Поэт и одичалое время

Николай ПАХОМОВ


 Настоящий поэт должен опережать свою эпоху, чтобы поравняться с потомством.
Д. Лоуэлл
 
ПОЭТ
И ОДИЧАЛОЕ ВРЕМЯ


НЕМНОГО О РОДИТЕЛЯХ

Так уж случилось, что известный курский и российский поэт Вадим Николаевич Корнеев родился 17 сентября 1948 года в городе оружейников и народных умельцев, подобных лесковскому Левше, Туле, хотя, как шутливо замечает сам, запланирован он все же был в Курске. И случилось это знаменательное событие в семье представителей советской интеллигенции, вынужденной на время покинуть столицу соловьиного края и сам соловьиный край, с которым их связывали родные корни многих поколений.
Отец будущего поэта Николай Юрьевич Корнеев, 1915 года рождения, имея за плечами не только семилетку, но и училище связистов, два курса Харьковского химико-технологического института, к этому времени уже был довольно известным в Курске журналистом и литератором, соавтором трех поэтических сборников «Перекресток счастливых дорог», «Стихи» и «Стихи о войне» (соответственно, первый вышел в Курске в 1935 году, а второй – 1938 и третий – в 1946).
Как и многие его сверстники, он был участником Великой Отечественной войны, на ратных полях которой не только вдоволь хлебнул кровавого смрада и был тяжело ранен боях под Таганрогом в марте 1942 года, но и лишился левого глаза. Кстати, на войну Николай Юрьевич пошел добровольцем, оставив работу спецкора отделения ТАСС, в курском радиокомитете и в газете «Курская правда», поработав до этого в республиканских газетах «Советская Киргизия» (Фрунзе) и «Социалистическая Кабарда» (Нальчик).
Позже события страшных и трагических дней и ночей войны, собственного ранения, воплотятся в чеканные по форме и глубочайшие по мысли строки стихотворений, в том числе «Дорога в Таганрог»:
Обломилась моя дорога.
Указатель один: назад.
Не дошел я до Таганрога:
Увезли меня в медсанбат.

Подлечившись и оклемавшись в военных госпиталях Ростова-на-Дону, Сталинграда, Еревана и Кисловодска, Николай Юрьевич, несмотря на полученную группу инвалидности, уходить «на гражданку» и отлеживаться в тылу не хотел. Всеми правдами и неправдами добился того, чтобы вновь добровольцем попасть на фронт. И незадолго до начала великого по своей масштабности и грандиозности сражений на Курской огненной дуге попал на фронт. Правда, на этот раз вольнонаемным сотрудником фронтовой газеты «За Победу!», издаваемой при штабе 9-го танкового корпуса.
Редактором этой газеты был Михаил Исидорович Козловский, с 1928 года работавший журналистом в редакции газеты «Курская правда» и, следовательно, хороший знакомый по прежней совместной деятельности. И хотя Козловский встретил старого знакомца и земляка радушно, как и его новые сотоварищи – таковы неписаные, но совершенные по своей сути, а главное - человечности, законы фронтового братства, трудностей хватало. Впрочем, Николай Юрьевич около года трудился в газете «За Победу!». С ней он прошел по пропитанным кровью, гарью и искореженным металлом полям сражений Курской битвы, с ней дошел в 1944 году до Днепра и Днестра, отразив этот путь в стихотворных строках десятков поэтических произведений, в том числе таких, как «Курская земля» и «Третий цвет». В первом говорится, как на курской земле «дугой наша сила тут выгнулась, как лук-сагайдак, на врагов», а во втором – «солдат качнулся около березки, упал и руки вытянул – к Днепру…».   
В 1944 году поэт и журналист Николай Корнеев, дойдя вместе с танкистами прославленного 9-го корпуса до границ Отчизны, возвратился в разрушенный войною Курск, где стал трудиться литературным секретарем в газете «Курская правда» и литсотрудником Курского областного книжного издательства.
Да, город лежал в развалинах – фашисты похозяйничали в нем в полном соответствии с их омерзительными характером: отступая в февральские дни 1943 года, они полностью разрушили 440 и частично – 1515 жилых домов, взорвали и сожгли кожевенный завод имени Серегина, 17 школьных корпусов, все здания учреждения здравоохранения, театр, цирк, Дом Красной Армии, кинотеатр, здания медицинского и педагогического институтов. Уничтожили все административные, культурные, промышленные и общественнозначимые объекты, водопроводные и трамвайные сети.
Курск не только был разрушен и сожжен, но и обескровлен людскими резервами: фашисты расстреляли около 3-х тысяч жителей, уморили голодом и болезнями более 10 тысяч, угнали в Германию почти 10 тысяч, курян. Общий ущерб от «хозяйничанья» немцев и их союзников составлял более 720 миллионов довоенных рублей. Сумма колоссальная.
Как и все куряне, Николай Корнеев не только работал в редакции газеты и книжном издательстве, но по мере своих сил и возможностей участвовал в восстановлении родного города. Иногда – мозолистыми руками, некогда сжимавшими гашетки пулемета (на фронте до ранения он был пулеметчиком), но чаще – горячим проникновенным словом поэта, воодушевлявшим земляков и придававшим им новые силы.
Среди поэтических произведений, зовущих на боевой и трудовой подвиг, особое место занимала поэма «Мать», героиней которой стала реальная, а не вымышленная женщина – курянка Е. Погребная, организовавшая добровольную бригаду по восстановлению школы, в которой учился ее погибший сын. Сочетание жизни и действий реальных героев произведений с поэтическим мастерством поэта не только вдохновляли людей на труд, но и вызывали интерес к личности автора. Поэтому имя Николая Корнеева в Курске стало довольно известным не только в журналистско-литературных кругах города, но и среди обычного населения. За годы войны люди соскучились по поэтическому слову, поэтому с радостью принимали его как напечатанным в газете, так и произнесенным самим автором при встречах в трудовых коллективах и во  время частых общегородских субботников.
Мать же, Мария Петровна (в девичестве Петрова), 1925 года рождения, тоже была женщиной образованной и весьма начитанной, до войны училась в Курском железнодорожном техникуме. Однако пришедшая с «цивилизованного» запада война, приведшая на древнюю курскую землю иноземные полчища,  не только не позволила ей окончить учебу и получить диплом, но и заставила в полной мере испить свою горькую чашу военного лихолетья, фашистской оккупации и безжалостной неметчины. Сразу же после войны было не до учебы: требовалось все силы бросить на восстановление Курска, в котором враги уничтожили все, что могли. А в 1946 году встретила своего суженого – поэта Николая Корнеева, замуж за которого вышла в 1947 году, – и забота о муже-поэте стала для нее важнее всего.
Когда в 1946 году в зияющем ранами разрушенных домов и кварталов Курске вышел поэтический сборник «Стихи о войне», то она радовалась ему ничуть не меньше самого автора,  хотя в сборнике были стихи не только Николая Юрьевича, но и его коллег по перу – А. Куликова, А. Щелокова, Л. Шелест и других.
И хотя собственного жилья у четы Корнеевых не было – снимали углы у чужих людей, – а зарплаты Николая Юрьевича едва хватало сводить концы с концами, жили они, оба изрядно обожженные войной, в ладу и согласии. И покидать Курск и Курский край не собирались. Ведь родословное древо Корнеевых на протяжении нескольких поколений произрастало на Курщине. Здесь 17 августа 1915 года в селе Коренском Рыльского уезда Курской губернии в семье учителя родился сам Николай Корнеев, здесь жили его родители, деды и прадеды. При этом род их был очень русский, с весьма интересной историей. В разные периоды времени в него входили представители российского крестьянства, духовенства, дворянства и университетской интеллигенции. Достаточно сказать, что дед и отец Николая Юрьевича имели высшее образование и были уважаемыми людьми как в Курской губернии, так и в Харьковской, Киевской, Петербургской. А это, как ни крути, многое значит…
Но, как говорится в русской пословице, человек полагает, а Господь располагает. В самом начале 1948 года во время одной из вечеринок произошел конфликт Николая Юрьевича, который и до войны был ершист и колюч, а после нее – вообще резок в суждениях, нетерпим к фальши, чванству, хамству и любой несправедливости, с главным редактором газеты «Курская правда». Причиной конфликта стала молодая сотрудница редакции, в адрес которой главред позволил грубое высказывание. Корнеев же, как истинный рыцарь, вступился за честь коллеги. Словом, слово за слово – и вот уже Николаю Юрьевичу на повышенных тонах предложено искать себе работу в другом месте.
Этого главреда потом и должности решат, и из партии исключат, но пока он, мягко говоря, выжил чету Корнеевых из Курска. Так Николай Юрьевич и Мария Петровна, уже находившаяся в «интересном положении», оказались в Туле, где в сентябре месяце на свет божий появился их сын Вадим.   
Кому пришло на ум назвать сына Вадимом (имя славянское, означающее «обвинитель»), ныне уже и не узнать. Но явно это сделано не священником в церкви – Николай Юрьевич, прошедший ад войны, попам не доверял. Следовательно, такое имя предложил кто-то из родителей и, скорее всего, сам Николай Юрьевич – в четь легендарного потомка новгородского старейшины Гостомысла Вадима Храброго, не побоявшегося поднять меч против самого Рюрика.
Если мы заглянем в справочник о русских именах, то увидим, что владелец имени Вадим – полный профан в бизнесе, зато больших высот достигнет в творчестве. Он «наделен тонкой натурой, способствующей развитию творческих способностей и духовной стороне жизни, может стать писателем, художником, философом, богословом и священником», – сказано в книге. И хотя мы – большие скептики и не очень-то верим подобным изданиям и текстам, но должны признать, что тут совпадение стопроцентное.
Через много лет Вадим Николаевич, будучи уже известным поэтом, факт своего рождения в Туле и тему Тулы не раз выразит в стихах. Среди строк этих стихотворений есть и такие, в которых сквозит и его раскаяние, что после рождения в Туле больше никогда не был, и ностальгические нотки, и душевный непокой:
Непризнательностью виня,
Под ноябрьским простуженным небом,
Тула, Тула, простишь ли меня,
Что с рожденья на родине не был?

Но бывает, хоть память пуста,
Будто ветром те годы продуло,
Так и просится на уста
Это имя короткое – Тула.

Стоит отметить, что в 1948 году в Курском областном книжном издательстве тиражом около 5,5 тысяч экземпляров вышла первая авторская книга стихов Николая Юрьевича «Дорога». Естественно, что большинство стихотворений, опубликованных в ней, были про войну и про героизм советских людей как на фронте, так и в тылу. Имелись стихи и про Курск, и про соловьиный край в целом. Нашлось место не только для полюбившейся курянам поэмы «Мать», но и для новой – «Полет», посвященная военному летчику, командиру звена ночной бомбардировочной авиации, Герою Советского Союза, депутату Верховного Совета РСФСР Н.З. Ульяненко, проживавшей в Курске с 1946 года.
Как отмечают многие исследователи творческой деятельности поэта, именно эта книга и эти произведения принесли автору «известность и любовь читателей». О нем заговорили не только в литературной среде областного центра, но и в литературном сообществе страны.
Книга принесла автору небольшой гонорар, но и он был подспорьем семьи в то холодное и полуголодное послевоенное время.
Необходимо также пояснить, что во время «тульского изгнания», длившегося около двух лет, Николай Юрьевич работал в тульской областной газете «Коммунар» литературным сотрудником, а Мария Петровна после родов занималась домашними хлопотами и сыном. Здесь редакцией семье Корнеевых был предоставлен так называемый «финский» домик, да и угля для топки было вдоволь – город-то шахтерский. Сам Николай Юрьевич по своим журналистским обязанностям не раз спускался в лаву, воочию видел, как рубят уголек. Вообще же условия были получше, ведь Тула под пятой оккупантов, слава богу, не побывала. Она хоть и сократилась количеством населения – многие туляки не вернулись с войны – но в бытовом, коммунальном и культурном плане выглядела куда лучше Курска. Однако зов малой родины был столь силен, что в 1950 году Корнеевы поспеши возвратиться в Курск.


О ДЕТСТВЕ И ЮНОСТИ

Полуторагодовалым ребенком в 1950 году Вадим Корнеев был привезен в Курск – следовательно, его можно считать коренным курянином. Да и сам он себя таковым считает.
Областной центр соловьиного края к этому времени значительно исцелил раны, нанесенные войной. И пусть многие дома еще пугали своей безжизненностью и бескрышьем, черными провалами оконных глазниц  и копотью уцелевших стен, но улицы были расчищены, парки и скверы вновь заложены, работали восстановленные институты, школы, детские сады, больницы и поликлиники, магазины и кинотеатры. Снова действовали, пусть и с некоторыми ограничениями, водопровод, радио и телефонная связь. Ритмично постукивали по рельсам колеса трамваев, туда-сюда, почихивая выхлопными газами, сновали автомобили, в основном грузовые. Впрочем, немало было и легковых. Мирная жизнь налаживалась.
Прибыв в Курск, Николай Юрьевич вновь устроился в редакцию газеты «Курская правда» литературным сотрудником, нашлось ему место и в Курском областном книжном издательстве, где он отбирал и подготавливал к печати материалы, присылаемые авторами со всех районов области. А Курская область, образованная еще в 1934 году, была довольно большой, включала в себя с десяток районов Белгородчины. Вот и приходилось день и ночь пропадать на работе, чтобы всюду успеть. Благо, что «тыл» был надежно прикрыт: Мария Петровна все заботы о доме и сыне взвалила на себя, оградив мужа-поэта от лишних волнений. Впрочем, и дома как такового, по-прежнему не было – два года снимали угол у людей в разных частях города.
Впоследствии Вадим Николаевич эти мытарства родной семьи опишет в стихотворении «День нынешний сбросив кошмарный»:
День нынешний сбросив кошмарный,
Увижу на пару минут:
Увозит телега с Пушкарной
Весь нищенский детства уют.
Наш стол колченогий, два стула
И узел белья подо мной,
И горбится кучер сутуло
Защитной широкой спиной.
Укачан небесною синью,
Я все же пойму без труда,
Что лошадь везет без усилий
Все, что мы имели тогда.
Бока поднимая крутые,
Шагает упругим шажком,
И мама с отцом молодые
Идут за телегой пешком.
Стучат по булыжнику дроги,
И памятью вижу скупой:
Дорогу дает нам безногий,
Нам путь уступает слепой.
Уверенно правит калека –
Наш кучер – лишь левой одной
Сквозь сердце двадцатого века,
Простреленное войной.
По улицам старого Курска,
Осмысливая бытиё,
Неспешно провозит кургузка
Несладкое детство моё.
Далёкое, близкое это
Стократно спасало меня!
Там столько небесного света,
Что хватит до смертного дня.

Действительно, сколько света, любви к Курску и курянам, пережившим великую войну, в этом стихотворении!
И только когда Вадиму исполнилось 4 года, Николай Юрьевич получил собственное жилье – квартиру в доме № 69-а по улице Семеновской. Конечно, это была радость для всей семьи: теперь в прошлом скитания по чужим углам.
Из всех соседей по данному дому Вадим хорошо запомнил В.Т. Калинина, бывшего секретаря Курского горкома партии, участника Великой Отечественной войны, на которой он лишился одной руки и работал директором Курского лектория. Запомнил, скорее всего, потому, что Николай Юрьевич и Валентин Тихонович, повидав ад войны и уцелев в этом аду, были дружны, и это не укрылось от глаз наблюдательного мальчишки.
В отличие от деревенских сверстников, с шести, а то и пяти годов оказывавших посильную помощь родителям по уходу за домашней скотиной и огородом, подраставший Вадим Корнеев от этих проблем был огражден. И у него было больше времени предаваться детским играм и забавам, летним походам на рыбалку – на Сейм и Тускарь, катанию на самокатах по асфальтированным улицам и тротуарам, катанию на санках и лыжах зимой с крутых горок, которых в окрестностях Курска было предостаточно. Недаром еще Николай Асеев, вспоминая этот город своей юности, писал:
Город Курск стоит на горе,
опоясавшись речкой Тускарь.
Хорошо к ней слететь в январе
на салазках с крутого спуска.
Хорошо, обгоняя всех,
свежей кожею щек зазяблых
ощущать разомлевший снег,
словно сок мороженых яблок.

Когда же в 1955 году Вадим Корнеев пошел в первый класс, то город Курск уже был полностью восстановлен, и лишь большое число покалеченных войной людей, собиравшихся у «Голубых Дунаев», павильонов, в которых бойко шла торговля пивом на разлив, напоминало о минувших бедствиях. Значительно повысился и достаток его семьи: У Николая Юрьевича к заработку литературного сотрудника прибавились гонорары за книги, изданные в Курске («Лесная полоса» и «Передний край»), и произведения, опубликованные в столичных изданиях «Новый мир», «Октябрь», «Огонек», «Литературная газета», «Литературная Россия», газета «Правда». А в квартире Корнеевых все чаще и чаще стали появляться не только курские журналисты и писатели – друзья отца: Михаил Козловский, Евгений Носов, Михаил Горбовцев, Михаил Обухов, Валентин Овечкин и другие, но и московские знаменитости – Виктор Боков, Сергей Васильев, Семен Гудзенко, Николай Доризо, Егор Исаев, Лев Ошанин, Николай Сидоренко и другие. Особенно часто «гостил» Николай Николаевич Сидоренко – как-никак земляк-курянин. К тому же являлся своеобразным посредником между Николаем Юрьевичем и Николаем Асеевым, с которым старший Корнеев познакомился еще в победном 1945 году, побывав у него в московской квартире. Встреча та была единственной, но теплой и запомнившейся на всю жизнь. Именно Николай Николаевич Асеев одним из первых разглядел в искалеченном войной солдате большого русского поэта и дал напутствие на продолжение поэтического пути…
Вольно или невольно, но в детстве Вадим становился свидетелем не только чтения стихов и долгих разговоров, но и жарких споров отца и его товарищей о поэзии и русской литературы в целом. Иногда подогретые вином гости со слезами на глазах вдруг охрипшими голосами начинали вспоминать про войну, про погибших друзей-товарищей. Вадим тут же превращался во внимательного слушателя – интересно ведь! Но разговоры, не успев разгореться в полную силу, вскоре гасли и прекращались, словно по мановению волшебной палочки: отец и его друзья не любили ворошить кровавые и безрадостные события ушедшей войны. Нередко такие посиделки заканчивались глубокой ночью, оставляя в мальчишеской душе будущего поэта массу впечатлений, еще не совсем осознанных в силу его возраста, но хранящихся до поры до времени на уровне подсознания.
Школа № 22, в которой начинал учиться Вадим Корнеев, находилась едва ли не напротив дома, где жили Корнеевы, и располагалась в главном корпусе суворовского училища, переведенного в 1954 году в новое здание на улице Блинова. Примечательно то, что здание этой школы было отремонтировано одним из первых в Курске. А ориентироваться в улицах для школьника Вадима, в мальчишеских играх изучившего центральную часть города вдоль и поперек, никакого труда не составляло.
В отличие от сельских мальчишек-школяров городские ходили в школьной форме, в комплект которой входили гимнастерка, брюки, широкий поясной ремень, надеваемый поверх гимнастерки, и фуражка. Она один в один была похожа на униформу суворовцев, только у суворовцев – черного цвета, а у школьников – серого. Имелась такая форменная одежда и у Вадима Корнеева, и доставалось ей немало во всевозможных переделках, борцовских схватках, на которые подвижный и шустрый Вадим был горазд.
Научившись читать и писать, к прежним мальчишеским увлечениям Вадим добавил страсть к чтению книг, которые брал в детско-юношеской библиотеке. Там с середины 50-х годов были книги не только известных в стране детских писателей Аркадия Гайдара, Корнея Чуковского, Самуила Маршака, Сергея Михалкова, Агнии Барто, Елены Благининой, но и курских авторов – Михаила Горбовцева, Евгения Носова, Ивана Юрченко, Федора Голубева, Юрия Липкинга, Егора Полянского и других.  А, впрочем, были они и дома – с дарственными надписями отцу. Естественно, читал он и книжки, написанные и изданные его отцом для детей младшего школьного возраста: «Лесная полоса» (Курск, 1952), «В выходной» (Курск,1955), «Коля Кубышкин на катке», «О девочке Тане» (Курск, 1955), «Разведчик Митя» (Курск, 1958), «Зорянка» (Курск, 1961).
Наверное, интересно знать, что в послевоенный период и в пятидесятые годы в Курском книжной издательстве печаталось очень много детской литературы – такова была установка партии. Причем, издавались не только авторские книжки, но и коллективные сборники «Курский альманах» (с 1950 по 1956), «Простор» (с 1957 по 1959), «Радуга» (1957, 1958), «На родной земле» (с 1960 года). Были сборники и небольших размеров и страничных объемов, зато назывались они вполне определенно: «Курские писатели – детям».
В 1957 году, когда Вадиму было только восемь лет, и он учился во втором классе, его отец был принят в Союз писателей СССР. Для взрослых членов семье это, естественно, было весьма важным событием – в Советском Союзе писатели находились на привилегированном положении, но для ученика 2-го класса – вполне будничным и рядовым. У него, как и у любого мальчишки данного возраста, были свои заботы и проблемы – уроки и подготовка к ним.
Не менее буднично для Вадима прошел и 1958 год, когда в Курске по инициативе Валентина Владимировича Овечкина было создано Курское областное отделение Союза писателей РСФСР. Надо отметить, что немалая роль в создании Курской писательской организации принадлежала и отцу Вадима – Николаю Юрьевичу Корнееву, творчество которого к этому времени было хорошо известно в Советском Союзе. А позднее и его не раз приглашали в Москву – гигантский пылесос, без устали выкачивающий творческие и интеллектуальные силы из провинции.
Кстати, первыми членами Союза писателей СССР, вошедшими в Курскую писательскую организацию, которой в текущем году исполняется 60 лет, были Алексеев Николай Иванович (1898-1985), генерал-майор и начальник Курского суворовского училища, Горбовцев Михаил Максимович (1895-1978), Колосов Михаил Макарович (1923-1996), юрист, заочно окончивший Литературный институт имени М. Горького, Корнеев Николай Юрьевич (1915-2001), Певнев Федор Павлович (1912-1979), Полянский Егор Иванович (1932-1999) – выпускник Литературного института (1956), Обухов Михаил Михайлович (1905-1998) и Овечкин Валентин Владимирович (1904-1968). Большинство из них, как и Николай Корнеев, побывали в сражениях Великой Отечественной войны, имели ордена и медали, а еще – ранения, которые хоть и подзатянулись, превратившись в рубцы на теле и душе, но постоянно ныли, особенно в непогоду.
Надо иметь в виду, что первоначально в Курскую писательскую организацию вошли также писатели из Брянска, Калуги, Орла, Тулы и  Белгорода, у которых собственной организации пока что не было, и им надо было где-то числиться (стоять на учете)…
Первым ответственным секретарем Курского областного отделения Союза писателей РСФСР избрали Михаила Колосова, а Николай Корнеев и Валентин Овечкин вошли в бюро – руководящий орган организации. Николай Юрьевич, кроме того, вскоре стал полномочным представителем Литфонда РСФСР по Курской области.
Многих из курских писателей «первой волны» Вадим знал, а у некоторых, как например, у Валентина Овечкина, и на коленках, случалось, сиживал. Повезло ему и одним из первых лицезреть и Евгения Носова, в те годы только-только начинающего восхождение к вершинам русской литературы, но пока лишь литератора-прозаика и отцовского друга-фронтовика.
По большому же счету формирование, становление и развитие Курской писательской организации происходило именно на глазах Вадима Корнеева, и в этом плане он – счастливчик. Не каждому выпадает удача быть очевидцем, а во многом – и соучастником важного события не только в развитии литературной, но и культурной жизни целого региона. А ему, как видим, повезло. Но осознание этого счастья, естественно, пришло не сразу, не в детско-подростковом периоде, а во взрослой, напряженно-творческой жизни.
Стоит отметить, что кроме членов Союза писателей, составивших ядро курской писательской организации, в Курске немало было литераторов, близких к писательскому сообществу. Среди них Иван Юрченко, Елена Василевич, Михаил Приваленко, Петр Бульбанюк, Юрий Липкинг, Исаак Баскевич, Михаил Козловский, Виктор Москаленко, Никита Истомин, Евгений Носов, Юрий Лебедев, Федор Голубев, Елена Моложаева и еще добрый десяток авторов, печатавших свои произведения в альманахах и сборниках. Кто-то из них, как например, Евгений Носов или Елена Василевич, стали членами Союза писателей СССР (Носов – в 1959 году), а другие так и остались литераторами, издавшими по одной-другой книге или просто отметившимися своими произведениями в коллективных сборниках, которые острые на язык писатели окрестят «братскими могилами».
В 1961 году, когда любознательный ученик и пионер Вадим Корнеев учился в шестом классе, ему пришлось сменить школу. Причиной этому стала новая квартира, которую Николай Юрьевич получил в доме № 8-а по улице Веселой (ныне улица имени Кати Зеленко – военной летчицы, Героя Советского Союза). Эта квартира была попросторнее и посветлее предыдущей, и, естественно, радовала всех членов семьи Корнеевых, особенно Марию Петровну, любившую чистоту и уют в доме и первой встречавшей многочисленных гостей – коллег мужа по писательскому сообществу. Факт получения новой квартиры, вроде бы личностный, но если взглянуть пошире, то и общественно-социальный, говорящий о том, что жизнь в городе Курске даже в бытовом плане значительно улучшилась благодаря широкомасштабному строительству жилья и инфраструктуры.
К слову сказать, за пятидесятые годы значительные изменения получили не только центральные улицы города – Ленина, Радищева, Горького, Дзержинского, – но и оживились окраины, а в Засеймье, где уже во всю работали заводы «Аккумулятор» и РТИ, горделиво возвышались трубы ТЭЦ-1, возникли новые жилые микрорайоны энергетиков, аккумуляторщиков и резинщиков. Поднимались новые корпуса промышленных предприятий, новые жилые кварталы и в Затускарье. Курск, изжив раны войны, расстраивался.

Школа № 26, в которой с середины учебного года продолжил обучение ученик 6-го класса Вадим Корнеев, располагалась в старинном двухэтажном особняке с широкими лестничными пролетами, огражденными массивными фигурными чугунного литья перилами. Такого чуда русского зодчества ныне уже и не встретить – все упрощено до банальных ограждений из металлических прутьев… Русский язык и литературу здесь преподавала Анна Юльевна Винокур – мать Владимира Винокура, известного советского, а затем и российского пародиста и шоумена. Да и сам будущий артист советской эстрады Владимир Винокур учился в этой школе, причем в соседнем классе с Вадимом Корнеевым.
Дружбы с сыном учительницы русского языка и литературы, с которым довелось учиться до 8-го класса,  как-то не сложилось. Возможно, сказывалась разность воспитания и разный круг друзей – у каждого он был свой… Зато саму Анну Юльевну Вадим Николаевич благодарит всегда за то, что именно она, в меру своих сил и знаний, прививала ребятам любовь к русской литературе, что помогала полюбить поэзию, а с ней и самих гениев русской словесности А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова, В.В. Маяковского, С.А. Есенина и многих других.
Напротив школы № 26 строилось здание областной библиотеки, и восьмиклассник Вадим Корнеев часто забегал на стройку посмотреть, как продвигается работа. Мечтал, что когда строительство завершится, то будет одним из первых ее читателей. Ведь уже тогда прорисовывались большие и светлые читальные залы главной библиотеки города и области, а воображение дополняло все остальное.
В 1961 году, как известно, в Советском Союзе была проведена денежная реформа. Старый рубль деноминировал в 10 раз и стал стоить только десять копеек. Но монеты достоинством от 1 до 3 копеек остались прежними в денежно-финансовом обороте, что радовало мальчишек и девчонок, имевших копилки. Они в одночасье становились обладателями изрядных денежных сумм, так как стоимость большинства бытовых товаров, продуктов питания, например, мороженого, услуг (стоимость билета на киносеанс) тоже была сокращена в 10 раз. Не будем гадать: воспользовался ли данным обстоятельством шестиклассник Вадим или же нет – то дела давно минувших дней. Отметим лишь, что такой шанс у него был…
После окончания восьмого класса в школе № 26, среднее образование Вадим Корнеев продолжил в школе № 32. Учеба в старших классах ознаменовалась тем, что после уроков он был предоставлен сам себе. Дело в том, что когда ему исполнилось 14 лет, Мария Петровна, посчитав сына достаточно самостоятельным парнем, пошла работать, устроившись методистом деканата заочного отделения Курского политехнического института. Николай Юрьевич также весь световой день пропадал либо в книжном издательстве, либо в отделении Союза писателей. Вот так младший Корнеев на личном опыте обретал навыки самостоятельной жизни, богатой без родительского надзора на всевозможные приключения  и соблазны, в том числе и на плохие компании, в которые легко попасть, но тяжело вырваться. Однако врожденный такт и ум уберегли от  дурных наклонностей и подтолкнули к более активному сочинительству стихов, которые по-прежнему только записывались в тетрадь, но нигде не публиковались.  Среди других развлечений были посещения кинотеатров, где шли новые фильмы, коллективные походы в областной драматический театр, цирк и краеведческий музей.
Если в младших классах Вадим Корнеев увлекался чтением книг, походами в кино и в Театр кукол, то в средних и старших – спортом. Несколько лет серьезно занимался спортивной гимнастикой, играл в футбол, зимой любил совершать лыжные кроссы или покататься на лыжах с крутых гор, а то и испытать волю и характер на трамплине. На стадионе «Трудовые резервы» заливали каток, и можно было, подточив бруском коньки, вволю покататься на коньках, вычерчивая замысловатые узоры и делая крутые повороты так, чтобы льдистые искорки сыпанули веселым потоком из-под коньков. Сначала катался один, потом в паре с девчонками, уверенно держа их теплые ладошки в своей ладони. Близость общения с прекрасным полом радовала и волновала, горячила кровь, заставляла мечтать и слагать поэтические строки. Правда, дальше тетрадочного листа они не уходили, даже отцу-поэту не показывались. Зато потом, в зрелом возрасте, он напишет об этом так:
Прикасаюсь к вечности
Прежний, не «крутой»…
В иномарках мечется
Юность «под балдой».
Краденые денежки,
Наглость и угар,
Крашеные девочки –
С таксою товар.

