Что было, что будет, чем сердце успокоим...

Что было, что будет, чем сердце успокоим…

       Храни нас, Господи, храни!
       И в день Земного обновленья,
       За нашу верность в час прошенья,
       Нам нашу  землю сохрани.
   

       От автора

      Я - уже  пожилой человек. Проживаю в тихом, спокойном, уютном, веками  намоленном, городе. Казалось бы - живи и радуйся жизни, так нет! Последние годы в прессе, в основном с «голубых  экранов» льется такой негатив, что жить страшно. Всё концом света пугают. Если не метеорит или астероид, то - инопланетяне или пришельцы из других измерений, но обязательно кто-нибудь,  да доконают нашу цивилизацию.
      Как было бы хорошо - прийти вечером домой, отдохнуть от тяжкого труда вместе с семьей, перед телевизором посмотрев талантливую передачу, а утром со свежими силами взяться за преодоление житейских проблем.
      А ученые - на то они и специалисты, пусть в своем кругу решают, как нам преодолеть эти невзгоды.


     Глава 1.

     Случилось! Апокалипсис! Не будем гадать, в результате чего – но ось Земли сместилась, магнитное поле стало нестабильным.
     Землетрясения, цунами, извержения вулканов сотрясают нашу Землю уже три столетия. Материки распались на мелкие островки. Температура воды в океанах значительно повысилась.
     Но жизнь на Земле все еще существует. Правда,  уже исчезли леса. Из растений - только мхи, лишайники да ядовитые грибы  покрывают  незатейливым ковром эти небольшие островки суши. В водах океанов колышутся заросли  бордовых водорослей. Слизни да улитки,-  вот, пожалуй, и весь  Животный мир островов.
     Но человечество не погибло. Знания да непосильный труд - вот что помогло людям выжить и приспособиться к существующим условиям. Изменился не только жизненный уклад, изменился облик человека. Все также были пары - мужчина и женщина. Но выносить ребенка женщина уже не могла.  Детей в нужном количестве и до определенного возраста искусственно выращивали в инкубаторах, а потом  по  способностям малыша в пятилетнем возрасте распределяли  в семью. Семья формировалась не только по любви - ее основной составляющей был род занятий.
     Человек стал выше и тоньше. От  сильных ветров глаза человека прикрывали пушистые длинные ресницы.  Постоянный смог негативно сказался на зрении. Даже  внутренние органы человека подстроились под существующие условия жизни.
      Да, причин для перемен предостаточно. Все строения, создаваемые веками, бесследно исчезли за три столетия. Нет зданий, заводов, нет пастбищ…. Ничего нет! Но остались знания, накопленные веками и хранимые в компьютерной базе.
     Как же удалось выжить?  Большим прорывом стало создание специальных домов-многогранников.  Биологи совершили чудо. Они научились их выращивать, как растение. Стороны «многогранников» были прозрачны. Грани же - это  не что иное, как опора, фундамент строения. Грани выпускали корни-щупальца. Благодаря этому,  дом укоренялся и крепко держался на месте. Корни питали жилище. Часть корней обеспечивала дом питьевой водой.  Другая часть  вырабатывала и подавала  гель, которым питались люди. Но, в основном, корни работали на создание запаса геля, который расходовался на поддержание всей жизнедеятельности жилища. Этот гель собирался и хранился в нижней части многогранника.
     Внутри  дома была комфортная температура. Дом защищал людей  от электрических разрядов, радиации. Был надежен и удобен.
     В случае, если все же  буря срывала и уносила дом на большие расстояния, то,  после того как буря утихнет, дом снова выпускал корни-щупальца, восстанавливал  запас энергии и с помощью людей возвращался домой. 


       Глава 2.

     Остров, о котором пойдет речь, был не мал и не велик. На острове проживало двести   человек. Люди жили в домах-многогранниках.
     Работали в больших лабораториях-торах. Торы выращивались,  как и дома-многогранники. Каждая лаборатория имела свое функциональное значение. Были торы-лечебницы, были биолаборатории или, например, мастерские.
     Но, все-таки, основным производством было строительство и оснащение  межпланетного  космического корабля.
      Вам может показаться нереальным, чтобы на малонаселенном острове,  в таких тяжелых условиях проживания, возможно было создать космический корабль. Вы не правы! Люди  еще до Апокалипсиса готовились к переселению землян на другие планеты. Космические корабли давно стали средством  передвижения. Летали и в другие галактики. Но, как всегда, не хватило времени, средств и прочее,- в общем,- не успели.
     Вот наши островитяне, как и все жители Земли, пытались спастись. А что остается делать?
     Случилось так, что главным руководителем работ на острове был командир корабля. Звали его Роман.  Это был молодой человек с веселым нравом, огромной трудоспособностью, сообразительный и весьма образованный. Рома и его жена, Лиля, - были дружной молодой парой. Лиля  была специалистом  в области контактов с иными цивилизациями. А еще они воспитывали троих детей. Старший, Ванечка, был уже достаточно  самостоятельным  подростком. Он во всем стремился походить на отца. Всегда был рядом с ним и стал уже хорошим помощником в работе. Младшие, Коля и Оля, - шестилетние малыши. Любопытные, очень подвижные. Сорванцы «не разлей вода». Вместе учились в младшем классе школы.
     Лиля еще издали заметила, как муж с сыном что-то внимательно разглядывают на земле.
     - Ром! - Окликнула она мужа.
     Оба оглянулись, поднялись и приветливо замахали ей руками. Лиля поспешила к ним.
     - Что вы так внимательно рассматриваете? - Заинтересовалась Лиля.
     Роман показал на два слабеньких нежных росточка, которые робко показались из почвы:
     - Смотри, две недели тому назад буря уничтожила здесь все живое. Стоило  дать маленькую передышку, и земля родила новую жизнь!
     - Я  думаю,- сказал Ванечка,- что  когда-нибудь  Земля успокоится, возродится и зацветет как прежде.
     - Вряд ли люди дождутся этого счастливого часа, - покачала головой Лиля, - сегодня к южному берегу острова прибился  дом-многогранник. Приплыл к нам издалека. В нем находились двое малышей. Напуганы! Все время плачут.
     - Мама, а где сейчас эти дети?- Спросил Ванечка.
     - Разумеется, ими занимаются медики. Они слабы, истощены, им оказывают помощь.
     Роман тяжело вздохнул, оглянулся на росток и сказал:
     - Пошли, Ваня. Надо торопиться!
     - Куда это вы направляетесь?- Поинтересовалась Лиля.
     Ванечка ей с гордостью сообщил, что сегодня будет готов кристалл, который они с папой вырастили. Теперь механики выточат из него последнюю деталь основного блока.
     - Не задерживайтесь! - Попросила Лиля. - Мы с ребятами вас почти не видим.
      - Постараемся прийти пораньше. Ване тоже нужен отдых. - Пообещал Роман.
     Весть о детях моментально облетела весь остров. Поэтому, когда Лиля подошла  к  дому, ее встречали взволнованные малыши. Они хотели немедленно помочь ребятам.
     - Давай пригласим их к себе!- Предложила Оля.
      Коля согласно закивал головой.
     - Успокойтесь,- сказала Лиля,- ребята еще слабы. Их немножечко подлечат, и тогда мы узнаем, с кем они захотят жить. Не знаю, с кем они будут жить, но с такими добрыми и замечательными ребятами обязательно подружатся!
     - А сколько им лет?- Спросил Коля.
     Мать подумала и сказала, что:
     - Девочке, видимо, лет десять.  А мальчик  – такой как вы. Вот что - малыши скоро придут,- сказала Лиля  Ванечке с папой, -  а у нас не прибрано, и  вы мне не похвастались своими успехами в школе.
     - Мамочка, ты не права,- возмутилась  Оля,- наш дом стоит в очень удачном  месте. Поэтому хватает питания для поддержания дома в хорошем состоянии. Собрался большой запас геля для нас, да и водой мы обеспечены в полной мере. Мы с Колей протерли стены.  Смотри,  какие они прозрачные и гладкие. 
     Лиля зашла в дом.  Дом был действительно в хорошем состоянии.  Пол чист и плавал на достаточно толстой  гелиевой  подушке. Грани  имели насыщенный коричневый цвет. Уже две недели как держалась стабильная  погода, и сквозь прозрачные стены дом заполнял  солнечный свет.
     Лиля всплеснула руками:
     - Ну  и дети мне достались - просто золотые!- похвалила она малышей.
    Щеки у  ребят зарделись.  Дети заулыбались и прильнули к Лиле.
     - Правда, мы - молодцы, мамочка? – Спросил Коля.
     - Вот расскажете о своих успехах в школе, тогда уж точно будет видно, кто вы – молодцы или - не очень.
     - Ой, ну что тут рассказывать, мама! -  Коля скрестил руки, прикрыл  глаза  и возмущенно заявил, - Сегодня снова рассказывали о «Золотом веке Земли».
     - И  что же  это такое?– Поинтересовалась Лиля.
     - Ну, мама, нам рассказывали о том, какой была жизнь на Земле: о материках, о растительности и животном мире.
     - Мам,- засмеялась Оля, – представляешь, что раньше люди жили в таких домах, которые все время стояли на одном месте. Выдумывают, наверное. В таких домах страшно жить!
     Лиля укоризненно покачала головой и сказала:
     - Вы не правы, дети. Это сегодня страшно жить. И мы, взрослые, пытаемся спастись. А это сейчас все сложнее. Вот поэтому,  мы вынуждены покинуть родную планету,  и будем искать ту, на которой условия существования будут схожими, с земными. И если нам повезет, нам придется снова научиться сеять, собирать урожай, ухаживать за животными. Вообще, нам предстоит научиться делать то, что умели делать люди  «Золотого века».  Значит, вы обязаны получить побольше знаний, которые вам дают в школе.
     - А если  на той планете будут другие люди, которые не захотят с нами дружить?- спросила Оля.
     - Это почему же  не захотят?! - Возмутился  Коля. -  Мы что плохие?
     - Не в том дело,  хорошие или плохие – чужие, и всяко может быть. Нужно  ко всему быть готовыми.  А пока - учитесь, сорванцы!  Больше знаний - больше шансов выжить и адаптироваться на новом месте и в новых условиях.
     Оставим  Лилю с ребятами дома, а сами переместимся к ракете, куда и направились  Роман с Ванечкой.
     Космический аппарат, как мы уже привыкли думать, вовсе не стоял в строительных стапелях. Корабль в вертикальном положении  находился в воде. Корпус корабля полностью покрывала гладь океана. Такое его положение  уменьшало риск повреждения корпуса  при неблагоприятных погодных условиях. А таких условий было больше, чем достаточно.  Да и корпус ведь не строили. Его выращивали, как кристалл. Щупальца  тора-лаборатории, создававшие  корпус корабля,  были запрограммированы таким образом, чтобы  он был прочным, выдерживал большой перепад температур и был годен для трудного и долгого космического путешествия. Геометрию корпуса также задавали люди.
     Выводит корабль на орбиту термоядерный ракетный двигатель.  Топливом  для него была энергия солнца.
     После того как корабль набирал скорость, начинали работать всасывающие панели. Они располагались вдоль корпуса корабля. Через пять  дней  происходит накапливание «темной энергии»  в накопителях. «Темная энергия»  сжимается, и происходит ее аннигиляция. Корабль достигает   скорости приближенной к скорости света.
     Опускаем описание конструкции космического аппарата. Само собой - это был  пилотируемый межпланетный аппарат, с достаточно вместительным рабочим телом, способным  перенести  население острова вместе с грузом в любую точку Галактики, а если понадобится, - то и за пределы ее.
      Роман с Ваней сразу же направились в приборный отсек.  У аппаратов систем управления возился механик Сергей Власов.   
     - Принесли?- Не оглядываясь, спросил он.
     Ванечка подал ему требуемую деталь. Роман поспешил на помощь    Сергею. 
     - Здорово! Как там и было! - Похвалил работу Ванечка.
     - Да, хорошо сработана,- подтвердил Сергей, - проведем пробные испытания и нужно готовиться к эвакуации.
      Роман с грустью подумал, что какой  бы неприветливой не была бы Земля, но, все же, - она была своя, родная!
     - Да,-  сказал он, – нужно поторапливался . Что то уж очень надолго затянулось  затишье. Боюсь, не к добру.


