, однако никакой необходимости спешить уже не было и я дал людям отдохнуть до утра.

Когда забрезжил рассвет, мы различили в сотне метров от деревни, на возвышении, подозрительные силуэты. Как оказалось, это были тела цветного мужчины и белой женщины — тех самых пропавших сотрудников "Куоки".

Я, как ты понимаешь, видел в своей жизни немало трупов, но на эти нельзя было смотреть без содрогания. Несчастных все это время подвергали каким-то нечеловеческим пыткам. Они, совершенно голые, были привязаны к деревянным столбам. Мужчину распяли на манер британского флага, тело его представляло собой сплошную кровавую рану — будто с него срезали всю кожу. Лицо от многочисленных укусов насекомых заплыло так, что нельзя было различить глаз. Изо рта торчала какая-то тряпка. Женщина стояла на коленях и выглядела еще хуже — лицо было синим, как у утопленника, глаза вылезли из орбит, шея неестественно раздулась, а рот был грубо зашит нитками из жил. Самое страшное — она была беременна; огромный живот почти касался земли и был весь испещрен следами ударов — похоже, плетью. И еще ей зачем-то заткнули задний проход. Вокруг невыносимо пахло нечистотами.

Я не мог их так оставить и распорядился снять со столбов. Когда у мужчины вытащили изо рта кляп, он застонал! Женщина была мертва. Пришлось вызвать вертолет прямо туда, для срочной эвакуации еще живого переводчика. Забрал он и тело мисс Стюарт.

Амрит Ксандр прожил еще несколько дней и я успел навестить его в госпитале, где он на камеру подробно рассказал все, что с ними происходило в плену. Узнал я и результаты вскрытия трупа мисс Стюарт — оказывается, она вовсе не была беременна...

 

Удивительно, сколько москитов и разных мух жаждали крови Амрита. Они были повсюду — лезли в глаза, нос и уши, не говоря уже об остальном теле. Сначала он еще пытался их стряхивать, неистово извиваясь, но солнце припекало и с каждым часом силы таяли.

Камилле после долгих страданий удалось наконец опорожнить кишечник — Амрит это услышал, а потом и почувствовал запах. Мух прибавилось.

Но слишком быстрая смерть жертв не входила в планы мучителей, потому что два или три раза за день приходили те же самые парни и скорчив гримасы и картинно зажимая носы, вынимали кляпы и поили несчастных водой. И кто-нибудь из взрослых отгонял детей, которые то и дело прибегали кидать в них камнями.

Наконец настал вечер, а за ним бесконечная ночь. Хорошо, что на острове не было крупных хищников. Но какие-то мелкие твари постоянно бегали вокруг, иногда пытаясь попробовать Амрита на вкус.

Наутро празднество продолжилось с новой силой. На возвышенности, где были установлены жертвенные столбы, собралось все племя. Опять забили барабаны и поднялся гвалт. Главными действующими лицами по-прежнему оставались дикарь с рваными ноздрями и двое его молодых помощников. Видимо это был шаман или жрец с учениками. Сначала они удостоверились, что пленники все еще живы — толпа радостно заулюлюкала, когда после тычка копьем в ребра Амрит пошевелился. То же проделали и с Камиллой. Затем с нее стащили "памперс" и подняв на копье вверх, как флаг, продемонстрировали всем полученный результат — в ответ вновь раздался дружный радостный вопль нескольких десятков глоток. Наверное, все это являлось элементами какого-то дьявольского ритуала.

Затем Камиллу грубо окатили водой из чана. Амрит ждал, что обмоют и его, но на него вообще никто не обращал внимания. Центром событий была именно бу Стюарт.

Тем временем возле столбов пленницы женщины развели небольшой костер и вокруг него начались дикие пляски. Барабаны задавали все убыстряющийся ритм и танцоры двигались быстрее и быстрее, постепенно входя в исступление. Амриту казалось, что это продолжалось целую вечность.

Наконец от костра остались лишь угли и танец пректратился. Но ритуал продолжился.

На авансцену вновь вышел мистер "рваные ноздри" с ассистентами. У одного был кожаный мешок, который заметно шевелился — очевидно, там находилось какое-то животное. У другого — все та же воронка и горшок. Сложив эти атрибуты у кострища, парни с двух сторон обступили пленницу и плотно зажали ей голову. Главный палач вытянул старый сухой кляп и взамен плотно забил ротовую полость пропитанным жидкими фекалиями куском ткани от "памперса". Затем появилась деревянная игла с грубой нитью, которой, под восхищенные вскрики публики, дикарь неторопливо зашил рот женщины. Человеческий язык слишком беден, чтобы описать чувства, с которыми Амрит наблюдал это. Казалось, достигнут уже предел для нормальной нервной системы… Дальше началось просто немыслимое.