Пересверк неоновый –
На углу стою.
Вспомню время оное,
Вспомню и свою
Юность, споры жаркие
И объятий дрожь…
По аллее парка
Ты ко мне идешь.
Годы светят зорями,
Им забвенья нет,
В варежке с узорами
На каток билет,
Рубль с какой-то мелочью,
Точно не скажу…
Долго руку девичью
Я в руке держу.
 
Сравнение, как видим, не в пользу сегодняшнего дня. Зато какие детали и современного и прошлого. Сколько тепла и сердечности, да и горечи тоже. Уходит из человеческих отношений то, что  дорого зрелым людям до слёз. Без чего сама жизнь духовно вырождается.
Ныне, конечно же, было бы интересно взглянуть хотя бы вполглаза на первые пробы пера будущего поэта Вадима Николаевича Корнеева, но он не сохранил своих первых стихов. Впрочем, в этом он не одинок: многие из его коллег по литературному цеху своих первых перлов не сохранили.
1965 год в жизни десятиклассника Вадима Корнеева прошел, как и предыдущий, без особых взлетов и падений. Но в жизни его отца-поэта и всей Курской писательской организации это был тяжкий по своим последствиям год – решением «умных голов» из столицы ликвидировалось областное книжное издательство. Предлагалось писателям пяти областей – Белгородской, Воронежской, Курской, Липецкой и Тамбовской – печататься в созданном Центрально-Черноземном книжном издательстве  города Воронежа. Там и своих писателей было предостаточно, в очереди на издание книг стояли годами, а тут, будьте любезны и не кашляйте, несколько десятков сотоварищей из смежных областей… (Кстати, в Курской писательской организации к середине 60-х годов на списочном учете состояло не менее десяти человек. Да, ее покинули Н. Алексеев, Ф. Певнев В. Овечкин, но пришли Евгений Иванович Носов, Федор Михайлович Голубев, Вячеслав Васильевич Тычинин, Виктор Макарович Малыгин, Александр Александрович Харитановский, Михаил Исидорович Козловский и Исаак Зельманович Баскевич.
Если Николай Юрьевич остался без постоянного заработка литсотрудника и редактора (редактировал же он немалое число сборников и альманахов, а также авторских книг коллег-писателей), что, естественно, отразилось на доходах семьи, то его товарищи – без возможности относительно быстрого издания книг. Особенно тяжко пришлось молодым поэтам и прозаикам – для них издание авторской книги стало огромной проблемой. Да и в коллективный сборник или журнал «Подъем» попасть было совсем не просто… Везде своя очередь, везде ранжировка…
А ведь Курское книжное издательство было образовано в один год с учреждением Курской области. И уже в 1935 году для организации его профессиональной деятельности в Курск был отправлен член Союза писателей СССР Киреев Михаил Михайлович (1903-1971), которого в 1939 году сменил Аристов Владимир Павлович (1898-1941). Примечательно и то, что среди первых книг, выпущенных в свет этим издательством, была книга Николая Юрьевича Корнеева (совместно с  поэтом Михаилом Дорошиным) «Перекресток счастливых дорог». 
Какую-то отдушину выходу творческой энергии курских писателей давали литературные страницы «Молодой гвардии» и «Курской правды». Если в «Курской правде» привечались более зрелые писатели, то «молодежка» предоставляла свои страницы и начинающим. А по инициативе талантливого журналиста и редактора Юрия Авдеева в начале шестидесятых годов при редакции «Молодой гвардии» был организован творческий клуб «Любители искусств», который затем преобразовался в литобъединение «Молодогвардеец». Среди членов клуба и литобъединения были рабочие, журналисты и студенты курских вузов, в том числе поэты Ф. Сухов, В. Трошин, В. Латышев, Ю. Першин, А. Шитиков, Ю. Бражник и В. Курилов, а также прозаики В. Зарецкий, Ю. Башин, Михаил Еськов, Владимир Детков и другие.
Забегая несколько вперед, следует отметить, что такие студийцы, как Юрий Першин, Владимир Трошин, Алексей Шитиков, Михаил Еськов, Владимир Детков со временем станут членами Союза писателей СССР и вольются в Курскую писательскую организацию, значительно укрепив ее ряды. Но это – со временем, а пока многие из них были всего лишь студентами курских вузов и робко пробовали публиковаться. Еще стремились показать себя во время литературных семинаров, ежегодно проводимых писательской организацией под эгидой Курского обкома ВЛКСМ и редакции газеты «Молодая гвардия». Ответственными за такие семинары часто были Николай Корнеев, курировавший поэтическую часть, и Евгений Носов, шефствовавший над прозаиками. На семинары курских литераторов из Москвы приезжали Николай Сидоренко и другие именитые поэты и прозаики.
Если Вадиму Корнееву по причине его рождения в семье поэта повезло познакомиться со многими курскими мастерами художественного слова задолго до начала собственного творческого пути, то Михаилу Еськову, Юрию Першину и Владимиру Трошину удалось познакомиться с ними во время семинаров. И не только познакомиться, но и подружиться со своими наставниками: например, Першин – с Николаем Корнеевым, а Еськов и Детков – с Евгением Носовым. Разница в возрасте помехой не стала – важным являлось родство душ и любовь к поэзии и прозе.
Кроме литературной странички (в «молодежке» они назывались «Зарницы»), под тем же самым названием стали выходить приложения к газете. Причем, сверстаны приложения были так, что их можно было свернуть в тетрадочку, и если собрать несколько тетрадочек, сшить их между собой (переплести) и снабдить обложкой, то получался небольшой сборник с произведениями многих курских авторов – писателей и литераторов.
Если не полениться, пойти в областную библиотеку имени Н.Н. Асеева и полистать потемневшие от времени, пропитавшиеся микрочастицами пыли подшивки «Молодой гвардии», то можно увидеть, что на ее страницах, в ее «Зарницах» » довольно часто мелькают произведения как маститых авторов – Н. Корнеева, М. Обухова, Е. Носова, М. Козловского, Е. Полянского, А. Харитановского, А. Баевой, И. Баскевича, так и только встающих «на крыло» – Ю. Авдеева. А. Шитикова, В. Морозовой, И. Евсеенко, Ю. Першина, В. Трошина, В. Павленко, И. Зиборова, В. Воробьева, А. Селезнева, Л. Боченкова, Л. Мнушкина и других «курских шестидесятников». Вот такой в те годы была «молодежка», поддержавшая литературное сообщество соловьиного края.
1966 год в жизни Вадима Корнеева стал знаковым. Во-первых, ему исполнилось 18 лет, что, в соответствии с советским законодательством, означало наступление совершеннолетия. Во-вторых, он окончил 11 классов и поступил в Курский государственный педагогический институт на литфак. В-третьих, в курских газетах «Молодая гвардия» и «Курская правда» (несколько позже) впервые были опубликованы его стихи.
Через годы о своем дебюте он немножко пафосно, но по-философски тонко и верно, с присущей ему самоиронией напишет:
Мне восемнадцать.
Радуясь, не знаю,
Газету с первою подборкой теребя,
Себя ли я России открываю,
Россию ль открываю для себя.

Еще этот год был интересен тем, что страна в системе школьного образования перешла с 11-летнего цикла на 10-летний. И в 1966 году одновременно с одиннадцатиклассниками покинули школу и десятиклассники, среди которых находилась и будущая супруга Вадима Николаевича –  Наталья Владимировна. Их знакомство началось именно тогда, но судьба распорядилась так, что в брак они вступят и свяжут свои судьбы в один узелок только тогда, когда невидимый хронометр отмерит им за тридцать лет…



ПЕДИНСТИТУТ И ЖУРНАЛИСТИКА

Первая половина 60-х годов ХХ века в жизни страны ознаменовалась не только денежной реформой 1961 года, не только полетом Юрия Гагарина и Валентины Терешковой в космос, но и так называемым Карибским кризисом 1962 года, когда из-за агрессивной политики США, объявивших блокаду Кубе, советское правительство разместило там ракеты с ядерными боеголовками. И вот-вот могла начаться атомная война…
В эти напряженные дни советские ребятишки бредили побегами на Кубу к Фиделю Кастро, чтобы бить проклятых «янки», и голосисто распевали по всем углам «Куба – любовь моя!», а взрослое население с затаенной тревогой вслушивалось в голоса московских дикторов – нет ли намека на начало нового бедствия. И только после того, как слышало спокойную будничную речь о новых достижениях советского народа, немного успокаивалось и отходило от радиоточек. С таким же вниманием всматривалось оно и в экраны телевизоров, но их было значительно меньше, чем радио – электрификация только-только развертывалась, а телевизоры и городах не в каждой семье имелись, а по сельских жителей и говорить не приходится.
Еще первая половина 60-х годов в СССР ознаменовалась как продолжением «хрущевской оттепели», начавшейся в середине 50-х годов, возможно, с появления в печати «Районных будней» Валентина Овечкина (1952), так и ее затуханием. Тогда творческая интеллигенция  сначала почувствовала ослабление цензуры по всем фронтам своей деятельности, но и ее усиление в конце правления Хрущева Никиты Сергеевича (1894-1971) – 1-го секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР, кстати, земляка курян, родившегося в деревни Калиновке Рыльского уезда (ныне – Хомутовский район). Как отмечают историки, период «оттепели» положил начало творчеству многих талантливых писателей, в том числе Ф. Абрамова, В. Астафьева, Г. Бакланова, А. Вознесенского, Е. Евтушенко, В. Аксенова, В. Войновича, А. Солженицына с его «Одним днем Ивана Денисовича». Правда, позже многие из них скатятся на мерзопакостный путь антисоветщины и диссидентства. Именно в это время появился в Москве «Театр драмы и комедии на Таганке», на сцене которого выступал В. Высоцкий, а в кинотеатрах шли фильмы «Чистое небо» Г. Чухрая, «Иваново детство» А. Тарковского, «Судьба человека» С. Бондарчука и «Девять дней одного года» М. Ромма. Но и в это же время (декабрь 1962) Никита Сергеевич Хрущев подверг разносу молодых художников-авангардистов, участников открывшейся в московском Манеже выставки «30 лет МОСХа».
И на фоне этого как-то буднично и обыденно в июле 1963 года прошли похороны поэта и земляка курян, уроженца города Льгова Николая Николаевича Асеева и совсем незаметно  (в мае этого же года) похороны в селе Турка Хомутовского района другого земляка – поэта и прозаика Пимена Ивановича Карпова. И если память Асеева курянами все же была увековечена (5 марта 1965) в названии Курской областной научной библиотеки, торжественно открытой 27 июля 1965 года, то могила Пимена Карпова зарастала травой в безызвестности и холоде людского равнодушия до середины 80-х годов. И только тогда журналист и литератор Николай Шатохин не стал бить в набат совести и здравомыслия, чтобы воскресить имя земляка-писателя из забвения и небытия.
А еще в первой половине шестидесятых годов путем традиционного для России государственного переворота (вспомним хотя бы устранение от власти императоров Петра III и Павла I) со всех постов был смещен Н.С. Хрущев и к власти в партии и государстве в целом пришел Леонид Ильич Брежнев (1906-1982). Произошло это историческое событие 14 октября 1964 года и впервые в отечественной истории обошлось без жертв и кровопускания. Правда, были и пострадавшие: своих постов лишились многие друзья и сподвижники Хрущева как в Москве, так и на периферии – в союзных и автономных республиках, краях и областях. Новая метла выметала старые кадры и на очищенное место сажала свои. Не минула сия доля и Курской области. На областной партийный Олимп в декабре 1964 года был возведен Леонид Гаврилович Монашев (1914-1995), сменивший Сергея Ивановича Шапурова (1916-1987), а председателем областного Совета депутатов трудящихся (облисполкома) стал Иван Иванович Дудкин (1911-1989), сменивший на этом посту И.П. Быстрюкова.
Начавший величаться Генеральным секретарем ЦК КПСС Леонид Брежнев тоже был земляком курян. По крайней мере, его предки жили в селе Брежнево курского уезда курской губернии, а сам он в период с 1923 по 1927 год учился в курском землемерном техникуме и даже, как, много лет спустя, установил курский краевед, ученый и писатель Ю.А. Бугров, публиковал стихи в курской газете «Комсомолец».
Да и женился он на Виктории Петровне Денисовой (1907-1995), студентке Курского медицинского техникума, в 1927 году в Курске. А познакомился с ней еще раньше, в 1925 году, опять же в Курске… Однако сам себя Леонид Ильич курянином никогда не считал. Впрочем, Бог ему судья…
Что же касается Курска в плане социально-бытового и общественно-культурного развития в первой половине шестидесятых годов, то что-то уже упоминалось в ходе этого очерка, а что-то кратко назовем. В 1961 году в Курске были образованы народные дружины и сформирован городской Совет ДНД. В 1962 году город Курск был разделен на три административных района: Ленинский, Железнодорожный и Промышленный (были упразднены Сталинский и Дзержинский районы), а в декабре был сдан в эксплуатацию широкоэкранный кинотеатр «Восток». В 1963 году, 2 июля, в Доме офицеров был открыт музей Курской битвы (ныне ни Дома офицеров нет, ни музея – прогресс!), а 4 июля в Курск приезжал писатель К. Симонов, встречался с курскими собратьями по перу и с населением города. В 1964 году начал функционировать Курский политехнический институт, вступила в эксплуатацию железнодорожная больница с детским, хирургическим и травматическим отделениями и был организован Курский проектный и научно-исследовательский институт сахарной промышленности «Гипрониисахпром». В 1965 году 819 курян были награждены правительственными наградами за успешное выполнение семилетнего плана. А в 1966 году, когда будущему поэту земли Курской Вадиму Корнееву исполнилось 18 лет, и он успешно сдал школьные экзамены и поступил в Курский государственный педагогический институт, в столице соловьиного края прошло торжественное открытие  стелы «Героям Советского Союза – курянам».
Возможно, кто-то скажет: «А какое отношение ко всем этим событиям имеет Вадим?» – Самое непосредственное: он жил в то созидательное время, он дышал тем воздухом, он впитывал в себя и трудовые будни, и героику тех лет, чтобы затем образовавшееся в глубинах его души брожение духа и мыслей выплеснуть ярчайшими сгустками поэтической энергии, горячими, острыми и звонкими, как сталь клинка, строками на страницы книг. И, кстати, на открытии вышеупомянутой стелы, на которой золотом было выбито имя двоюродного брата его отца, соответственно, его дяди – Героя Советского Союза, летчика морской авиации, генерала И.С. Любимова – Вадим присутствовал.

Поступив в институт, студент-комсомолец Вадим Корнеев, не только ходил на лекции, впитывая в себя премудрости десятка наук, но и участвовал в спортивных состязаниях, в художественной самодеятельности, в модных по тем временам КВНах и в субботниках. Кстати, на одном из субботников он познакомился с Алексеем Шитиковым, студентом-старшекурсником и начинающим поэтом. Знакомство было не очень приятным: Шитиков с рабоче-крестьянской прямотой, не очень-то церемонясь с подбором слов и выражений, отчитал пижонисто одетого первокурсника, поучая приходить на субботники в соответствующей одежде, а не в белой рубашке с кокетливым галстуком. Потом они подружат, но что было, то было…

Курский пединститут, начавший свой путь в один год с образованием Курской области (1934), являлся старейшим высшим учебным заведением. Конечно, возник он не на пустом месте, а на месте дореволюционной Мариинской женской гимназии, здание которой было торжественно заложено 27 мая 1901 года на улице Фроловской (ныне – Радищева). Вскоре после Октябрьской революции и утверждения Советской власти в Курске, в 1918 году, Мариинская гимназия упраздняется, а на ее месте открывается учительский институт, который действует до июля 1923 года. Стоит отметить, что в канун Октябрьской революции в гимназии училась будущая советская поэтесса и детский писатель Елена Александровна Благинина (1903-1989), которая продолжила свое обучение и в учительском институте и в период с 1920 по 1923 год была активным членом Курского Союза поэтов. Кстати, в Союзе поэтов членствовали преподаватели учительского института Илья Павлович Плотников и Павел Леонидович Загорский, а также студенты Георгий Рейхберг и Евгения Станиславская – в будущем довольно известные деятели отечественной культуры и литературы. 
В 1921 году в этом же здании, одном из лучших в городе, по соседству с учительским институтом разместился еще и Рабоче-крестьянский университет, готовивший на 6-месячных курсах партийных и советских работников. Позже университет переименовали в губернскую совпартшколу, где в 1922 году учился молодой поэт Николай Мартынович Кооль (1902-1974), автор известной песни «Там вдали, за рекой». А в драмкружке актером, режиссером и сценаристом был Юрий Павлович Герман (1910-1967), будущий советский писатель, автор романа «Россия молодая» и сценариев кинофильмов «Семеро смелых», «Дело Румянцева».
Как только Курск стал областным центром, по решению Совнаркома РСФСР от 22июля 1934 года в нем был создан первый вуз – педагогический. Институт имел сначала два факультета: истории и русского языка и литературы. В 1935 году здание института было решено надстроить на 2 этажа и реконструировать по проекту архитектора К.Г. Петровского. В 1937 году было образовано заочное отделение. Среди преподавателей литфака были Петр Бульбанюк, Александр Западов, Борис Ярхо и некоторые другие, которые кроме педагогической деятельности, занимались еще и литературной – писали стихи, очерки, рецензии, рассказы.
В годы Великой Отечественной войны (с 1941 по 1943) студенты-девушки и преподаватели находились в эвакуации в городе Сарапуле. Но уже летом 1943 года они возвратились в Курск и приступили к восстановлению разрушенного немцами здания института и общежитий. И хотя восстановительные работы закончились в 1953 году, уже с ноября 1943 года институт начал функционировать. Мало того, в нем дополнительно был открыт географический факультет. В победном 1945 году открыты физико-математический факультет и факультет иностранных языков, а в 1953 – факультет естествознания.
Небезынтересен и тот факт, что в послевоенный период в институте трудились Петр Иванович Бульбанюк, Исаак Зельманович Баскевич, ученый-филолог, литературный критик и писатель (1966) и Юрий Александрович Липкинг, автор исторической повести «Кудеяров стан» и сборника очерков «О чем рассказывают курганы». Все они активно занимались литературной деятельностью и сотрудничали с Курским областным отделением Союза писателей РСФСР, а Баскевич – участник и инвалид Великой Отечественной войны – довольно часто писал отзывы как на отдельные произведения курских писателей, так и на их сборники. Немало статей он написал о творчестве Николая Асеева, Николая Корнеева, Евгения Носова, Валентина Овечкина. В 1967 году к ним добавился Юрий Иванович Юдин, начавший собирать местный фольклор и публиковать в курских газетах работы по данной теме.
 
Вадим Корнеев, обладавший прекрасной памятью и имевший перед глазами пример отца и его друзей поэтов, по памяти цитировавших произведения как русских классиков – Пушкина, Лермонтова, Фета, Тютчева, Некрасова, Маяковского, Есенина, – так и произведения своих современников – Твардовского, Кедрина, Смолякова, Бокова, Озерова, Наровчатова, Дудина, Луконина и других, – учился легко и весело. Еще со школьной поры он и сам мог прочесть по памяти едва ли не всего «Евгения Онегина» Пушкина и «Кому на Руси жить хорошо» Некрасова, знал много стихотворений Маяковского и Есенина, Асеева и Кедрина, а также стихи отца и Егора Полянского. Мало того, что знал, он видел, как отец упорно работает над каждым словом, над каждой строкой. (В 1967 году Николай Юрьевич Корнеев за вклад в развитие отечественной литературы был награжден орденом «Знак почета»). А еще видел, с какой ответственностью отец подходит к редактированию стихов начинающих поэтов – Юрия Першина, Владимира Трошина и других, которые иногда стали приходить к Николаю Юрьевичу прямо на дом. Правда, самому Вадиму, узнав о его поэтических начинаниях и, естественно, порадовавшись за сына, все же сказал, чтобы тот пробивался сам и на помощь отца не рассчитывал. «В нашем роду «маменькиных сынков» не было, – заявил твердо и категорично. – Всего достигали сами». И Вадим пробивался, постигая институтскую премудрость и сочиняя собственные стихи, которые печатал как в институтской газете, так в «Молодой гвардии» и «Курской правде».
Но уже на втором курсе сидеть в аудитории  и слушать лекции не очень-то много, по его юношескому максималистскому мнению, дающих в знании литературы, Вадиму стало надоедать. А тут еще появилось желание собственными силами зарабатывать «копеечку» – сводить девушку в кино, купить ей цветы или посидеть в компании друзей в молодежном кафе, – чтобы не клянчить ее у родителей. Опять же пример отца, оставившего на втором курсе Харьковский институт и начавшего работать журналистом, имелся.
Мария Петровна, как и любая мать, старавшаяся дать сыну образование и «вывести его в люди», возражала против такого решения, приводя резонный довод, что трудно одновременно работать и учиться, что надо сначала выучиться, потом, имея нормальную специальность за плечами, думать уже о работе. В отличие от нее, Николай Юрьевич отнесся спокойнее: «Жизнь сама расставит все по своим местам, ее не обмануть, не обхитрить. Просто надо везде быть настоящим человеком, а не марионеткой, дрыгающим руками и ногами по чужому хотению. Пробуй. Только взявшись за гуж, не говори, что не дюж».
И в 1968 году, не окончив второй курс, Вадим Корнеев переводится на заочное отделение и устраивается литературным сотрудником в редакцию газеты «Молодая гвардия». Зарплата небольшая – 75-80 рублей, плюс гонорар. Да и коллектив – молодой, задорный, острый на язык и скорый на действия – как раз то, что в характере Корнеева. Правда, из знакомых – только Алексей Шитиков, также перешедший на заочное обучение и уже находившийся в штате редакции газеты. Но и ветви деревьев не сразу листьями обзаводятся – тоже определенное время требуется. Вскоре и у Вадима появились новые друзья-приятели, среди них Владимир Детков, Владимир Латышев и другие, которые, зарабатывая на хлеб насущный журналистикой, не чурались и литературной деятельности.

Курская областная молодежная газета «Молодая гвардия», являвшаяся печатным органом Курского обкома ВЛКСМ, была учреждена в 1934 году, сразу же после образования Курской области. В годы Великой Отечественной войны она прекратила свое существование, так как большинство ее сотрудников ушло на фронт и там погибло. Свою деятельность она возобновила лишь в 1951 году. А среди ее штатных сотрудников  в период с 1952 по 1960 год был Евгений Носов, о литературном мастерстве которого уже начали говорить московские литературные критики. Сотрудничал с газетой и Николай Корнеев, и Егор Полянский, и Михаил Обухов, и Исаак Баскевич, и Александр Харитановский, и многие другие курские писатели. Теперь вот пришла очередь поработать в ней и Вадиму Корнееву.
А работать было с кем, с чем и над чем. Как уже отмечалось выше, «Молодая гвардия» уже с начала шестидесятых годов стала тем центром творческой литературной мысли, вокруг которого сформировалось довольно устойчивое ядро из молодых поэтов и прозаиков, которое постоянно росло и расширялось, вбирая в себя все новых и новых литераторов. Никто, конечно, списочный учет «литературной поросли» не вел, но если полистать подшивки газеты конца шестидесятых, то основной массив ядра явственно проявится.
Например, в первоянварских «Зарницах» 1967 года мы увидим произведения не только Николая Корнеева, Егора Полянского, Александра Харитановского, но и произведения Алексея Шитикова, Юрия Першина, Юрия Авдеева, Владимира Трошина, Юрия Гурфинкеля, Владислава Павленко и еще нескольких авторов.
В «Зарницах» 1968 года, изданных так, чтобы их можно было сброшюровать, красовались произведения таких литераторов, как Ю. Лебедева, Л. Звягинцева, В. Трошина, В. Герасименко, Б. Григорьева, И. Зиборова, Ю. Авдеева, Л. Кононенко, А. Шитикова, В. Алехина, В. Павленко, В. Воробьева, Н. Денисова, Б. Бондаренко и других.
 В «Зарницах» 1969 года можно было видеть фамилии М. Бурдакова, С. Воробьева, Л. Боченкова, А. Селезнева, О. Знаменского, С. Малютина, В. Воробьева, С. Коршунова и еще целого ряда других начинающих поэтов и прозаиков.
Как видим, ядро «литературной поросли» прорисовано довольно отчетливо. В нем пока что не высвечивается фамилия Вадима Корнеева, довольствующегося пока что работой литсотрудника и отдельными публикациями своих произведений в той же «Молодой гвардии» или в «Курской правде». Но вот наступает 1970 год, и в первоянварском выпуске «Зарниц», изданных под очередную брошюру в 16 страниц, на 11 странице видим два стихотворения Вадима Николаевича, снабженных рисунками – «Первый снег» и «Землетрясение». Если первое стихотворение явно лирическое – о природном явлении в городе и своем отношении к первому снегу, падающему на головы представителей двух поколений –отца и сына:
Несвоевременный, ранний –
Вниз, вниз.
Крупицы небесной манны
В осеннюю грязь улеглись.
Я – возбужден, он – спокоен.
Смотрим на уличный бег.
Падает мой двадцатый,
Его сорок пятый снег.
Эта разница не простая…
Снег по серому белым стлался.
У меня в волосах – растаял,
У него – навсегда остался,

то второе – с явным социальным и нравственным подтекстом, который усиливается не только динамикой изложения событий, но и «лестничным» построением, напоминающим маяковско-асеевское:
Утром веселым,
Синим,
Весенним
Город был взорван
Землятрясением.
Асфальт под ногами
Зашевелился,
Раскаленный,
Серый – ожил,
Уже и дома
         не выдержали,
Забились нервной дрожью.

Стихотворение «Землетрясение» большое, поэтому ограничимся лишь приведенными строками, однако и они дают представление не только о ритмике и фонике, насыщенной набатно звенящими «з», тревожно-взрывными «р» и шипящими «ш», «ж», не только о необычных рифмах, порой едва уловимых в созвучии согласных звуков, но и о настоящей высокой драматургии, которая станет присуща большинству произведений Вадима Корнеева.
Важной особенностью поэтического пера Вадима Корнеева стало присутствие почти во всех стихотворениях самого автора в качестве одного из героев, если не главного… Это позволило раскрывать поднятые темы не через абстрактные образы и поэтические тропы, а через непосредственные переживания, страдания, восторги, боли сердца и души, через непосредственное соучастие, сострадание, негодование.    
А в продолжении темы о литературном ядре «Молодой гвардии» отметим, что в данном выпуске  «Зарниц» были стихи Л. Боченкова, Ю. Першина, А. Судженко, Р. Ефимова, А. Шитикова, И. Шолохова, Н. Шумакова, А. Селезнева,  В. Трошина, И. Зиборова, Т. Степановой, С. Горохова и Л. Симоновой. Прозу представляли В. Воробьев, В. Ковтун и В. Павленко. Из курских писателей в этом выпуске «Зарниц» отметился лишь поэт  Егор Полянский, да и то тремя небольшими стихотворениями, два из которых предназначались детям.
Если одиночные стихотворения, опубликованные ранее в «Молодой гвардии», «Педагогических кадрах» или «Курской правде», кратко подписанные «В. Корнеев», вызывали интерес у читателей, но мало что говорили о личности самого автора, то проявившись на странице «Зарниц» в окружении произведений других литераторов, они уже давали повод для сравнения их с иными стихами. А сам автор – вчерашний мало кому не известный мальчишка-школьник – в одночасье автоматически входил в когорту курских литераторов-поэтов, становясь «своим среди своих».
В этот год отец Вадима Корнеева – Николай Юрьевич хорошими тиражами издал в Москве свои новые поэтические сборники: «Неспо¬койное солнце» (изд-во «Советская Россия») и «Равно¬денствие» («Советский писатель»).