    Глава 3.

     Детей, которые прибились к острову, срочно доставили к медицинскому пункту.
     Медицинским пунктом острова заведовала уже довольно немолодая женщина по имени Татьяна Илларионовна. Прошло более трех лет, как при  очередном землетрясении погиб ее муж.  Сегодня она особо осознавала эту потерю. Как ей нужна была его поддержка! Недоставало его опыта, знаний, сильных  и умелых рук.
     Коллектив медпункта состоял из членов семьи Татьяны Илларионовны. Это - ее сын с женой и внук. Каждый из них - был хорошим специалистом в своей области. Знания они почерпнули от своих родителей и из опыта предыдущих поколений, собранного и хранимого в базе памяти электронного разума. Да и при  существующих условиях жизни, опыта они набирались быстро.
     С огромной осторожностью детей перенесли в тор. Все, что можно было сделать для восстановления их здоровья, было сделано. Уже через два дня  от  старшей девочки  Поленьки  (так звали девочку), Татьяна Илларионовна со своей невесткой Лизой  услышали следующий рассказ:
      «Наш архипелаг состоит из четырех островов. Три острова с населением не более  тридцати  жителей - на каждом. И только на самом большем -   девяносто два человека. Сообщение между островами осуществлялось при  помощи «Степов» - средство транспортное, подводное.  Степы были для перевозки пассажиров  и грузовые. 
     Межпланетный корабль, который строился на большом острове,  был полностью готов к отлету. Но мы ждали сообщения от  соседей,  с которыми хотели  вместе  освоить планету  Сириус  в созвездии Большого Пса. Соседи только два дня тому назад покинули свой остров, и должны были сообщить нам,  как у них проходит  полет.  Мы ждали,  –  увы,  - сигнала не было.  Зато поступило сообщение метеорологов об угрозе землетрясения.  Ждать было невозможно, началась подготовка к эвакуации. Наша семья загрузила все необходимое. Мы - папа, Петя и я, делали последний рейс. Папа на пристани загружал в Степ последние вещи, а мы с Петей дома собирали свои  рюкзаки. И вдруг – взрыв! Огромная волна сорвала наш многогранник и понесла в океан. Мы не помним,  сколько времени прошло. Не знаем, что произошло, а главное не ведаем о судьбе наших родных и близких нам людях!»    
     Поленька заплакала. Татьяна Илларионовна обняла  девочку и сказала:            
     - Ты теперь старшая и Петя не должен видеть  твоих слез. Будем надеяться, что все твои родные благополучно покинули  Землю, и с соседями скоро будут осваивать новые миры.  А тебе с твоим братом еще предстоит дальний путь.  Будь же ему опорой и поддержкой на этом пути!


Глава 4.

     Не сговариваясь у медицинского тора собралось все население острова.
     Татьяна Илларионовна сообщила всем, что здоровье детей восстанавливается. А вот моральное состояние  - шоковое. Нужно много тепла,  со стороны окружающих,  для восстановления внутренних сил детей. Ведь дети перенесли такие  невзгоды, что не каждому взрослому выпадает  такое испытание. И Татьяна Илларионовна пересказала собранию  рассказ девочки.
     Люди, постоянно живущие в таких экстремальных условиях, с особенным пониманием относились к горю детей. И, разумеется, что  среди этих людей дети не буду обделены ни вниманием, ни любовью.
     Конечно, люди сочувствовали детям, но, прежде всего, перед всеми стоял вопрос выживания их острова. Все чаще и чаще  приходили известия о том, что где-то  не успели  достроить, собраться или просто взлететь. А вот о том, что кто-то освоил планету, на которой нашлись условия для жизни, место для проживания, доброе отношение местных жителей, - такого известия пока ни откуда не пришло. И все же покидать,  Землю придется. Это понимали все. И все  знали, что летят они, как и другие, к Сириусу.
     Полет туда длился приблизительно 10 световых лет. На Земле к тому времени пролетит лет 80.
     Предполагается, что корабль будет обслуживать бригада из пятнадцати человек. Бригады будут меняться раз в неделю. Остальные будут находиться в состоянии расслабленного сна. Каждый пассажир в состоянии расслабленного сна будет находиться в своей индивидуальной капсуле. Капсула прозрачна, достаточно прочна. В капсуле сохраняется определенное давление и температурный режим.
     В случае  аварийной посадки, если с кораблем происходит авария, капсулы вместе с пассажирами  выбрасываются  из чрева корабля и плавно приземляются. Если место посадки опасно для жизни, капсулу будет нести до приемлемого места приземления. Только когда давление, температура и состав атмосферы будут возможными для жизни, капсула лопнет и растворится.
     Роман доложил о готовности корабля. Метеорологи  не предвещали ничего плохого. Подумали и решили: нужно готовиться к полету.
     С завтрашнего дня начинаем загружать корабль.    


Глава 5

     В течение пяти дней люди готовились к эвакуации. Уже загрузили инвентарь, оборудование лабораторий.  Сообщили всем соседним островам о своей готовности к отлету. В последнюю очередь загрузили инкубатор. В корабле были  заготовлены запасы геля,  воды, кислорода. Все законсервировано, упаковано, подготовлено к длинному путешествию. 
      Дети - Поленька и Петя, достаточно окрепли. Они очень привязались к Татьяне  Илларионовне.  Все время находились рядом с ней. Старались помогать, очень боялись снова оказаться одни. 
     Невеселым был последний земной вечер. И хотя хорошо успели подготовиться к полету и все верили в благополучный исход путешествия,
но оставлять родную Землю никому не хотелось. Погода почти уже месяц радовала каждым   прожитым днем. Небо посветлело, температура воды в океане понизилась на два градуса. А вдруг это все начнет возрождаться? Земля…  Смотрите, уже кое-где зазеленела трава! 
     - Может, зря летим? - Задавали себе вопрос островитяне, - Боязно, тревожно, страшно…
     Поутру, в назначенное время,  все население острова собралось у корабля.
    Корабль состоял из отсеков.  Главным из них был - командный. Там  находился приборный щит,  через который осуществлялось жизнеобеспечение, терморегулирование, комплекс радиосвязи, система ориентации движения, система безопасности и т.д…  Дежурная бригада размещалась в  катапультируемых креслах, которые при аварийной ситуации могли трансформироваться в средство передвижения в любой среде.
     Следующий, служебный отсек,  был разделен перегородками на помещения, в которых находилась бригада из пятнадцати человек.  До  дежурства люди  находились в состоянии расслабленного сна.  Лежали они в капсулах в положении эмбриона. В самом большом помещении находились капсулы,  в которых лежали дети. Рядом было предусмотрено помещение,  в котором дети, выходя из состояния расслабленного сна, могли поиграть или позаниматься учебой и спортом.
     Следующим, был отсек-инкубатор  и жизнеобеспечивающее оборудование корабля.
     И, наконец,  последний - грузовой отсек, где хранились «Степы» и весь рабочий инвентарь.
     Каждый,  сосредоточено и молча,  занимал свое место. Последними  в командный отсек  зашла бригада, обслуживающая корабль.
     Началась подготовка к отлету.
     Все, кроме обслуживающей бригады,  устроились в капсулах и погрузились в расслабленный сон.
     Конечно, в состав бригады по обслуживанию корабля  на этот раз вошли ведущие специалисты.  Разумеется, это были - капитан корабля Роман,  главный механик Власов  Сергей  и  другие члены экипажа. Каждый занял свое рабочее место.
     Корабль ожил:  раскрылись антенны, началась проверка на герметичность, заработали все системы жизнеобеспечения и безопасности корабля, включился комплекс радиосвязи. Медленно подъемники  поднимали нос корабля  до заданного угла взлета. Началась продувка двигателя. На основном  кристалле  системы управления сосредоточился пучок лучей. Солнечная энергия  разбудила термоядерный двигатель. Температура воды вокруг корабля резко возросла. Нагретые водяные пары  устремились вверх, создавая зону разряжения  вокруг корабля. В эту зону начал втягиваться близлежащий влажный воздух. Это привело к лавинообразному развитию процесса и выделению огромного количества энергии. Это был смерч. Воронка достигла поверхности океана. А внутри воронки как юла завертелся космический корабль.
     Корпус корабля держал удар. Все системы корабля  продолжали работать в автоматическом режиме. С надрывом,  но все же, продолжал  вытягивать из этой воронки двигатель тело космического корабля. Внутри все оборудование, согласно центробежной  силе, стремилось оторваться от центра к стенкам корабля.
     А что с людьми?  Да,  тут  не все благополучно: капсулы  с людьми прилипли к стенкам корабля. Их сжало, и из круглых, они  превратились  эллипсы.  Но главное - они не лопнули. Как там чувствовали себя люди, было не понятно. Думаю, что не очень хорошо.
     В командном отсеке все было еще хуже. Кресла, в котором сидели члены команды, развернулись  спинками к  стенкам корабля.  Люди, сидящие в них,  прилипли к спинкам кресел. Кожа  буквально отрывалась от тела.  Лицо распласталось по спинке кресел.  Двигаться и думать никто не мог. Они  были быстрее мертвы, чем живы.
     Вдруг - удар, взрыв и полная потеря памяти…
 


Глава 6 .