Троица опять принудила жертву принять унизительную непристойную позу и парни, раздвинув ей ягодицы, затолкали глубоко в задний проход воронку.

Барабаны вновь начали отстукивать дъявольский ритм. Наступала кульминация.

Жрец осторожно вытряхнул из мешка и ловко ухватив за голову, высоко поднял полутораметровую змею. Это был ядовитый крайт — его яркий черно-желтый окрас никогда не спутаешь. Сделав несколько кругов по площадке и приводя в ужас толпу ложными выпадами руки со змеей, имитируя смертельную атаку, дикарь остановился напротив Камиллы. Истерзанная женщина уже была неспособна ни на что реагировать. Амрит подумал, что вот наконец-то и наступил конец ее мучениям — сейчас последует молниеносный бросок… После укуса крайта человек погибает через несколько часов. Но он недооценил изуверскую фантазию этих нелюдей.

Совершив головой змеи несколько плавных пассов перед лицом бу Стюарт, жрец жестом подозвал одного из учеников и тот так же старательно зашил змее пасть. После этого извивающегося гада поместили в горшок и, подставив его под Камиллу, накрыли воронкой, как крышкой. Несколько добровольцев из толпы удерживали несчастную, не давая даже пошевелиться. Да она уже и не имела сил для сопротивления. Затем горшок обложили горячими углями из кострища.

Теперь дъявольский план стал понятен. Амрит мог только беспомощно наблюдать за обреченной и мысленно молиться, выпрашивая у Бога скорейшей смерти для нее, как избавления от бесконечных мук.

Дикари же, затаив дыхание, пожирали глазами жертву, пытаясь не пропустить ни малейшего движения, ни самого ничтожного внешнего проявления ее внутренних страданий. Жестокость несомненно была богом этих диких людей, а сейчас на их глазах происходило священнодействие и откровение — живое общение с этим Богом… Можно ли было судить их? Точнее — вправе ли человек, который много поколений тому назад был точно таким же, оценивать, по сути, себя самого тогдашнего? Ведь он сам тоже прошел через эти животные чувства, чтобы стать теперь современнее, лучше, человечнее… Но стал ли?

Мужчина понял, что сейчас сойдёт с ума. Он больше не в силах был смотреть, что происходит там, всего в пяти метрах от него. А там торжествовал Дъявол — ведь Бог отвернулся от них...

Последнее, что услышал Амрит, проваливаясь в небытие — торжествующий вопль дождавшейся своего толпы.

 

В официальном свидетельстве о смерти мисс Камиллы Стюарт, предоставленном "Куоки диамонд интернейшл" в страховую компанию, была указана такая причина: асфиксия в результате несчастного случая.

Когда я посетил госпиталь, специалист, который делал вскрытие, рассказал мне, что произошло на самом деле.

После того, как, избегая действия высокой температуры, змея полностью проникла в толстую кишку, дикари каким-то образом наполнили кишечник воздухом — видимо, чтобы сама змея сразу не задохнулась. Это и послужило причиной вздутия живота. Само по себе это было крайне болезненно. Затем задний проход загерметизировали вымоченной в масле тканью. Потерпевшую хлестали по животу, чтобы активизировать пресмыкающееся и оно начало продвигаться по кишечнику, причиняя неописуемые боли. Через илеоцекальный клапан змея проникла в тонкий кишечник и продвигалась дальше вперед, поскольку зашитая пасть не давала ей возможность прорвать стенки кишечника. Наконец, через пилорус попала в желудок, а потом по пищеводу проползла до кляпа в ротовой полости, передавив дыхательное горло. Вытолкнуть кляп не было возможности, так как рот был зашит. Змея так там и находилась при вскрытии. Разновидность крайта — пама, длиной один метр тридцать восемь сантиметров и диаметром сорок шесть миллиметров.

Знаешь, приятель, я даже собрался было вернуться на эту долбаную Зальфию, чтобы с парой своих ребят как следует почистить там все… Но нам поручили другое задание.

Да, так вот. Потом выяснилось, что это на самом деле был обряд, призванный поддерживать ужасающий статус горного племени среди соседей по острову. Они периодически выкрадали девушек и парней из деревень на побережье или в лесу. Девушек подвергали кошмарным пыткам, а парень был их свидетелем, его потом отпускали и он рассказывал об увиденном своим соплеменникам. Так продолжалось до самого появления белых людей. Почувствовав конкуренцию, горцы решили провернуть свой старый прием на новых хозяевах острова. И жестоко поплатились за это.

Хотя я теперь думаю, что ты или я, в сущности, мало чем отличаемся от этих дикарей...