Но вот прошли не всегда тихие и сытые шестидесятые, отметившиеся небывало высоким сознательным созидательным трудом послевоенного поколения, начались размеренно-спокойные и сытые семидесятые. Если шестидесятые давали основание гордиться за страну и весь советский народ, то семидесятые несли ощущение стабильности и уверенности в завтрашнем дне. А уверенность в чем-либо – великая сила! Поэтому даже ввод ограниченного контингента советских войск и войск союзников по Варшавскому военному договору в Чехословакию большинство населения страны не особо беспокоил. Не очень-то напугали население провокации маоистов хунвейбинов на советско-китайской границе в марте 1969 года, хотя погибших советских пограничников все жалели и ждали, когда будет дан настоящий отпор, а не ноты протеста по дипломатическим каналам. И дождались: после внушительной встряски, полученной от наших вооруженных сил на острове Даманском, китайцы притихли.
В Курске к этому времени была построена и введена в эксплуатацию первая очередь Курского трикотажного комбината, о котором, кстати, Вадим Корнеев писал в «Молодой гвардии» как в период строительства, так и период начала работы, утверждено Положение о «Почетном гражданине города Курска», проведен музыкальный фестиваль, посвященный творчеству Г.В. Свиридова, ставшего лауреатом Ленинской премии, состоялась встреча с героями  Великой  Отечественной  войны  И. Кожедубом, М. Соболевым и А.В. Чапаевым, сыном легендарного героя Гражданской войны Василия Ивановича Чапаева. А курский завод «Счетмаш» направил в 1970 году на Парижскую международную выставку настольную электронно-вычислительную машинку «Искра» – прообраз современного компьютера.
Город рос и хорошел на глазах. Не только историческим центром, но и окраинами, где уже были новые жилые микрорайоны «Ламоново», «КТК», «Волокно», «Аккумулятор», «Счетмаш», «ГПЗ», «КЗТЗ» и другие. Во многих из них строились школы и больницы, Дворцы культуры и кинотеатры. На крупных предприятиях типа РТИ, «Прибор» или КЗТЗ, где работало до 10 тысяч человек, были собственные многотиражки, как, например, «Вперед», «Звезда» и «Машиностроитель». В конце шестидесятых – начале семидесятых при заводских многотиражках стали появляться литературные объединения. Ярким примером этому может быть литературное объединение «Спектр» при газете «Звезда», которым руководил молодой инженер Юрий Александрович Бугров, прибывший в Курск после учебы в Ленинградском институте авиационного приборостроения (ЛИАП). Несколько позже литобъединениями на РТИ и «Приборе» руководил Н.Ю. Корнеев, который первым поддержал творчество начинающих поэтов А. Шитикова и Ю. Бугрова, давая им уроки профессионального мастерства.
В 1968 году в Ташкенте умер и был похоронен основатель Курской писательской организации Валентин Владимирович Овечкин.  На его похороны от Курской писательской организации – так уж вышло – ездил только Евгений Носов. Но писательская организация добилась от курских областных властей того, что был учрежден ежегодный творческий конкурс имени В. Овечкина, который курские журналисты «прикарманили» себе. 
 

В СЕМИДЕСЯТЫЕ

В конце четвертого курса Вадим Корнеев, усиленно занимаясь самообразованием, полностью разочаровался в будущей профессии педагога и, несмотря на возражения родителей и коллег-журналистов, бросил институт и со всей силой предался журналистской и литературной деятельности. Сначала, как уже отмечалось выше, работал в редакции газеты «Молодая гвардия», где занимался как написанием своих, так и редактированием чужих статей и стихотворений, потом стал сотрудничать с «Курской правдой». И там, и там время от времени публиковал свои произведения, которых с каждым годом становилось все больше и больше.
Личная коммуникабельность и открытость души позволили завести друзей и хороших знакомцев не только в редакциях областных газет, но и в районных и в заводских многотиражках. И вскоре оставив работу, но не сотрудничество, в «Молодой гвардии», Вадим Николаевич перешел в редакцию газеты «Лавсан», издаваемую на Курском комбинате химического волокна. Причина – более высокая заработная плата. Да и времени свободного стало значительно больше – можно использовать для работы над стихами. А они не только писались, но и публиковались, хотя бы в то же газете «Лавсан». Темы – самые разные: от природы родного края до отклика на события, происходившие в Чили после путча военных, государственного переворота в 1973 году, подготовленного цейрушниками, убийства президента Сальвадора Альенде и заточении поэта-трибуна Пабло Неруды в тюрьму.
С 1975 года Вадим Николаевич переходит на работу в Курское отделение Союза писателей РСФСР, где трудится в должности уполномоченного Бюро пропаганды художественной литературы (оказывается, было такое бюро и была такая должность!). Это позволило ему, литератору, быть в самой гуще жизни всего курского писательского сообщества и продолжать публиковаться.
Так, «Курская правда» 27 февраля 1976 года публикует подборку стихотворений Вадима Николаевича под рубрикой «Из новых стихов», среди которых «Мое Чили», «Зрение», «Пушкин» и другие. Каждое стихотворение хорошо по-своему, но остановимся на двух: «Мое Чили» и «Пушкин». Вот первая строфа из «Чили»:
Через континенты – стон
страны, где и дышат с опаской.
Словно, как в 36-ом,
беда говорит по-испански.

А стихотворение «Пушкин», возможно, одно из самых первых в теме не только о гении русской словесности, что понято: Пушкин – непреходящий идеал автора,  но и в тематике об отечественных поэтах и писателях, к которой Вадим Николаевич довольно часто будет обращаться в будущем. О том же, как звучали строки этого стихотворения, как выглядела концентрация чувств и мыли автора, какими поэтическими приемами он пользовался, можно заметить на примере предлагаемых строф:
В белизне подушек –
слова гордый витязь.
Умирает Пушкин –
волоса развились.
Голова кружится,
бледный, востроносый.
Нет, не повторится
Болдинская осень.
Утро скорбной датой
переходит в вечность,
на столе в шандале
догорает свечка…
Тишь – невыносимая,
снеговая зыбь –
будто у России
вырвали язык.

Простата и мощь, с которой не поспоришь: смерть Пушкина – действительно вырванный язык российской литературы и гражданственности. Образ мощнейший, космического масштаба!
Но вот 17 октября 1976 года выходит очередной номер «Курской правды», и в рубрике «Из новых стихов» мы видим и читаем подборку из трех стихотворений Вадима Николаевича, среди которых «Солдат» и «Матрешка». Так появляется тема войны и солдат-ветеранов в творчестве поэта. Естественно, она для отечественной литературы в целом и курской, в частности, не нова. И отец Вадима Николаевича, и другие курские писатели, повидавшие ад войны и чудом уцелевшие в нем, к ней обращались и обращаются часто. Теперь вот со своим подходом принялся за нее Вадим, чтобы через собственное восприятие рассказов отца и его друзей, через анализ прочитанных книг и просмотренных кинофильмов еще раз показать ужас той всенародной беды и воспеть подвиг простых русских солдат, ценой собственных жизней сломавших хребет фашистской машины и подаривших своим потомках Победу.
Он – не такой, как в Трептов-парке, –
гигант с друручным кладенцом.
Я вижу молодость отцов –
того бойца, кто кровью харкал,
прижав к раздавленной груди
ладонь, пропахшую соляркой.
И танк, подбитый позади.

В противопоставлении монументального, олегендизированного, непобедимого, собравшего в себе дух русских богатырей Древней Руси советского воина на пьедестале и настоящего, небольшого, тяжко раненого русского солдата на поле боя раскрыта, на мой взгляд, вся героика и вся страшная правда войны. И, конечно, совсем иные нотки звучат в стихотворении «Матрешка», повествующем о мирном времени, о бытии человеческом с его повседневными заботами и радостями, с его любовью к ближним своим, к женщине. Свет и доброта сочатся из этого стихотворения. А еще в нем прямое присутствие автора с его мыслями, отношением к происходящему, с его характером.
Я не знал, что тебе подарить…
В муравейнике ГУМа за трешку
вдруг купил расписную матрешку,
что простыми цветами горит.

В самом начале нового 1977 года стало известно, что с поста главного редактора «Молодой гвардии» уходит Лев Федорович Конорев, немало сделавший для объединения курских литераторов вокруг «молодежки». И на место «главреда» в коллективе прочили Владимира Деткова, который уже находился в должности заместителя главного редактора, а с февраля даже «визировал» выход газеты. Но, как говорится, люди полагают, а Бог в лице Курского обкома КПСС располагает.  А обком так развернул дело, что главным редактором в «Молодую гвардию» был назначен то ли третий, то ли даже второй секретарь обкома ВЛКСМ Николай Иванович Гребнев, приступивший к этой должности уже 26 марта.
Конечно, это был удар по самолюбию Владимира Павловича, но он, будучи дисциплинированным коммунистом, молча перенес свалившуюся несправедливость и обиду. Зато редакторский коллектив «молодогвардейцев» «чужака» принял в штыки. Только сила солому ломит, а время раны лечит: вскоре все попритихли, и страсти улеглись. Впрочем, Детков вряд ли прогадал, оставшись без поста главного редактора «молодежки». При поддержке Петра Сальникова, Евгения Носова и Николая Корнеева, имевших вес в Центрально-Черноземном книжном издательстве, он был принят там на работу старшим редактором по Курской области и всецело отдался писательской деятельности.
Вадим Корнеев о всей этой кутерьме в редакции «Молодой гвардии», естественно, слышал, но личного участия не принимал. Своих забот хватало.

Конечно, стихи – не монеты, сыплющиеся с завидным постоянством и упорядоченной скоростью из-под штамповочного станка – идеально кругленькие, чистенькие, звучненькие – это продукт штучный, не поддающийся штамповке. Их каждый день не напишешь, тем паче – не опубликуешь. Да и цена их – не копеечная, а космически-звездная, если это настоящие стихи, а не подделка. Тем не менее, через полгода с небольшим «Курская правда» 30 апреля 1977 года в рубрике «Из новых стихов» печатает новую подборка стихотворений Вадима Корнеева, среди которых есть одно, посвященное памяти В.М. Шукшина
…Он жизнь воспринимал, как битву,
где много делать, мало жить, –
мослаковатый, крепко сбитый,
необходительный мужик.

Как видим, Вадим Николаевич вновь возвращается к теме об отечественных писателях и деятелях культуры, которая станет постоянной спутницей его поэтического творчества на многие годы.
И здесь же в подборке стихотворение без заглавия, в котором автор как бы отвечает на значение стихов в жизни человека, когда стихи по выражению А. Блока – это покрывало, растянутое на остриях нескольких слов, светящихся как звезды:
Стихи – не учатся, как роли.
Актерам зычным не чета,
шахтер, в забое замурован,
навзрыд Есенина читал.

Взяв за основу факт, прошедший через средства массовой информации, молодой поэт не только преобразовал его в поэтический вариант, но и придал ему новое звучание, новую драматургию, новую философию. Одно это уже говорит о самобытности автора, его индивидуальности и даровитости. 
А в качестве образца лирического стихотворения, в котором очевидное присутствие авторского «я», можно привести строки следующего, не имеющего названия:
Люблю, когда вот так, –
веселым, пенным кружевом
у ног моих вода
весенняя закружится!
Сверкает быстрина,
и чувствую щемяще,
как связь обострена
с природою кормящей.

Особенно богатым на публикации стихов Вадима Корнеева стал 1978 год.
Уже в первоянварских «Зарницах» «Молодой гвардии» были стихи Вадима Корнеева без названия, начинавшееся строкой «В детстве, когда я о песне лишь грезил…».
Интересен тот факт, что в этом выпуске «Зарниц» были стихи Л. Звягинцева, М. Герасимова, В. Конорева, Т. Горбулиной. В. Герасименко, И. Зиборова, В. Алехина, А. Шитикова, Г. Булатова и А. Судженко, а также проза М. Еськова (отрывок из повести «Осенняя дорога»), миниатюры В. Деткова, очерк В. Воробьева и юмореска А. Прозорова. Здесь же была, по-видимому, впервые опубликованная статья Евгения Ивановича Носова «Он любил эту землю» – о писателе-земляке Константине Воробьеве.
Это красноречиво говорит о том, что круг литераторов постоянно обновляется и расширяется, что на литературном небосклоне соловьиного края появляются все новые и новые имена, но в то же время существует тесная связь разных поколений курских подвижников художественного слова.
Следующая подборка стихов Вадима Николаевича появилась в «Курской правде» 24 сентября в «Поэтической рубрике». Здесь впервые была опубликована небольшая поэма «Под отчим кровом», посвященная П.Д. Петрову – деду В. Корнеева по матери, состоящая из трех частей.
Да, поэма небольшая, но емкая по содержанию. В основном она – лирическая, но и эпические мотивы имеются. Здесь и косьба по утренней зорьке, и природа близкой курянам Белгородчины, с 1797 по 1954 год входившей в Курский край, и близость Украины, к которой автор испытывает любовь и родственные чувства.Здесь и беседа со старым косарем, и его воспоминания о годах гражданской войны и сражениях с фашистами, и трудовые будни современных парней и девчат, когда «на работу  механизаторы прут на собственных «Жигулях».
В качестве примера приведем хотя бы первые две строфы, являющиеся зачином:
Отливают стога
теплым воском,
косит дед –
от сноровки лукав, –
вьется тихая речка Ворскла
по звенящим от зноя лугам.
Как травой
удивительно пахнет,
свежескошенною травой,
посмотрите, как небо распахнуто
синей песней над головой!

А вот эти строки из основной, кульминационной части, где и ритмика стихотворения, и динамика событий, описанных в нем, как бы ускоряются и наполняются новым звучанием, отчасти тревожным, отчасти - героическим:
Годы те
в стариках не остыли –
до сих пор
помнят явственно, как
проносился
по белому тылу
бронепоезд Железняка.
А беседу
подхватят их дети
и расскажут
о времени том,
когда здесь
в огневом сорок третьем
насмерть
бились с фашистской ордой.

Закольцовывает же эту небольшую, но душевно написанную лирико-эпическую поэму и ставит в ней точку очень светлая и жизнеутверждающая строфа, созвучная историческому периоду самой страны – спокойному, уверенному в завтрашнем дне, чудесно подмеченному и переданному читателю поэтом:
Сено так
удивительно пахнет –
солнцем, клевером,
пряной травой.
Реет небо родное
над пашнями,
отчим кровом над головой!

А 10 декабря «Курская правда» в рубрике «Из новых стихов» публикует «Свидание с Ильичем»:
На мраморе
снежинки тают,
многоязычна, велика, –
как в море,
в Мавзолей впадает –
людская вечная река…, – 

и тематически близкое к нему стихотворение «Васильевский остров»:
…Такая ж точно ночь была,
и ветер был таким же сильным,
костры горели перед Зимним,
«Аврора» грозная плыла
уже Невой, готова к бою…

Эти стихотворения говорят о том, что Вадим Николаевич в своем творчестве активно пробует и внедряет в жизнь очередную тему – тему революционного прошлого страны. И, на мой взгляд, она ему блестяще удалась – и в поэтическом, и в историческом, и философско-нравственном плане.
В этой же подборке большое стихотворение о Курске, еще одна тема поэтического творчества Вадима Николаевича Корнеева, к которой он будет возвращаться довольно часто и станет рассматривать ее под разными углами зрения, но всегда с открытой душой и любящим сердцем:
Город был – стало поле голое,
кто остался в живых – полонен.
Выжжен Курск мой
татаро-монголами,
только Русь не забыла о нем.
И направлены в мертвое поле,
в глушь,
где плещется Сейм под горой,
воевода Ивашка Полев
да подьячий Нелюб Огарев.
Собирались работники босые –
мужика лишь топорик грел, –
«и поставили тое же осени»
крепость новую на горе.

Прекрасная образность и метафоричность, в том числе с вкраплением в текст старорусского летописного изречения, в чудесном сочетании с исторической правдой и развитием событий по новому обретению Курска: именно воевода Иван Полев и голова Нелюб Огарев в 1596 году занимались строительством Курска как города-крепости.

В 1978 году Вадиму Николаевичу Корнееву исполнилось 30 лет. Он, судя по всему, по-прежнему был холост и занимался журналистикой, работая в многотиражке «Прогресс» Курского завода «Аккумулятор». Впрочем, мы к нему в паспорт и трудовую книжку не заглядывали, следовательно, возможны только предположения…

Стоит заметить, что 1978 год стал богатым на публикации стихов не только в жизни Вадима Корнеева, но и в жизни всего курского литературно-писательского сообщества он в определенной мере стал знаковым. Дело в том, что последнее пополнение курской писательской организации произошло лишь в середине 60-х годов. Тогда членами Союза писателей СССР стали Михаил Исидорович Козловский – в 1965 году и Исаак Зельманович Баскевич – в 1966 году. И больше никого не принимали. Причем, не потому, что было некого принимать, а потому, что не было своего книжного издательства. Воронежское Центрально-Черноземное книжное издательство, обслуживающее пять областей Черноземья, естественно, в первую очередь заботилось о своих писателях и литераторах, во вторую – об уже известных писателях Курщины, Белгородчины и Тамбовщины и только в третью – о литераторах из этих областей. Да и те делились на литераторов первой волны, второй и третьей. А без выхода двух книг – о приеме в Союз писателей и речи быть не могло…
Другой причиной, на мой взгляд, стало то, что ответственные секретари Курской писательской организации второй половины шестидесятых и две трети всех семидесятых годов – Александр Александрович Харитановский (с 1967 по 1971 год) и Виктор Макарович Малыгин (с 1971 по 1976 год) – недостаточно занимались вопросом издания книг своих коллег-литераторов. И, следовательно, вопросом приема их в Союз писателей. При этом А.А. Харитановский в данный период времени опубликовал в Центрально-Черноземном книжном издательстве 4 книги: «Про медведей, про китов» (1967), «Я рад, что ты живой» (1968), «Санька-пограничник» (1969) и «Пингвин-футболист» (1971). Малыгин во время руководства курской писательской организацией своих книг в Воронеже не издал, но и за прием курян в Союз писателей не бился, пустив все на самотек.
В итоге, как горько шутили курские литераторы, на территории соловьиной провинции в эти годы образовался «мертвый сезон», когда их книги мало издавали, а в Союз писателей вообще не принимали. А принимать, как неоднократно отмечалось, было кого…
И только с приездом в Курск в 1975 году писателя-фронтовика Петра Георгиевича Сальникова, автора книг «Горсть хлеба», «Луга поют», «С глазу на глаз», «Астаповские летописцы», и с избранием его в 1976 году ответственным секретарем Курской писательской организации появились сдвиги в тенденции «мертвого сезона» и литературного застоя. Он стал активно пробивать в Воронеже и Москве издание книг курских литераторов, стал ставить перед Секретариатом и Правлением Союза писателей РСФСР вопрос о приеме новых членов из числа курских литераторов. К тому же он обрел верного помощника и сподвижника в лице Евгения Ивановича Носова, к середине семидесятых годов набравшего всесоюзный авторитет своим творчеством.
Уже на семинаре молодых поэтов и прозаиков 1976 года было принято решение: рекомендовать коллегам из ЦЧКИ издать книги Юрия Першина и Владимира Деткова с последующим принятием их самих в Союз писателей. Заметим, что поэт Юрий Петрович Першин и прозаик Владимир Павлович Детков являлись представители первой литературной волны Курской области, стучавшейся в дверь курского писательского сообщества.
И дело было сделано: в период с 1977 по 1978 год книги этих авторов были изданы,  а осенью 1978 года они сами были приняты в Союз писателей СССР. В следующем году этой участи удостоился прозаик Михаил Николаевич Еськов, а в 1980 году – и поэт из Рыльска Василий Семенович Алехин. Кроме них, в Союз писателей СССР в 1979 году был принят и бывший редактор «Молодой гвардии» Лев Конорев, но уже не как курский литератор, а как литератор республики Марий Эл, так как в 1977 году покинул Курск и стал жить и работать в городе Йошкар-Ола. И Еськов, и Алехин, и Лев Конорев – представители первой литературной волны.
Кстати, Юрий Першин к моменту приема его в Союз писателей издал три книги: «Глубина» (1968), «Тревога» (1972) и «Одолень-трава» (1977); Владимир Детков выпустил всего лишь одну книгу прозы «Встречи на рассвете» (1978), но он, как и Юрий Першин, как и Михаил Еськов, входил в ближайшее окружение Евгения Носова, и Носов за него стоял горой. У Михаила Еськова к этому времени была издана книга прозы «Дорога к дому» (1979) и в ЦЧКИ лежала, дожидаясь своего часа, рукопись будущей книги «Серебряный день», которая выйдет в 1980 году. Что же касается Василия Алехина, участника и инвалида Великой Отечественной войны, то им в Центрально-Черноземном книжном издательстве были опубликованы два сборника стихов – «Баллада о бессмертии» (1977) и «Синие птицы», а повесть о курских партизанах «Над обрывом» ждала своей очереди в качестве рукописи и увидит свет в 1980 году. 
Лед многолетнего отчуждения и литературного безвременья был растоплен. Весенним теплом повеяло на курских литераторов первой волны: вдруг и им повезет! Для остальных волн литераторов – второй, ярким представителем которой был Вадим Корнеев, и третьей – представителями которой были совсем молодые, только-только начинающие, поэты Сергей Бабкин и Юрий Асмолов такая удача пока не грозила. 

Тем временем герой нашего очерка, сменивший многотиражку «Прогресс» на главную областную газету – печатный орган Курского обкома КПСС – «Курская правда», продолжал довольно успешно публиковаться в курской периодике. При этом печатал не только стихи, но и литературоведческие работы. Так, 21 февраля 1979 год в «Курской правде» была опубликована большая статья Вадима Корнеева «Кровная связь», в которой он проводит обзор поэтического творчества Николая Федоровича Шумакова, остановившись на выходе новой книги этого автора – «Дальний гром», изданной в Москве.
«Имя Николая Шумакова хорошо известно курским любителям поэзии», – такими словами начинает статью Вадим Николаевич. И далее пишет, что оно известно «в основном по публикациям, регулярно появляющимся в областных газетах «Курская правда» и «Молодая гвардия» на протяжении последних десяти-пятнадцати лет» и что большинство стихов поэта посвящено курскому краю, родному ему селу Шумаково, красоте и щедрости любимой с детства черноземной стороны».
Упомянув предыдущие сборники Н.Ф. Шумакова – «Светлынь» и «Заречные луга», – Вадим Николаевич переходит к непосредственному обзору новой книги, цитируя отдельные строфы стихотворений и проводя их анализ. При этом он видит в авторе «не стороннего наблюдателя чужой жизни», а соучастника происходящего, что вполне созвучно и его собственному творчеству. А несколько ниже поясняет, что «Николай Шумаков принадлежит к тому поколению советских людей, детство которых совпало с тяжелым испытанием, выпавшим на долю нашего народа – мальчишкой в полной мере познал он все горести и беды, принесенные войной – голод, холод, боль утраты родных и близких». Потому «эта боль проходит через сердце» и изливается в стихи вместе с любовью к родному краю, делая стихи весомыми и яркими.
«Отрадно отметить, – подчеркивает Вадим Николаевич, – что Шумаков не ограничивает тематику своих произведений околицей родного села. В данном сборнике есть стихи об Украине и Белоруссии».
Впрочем, не только положительные стороны как исследуемой книжки, так и самого творчества Николая Шумакова отмечает Вадим Корнеев, он также не забыл и о недостатках и шероховатостях, которые обнаружил в некоторых произведениях поэта-земляка. Однако сделал это не только объективно, но и весьма корректно.
К сказанному Вадимом Корнеевым о земляке курян остается добавить лишь то, что в семидесятые годы он был известным в стране поэтом, на стихи которого музыку писали композиторы Григорий Пономаренко, Ян Френкель, Вячеслав Малежик, Владимир Пресняков-старший, а песни исполняли Иосиф Кобзон, Людмила Зыкина, Олег Анофриев, Нина Бродская, Алла Пугачева, Зинаида Кириллова, Юрий Маликов, Александр Лежиев, Надежда Крыгина и многие солисты вокально-инструментальных ансамблей «Коробейники», «Самоцветы», «Синяя птица», «Верасы». К тому же с 1977 года, как установил самый неутомимый исследователь литературной жизни края Ю.А. Бугров, Николай Шумаков являлся членом Союза писателей СССР.
9 мая 1979 года вновь в «Курской правде» было напечатано стихотворение Вадима Николаевича «Ветераны». Тема Великой Отечественной войны, советских солдат-победителей, тема ветеранов и на раннем этапе поэтического творчества Вадима Николаевича, и на последующих этапах будет если не превалирующей, то уж точно – постоянной. И в этом поэт послевоенного поколения не только перекликается с творчеством отца-фронтовика Николая Корнеева или их общего знакомого поэта-фронтовика Василия Алехина, у которых о войне и ветеранах войны десятки стихотворений, но и имеет собственный поэтический голос, ни с кем не сравнимый. Впрочем, несколько строк из стихотворения «Ветераны»: 
Они встают обычно рано,
когда еще весь город тих, –
войны последней ветераны,
немного уж осталось их.

А в следующих строках четко и ясно подчеркивает незримую вязь поколений, в которой ветераны все же задают тон:
Видна уже за этой вьюгой
Вновь с боем весна.
Они за нас еще воюют
в коротких и тревожных снах.
 
Вот коснулся тематической переклички сына и отца поэтов Корнеевых, поведал несколько выше о прорыве «литературной блокады» края представителями первой волны курских литераторов – Першина, Деткова, Еськова и Алехина, – что, на мой взгляд, верно, и не могу теперь промолчать о творческой деятельности Николая Юрьевича, основателя поэтической династии Корнеевых. А он в спокойные семидесятые в Москве и Воронеже, к радости любителей отечественной поэзии, издал четыре сборника стихов и поэм, предназначенных для взрослого читателя. Это «Память» (Воро¬неж, 1973), «Стихотворения» (Воронеж, 1975), «Звезда над до¬мом» (Воронеж, 1979), «Стихотворения и поэмы» (М:, «Со¬ветская Россия», 1979).  При этом одно из самых престижных издательств страны – «Со¬ветская Россия» – выпустило объемистую книгу «Стихотворения и поэмы» тиражом в 20 тысяч экземпляров. Таких тиражей современным курским поэтам, да и столичным тоже, никогда не видать. Ныне тиражи в сотню-другую – уже верх ожиданий, а если в тысячу – то вообще предел блаженства…
Книги Николая Корнеева, в которых военной теме уделялось большое внимание, многотысячными тиражами расходятся по стране, наполняя ее корнеевской лирикой, корнеевской любовью к Родине, корнеевской философией. Об авторе стихов и поэм пишут газеты и журналы, о его творчестве говорят на радио. Стоит заметить, что только И.З. Баскевич в курских и столичных изданиях о творчестве Николая Юрьевича и его новых книгах опубликовал более десятка литературоведческих работ, давая самую высокую оценку поэтическому дарованию этого курянина.
Круг знакомств Николая Юрьевича с творческой средой столицы и других городов СССР расширился до таких количественных и качественных размеров, что его рекомендуют и избирают в редакционный совет Центрально-Черноземного книжного издательства (Воронеж). На него возлагают, и он в течение многих лет несет непростое бремя уполномоченного Литературного фонда Союза писателей России по Курской области. Да и Першину и Алехину он помог вступить в Союз писателей, дав рекомендации и поучаствовав в редактировании их поэтических сборников.
Помимо литературной деятельности, а точнее, параллельно с ней, протекала большая общественная работа – выступления в трудовых коллективах на фабриках  и заводах города, перед тружениками села, в учреждениях культуры и образования, перед школьниками и студентами. Это также требовало немало сил и времени. 
Надо думать, Николай Юрьевич, как и любой отец, следил за творческим ростом сына-поэта, но в сам процесс, как рассказывают курские писатели-старожилы, хорошо знавшие семью Корнеевых, не вмешивался. Да и как вмешиваться, если сочинительство – это не ремесло, которому можно обучить. Этот божественный дар дается свыше – он или есть, или его нет. Конечно, можно подправить строку, подсказать более весомое и поэтичное слово, можно, наконец, научить человека технике письма, дать знания о теории стихосложения и даже о поэтике, но научить писать стихи, тем более искрометные, талантливые, завораживающие, очаровывающие – это невозможно.
А вот дух соревновательности между отцом-поэтом и сыном-поэтом, на мой взгляд, в определенной мере не только мог, но и обязан был присутствовать. Ведь живем-то не в безвоздушном пространстве, а в социальной среде, где всегда есть место лидерству. Мало того, он мог подстегивать и подвигать представителя младшего поколения в династии Корнеевых к творческому росту, к желанию не только «догнать, но и перегнать».
Впрочем, кроме отца-поэта, соревноваться Вадиму Николаевичу, пусть и негласно, было с кем. Это не только курские поэты, члены Союза писателей СССР – Егор Полянский, Юрий Першин, Василий Алехин, но и поэты первой и второй литературных волн: А. Шитиков, В. Трошин, Иван Зиборов, Лев Боченков, Л. Мнушкин, В. Морозова, Ю. Бугров, Л. Звягинцев, Л. Медведев, А. Нарыков, В. Давыдков, Л. Наливайко и ряд других.
Стоит спросить себя, удовлетворяла ли Вадима Николаевич возможность публиковаться только в курских газетах, не помышляя об издании собственной книги? Ответ будет один: не удовлетворяла. Ведь количество написанных им стихотворений давно исчислялось десятками. Следовательно, на небольшую книжку вполне хватало. Только Вадим Корнеев был строг к себе и пока поэтический сборник не планировал. Однако довольствоваться только «Курской правдой» и «Молодой гвардией» тоже не собирался. И, по некоторым сведениям, посылал свои стихи в столичные издания. Только там своих прикормленных авторов было предостаточно, и они стояли плотно, плечом к плечу, чтобы «чужакам» было непросто прорваться сквозь этот заслон и что-то опубликовать. Поэтому из столичных изданий ответы Вадиму Корнееву приходили далеко не обнадеживающие.   