     Холодно, очень холодно. Медленно приходило сознание.
     - Где я, что со мной? - Роман  очнулся от  холода.  Он с трудом открыл глаза. Жуткая  головная боль не позволяла сосредоточиться.  Руками охватил голову, пальцами  сдавил виски. И, вдруг, обнаружил:  нет скафандра.
     «Где я?» - С ужасом пришла мысль. Глубоко вздохнул и не задохнулся. Глаза начали привыкать к  полумраку. Понял, что находится в  спасательной лодке.  Вокруг плескались волны.
     Рядом с ним в таких же спасательных лодках плавал  весь экипаж корабля. Во время взрыва кресла катапультировались и трансформировались в спасательные лодки. Их раскидало по глади воды. Обломки корабля медленно погружались под воду. На волнах качались люди в  капсулах-шарах.  Вдали виднелся берег.  Течением всех несло к нему.
     Ужасно болела голова. Роман физически ощущал, как кровь пульсировала в сосудах, ускоряя сердцебиение.  Грудь распирало от избытка воздуха. Дыхание стало учащенным.  И все же, не зная где они, что с ними, он  ликовал:  «Живы, живы, живы!..»
      Двигатель включился легко  и лодка, набирая  скорость, помчалась по волнам к  ближайшему шару. Внутри шара-капсулы мирно спала Поленька. Роман подтолкнул шар,  и он легко покатился   в сторону берега. По дороге ему попадались другие шары,  и он гнал их всех к берегу.  Экипаж корабля постепенно возвращался к жизни.  Дежурная бригада  в спасательных лодках,  приходя в сознание,  срочно присоединялась к спасению пассажиров корабля. Наконец все пассажиры в шарах–капсулах были на берегу.
     Из-за горизонта поднималось Светило. Горизонт окрасился розовым цветом.
     Туман развеялся, и над головами засияло голубое небо. Под ногами хрустел желтый песок. Растительности почти не было. Кое-где торчали островки  сухой травы,  да вода прибивала  к берегу какие-то серо-зеленные водоросли.
     Крепкий ветер раскачивал шары-капсулы, и была вероятность того , что разгулявшись, он мог унести их куда–то  далеко. 
    - Пришло время разбудить всех, -  сказал Роман, -  атмосфера вполне  идентична атмосфере Земли. Больше кислорода, что вызывает головокружение.   Но думаю, что наши организмы к этому приспособятся. 
     - Главное – живы! - Ответил ему Васильев. 
     - Где мы? - Спросила  биолог Ирина.
     Этот вопрос интересовал всех. Но никто на него не мог ответить.
     - Ветер крепчает. - Сказал Роман. - Будим людей,  не то унесет всех назад в море. Потом все обсудим и решим, что делать дальше.
     Светило поднялось над горизонтом.  В комбинезонах заработала система обогрева тел.  За интенсивной работой как-то забылась головная боль. Освобожденные из капсул люди просыпались, приходили в себя  и пытались понять, что же произошло, где они. Никто ничего конкретного им объяснить не мог.  Наконец,  все были извлечены из капсул. Медицинская бригада во главе с Татьяной Илларионовной осматривала всех, кто нуждался в помощи. Никакого медицинского оборудования, ни нужного лекарства не было. Массаж, упражнения и доброе слово – это все что могли предложить медики.
     Пришло время подумать, что же делать дальше. 
     Окинув взглядом пространство, Роман тихо произнес:
     - Хорошо, что мы живы, хорошо, что мы очутились на планете  с приемлемыми для нас условиями жизни. Плохо, что мы  потеряли корабль и все оборудование.
     - Планета явно обитаема,  – сообщила  Ирина, - Я видела, как в воде плещутся  живые существа. И, я бы даже сказала, что они мне напоминают картинки рыб,  которые когда-то обитали в водной среде Земли. 
     - Да, обитаема, - подтвердил Власов, -  иначе корабль не взорвался бы. Наш корабль приземлился бы в любых условиях и в любую среду. Это дело рук разумных существ.
     - А мне кажется, что это место очень напоминает наш остров. - Сообщил Коля.
     - Устами младенца глаголит истина! - Согласилась с ним Лиля.
     - Нет, - сказала Поленька, - посмотрите - вдали виднеется земля! И на ней - какие-то сооружения.
     Все посмотрели в сторону, куда показывала  девочка. Над головами сверкало светило, туман рассеялся и вдали действительно виднелся  берег. И там, в самом деле, были сооружения. Мало того, от берега отделился объект и медленно двигался по направлению к ним.  Плавсредство издавало  громкий шум и поднимало большую волну.
     - Катер… - Удивлено вымолвил Роман.
     - Да, катер… торпедный!  – Подтвердил Власов.
     Такие катера бороздили океаны морей Земли в 20 веке. Катер не причалил к берегу. Он обогнул остров и стал удаляться. На борт катера  высыпалась команда.  Люди (а это без сомнения были люди) что–то кричали  и махали руками.  Вдруг из кабины торпедного катера  донеслась громкая команда. Было не понятно, о чем вещал человек. Но речь была членораздельна и чуточку знакома.
     - Это - древнерусский язык. -  Еле слышно сказала Лиля.
     - Ты поняла, о чем они нам говорили? - Спросила Ирина.
     - По-моему, да!  Они сказали, чтобы мы оставались на месте, за нами скоро придет помощь.
     - По-моему, - сказала Лиля, - мы никуда не улетели.
     - Я тоже так думаю. - Согласился с ней Власов. - Мы попали во временную воронку и остались там же, но в другом временном измерении.
     - Не будем гадать, - сказал Роман, - быстренько прячем  кресла, капсулы и вырабатываем тактику поведения.
     - А где здесь можно чего-нибудь спрятать? - Раздались удивленные голоса.
     - Мужчины, -  скомандовал Роман, - берем оборудование и отнесем его подальше от берега. Женщины, собирайте детей и следите за берегом.  Если заметите  что-нибудь подозрительное, зовите нас.  Да!  Забыл сказать, ни с кем, из жителей этой планеты не разговаривать. Собирайте сведения о местной флоре и фауне. Давайте вначале сориентируемся.
     Мужчины быстро удалялись подальше от берега. Пройдя метров 500 от берега, обнаружили  ручей. Кресла-трансформеры  и  капсулы свернули и спрятали  на берегу ручья. Сверху все забросали  сухими водорослями, которых здесь было с избытком. Не успели закончить работу, как увидели, что  к ним бежит Поленька и что-то громко кричит.
     - Пора, мужики, возвращаемся.


Глава 7.

     Была средина ноября 1943 года. Прошла  неделя после того, как советские войска освободили поселок Солнечный. Ничего нового для себя не увидели военные, войдя в населенный пункт. Разруха, голод,  угнанное и уничтоженное молодое население, оставшиеся в живых женщины, старики и дети  – вот, кто встречал с радостью и надеждой своих освободителей. Солнечный наводнили военные. На территории восстановленного  аэропорта базировалась специальная группа ВВС.
     Легкие силы - катера и малые охотники (мошки) очищали фарватер бухты от мин. Ждали прибытия торпедных катеров. Объединенными усилиями авиации и флота стали наносить ощутимые удары  по врагу, помогая, тем самым, освобождению Крыма.
     В поселок  постепенно  приходила  мирная жизнь. Заработала почта, восстановил работу военкомат.  Начались восстановительные работы в порту. Заработало единственное  сохраненное предприятие поселка - мельница.  А главное - ушел страх, все поверили в победу.
     Вот в это неспокойное время приземлился, а вернее приводнился наш космический корабль.  Ко всем прочим неприятностям, умудрился попасть  на мину, взорвался и пошел ко дну. Но взрыв был такой величины, что его отголоски донеслись до поселка. На  звук этого взрыва и был послан катер.
Проходя мимо острова, были замечены люди. Информацию  о них послали на базу. Следующим катером людей доставили  в поселок  и привели к военкомату.
     На улице перед военкоматом стояли усталые, голодные люди. Они очень отличались от  тех, которые с любопытством рассматривали  вновь прибывших. Со всех  сторон приходили  местные жители и военнослужащие. Весть о пленных разошлась моментально. Жители одной планеты, но разных эпох  не узнавали друг друга.
     Военком и еще несколько военнослужащих вышли к доставленным  пленным и начал вести  допрос:
     - Кто вы?
     В ответ полное молчание и непонимающие глаза. 
     - Фашисты?
     И снова молчание.
     В толпе послышались голоса: 
     - Не похожи они на немцев, худые, замученные. Пленные видать. Видно, где-то в катакомбах их держали.
     - Смотри: руки, какие натруженные! Наверное, какой-то завод вывозили, да на мину и напоролись. Смотри:  как одеты - в какие-то клеенки. Замерзли и голодные.  И дети у них. Может, кровь брали или опыты над ними проводили?
     - Так что же будем делать? – Спросил военком у своих спутников.
     -  Давай вначале покормим людей,  а потом сообщим руководству. - Посоветовали военкому.
     Один из военных поднял Оленьку на руки. Спросил:
     - Есть хочешь?
     Оленька на него посмотрела, опустила голову и тихо сказала:
     - Хочу!
      - Да русские они, - сказал военный, - просто истощены, - таких из  блокадного Ленинграда привозили, - сам видел.
      Военком почесал затылок и пожаловался:
     - Нечем мне такую ораву накормить. Да и где я их всех размещу? Город разрушен. Холодно. Не знаю, что и предпринять.
     - Давай их в портовую столовку! - Посоветовали из толпы. - Там и накормишь.
     На том и порешили.
     Военные повели людей в порт. Военком пошел звонить руководству.
     Шли медленно. Из дворов выходили местные жители. Пожилая женщина перекрестила пленных.
     - Какие они – фашисты, - крикнула она конвоирам, - посмотри, они и на людей то не похожи! Точно, опыты над ними проводили.
      Все с жалостью смотрели на пленных, в том числе и конвоиры. Весть о пленных быстро разнеслась по городку.  Версия об опытах над заключенными быстро распространилась среди жителей и все в нее поверили.

   Лиля  потихоньку спросила у Оленьки: как она умудрилась правильно ответить  военному.
     - Я их понимаю, - сообщила Оленька, - и немного могу говорить на языке предков. Мы его изучали в школе. Мне нравился их язык.
     - Похоже, теперь он станет наш. - Сказал Коля.
     В это время военком пытался связаться с Центром. Но связи не было, и он нервничал, потому что не знал, как поступить. Тут к нему подошел раненый боец.
     - Разрешите доложить!  – Отрапортовал он. - Рядовой  Осипенко  прибыл в Ваше распоряжение.
     - Чего тебе? - Недовольно поинтересовался военком.
     Боец сообщил, что по ранению его демобилизовали, и он направляется в свою деревню Карасевка.
     - Карасевка? - Да ее только с неделю, как освободили, – сказал военком, - слышал, там - не все благополучно.
      - А  что там случилось? Я уже два года, как никаких вестей оттуда не получал.
     - Что, что - сам знаешь, как зверствует  фашист! И твою Карасевку не пожалели.
     - Так что случилось?  У меня там родители и сестренка остались.
     - Конкретно  ничего не знаю, но слышал, что уходя, фашисты подожгли деревню.  Думаю, и людей не пощадили.
     Осипенко побледнел и тихонько стал сползать по стенке. Военком засуетился и попытался поднять солдата. Он схватил его за рукав левой руки, но рукав оказался наполовину пуст.
     - Эй, кто там, - крикнул военком, - помогите, человеку плохо!
     Из коридора прибежали люди. Посадили  Осипенко на стул. Кто-то брызнул в лицо воды. Солдат очнулся.
     - Ослабел. - Виновато пожаловался Осипенко.
     - Бывает. - Сказал военком.

     - Тебя как зовут? – Спросил он солдата.
     - Степан.- Ответил тот.
     - Слушай Степан, - сказал военком, –ты - парень боевой. Сейчас ты в Карасевке, пожалуй единственный мужик и будешь.  Тебе деревню поднимать.
     - Нет, не осилю. - Вслух подумал Степан.
     - Осилишь, не привыкать нам  выходить из сложных ситуаций. Но трудно тебе придется. Вот, что я подумал: не отослать ли в твою Карасевку этих пленных? Ты за ними присмотришь.  Работать они привыкли. Помогут тебе колхоз поднимать. С головкой у них не все в порядке. На свободе  гляди - все и вспомнят. Может быть, кто из них и грамотный. Не бойся – поможем!
      Степан с удивлением посмотрел на военкома.
      - Не, не осилю… - Только и  смог выдавить он из себя.
      - Рядовой Осипенко, это – приказ! - Рявкнул военком. - Это твое партийное поручение.

      - Ты коммунист? – Поинтересовался он.
      - Нет, комсомолец  я. - Ответил Степан.
      - Тем более. – Решительно заявил военком.

      - Молодой, - пояснил он, - сдюжишь. Мы тебе поможем:  дадим два коня - фашисты разгромили конезавод, а коней вывезти не успели.
     - А чем мы  их кормить будем? - Поинтересовался Степан.
     - Выделим на первое время круп, может быть еще, чем поможем. И еще:  завтра отправим вас всех в Карасевку. - Отважно наступал военком. - Я, в свою очередь, сообщу Руководству, а там решим, что делать. Все, иди в порт. Там пообедаешь - и в дорогу. Вечером будете в Карасевке.
     Степан вздохнул, собрал свои вещи и вышел из военкомата.


  Глава 8.

