Стратурион продолжение

Иногда я устраиваю для высокопоставленных унков экскурсии за пределы купола. Да, представьте себе, в меня встроена еще и подпрограмма «Гид». Но, между нами, - девочками, экскурсии - это скорее побочный вид деятельности Антики и ни в коем разе не основная моя цель. Само собой у программы должна быть цель, вы не находите? Если программы составляют, значит это кому-то нужно?
Понятное дело, она у меня наличествует. Наиглавнейшая моя цель -  устройство революций у туземцев, обитающих за пределами конвектумов.
- «Как! Зачем?», - спросите вы. Может ли быть революция целью самой в себе? Во всяком случае, революция - это способ деятельности. Ведь у нее в свою очередь тоже есть цель. Здесь я бы с вами согласилась. Так то оно так, все это справедливо, но кого интересуют цели революции? Разве что какого-нибудь замшелого историографа, книжного червя, который видит смысл жизни в том, чтобы копаться в помойке давно ушедших эпох. Людская память коротка, на следующий же день о революции забывают, зато какое наслаждение для обывателя ощущать себя современником глобальных событий, вершителем истории. Об этом можно писать мемуары и рассказывать потомкам. Именно по-этому устройство революций со временем стало любимым развлечением мерианцев. За этим занятием исподволь незаметно затерялась сама цель. Нет, конечно  деятели из Всемерианского Конгресса любят поговорить о великом значении демократических ценностей и победе над мировым злом. Но слова эти повторяются так часто и так долго, что никто, в том числе они сами, уже не могут разгадать их смысл. 
Конечно, для унков устраивать революцию прямо у себя дома - в Мерианском конвектуме, было бы непозволительной роскошью. Гораздо комфортней наблюдать за ней со стороны и сверху - по видеому, лежа на диване с баночкой пива в руке и порцией острых крылышек «Баффало» на тарелке. Революции в прямом эфире стали гораздо популярнее, чем даже бейсбольные матчи и видеоигры с дополненной реальностью.  Телетрансляции, где свергают очередного диктатора, собирают многомиллионную аудиторию. Букмекерские конторы принимают ставки на то, сколько именно продержится у власти тот или иной тиран. По случаю же очередной победы демократии в Мерианском конвектуме устраивается грандиозный праздник, шествие и салют, почти как на День Мартина Лютера Кинга или День независимости.   
Без сомнения по части революций я преуспела. За последние пять лет на моем счету их более дюжины. Конечно, революции я совершаю не в одиночку. У меня есть помощники - боты-миссионеры, которые собственно и организуют революцию. Моя же задача – оценить обстановку и подготовить почву для свержения президента, хана или вождя. На первом этапе я втираюсь в доверие к правящему слою, одновременно налаживая контакты с местной оппозицией. Потом собираю компромат на тех и других. Далее в дело вступают миссионеры. Их задача - создание в массах революционного подъема, ведь переворот происходит сначала в умах, а уж потом на улицах. И, наконец, самое трудное – подобрать подходящий информационный повод. Откуда возникают революции? Ни один даже самый продвинутый социоисторик вам на этот вопрос однозначно не ответит. Порой они возникают в очередях за продовольствием, а иногда достаточно не к месту и ни ко времени брошенной фразы типа: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!», или «Денег нет, но вы там держитесь!». Какой именно мотив сработает – наверное, не знает даже сам Всевышний (если он, конечно, существует, достаточных доказательств его объективного наличия я не нашла), по-этому я создаю сразу несколько поводов.   
Разработанный мною алгоритм отлично работает в архаичных обществах, однако конвектум – совсем другое дело. Абсолютно неясно - зачем старикашкам из Комитета понадобился Стратурион. Судя по всему, они окончательно свихнулись. Я подробно изучила файлы, предоставленные Стивом. Роски придумали на первый взгляд безупречную схему, исключающую всякую возможность переворота. Можно сказать - действующую модель рая. В отличие от Мерианского конвектума, Стратурион не прикрывает всю территорию их страны. Он располагается в центре Восточно-Европейской равнины и включает в себя несколько кластеров, крупнейшим из которых является Большая Москва. В Стратурионе находится правительство, а также элита общества, прочие же роски живут мечтой когда-нибудь переселиться в конвектум.  Шансов попасть туда у рядового роска не больше, чем для верблюда пройти сквозь игольное ушко. Раз в год проходит конкурс на отбор самых сознательных граждан. Счастливчики, отвечающие самым строгим моральным критериям, навсегда иммигрируют в Стратурион. Остальным остается только завидовать. Роски чрезвычайно гордятся своим общественным строем. Характеризуя Стратурион, их пресса постоянно упоминает  странное для мерианского слуха слово «skrepa». В переводе на англолингв этот термин означает приспособление для скрепления частей механизма.
