20. Егор

     Если бы Егору довелось пообщаться с еще одним невольным участником недавнего происшествия в метро, то он точно бы испытал ощущение дежавю. Когда он открыл глаза, то сначала решил, что окружающей его мир всего лишь мерещится ему, нечеткие образы иллюзии плавно перетекают на объекты реальности. Словно видишь рябь перед глазами, как бывает за мгновенье до и после потери сознания, вроде бы что-то и видишь, но определить, что именно не является возможным. Поэтому, когда Егор открыл глаза, то сразу их закрыл, надеясь, что через некоторое время ему станет легче. Но и следующий раз взору парня предстала та же унылая картина, что и до этого.
     Егор лежал на выжженной коричневой земле, испещренной множеством сходящихся, расходящихся и выстраивающих всевозможные узоры трещин. Мелкий, такой же коричневый, как и земля под ногами песок небольшими участками покрывал обнаженную землю. Небо же было серым, неприветливым и абсолютно чужим. Не может небо быть таким однотонным. Нет такого закона природы, который скрыл бы все оттенки раскинувшегося над головой пространства или свел бы все их к одному матово-серому тоскливому унынию. Это даже было не небо. Егору казалось, что над ним огромный выключенный экран старенького лампового телевизора, к тому же покрытого толстым бархатистым слоем пыли.
     Егор поднялся на ноги, еще раз осмотрелся по сторонам и, не увидев ничего нового, неожиданно сам для себя осознал, что совершено ничего не помнит. Как он попал сюда и где был то этого? Егор осмотрел свою одежду и обувь. Вроде бы все было в порядке, только отчего-то Егору показалось, что его одежда неправдоподобно, даже утрированно чиста.  Никогда парню не доводилось выглядеть так опрятно, будто все только что из химически и сразу из-под утюга. Ни одной складочки или неровности. Полный лоск и шик в определенной мере.
     -Э-ге-ге! Есть тут кто-нибудь?
     Кому кричал? Зачем? Егор и сам не знал. Но давящая тишина вынуждала его хоть как-то разорвать ее оковы. А слова, срывающиеся с губ, уносились к горизонту словно камень, брошенный с обрыва вниз, быстро и безвозвратно.
     - Хоть бы эхо возвращалось, что ли, - подумал парень. - А то как… - он замялся, подбирая нужное слово, которое характеризовало бы бесследное исчезновение только что появившегося звука, но не смог подобрать ни единого варианта.
     - Как в вакууме.
     Лишь через мгновение Егор задумался, была ли это его собственная мысль, или просто кто-то тихо шепнул ее на самое ухо.
     Думалось Егору очень тяжело. Он никогда не был тугодумом, но сейчас мысли если и приходили в голову, то ворочались там очень тяжело, как старый заржавевший механизм, натужно с противным скрипом, с ощущением, что еще немного, и подобно тому же механизму они разлетятся на очередном витке в разные стороны, и вновь собрать их вместе будет не возможно.
     - Долбаная пустыня.
     Парень вышагивал уже, наверное, битый час, а может и целых два. Благо хоть жары не было, и не донимали ни жажда, ни голод. Даже в туалет и то не хотелось. В голове было пусто, и память была пуста, как чистый лист, за исключением лишь одного сиротливо расположившегося в самом начале знака вопроса. Как очутился здесь? Что это, в принципе, за место здесь? Что было до этого? И как отсюда выбраться?
     - Сны, - снова кто-то шепнул в ухо, а может неповоротные мысли наконец-то заняли одно из рабочих положений и стали давать ответы на поставленные вопросы?
     - Сны, – медленно повторил Егор. - Это сон? - переспросил он сам себя и тут же сам и ответил. - А что? Вполне, похоже.
     Это легкое объяснение даже заставило появиться на лице Егора легкую улыбку.
     - Сон – это же замечательно.
     Егор всегда любил сны. Если они ему снились, то вместо каких-либо не сформулированных переживаний, он мог увидеть полноценную историю. С завязкой, с развитием сюжета и с логическим концом. Такой своеобразный фильм во сне. Такие сны парню нравились, но бывали и такие, что проснувшись, и вспоминать было не охота, что там снилось. Полная чушь и муть. Да и голова еще болела после них. Но к счастью, непонятные, тяжелые сны Егор видел редко. И если Егор сейчас спал, то разобраться какой именно сон, хороший или плохой, он видит, у него пока не получалось. Сюжета нет, время идет, но ничего неприятного тоже не происходит.
     - Егор, помоги мне.
     От неожиданности парень резко развернулся на месте и чуть не сбил стоящего рядом Антона.
     - Антон? - часто дыша от неожиданного испуга, Егор недоуменно смотрел на друга. - Ты откуда здесь? Как сюда попал?