НА НОВОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ВИТКЕ

1980 год в стране прошел под двумя знаковыми событиями – Олимпиадой и смертью в Москве поэта и барда Владимира Высоцкого, многие годы весьма популярного в стране, но не принятого в Союз писателей СССР.
Курск в этот год также не был обойден важными моментами. Во-первых, 9 апреля Указом Президиума Верховного Совета СССР он был награжден орденом Отечественной войны 1-ой степени. Во-вторых, 14 июля тысячи курян встречали факельную эстафету огня XXII Олимпийских игр. На стадионе «Трудовые резервы» состоялся массовый спортивно-художественный праздник. В-третьих, курянин Н.И. Солодухин стал чемпионом Олимпийских игр по дзюдо. В-четвертых, в этом году была проведена реконструкция трамвайных путей по улице Верхней Луговой и по проспекту Кулакова. В-пятых, были введены в эксплуатацию поликлиники № 7 на поселке КЗТЗ и № 4 на поселке «Волокно».
Что касается Курской писательской организации, то она, руководимая Петром Георгиевичем Сальниковым, обреталась в здании «Дома книги» на улице Ленина, занимая один кабинет, по соседству с кабинетами чиновников комитета по культуре Курской области и «Книготорга». Часто ли там бывал поэт Вадим Корнеев, сказать трудно, так как считался «начинающим», зато такие писатели, как Николай Корнеев, Евгений Носов, Егор Полянский, Александр Харитановский, Исаак Баскевич, Федор Голубев и некоторые другие, проживающие в Курске, приходили едва ли не ежедневно.
Курское отделение Союза писателей РСФСР – официальное название – в 1980 году, с учетом принятия в него Першина, Деткова, Еськова и Алехина, насчитывала в своих рядах 13 человек. Это отцы-основатели организации Николай Корнеев, Михаил Обухов и Егор Полянский, а также Исаак Баскевич, Федор Голубев, Виктор Малыгин,  Евгений Носов, Петр Сальников, Вячеслав Тычинин и Александр Харитановский. (В 1974 году умер М. Козловский, а в 1978 – М. Горбовцев).

Не очень надеясь на поддержку писательской организации, Вадим Корнеев, время даром не терял и продолжал усердно трудиться над своими стихами и литературоведческими работами. И 27 июля 1980 года в «Курской правде» на четвертой полосе  под рубрикой «Новые книги» появилась его очередная статья «Неизбывная любовь». Она о новой книге курского поэта Николая Шумакова – «Звон косы», изданной «Современником». Цитируя стихи, Вадим Николаевич отмечает «кровную связь произведений Шумакова с родным Курским краем. И делает четкий и конкретный вывод: «Отличительная черта лирических стихов Николая Шумакова – активная жизненная позиция, готовность к созидательному труду на благо человека и во имя человека».
Вместе с тем отмечает он и просчеты автора – лишнюю описательность, умильное любование мелочами жизни, нечеткость рифм. Однако, подытожив все, вывод делает весьма положительный: «Лучшие стихи Н. Шумакова характеризуют высокая гражданственность,  и неподдельный лиризм. Они народны по своим истокам и обращены к народу-хозяину и певцу своей земли».
А 28 августа 1980 года «Курская правда» публикует два стихотворения Вадима Николаевича: «Поет Козловский» и «Мотор заглох…».
Ясно, что в первом стихотворении речь идет о вокальном и артистическом таланте всенародно любимого певца, а вот во втором – о летнем зное среднерусской полосы. Впрочем, не только о зное, не только о водителе-трудяге, вынужденном остановиться среди бескрайних русских полей, так как мотор от зноя начал перегреваться, но и о колдобинах России, кормящей и себя и мир, но почему-то неухоженной, не имеющей нормальных дорог.
Вокруг места,
что пол-России кормят,
и я шагнул с обочины в хлеба,
и слово «засуха»
застряло комом в горле,
и вкус его – на спекшихся губах.

Да, в стихотворении нет надрыва от продолжающейся неблагоустроенности великой страны, но боль автора, пропускающего эту неблагоустроенность через себя, все же чувствуется.
31 августа этого же года «Курская правда» под рубрикой «Из новых стихов» напечатала стихотворение Вадима Корнеева, начинающееся словами « Над речкой – молочный парок…». Цитировать его не станем, отметим лишь, что это очередное лирическое произведение поэта. Зато обратим внимание на всю стихотворную подборку этого номера «Курской правды». Дел в том, что в ней, кроме стихотворения Вадима Николаевича, опубликованы также стихи Ивана Тертычного и Юрия Лебедева. Если Юрий Михайлович Лебедев, 1920 года рождения, был известен курянам давно, то Иван Алексеевич Тертычный, 1963 года рождения, только-только вставал на стезю поэзии. И, как видим, довольно успешно вставал, раз обозначился в главной областной газете, к тому же не одним, а тремя стихотворениями.
В совокупности все это свидетельствует о том, что Курская земля постоянно пополняла творческие ряды курян одаренными людьми, в том числе поэтами.

В 1981 году в Москве проходило VII Всесоюзное совещание молодых писателей, в котором от Курской писательской организации принимал участие Михаил Еськов. А в Курске в этот год, с 20 по 22 ноября, проходил очередной областной творческий семинар молодых поэтов и прозаиков под председательством Михаила Обухова и участии писателей Федора Голубева, Александра Харитановского, Виктора Малыгина, Владимира Деткова, Николая Корнеева, Егора Полянского, Юрия Першина, Василия Алехина и Михаила Еськова. И в нем первый раз наряду с ними в качестве руководителя выступил Вадим Корнеев, который  в 1973 году впервые принял участие в семинаре. Тогда его стихи были отмечены одним из руководителей семинара, московским поэтом В. Кузнецовым, в особенности стихотворение об Александре Сергеевиче Пушкине.
Кроме этого, Вадим Николаевич, скорее всего, в 1981 году и писал и публиковал свои произведения в курских областных газетах, только автору этого очерка их не удалось найти. Зато в 1982 году публикаций поэта было довольно много.
Так, 4 июля «Курская правда» на 4-й полосе под общей рубрикой «Страница выходного дня» представляет своим читателя довольно большую подборку произведений курских авторов – краеведческую заметку, сатирический очерк, рассказ и стихи. Если проза представлена А. Прозоровым и А. Ищенко, то поэзия – Вадимом Корнеевым, который в этот раз предложил газете два стихотворения – «Улыбка Гагарина» и «Документальный фильм».
Понятно, что первое стихотворение о лучезарной улыбке первого космонавта, а второе отсылает читателя к победным дням 1945 года, которые запечатлены на киноленте.
Сорок пятый.
Враг уже разбит,
полковой оркестр грохочет рьяно.
Пленка потускневшая рябит,
но не оторваться от экрана. 

24 июля на третьей полосе «Курской правды», где обычно печатаются сообщения с трудовых фронтов области и страны, а также информация о международных делах и проблемах, публикуется стихотворение В. Корнеева «Несдающийся народ». Оно о палестинцах, ведущих борьбу с израильтянами за свою независимость и обретение собственного государства.
А 16 декабря 1982 года «Молодая гвардия» на внутреннем развороте под рубрикой «Литературная страница» печатает произведения курских авторов – поэтов и прозаиков. Поэзия представлена стихами Алексея Тимонова, Вениамина Саранских, Вячеслава Нарыкова, Ивана Ходыкина, Михаила Тутова, Александра Судженко и Вадима Корнеева, который отметился двумя стихотворениями.
В первом, без названия, речь идет о том, что
Уяснил себе одно я четко –
выводов не делать спрохвала.
Кажется вода в колодце черной,
зачерпнешь, –
как вешний день светла.
Тракторист
от солнца и солярки
за неделю почернел уже.
Говорит –
слова скупы, неярки,
а сколько света у него в душе.

Давать какие-либо комментарии к этому стихотворению вряд ли стоит, оно в них не нуждается: сказано и четко, и емко, и поэтично, несмотря на внешнюю публицистичность темы.
Второе стихотворение называется «Память», и в нем, естественно, речь вновь идет о прошедшей войне. Эта тема постоянно бередит душу поэта, и он каждый раз находит все новые и новые ее «штрихи и краски» и каждый раз преподносит их в новом звучании и свете, не оставляя читателя равнодушным, заставляя его переживать вместе с собой и с героями своих произведений. Вот и на этот раз:
Заросли травой разрывов вмятины,
в поле льются отблески зари…
В эту хату не вернулись пятеро –
молодых, веселых озорных.
 
Проза в этом выпуске «Молодой гвардии» представлено всего лишь одним Юрием Бугровым, опубликовавшим рассказ «Возвращение в детство». Правда, рассказ большой, на треть разворота.
В 1982 году Вадим женился на Наталье Владимировне Богоявленской, работавшей преподавателем музыки в одной из детских музыкальных школ города. И, по-видимому, с этого года стал жить отдельно от родителей, получивших квартиру в новом девятиэтажном доме на улице Ленина.

10 ноября 1982 года в Москве умер Леонид Ильич Брежнев, пробыв на вершине власти более 18 лет. Своей смертью и последующими похоронами, при которых случился досадный казус – его гроб едва не уронили, – он открыл «трехлетку пышных похорон» в стране. Ведь следом за ним с поста Генерального секретаря ЦК КПСС на тот свет ушли Юрий Владимирович Андропов (1984) и Константин Устинович Черненко (1985).
Позже время правления Брежнева досужие журналисты, всегда охочие на острые фразы и обороты речи, а по русской пословице готовые «ради красного словца предать мать и отца, окрестят «эпохой брежневского застоя». Хотя, на самом деле, никакого застоя не было. Ибо в семидесятые и в начале восьмидесятых в стране шло массовое строительство не только в городах, когда новые микрорайоны девятиэтажек росли, как грибы после теплого летнего дождя, но и на селе. Предприятия-шефы в подшефных селах «сдавали под ключ» благоустроенные кирпичные, крытые широколистным шифером дома на две семьи – для молодых специалистов села. Причем вместе с надворными постройками для топлива – торфа, угля, дров и для домашней живности – курочек, уточек, хрюшек.
СССР являлся второй экономикой мира и давал свыше 20 % мировой валовой продукции. Даже в электронике имел устойчивое второе место в мире после Японии. Это ныне наша страна Россия дает всего около 2 % мирового валового продукта, отстав в экономическом развитии не только от стран Западной Европы, США, но и Китая. Вот где застой так застой!..
 
Впрочем, не будем о грустном, лучше возвратимся к герою данного очерка. А он 6 марта 1983 года в «Курской правде» опубликовал новую большую подборка своих стихов, среди которых были «Пороша», «Чернозем», «Другу» и «В лодке». Даже по названиям видно, что они лирические. Однако и социально-бытовых мотивов не лишены, о чем говорят следующие строки из стихотворения «Чернозем»:
«Урал» завяз по оси в черноземе,
Шофер в кабине бился, как щегол,
он проклинал дороги в нашей зоне
и дергал посеревшею щекой.

Возможно. читателю интересно знать, что в данном номере «Курской правды» была статья Федора Панова о новых книгах, изданных курскими авторами. На этот раз речь шла о романе Василия Алехина «Сполохи над Сеймом», изданном в Воронеже в 1983 году. Это говорит о том, что жизнь в Курской писательской организации на месте не стояла и что курские писатели, несмотря на объективные трудности, все же издавали свои книги.
Следующая публикация стихов Вадима Николаевича была в «Курской правде» 2 октября 1983 года. Тогда, правда, оказалось напечатанным лишь одно стихотворение – «Интервью». Но именно в нем высветились такие эмоциональные и глубокие в философском плане строки:
Оттого мои горели уши,
будто перед ним я виноват…
Если о войне так трудно слушать,
как же было трудно воевать.

2 декабря все того же 1983 года «Курская правда» на «Литературной странице» напечатала стихотворение «Солдаты» о современных парнях, служащих в Советской Армии.
Примечательно, что в этом номере в соседстве с Вадимом Николаевичем оказались Юрий Бугров со стихотворением «Рабочий пропуск», Александр Харитановский (младший) с двумя небольшими стихотворениями без названий, Владимир Конорев со стихотворением «Ширь родная» и Александр Балашов с рассказом «Серьги».
Это в очередной раз говорит о том, что курское литературное сообщество постоянно пополнялось все новыми и новыми собратьями по перу. 

1984 год в творческой жизни Вадима Николаевича Корнеева ознаменовался тем, что 1 января 1984 года в «Курской правде» было опубликовано его стихотворение «Трудом ударным мир крепить!», откликающееся на глобальные проблемы, которые волновали поэта. Как, впрочем, и десятки миллионов советских людей. Приведем всего лишь одну строфу, чтобы почувствовать гражданскую весомость произведения:
Новый год встречая, верим твердо,
что сумеют люди, наконец,
ненавистный лед войны холодной
растопить теплом своих сердец.

1985 год…
Этот год запомнился россиянам не только празднованием 800-летия «Слова о полку Игореве», учрежденного ЮНЕСКО, но и приходом к государственной и партийной власти Михаила Сергеевича Горбачева. Чего греха таить, остаревшая «дружина» Леонида Брежнева уже всем изрядно поднадоела. В стране ждали обновления, и они пришли в лице Генсека Горбачева и его дражайшей половины Раисы Максимовны. Только лучше бы они не приходили, по крайней мере, в том виде, в котором пришли… Впрочем, историю вспять не повернуть, что было, то было.
Я не знаю, как отнеслись к приходу Михаила Горбачева во власть отец и сын Корнеевы – многие тогда этому очень радовались, – и даже не стану высказывать каких-либо предположений на этот счет, лишь отмечу, что в этом юбилейном году – 40 лет Великой Победы – юбиляру Николаю Юрьевичу исполнилось 70 лет. И он стал кавалером ордена Отечественной войны 2-й степени, ему было присвоено звание «Заслуженный работник культуры РСФСР». Еще в этом году в Воронеже была издана его книга поэзии «Голос связного», названная так по ассоциации со стихотворением «Связной» – образцом высокой поэзии и гражданственности:
Не выпускаю трубки из руки –
Мой телефон не может замолчать.
Я еле успеваю на звонки
Однополчан погибших отвечать.

Случились изменения и в жизни Курской писательской организации: Петру Георгиевичу Сальникову при поддержке Евгения Ивановича Носова, входившего в Секретариат Союза писателей РСФСР, удалось «пробить» в Союз писателей СССР журналистов и поэтов Валентину Михайловну Коркину (1984) и Ивана Федотовича Зиборова (1985). Таким образом, писательская организация курян увеличилась на два бойца литературно-поэтического фронта. Стоит отметить, что Валентина Коркина к этому времени не только печаталась в курских и московских изданиях, но и выпустила два авторских сборника стихов: «Спасибо, день…» (Воронеж, 1978) и «Всему живому в лад» (Воронеж, 1983). Две книги в Воронеже были изданы и у Ивана Зиборова: сборник стихов «Заречные дали» (1980) и книга прозы «Повесть о продналоге» (1983). Кроме того была на подходе еще одна книга прозы – «Неотправленное письмо», которая выйдет в конце 1985 года.
А еще в этом году курские писатели – Петр Георгиевич Сальников, Евгений Иванович Носов, Владимир Павлович Детков, Михаил Николаевич Еськов и Юрий Петрович Першин – приняли участие в работе VI Съезда писателей РСФСР.
И, конечно же, многие курские писатели и литераторы не остались в стороне от праздничных мероприятий 800-летия «Слова о полку Игореве». И в «Курской правде», и в «Молодой гвардии» были поэтические и прозаические произведения на данную тему – статьи Е.И. Носова и И.З. Баскевича, стихи Н.Ю. Корнеева, Е.И. Полянского, Ю.П. Першина и других.
Произошли некоторые подвижки и в творческой жизни Вадима Николаевича. Столичный журнал «Молодая гвардия», наконец-то, после го успешного участия в совещании молодых поэтов и прозаиков Центра и Юга России в 10-м номере га 1986 год опубликовал его стихи. И это, естественно, радовало. Открывался путь на всесоюзную читательскую аудиторию.


В ПЕРЕСТРОЕЧНО-РАЗДРАИЧНУЮ ПОРУ

В официальных биографиях поэта Вадима Николаевича Корнеева часто отмечается, что кроме курских областных газет «Курская правда» и «Молодая гвардия» он публиковался также в воронежском «Подъеме» и столичных журналах «Молодая гвардия», «Наш современник», «Русское эхо» и других, но при этом даты публикаций в них не указывается. Для небольшой биографической справки, такой подход, наверное, вполне приемлем и даже логичен, но не для очерка, в котором хочется дать более развернутое полотно творческого процесса своего героя на непростой, часто кочковатой и извилистой литературной стезе.
Из походов в отдел краеведческой литературы Курской областной научной библиотеки имени Н.Н. Асеева, в котором работают замечательные люди и настоящие энтузиасты библиотечного дела Елена Чурилова, Елена Мазнева, Елена Капустина и другие, удалось установить, что первая подборка стихов Вадима Корнеева прошла в журнале «Молодая гвардия». И произошло это, как было сказано выше, в 1986 году, в 10-м номере журнала, выходившего 650-тысячным тиражом. Всего лишь два стихотворения – «В воскресенье вырубили сад…» и «расстаемся с тобою в полночь…» – было напечатано в журнале, но резонанс то каков – на весь Советский Союз!
Таким образом, Вадим Корнеев, без чьей-либо помощи, самостоятельно выбрался на широкую литературную дорогу, которая приведет его не только в столичные издательства, но и в литературные альманахи и коллективные сборники Орла, Белгорода, Воронежа и Самары. И было ему в эту пору 38 лет.

В стране в этот год с подачи Генсека ЦК КПСС Михаила Горбачева и его ближайших соратников Е.К. Лигачева, А.Н. Яковлева и В.А. Медведева шла широкомасштабная борьба с пьянством на Руси, когда подчистую вырубались виноградники Кубани, Крыма и Прикавказья, естественно, не имевшие никакого отношения к пьянству. Или имевшие такое же отношение, как к попу – гармонь, а к гармонисту – кадило. Но раз на верхах сказано, то в низах сделано. Примерно так при Никите Сергеевиче Хрущеве засевались кукурузой не пригодные к ее выращиванию северные, с холодными климатическими условиями земледелия, области страны. Но было сказано – и было сделано… И плевать, что итог плачевный. Россия и не такое видывала…
Как рассказывали старожилы Курской писательской организации, когда Горбачев объявил «сухой закон» и в Курске один за другим стали закрываться водочные отделы, то Евгению Носову это не понравилось.
«Не с того начал друг наш ситный, – с намеком на хлеборобское прошлое сказал он как-то в кругу ближайших друзей. – Не дело виноградники под нож бульдозера пускать. К добру сие не приведет… Это ведь борьба против народа…» – «Не ситный, а Меченый», – вставил Першин уже бытовавшую в народе кликуху Генсека. «Да к тому же и не генеральный, а «минеральный секретарь», – внес свою лепту улыбчивый Детков. «Мудр народ – подвел итог обмену мнений Носов. – Скажет, как пригвоздит. На всю жизнь. Не откреститься, не отмыться…» – «Теперь самогон гнать начнут, – философски заметил Еськов как самый практичный и опытный из всех «шлемоносовцев». – Так всегда бывает, когда государство сухой закон объявляет». – «Когда государство борется с народом, то и народ имеет право бороться с государством. Надо хотя бы винцом запастись на непредвиденные случаи, – подвел итог своим размышлениям Евгений Иванович. – Самое время в магазины поспешить, пока не закрылись…»
И поспешили, чтобы запастись спиртным на «непредвиденные случаи».
А еще Горбачевым с высокой трибуны было объявлено об «ускорении», «гласности», «перестройке» и прочей лабуде. На местах, в том числе и в Курске, идеологами и продвинутыми журналистами эти лозунги тут же были подхвачены и с великой словесной трескотней, явно смахивающей на сорочью, раскручены. Начался период всеобщего словоблудия, словесного самолюбования и пустозвонства.

Новый 1987 год в творческой жизни поэта Вадима Корнеева начался с того, что уже 1 января в газете «Молодая гвардия» на страницах «Зарницы» была опубликована подборка его лирических стихотворений, среди которых «Стихи о море» и «Трамвай». Если стихотворение «Трамвай», в принципе, продолжает тему города Курска в творческой линейке поэта, пусть и в несколько специфическом варианте, то «морская» тематика возникла впервые и, несмотря на среднерусскую сухопутную данность поэта, раскрыта замечательно. А главное, она была далека от партийного и журналистского пустозвонства и словоблудия.
Кстати, в этом номере «молодежки» были напечатаны также стихи Сергея Бабкина, Леонида Медведева, Елены Моложаевой, Вениамина Саранских, Льва Боченкова, Валентина Герасименко, Владимира Латышева и некоторых других литераторов, что в очередной раз говорит о постоянном росте курского литературного сообщества.
А 15 февраля 1987 года уже  «Курская правда» в рубрике «Из новых стихов» публикует большое по тексту и емкое по содержанию, поэтическому наполнению и философскому звучанию стихотворение Вадима Корнеева «Пилотка», которая в корнеевской манере соединять настоящее с прошлым продолжила тему войны.
Засело в память очень плотно
С послевоенных давних лет,
Как в детстве выменял пилотку
На свой любимый пистолет.
И я, обычно не хитрящий,
Прекрасно знал, что здесь схитрил:
Была пилотка настоящей,
А пистолет – игрушкой был.
Твой, все сумевшая пехота,
Убор уставный головной –
Пилотка пахла крепким потом,
Махоркой, порохом – войной.
И было мне до муки сладко,
До слез мне было хорошо
От слов, написанных с изнанки
Химическим карандашом.
Там, как солдатская прописка
В объявшей всю страну войне,
Стояло: «Первый Украинский»,
А ниже покрупней – «К.Е.».
Спасибо ей, пилотке нашей –
С тех пор, душой не обнищав,
Я знаю цену настоящим,
В боях проверенным вещам.

Это стихотворение приведено полностью потому, чтобы на его примере показать близость подхода Вадима Корнеева в военной тематике к произведениям других курских авторов – Николая Корнеева, Евгения Носова, Константина Воробьева, Михаила Еськова – своей «негромкой пронзительностью». Взят факт из жизни, а поднят до высокого поэтического и смыслового обобщения.
Здесь, как и в ранее упоминаемых стихотворениях «Солдат», «Документальный фильм», «Трудный разговор», «Старый дом», «Ветераны», «Интервью», «Память» тоже нет громких, «ура-патриотических» трескучих фраз и лозунгов, нет наполненных грохотом, скрежетом, огнем и пороховым дымом батальных сцен, но все написано так, что пробирает до костного мозга. И в этом, на мой взгляд, продолжение традиционного письма, начатого старшим поколением курских писателей-фронтовиков. Веским доказательством этому являются стихи Николая Юрьевича – «Ворон», «Весна на бруствере», «Восход», «Третий цвет», «Солдатский талисман», «Дорога на Таганрог», «Правофланговый», «Связной» – и рассказы Евгения Ивановича – «Красное вино победы», «Шопен, соната номер два», повесть «Усвятские шлемоносцы».
Полагаю, что в качестве конкретного примера уместно привести небольшое стихотворение Николая Юрьевича «Весна на бруствере»:
Нас опозданием измучив,
Весна пришла и наяву
Из камня выжала траву
И высекла огонь из тучи.
И после боя. В тихий час,
Когда орудья отгремели,
Я понимаю, что у нас
С весной одни и те же цели.
Так пусть меня в окопном рву
Весна по-дружески научит
Из камня выжимать траву
И высекать огонь из тучи.
 
Важным событием в творческом движении Вадима Николаевича стал выход в Воронеже сборник произведений авторов Центрального Черноземья «Рукопожатие», в котором была напечатана большая подборка его стихов. Среди них достойное место занимали «Памяти В.В. Овечкина», «Резкое слово скажу», «Петрович», «Цемент», «Песня», «Купание в сентябре» и целый ряд других.
Даже по названиям стихотворений видно, что подборка разнотематическая, дающая читателю возможность познакомиться с широким пластом поэтического творчества курского поэта. Все стихотворения цитировать смысла нет, но одно – «Памяти В.В. Овечкина» стоит. Ведь в нем, на мой взгляд, не только дань памяти писателю-правдорубу и основателю Курской писательской организации, что тоже существенно, но и личное отношение поэта Вадима Корнеева к бестолковой горбачевской суетливости и пустобрехству, захлестнувшей всю страну и противопоставление всему этому конкретику созидательных дел писателя-патриота.
Не хотел тогда он, чтобы слезы
В дружеской заметили семье.
Говорил про льговские колхозы,
Про неуважение к земле.
Поминал какое-то начальство,
Извинясь за неуемный пыл…
Видел я таким его нечасто,
Он обычно очень сдержан был.
И сегодня те черты не гаснут,
Вложенные в память, как в пращу, –
Аккуратные пробор и галстук,   
Серых глаз внимательный прищур.
Лишь теперь я понял, как был труден
Путь, ему отмеренный судьбой:
Каждый день его районных буден,
До конца заполненных борьбой!

И хотя коллективные сборники курские литераторы иронично, а то и язвительно называли «братскими могилами», часто преграждавшими некоторым из них путь к изданию авторской книги, все равно это было ступенькой вверх по крутой литературной лестнице.

В 1987 году, то ли под напором идеологических ветров горбачевской перестройки, то ли просто время подошло, но в Курской писательской организации, в которой, к слову сказать, существовали и партийная ячейка, и профсоюзная, сменилось руководство. Ответственным секретарем был избран талантливый прозаик Владимир Павлович Детков, сменивший на этом посту Петра Георгиевича Сальникова, внесшего огромный личный вклад в дело развития литературы края.
Внешне вроде бы ничего существенного не произошло, всего лишь рядовое событие: очередная смена руководства. Однако, если присмотреться попристальнее, то станет понятно, что поколение писателей-фронтовиков, занимавшее лидирующие позиции со времени образования организации, потихоньку отходило в тень, уступая магистральную дорогу поколению «детей войны». Этого требовала сама жизнь, само человеческое бытие, которое, кстати, так распорядилось, что в этот год покинул этот мир и ушел в другой прозаик Виктор Макарович Малыгин.

Свои коррективы в деятельность курского писательского сообщества внес и 1988 год: в Союз писателей СССР была принята Татьяна Дмитриевна Горбулина, приехавшая в Курск в 1975 году и уже издавшая повесть «Круг» в журнале «Современник» (1984) и сборник прозы «Одна жизнь» в Воронеже (1985). Кроме того, в 1987 году она побывала участницей Всесоюзного совещания молодых писателей в Минске и опубликовала в журнале «Подъем» повесть «Что он ответит» и роман «Улица «Коммунарка».
По-видимому, вместе с другими курскими литераторами успехам коллеги радовался и Вадим Николаевич Корнеев, для которого 1988 год тоже стал знаковым. Во-первых, в марте в журнале «Подъем», выходящем 10-тысячным тиражом, прошла новая большая подборка его стихотворений, а во-вторых, что куда важнее, в этом году в Центрально-Черноземном книжном издательстве в серии «Молодая поэзия Черноземья» вышла его первая книжка стихов «Купанье в сентябре».
Сначала несколько слов о подборке в журнале «Подъем». В ней были опубликованы стихи «Чайки», «Сомнений тяжелая ересь…», «Забурлила молода…», «Портрет» и другие. Все они разнообразны и хороши, но особый интерес у знатоков поэзии вызвало стихотворение «Портрет», в котором многие увидели что-то антисталинское, а потому просили автора разрешить перепечатать его в других изданиях. Кому из них Вадим Корнеев разрешил перепечатку этого стихотворения, а кому ответил отказом, ныне уже и не вспомнить. Зато имеется возможность это стихотворение привести полностью, чтобы попробовать его «на вкус» и увидеть гражданскую позицию автора.
В первом классе –
            что тогда мы знали?
Мало объясняли детворе…
Только как-то лезвия раздали:
Вырезать портрет из букварей.
Помню: взял я бритву и замешкал,
Стало на минуту страшно мне
Под знакомой
              сталинской усмешкой,
Ласковой казавшейся вполне.
Чувствовал, как воля убывала,
Но какой с меня тогда был спрос,
Если и у взрослых вызывала
Та усмешка массовый гипноз.
Я собрал, наверно, всю отвагу,
Весь вспотел я, двигала пока
По тугой, по глянцевой бумаге
Лезвие неверная рука.