     Была вторая половина дня, когда колона военнопленных добралась до порта. Там  для них готовили перловку и вишневый кисель. Кормить собирались в  столовой в две смены, так как больше ста человек в помещение не войдет.
     Наши путешественники столпились в ожидании трапезы на предпортовой территории. Тихонько, чтобы не услышали его конвоиры, историк Георгий начал разговор с Романом и  Васильевым:
     - То, что это Земля, - наверное, в этом уже  никто не сомневается. Но я смею предположить, вернее даже не сомневаюсь, что мы находимся  на территории  воюющей державы, во времени одной из жесточайших войн Земли.
     - Да, - подтвердила Лиля, - мы являемся потомками этих людей. Это видно по речи и по нашему внешнему сходству.
     - Поэтому они к нам относятся не агрессивно. - Сказал Власов.
     - Но и не совсем доверяют. - Вмешался в разговор Роман.
     - Судя  по запаху, они собираются нас покормить. - Сообщила Татьяна Илларионовна.
     - Это было бы кстати! - Откликнулся на предположение Ванечка.
     - Лишнего не болтать, себя стараться не выдавать,  держаться семьями. Дети в средине семьи. Старшие пробуют еду и после этого едят все остальные. Поосторожней!  – Приказал всем Роман.
      Наконец пригласили в столовую. Все было незнакомо. И деревянные столы и деревянные лавки,  да и само здание, - все было впервые.
     Первыми вошла семья историка.  Георгий стоял у порога  и не знал что делать. Тогда конвоир взял его за руку и подвел к раздаточному окну. Женщина подала ему тарелку с кашей. Конвоир положил в нее ложку и кусок хлеба. В другую руку  всунули ему жестяную кружку с киселем. Георгий стоял и не понимал, что с этим делать.
     - Точно – прибабахнутые! - Резюмировала раздатчица.
     Конвоир укоризненно посмотрел на нее и потихонечку подтолкнул  Георгия к столу.  Забрал у него из рук продукты и предложил сесть. Георгий сел,  и конвоир пожелал ему приятного аппетита. По очереди, к раздаточному окну стали подходить все остальные, молча получать еду и рассаживаться вокруг столов. Георгий рукой взял несколько крупинок каши и положил ее в рот. И вдруг он закашлялся и стал задыхаться.  Конвоир испугался и стал стучать его по спине. Но  лицо Георгия стало синеть.   К нему подбежала Татьяна Илларионовна, несколькими  движениями она восстановила дыхание Георгия.  Потом напоила его киселем.  Ничего, - кисель прошел хорошо. Тогда  Татьяна Илларионовна  высоко подняла кружку и громко сказала:
     - Только пить гель!
     Лиля подошла к раздатчице и на древнерусском  попросила всем наливать только  попить.
     - Мы ели только жидкую пищу, - объяснила она, - вот мы и отвыкли от обычной еды.
     - Ой, боженьки, - всплеснула руками раздатчица,  - что же они с вами сделали!
      Лиля посмотрела на нее и тихонько сказала:
     - Мне трудно говорить, я устала, - пойду, посижу. 
     Раздатчица фартуком вытерла  набежавшую слезу и продолжила работу.
     Кисель был без сахара но сушеной вишни не пожалели. Он вполне пришелся по вкусу нашим героям.
     Степан подошел к  столовой порта, когда уже все поели.  Небо нахмурилось, и с моря подул холодный ветер. Люди столпились у причала и  о чем-то тихонько между собой разговаривали. Он не стал подходить к ним, а сразу пошел в столовую пообедать.
      А поговорить было, о чем. Все было внове: и природа и люди и отношения между людьми.
     - Как могли  назвать это «Золотым веком» Земли? - Сказала Поленька.
     - Ты не права, - ответил ей Власов, - посмотри на природу: чистое небо, деревья, плещется, а не кипит океан. Хорошо! 
     - И, видимо, есть смена времен. – Задумчиво подтвердила биолог Ирина.   
     - А отношения между людьми  всегда были сложными, - сообщил Роман, - и нам придется к этому приспосабливаться.  Иначе нам не выжить.  Давайте выработаем тактику:  нас, похоже, принимают за военнопленных, что ж это даже хорошо.  Пока не сориентируемся - будем представляться ими. Если это не  угрожает нам,  выполняем все их распоряжения. Главное - быть вместе. А пока прислушиваться к их речи и вспоминать древнерусский, который с этого часа станет для нас родной речью.
     Пока Степан  ел, на территорию порта подъехали шесть полуторок. Сзади тащилась телега, запряженная парой коней. На телеге лежали восемь наполненных мешков. Пленные наблюдали как военком, который приехал на одной из машин,  позвал  Степана и начал объяснять, что-то пленным. Но те с интересом смотрели на него, и по их лицам было видно, что они ничего не понимают. Тогда он обратился к Степану и приказал ему грузить людей. Потом показал на пожилого человека, сидевшего в кабине автомобиля, и объяснил Степану, что с ними едет комиссар, а он-то свое дело знает. Степан открыл задний борт полуторки, запрыгнул в кузов и крикнул в толпу:
     - Загружайся!
     На удивление, все поняли  и полезли вслед за ним в машину. Скоро все разместились по своим местам. Машины были загружены под завязку. Более тридцати человек  вмещалось в каждом кузове. Впереди плотной стеной стояли мужчины. На скамейках сидели женщины и дети. Степан находился в первой машине.  « Поехали!» - прозвучала команда,  и машины  тронулись в путь.
     Наши герои попали в степную зону. И пейзаж не шокировал их лесными гущами, высокими горами,  водопадами  и прочими красотами. И все равно, промелькнувший кустарник, деревцо акации, лениво моросящий дождь, все это было ново и волнующе. Да и само транспортное средство, на котором они ехали пугало своим грохотом и потугами несовершенного двигателя. Особенно впечатлили кони. Они  с какой то монотонной обреченностью  тянули телегу,  то отставая от машин, то догоняя их когда машины  буксовали, выбираясь из очередной рытвины. На одной из таких рытвин машина сильно накренилась а потом, страшно зарычав, резко вынырнула из  нее.  Степан ойкнул и  медленно стал сползать на дно кузова. Его подхватили сильные руки мужчин  и усадили на лавочку. Татьяна  Илларионовна  усадила его на свое место и став у него за спиной  резким движением надавила на точку в районе предплечья  став массажировать мышцы руки. Рука была ампутирована ниже локтя. Степан очнулся и с благодарностью посмотрел на нее. Соломенный цвет волос, конопушки,  выделяющиеся на бледном лице,  выдавали его за подростка. И только  глаза, видевшие много зла и страданий, говорили о его зрелости. Татьяна Илларионовна сказала Поленьке, которая теперь оказалась рядом со Степаном, чтобы она продолжила массировать руку больного. А сама, взяв его за плечи и с трудом подбирая слова, сказала:
     - С  этим можно жить. Все будет хорошо. 
     Поленька прилежно массировала руку и боль постепенно уходила. Степан чувствовал тепло, силу и ласку от прикосновения рук Полины. Он  с благодарностью посмотрел в ее глаза и увидел такое сочувствие в ее взгляде, что у него защемило в горле, и увлажнились глаза.  Степан легонько забрал свою руку, поблагодарил Поленьку и сообщил, что ему уже лучше. Поленька вопросительно посмотрела Татьяну  Илларионовну и та утвердительно кивнула головой. 


Глава 9.