Действительно, пока Егор двигался по пустыне, он то и дело крутил головой, пытаясь увидеть хоть что-нибудь, заметить хоть какой-нибудь предмет, выделяющийся из общей картины. Но кругом было пусто и тихо. И вот буквально из воздуха появился друг.
     - Ты как здесь? Откуда? – повторил Егор свой вопрос, в недоумении уставившись на Антона. Тот же отчего-то молча замер на месте, как видео на паузе в проигрывателе. - Эй, Анто-он! - Егор положил руку на плечо друга и покачал его. Антон не шелохнулся, да и одежда на нем, тоже осталась недвижима, как будто в один миг окаменела. - Антон, да что с тобой? - от накатывающего страха Егор попятился назад, прочь от друга, который стоял как статуя, не шевелился и ни на что не реагировал.
     Глаза товарища, не мигая, смотрели сквозь Егора. Лицо было бледным и каким-то восковым. Полуоткрытый от не произнесенного слова рот был искажен, словно вовсе и не говорить он собирался, а хотел кричать.
     Егор, отошедший на пару шагов, все же переборол свой страх и медленно двинулся обратно к другу.
     - Антон, - парень еще раз потормошил товарища за каменное плечо. - Антон, очнись.
     Взгляд друга, нацеленный до этого куда-то вдаль, неожиданно, сфокусировался на Егоре, стал осмысленным, и, вздрогнув всем телом, Антон вдруг закричал:
     - ААА! - он рванул Егора за рукав куртки, а сам, разворачиваясь на месте, бросился в противоположную сторону. – Быстрее! Им надо помочь! - орал он, убегая от друга.
     Егору не оставалось ничего другого, как броситься вслед за Антоном, хоть он и был напуган поведением товарища, но все же не узнать, куда он бежит и зачем, да и что в принципе здесь происходит, да и где это здесь находится, Егор не мог.
Бежать пришлось быстро. Антон, никогда не отличавшийся спортивными достижениями, втопил, как ужаленный, и силы у него, в отличие от начавшего сбиваться и задыхаться Егора, никуда не исчезали, а наоборот, он вроде бы даже прибавлялось в скорости. Бежать в таком темпе было невозможно. Егор уже чувствовал, как сердце его пытается вырваться из груди, как легкие наполняются тяжестью и каждый неверный шаг отдается режущей болью в правом боку. Как ноги, начинают заплетаться и, теряя ритм, отказываются бежать дальше. Уже чуть ли не падая, Егор из последних сил прокричал:
     - Антон, стой. Я больше не могу.
     Как будто сорвавшийся до этого с цепи, Антон остановился, как вкопанный, вновь замерев на месте, будто и неживой вовсе. Егор, схватившись за бок, согнулся пополам, а сухое выжигающее дыхание рвалось из него, чуть ли не вытягивая вслед за собой легкие.
     Никогда раньше Егор не чувствовал себя так плохо после физической нагрузки, а Антон, никогда раньше не подвергавший себя такой физической нагрузке, стоял, как не в чем не бывало, но, как казалось Егору, Антон даже не то что не сбился с дыхания, он вроде бы как и не дышал вовсе. Товарищ располагался к нему спиной, так и не удосужившись повернуться, и плечи его не поднимались и не опускались вниз, сколько бы Егор не пытался уловить это незаметное движение. Он хотел было вновь спросить друга об их местоположении, но Антон, опережая его, произнес короткие, односложные предложения:
     - Быстрее, им надо помочь. Их надо спасти. Они там все застряли, – и, не давая Егору полностью отдышаться, двинулся дальше.
     - Стой! - Егор направился за товарищем, с трудом перебарывая подступившую к горлу тошноту. - Стой, Антон.
     Но Антон будто и не слышал друга вовсе. Он шел вперед, не обращая внимания на окрикивающего его товарища. Егор плелся сзади. И то ли в глазах у него от усталости начало все плыть и путаться, то ли из-за его неровного хода (он то притормаживал, то немного ускоряться), но Антон, идущий шагах в двадцати впереди, вдруг неожиданно оказался на десять шагов ближе и тут же, протекая вперед, он уже шел на тридцать шагов дальше. Егор встряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение, но оно не отступало, а Антон все также, то удалялся, то приближался в одно мгновение.
     - Что за чертовщина? – Егор, будучи не в силах уже даже идти дальше, из-за сильной рези в боку, остановился, согнувшись пополам, и потерял товарища из виду, пытаясь отдышаться и справиться с резкой болью. Когда же он вновь поднял голову, то Антон и вовсе исчез, как и не было его.
     Егор несколько раз крутанулся на месте, выкрикивая имя товарища, но результата его действия не принесли. Антон исчез также неожиданно, как и появился. Егор все еще не мог прийти в себя, мысли путались, конечно, если можно было назвать мыслями те обрывочные образы, мельтешащие в голове у парня. Наконец-то отдышавшись, Егор еще раз посмотрел вокруг, пробежал взглядом по лежащей перед ним плоской пустоши, но так и не увидел даже следа Антона.