…Лагеря, застывшие в метели,
Над могилой братской волчий вой –
Вырезать из памяти хотели,
Из кровоточащей, из живой,
Из народной, вековой, единой,
Положив чернильную печать –
Дескать, все! Признали, осудили
И не будем больше вспоминать.

Тридцать лет прошло с того урока,
И сейчас охватывает страх,
Если вспоминаю ненароком
Бритвы в наших маленьких руках.

Да, антисталинские нотки в стихотворении есть, спора нет, но куда глубже и тоньше здесь, на мой взгляд, показана нравственная сторона того далекого действа: по политическим и идеологическим соображениям калечили детскую психологию, заставляя портить книги! А главное – искажали историю страны, по велению действующего тогда руководства выбрасывали из нее таких значительных действующих лиц, как И.В. Сталин. И это через каких-то десять лет после Великой Отечественной войны, в которой он сыграл свою бесспорную роль. Взгляд автора на это событие тогда был глубок и далеко не односторонен. Именно в этом, на мой взгляд, вся суть и вся философия стихотворения… Впрочем, в любом случае, это поэтическое произведение превосходно.
Теперь вернемся к книжке «Купанье в сентябре».
Книжка небольшая – всего 30 страниц в мягкой трехцветной обложке, зато с фотографией автора и небольшой биографической справкой о нем. Да и стихотворений в нем не менее трех десятков, и тираж для «первенца» приличный – 2000 экземпляров. Ныне таких тиражей в провинции днем с огнем не отыскать!..
Свое название книжка получила по одноименному стихотворению, ранее прошедшему апробацию в коллективном сборнике «Рукопожатие» и, возможно, в курских газетах. Процитируем его полностью, так как именно оно, хоть и находится в конце, но задает тон лирическому настрою всего сборника.
Еще зовет меня река,
Пока не облетели листья,
Пока еще закатной кистью
Здесь кроны тронуло слегка.
Еще влечет меня вода
В холодную купель, сюда,
В кленовый, в ивовый настой
Бросаюсь головой с мостков.
Не холод, а огонь по крови,
Когда плыву неровным кролем,
Секунду вижу в небе «ЯК»
При вдохе на четвертый взмах.
И, кажется, что я лечу,
А не плыву против теченья…
Плыть по теченью – облегченье,
А облегченья не хочу.

Не знаю, кому как, но мне это стихотворение чем-то едва уловимо напоминает пронизанные светом, легкие, воздушные до одуванчиковой прозрачности и невесомости стихи Афанасия Фета. Но окончание – стремительное и… парадоксальное – оно заставляет вспоминать стихи предшественников Вадима на литературно-поэтическом фронте – Николая Корнеева и Юрия Першина, мастеров на яркие парадоксы при окончании стихотворений. Отсюда складывается впечатление, что употребление в лирических стихах фактора парадокса в качестве окончательного вывода – чисто курская поэтическая фишка и изюминка. Хотя, на самом деле, это далеко не так…
Стихотворения, помещенные в сборник, самой разной тематической направленности. Например, «Старая фотография», «Пилотка», «Петрович» и некоторые другие прямо связаны с темой о войне, фронтовиках-ветеранах, послевоенном детстве. Тема детства в той или иной мере звучит в стихотворениях «Память», «Дети в хирургии», «Игра», «Портрет» и других. В стихотворениях «Чернозем», «Цемент», «Командировка» речь идет о людях-тружениках, честно добывающих хлеб насущный. Гражданской лирикой наполнены «Памяти В.В. Овечкина», «Хатынь». «Чернобыль», «Горки Ленинские», «Певчая у времени примета…» и ряд других произведений. О родных корнях и семейных ценностях повествуют такие стихи, как «На родине отца» и «Моя фамилия скромна…». Изящной лирикой наполнены «Ежевика», «Поредел наш парк…», «Краснотал», «Пороша». Но, несмотря на широкую палитру тем, основной особенностью многих произведений этого сборника является то, что в большинстве их них присутствует автор, причем – с открытым сердцем и неравнодушной ко всему душой поэта.
Уже в первом сборнике поэт показал, что не боится касаться драматических, даже трагических тем в отличие от многих других авторов. Это не только сопереживание людям, но и гражданская смелость:
Тот день не казался особым –
Нежданно приходит беда,
И черное в слове Чернобыль
Для нас проступает тогда.
Деревья в весеннем уборе,
Но черных чернее чернил
Цвет траура, вдовьего горя
Другие цвета заслонил.
……………………………..
Останется с нами на годы,
А может уже на века,
Цвет траура, вдовьего горя
В названье того городка.

Некоторые образцы стихотворений на темы войны, детства, повседневного бытия человека труда, гражданской лирики  выше уже приводились и цитировались поэтому повторно останавливаться на этих стихотворениях не стоит, но на стихах о родовых корнях, пожалуй, стоит остановиться. Ибо Вадим Корнеев не из категории «Иванов, родства не помнящих», которых во все времена в России хватало, а из когорты тех, кто не только знает свою родословную на несколько колен, но и гордится этим. Поэтому процитируем хотя бы строфу из стихотворения «На родине отца».
Твой каждый шаг
                тебе давался с болью,
и Сумщина была уже не сном,
когда мы шли
           с тобой по Краснополью,
пережидали ту грозу в Грязном. 

Как видим, сдержанно, но в то же время и с любовью поэт говорит о малой родине, где жил и работал директором школы дед, но которая стала для отца второй родиной, хотя родился он, как отмечалось выше, в селе Коренском Рыльского уезда.
Отмечая лирическую направленность первого поэтического сборника, стоит обратить внимание на  стихотворение «Краснотал». Оно небольшое по формату, но емкое по содержанию, философскому наполнению и образности.
Эти ветки
так живо красны
без упрека и без смущенья.
Краснотал –
как кровообращенье
начинающейся весны.
 
Это была «здравица» весне, а теперь заздравная песнь пороше и человеческим чувствам:
Привычное стало дороже,
с годами сердечнее мы.
Пороша сегодня. Пороша –
нежнейшее слово зимы.
Снежок этот
свяжет нам с прошлым,
со всем, что еще впереди.
Пороша. Пороша. Пороша –
волнуется сердце в груди.
Подставишь по-детски ладоши –
росой засверкает она,
еще одна наша пороша
теплом твоим растворена.
В четыре темнеет уже…
– Что там за окошком?
– Пороша.
А слышится мне:
«Мой хороший!»
И так хорошо на душе.

Появление «первой ласточки» Вадима Корнеева не осталось незамеченным ни у читателей, ни у литературоведов. Уже 30 июля 1988 года в «Курской правде»  была напечатана статья Исаака Зельмановича Баскевича «Для творчества периферии нет». Она в значительной мере посвящалась 30-летию Курской писательской организации. Однако в ней Баскевич с болью и гневом пишет о ненормальной ситуации, сложившейся в литературе, когда молодым писателям (приводится большой перечень курских литераторов) трудно пробиться и издать книгу. Поэтому они становятся заложниками этого постыдного явления и обречены прозябать в неизвестности и безкнижьи. И откровенно радуется тому, что Татьяне Горбулиной, издавшей в этом году книги в Воронеже, да Вадиму Корнееву, ожидающему выхода своей первой книжки, удалось прорвать «круг обреченности» и выйти на широкую дорогу отечественной литературы.
В этой статье еще нет прямого отзыва о книге «Купанье в сентябре», только простое упоминание о ее выходе, но не за горами то время, когда Баскевич даст и критическую оценку, причем довольно высокую… А пока книжку надо приобрести, внимательно и вдумчиво прочесть, осмыслить.

Радовался ли Вадим Корнеев появлению своего первого поэтического сборника? Конечно, радовался. Ведь для автора выход в свет первой книги – это как рождение ребенка. Но к этой радости примешивался и привкус горечи: его первая книга могла выйти намного раньше, не случись конфликта из-за «поддатенького» друга с писателем Евгением Носовым во время одного из застолий.
Евгений Иванович не был злопамятным мужиком и о незначительном инциденте сразу же забыл, но его ближайшее окружение, посчитав Мастера и себя оскорбленными, некоторое время препятствовало изданию книги. Вот и вышла заминка…

Тем временем словесная диарея Михаила Горбачева, переливание им из пустого в порожнее набивших оскомину слов и лозунгов, усиливающееся подпадание под влияние западных «друзей»-политиков, привели к тому, что авторитет Генсека как лидера страны заметно упал во всех слоях общества, в том числе и у миллионов коммунистов. Для страны, привыкшей жить с царем в голове (как бы этот царь не назывался – императором, вождем или генсеком) это было бедой. Но еще большей бедой стало то, что сильно упало производство, пошла на спад трудовая дисциплина, образовалась нехватка продуктов питания. А на поверхность повседневной жизни, шумно булькая и пузырясь, поднимаются вонючие миазмы национализма и сепаратизма, демагогии и советофобии, переходящей в русофобию.
В этой атмосфере всеобщей болтологии терялось управление страной, росла ее зависимость от внешних факторов. Все выше и выше задирали голову антисоветчики и диссиденты, объявившие себя демократами и либералами, а на самом деле являвшиеся разрушителями нашей государственности. Так начиналась ползучая контрреволюция, позже под лозунгами о демократии и рыночной экономике полностью поглотившая многие, если вообще не все социальные достижения нашего народа.
Видели ли курские писатели наползающую на страну пагубу? Видели. И не только видели, но и противились ей как могли.
Признанный лидер курского писательского сообщества Евгений Иванович Носов на страницах «Литературной газеты публикует остросоциальные работы «Что мы перестраиваем?» и «Слово – на баррикадах прогресса» (20 апреля и 28 декабря 1988 года), а во 2-м номере журнала «Литературная учеба» – критическую статью о курской действительности «Проблемы провинциального писателя». В статье острая критика властей, погрязших в общих рассуждениях об улучшении жизни, и не обращающих внимание на отсутствие у курских писателей собственного книжного издательства.
Кстати, о властях. В 1988 году у кормила областной партийной и советской власти встали Александр Иванович Селезнев – первым секретарем Курского обкома КПСС  и  Геннадий Андреевич Березников – председателем облисполкома. (Оба «срезались» на ГКЧП и предательстве Михаила Горбачева).
Николай Юрьевич Корнеев – поэт-фронтовик, не раз отбивавший вражеские атаки и ходивший с боевыми товарищами в контратаки под градом пуль, мин и снарядов, –  тоже не мог не может спокойно смотреть на то, как пустобрехи под ехидные смешки и глумливые издевки так называемых либералов и демократов над всем советским разрушают великую страну. Это ему принадлежат пронизанные болью и гневом строки:
Не смейтесь же
             над цветом кумачовым,
Он чист и он останется в чести.
У Ленина, а не у Горбачевых,
Учиться нам,
             как Русь от бед спасти.

Но Горбачев таких патриотов страны, как Николай Корнеев, Евгений Носов, Егор Полянский и им подобных не слушал и не слышал. Он под одобрительные похлопывания его по плечу лидерами западных стран токовал свое о «плюрализме», «консенсусе», «перестройке», «гласности» и «демократии», хотя окраины страны уже пылали в огне сепаратизма и лилась кровь… Вспомним хотя бы межэтнический конфликт в Нагорно-Карабахской автономной области, кровавые события в Сумгаите и беспорядки в Алма-Ате…
Были ли хоть какие-нибудь положительные моменты от «перестройки» и «гласности»? Считаю, что были. Например, массовая реабилитация сограждан, незаконно репрессированных в тридцатые и сороковые годы. Прекращение антагонистического отношения власти к Русской Православной церкви и празднование 1000-летия крещения Руси в том же 1988 году. В Курске, например, были учреждены в 1986 году ежегодные Фетовские чтения, на которых выступали прозаики и поэты, в том числе и Вадим Корнеев. Но это были островки в море негатива, захлестнувшего страну по вине вожака-словоблуда и предателя интересов страны.

1989 год в творческой жизни поэта Вадима Корнеева ознаменовался не только новыми публикациями его стихов в прессе, но и первыми письменными отзывами (устных было предостаточно) на сборник стихов «Купанье в сентябре» в периодической печати. «Молодая гвардия», например, 26 августа публикует статью-отзыв Исаака Баскевича «Долгожданная книжка».
«Ровно десять лет стихотворения Вадима Корнеева «выдерживались» в Центрально-Черноземном книжном издательстве», – с горечью констатирует Баскевич факт задержки с изданием книги. И далее, проводя разбор стихотворений, цитируя понравившиеся строки, он профессионально отмечает, что Вадим Корнеев «по своей сути – лирик», однако «не сосредоточенный на своих сугубо личных настроениях и переживаниях».
«Лирика его объективирована, обращена к жизни в ее многообразных проявлениях, – пишет критик, раскрывая для читателя основные свойства поэтического творчества «молодого» автора. – Любовь, дружба, радость общения с природой. Прошлое, настоящее и будущее Родины – предмет его внимания и раздумий. И уже поэт так внимателен к людям, с которыми сталкивает его наша действительность».
На мой взгляд, о поэте Вадиме Корнееве здесь сказано весьма положительно и искренне: поэзия Вадима Николаевича того заслуживает. Но Баскевич этим не довольствуется и несколько ниже добавляет: «В отличие от иных своих сверстников, которые легко виноватят отцов и дедов за культ личности, волюнтаризм и застой, поэт видит мир и людей в их сложности и противоречиях. Он уважает этих людей, сочувствует им. Ибо «система», для которой они только «винтики», узурпировала у них и власть, и хозяйские права, и право на человеческое внимание. Вот почему так тепло вспоминает В. Корнеев Валентина Овечкина, отважно вступившего в единоборство с этой «системой».
И ниже цитирует заключительную строфу из стихотворения «Памяти В.В. Овечкина».
Процитировав замечательные строки (они в данном очерке приведены выше), главный литературовед и критик области продолжает: «Жизненная позиция, обозначенная в первой книжке стихов, привела Вадима к новым стихотворениям, отмеченным гражданской зрелостью, видением мира с позиций народа».
Как видим, оценка книжке и творчеству ее автора дана не просто положительная, а весьма и весьма высокая и доброжелательная. И в такой оценке Баскевич был не одинок.
Следом за его отзывом 17 сентября 1989 года «Курская правда» печатает большую развернутую статью литературоведческого характера журналиста и литератора Александра Сергеевича Прозорова «У сердца холод не в чести…» с подзаголовком «Литературные портреты».
Подобно тому, как огорчался И.З. Баскевич о невозможности пробиться в большую литературу и прорвать «круг обреченности», печалился и Прозоров.
«Наше поколение счастливчиков, чьи отцы вернулись с фронтов Великой Отечественной войны, волею судеб попало в период междувременья – своего рода «мертвого сезона» истории, – весь трагизм которого начинает вырисовываться только сейчас», – довольно образно и метафорично начинает статью он, подводя читателя к сути дела.
Посетовав на трудности с изданием первой книги, Прозоров далее сообщает, что независимо от его собственных пристрастий к личности поэта – причины к этому, по-видимому, имелись – он считает поэзию Корнеева высокой, кровоточащей болью сердца.
«Эта способность сердца «от любви и боли дрогнуть, – пишет он, – драгоценное человеческое качество, совершенно незаменимое для того, кто выбрал тяжкую стезю поэта».
Сделав пометку, что не любит цитировать, Прозоров, тем не менее, приводит довольно много цитат из стихотворений сборника, снабжая их собственными комментариями. Проводит он и параллели между творчеством Вадима и его отца Николая Юрьевича.
«Хотя влияние отца ощутимо в поэтике Вадима Корнеева, – резюмирует Александр Сергеевич, – но главный урок Николай Юрьевич дал совсем не курсом дидактики стихосложения, а привитием любви к творчеству Цветаевой и Анненского, Гумилева и Пастернака, Корнилова и Смелякова, Мандельштама и Васильева».
Отметил Прозоров и то, что примером «неуемного борца за землю и правду» явился Валентин Владимирович Овечкин – «с обнаженным сердцем человека». И в качестве доказательства верности своих слов делает ссылку на стихотворение «Памяти В.В. Овечкина».
Упомянув о некоторых недостатках сборника, Прозоров делает вывод: «Небольшой объем сборника и долгая над ним работа просто не дали попасть на его страницы слабым вещам».
Заканчивает же статью он короткой, как выстрел, фразой: «Ждем новой книги!».   
Вот так курское литературно-писательское сообщество отозвалось на появление первого поэтического сборника поэта Вадима Николаевича Корнеева, едва успев приобрести его в книжных магазинах и ознакомиться с ним. А что же сам виновник литературного «переполоха»? А он 29 сентября 1989 года в «Курской правде» публикует стихотворение «Баллада о лейтенанте», посвященное Константину Дмитриевичу Воробьеву, писателю-земляку.
Оно из трех частей. И в каждой части чисто корнеевское открытое и глубокое переживание за судьбу писателя-воина, прошедшего через ад фашистских концентрационных лагерей, не раз бежавшего из них, битого и истязаемого за побеги, но не сломленного, не потерявшего человеческое достоинство и, в конечном счете, добившегося своей цели – освободиться и бороться с ненавистным врагом.
Смертны ль наши души?
Ты, однако,
с выводом, как лектор, не спеши.
Там, на нарах третьего барака
Он познал бессмертие души.
……………………………..
И казалось:
теплым курским летом
по лугу уже не пробежать…
Он еще расскажет нам об этом,
так расскажет – слез не удержать!

В этом номере «Молодой гвардии» также была опубликована статья о К.Д. Воробьеве Е. Спасской – «Свидание с писателем». А Василий Воробьев под псевдонимом В. Гурьянов поместил заметку о том, что в Курске в честь К. Воробьева названа одна из улиц города.
А в декабре 1989 года Вадим Корнеев вместе с Егором Полянским удостоился высокой чести  - выступить в Колонном зале Дома Советов с чтением стихов на 100-летнем юбилее нашего земляка-поэта Н.Н. Асеева. Причем по приглашению из Москвы.
Но прежде того, как поставить точку на 1989 годе в жизни поэта Вадима Корнеева и курского писательского сообщества, необходимо отметить, что в этом году в Курск после окончания Высших литературных курсов приехал писатель Борис Агеев. Уроженец деревни Кочановки Льговского района, он долгие годы колесил по Дальнему Востоку, едва ли не анахоретом и аскетом жил на острове Карагинском у берегов Камчатки, где написал свои первые произведения, по которым в 1984 году был принят в Союз писателей СССР. И вот после многолетних странствий сей муж с женой и двумя дочерьми вернулся на малую родину и стал жить, снимая чужие углы, надеясь обрести со временем собственное жилье.


НАЧАЛО ОДИЧАЛОГО ВРЕМЕНИ

В России есть еще немало людей, которые считают Михаила Горбачева реформатором и приверженцем либеральных «общечеловеческих» ценностей. Как говорится, «на чужой роток не набросишь платок». Мне же он – уж извините! –  предстает в ином свете…
Итогом бесконечной болтовни и глухариного токования Горбачева стало то, что, что в 1988 году с благословения западных спецслужб и на их денежки появился оппозиционный властям «Демократический союз» во главе с приснопамятной антисоветчицей В. Новодворской. В любовном экстазе слились новоявленные реформаторы А.Н. Яковлев, Э.А. Шеварнадзе и бывший первый секретарь Свердловского обкома КПСС Б.Н. Ельцин, а также так называемые «межрегионалы» – академик и ярый диссидент А.Д. Сахаров, Ю.Н. Афанасьев, Г.Х. Попов, А.А. Собчак и Г.В. Старовойтова. И тоже под лозунгами «гласности» и «демократии», под видом критики сталинизма и массовых репрессий тридцатых годов стали изо всех сил помогать Горбачеву рушить державу. А вот соратники Горбачева, поддерживавшие его на начальном этапе «перестройки», Егор Лигачев, Виктор Чебриков и курянин Иван Полозков, осознав пагубность пути, на который встал Генсек, попытались урезонить его. Да куда там! Горбачев их уже не слышал, свое токовал… КПСС теряла авторитет, а многоголовая гидра контрреволюции все крепла и крепла на почве популизма и демагогии.
Пользуясь преступной бездеятельностью Генсека, выползли из щелей и подняли голову националисты всех мастей и окрасов. 24 февраля 1990 года на выборах в Верховный Совет Литвы победили представители националистического «Саюдиса» во главе с В. Ландсбергисом, а 11 марта Литва заявила о своей независимости от СССР. Тут бы и власть употребить, и жестко пресечь все эти антигосударственные проявления, арестовав и отдав под суд и «Саюдис», и весь Верховный Совет Литвы, чтобы другим не было повадно. Такие возможности тогда ведь имелись: Силовые структуры – КГБ, армия и милиция – еще в полной мере подчинялись союзному правительству. Но нет, опять затоковал, опять заблажил Горбачев о правах и свободах, о «гласности» и «консенсусе», в которых сам ничего не смыслил, опять потонул в пустобрехстве и словоблудстве.
А враги не дремали. Под демагогические лозунги о демократии, свободе личности и прочих химерах, подбрасываемых «цивилизованным» Западом, оплевывались КГБ и армия. Дело дошло до того, что под улюлюканье «демократической» прессы армейские офицеры уже стеснялись выходить на улицы городов в форменной одежде. Молодая мразота, сбившаяся в волчьи стаи, могла не только оскорбить, но и избить. И никакой защиты от власти. Офицеры, которым законом запрещалось митинговать и протестовать, махнули на все рукой: будь, что будет, – и потекли по течению.
Так рушились опоры государства, его силовые скрепы, его хребет. Рушилось то, на чем держится любое государство; рушилось то, без чего суверенному государству не жить.
Одновременно с этим рушились и духовные светские скрепы. Всем писателям и режиссерам, писавшим или снимавшим кино на патриотические темы, тут же навешали ярлыки сталинистов, реакционеров, душителей свободы. Потоки хулы, лжи, фальсификации агрессивно, хищно хлынули с экранов телевизоров, из динамиков радиоприемников, со страниц «одемократившейся» вдруг прессы, начавшей получать подачки от Сороса.
Глухарино-тетеревячье токование Горбачева продолжилось и тогда, когда в марте 1990 года его избрали Президентом СССР с большими административно-властными полномочиями. Продолжалось оно и в мае этого года, когда откровенного пьяницу, демагога, карьериста и властолюбца Б.Н. Ельцина избрали Председателем (как созвучно это слово со словом предателем!) Верховного Совета Российской Федерации, и он с утроенной силой стал заниматься разрушением Советского Союза. Правда, в этом ему активно помогал и весь состав Верховного Совета РСФСР при активном бездействии Верховного Совета СССР.
И вот уже полное сумасшествие: 12 июня 1990 года первый Съезд Советов РСФСР во главе с Председателем Борисом Ельциным принял декларацию о суверенитете. От кого? От собственной большой страны, собираемой нашими дедами, прадедами и прапрадедами, защищаемой отцами и дедами. Полная шизофрения. Необъяснимая. Непостижимая.
В Библии есть изречение: «Когда Господь хочет наказать какой-либо народ, он лишает разума его правителей». И в те дни, и годы спустя, было очевидно, что правители – и Горбачев, и Ельцин, и многие депутаты Верховных Советов СССР и Российской Федерации (с 12 июня 1990 года) – оказались напрочь лишены разума. Вот и рушили с дьявольской силой и радостью великое государство Российское, называемое в то время Советским Союзом, к неописуемому восторгу его извечных врагов – англосаксов, германцев, поляков и украинских националистов.
И пошло-поехало. Вслед за РСФСР о своем суверенитете заявили все республики, даже те, что входили в РСФСР – Башкирия, Калмыкия, Чувашия; чуть позже Татарстан, Чечня…

А что же курские писатели? Видя, как ржа антисоветизма и русофобии разъедает страну, они своим творчеством старались, как могли, противостоять этому. Все чаще и чаще они обращались к героическому прошлому Родины, в котором видели опыт пращуров на пути выхода из смут и бедствий. Но, к сожалению, лишенные возможности широкого обращения к читателям, были фактически лишены голоса. А если кому-то удавалось что-то сказать, то это был «глас вопиющего в пустыне», который никто не слышал. Не остался в стороне от этого и Вадим Корнеев. 4 февраля 1990 года «Курская правда» под рубрикой «Поэтическая тетрадь» публикует подборку его стихотворений явной гражданственной направленности. Среди них «Магазин уцененных товаров», «Сфинксы», «В домике Чехова» и другие.
Всего несколько строк из стихотворения «Магазин уцененных товаров», но в их прямоте, а где-то – и в аллегоричности – весь спектр жизни российского общества того времени:
Толчея магазинов, базаров,
девальвируются рубли…
В магазин уцененных товаров
ноги сами меня привели.
Словно голову сунул в мешок, –
проникал в меня, сердце тревожа,
затхлый запах текстиля и кожи –
нерадения смертный душок.
……………………………….
Я стоял здесь
не с пренебреженьем,
и душа тосковала моя –
магазин этот был отраженьем,
слепком нашего бытия.
Все работали, дескать, творили…
Натворили – и не перечесть:
Ум и совесть давно уценили,
Уценили и гордость, и честь.
………………………………..

Стихотворение можно и дальше цитировать – оно большое, но его суть и так видна, как видны боль и страдания автора за плачевное состояние Родины, уподобившейся магазину уцененных товаров и сползающей по вине правителей в мрак смуты и несчастий.
Как мне видится, это было одно из лучших стихотворений того времени, написанных в СССР и России. По крайней мере, я так думаю.
И совсем в ином ключе о прошлом величии Родины, где все были единым советским народом и не испытывали антагонизма друг к другу, написано стихотворение «В домике Чехова». Через разговор об общих культурных ценностях, некогда всем близких и дорогих, поэт пытается достучаться до ума и сердца россиян:
В домике Чехова,
вы замечали? –
столько по-чеховски
светлой печали.
В домике Чехова
на косогоре
я забываю о Ялте, о море.
В домике Чехова
старый казах
плакал негромко
у нас на глазах.

8 августа «Курская правда» под рубрикой «Из новых стихов» публикует большую подборку произведений Вадима Корнеева. Среди них «Долг», «Встреча», «На уличной скамейке», «Картинка из старой хрестоматии» и другие. Большинство из них также наполнены гражданской лирикой и рассказывают о тогдашнем бытии россиян.
…Память, память…
Заноют зарубки –
Не стыжусь ни признаний, ни слез.
Мир становится зыбким и хрупким,
Если мать заболеет всерьез.

Да, стихотворение «Долг» говорит о сыновьем долге перед своей матерью, но оно же и о нашем долге перед Родиной-Матерью.

Необходимо также сказать, что в 1990 году Вадиму Корнееву удалось совершить очередной прорыв в столичные издательства. Сначала в московском «Современнике» вышел коллективный сборник «Дебют», в котором на трех страницах были представлены стихи курского поэта – «Смерть героя», «В сотый раз воскликну…», «Скворечник» и другие. Они – разной тематики. Есть и о природе, которую надо беречь, а не только на словах призывать к ее сбережению, как, например, «Скворечник», есть и о все возрастающей безнравственности в обществе, как «Смерть героя».
Еще Герой не умер. Но родные,
уйдя из комнаты на несколько минут,
его награды делят золотые,
его сберкнижку друг у друга рвут.

Да, в этом стихотворении речь идет о факте, имевшем место  в судьбе человека – Героя Советского Союза. Но и к судьбе самого Советского Союза, который с со следующего года станут рвать на части, оно имеет провидческое отношение.
Следом за «Дебютом» «Современника» в издательстве «Молодая гвардия» тиражом в 15 тысяч экземпляров вышел «Поэтический сборник», в котором было опубликовано стихотворение Вадима Николаевича «Игра». В стихотворении речь идет о детской игре, но…
…Ход игры, как будто и привычен…
Почему же я смотреть не рад,
Как один в лицо другому тычет
Пластиковый черный автомат.