     Карасевка выросла внезапно.  Ни из одного окошка не блестел приветливый огонек.  Село казалось не жилым. И хоть Карасевка находилась недалеко от районного центра, но из-за плохой дороги,  добрались до нее, когда уже повечерело. Шум машин разнесся селу и из домов потихоньку стали выходить люди. Вновь прибывшие выгрузились из машин. Степан узнавал  своих односельчан, они радостно приветствовали  его, обнимали и плакали.
     Он искал глазами своих родных, но никого не находил. Всю эту суматоху прекратил комиссар.
     - Граждане, - крикнул он в толпу, - Внимание! Мы с вашим односельчанином  Осипенко Степаном и с группой  отбитых у фашистов пленных прибыли в ваш колхоз, чтобы помочь вам поднимать хозяйство. И сегодня нам нужно разместить всех по хатам, а завтра будем решать все организационные вопросы. Все как-то сразу замолчали, не зная как им к этому относиться. Степан обратился к рослому крепкому старику:
     - Дядько Панас, где мы можем поселить этих людей? Они очень устали. Им бы поспать. И где мои, почему я их не вижу?
     - А сколько их, этих пленных? - Ушел от ответа дядько Панас.
     - Та, наверное, человек двести. - Ответил Степан.
     - Ого, - почесал затылок дядько Панас, - у нас тут заводик новый почти достроили. Можно туда. Соломки постелем,  и пусть там ночуют.
     - Какой заводик? - Удивился Степан. - И где же мои родные?
     - Сейчас бабы отведут людей ночевать, покажут  где взять соломы, а вы с комиссаром пойдете ко мне, там и поговоримо. - Прекратил разговор дядько Панас и пошел давать указание бабам.
     Женщины повели пленных в край села, а  Степан с комиссаром  пошли за дядькой Панасом.  Хата  дядьки Панаса была такой же,  как и все хаты села: глиняные полы, крыша крытая камышом. В хате тепло и чисто.
     Степан волновался, он понимал, что его ждут плохие вести и боялся их услышать. Дядько  Панас  пригласил гостей в кухню.
     - Есть будете? - Спросил он.
     - Не откажемся. – Сказал комиссар.
     Дядько Панас достал из духовки чуть теплый чайник,  налил в чашки настой трав,  достал варенной картошки в мундирах, соль стояла на столе.
     - Приступаем.  – Сказал дядько.
     - Мы тут едим, а как там люди? Голодными оставили! - Угрюмо посетовал комиссар.
     - Их не так просто накормить. - Сказал Степан и рассказал историю, которую услышал от  раздатчицы столовой.
     - Это, конечно, проблема, - ответил ему  Панас, - но нет лиха без добра, и поведал  гостям такую историю:
     «В начале оккупации, как только немец вошел в село, нам представили пришлого старосту. Этот  кулак вел себя, как помещик, а нас считал своими крепостными.  Надеялся, что немцы отдадут ему эту землю и всячески выслуживался перед ними.  Постоянного гарнизона у нас не было. Немцы заняли больницу, клуб и  контору, организовав там что-то типа базы отдыха: ловили рыбу в озере, купались в лимане, - одним словом подлечивались и отдыхали.
     Мужики-то наши еще до оккупации ушли на фронт, а молодухи сразу переоделись во хламье, чтобы не приставали к ним эти уроды.  Но не все так гладко сложилось. У этого старосты было два сына. Они служили у немцев полицаями. На следующий день эти полицаи  со старостой и с двумя немцами с автоматами обошли всех сельчан и переписали всех жителей. А  на пятый день согнали молодежь и отправили их в Германию.  Потом еще раз, но это уже позже. Даже подростков не пощадили. Отрывали от матерей четырнадцатилетних подростков и молодух - от малых деток. Вой стоял на селе, не передать! Вот, Степа, с первой партией и отправили твою сестру. В деревне остались старики да малые дети.
     У этого старосты был свой сахарный заводик  где-то  под Винницей. Вот он и надумал такой же построить здесь. С раннего утра и до позднего вечера мы трудились на эту сволочь. Не жалел никого. Ни болезнь ни старость, ничего не смущало ни его, ни его сынков. Непокорных или немощных забивал до полусмерти. Но, скажу я вам, все поля были засеяны пшеницей, бахча и огороды засажены, а еще он заставил занять огромные площади под картошку и сахарную свеклу. Мы раньше этих культур не выращивали, да и не умели за ними ухаживать. Но он заставлял следить и указывал как обрабатывать и мы получили неплохие урожаи. В помещении школы он устроил кухню, и там готовилась пища для отдыхающих. К нам даже часто приезжали отдыхать их офицеры со своими бабами. А еще он организовал цех самогоноварения из свеклы. Самогон был знатный. Он ним снабжал не только их базу отдыха, но и возил в Солнечный. Скоро ему дали разрешение на постройку заводика.  Мало того, что он замотал нас на всех этих сельхозработах, когда началось строительство завода, мы месили глину, лепили калыб (саманные кирпичи, используемые при строительстве домов на юге Украины).
     Худо-бедно, но мы этот цех построили. А еще поставили деревянный амбар для хранения овощей. Вот в него, когда наши стали подходить к селу,  с помощью пьяных немцев  и согнал он все население. Немцы  первыми сели по машинам и  след их пристыл. А этот гад со своими сыновьями  принесли соломы и подожгли амбар. Еще попытались поджечь дома. Но сильный дождь помешал.  Они спешили,  сгрузили свое барахло на три подводы и драпанули  за немцами.  Амбар не загорался, а тлел. Мы орали там, но нас было так много, что мы не могли пошевелиться. Люди задыхались от дыма. Кто стоял ближе к стенкам стал поджариваться. Спас Колька Череда, мы его послали в степь отогнать оставшийся скот. Он увидел дым и прибежал в село. Услышал крики, ломом сломал замки и вызволил нас. Твоих, Степа, спасти не удалось. Отца вынесли мертвым, а мать еще сутки мучилась.  Похоронили тогда мы восемь человек. И сейчас больше десяти человек  лежат - кто с ожогом, кто отравился дымом. Вот и моя бабка в горнице лежит, помирает.  А картошечка да свекла с морковкой лежат в поле не убраны.  Хлеб еще летом немец увез. Но на картошечке, думаю, продержимся.»
     На этой  жизнеутверждающей ноте окончил свое повествование дядько Панас. Степан сидел сжав зубы, слезы бежали у него из глаз и он их не прятал.  Комиссар же, напротив, удивленно заявил, что он не видит решения вопроса, как накормить вновь прибывших.   
     - Что тут видеть, - сказал Панас, - завтра бабы пойдут на дойку, мы поднимем с ними поварих. Они почистят картошечки, отварят ее и сделают очень жидкое пюре. Можем закрасить молочком. А  вместо чая и мы пьем отвар из трав. Лады,  а сейчас спать!
      В то время, когда шел  этот разговор, наших  путешественников вели к цеху завода.  Дождь прекратил свою заунывную песню.  Как-то сразу  растаяли облака и открылось  небо звездное, близкое и прекрасное которое бывает только на юге Украины. Все невольно подняли головы и загляделись на эту красоту.
     - Что вы там увидели? - Спросила у них  одна из сопровождавших женщин.   
     - Небо. - Ответила Лиля.
     - Господи, вы что неба не видели?!
     - Очень давно. - Ответила Лиля.
     Наконец-то показался цех. Это было длинное саманное сооружение под камышовой крышей с глиняными полами и большими деревянными воротами. Все так устали, что быстро настелив соломы, улеглись на нее и мгновенно уснули.
     Не сказать, что пробуждение было радостным. В три ночи  все уже не спали. Кружка киселя за целый день, это было недостаточно даже для наших малоежек.  Да и мысли, мучавшие  их в последние часы, не давали спать.
      Итак, мы на месте, - начал разговор Роман, - не пришлось нам осваивать  Новые Миры. Но… мы выжили. Выжили без потерь, на своей планете. И, все-таки, это везение.
     - Правда, лучше бы мы оказались на какой-то безлюдной  территории и начали свою жизнь по своему образу и подобию. - Продолжила беседу Ирина.
     - Размечталась, -  усмехнулся Сергей, - может быть еще и корабль, со всем оборудованием, вам подавай?
     - Неплохо бы, - грустно посетовал Роман, - но будем реалистами и начнем приспосабливаться к тому, что имеем.
     - Слава богу, нас не забросило на какой-нибудь из полюсов. - Отозвалась Ирина.
     - Это почему же? - Поинтересовался Власов.
     - А потому, - ответила она, - что там  такая низкая температура, что невозможно земледелие и сложные условия проживания.
     - С нашими многогранниками и нашим оборудованием мы бы выжили. - Парировал Власов.
     - Прекратите фантазировать, – рассердился Георгий, - имеем, что имеем. Судя по всему, мы приспособимся к пище землян, мы уже восстановили дыхание, к нам доброжелательно относится местное население. Научимся жить, как они и понимать их язык.
     - Ты уверен, что нам не угрожает физическое уничтожение? - Поинтересовался Сергей.
     - Нет, не уверен, - сказал Георгий, - но сейчас у нас нет возможности защититься. Поэтому нам вначале нужно адаптироваться в существующих условиях, а потом будет видно.
     - А почему на Земле так холодно? - Вдруг поинтересовалась Оленька.
     - Оленька, - с укоризной ответила Лиля, - ты же учила, что в «Золотой  век» на Земле были времена года. И сейчас, полагаю, или конец осени или начало зимы.
     - Что, будет еще холоднее? - Удивился Коля.
     - Будет еще и снег, и вообще, нас здесь ждет множество чудес. –Пообещала Ирина.
     И в подтверждение ее слов сквозь щели ворот поползли золотые полосы.
     - Солнце взошло. - Сообщил Роман и распахнул ворота. 
     Не стану описывать вам того восторга, испытанного людьми при виде озера в предрассветной дымке, от восходящего солнца, от высокого голубого неба и от той  особенной  тишины, царящей над миром в дни уходящей осени. Стая птиц бесшумно поднялась над озером и плавно устремилась в свой вечный полет. Только камыши да плакучая ива  прошептали им вслед: «Счастливого пути».
      - На что вы так загляделись? - Послышался голос приближающейся к ним женщины.
     - Красота какая! - Ответила ей Лиля.
     - Где вы тут красоту увидели? - Поинтересовалась незнакомка.
     - А вот! – Указала Лиля на озеро.
     - Да. Красота. Вот живешь рядом и не замечаешь. - Посетовала женщина.

     - Но, небось, проголодались? -  И  пригласила всех к завтраку.
     Рассвело, и село открылось во всем своем великолепии. Расположилось оно широко и привольно между двумя водными гладями. С юга Карасевку омывал лиман: мелководный, теплый, богатый кефалью, скумбрией и любимыми всеми бычками. На  севере, в километре от села расположилось озеро, по форме напоминающее рыбу. Озеро было пресноводное и тоже богатое рыбой. Особенно много водилось карасей. И название у озера было соответствующее - Карась. По названию озера и село называлось - Карасевка. А село было большое, с населением более трех тысяч, но это до войны. Сейчас в нем осталось, дай бог, человек восемьсот не более. До войны это было богатое село: своя больница, школа-десятилетка, клуб, дома у всех беленькие, под камышовыми крышами, у каждого свой огород, садик, у каждого коровка. А уж птицы - так тех никогда и не считали. Земля - жирная, поливная, солнцем обласкана.  «Было, было, было…  вот победим, и снова все будет», - все в это свято верили и ждали возвращения своих родных.


  От автора.
 
      Апокалипсис - это не тогда, когда стихия уничтожает континенты, когда землетрясения или падение метеорита.  К сожалению, это катастрофа - природное явление. Тяжело… но не апокалипсис.
     Апокалипсис - это когда дьявол овладевает душами людей и у них пропадает совесть. А с потерей совести человек способен убить, предать, украсть. И потом такие антихристы, дорвавшись до власти могут позволить себе многое: унижать человеческое достоинство, грабить чужие земли, навязывать людям свою волю, ссорить народы  и оскорблять тех у кого эта совесть осталась. А такие антихристы существуют во все времена  и по всей Земле. И сегодня в нашем обществе их немало, - я не права? Итак… продолжим.


Глава 10.

     Наши герои проживали в условиях, не совместимых с жизнью. И как бы не тяжело им жилось, они радовались любому спасенному человеку, делили с ним кров, отдавали последний кусок. А сейчас они видели красивую, богатую Планету и такое недостойное поведение людей. Понять это было невозможно.
     Им были не знакомы понятия - «поработитель» и «порабощенный». Они не ведали о деяниях поработителей. Все это им предстояло узнать. А пока они тщательно скрывали свое незнание и старались быстрее познать мир и быть в нем своими.