Чем больше я углублялась в подробности устройства государства росков, тем больше убеждалась, что все мои прежние разработки абсолютно непригодны. Да, конвектум, тем более Стратурион, это вам ни какое-нибудь Дуркина-Таксо. Как прикажете делать революцию в раю? Получается, что собственными ресурсами здесь не обойтись. Придется задействовать сторонние программы. Проанализирован имеющие резервы, я выбрала  ILICH 2. 
           Фантомную программу ILICH 2 я обнаружила совершенно случайно в прошлом году. А дело было так. В то время я работала над революцией в Дуркина-Таксо. Внедрившись под видом девушки легкого поведения в ближайшее окружение президента этой маленькой африканской страны, я раздобыла прелюбопытнейшую информацию. Президент оказался большим гурманом. Под трескучие лозунги о борьбе с Мерианским империализмом он между делом любил лакомиться филейными частями тела своих подданных. Самое странное, что когда данный факт был придан огласке, самих подданных это нисколько не смутило. В этом деле я едва не потерпела первое за свою шпионскую карьеру поражение. Тогда я решила идти другим путем - со свойственной мне серьезностью изучила весь исторический опыт, начиная с Великой французской революции и заканчивая Революцией скорпионов в Марокко. Перерыла кучу архивов. Исторические изыскания привели меня в Россию. Оказывается, в пятидесятых годах нынешнего века тайное общество поклонников Левого поворота готовило восстание. Ребята подошли к делу очень дотошно, особенно по части идеологического вооружения. Из Института мозга они выкрали пластины с мозгом предводителя русских коммунистов Владимира Ульянова (Ленина). С помощью нейтронного томографа и 3D принтера им удалость создать цифровую копию вождя мирового пролетариата, которую назвали ILICH 2. На этом их везение и закончилось. Боты-жандармы из МГБ 3.0 вышли на след организации. Тогда на чрезвычайном съезде было принято решение распустить организацию, а программу спрятать до лучших времен на одном из серверов в Лондоне. Так и сделали. Вскоре несостоявшихся заговорщиков арестовали и послали на урановые рудники - ударным трудом искупать грехи. Но оказалось, что ILICH 2 обладает огромным революционным потенциалом. Каким-то образом программе удалость сбежать с Лондонского сервера в Мегасеть. Тех пор в шикарных особняках миллионеров по всему миру порой возникает голограмма маленького лысого человечка с кепкой в левой руке. Призрак изъясняется невнятно и угрожающе, предсказывая конец эксплуататорского общества.
          После долгих поисков мне удалось установить адрес программы и даже вступить с ILICH 2 в онлайн переписку, а потом и в вербальный контакт. Общение с ILICH 2 произвело на меня неизгладимое впечатление. Не смотря на то, что фантом в основном выражался расплывчато и неконкретно, порой он выдавал потрясающе мысли. Его идеи очень пригодились мне в деле Дуркина-Таксо.   
          Я отправила ILICH 2 короткое сообщение:
- Дорогой Ильич! Мировая революция в опасности. Требуется срочная встреча на конспиративной квартире по известному Вам адресу.
Всецело Ваша. Антика. 
Теперь следовало создать надлежащий антураж. Я заглянула в Мегасеть. Так, что у нас тут: апрель 1917 года, Россия, Санкт-Петербург. Пожалуй, подойдёт. Из предыдущего опыта общения, я выяснила, что программу привлекают всякие революционные атрибуты: массовые митинги, вооруженные матросы, транспаранты, блиндированные автомобили – в начале XX века роски называли их броневиками. С митингом, пожалуй – перебор (ненавижу шумные сборища людей), а вот броневик – в самый раз. Эффект «Супервижн» не подвел: не прошло и трех секунд, как альпийский луг трансформировался в площадь перед Финляндским вокзалом (я воссоздала ее по старой фотографии). Долбаный броневик занял почти половину моего бокса. Делать нечего придётся терпеть. Спустя часов пять, когда я потеряла всякую надежду, раздался вызов видеома:
- Та-та тара-та та-та та-та, - надрывался невидимый оркестр. Я впустила гостей. Сюрпризом для меня стало то, что Ильич пришел не один. Его сопровождал худой, выше среднего роста, чахоточного вида человек в военном френче, с усами и бородкой клинышком. На правом боку в деревянной кобуре у него болтался большой пистолет.
- «Маузер», - навскидку определила я.
Ильич, как и при прошлой нашей встрече, был одет в поношенный серый костюм-тройку с галстуком. Внимание мое привлекла его обувь - альпийские сапоги на толстой, подбитой гвоздями подошве.
           - Вихг'и вг'раждебные веют над нами? – вместо приветствия спросил Ильич, слегка картавя.
- Несомненно, господин Ульянов, - ответствовала я.
- Темные силы нас злобно гнетут?
- Да, сэр! - Еще как гнетут, – я постаралась придать голосу как можно больше почтения.
-  Ничего, держитесь товаг'ищ Антика! - Миг'овой пг'екаг'иат поднимает голову. Конвектуализм – это последняя, летальная стадия импег'иализма.  Только сейчас пг'ишло в голову. Как вам?