Новый, 1991 год, в стране начался с того, что армейские и некоторые милицейские подразделения, естественно, по команде из Москвы, заняли ряд административных зданий в Вильнюсе. В ходе противостояния им появились жертвы: 12 человек были убиты, около 200 – ранены. Как стало известно впоследствии – снайперский отстрел протестующих демонстрантов был спланирован и проведен литовской националистической верхушкой. И, по-видимому, под режиссуру Госдепа США и ЦРУ. Провокация удалась. (Позже все это повторится на майдане в Киеве, когда украинские нацики наймут прибалтов и грузин для подобной провокации и совершат государственный переворот).
Двуличный и трусливый Горбачев, как и стоило ожидать, сделал вид, что он – ни сном ни духом… что все произошло без его ведома и согласия. «Я приказа не отдавал, распоряжений не подписывал… Они сами, без моего ведома… – заикаясь, стал оправдываться перед западными кураторами от демократии. – Это все министр Борис Пуго с перепугу. А я – не я, и хата не моя…»
«Ладно, на первый раз поверим и простим, – погрозили пальчиком Горби западные кураторы. – Пока не станем лишать Нобелевской премии мира. Но если повторится, то пеняй на себя… Продолжай перестройку в том же духе. И побольше демократии!» 
В этой ситуации не лучше повел себя и Борис Ельцин, подталкиваемый своим, явно прозападным, рядящимся в демократические одежды окружением. Одежды-то, возможно, были и демократического покроя (правда, с чужого плеча) или маскировка под демократический бренд, но рыла-то из них торчали волчьи, свиные, дьявольские…
Предавая интересы большой страны, страны, давшей ему достойное образование, поднявшей с деревенских низов до вершин власти, Ельцин громко заявил о поддержке националистов. И 13 января 1991 года как Председатель Верховного Совета РСФСР и суверенной России подписывает Соглашение о взаимной безопасности с руководителями трех Прибалтийских республик.
И чтобы ныне не говорили проельцинские политологи, либералы всех мастей и оттенков, так называемые демократы-интеллектуалы, а проще говоря, дерьмократы, деяния Ельцина – это предательство по отношению к великой стране. Это предательство по отношению к армии, к сотрудникам МВД, вставшим на защиту единого Отечества, за которое всего лишь 55 лет назад было положено не менее 27 млн. жизней советского народа.
Известная на всех языках пословица гласит: «Предавший единожды, предаст и вдругорядь». И действительно, за вильнюсским предательством интересов большой страны, последовало более масштабное – предательство волеизъявления  сограждан, высказанного на общенародном референдуме 17 марта. Тогда более 77% населения проголосовало за сохранение единой страны в рамках СССР.
Ведь заниматься демагогией от имени народа – это одно, а подчиниться воле народа – совсем иное. Дорвавшиеся до власти лидеры суверенных республик, в том числе и «великий демократ» Ельцин, с волей народа считаться не желали. Чихать они хотели на волеизъявление соотечественников, плевать с высокой колокольни…Тут бы президенту СССР Горбачеву власть продемонстрировать, показать, наконец, кто в доме хозяин. Ведь силовой блок по-прежнему находился в его подчинении.
Но он продолжал глухарино-тетеревячье токование и после марта 1991 года. Пустословие и постоянные оглядки на западных кураторов привели к тому, что вместо могучего СССР, некогда сломившего хребет итальянскому фашизму и германскому национализму, уже забрезжил аморфный СНГ. Зато в РСФСР в июне 1991 года избран президент Борис Ельцин, шедший на выборы в тандеме с вице-президентом Александром Руцким, земляком курян, военным летчиком, участвовавшим в боевых действиях в Афганистане и побывавшем в плену у моджахедов, генерал-майором и Героем Советского Союза.
Как показало время, в первые президенты России россияне демократическим путем избрали человека недалекого ума, но нахрапистого, напрочь лишенного чести и совести, беспринципного демагога и выпивоху, склонного к шутовству и клоунадам. Вспомним хотя бы его пьяное дирижирование оркестром в Германии… А оправление малой нужды у трапа самолета?.. Ужас и стыд!
Осознавая, что реальная власть утекает из рук, Горбачев в середине августа подбивает руководителей силовых структур союзного правительства на проведение мероприятий по восстановлению СССР, а сам, чтобы уйти от ответственности, трусливо прячется в Форосе.  В ночь с 18 на 19 августа 1991 года «впопыхах» создается ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению), в который вошли силовые министры правительства СССР: премьер-министр Павлов, председатель КГБ Крючков, министр обороны Язов, министр МВД Пуго и вице-президент СССР Янаев.
Действуя по согласованному с Горбачевым плану, гекачеписты объявили, что из-за болезни Горбачев временно отстраняется от управления страной. В Москву вводятся войска, запрещается деятельность оппозиционных партий и некоторых антисоветских СМИ. Тут бы Горбачеву телевизионным выступлением поддержать действия своих министров, но трус и предатель всегда остается таковым. Испугавшись последствий, – вновь сказалась привычка уходить от ответственности, – он отрекается от ГКЧП, называет их самозванцами и изменниками. И позволяет вице-президенту РСФСР А.В. Руцкому «освободить» себя из «узилища» – правительственной дачи в Форосе на берегу Черного моря, охраняемой подразделениями КГБ и силами ВМФ.
«Ельцин и его ближайшее окружение, вначале также изрядно перетрусив, – рассказывал в одной из телепередач Хасбулатов – укрылись на даче в ожидании ареста. Но, видя, что ГКЧП никаких реальных мер, кроме введения войск в Москву, не предпринимает и с каждой минутой утрачивает инициативу, отказываются подчиняться требованиям «гекачепистов».
Более подробно о «героизме» Ельцина в те дни пишет Александр Руцкой: «Все рассказы о геройстве российского президента, мягко говоря, преувеличены. Как выяснилось позже, он прекрасно знал, что ГКЧП ему вовсе не угрожает». И далее: «Я занялся вопросами обороны Дома Советов. Охрана президента под руководством Кержакова ничего из себя не представляла и напоминала собой дезорганизованных «ополченцев». Всю эту братию во главе с президентом практически без кровопролития могла бы захватить рота спецназа – еще в Архангельском, на даче президента».
Так называемое «освобождение из узилища» Горбачева с семейством в Форосе – вообще фарс из фарсов. Логическое завершение политики бесконечной болтовни о гласности, ускорении и перестройке.
Сам герой этого киношного «освобождения» Руцкой сообщает: «Видимо, между западными лидерами и Ельциным при посредничестве Козырева, который для этого сразу же после заявления ГКЧП вылетел в Париж, – действия согласовывались с самого начала. Запад не только политически поддержал Ельцина против ГКЧП, растиражировав на мировых телеэкранах «мужественного» президента на танке, но и прислал в Дом Советов из посольства США сотрудников ЦРУ со специальной аппаратурой, позволившей Ельцину прослушать все переговоры ГКЧП с командующими военных округов и даже вклиниться в них. Я узнал об этой помощи ЦРУ лишь летом 1994 г. из американского журнала «Атлантик Мансли».
Как известно, члены ГКЧП оказались в Матроской тишине, а пустобрех, трус и предатель Советского Союза – Горбачев – без власти, без страны, без уважения русского народа. Но с Нобелевской премией мира в кармане. В этом его западные кураторы не обманули. Но ведь и Иуде были даны тридцать серебренников за предательство… Тут удивляться нечему.
После ГКЧП Горбачев формально оставался еще правителем разваливающегося Советского Союза, но реальной власти уже не имел. Однако продолжал болтать о новом союзном договоре. Вместо СССР, по его мнению, должен был появиться ССГ – Союз Суверенных Государств.
С Союзом Суверенных Государств, предтечей СНГ, как и стоило ожидать, ничего путного не вышло, да и выйти не могло. Каждый лидер сшитое наспех и кое-как скроенное лоскутное одеяло эфемерного государственного образования тянул на себя. Да так тянул, что оно трещало по швам, готовое развалиться на части.  Не хватало только резкого рывка. И 8 декабря 1991 года в Беловежской Пуще этот рывок был сделан тремя негодяями – Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем – разрушителями восточнославянского единства. Три «брата-политакробата» своим антиконституционным и антисоюзным сговором окончательно покончили с СССР, о чем Борис Ельцин, словно вышколенный лакей, тут же поспешил доложить президенту США Д. Бушу (старшему). И Россия на целое десятилетие упала во мрак ельциновщины.

А что же делали советские писатели в этом страшном для Отечества году? А среди них шел разброд и шатание.
Собравшийся после подавления путча ГКЧП 30 августа 1991 года пленум правления СП РСФСР отклонил предложение В. Арро о том, чтобы Ю. Бондарев и руководство СП, «проявившие себя политическими и моральными банкротами», добровольно ушли в отставку. Но Арро и его друзья-либералы не успокоились. Идеологическая пропасть между разными группами московских писателей росла и ширилась.
В сентябре 1991 года в Москве прошел VIII чрезвычайный съезд писателей России. Он принял решение о преобразовании СП РСФСР, созданного в 1958 году, в суверенный Союз писателей России – правопреемник СП СССР на всей территории РФ и о перерегистрации всех российских членов СП СССР. Зачитанное В. Казакевичем обращение 12 молодых писателей, предлагавших отрешить Ю. Бондарева от должности, не было поставлено на голосование. Но писательские склоки на этом не прекратились. Они продолжаются и по сей день, несмотря на то, что в России существует несколько писательских союзов.
Я не знаю, участвовал ли в работе VIII  съезда курские писатели, но то, что прошла перерегистрация Курской писательской организации – это факт. А еще курским писателям удалось учредить литературный альманах «Полдень», жизнь которого оказалась очень короткой. Но об альманахе чуть позже, а пока о том, что думал и что писал один из ярчайших представителей поэтической мысли соловьиного края – Вадим Корнеев.
А он 1 мая 1991 года на страницах «Курской правды», ставшей общественной газетой, а не печатным органом Курского обкома КПСС, запрещенной Ельциным, публикует большую подборку новых стихотворений. Среди них «Мать», «Стихи об усталости», «Есенин», «Эхо Чернобыля».
Я уже подробно останавливался на стихотворении «Чернобыль», когда речь шла о первой книге стихов поэта, и вот, годы спустя, он вновь вернулся к этой теме – не заживала душевная рана:
Рядом с нами атомный Курчатов
Жил тревожно – это не пустяк!
………………………………….
Курчатовцы пригласили детей из Чернобыля погостить, пригласили и курского поэта, однако он, душевно страдая, не смог принять данное предложение, что и отразил в новом стихотворении:
…Мне сказали: «Здесь оттуда дети,
Надо что-то сделать для детей.
Выступить, прочесть стихи о травке,
Пионерском горне у реки…»
Но не смог я прикоснуться к травме
Голосу рассудка вопреки.
Мучаясь четыре года этим,
Знаю: буду мучиться и впредь…
И сейчас твоим, Чернобыль, детям
Не смогу в глаза я посмотреть.

Каким глубоким сочувствием продиктованы эти строки, с какой искренностью они написаны. Таков автор - человек с горячим сердцем и открытой душой.
Переживания поэта от свалившейся на его голову похожей на фантасмагорию российской реальности, его настроение прямо отображается в первой строфе стихотворения без названия:
Невесел иду и простужен,
Смотрю из-под тяжести век.
- Вам нужен компьютер?
- Не нужен.
Мне нужен живой человек.

А это строки из стихотворения «Мать», которые прямо указывают на усталость его души:
Сидит одна. С какой заботой
Жизнь доживает на земле?
Обезображены работой
Чернеют руки на столе.
……………………………..
Сидит, на долю не в обиде –
Обидам в сердце места нет…
Живет, а как – никто не видит,
Ни сын родной, ни президент.
………………………………

Усталость души поэта звучит и в строках стихотворения «Стихи об усталости»
Снова пальцы сжимают виски
У холодных зашторенных окон.
Я устал от себя, от тоски,
Оплетающей сердце, как кокон.

Впрочем, концовка этого стихотворения написана полным уверенности в себе человеком:
Я устал до того, что на свете
Нету силы сильнее меня!

Какой неожиданный поворот настроения и темы!
По иному и быть не могло: порядочные люди глубоко переживали крушение Советского Союза, и только негодяи как за рубежом, так и внутри страны откровенно, прямо с экранов телевизоров радовались этому. Кстати, они и сейчас радуются… И жаждут развала России…
Следующая подборка стихотворений Вадима Николаевича прошла  23 октября 1991 года в «Курской правде» под рубрикой «Литература и искусство». Первое – о черноземе и хлебе – начинается такими строками:
Маслянистый, тяжелый пахучий,
Поднявшись на крови и золе,
Как он был плодороден и тучен
На родимой моей стороне.

Не менее лирично и второе, в котором читаем:
Соловьиная терпкая песня.
В изголовье – густая трава.
И, нахлынув из далей небесных,
Захлестнула меня синева.

Как видим, в этих стихах поэта нет надрыва и крика. Неужели смирился с происходящим и махнул на все рукой?.. Нет! Просто сгустившуюся тьму лихолетья и смуты он решил прорезать лучом поэтического света и доброты, который должен был стать лекарством людям честным и порядочным, противоядием против бед и печалей.
Тогда же, в девяностые годы, поэт с присущим ему мужеством напишет:
Какое позорное время –
Когда уже честь не в чести…
Какое надрывное бремя
Душе человечьей нести!
Или:
Какой недобрый нынче день…
Предел развала и разрухи.
И нищих жаждущие руки,
И новых бед нависла тень.

В те же годы Вадим Николаевич пишет знаковые стихотворения – «Хлеб» и «Родной язык». Произведения светлые по духу, но и в них привкус горечи:
Пусть холодный протяжно и тонко
Воет ветер – он мне нипочем:
Я буханку несу, как ребенка,
На груди, прикрывая плащом.
А забудется это? Едва ли,
Среди всех невозвратных потерь…
Жили-были, нахозяевали –
Даже хлеб не укупишь теперь.

Поэт пишет «нахозяевали», что все мы, и он в том числе, ответственны за дикое время. Мы безропотно терпели его.
А вот «Родной язык»:
Как светел ты, родной язык!
Какие открываешь дали…
Недаром так тебя топтали
И топчут, чтоб оставить пшик,
Которому сам черт не рад –
Лишь уличный жаргон да мат…

Попутно заметим, что в этом номере «Курской правды» – рассказ П. Сальникова «Скрипучая половица» и стихи курян Юрия Першина и Виктора Давыдкова, орловчанина Вадима Еремина и белгородца Владимира Молчанова.
Как уже отмечалось ранее, вышел и альманах «Полдень». Предисловие для номера написал сам Мастер – Евгений Иванович Носов, искренне желавший альманаху долгой и богатой жизни. Но, увы….
Поэзия Вадима Корнеева в альманахе представлена большой подборкой стихотворений, среди которых «В Касторном», «Магазин уцененных товаров», «Лягушачий концерт», «Поездка за границу» и «Благодарение». Тематическая палитра, как видим из названий, довольно широкая. Здесь и лирические стихи о природе родного края, и гражданская лирика. О гражданской лирике, занимающей большое место в творчестве поэта, уже говорилось довольно много и полно выше, теперь же процитируем строфу из лирического стихотворения «Благодарение», которое имеет и гражданский, личностный подтекст:
Какой закат!
Какой пригожий вечер,
как кроны тополиные тихи…
Свершится час – и я за все отвечу:
и за грехи свои, и за стихи.


В альманахе были также произведения поэтов С. Бабкина, А. Судженко, В. Конорева, М. Пироженко, А. Трофимова, Л. Наливайко, Ю. Першина, А. Тимонова, В. Давыдкова, В. Латышева и других, а также рассказы Н. Леверова, П. Сальникова, Е. Маслова, А. Дериглазова, В. Деткова, В. Носова.
Литературовед и критик Исаак Баскевич опубликовал очерк «Курские альманахи», а журналист Александр Прозоров – афоризмы «Камешки за пазухой».
Наличие в альманахе «Полдень» новых фамилий авторов прямо указывает на то, что число литераторов лишь прибывает и прибывает. Причем весьма способных и самобытных литераторов…



НА ПИКЕ ОДИЧАЛОГО ВРЕМЕНИ

Новый 1992 год куряне и все россияне уже встречали в новой стране, президент которой Борис Ельцин клятвенно заверил «дорогих россиян», что он скорее на рельсы ляжет, но не допустит падения уровня жизни.
Услышав по телевидению такое, Николай Юрьевич как-то сказал сыну: «Теперь жди обвала рубля и цен. Этому прохиндею веры нет ни на йоту. Доведет Россию до ручки…»
Вадим Николаевич спорить с отцом не стал: сам видел, что от человека, причастного к гибели СССР, ничего хорошего ждать не приходится.
И точно, однажды проснувшись, услышали, что трудовые накопления населения за все послевоенные годы превратились в труху. Постарались Ельцин и его премьер-министр Егор Гайдар, внук земляка-писателя Аркадия Петровича Гайдара. Егор Гайдар и его команда «младореформаторов», в которой видное место занимал Анатолий Чубайс, решили излечить «больное социализмом» российское общество путем «шоковой терапии». Так началось «лихолетье девяностых»
Рушились привычные устои, убиралась государственная идеология, изругивались и оплевывались такие понятия как патриотизм, коллективизм, предавалось остракизму все советское – «совковое», поднималось на щит индивидуально-частное, восхвалялось «цивилизованное» западное. Происходила переполюсовка ценностей. И не только в общественно-политической жизни, но и в этике, и в эстетике. Что вчера воспринималось со знаком «плюс», то принимало знак «минус», и наоборот отрицательные явления возводились в ранг положительных. Героями нового времени становились бандиты, проститутки, мошенники, о которых взахлеб трубили СМИ.
От гайдаровской шоковой терапии народ пребывал в прострации. И только отдельные личности – лисовские, ходарковские, березовские, пугачевские и им подобные, не ведавшие что такое совесть и стыд, весело шагавшие по трупам сограждан – разворовывали, растаскивали казну и успешно ловили «золотую рыбку» в мутных водах криминальной рыночной перестройки. Параллельно с этим под лозунгом нерентабельности уничтожались промышленные предприятия, гробилось сельское хозяйство, разгонялась армия – основные столпы национальной безопасности и суверенитета. Выброшенный на обочину жизни народ обрекался на вымирание, и он вымирал в год по миллиону.

А что происходило в Курсе и Курской области? Да ничего хорошего. Предприятия, попав в частные руки бывших директоров, быстро банкротились или едва существовали, обеспечивая своих хозяев. Даже такие местные гиганты, как РТИ, КЗТЗ, ГПЗ-20, «Аккумулятор», КТК, «Химволокно», «Маяк», «Прибор», хирели на глазах, избавляясь от «ненужного балласта – домов культуры, детских садов, баз отдыха, медпунктов, санаториев и профилакториев –социальных объектов. А заодно – от рабочих и ИТР. Безработица, о которой давно забыли и думать, вновь объявилась во всей красе и буйствовала повсеместно. Бюджетникам – учителям, врачам, милиционерам – зарплату по полгода задерживали. Куряне роптали, недовольные политикой Ельцина и его присных, перспективой  остаться без работы, без средств к существованию, правом на голодную смерть. 
И область была объявлена «красной» и вошла в число субъектов «красного пояса». Из нее высасывали, что могли, а о помощи из центра и мечтать не приходилось. Уровень жизни резко упал. Народ стал вымирать, словно мухи после потчевания их дихлофосом. Смертность опережала рождаемость во всех городах области, кроме Курчатова. В Курске, согласно данным переписей, население сократилось с 420 тысяч в 1989 году до 412,4 тысяч человек в 2002 году.
Все падало и рушилось, и только преступность резко взметнулась вверх. Несмотря на значительный рост числа сотрудников правоохранительных органов, преступность в Курской области с 6872 зарегистрированных фактов в 1985 году к 1996 году взметнула до 25162. Скачок заметный. Социальное самочувствие курян, мягко говоря, было хиленьким, блекленьким, нездоровым.

Однако жизнь продолжалась. И 20 марта 1992 года в «Курской правде» публикуется большая подборка (на треть газетной полосы) стихов Вадима Корнеева под общим символическим заголовком «Зима тревоги нашей». В подборке стихи последних месяцев, а то и недель «Весна в Новодевичьем», «Художник», «Сочельник», «Прогноз» и другие. Стихотворение «Художник» небольшое – всего лишь две строфы, – но именно в нем показаны все плоды горбачевской перестройки и начала ельцинского лихолетья девяностых годов, когда и простые люди, и творческие становились никому не нужными. Государство самоустранилось от забот о них.
Пришел художник, мрачен, сед,
сказал: «Идет к полста, –
добавил горько: – красок нет,
кистей нет и холста.
Ушанку продал и часы –
носил их много лет…
Я проживу без колбасы,
но без работы – нет».

19 декабря 1992 года «Курская правда» в рубрике «Из новых стихов» публикует очередную подборку поэтических произведений Вадима Корнеева, в которую вошло 6 стихотворений. Часть из них – лирические, о зиме и метелице. Однако есть и стихотворения с откровенным социальным подтекстом, как, например, «Три сестры» или «Для чего же мне тень на плетень наводить…».
Вот несколько строк из стихотворения «Три сестры», в которых поэт выражает не только собственное мнение, но и мнение миллионов россиян, украинцев и белорусов, оказавшихся разделенными по воле своих лидеров:
Едино наше бытие.
Едины мы единой кровью…
Я сыт сегодняшнею новью,
Распадом ядерным ее.
Одну судьба дала равнину,
Одна и радость, и беда,
Я Беларусь и Украину
Люблю как русский – навсегда.

А это первая строфа из стихотворения «Для чего же мне тень на плетень наводить…»:
Для чего же мне тень
          на плетень наводить?
Похвалиться-то нечем:
Утро выпито, выеден день,
Горько выкурен вечер.

Пусть и в аллегорической форме, но абсолютно верно передано настроение бытия-прозябания миллионов людей, талантливо сконцентрированных автором в несколько поэтических строф, пронизанных не только высокой поэзией, образностью, метафоричностью, но и глубокой философией, что говорит о мастерстве Вадима Николаевича. Да и в лирическом стихотворении «Метелица» последние строки говорят о многом:
О двоединство – лед и пламень!
Россия. Поздняя зима.

На общем фоне разрухи и чернухи, попершей со страниц «независимых» газет и с экранов телевизоров, в 1992 году светлым лучом стало учреждение  Владимиром Павловичем Детковым при активном содействии всех курских писателей и литераторов книжного издательства «Крона». Сначала издательство именовалось как малое предприятие (МП), потом, в соответствии с духом времени. стало называться обществом с ограниченной ответственностью (ООО), а через некоторое время – товариществом с ограниченной ответственностью (ТОО). Впрочем, это не главное, главным стало, независимо от форм собственности» появление у курских писателей издательства, где можно было печатать книги. Ведь несколько поколений курских авторов об этом мечтали, а Исаак Баскевич, Евгений Носов и Владимир Детков не раз писали о необходимости наличия собственного издательства и стучались с этой просьбой в двери властных кабинетов… И вот случилось.
Первыми книгами, изданными «Кроной» стали «Три повести о любви» самого Деткова, а также сборники стихов Валентины Коркиной «Предзимний сад» и Егора Полянского «Вношу ясность». Они вышли в 1992 году, а в 1993 увидели свет книжка очерков И. Баскевича «А мои те куряне – опытные воины….», сборник повестей и рассказов Н. Шадрина «Грех», поэтические сборники В. Морозовой, В. Трошина и П. Пехлецкого. Кроме того, в план издания книг на 1994 год были включены поэтические сборники Юрия Першина, Сергея Бабкина, Вадима Корнеева и других курских авторов.
Таким образом, начало изданию книг было положено, что послужило оживлению деятельности всего курского литературно-писательского сообщества.
Что же непосредственно касается творческой деятельности Вадима Николаевича Корнеева в 1993 году, то он 28 мая в «Курской правде» в рубрике «Новые стихи» (на третьей странице) публикует 6 произведений, в том числе «Желание», «Нетопырь», «Средний возраст», «Проселки».
Стихи не только лирические, но и остро социальные. О чем можно судить по строфам из стихотворения, не имеющего названия:
Беды своей уже не чуя,
Своей сумы, своей тюрьмы,
Кому пою, кому кричу я
Среди кровавой кутерьмы.
……………………………
Венера смотрит и Пальмира
В наш день – предельный, роковой –
Страна, кормившая полмира,
Стоит с протянутой рукой.

А строки из другого стихотворения без названия «кричат, вопиют» о падении нравственности и духовности во времена ельцинской демократии:
Так, наверное, принято ныне –
Бросить женщине старой: «Коза!»
У девчонок замашки блатные
И бесстыжие очень глаза.

24 августа 1993 года «Курская правда» печатает стихотворение Вадима Корнеева «И Сейму с Тускарью, и матери с отцом…», в котором поднята тема стареющих родителей. Мало того, идет откровенное сравнение их с курскими реками Сеймом и Тускарью тоже болеющими, мелеющими, зарастающими травой и страдающими безрыбьем – а это уже планетарный масштаб. Только очень одаренным и талантливым поэтам подобное по силам…
А в России… А в России бывшему коммунисту-лицемеру и новоиспеченному демократу-фарисею с либеральными взглядами, отступнику и предателю Борису Ельцину развала СССР и получение его большей части – России – в свои руки было мало. Хотелось самодержавной неограниченной власти. Но мешал Верховный Совет – последний остаток советской власти, ставивший палки в колеса… И Ельцин со своими присными, нисколько не смущаясь и не боясь крови, которой так боялись горбачевские клоуны-гекачеписты, легко и просто устранил эту помеху, расстреляв Верховный Совет из танковых орудий.
Ползучая контрреволюция победила окончательно, Россия опускалась во мрак дикого капитализма...
Две тысячи защитников Белого Дома было убито, но это не смущало ни Ельцина, ни его друзей-либералов, ни их западных покровителей и вдохновителей. Те только радостно потирали ладошки: наконец-то не стало противника их гегемонии – СССР… А что Борис Ельцин – сукин сын, так это ведь наш сукин сын, – рассудили они привычно и лицемерно. 
Были ли Горбачев, Кравчук, Шушкевич, Ельцин и их присные предателями? По отношению к компартии – да, по отношению к СССР – да, по отношению к советской власти – да, по отношению к социальной справедливости – да, по отношению к русскому народу и его национальному достоинству – да. Ибо, «предательство, – как определил его русский философ И. Ильин, – состоит в том, что человек внутренне (в своих сокровенных помыслах, чувствах, решениях) или внешних (на словах или на деле) изменяет своему духовному принципу, не имея для этого предметных оснований». Вот и эти господа, не имея на то «предметных оснований», подгоняемые лишь корыстолюбием и жаждой власти, мыслили одно, говорили другое, делали третье. И результат естественен – не созидание, не процветание, а сплошное разрушение и бедствие народное: сплошное обнищание, ежегодное миллионное вымирание, падение духовности и нравственности.
Что же касается плодов их предательства, то Россия и русский народ пожинают их обильно с 1990 года не только внутри страны, когда около 20 миллионов россиян находятся за чертой бедности, но и за ее пределами. Не только Запад шипит на нас по-змеиному, удушающе охватывая нас натовскими военными базами по всему периметру, угрожая санкциями и гибридной войной, выливая на нас потоки лжи и клеветы, науськивая ближайших соседей, но и проклинают нас зомбированные американской пропагандой украинцы. И подняли на Украине голову нацики – потомки недобитых нашими отцами  и дедами бандеровцев. И в очередной раз предали нас и нашу общую историю братья-украинцы. И уже три года льется кровь русских на Донбассе. Но самое печальное заключается в том, что плоды предательства Горбачева и Ельцина, наплевавших на  завет далеких предков: «Русичи! Не верьте врагам вашим! Где кровь русская пролилась, там и земля русская!» – мы будем пожинать еще многие и многие годы.
Но только ли Горбачев, Ельцин и члены Верховного Совета РСФСР и СССР предали великую страну и братство народов?.. Только ли предали ее высшие чины КГБ в Москве и на местах, все эти генералы и полковники, на которых возлагалась функция борьбы с антигосударственными проявлениями, сепаратизмом и национализмом и которые были обязаны по закону подавить все эти проявления еще в зародыше?.. Нет, не только. Будем честны и скажем, что СССР предали и все мы, рядовые граждане – молчанием, соглашательством, пассивностью, безразличием. Потому и несем свой крест…
Во время одного из выступлений, возможно, в 2016 году, Президент России Владимир Владимирович Путин, человек весьма умный и уважаемый, заявил, что созданный Лениным в двадцатых годах СССР – это была бомба замедленного действия. Вот она, мол, и рванула в начале девяностых. Вынужден не согласиться. Не там ищет Владимир Владимирович корни зла и наших несчастий. Не там…
Владимиру Ильичу Ленину, как бы кто к нему ни относился, удалось из обломков Российской империи, едва выбравшейся из 1-й мировой и Гражданской войн, раздираемой националистическими и эгоистическими вожделениями местных элит, путем проявленной гибкости в учете национальных интересов ее народов, создать не только РСФСР, но и Союз Советских Социалистических Республик – СССР. При этом был единый центр управления – в Москве. Именно в Москве принимались все важные внутренние и внешние политические решения, а границы республик, прочерченные лишь на картах, не мешали свободному передвижению граждан по всей территории страны. И главное: на просторах СССР воцарились мир, созидательный труд, невиданный доселе рост образования, науки и культуры. А жизнеспособность этого государства была проверена Великой Отечественной войной, в ходе которой, как уже отмечалось, наша страна победила не только гитлеровскую фашистскую Германию, но и всех ее сателлитов, а это почти что все страны Восточной и Западной Европы, включая испанцев, французов, чехов, словаков, финнов  и братушек-болгар…
А вот Горбачев, получив от своих предшественников единую могучую и высококультурную страну (2-ю экономику в мире), утопил в пустой болтовне и преступной бездеятельности все эти достижения, что привело к процессу начала распада страны. А Ельцин вкупе с Кравчуком и Шушкевичем, наплевав на волю своих народов, на Конституцию СССР, совершили государственный переворот и окончательно разорвали страну на части. При этом Ельцин, словно лакей, лебезя перед хозяином, первым позвонил в Вашингтон и доложил президенту Соединенных штатов Америки Д. Бушу, что Советского Союза больше нет. Вот кто, а не Ленин, виновники развала СССР. Так что не надо, господин президент, наводить тень на божий день! Вам, государственнику, это не к лицу.
Пришедшие вслед за Ельциным к власти (или все же приведшие Ельцина к власти?) его друзья-либералы, певшие с американского голоса о свободе, демократии и рыночных ценностях, настойчиво требовали (да и ныне требуют) наш народ покаяться в событиях столетней давности. Мол, плохое содеяли, отобрав власть у помещиков и капиталистов, лишив их богатств и накоплений…
Меня всегда коробило и коробит это иезуитство – требовать от народа, положившего на алтарь нашей свободы и свободы всех европейцев около 27 миллионов жизней, покаяния. Если кому и стоит покаяться, так это правителям страны. И царям, и вождям, и генсекам, и президентам… Особенно стоило бы покаяться Борису Ельцину и его либеральной команде, ввергшим Россию в хаос, уныние и нищенское состояние…
Но нет царей, нет вождей, нет даже разрушителя государства Бориса Ельцина. Поэтому покаяться стоило бы Михаилу Горбачеву, получившему медаль конгресса США «За ликвидацию СССР», а также всем ныне живущим ельцинистам и либералам всех мастей за то, что они сделали с нашей великой страной в конце восьмидесятых и в начале девяностых годов прошлого столетия. А народу как носителю высшей государственной воли, силы, справедливости и национального самосознания – милостиво принять это покаяние и, осудив публично предательство своих лидеров и свою доверчивость, впредь быть более внимательным при выборе правителей.
…Сорок лет водил Моисей евреев по пустыни в обретении земли обетованной. В конце концов, вывел… Уже более двадцати лет водят нас по пустыням рыночной экономики либералы – духовные наследники предателя Ельцина – и все не могут нащупать тот базисный фундамент, ту твердь, оттолкнувшись от которой, страна пошла бы к экономическому росту и процветанию, стала бы уважаемой в мире. А все потому, что построить настоящее государство на предательстве интересов большинства населения невозможно. Ведь наличие десятка, сотни или даже тысячи российских миллиардеров и олигархов, думающих о своем благополучии и куршавелях с проститутками, а не о благополучии государства Российского, гордости за страну не вызывает, как не вызывает гордости и наличие двадцати миллионов бедных сограждан. Пора это осознать! Особенно тем, кто стоит у кормила власти. И это не только у меня нет гордости за страну кучки жирующих олигархов и миллионов нищенствующих. Нет ее и у замечательного курского поэта Юрия Николаевича Асмолова, которому принадлежат такие пронзительные, хватающие за душу строки:
Ах ты, Родина! Бедная Родина!
Под смешки, под искусный шумок
На столичном базаре ты продана,
Будто курской картошки мешок…
Или вот эти, не менее пламенные и кровоточащие болью:
…А теперь: за чертову затею
Жизнь свою кладет святая Русь.
Я все чаще Родину жалею
И все реже Родиной горжусь…
Как они перекликаются со стихами его старшего товарища Вадима Корнеева!