     Я не буду описывать, как приняло местное население пришлых и чуждых им людей. Труд соединил их в единый коллектив. За две недели они совместными усилиями не только сумели спасти урожай, и сделать задел на следующий год (посеять озимые), но и научились понимать друг друга.  Они уже разговаривали на одном языке, научились соболезновать боли людей потерявших своих близких.
     После освобождения, в село стала приходить почта и вместе с радостными весточками с фронта  пришли первые похоронки. И справедливое чувство отомстить за потерю родных, за пережитое  унижение, за захват родной земли - все это вызывало понимание не только у местного населения, но и у наших героев. И теперь о них можно было сказать: «внедрились». Проблема с питанием еще некоторое время мучила вновь прибывших. Но понимание местного населения и усилия чужаков постепенно свели эту проблему к минимуму. К тому же, и местные не шиковали, а довольствовались малым. 
     Комиссар был человек справедливый и бывалый. Из его донесений был составлен список  всех пленных с указанием личных данных, вплоть до профессий. Местный старенький доктор Платон Иванович составил полный отчет о состоянии их здоровья, в котором он подтвердил, что в результате каких-то опытов над людьми их организмы получили значительные изменения, как-то: частичная амнезия, изменение пищеварительного тракта, нарушение дыхательных путей, снижение зрения, крайнее истощение.  Не берусь сказать, в результате,  каких размышлений, но о наших пленных пока никто из руководства не вспоминал.
     А жизнь в Карасевке продолжалась. В школе, с опозданием, но, все же, начался учебный год. Днем школу посещали все дети, а вечерами вновь прибывшие взрослые. Они осваивали современную грамоту и получали знания о жизни на Земле. Днем же трудились на вверенных им работах. Жили они, разумеется, уже не во вновь отстроенном  цехе, а расселили их семьями в пустующих домах, или у местных жителей. Татьяну Илларионовну с Поленькой и ее братом Петей пригласил к себе Степан. И они не отказались. Сын Татьяны Илларионовны поселился в доме Платона Ивановича, одинокого старого доктора. Семья Романа и Лили заняли свободный домик рядом с семьей Власова. Они тоже разместились в свободном доме.
     По окончанию полевых работ люди определились со своим  трудоустройством. Власов с Романом, разумеется, определились в механики. А их старшие ребята - Ванечка и Костик, на удивление не последовали за отцами, а пошли в рыболовную  артель и  просто бредили морем. Выходили рыбаки в море на лодках, местные называли их «байдами»,  по три человека - на каждой. Всего в артели было восемь, лодок. Вечерами ставили сети. А по утрам, еще солнышко не взойдет, и холодный ветерок норовит забраться под рубашку, рыбаки отправляются в море. На веслах добираются до садков. Солнышко только-только появляется на горизонте, и начинается самая, что ни есть рыбацкая работа - поднятие сетей. И не важно, что это - не легкий труд. Тут главное - удача. А удача – это, когда не трава да медузы, а когда сетка полна рыбой. В основном, это – бычки, рыбка не большая, но вкусная. И уха из нее наваристая. А если попадется скумбрия, а еще лучше - кефалька или глоська, - просто замечательно! И рыба достойная, и рыбаку - честь и хвала. Старики вспоминали, что до войны они ходили на моторках. Это позволяло больше ставить сетей и ловить больше кефали. Эта рыба более всего ценилась среди местного населения. В артели кроме Костика и Ивана были еще ребята-подростки из местного населения. Все они рвались на фронт. Но по возрасту их не призывали. Наши герои для себя решили, что они следующим летом попробуют поступить в мореходное училище. Очень хотелось повидать мир. Им так нравилась Планета, они поражались сменой времен года, а от ровесников наслушались о городах, построенных на Земле, о лесах и горах, что не верилось и хотелось на это самим посмотреть. Для этого им нужно было подогнать свои знания до уровня требуемых, при поступлении. Времени на это совсем не хватало, но ребята, несмотря на усталость, вместе со взрослыми и своими ровесниками штудировали современные знания. А бывшие преподаватели из местного населения не отказывали им в этом. Так бежали дни за днями.  С фронта приходили радостные известия. Советская  армия занимала все новые города. Никто не сомневался в победе, торопили ее и все для нее делали. Во второй половине декабря пришли первые заморозки. Рыбаки все реже выходили в море. Лиман остывал, и сети ставили ближе к берегу. Однажды  при подъеме сетки прозвучал взрыв. Две лодки, которые  находились рядом, взрывной волной  раскидало в стороны и перевернуло. Видимо в сетку попала мина. Рыбаки плавали в ледяной воде, слава богу, все оказались живы.  Рыбаки - народ бывалый. Быстро подняли на борт пострадавших. Двое из них были контужены, но больше всех пострадал подросток (совсем мальчишка). У него оторвало кисть. Он находился в шоковом состоянии, был очень бледен и страшными глазами смотрел на свою болтающуюся кисть  и молчал. Раненых загрузили в лодку бригадира. Не прошло и получаса как лодка пришвартовалась к причалу.
     На берегу их уже ожидали женщины, которые штопали сети.  Там был и  сын Татьяны Илларионовны с женой. Звук взрыва был услышан в Карасевке и женщины поспешили сообщить об этом медикам. Они издали заметили приближающуюся лодку и поспешили на помощь. Пострадавших на носилках быстро доставили в больницу. Более шести часов длилась операция. У  больничного крыльца все время толпились люди.  Время от времени к ним выходили или Платон Иванович или Татьяна Илларионовна и разъясняли ситуацию и просили не шуметь.  Два контуженных рыбака получили соответствующую помощь и были  госпитализированы. Им требовалась полная тишина. Вот это и хотели донести врачи жителям села. Да и оперирующим врачам необходима была тишина. Колхозники с пониманием отнеслись к ситуации и постепенно разошлись по своим рабочим местам. К вечеру уже все знали, что операция прошла успешно и подросток будет здоров и с кистью. Ее пришили, что само по себе было чудом.
     Степан  странно отреагировал на это известие. Не то, чтобы зависть разъедала его душу, нет … сожаление о том, что ему операцию не проводили такие специалисты как этому мальчику. Несмотря на то, что благодаря усилиям Татьяны Илларионовны и заботе Поленьки, боль практически ушла, Степан тяжело переносил  свое увечье.  И с председательством у него не ладилось. Не хватало характера, знаний и просто житейской мудрости. Он как бы числился председателем,  но на самом деле эту функцию продолжал выполнять дядько  Панас. Это он давал указания, какую работу выполнять на сегодняшний день, кто эту работу будет выполнять. Это с его подачи были расселены и трудоустроены люди. И отношение местных к вновь прибывшим сформировалось благодаря мнению о них дядьки Панаса. Степан официально числился председателем колхоза, но его занятость состояла только в общении с руководством района, а этого было мало. И не найдя себя в этой жизни он стал себя жалеть и все чаще и чаще прикладываться к рюмочке. Приходя вечером домой, часто даже не раздеваясь, ложился спать. Всем было не до его душевных терзаний. И может быть, так бы и пропал парень, если бы не забила тревогу Татьяна Илларионовна. Не стала она бегать к руководству, а решила посоветоваться с Лилей. С Лилей, которая раньше всех освоила местный диалект, которая в трудную минуту первая бежала на помощь. Благодаря Лиле  был установлен контакт с местным населением. Это Лиля познакомила Татьяну Илларионовну с Платоном Ивановичем. А потом вместе с медиками ходила по домам, в которых лежали люди пострадавшие после пожара. И пока медики оказывали медицинскую помощь, она успокаивала и утешала пострадавших и помогала в общении Татьяны Илларионовны с местным населением. Может быть, благодаря этому, люди и поднялись, не очерствели сердцами, не остались инвалидами, а сумели возвратиться к жизни. Это Лиля вместе с Афанасием Архиповичем (дядько Панас) и комиссаром выясняла смысл работы, и только после этого рекомендовала человека, которому по плечу и по способности эта работа соответствовала.  И расселение людей по домам производили с ее подсказки: к немощным одиноким старикам поселялись молодые люди, не ориентирующиеся в этой жизни. И это воссоединение было выгодно обеим сторонам. И хоть Лиля не занимала никакого руководящего места, а работала с женщинами в рыболовной бригаде по выборке и сортировке рыбы, ремонту,  вязанию и просушке сетей, к ней все время обращались за советом не только ее одноплеменники, но и местные жители. Ведь когда с фронта приходила плохая или трагичная весть, только она могла найти нужное слово, поддержать или утешить обращавшегося. Так к кому было обратиться за советом Татьяне Илларионовне?
     В том, другом мире, такого заболевания не существовало. Как тут поступить? Хорошенько подумав, выработали план действий. Лечение решили проводить ненавязчиво для пациента и незаметно для окружающих. Этому плану поспособствовало  поведение самого Степана. Дело в том, что с момента приезда, Степан стал воспринимать Татьяну Илларионовну и Поленьку с Петенькой как членов своей семьи. Это он рекомендовал Татьяну Илларионовну как лечащего врача. Безмерно ей доверял и всячески помогал в ее начинаниях. А к Поленьке и Пете относился как к своим младшим брату и сестре. Татьяна Илларионовна вместе с Платоном Ивановичем, воспользовавшись поддержкой руководства, открыли химическую лабораторию, где изучались полезные свойства существующих растений (в принципе она занималась тем, чем и в своей прежней жизни). Со временем к их изысканиям присоединилась Ирина. А потом еще - и местный агроном Федор Тимофеевич. Они заняли под лабораторию один из пустующих домов и там проводили опыты. Работы много, но она была настолько интересной, что им со временем пришли помогать несколько старшеклассников. Среди них была и Поленька. Ребята не только участвовали в проведении опытов, но еще помогали привести в порядок строение, изготавливали ящики под посадочный материал… Вобщем, делали все, что требовалось для проведения лабораторных работ. И работа сразу принесла плоды. Полученные в результате опытов ингредиенты способствовали выздоровлению больных, поддерживали здоровье стариков и детей, способствовали скорейшей адаптации наших героев. А успехи агрономов давали надежду на урожай следующего года. Поленька взахлеб рассказывала об успехах лаборатории Степану.  В начале он ее слушал, а потом все реже и реже беседовал с ней. Поленька, не понимая что со Степаном, списывала это на болезнь и продолжала рассказывать ему о своих успехах. Вот тут Татьяна Илларионовна и попросила Поленьку поговорить со Степаном, чтобы он помог создать ремонтную бригаду для нужд села.  Ничего не подозревающая Поленька с нетерпением ждала Степана. И только он ступил на порог, как Поленька подлетела к нему и стала доносить до него свою (как ей казалось) просьбу. Степан посмотрел на нее мутным взором и молча последовал в свою комнату. Поленька, не прекращая разговора, двинулась за ним. Перед самым ее носом Степан закрыл дверь. Поленька, не обращая внимания на его внешний вид, распахнула дверь и ринулась за ним. 
     - Тебе чего надо?! - Гаркнул Степан.
     Поленька удивилась:
     - Я хотела сказать... 
     Степан осек ее на полуслове и рявкнул:
     - Отцепись!
     Поленька оторопела, она широко распахнула глаза, в которых хрустальными каплями стояли слезы. У нее  задрожал подбородок. Чтобы  не закричать, она плотно сжала губы, резко отвернулась и помчалась из комнаты. Степан пытался побежать за ней, но не смог.  Он упал на кровать, обхватил руками голову и еще долго слушал, как рыдала Поленька и как ее утешали Татьяна Илларионовна с Петей. Стыдно!..
     Он ненавидел себя. Проснувшись утром, Степан прислушался, не ушли ли постояльцы. Только когда хлопнула входная дверь, он вышел из комнаты. На удивление, Татьяна Илларионовна оказалась дома. Он кивнул ей и спросил: 
     - Поленька на меня обиделась?
     - А есть за что? - Поинтересовалась Татьяна Илларионовна.
     - Не знаю. Чего-то  хотела у меня спросить. - Ответил ей Степан.
     - А что же вы ей не ответили, Степан Тимофеевич? - Изрекла Татьяна Илларионовна.
     - И что так официально? - Смутился Степан.
     - А потому, что вопрос был официальным. - Сообщила Татьяна Илларионовна. 
     - Так  пришла бы ко мне в контору! - Буркнул Степан.
     - Приходила, - парировала в ответ Татьяна Илларионовна, - да где же вас застать в конторе. Вы вон в других местах в это время руководите!
     Степан почесал затылок и тяжело вздохнул.
     - Да ладно, простите меня, Татьяна Илларионовна. Виноват. Постараюсь не повторять. Так что она хотела мне сказать? - Примирительно вопрошал Степан.
     Татьяна Илларионовна не стала больше мучить Степана и подробно изложила ему идею создания ремонтной бригады. И подчеркнула о необходимости ее создания. Степан подумал и согласился, пообещав что вечером сам заглянет в лабораторию.
     - Ну, тогда до вечера, Степа! – поднимаясь, сказала Татьяна Илларионовна.

     - Только прежде чем идти на работу,  приведи себя в порядок, совсем себя запустил. - Сказала и ушла, прикрыв за собой дверь.
     «Да!», - подумал Степан, разглядывая себя в  старом зеркале. Из мутной его глубины на него смотрела помятая, опухшая физиономия. Гимнастерка имела до неприличия грязный и мятый вид. Два часа он приводил себя в более-менее, надлежащий вид. Пришлось, наконец, снять свою гимнастерку и облачиться в свое  довоенное одеяние. Появление его на рабочем месте не произвело ни на кого никакого впечатления. Все уже знали, чем заниматься. У каждого были свои дела, и только Степан не знал куда себя девать. Он зашел к комиссару. В кабинете комиссара о чем-то оживленно разговаривали директор школы и молодая учительница. Степан прислушался к разговору и понял, что речь идет о партах для  учащихся.  Ученики сидят по четверо за каждым столом или вообще у подоконников. Да и столы-то почти все разваливаются. Внезапно Степан включился в разговор и поддержал  просителей. Он сообщил, что не только школа нуждается в ремонте оборудования, но и в лаборатории, и на ферме много ремонтных работ. Нужно создать ремонтную бригаду.
     - Согласен, - ответил комиссар, - но кто этим займется? Нужно создать бригаду, нужно выявить первоочередность задач, нужно найти стройматериал.
     - Я попробую, - сказал Степан, - сегодня пройдусь по Карасевке, поговорю с колхозниками, а завтра более подробно оговорим организационные вопросы. 
     - Добро! - Поддержал его комиссар.
     Лицо Степана посветлело, плечи расправились, он стал как бы выше и собранней. Наконец он был востребован, нужен и знал что это дело ему по плечу. Только к четвертом часу Степан пришел в лабораторию. Там уже работали школьники, которые после занятий помогали в лаборатории. Поленька мастерила ящик под рассаду. У нее это плохо получалось. Степан подошел сзади, постоял  молча и отодвинув ее, забрал у Поленьки  молоток. Сам попытался вбить гвоздь, но гвоздь все падал. Тогда Степан в сердцах бросил молоток на пол и развернулся уходить. Поленька Потянула его за рукав, подала ему молоток, плоскогубцами придержала гвоздь.
     - Бей! – Сказала она.
     Степан с благодарностью посмотрел на Поленьку и работа закипела. Поздно вечером, усталые, но довольные, они возвращались домой. Степан увлечено рассказывал Поленьке о том, что ему удалось собрать ремонтную бригаду. В нее вошли два пожилых плотника, Григорий, который сейчас работал на скотном дворе (и эта работа была ему не по душе) и Ванечка с Костиком (так как путина окончилась, и они остались без работы).
     - А вечером с ребятами будешь заниматься. – Подхватила разговор Поленька.
     - Это зачем? – Удивился Степан.
     - Дальше учиться нужно. - Серьезно изрекла Поленька. - Вот ребята собираются в мореходку, а ты что хуже?
     - Я не хочу в мореходку! – Возмутился Степан.
     - А зачем обязательно в мореходку, иди туда, куда тебе нравится. – Продолжала учить его Поленька.
     - А я не знаю, что мне нужно. - Сказал Степан.
     - Присмотрись и поймешь. Вот я, например, буду фармацевтом! - Важно сообщила Поленька.
     - А это кто? – Удивился Степан.
     - Это как Татьяна Илларионовна, буду делать лекарства. – Похвасталась Поленька.
     Степан с уважением посмотрел на Поленьку и сказал:
     - Ну, тогда я пойду в плотницкий, мне нравится, как стружка пахнет.
     - Правильно, – поддержала его Поленька, - главное подучиться, чтобы приняли.
     Так, в хорошем настроении ребята и заявились домой.
     - Ну что, помирились? – Встречая их поинтересовалась Татьяна Илларионовна.
     Они посмотрели друг на друга и весело засмеялись.
     Забегая вперед , скажу: счастливо сложилась судьба этих молодых людей. Они полюбили друг друга. И эта любовь позволила преодолеть  неуверенность в жизни Степана и помогла адаптироваться в современных условиях Поленьке.
     С первого взгляда, с первого прикосновения они стали понятны и близки друг, другу. Предсказуемость их поведения позволила Татьяне Илларионовне и Лиле создать ситуацию, которая не только отвернула Степана с неправильного пути, но и создала условия при котором ребята вольно или невольно заинтересовались одним делом. Поленька была первой женщиной этого, так назовем его, эксперимента  которая родила своего ребенка, здорового и такого земного. Конечно, оба они осуществили свою мечту: Степан стал инженером-строителем. А Поленька окончила медицинский институт и руководила лабораторией в одной фармацевтической фирме.  Ее брат, Петя,  также  через несколько лет поступил в медицинский институт. В период окончания Петей института в стране произошло первое испытание атомной бомбы. Петр посвятил свою жизнь исследованием радиоактивных излучений на здоровье людей.


