Червь

Он был благодарен судьбе за то, что определила местом его обитания плодовое тело гриба. Он поглощал нежную мякоть подберезовика, наивно полагая, что так будет продолжаться вечно. Нет, конечно не вечно, но во всяком случае всю его оставшуюся червячью жизнь. А жить он намеревался столь долго, сколь позволяют законы биологии.

Его гибкое тело извивалось внутри гриба, прокладывая пути. Скоро шляпка и ножка были изрыты причудливым змеистым лабиринтом. Он пролагал ход за ходом; иногда  сквозь хрупкую пористую бахрому он вылезал на свет Божий. Но жить во внешнем мире ему ох как не хотелось! То ли дело плоть гриба: тепло, мягко, уютно, комфортно и всегда сытно. Пройдет очень много времени, прежде чем он сожрет гриб до самой грибницы. Но
об этом червь задумываться не любил. Хлеб насущный (правильнее сказать – гриб насущный) доставался ему безо всяких усилий. На дармовых харчах червь разжирел.

Однажды, в разгаре золотой осени, человек ступил под своды леса. Его наметанный глаз заметил крупную шляпку, выделявшуюся среди опавших листьев. Он вынул перочинный ножик, протянул руку, чтобы срезать добычу. Другая рука коснулась широкой серовато-белесой шляпы гриба – и грибная мякоть в его ладони мгновенно превратилась в рыхлую массу. Крепкая на вид ножка развалилась от одного прикосновения, обнажив широкий «тоннель», проеденный прожорливым червем. «Тьфу ты, черт!» - ругнулся грибник, разогнулся и поддал ногой искрошившийся гриб. Полуразвалившаяся шляпка окончательно рассыпалась, и из недр ее показался перепуганный червь. «Неужели это конец моего благоденствия?» - беззвучно возопил он. Червь на своем языке клял дерзость двуногого создания, посмевшего не только нарушить его покой, но и лишить единственного источника пропитания и места проживания. Червь не знал: человек своим вмешательством лишь ускорил процесс. Гриб стараниями червя сгнил на корню и уже завтра должен был рассыпаться в прах. Червь на чем свет продолжал крыть человека.

Только грибник, разумеется, не слышал проклятий беспозвоночной бестии. Он заметил среди грязной кашицы, образовавшейся на месте гриба, лихорадочно копошащуюся тварь.

«Вот кто постарался», - только и произнес он. И в следующее мгновение тяжелая подошва резинового сапога придавила и размазала по жирной земле червя. А вместе с ним и бренные останки гриба, источенного насквозь ненасытным паразитом.