     - Антон! - еще раз позвал Егор, и чуть не кувыркнулся вперед через голов, когда над самым ухом прозвучал голос друга.
     - Мы должны им помочь.
     Тяжело дыша, но не из-за бега, а из-за накатывающего волнами страха, Егор чувствовал, как у него по спине скатываются тяжелые капли пота. Антон, вновь появившийся перед парнем, сейчас стоял возле невесть откуда взявшейся ямы огромного размера. В руках же он держал обыкновенную совковую лопату.
     - Мы должны им помочь, - повторил Антон и, развернувшись, принялся осыпать края ямы вниз.
     Послышались глухие удары, как если бы грунт падал на крышку гроба. Еще будучи не в силах преодолеть свой страх, Егор стоял на месте и не решался приблизиться к краю котлована, из которого, как ему уже казалось, стали доносится чьи-то голоса.
     - Кому помочь, Антон? - в ужасе спросил Егор, понимая, что ответ находится там, внизу.
     - Им, - парень подцепил еще порцию грунта и скинул ее вниз. - Они застряли. Но я им помогу.
     Чувствуя, что еще мгновение и он лишиться чувств от захлестывающего его чрезмерного ужаса, Егор все же сделал шаг вперед, для того что бы заглянуть в эту яму, которую методично забрасывал Антон. Куски обожженной коричневой земли срывались с лопаты и улетали вниз, гулко ударяясь там обо что-то. И Егора всего передернуло от того, что он там увидел. Антон, не останавливаясь, как робот, закидывал землей стоящий в яме вагон электропоезда метро. Четко вписавшись в размеры ямы, он выглядел здесь так же дико и неправдоподобно, как и вся эта пустыня целиком, с неадекватно ведущим себя Антоном. И было совсем непонятно, как он тут мог оказаться.
     Вагон стоял на дне ямы, не касаясь своими краями ее склонов, но свет в его салоне горел, как будто бы он был подключен к электросети, и находился в составе. В салоне, прильнув к дверям и окнам, стояли люди: старики, дети, женщины, мужчины. Они плакали и бессильно били руками в прозрачную преграду, и как понимал Егор, молили о том, что бы их выпустили.
     - Им надо помочь, - опять, как заведенный, повторил Антон.
     Егор, не осознавая, что он делает, схватился за лопату и, сильно дернув, вырвал ее из рук друга.
     - Что ты делаешь? - заорал он на товарища. - Что здесь происходит? Что это все такое?
     Антон стоял как вкопанный и немигающими глазами смотрел сквозь Егора.
     - Их надо закопать. Они застряли, - проговорил он бесстрастным голосом.
     - Как закопать? Там же живые люди! - Егор кричал, понимая что, страх, овладевший им вначале, перерастает в злобу и заставляет его ударить своего друга, что бы тот не говорил таким голосом такие слова, что бы он не смотрел на него и на тех людей в вагоне, как на несуществующие и ничего не стоящие вещи.
     - Они застряли. Поезда в метро ездят под землей. Им надо помочь выбраться, - Антон протянул руку к Егору и взялся за лопату, но Егор не спешил ее отдавать. Схватившись за нее двумя руками, он не мог поверить в происходящее. Тщедушный Антон одной рукой держал черенок так, что выдернуть его сейчас было не возможно. Он словно врос в землю и лопату держал так, что та даже не шевелилась от прилагаемых Егором усилий. А потом Антон потянул ее на себя резко и неотвратимо. Егор почувствовал, как земля ушла у него из-под ног и он, крепко держась за черенок лопаты, полетел влекомый сильным движением Антона через край ямы на крышу вагона, который содрогался от ударов, колотящих о стенки внутри людей, молящих выпустить их на свободу.
     Больно ударившись о ребристое железо крыши, Егор поднял голову наверх, но Антон, продолжавший методично осыпать края ямы вниз, так и не обратил внимания на валяющегося внизу друга.
     - Им надо помочь. Они застряли. Метро ходит под землей.
     Он подхватил еще грунту и, размахнувшись, сбросил его вниз. Как видимо в этом куске находился облепленный землей камень. Егор видел, как на него летит большой кусок почвы, но отскочить в сторону не смог, да если бы и смог, то, наверное, не сделал бы этого, просто по тому, что не сообразил бы, голова его вновь наполнилась ватой, а перед глазами закружились предательские черные мухи. А брошенный другом кусок грунта с силой ударил Егора по голове, и он, мгновенье наблюдая за переливами выплеснувшихся неожиданно из ниоткуда созвездий, провалился в беспамятство, накрывая собой тот вагон поезда метро, который теперь будет ездить только под землей.