Глава 11.

     Вернемся в Карасевку конца 1943 года. Наши путешественники совсем адаптировались к местным условиям. Овладели современной речью, а дети разговаривали на местном диалекте. Были незначительные внешние отличия. Наши герои немножко выше и тоньше местного населения. Но это воспринималось как последствия опытов проведенных над ними. Одевались как местные, позаимствовав у местных же их одежду. Научились жить  в избах, научились топить печь и готовить себе пищу. Научились есть местные продукты. Освоили рецепты приготовления пищи. Они настолько грамотно себя повели и оказались полезными в колхозе, что их уже никто не считал пришлыми.
      Легко ужились в одной лаборатории медики - Татьяна Илларионовна и Платон Иванович с агрономами - Ириной и Федором Тимофеевичем. Работы в лабораториях были привычны для обеих женщин. Это было новое и очень интересное дело для их коллег и это дело сразу же приносило свои плоды в одной и другой отрасли. Мы уже описывали, какие блага принесла работа медиков.  Например, уже выписались из больницы два  контуженных рыбака и  парнишка, перенесший операцию. Он проходил реабилитацию, приходя на процедуры в больницу. Комиссар настолько был впечатлен, что отослал подробную докладную записку в госпиталь района.  Результаты операции  радовали, рука восстанавливала свои функции.
     А Ирина с Федором Тимофеевичем  все время колдовали в лаборатории. Она быстро усваивала  науку о земледелии. Моталась по полям, брала образцы почв и проверяла их состав, готовя под урожай следующего года. Активное участие в этой работе принимали ее дети, девятилетние близнецы Гоша и Кеша.
     Вдоль окон стояли стеллажи, на которые установили ящики с растениями. Вот с этими растениями и работали и медики и агрономы. Цели у них были разные,  а деятельность общая. Медики изготавливали  настои, мази и все, что могло быть полезно для здоровья человека.  Агрономы искали наиболее оптимальные варианты посадки растений на существующих почвах.
      Ну, в общем, речь ведь не о  научных достижениях этих двух женщин. Нет. Тем более, что и все остальные, вновь прибывшие женщины и мужчины так  ли - иначе нашли себя и в других профессиях: кто в животноводстве, кто в земледелии,  да мало ли других профессий. Тогда о чем здесь речь? А вот о чем. Невольно приходит на ум пословица: «Что имеем - не храним, потерявши - плачем.»
     Находясь у последней черты человечества, люди старались сохранить свой вид. Борьба шла за каждую человеческую жизнь. Даже  когда женщины утратили способность вынашивать ребенка люди стали выращивать в инкубаторах детей - лишь бы выжить. Теперь же, попав на цветущую прекрасную планету, люди столкнулись не с желанием работать, созидать,  радоваться и быть благодарным за то, что имеем, а с варварством, насилием и безобразным отношением ко всему, что предлагала им жизнь. И виноватыми в крахе существования жизни на планете они видели и человеческий фактор.
     Что могла сделать эта горсточка людей, попавших в данную ситуацию: остановить войну или рассказать, кто они, и к чему приведет человечество это безумие. Смешно. В лучшем случае их бы приняли за безумцев, в худшем – объявили бы шпионами и расстреляли.
     На сегодняшний день, уже ориентируясь в обстановке, владея языком, адаптировавшись в современных условиях, они сочинили приемлемую и более-менее правдоподобную историю их появления на острове.
     История заключалась в следующем:
«Помнят они себя, работающими на заводе. Завод находился в тоннеле, вырытом в какой-то скале. Дневного света никогда не было. Но тоннель все время был освещен каким то зеленоватым сиянием. Сияние было ярким и слепило глаза. Свет горел всегда. Одеты они были в комбинезоны,  в которых и появились перед людьми. При малейшем нарушении дисциплины они были наказаны. К комбинезону подключали электричество, и пытка длилась,  пока надзиратель не решит ее закончить. А наказывали всех за все: запрещено говорить на родном языке, запрещено вообще разговаривать, только команды подаваемыми  надзирателями. Надзиратели, выходя в тоннель, надевали скафандры. Основное время они находились в изолированных остекленных комнатах. Один раз в день пленных поили зеленым киселем. Воды и еды не выдавали. В тоннеле они жили, спали и ели (если это можно было назвать едой). Кто они и сколько времени провели в заточении, - ничего этого о себе они не помнили. Все, видимо, было стерто из памяти. Однажды ночью их всех вывели из тоннеля и загрузили в деревянную клетку. Клетка находилась на корме какого-то корабля.  Когда корабль нарвался на мину, был уже рассвет. Взрывной волной выбросило клетку подальше от корабля и опрокинуло в море. От удара о воду она рассыпалась… Мы  оказались в холодной воде. Вокруг плавало много досок. Нам повезло - нас откинуло в сторону берега. Берег оказался рядом.  Был час прилива, и нас на досках несло к нему. Это и был остров. Мы наблюдали, как команду корабля поднимали на рядом идущий корабль. Вот так мы получили свободу. Остальное вам известно.»    Эта версия была согласована со всеми участниками полета. Может она была и не совсем правдоподобна и совершена, но решили остановиться на этом варианте. Конечно, наверное, было бы лучше, если бы наших героев вынесло на какой-то необитаемый остров, где-то в Индийском океане. Плавно бы приземлились и спокойно строили свою колонию со своими устоями и принципами. Но не случилось. Да, да - не случилось. Что поделаешь! В принципе, они, ведь, никуда и не улетели, а попали на землю своих предков. Вот и пришлось версию всем выучить, усвоить и не только взрослым,  но и детям.
     И вовремя. Сразу же после Нового года в Карасевку нагрянула комиссия. И по одному, и семьями, вызывали людей на собеседование. Никто ни разу не сбился. Проверяли, как живут пленные, чем занимаются. Никто дурного слова о них не сказал. И всех оставили в покое. Теперь они из пленных перешли в статус колхозников. С комиссией приехали и эксперты из госпиталя. Внимательно рассматривали руку подростка. Спрашивали у оперирующих врачей, где получили образование и требовали предъявить документы. Но получали все тот - же ответ: «не помним, не знаем… и все вышеизложенное». В конечном счете, вручили им повестку о призыве их в армию  и уехали.
      Всем селом провожали чету медработников на фронт. Они первые из новоиспеченных колхозников шли выполнять свой гражданский долг. Остальные понимали, что это только начало.
     Татьяна Илларионовна переселилась к внуку, а Поленька с Петей остались в доме у Степана.
     Вот так и начался 1944год.
     Чета медиков прошли двухмесячные курсы переподготовки, где им официально были выданы соответствующие документы.  Потом супругов направили на службу во фронтовой госпиталь, в котором они и дослужили  до конца войны. После войны продолжили служить в Московском военном госпитале. Их сын пошел по их стопам,  став военным хирургом. Татьяна Илларионовна навсегда осталась в Карасевке. И всем казалось, что она вечно тут жила.


Глава 12.