ВОПРЕКИ ОДИЧАЛОМУ ВРЕМЕНИ

Хотя Россия с каждым днем все больше и больше погружалась в хаос смутного, одичалого времени, жизнь, тем не менее, продолжалась. Люди искали и находили работу, влюблялись и женились, несмотря на трудности, рожали и воспитывали детей. Врачи - лечили, учителя – учили. Продолжали созидать и писатели, в том числе курские. Даже не смотря на то, что с гибелью Советского Союза они лишились прежних льгот, позволяющих им получать не только гонорары за изданные произведения, но и квартиры, и служебные дачи, и путевки в дома отдыха и санатории.
Теперь ничего этого не стало. Однако жили и творили.
27 августа 1994 года Вадим Николаевич в «Курской правде» в рубрике «Из новых стихов» опубликовал очередную подборку стихотворений, среди которых «Осока», «Поезда», «Средний возраст», «Дорога в никуда» и другие. Естественно, во многих из них затрагиваются социальные вопросы:
Как не сойти с ума? –
безумна жизнь сама,
коль для одних – сума,
а для других – тюрьма.
Тюрьма ведь – оглянись –
Среди сплошных границ,
Среди больных полей
Душой не заболей…

Сколько горечи в этих строках, говорящих о развале СССР!
Но не эта подборка стихотворений стала главным событием в творческой жизни поэта Вадима Корнеева, а выход в издательстве «Крона» его второго поэтического сборника – «Одичалое время». Новая книжка уже не карманного формата, а вполне взрослого, хотя и в мягкой обложке. Тираж книжки большой – 3000 экземпляров. В ней 110 страниц и более 180 стихотворений в трех тематических разделах: «Я помню детство», «Нет чужой беды» и «Благодарение». Кроме стихов, в книге фото автора и его краткая биография. Редактором книги стал поэт Егор Полянский, а художником-оформителем – Александр Прозоров.
Традиционно, в новой книге Вадима Корнеева часть стихов – из предыдущей книги, но три четверти – это новые стихи, написанные поэтом после 1988 года. Стоит отметить, что некоторые из «поздних» стихотворений прошли «обкатку» на страницах «Курской правды», где он работал, а также в альманахе «Полдень» и коллективных сборниках, указанных выше. Такова практика. Но большинство вообще опубликовано впервые, что стало изюминкой для поэтических гурманов, следивших за творчеством поэта. А деление стихотворений на три части, носило, скорее условный характер, чем практическое, так как в любой из этих частей есть чисто лирические произведения о природе родного края, о любви к матери и Родине, есть стихотворения гражданской направленности, есть стихотворения, посвященные выдающимся деятелям отечественной культуры и литературы, есть личностные, есть на исторические темы. И много других, в том числе на военную тематику.
Чтобы не быть голословным, приведем примеры лирических стихотворений из всех трех разделов. Вот строфа стихотворения из раздела «Я помню детство»:
Май отцвел уже наполовину,
Как черемуха тает в ночах!
Серебро голосов соловьиных
Остывает в продрогших ключах.

А эта строфа принадлежит стихотворению, помещенному в раздел «Нет чужой беды»:
Ракиты гнутся на ветру,
проселок древний и корявый,
где чернозем густой, как лава,
морозцем скован поутру.

Понятно, что следующая строфа принадлежит стихотворению, находящемуся в третьей части – «Благодарение».
К полудню –
так пригреет сладко…
С еловой лапы, не спеша,
сползает снежная перчатка
и падает к ногам, шурша.

И хотя добротных лирических стихотворений, в том числе о жизни, о времени и о себе, подавляющее большинство, в книге немал и цикл стихов гражданской, остро социальной направленности. Среди них «Душа болит…», «Устав, промерзнув на закате…», «Сирота», «Господен бич», «Защитникам» народа»,  «Куда и зачем я иду?», «Три сестры», «Всего народа и во мне обида…» и многие другие. Всего около двадцати стихотворений протестного плана и авторской боли за судьбу народа. Оно и понятно – в одичалое время пришлось жить и творить поэту. А потому:
Душа болит. Душа болит.
Она предчувствует крушенье –
беда влетает, как болид,
в ее земное притяженье…

И чтобы хоть как-то унять эту душевную боль, не дать себе свихнуться в одичалом российском бытии, –
Били прямой наводкой
по осени, по тоске –
спирт запивали водкой
в пригородном леске.

Ибо:
За всю историю России,
шагнувшую и вширь и ввысь,
народ все больше в грязь месили,
хотя в любви к нему клялись.

Да и в будущем что-то хорошее не виделось, зато грезилось наяву:
Куда и зачем я иду? –
Январь не услышит вопроса.
Чеканная поступь мороза
по серому толстому льду.
Незримый печатает шаг
по руслу меж тяжких сугробов,
Как будто гвардейцы за гробом –
до боли в замерзших ушах.
– Кого же? Такою зимой? –
мы редких прохожих спросили.
– Россию, – сказали, – Россию…
И греться спешили домой

А еще в этой книжке были прекрасные стихи «Пращур», «Мать», «Матрена», «На лодочной станции», «Ночь под Чугуевом», «Тула», «Рыбалка», «Названья давних лет», «Есенин», «Концерт в райцентре», «Курский вокзал», «Церковь воскресенья», «Домик Петра Первого», «Молитва» и много других, наполненных чудесным светом поэзии, бережным отношением к истории и культуре страны, весенним соком любви к малой и большой Родине.
Тонкий лирик, обостренно чувствующий человеческую душу, Вадим Корнеев воспроизвел современную ему жизнь во всех ее нюансах, как положительных и созидательных, так и негативных, которых, к сожалению, становилось все больше и больше, и это, естественно, печалило поэта.
Стоит отметить, что вышедшая книга финансовых дивидендов автору не принесла. Если первая книжка, изданная в советское время, сопровождалась небольшим гонораром, то вторая, появившаяся в новое «демократическое» рыночное время, денежного гонорара уже не предполагала. Автору вместо гонорара на руки выдали несколько десятков экземпляров – и распоряжайся ими, как знаешь: хочешь – продавай, хочешь – дари, твое дело…
Продавать – было не в характере поэта, и он дарил книги не только друзьям, но и просто знакомым. 

1994 год в жизни Курской писательской организации ознаменовался не только выходом книги Вадима Корнеева, но и выходом книг его товарищей по перу: Сергея Бабкина (поэтический сборник «Подземный переход», Николая Леверова (сборник прозы «Нашествие сорокопутов»), Сергея Федорова (очерк «Марьино князей Барятинских»), Юрия Першина (сборник прозы «По отцовскому слову») и других. А еще в этом году в Курск из Москвы возвратился поэт и член Союза писателей с 1982 года Алексей Шитиков, с которым у Вадима Николаевича завязалась и многие годы длилась настоящая мужская дружба. И поэтическое творчество помехой этой дружбе не было…
Но имелись и потери. В 1994 году не стало сразу двух писателей: Исаака Баскевича и Федора Голубева.

Еще более значимым в судьбе и творческой жизни Вадима Николаевича Корнеева стал 1995 год.
Во-первых, в Москве в издательстве «РБП» вышла его книжка-брошюрка «Бег времени», подготовленная и отредактированная А.Ф. Шитиковым. В ней 8 страниц, фотография автора и около двух с половиной десятков стихотворений, в том числе таких, как «Устав, промерзнув на закате…», «Январь в Подмосковье», «Аист». «Бег времени», «Переправа», «Горожане», «Проселки», «Сочельник». Зато тираж вполне приличный – 1000 экземпляров. Примечательным является и послесловие А. Шитикова, в котором он пишет: «Поэтическое творчество для Вадима Корнеева – не хобби и не действо, творимое с расчетом на славу или толстокошельковый заработок, ибо он хорошо знает, что в нашей современности утробность нахально хохочет над духовностью и неудержимо стремится стащить человеческую высотную сущность в подподошвенную грязь бренного житейского существования…».
Хоть и загогулисто сказано, но верно.
Во-вторых, и это наиболее важно, в этом году Вадим Корнеев был принят в Союз писателей России. Долго, очень долго он, сын поэта и сам талантливый поэт, шел к данной цели. И, слава богу, дошел. А вскоре руководством ОООП «Литературный фонд России» он назначен директором регионального отделения этого фонда по Курской области. (Ранее эту должность занимал Николай Юрьевич Корнеев, но в последние годы он часто болел – давали о себе знать ранения, полученные на войне, – и ему нести это бремя и другие общественные нагрузки становилось все труднее и труднее).
С вступлением в Союз писателей авторитет Вадима Николаевича как поэта и гражданина (в лучшем значении этого слова) растет. Он не только пишет и публикует свои стихи, но и редактирует стихи коллег. В этом году под его редакцией выходит сборник «Рыльское Присеймье», в котором помещены стихи и прозаические работы рыльских литераторов Вениамина и Олега Саранских, Виктора Погребцова, Надежды Жуковой, Александра Богданова и других. А еще часто выступает перед школьниками и студентами, в рабочих коллективах и перед сотрудниками УВД по Курской области.
Имея блистательную память, выдающиеся ораторские способности, мастерски владея словом, он также выступал и в Колонном зале Дома Союзов перед соответствующей аудиторией, которой палец в рот не клади – с рукой отхватят.
Из заметных событий, так или иначе связанных с творческой деятельностью Вадима Корнеева и с жизнью Курской писательской организации стоит назвать издание в «Кроне» книги его отца – «Избранные стихотворения и поэмы», а также выход в этом издательстве книг курских писателей и литераторов: В. Алехина, Б. Агеева, Ю. Асмолова, В. Бережнова, М. Еськова, В. Латышева и П. Потапенко.
Такого книжного звездопада Курск не видел с конца 50-х годов.
Еще уместно упомянуть и то, что в 1995 году в Союз писателей России были приняты Сергей Бабкин и Анатолий Трофимов, издавший к этому времени два сборника стихов – «Монахи. Падение» и «Невод времени»..
А еще в 1995 году в Курске по инициативе журналиста Гребнева Николая Ивановича, бывшего собкора ЦТ и ВР по Курской и Белгородской областям до 1993 года, был проведен международный фестиваль «Славянское единство». По итогам фестиваля Гребневым же при поддержке курских журналистов, писателей и художников было создано издательство «Славянский дом» и учреждена межрегиональная газета «Славянка». Литературным приложением к «Славянке» стало издание «Славянский дом. Толока», выходившее то в виде четырехстраничной газеты, то в виде шестнадцатистраничного журнальчика. Позже, в 1996 году, в качестве приложения к газете «Славянка» стал издаваться литературный альманах «Порубежье», в котором публиковались многие курские авторы, в том числе и Вадим Корнеев. (С июля 1997 года «Толока», посолиднев, отбросила приставку «Славянский дом», зажила самостоятельной жизнью литературного журнала, радуя не только писателей, но и читателей, ибо ее тираж не опускался ниже 1000 экземпляров).
 

НАД ОДИЧАЛЫМ ВРЕМЕНЕМ

1996 год в истории Отечества был богат на политические кульбиты: на выборах президента страны во втором туре победил Борис Ельцин, имевший перед выборами рейтинг не более 5 процентов. Но… победил. Время-то – одичалое. В нем всякое случается. Зато к высшей власти в Курской области пришел Александр Владимирович Руцкой, некогда управлявший боевым самолетом-штурмовиком, потом сельским хозяйством Российской Федерации в качестве ельцинского вице-президента, а после отсидевший несколько месяцев в «Лефортово» и там написавший ряд книг, в том числе «Лефортовские протоколы» и «О нас и о себе». (Губернатором Курской области он стал 20 октября 1996 года).
Впрочем, наш рассказ не о них, хотя и без них никуда не деться – часть нашей истории, а о курском поэте и члене Союза писателей России Вадиме Николаевиче Корнееве.  А он на достигнутых лаврах почивать не собирается и продолжает с повышенной энергией творить и в межкнижный период публиковать свои произведения как в местных СМИ, так и в начавших выходить литературно-художественных приложениях к газете «Славянка» – «Порубежье» и «Толока».
Так, 20 апреля 1996 года «Курская правда» публикует его новую подборку, в которой стихотворения «Хлеб», «Метель», «Родство», «Горе», «Наталье» и другие.
Если стихотворение «Наталье» – это поэтическая исповедь перед супругой и признание ей в любви, то в стихотворении без названия, начинающегося словами «Сколько в жизни хорошего было!», автор чувствует изменения, происходящие в нем самом, и говорит о них читателям.
А в первом номере литературного альманаха «Порубежье», редактирование которого было поручено писателю-прозаику Борису Агееву, также опубликована большая подборка стихотворений В. Корнеева под общим названием «К одиночеству нету привычки».   

21 февраля 1997 года «Курская правда» печатает очередную подборку стихотворений В. Корнеева, в которой  пять лирических стихотворений о зиме – «А вы зимой бывали в поле…», «Радуга снега», «Ты помнишь?», «Рынок» и «Летит снежок».
Полдень. Солнце. Мерцающий иней.
Сосны дышат иголкой любой.
Снег под ними таинственно-синий.
На полянах лесных – голубой.

А «Рынок» – остросоциален. Это и картинка с натуры, и карикатура на рыночные отношения:
Так для чего сюда пришел я рано?
Наверно. Просто посмотреть хотел,
Как здесь, где мало что мне по карману,
Бесчинствует всеобщий беспредел…

Не проходит и двух месяцев, как 19 апреля 1997 года «Курская правда» публикует очередную «Литературную страницу», в которой дает внушительную подборку стихотворений Вадима Корнеева под общим названием «Уходит век – что с нами станется?..».
В подборке пять стихотворений автора и его портрет. Среди стихотворений – «Язык», «Птичий мир», «Ушедшим друзьям» и другие.
Самое короткое и емкое стихотворение без названия, но именно оно дало заглавие подборке. Поэтому приведем его полностью.
Уходит век –
что с нами станется?
Весна останется,
Любовь останется!
Буквально в двух самых ярких символах человеческого бытия – любви и весеннего возрождения следует ответ на все тревоги о будущем.
Этот выпуск «Литературной страницы интересен еще тем, что в нем представлены произведения других курских писателей – рассказ Е. Носова «Стадо идет!», литературные заметки В. Коркиной о выходе новых книг и миниатюры Юрия Першина под общим названием «На сон грядущий».
17 сентября 1997 года «Курская правда» публикует очередную большую подборку стихотворений В. Корнеева под общим названием «Стрелецкий цветет материк». Уже само название говорит о том, что стихи поэта будут о Курске и его окрестностях. И точно: открывает подборку стихотворение «На Тускари», за ним следует «Боева дача», а в третьем есть такие строки, которые прямо указывают, где разворачиваются события:
Утро приходит, как милость,
К Боевке путь недалек…

В сентябре 1997 года вышел очередной номер «Толоки», в котором предпоследняя, пятнадцатая страница полностью отдана под произведения В. Корнеева. Здесь под общим названием «Покуда жива наша речка» напечатаны стихи, объединенные темой лета и природы родного края: «Лето», «Мокрый песок у реки», «Пахарь», «Имена цветов и трав», «Месяц». Однако есть тут и стихи, в которых кроме  лирических мотивов, остро звучат и социальные:
От Курска к обесчещенной столице
Грохочет ржавый поезд во всю прыть.
Ни с кем не стану чувствами делиться –
Банально, мол, об этом говорить. 

Если в экономическом отношении Курская область, как и вся Россия, продолжала скатываться в «черную яму» безденежья и полунищего состоянии, то в культурном все-таки были просветы. Это и продолжающийся выход в издательстве «Крона» художественных книг курских писателей и литераторов, и появление первого энциклопедического словаря-справочника краеведческой направленности «Курск», главным редактором которого был поэт и прозаик Юрий Александрович Бугров. Вышел этот фолиант не без поддержки А.В. Руцкого в 1997 году, и на его страницах впервые можно было увидеть краткие биографии курских писателей, в том числе Николая и Вадима Корнеевых.
 
Новый 1998 год был не просто очередным годом в истории страны или в деятельности Курской писательской организации. Он был юбилейным. Именно в этом году Курской писательской организации исполнялось 40 лет, а ее видному представителю Вадиму Николаевичу Корнееву – 50 лет. Но это все – осенью.
А пока в первом номере альманаха «Порубежье» публикуется подборка стихотворений В. Корнеева под общим названием «На осенней опушке замри». Следом «Курская правда» 6 марта 1998 года на «Литературной странице» публикует подборку лирических стихов под общим названием «Весна и ты – неразделимы…». Среди стихов «Купаясь в волосах твоих…», «Ты помнишь?», «Не грусти – не нужна мне другая…», «В Ботаническом саду», «Уходил от тебя без дороги…», «Свиданье» и другие.
Теплая от сна,
Очень молодая,
Поднялась весна,
Солнышком играя!

Перестроечные и постперестроечные годы низвергли «Молодую гвардию» на обочину местных СМИ и дали жизнь печатному органу городского самоуправления – газете «Городские известия». Какое-то время эта газета как-то «не замечала» поэта Вадима Корнеева, как, впрочем, и он ее, но вот 30 апреля 1998 года она посвятили творчеству В. Корнеева целый разворот, опубликовав  15 стихотворений. Среди них «Ребенок», «Птичий мир», «Америка», «Богатство», «Смерть героя», Язык», «Дорога в никуда», «Пращур» и другие.
Кроме того в редакционной справке дана краткая биография поэта и отмечено, что у него выходит 4-я книга стихов. И действительно в этом году в издательстве «Крона» вышел очередной поэтический сборник Вадима Николаевича, который назывался «Все ближе небо и земля».На этот раз книга в твердом цветном переплете, в ней 259 страниц с текстами стихотворений, а также предисловие, биографическая справка об авторе и его фотография.
Вопреки «тихому» названию, она крепко заряжена остросоциальной поэзией. Уже с первых страниц читаем:
Живем все непристойней, все бездарней…
Нужда съедает время без помех.
Сереет жизнь, сереет день базарный,
Подошвы пережевывают снег.

И следом, словно в подтверждение постоянных размышлений поэта о нелегком бытии, в стихотворении «Вымираем!» новые тревожные отголоски происходящей действительности:
Адом ожидаемы, не раем,
на последнем века вираже
не живем, а тихо вымираем
без сопротивления уже.

Да, в этой книге нет надрыва, той непреходящей боли души и сердца, которые, конечно, появятся позже в других стихотворениях поэта от вида одичалой действительности, но тем не менее кое-какой зачин уже сделан. Тема обозначена, и она найдет свое дальнейшее развитие. Ибо Вадим Корнеев, как никто другой, умеет лирическую канву своих произведений умело и виртуозно повести через социальную остроту содержания. Не многим удается подобный симбиоз, совсем не многим…
Новая поэтическая книга настолько понравилась читателям, что уже 16 мая 1998 года «Курская правда» публикует отзыв журналиста и литератора Александра Прозорова  на нее. Называется он коротко, но со значением:  «На строгом рубеже».
Обратив внимание читателя на то, что «у каждого сборника особая архитектоника и особая аура», Прозоров далее приводит тематические разделы, добросовестно перечисляя их. Правда, следом он делает оговорку, что «слишком явной заданности нет – восприятие поэта цельно и оригинально».
Процитировав некоторые строки, Прозоров отмечает, что поэту присуще совсем «не выморочное настроение», а искренняя боль души за происходящее с ним и вокруг него. Указывает он и на «минорно-мажорные аккорды», пронизывающие поэзию Корнеева, и на «молитвенно-исповедальные моменты», встречающиеся в некоторых стихах.
Если коротко, то в целом отзыв Александра Прозорова о творчестве Вадима Корнеева положительный, показывающий профессиональный рост поэта.
Но это еще не все. 16 сентября, накануне дня рождения Вадима Корнеева и его юбилея – 50-летия, «Курская правда» публикует огромную, почти на всю газетную полосу статью Александра Прозорова с мудреным названием, состоящим из трех частей: Вадиму Корнееву – 50 лет. «Поэт ощущает холодок будущего… «Некруглый» разговор по поводу «круглой» даты». Впрочем, это даже не статья, и не репортаж, а большое интервью с поэтом. В статье-интервью много говорится о творчестве поэта, рассказывается о нелегком его пути к Союзу писателей и, конечно, сообщаются некоторые биографические сведения. Кроме того, интервью сопровождается большим фотопортретом поэта.
Поспешили поздравить юбиляра и «Городские известия».17 сентября в них публикуется еще одно интервью поэта, данное Наталье Ловаковой и напечатанное ею под заголовком «Вадим Корнеев: О жизни, о людях, об искусстве в диалоге и стихах».
Начинается статья-интервью с цитирования строк, взятых в качестве эпиграфа к новому поэтическому сборнику, что отрадно, но следом идет довольно банальный и почти детский вопрос: «Как рождаются стихи?». И поэт поясняет журналистке, как школьнице, что есть две составляющие части поэтического произведения – чувство и мысль, что сначала возникают чувства, которые рождают мысли, а уж мысли трансформируются в строки.
Будем надеяться, что поняла.
Интерес представляет и ответ поэта на вопрос о «кризисе сегодняшнего дня» в стихах, когда он не только цитирует строки своих стихотворений, но и отправляет собеседницу к творчеству Некрасова, проводя параллели между первой половиной  XIX века и концом XX.
Эта статья-интервью интересна еще тем, что в ней много цитат из стихотворений Вадима Корнеева, а также тем, что без купюр приводятся его размышления об искусстве и месте современной поэзии, настоящей поэзии, а не ее имитации, в искусстве и в жизни людей.

Но ярче и глубже всех, на мой взгляд, о новой книге стихов Вадима Корнеева отозвался курский поэт Юрий Асмолов, написавший в 1998 году нигде не опубликованное до появления в Интернете лирическое эссе. Так как оно раскрывает не только творчество Вадима Николаевича, но и саму суть того лихого, одичалого времени, то привожу его почти без сокращения: «Сегодня, в океане печатной продукции, легко причалить к безжизненным берегам, поверив многообещающей рекламе, поверив бросающимся в глаза обложкам и крикливым заголовкам, ведь встреча с поверхностной литературой более вероятна из-за её обилия. И если прежде литература, пусть не вся, но всё же в массе своей,  воспитывала гражданина,  пробуждала в читателе чувства добрые, учила сочувствию, то сегодня, растиражированная продукция воспитывает кого угодно, но не гражданина.
Открываешь такую книгу с надеждой, но скоро становится тоскливо оттого, что надежды не оправдались. Особенно утомительно читать нынешнюю «томную лирику», которая не делает читателя душевно богаче, а наоборот – обедняет его, а неискушённого юного читателя, может заставить долго держаться подальше от библиотек и книжных магазинов, бежать от стихов – как чёрт от ладана.
Почему такие мысли не рождаются, когда читаешь стихи Шитикова, когда читаешь Коркину и Першина, у которых, кстати, недавно вышли книги, и я надеюсь, серьёзный разговор о них обязательно состоится… Почему стихи Вадима Корнеева волнуют и заставляют задуматься? Да потому, что – это стихи! А у стихов такое призвание: не оставлять равнодушными читателей и слушателей. Открывая настоящую книгу, открываешь мир. А, познавая этот мир, становишься зорче, и по-настоящему богаче. Эти стихи невозможно не расслышать, так как они написаны мастером с растревоженной душой, читатель легко угадывает, что поэт – наш современник, наш земляк, который болеет оттого, что больна его страна: «В тревоге жил и не могу иначе». А по таким стихам Корнеева, как «Поездка за границу», «Заречье», «Москва – Курск» и другим, будущее поколение сможет узнать о нашем времени больше, чем по учебникам истории, потому что поэт правдив, а учебники истории заказывает власть, и каждая власть, сменяя друг друга, историю трактует по-своему.
Думаю, Вадим Корнеев даже сегодня, когда сильно уменьшилось число читателей, может, как говорится, собрать полный зал, и слушатели не обманутся в ожиданиях: их просто не смогут оставить равнодушными стихи «Пороша», «Мороз», «Долг», «Пост 530 км» и другие.
Вспоминаю один из поэтических вечеров Корнеева, на который пришло столько народа, что припозднившимся, в том числе и мне, ничего не оставалось, как стоять в дверях, и о котором впоследствии появилось у меня стихотворение.
Я опоздал на юбилей,
На юбилей к поэту,
Глядь – мест свободных нету,
И я остался у дверей.
А юбиляр, лучистый весь,
Вдруг глянул виновато:
Мол, извини собрата
За то, что некуда присесть…
Я опоздал на юбилей
И завистью снегов белей
Завидовал поэту,
Что мест свободных нету.
И, становясь светлей, добрей,
Навряд ли знали люди,
Что тот – стоящий у дверей –
Их всё нежнее любит…
За то, что вместе – в дождь и тьму
Мы веруем рассвету,
Что бьётся сердце – не уйму:
Что мест свободных нету!

Заканчивает Юрий Асмолов это эссе, кстати, сопровождаемое цитатами из стихотворений Вадима Корнеева, которые оставлены за скобками очерка, такими строками: «Порадуемся тому, что своим магнитом курская руда притянула и крепко держит поэта Вадима Корнеева, которому стихи диктуют время, возраст, любовь, сочувствие, диктуют – Совесть и тревога за судьбу нашей Родины, в стихах которого, по большому счёту, течёт живая горячая кровь, а не чернила».