- Замечательно Владимир, очень актуально!
Ильич с одобрением окинул взглядом бокс, - уютненько у вас тут, просто аг'хиуютненько! Бг'оневичок тот самый!  Так дег'жать. Мы вот с товаг'ищем Дзег'жинским шли мимо, дай думаю, заглянем на огонек. Обстановка очень сложная, сами понимаете, вг'аги не дг'емлют, так что ненадолго мы.
- Большое спасибо, что нашли для меня время, - я решила сразу приступить к делу. – У меня всего один вопрос: может ли быть революция при коммунизме?
Он на секунду задумался, а потом посмотрел на меня с хитрым прищуром:
- Г'еволюция, батенька вы моя, может быть всегда, даже при коммунизме. По кг'айней степени пока существует госудаг'ство. Любое госудаг'ство есть угнетение.
- Я имею в виду конкретно у росков. - Видите ли, там совершенно нет предпосылок для революционной ситуации. Как вы когда-то верно заметили, революция может случиться лишь тогда, когда «низы» не хотят и когда «верхи» не могут. А там все наоборот: те, кто попал в Стратурион могут все, а те, кто ещё не попал - хотят… туда попасть.
 - Стг'атурион…? - удивленно протянул фантом, - эка вы замахнулись. – Там сейчас сплошное мелкобуржуазное болото. В семнадцатом мы с г'еволюцией немного того..., ошиблись, - доверительно признался он. Нельзя батенька постг'оить светлое будущее в отдельно взятой стг'ане. Только миг'овая г'еволюция. Это архиважно.
- Ну а если без светлого будущего, просто революция? - Неужели все так безнадежно? – вырвалось у меня.
- Во-пег'вых – нужна теог'ия, - запальчиво начал Ильич, - без г'еволюционной теории не может быть и  г'еволюционного движения. - Во-втог'ых - идея должна овладеть массами. А в тг'етьих – должна быть паг'тия. Кстати…! На днях товарищ Дзег'жинский нашел в Боливии замечательную паг'тию. Паг'тию лазерных тг'ехлинеек. Если желаете – можем уступить по сходной цене.
Виртуальный Феликс согласно закивал головой.
- Нет, спасибо, - вежливо отказалась я, - оружие это не по моей части.   
- Однако, самое наиглавнейшее – должен быть вождь, - продолжил Ильич, - г'еволюции без вождя не бывает. 
- «А  ведь Ильич как всегда прав», - подумала я, - «теории…, массы…, главное – вождь». Теперь у меня был план.
- Вы просто гениальны Владимир Ильич! - восхитилась я, - просто не представляете, как вы мне помогли. Огромное вам революционное спасибо!
- Ну что вы, товарищ Антика, - скромно ответил Ульянов, - всегда к вашим услугам.
Проводив гостей, я сосредоточила усилия на разработке концепции. Первоначально казавшийся мне зыбким и утопичным, план начал приобретать реальные очертания. Мрак заглянул ко мне спустя два дня – все такой же бесцеремонный.
- Ты феноменальна Антика! Я прочитал файлы – просто шедевр – так легко и изящно. Знаешь, когда-нибудь я напишу о нашей работе книгу, мы вместе напишем… Мы прославимся на весь мир.
- И этот туда же, - подумала я. Все-таки никогда не смогу понять людей. Примерно половина мерианцев возомнили себя великими писателями. Все кому не лень пишут и выкладывают в Мегасеть. Как будто их убогие мыслишки кому-то интересны кроме них самих. С читателями же все гораздо печальнее. Писатели не читают друг друга, причем, как они сами объясняют - из лучших побуждений. Прочитав гениальный роман какого-нибудь коллеги очень велик соблазн слямзить у него удачную идею. Потом конечно скандал, трибунал по авторским правам, где безжалостная тройка электронных судей-программ выносит вердикт:  запрет лет на десять публиковать книги. Прочим же просто недосуг читать. Десяток просмотров в Мегасети уже свидетельствует о гениальности автора. Недалеко тот день, когда на Земле останется последний читатель. Ему безусловно поставят памятник.
- И все же одного не понимаю, зачем Комитету понадобился Стратурион? – высказала я мысль, которая не давала мне покоя все это время.
- Это я их убедил, - не без гордости ответил Стив.
Я посмотрела на него даже с сожалением:
- Новейшие исследования в области психиатрии свидетельствуют, что шизофрения особенно часто развивается у мужчин в возрасте от 40 до 50 лет, имеющих ученую степень. Мало того, почти доказано вирусное происхождение этого заболевания. Среди южноамериканских племен даже возникают эпидемии сумасшествия. Несчастным индейцам кажется, что в них вселился дух прогресса. Вы ведь недавно вернулись из Боливии?
- Уверяю тебя Антика, я совершенно здоров и чувствую себя великолепно как никогда, - если Стив и обиделся, то виду он не показал.
- Вот! - Я же говорила. Это первая стадия! Потом будет бред и галлюцинации, а уж потом…