Роман с Васильевым трудились в механических мастерских. Они пытались из оставшегося металлолома создать технику, которая могла бы помочь работать на полях колхоза. Фронт проходил совсем рядом. По другую сторону Днепра велись ожесточенные бои. Еще не был освобожден областной центр.
     Надеяться на помощь государства не приходилось. Наоборот, все для фронта! Нужно было самим выкручиваться из сложившейся ситуации. Муж Ирины работал в кузнице, вместе со старым кузнецом  Степановичем. И эта работа ему очень нравилась. Они со Степановичем творили чудеса. Но какими  бы мастерами они ни были, все равно не все им было по плечу. Поэтому, посовещавшись, Роман, Васильев и муж Ирины решили идти на остров за креслами–трансформерами.  В месте, где остров близко подходил к материку, лед был такой толщины, что остров превратился в косу. Вот по этому месту, наши заговорщики, взяв с собой Ваню и Костика, направились за трансформерами. Ночь была темная и уже в одиннадцатом часу они дошли до места захоронения. Найти, даже ночью, было не трудно. Камку (трава которой они закрывали свои сокровища) сдуло ветром. Груда трансформеров издали торчала над абсолютно ровной поверхностью острова.  Капсул нигде не было видно. Очевидно,  ветром их разметало по морю. Долгое время их прибивало то к одному, то к другому берегу. Их принимали за остатки воздушных шаров. Трансформеры  остались в рабочем состоянии. Пять из них трансформировали в спасательные лодки, вынесли в сторону лимана, загрузили все остальные трансформеры, и, не поднимая шума, лиманом доставили в Карасевку. Там разгрузили трансформеры в подсобке кузнецы, где старенький кузнец Степанович не смог бы заметить их в хламе подсобки. Уже в конце февраля площадка для стоянки сельхозтехники была заполнена полным комплектом техники для обработки почвы, посадки, ухода и сбора урожая. И не только… За это время была собрана, обучена бригада механизаторов-подростков, которая могла ремонтировать  и обслуживать эту технику.
      А в марте, к началу посевной, в Карасевку пришли повестки на тридцать семь человек. И это были все вновь прибывшие мужчины. Не все возвратились живыми и здоровыми. Но это потом, а сейчас в селе создалась какая–то напряженная обстановка. Никто не плакал. Все понимали, что это нужно для страны, но как–то было страшно остаться без них на селе. Они внезапно появились, оказались необходимыми, своими, понятными и стали незаменимыми.  Война… Что тут поделаешь?
      Поплакали и пошли дальше жить: работать, ждать весточки с фронта, поддерживать в трудную минуту страждущего, радоваться успехам и учиться. Отсеялись, вырастили и собрали урожай 1944 года.
      За это время в Карасевку после окончания курсов на сутки приезжали дети Татьяны Илларионовны. Они сообщили, что с госпиталем их эвакуируют в сторону Венгрии.
      За это время с фронта возвратилось три демобилизованных по ранению бойца. Им были рады. Всячески их поддерживали и помогали приспосабливаться к гражданской жизни. Расслабиться не давали. В этом преуспел Степан.
     В  конце июля в уже освобожденную Одессу направилась группа молодежи для поступления в ВУЗы. И все удалось: Степан поступил в строительный институт. Знаниями он, конечно, не блистал, но то, что фронтовик, награжден, ранен - это  ему и помогло при поступлении. А ребята -  Поленька, Ваня и Костик просто хорошо подготовились. В Карасевке  ими гордились.
     Татьяна Илларионовна не отпустила Петю с Поленькой.
     - Учись, - сказала голосом, не допускающим возражения, - после  окончания учебы отправлю его к тебе, будешь сама о нем заботиться.
     И у Платона Ивановича и Татьяны Илларионовны появились два внука - полноценная семья.
     После поступления Степана в институт,  из района привезли кандидата на должность председателя колхоза. Но колхозники на общем собрании единогласно выбрали Лилю. Ей было лестно доверие односельчан, но она разрывалась между загруженностью на работе и домашними заботами. Дети подросли. Они все больше и больше требовали внимания. И если раньше заботу о детях она делила с Романом и Ванечкой, то теперь они помогали ей только своим авторитетом, письмами и служили достойным примером. И дети не подводили мать. Они хорошо учились, помогали по дому, в свободное от учебы время работали в колхозе, а вечерами перед сном читали и перечитывали письма от Ванечки и отца.
     В это время колхоз привел в порядок клуб, и туда впервые привезли фильм «Машенька». Оленька впервые видела фильм. Она была в восторге. Особенно ей понравилась главная героиня. Она во всем пыталась ей подражать. Коля смеялся над ней, называл ее «наша Маша». Но Оля ходила под впечатлением всю неделю и когда на следующую неделю демонстрировали фильм «Жди меня», она точно уже знала, что будет актрисой. А когда в клубе открыли драматический кружек, она стала самой активной его участницей. Целыми днями она заучивала роли, ходила как  в бреду, в ожидании нового фильма и, в конце-концов, стала хуже учиться. Лиля настолько была занята работой, что вначале не замечала перемен в поведении ее дочери. И только спустя некоторое время, за ужином она обратила внимание на жеманную речь Оленьки. Вначале она засмеялась, думая, что дочка шутит. Но Коля разочаровал ее, рассказав о всех заблуждениях сестрицы. А дневник Оленьки явился тому подтверждением. Усталая и раздраженная женщина, наверное, отчитала бы строго свою глупенькую дочь.  Но только не умная, рассудительная Лиля.
     - Я  думаю, что тебе захотелось стать актрисой.  – Заинтересовалась Лиля.
     - Да! – Восторженно подхватила Оленька. Глаза ее заблестели. Она кокетливо, как ей  показалось, захлопала ресницами и глупо хихикнула.
     Лиля не выдержала и улыбнулась… продолжила разговор:
      – Оленька, если ты внимательно смотрела фильм, то заметила, что актрисы, которые снимались в этих фильмах, играли добрых, умных героинь, а не дурочек, которых ты изображаешь.
     Коля хихикнул, скорчил рожицу и показал Оленьке язык.
     Лиля погрозила Коле пальцем и обернувшись к Оле продолжила:
     - Думаю, – сказала она, – профессия очень интересная и значимая, но для того, чтобы овладеть ею, необходимо усилить свои старания для получения знаний по русскому языку, литературе и прочим дисциплинам. А еще - не мешало бы овладеть каким-нибудь   музыкальным инструментом. Потом нужно поступить в учебное заведение, соответствующего профиля. А потом работать, работать! Чтобы тебе поверили.
     Вдруг Оленька горько заплакала, и сквозь слезы изрекла:
     - Я же буду уже старая!
     Лиля вытерла ей слезы и пообещала:
     - Если срочно начать заниматься, то можешь и успеть. А сейчас, дети, спать!
     Прошли годы. Коля стал инженером механиком, а Ольга - учителем  и никогда об этом не пожалела. Ну, это будет, еще случится,  а сегодня… в сентябре пришла первая похоронка на Георгия. Как это дико и страшно! Люди, столько лет находившиеся в экстремальном положении, сумевшие путем неимоверных человеческих усилий вырваться в мир, полный огромных возможностей, и начать жить, получать удовольствие от своего труда, иметь возможность познать этот мир  и вдруг - погибнуть от рук разумной особи, только потому, что  у него другое мировоззрение.  Дикость!
     Лиле пришлось не только утешать жену и детей Георгия, но и постараться создать условия для того, чтобы члены его семьи сумели устроиться в этом мире, согласно своим способностям и желаниям. Не думайте, что Лиля как–то делила своих и местных. Нет. Она была мудрым и человечным председателем. При этом, несмотря на свою доброту, умела поддерживать в колхозе почти военную дисциплину. В этом  ей очень помогали Афанасий Архипович и комиссар, да и все колхозники. Когда в деревню возвращался с фронта инвалид, ему, конечно, помогали адаптироваться, подлечивали… но не жалели, а старались приобщить к общему делу - скорейшей Победе.


Глава 13.

     1945 год встречали с большими надеждами. И не зря. Уже к середине января наши войска перешли границу фашисткой Германии. А в конце февраля в село возвратилась группа угнанных в Германию людей. Это были наши деревенские девушки, работавшие на немецкого фермера. Их могли уничтожить, но девушки случайно  подслушали, как хозяин говорил своему сыну о приближении русских войск,  и вовремя убежали в лес. Там два дня прятались, пока не появились наши. Потом почти месяц добирались домой. Среди этих девушек и оказалась сестра Степана. На руках у нее был двухмесячный малыш. Девушкам в селе были рады. Но находились и те, которые прямо в лицо называли ее немецкой подстилкой. Тогда Лиля вызвала этих сплетниц в контору и так им объяснила обстановку, что те не знали, куда девать свои бесстыжие глаза. И на селе эти злые языки не получили поддержки. Этот ребенок был первым за четыре года войны. Все приходили просто посмотреть. Мужики  приносили деревянные игрушки, женщины шили кукол. Колхоз обязал каждый день приносить матери литр молока. Ребенок был слабым и крикливым, а мать совсем еще молоденькая шестнадцатилетняя девочка. Татьяна Илларионовна помогала ей, чем  могла: сутками сидела у колыбельки малыша, кормила, поила и учила ухаживать за ребенком. А у девочки не проявлялось никаких материнских чувств. Она плакала не переставая. И когда Татьяна Илларионовна попыталась ее вразумить, девушка заплакала и запричитала:
     - За, что мне это! Кому я нужна теперь, порченая. Взял меня силой немчура, ходила беременная - издевался, родила - даже не пришел посмотреть на ребенка. Кто я?  Подстилка немецкая и есть. - И заплакала так горько, что Татьяна Илларионовна не выдержала - вытерла набежавшую слезу и сказала:
     - Ребенок - это счастье, он ни в чем не виноват. Столько мужиков погибло на войне. Многие женщины останутся одинокими и бездетными. А у тебя есть такое чудо – твой сын.  И не важно, как он был зачат. Главное, что его растит такая молодая, сильная и красивая мать. И вырастишь ты его умным и красивым мальчиком. И это тебе зачтется. А там, бог даст, и счастье свое найдешь.
      Девушка на нее посмотрела глазами полными отчаянья. Губы ее тряслись, глаза были полными слез.  Не утешилась. Только спустя год, стала она прислушиваться к лепету малыша, с удовольствием отвечать на его ласки и радоваться первым шагам своего шалуна.
     В конце апреля в колхозе завершалась посевная. Будоражил запах распаханной земли, первые всходы радовали глаз, а трели соловья тревожили сердца. Все жили ожиданием победы. Ждали возвращения своих родных, пусть усталых от войны, здоровых и раненых,  с наградами и без -  лишь  бы  пришли.  И, наконец-то – день Победы!
     Столько счастья, ожиданий, долгожданный мир! Ликование! И в этот день,   9-го мая Лиле пришла похоронка. Романа не стало в последние дни войны. Так бывает…

Глава 14.

     Для слез Лиле оставались  только ночи. Днем  работа выматывала так, что света белого не видно. Год не выдался. Засуха сушила землю. Но Карасевке, как всегда, повезло. Озеро спасало ситуацию. Хоть частично, но посевы удавалось поливать. Это давало надежду на то, что в Карасевке не будет голода. Зря надеялись. Зерновые выгребли, не оставили даже посевного материала. И все равно, все равно выжили за счет той же, картошки, овощей и рыбы. Не шиковали, выживали и скот сохранили. И это длилось долгих три года. На юге Украины свирепствовал голод. Страна в руинах. Стояли разоренные, разграбленные города. Заводы еще не заработали в полную силу.  В стране безработица. Тяжелые времена.
     А в Карасевке работы всем хватает. И нет в деревне беспризорников, нет воровства, преступности. Потому, что сохранили дисциплину и порядок. В деревне  каждому человеку рады, у каждого свое дело, каждого уважают и ценят.  Жить можно.
     Начали возвращаться с фронта фронтовики. Пришел Васильев. К сожалению, он приехал за семьей. Сергей служил механиком по обслуживанию ИЛ-2. Принимая в обслуживание новую партию самолетов, на него обратил внимание конструктор Куйбышевского авиационного завода. По окончанию боевых действий Васильев был приглашен на работу в сборочный цех этого завода. Это было его предназначение. Он не отказался и начал обустраиваться с семьей по новому месту работы. Все у них сложилось.
     Через два года в Карасевку неожиданно возвратился Георгий. Ему пришлось пережить ад, сначала немецкого, а потом - и русского плена! Это был больной и полностью сломленный человек. Два месяца он невидящим взором сверлил  белый потолок в доме, где проживала его семья. И только две женщины - его жена и Лиля, скорбели о нем.  Даже его дети безразлично восприняли его кончину. Георгий был счастлив в той, другой жизни. Новая Земля не приняла его.
     Много потерь принесла эта война. Не пощадила она и жителей Карасевки. Теперь между ними не было никакой разницы. Они мыслили одинаково, чувствовали одинаково, жили и трудились на одну Родину. Все ее одинаково любили. И счастье и горе у них было общее.
     Тысячелетние ветра проносятся над нашей Планетой. Но несгибаемо стоит и, надеюсь, будет стоять наш народ. Меняется уклад жизни, правительства, моды. Все может измениться, даже внешность, не изменен лишь наш внутренний стержень, который заставляет нас стойко переносить все невзгоды, не сдаваться, всегда бороться и стремиться отстоять свою индивидуальность,  свободу и независимость. И сколько бы не разрушали наши города и села мы всегда их восстанавливали и делали их еще краше прежнего.
     Никогда не давали нам жить спокойно. Во все времена находился кто-то, кому хотелось бы урвать кусочек нашей территории. Не отдадим. Многие пробовали. Не получится, чревато последствиями.
     Наш народ не злоблив. Мы прощаем коварство соседей, уважаем гостей, трудолюбивы и щедры, готовы всегда прийти на помощь в горе и не завидуем соседу. Когда отстаем - стремимся догнать, не обращая внимания на издевки впереди бегущих. А если перегоняем, то часто получаем подножки или тычки в спину. Терпим, привыкли.
   

     И хочется окончить словами молитвы:
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас!

Ваша –Носкова Людмила Леонидовна.
г. Псков
 2018г.