В скором времени подошла пора поговорить и о юбилее Курской писательской организации, которая кстати, уже обреталась в доме № 6 на Красной площади., сначала покинув Дом книги, а затем и Дом знаний, где некоторое время пребывала. Сразу несколько курских газет в той или иной мере коснулись этой темы. Остановимся на двух: «Городских известиях» и «Сельской нови».
22 декабря 1998 года газета «Городские известия» 40-летию курской писательской организации посвятила целых 4 страницы, предоставив их под стихи и прозу курских авторов разных поколений и эпох. Здесь и интервью Л. Павловой с Владимиром Детковым, руководителем организации, и миниатюры В. Деткова и Ю. Першина, и очерк В. Бахмута, и, естественно, стихи, которых больше всего.
Это произведения Н. Асеева, В. Алехина, Ю. Асмолова, С. Бабкина, А. Баевой, Л. Боченкова, А. Вориводиной, В. Давыдкова, И. Зиборова, Н. Истомина, В. Каневского, В. Конорева, Н. Корнеева, В. Корнеева, В. Коркиной, В. Латышева, Ю. Лебедева, И. Лепина,  Е. Маслова, Л. Звягинцева, Е. Моложаевой, В. Москаленко, Л. Наливайко, В. Нарыкова, Н. Овчаровой, П. Пехлецкого, Э. Пименовой, Е. Полянского, Н. Разнотовского, Р. Романовой, Н. Сидоренко, А. Судженко, В. Трошина, М. Тутова, Л. Шелест, и В. Чемальского.
Настоящий поэтический калейдоскоп.
Вадим Корнеев представлен двумя стихотворениями без названий, но в них чувствуется и собственная усталость поэта, и боль за окружающую действительность, и его бесконечная любовь к Родине.
Кровью сыны оросили
Горы в бесправном бою…
Ты не устала, Россия,
Видеть усталость свою?

А газета «Сельская новь» 22 декабря 1998 года опубликовала статья журналиста и литератора Владимира Латышева – «Зеркала души», посвященную 40-летию Курской писательской организации. В статье автор рассказывает не только об отцах-учредителях организации – В. Овечкине, М. Колосове, Н. Корнееве. Ф. Певневе и других, – но и называет флагманов литературного дела: Е. Носова, П. Сальникова, М. Обухова, В. Деткова, М. Еськова, В. Алехина, А. Харитановского, Ю. Першина, А. Шитикова, В. Коркину и других.
Из предпоследней же волны курских писателей отмечает Вадима Корнеева – «талантливого сына талантливого отца», а также Сергея Бабкина и Юрия Асмолова, недавно принятых в Союз писателей России.
Кстати, Курская писательская организация с 1991 года, кроме Вадима Корнеева, Сергея Бабкина, Анатолия Трофимова и Юрия Асмолова, названных выше, пополнилась такими членами Союза писателей, как прозаик Александр Балашов (1991), прозаик Николай Шадрин (1991), прозаик Вячеслав Мараков (1992), поэт и прозаик Владимир Конорев (1993), поэт и прозаик Виктор Давыдков (1994), прозаик Николай Леверов (1994), прозаик Василий Бережнов (1997 и поэт Леонид Наливайко (1998). На подходе были поэт Владимир Чемальский (Муха) и поэт Евгений Шанин. Они будут приняты в Союз  писателей России в 1999 году.
Всего в Курской писательской организации на декабрь месяц 1998 года состояло 20 человек.



НА СТЫКЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ

1999 год в Российской Федерации проходил под знаком празднования 200-летия со дня Рождения Александра Сергеевича Пушкина (1799-1837). Естественно, отметить это важное событие в культурной жизни Отечества готовились и курская общественность, и курские писатели. Не мог обойти это важное событие и Вадим Корнеев. Но и до июньских жарких дней он без поэзии не прозябал.
19 февраля 1999 года «Курская правда» под рубрикой «Из новых стихов» печатает подборку его произведений под общим названием «Пятидесятый снег». Стихи лирические, о чем говорят их названия:  «Погодка какая!», «Дубрава», «В пути», «Тот самый снег».
Зима молчит в лесу –
С губ не слетает слово,
И пальцы лап сосновых
Снег держат на весу.

Но вот подошел июнь, и в Курской области принимается решение ознаменовать эту дату литературными конкурсами с учреждением денежных премий в трех номинациях – «Проза», «Поэзия» и «Публицистика». В оргкомитет по проведению конкурса наряду с представителями комитета по культуре области вошли писатели Владимир Детков, Петр Сальников, Николай Корнеев и Юрий Першин, а участниками конкурса стали как многие курские мастера художественного слова, так и начинающие литераторы.
Принял участие в этом престижном конкурсе и Вадим Корнеев, подготовивший к этому времени целый цикл стихов, посвященных жизни и творчеству Пушкина. 
4 июня 1999 года «Курская правда» на две трети газетной полосы публикует большую подборку стихотворений, посвященный А.С. Пушкину, под общим названием «Среди русских Пушкин самым русским был и остается до сих пор». Этот цикл стихотворений дублируется и в июньском (23) номере газеты «Славянский дом. Толока» под названием «Возвышая над миром Россию…».
Если немного абстрагироваться от того, что стихотворения, вошедшие в цикл, а их девять, были написаны в разные годы и сопровождались эпиграфами из произведений Пушкина, да немного пофантазировать, то можно увидеть одну большую поэму, состоящую из нескольких глав и частей, в которой Вадим Николаевич признается в своей бесконечной любви к гению отечественной поэзии.
И его труд не пропал даром. Уже 8 июня 1999 года «Курская правда» публикует заметку В. Коркиной «Венок А.С. Пушкину», в которой сообщает о торжественном вечере, посвященном 200-летию со дня рождения Пушкина, прошедшем в драмтеатре 6 июня, и о том, что курские поэты В. Корнеев и А. Шитиков – лауреаты конкурса имени Пушкина – читали свои стихи.
Но более развернутую картину о лауреатах конкурса дает 24 выпуск газеты «Славянский дом. Толока». На второй странице под рубрикой «Пушкинский конкурс» печатается статья «По итогам областного конкурса имени А.С. Пушкина», в которой отмечается, что «конкурсной комиссией, в которую вошли известные курские прозаики и поэты, были отобраны и отмечены в согласии с условиями конкурса денежными премиями и Дипломами работы следующих авторов…»
И далее сообщается, что по разделу «Проза» обладателем первой премии стал Евгений Носов за рассказ «Алюминиевое солнце», опубликованный в апрельском выпуске «Толоки» за 1999 год; обладателем второй премии стал Николай Шадрин за роман «Армагеддон», изданный «Кроной» в 1997 году в книге «Закат звезды»; обладателем третьей премии стал Михаил Еськов за рассказ «Брат мой меньший», опубликованный в 1-м номере альманаха «Порубежье» за 1997 год.
По разделу «Поэзия» обладателями первой премии стали Алексей Шитиков за цикл стихов «Пушкин был золотым камертоном…», опубликованный в июньском номере «Толоки» за 1999 год, и Вадим Корнеев за цикл стихов «Возвышая над миром Россию», опубликованный в июньском номере «Толоки», а в «Курской правде» под названием «Среди русских Пушкин был и остается до сих пор». Обладателем второй премии стал Сергей Бабкин за стихи, напечатанные в разных выпусках «Толоки». (Третей премии не было).
В разделе «Очерк, эссе» обладателем первой премии стал Борис Агеев за литературное эссе «А такой рати еще не слыхано!»; вторая премия досталась архитектору и литератору Елене Холодовой за сборник архитектурно-исторических очерков «Усадьбы курской области», изданный «Кроной» в 1997 году; третья премия была присуждена Александру Балашову за эссе «К барьеру!», опубликованное в майском номере газеты «Огни Курчатова» за 1999 год.
Данная информация сопровождалась портретами победителей. Сообщалось также, что, кроме победителей конкурса, его лауреатами стали Юрий Асмолов, Владимир Безус, Лев Боченков, Виктор Давыдков, Иван Зиборов, Валентина Коркина и Владимир Латышев, которым были вручены Дипломы. А среди участников отмечались литераторы А. Ороев, Н. и О. Артемовы, Е. Латаев, Л. Медведев, А. Пехлецкая, В. Фесенко и другие.
А в передовице этого выпуска «Толоки» говорилось, что ей исполнилось уже два года и что ее частыми гостями-авторами являются прозаики Евгений Носов и Петр Сальников, поэты Алексей Шитиков и Вадим Корнеев. Несколько ниже называются Михаил Еськов и Сергей Бабкин, Александр Харитановский и Владимир Кулагин, Юрий Асмолов и Владимир Безус, Леонид Звягинцев и Виктор Фесенко. Таким образом, упоминание Вадима Корнеева рядом с именами Носова и Сальникова, прямо указывает на признание его ведущим поэтом курского края. 
Между тем жизнь продолжалась. И 17 сентября 1999 года «Курская правда» публикует подборку новых стихов лауреата Пушкинской премии Вадима Николаевича Корнеева под общим названием «Настала пора медосбора». Среди произведений «Объятья», «Слава музыке!», «Любви червонная заря» и другие.
Кроме того, в сентябре этого года вышел 27-й номер «Толоки», но уже не в газетном варианте, а в журнальном – целых 48 страниц. И посвящен журнал был 80-летию со дня рождения писателя-земляка Константина Дмитриевича Воробьева (1919-1975), его жизни и творчеству. Среди авторов, принявших участие в выпуске «Толоки», был и Вадим Корнеев, опубликовавший на двух страницах журнала большую подборку стихотворений, среди которых такие произведения, как «Высшая сила», «С кем я рос», «Жажда», «Почва», «Моя семья», «Что завтра?», «Паводок», «Объятья» и другие.
В большинстве этих лирических стихотворений преобладала искренняя любовь автора к окружающему его миру, часто не очень-то совершенному и противоречивому в своих проявлениях, но в то же время – прекрасному, если в него вглядеться глазами Поэта и Гражданина. Или, чтобы он засиял радужными красками образов, метафор, гипербол, оксюморонов и других поэтических приправ, прикоснуться волшебной палочкой, которая имеется только у талантливых поэтов. И, конечно, сила обобщения:
Земля моя, семья моя –
цветы, деревья и колосья
 и травы, птиц многоголосье –
любовь моя, родня моя.
В итоге – короткий гимн Природе, извечному родству человека с ней!
В последний день уходящего 1999 года очередной сюрприз преподнес президент Борис Ельцин, передав бразды правления своему приемнику Владимиру Владимировичу Путину, бывшему майору госбезопасности, бывшему руководителю ФСБ и председателю Кабинета министров России, приказавшему «мочить террористов прямо в сортирах». Под звон колоколов кремлевских курантов страна облегченно выдохнула: «Наконец-то!..», и даже самые закоренелые атеисты истово перекрестились: «Слава те, Господи! Россия теперь будет спасена».
Опять, как и при вступлении Горбачева на пост главы, хотелось верить в лучшее. К тому же все худшее уже не только видели, но и насытились им по самое горло.
Последнюю точку уходящей эпохи, веку, тысячелетию ставил 2000 год и все его 366 дней и ночей. Проживали эти дни все по-разному: кто-то в боях с сепаратистами и бандформированиями на Кавказе, кто с сумкой челнока в очередном турне по Турции таковы приметы рыночной экономики демократической России. Кто-то занимался подсчетом барышей за стеклянными стенами банков, которых стало как поганок в лесу после дождика, а кто-то ковырялся в дырявом кармане, пытаясь отыскать в нем «вчерашний» руль. Многие сидели в офисах – столичных и провинциальных, а тем, кому с этим не повезло, пахали в поле или на кое-где работавших промышленных предприятиях. Немало развелось поющих – их ежегодно десятками выпускала «Фабрика звезд», но и были те, кто с шариковой ручкой кроптел за письменным столом…
31 марта 2000 года «Курская правда» печатает песню «Смородина», музыка к которой была написана В. Мезенцевым, а слова принадлежали перу Вадима Корнеева.
Красная смородина,
белая смородина,
черная смородина
на густых кустах.
Тает слово «родина»
и питает Родина
соком свежим терпким
утром на устах.
Это утро тихое,
пусть и время дикое,
времечко по темечку –
эх, живем не так…
Только слышишь? – тикают,
ходики все тикают,
сквозь окно открытое
слышится «тик-так».
Не прошло и двух месяцев после появления напевно-задористой и немного ироничной песни «Смородина», как 30 мая 2000 года «Курская правда» публикует песню-гимн курского ОМОНа  «Будем помнить», слова которой принадлежат В. Корнееву.
Так прорисовалась новая грань в творчестве поэта – песенная. Она не стала доминантой – классическая поэзия продолжала быть основной, но некоторые акценты все-таки оставила. И не только акценты. Через несколько лет она проявится по-настоящему весомо и ярко. Корнеев станет автором слов, то есть опять же стихов, которые вдохновят члена Союза композиторов России Михаила Артемова на создание вокально-симфонической поэмы «Праведная сила» для баса хора и оркестра, которая с начала будет исполнена на сцене Курского драмтеатра имени А.С. Пушкина, а потом получит всероссийское звучание, заняв первое место на конкурсе «Прохоровское поле» в номинации «Музыкально-литературные произведения». Так что Вадима Николаевича Корнеева можно считать дважды обладателем этой премии, хотя денежного вознаграждения он не получил.
17 августа 2000 года в газете «Земля и дело» опубликована подборка стихотворений В. Корнеева – «Матрена», «В деревне», «Колокола», «Тракторист» и другие. Эти произведения ранее уже публиковались в сборниках и журналах, поэтому останавливаться на них не будем, лишь отметим, что они  выверены поэтом буквально до запятой – такой сложился его творческий стиль: ни малейшей поблажке себе при работе со стихами.
Зато интерес представляет тот факт, что стихи сопровождались небольшой заметкой Александра Прозорова «Не пишу поэм об урожаях…». Среди прочего, в заметке говорилось о том, что курский поэт «отменно точно и образно  рисует портрет среднерусской природы, выше его пейзажной лирики, пожалуй, по праву поставить пронизанные болью и нежностью стихи поэта о простых – и все-таки, ох, как не простых! – людях села…».
Это в очередной раз говорит о популярности Вадима Николаевича среди курских читателей, журналистов и коллег по перу. Однако продолжим отслеживать творческий путь поэта в завершающем миллениум годе и обнаружим, что 6 октября 2000 года «Курская правда» публикует подборку его стихотворений – «Земля отцов», «Родство», «Неопалимая купина» и другие.
Большинство стихов – новые. Ясно, что это заявка на будущую книгу. Поэтому позволим себе процитировать хотя бы по строфе из некоторых:
Простая боль: устали за день ноги,
в коленях боль и в щиколотках боль.
Густая пыль проселочной дороги,
что под ноги мне брошена судьбой.

А это строфа из стихотворения «Родство душ»:
Засквозит – листва зашевелится,
вновь иду я, солнышком палим.
У деревьев кроны – словно лица,
каждое с характером своим.

Две следующие – из «Неопалимой купины»:
Среди событий жизни разных
нет ни заслуги, ни вины,
что я родился в тихий праздник
Неопалимой Купины.
Сошлись небесная стихия
с земной, а значит, не соврут,
и мать мою зовут Мария,
как Мать Скорбящую зовут.

А видимой частью поэтического айсберга творчества Вадима Корнеева в 2000 году стала публикация его стихов в сборнике «Я помню чудное мгновенье. Избранная любовная лирика», изданном в Москве по итогам Всероссийского конкурса, посвященного 200-летию со дня рождения А.С. Пушкина. Замечательный финальный аккорд!



В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ.
БОЛЬ УТРАТ И СВЕТ ОЖИДАНИЙ

Под занавес 2000 года в Курской области произошла смена руководства. В ноябре со скандалом после ряда уголовных дел, возбужденных в отношении ближайшего окружения, ушел губернатор Александр Владимирович Руцкой или курский Александр I, а в губернаторское кресло воссел Александр Николаевич Михайлов или Александр II, как окрестили его столичные журналисты.
Бывший комсомолец и коммунист, бывший депутат Государственной Думы нескольких созывов Александр Михайлов на выборы губернатора шел под красными знаменами КПРФ, но став губернатором, тут же примкнул к проправительственной партии «Единая Россия» и стал вытягивать область из трясины экономической стагнации. А еще одним из своих первых распоряжений продлил срок действия творческого конкурса имени К.Д. Воробьева в области журналистики и печати, учрежденный в 2000 году. Правда, писатели почему-то не попали в главные действующие лица этого конкурса, хотя Константин Воробьев все-таки писателем был куда больше, чем журналистом.

15 августа 2001 года курская писательская организация понесла невосполнимую утрату и личное горе обрушилось на Вадима Корнеева и его семью  – не стало Николая Юрьевича, последнего представителя знаменитой «семерки», учредившей Курскую писательскую организацию. Не стало самого большого и известного русского поэта, добрая слава о котором катилась по всему Советскому Союзу. Не стало автора тридцати сборников поэзии и 15 больших поэм. Не стало главы первой курской писательской династии.
Похоронили его на Никитском кладбище, недалеко от мемориального комплекса «Памяти павших в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов». И ныне могилу поэта легко отыскать по ее ухоженности в любую пору – будь это жаркое лето или же метелистая зима. С весны и до поздней осени на ней живые цветы. Не только близкие родственники, но и простые куряне чтут память одного из самых талантливых поэтов края.

Немало славных династий знал наш край в различные периоды исторического развития. Это и купеческие, и дворянские династии дореволюционного времени; династии рабочих, врачей, ученых и представителей других уважаемых профессий советского периода. Есть династии и на современном этапе продажно-рыночных отношений общества потребления. Например, династии предпринимателей и банкиров. Имелись и писательские династии. Например, журналистско-писательская династия Харитановских в Курске, писательская династия с поэтическим уклоном Саранских в Рыльске, династия писателей-прозаиков Шадриных вновь в областном центре. Но династии Корнеевых была самой первой и самой известной.
Что отличало да и ныне отличает представителей этой династии – это скромность, несмотря на известность и значительность. Ни Николай Юрьевич, ни Вадим Николаевич своей родословной по мужской линии, в которой имелись и дворянские корни, никогда не бравировали и не кичились. Даже во времена перестройки, когда об этом можно было говорить открыто, без оглядки на общественное мнение и органы власти, когда многие «лезли из грязи в князи», не имея на то никаких предпосылок, Корнеевы предпочитали публично данную тему не поднимать. К чему бередить прошлое, когда советскую державу не только любили, но и защищали словом и оружием.

Но творчество подобно религии, оно тоже не знает перерыва на скорби и утраты близких, а творческий человек – это, по сути, религиозный фанатик, устремленный в глубины своей веры и не знающий ни минуты отдыха и остановки. Такие чувства, как скорбь, душевная боль, тоска лишь подгоняют его еще больше отдаваться творчеству и продолжать нести своей крест дальше и дальше.   
Вот и Вадим Корнеев, оплакав отца, продолжил заниматься главным делом своей жизни – сочинять стихи. И 13 октября 2001 года «Городские известия» на первой странице публикуют его большое стихотворение «Курск родной».
Курск родной! Под вечер ветер нежно
Крон коснётся – и по листьям дрожь.
Ты и летом и зимою снежной
Для меня пленительно хорош.
Под твоей родительскою сенью
Для меня начало всех начал.
Здесь закаты провожал над Сеймом,
Зори здесь над Тускарью встречал.
Никуда от прошлого не деться...
Близок стал, как речка к берегам, 
К улицам, где я в далёком детстве
Утром соловьиным пробегал.
С добрым чувством день встречая новый,
Кланяюсь знакомым по пути –
Мне по Мирной, Золотой, Садовой
И легко и радостно идти.
Дорог Курск мне строгий и весёлый,
Так светло слились в душе моей
Долгий звонкий детский смех у школы,
Благовест соборов и церквей.
Древний – никогда не будешь старым,
Спину пред врагами ты не гнул,
Предков в «Слове о полку» недаром
Добрым словом автор помянул.
Вихрь веков над городом, над лугом...
И, спасая вновь свою страну,
Курская дуга разящим луком,
В сердце вражье выпустит стрелу.
Имя дав великому сраженью,
Год от года для меня родней!
Ты – моё волненье, утешенье.
Ты –  любовь моя до края дней.
И сознанье в сердце буду греть я,
И гордиться перед всей страной,
Что вошли в твоё тысячелетье
И полвека, прожитые мной.
Вечером иду домой усталый,
А в глазах не гаснет ясный свет,
Я ласкаю взглядом домик старый.
Памятный с послевоенных лет.
Солнце в Курске мне милей и ветер,
Не страшны  летящие года,
Здесь когда-то девушку я встретил,
Ту, с которой сердцем навсегда.
Пусть невзгоды впереди и грозы...
Даже горе, город дорогой,
Наши клёны, тополя, берёзы
Занесут червонною листвой.
Ты мне дан!  Что ни случись на свете
Родину не стану я менять –
Так отца не выбирают дети,
Так они не променяют мать.
Я тебе не раз в любви признался,
На высоком стоя берегу...
Я с тобой всю жизнь не расставался,
Никогда расстаться не смогу!

Стихотворение настолько мощное, что в нем, кроме лирики и высокой поэзии вместились и чувства автора к девушке, и его любовь к городу и к Родине, и, по-видимому, его скорбь по отцу, и память о предках, и тема детства, и исторические мотивы, и многое иное, что делает произведение выдающимся.
Еще в 2001 году в Воронеже вышел 6-й номер журнала «Подъем», полностью отданный курским авторам и их произведениям. Вадим Корнеев в этом номере журнала был представлен стихами «Течение», «Душа болит», «Касатка» и другими. Кроме Вадима Николаевича, курское писательское сообщество представляли Н. Шадрин. Е. Носов. П. Сальников, В. Детков, С. Бабкин, В. Конорев, Л. Наливайко, Ю. Пршин, А. Судженко, В. Чемальский. А. Шитиков. Н. Шумаков. Т. Горбулина и В. Кулагин.

2002 и 2003 годы, как, впрочем, и вся первая пятилетка нового тысячелетия для курской писательской организации прошла в траурных тонах. В 2002 году не стало Евгения Носова и Петра Сальникова, в 2003 –  Татьяны Горбулиной, а в 2005 – Сергея Бабкина и Анатолия Трофимова. (Не лучше был и 2006 год, когда умерли Василий Алехин и Николай Леверов).
Я не знаю, кому из ушедших поэтов посвящаются эти строки: возможно, собственному отцу, возможно, Егору Полянскому, которого почитали весьма талантливым поэтом, возможно, кому-то другому, но в них Вадимом Корнеевым в полной мере отражена суть времени, когда властям было наплевать как на живых, так и на ушедших из жизни писателей:
Умер коллега – известный поэт.
Мелкие бесы в собесе
Сразу вдове отрубили: «Нет
В наших анкетах такой профессии…»
Мне ли к лучшему ждать перемен,
Что тут скажешь, друг мой Горацио?
Так и живу я покуда – член
Творческого союза,
Ставшего общественной организацией.

Однако парадокс жизни состоит в том, как однажды гениально заметил Владимир Детков, что «живые закрывают глаза умершим, а ушедшие из жизни нередко последним движением души своей, на многое открывают глаза живым!» И не только открывают, но и заставляют действовать. Ибо, как опять же сказал Детков, «еще жизнь прекрасна тем, что она – жизнь!»
Поэтому в 2002 году, кроме траурных событий, были и жизнеутверждающие, гуманистические, в том числе первые Корнеевские чтения, прошедшие на малой родине поэта – в Рыльском районе и в самом Рыльске, о чем 6 декабря сообщила «Курская правда», опубликовав заметку и фотографию участников чтений – Вадима Корнеева. Алексея Шитикова и поклонников корнеевской поэзии. А еще в этом году в Курске вышла  в свет книга «Связь времен. Поэтическое слово земли Курской» с добавлением «Литература. Учебное пособие», в которой с 255-й по 272-ю страницы рассказывалось о творческой деятельности пота Вадима Николаевича Корнеева и представлялись образцы его поэтического дарования. Естественно, в этой книге было уделено внимание и другим писателям области, в том числе Е.И. Носову, Н.Ю. Корнееву, М.Н. Еськову, А.Ф. Шитикову. Так произведения наших земляков стали христоматийными.

2003 год в творческой жизни поэта Вадима Николаевича начался с того, что 5 февраля рыльская газета «Районные будни» на «Литературной странице» публикует произведения местных авторов и гостей из Курска – Ю. Асмолова, В. Корнеева и А. Шитикова. Вадим Корнеев представлен стихотворением «Язык»:
Зимние давят перегрузки,
Привычное идет на слом.
Но, русский, я пишу по-русски,
Залетных избегаю слов.

А 25 марта 2003 года «Комсомольская правда» публикует заметку С. Волковой «Курский поэт возмутился войной в Ираке. В стихах», в которой сообщает, что Вадим Корнеев свое негодование действиями американских ястребов выразил в стихотворении «Тысяча вторая ночь». И далее цитирует несколько строк из этого стихотворения, написанного еще в 1991 году:
Отметает сказку прочь
тысяча вторая ночь:
Истребители бомбят
город сказочный – Багдад,
по дворцам, по минаретам,
по домам простых людей
бьют крылатые ракеты –
все лютей!
По Москве, Тамбову, Курску –
тем же залпом, тем же курсом.
По всему, во что я врос –
бьют вразнос!..

Это же стихотворение, но уже в полном объеме, в тот же день публикует «Курская правда» на своей передовице. Кроме того,30 мая 2003 года «Курская правда» публикует песню «Курская дуга», слова которой принадлежат В. Корнееву, а музыка написана Виктором Мезенцевым. И все это, несмотря на то, что Вадим Николаевич давно ушел из редакции газеты, перейдя на профессиональное писательское положение, но подрабатывал во Дворце пионеров и школьников, а также в гимназии № 44, занимаясь с ребятами стихосложением. Однако, как видим, дружба с газетой сохранилась…
Но главным событием в жизни Вадима Николаевича Корнеева, которому в 2003 году исполнялось 55 лет, все же стал выход в Курске пятой поэтической книги – «Неопалимая купина», приуроченный ко дню его рождения. Она в твердой обложке, под которой около 450 страниц стихотворного текста, солидное предисловие С. Малютина, фотопортрет автора и небольшая биографическая справка.
Появление этой книги стало заметным явлением в литературной и культурной жизни соловьиного края. Уже 12 сентября 2003 года, к 55-летию поэта, «Курская правда» в разделе «Культура» публикует портрет В. Корнеева и подборку его стихов из новой книги под общим названием «Против теченья плыву…», а также статью Сергея Малютина «Как биение сердца». В ней Малютин сообщает о выходе 5-го сборника поэта «Неопалимая купина», приводит несколько цитат из него и отмечает, что «главное качество поэзии Вадима Корнеева и главная тема всех его сборников – это любовь!». Например, анализируя стихотворение «Горячие травы июля», он с глубоким чувством восхищения цитирует:
Земля Моя! Вскормлен тобою,
И пусть я немолод уже,
Явление жизни любое
Любовь пробуждает в душе.

 И далее расшифровывает многогранность этого понятия в творчестве поэта: любовь к Родине, к женщине, к ребенку, вообще к человеку, к людям, да и ко всему живому и сущему вокруг нас на белом свете: к лесному зверю, птице, мельчайшей букашке, к земле, дереву, к цветку, солнцу, воде…
Отметив тематику войны, в творчестве Корнеева, сына фронтовика, процитировав строки из стихотворения «Курская дуга», переходит к циклу произведений, посвященных А.С. Пушкину. И завершает эту часть обзора блистательными по своей глубине и поэтическому содержанию строками:
Палачам открылась правда эта,
пусть не сразу, пусть еще не вся:
можно на Руси убить поэта,
но убить поэзию нельзя!

На мой взгляд они никак не слабее знаменитых евтушенских «поэт в России – больше, чем поэт…».
Заканчивает же Малютин свою работу словами: «Широк кругозор автора, широк круг тем его творчества. Сердечностью, теплом душевным так и веет со страниц. Читаешь эту книгу и чувствуешь плечо друга, на которое можно опереться в трудную минуту…».
Что ж, очень точно подмечено и сказано, чувствуется рука настоящего литературоведа и знатока поэзии.

Следом за «Курской правдой» с поздравлениями юбиляру спешат и «Городские известия». 16 сентября 2003 года в редакционной заметке газета публикует краткую справку о биографии поэта В. Корнеева и  отмечает  важные вехи его литературного признания – победы в конкурсах, посвященных 200-летию со дня рождения Пушкина и «Любимый город» в номинациях «Лучшее стихотворение о городе Курске» и «Лучшая песня о городе Курске».
 Кроме поздравления с 55-летием, газета также поздравляет его и с 35-летием творческого пути. И публикуют большую подборку стихотворений, среди которых «Слово», «Картина», «За городом», «Яблони», «Одиночество», «Стекольщик», «Выступление в глубинке», «Сходство» и «Инстинкт и разум».
А еще в газете помещены высказывания видных писателей о творчестве В. Корнеева, что стало настоящей изюминкой выпуска:
«Простые, точные строфы без пафоса и надрыва. Настоящие. Как сама жизнь. В них – и полнота, и красота бытия. И пульс времени. Такова поэзия Вадима Корнеева». (В. Тутенко, Курск).
«Вадим Корнеев не позарился на размалеванные словесные финтифлюшки стихотворца-формалиста, а всю данную ему природную чуткость и вдумчивую пристальность своего взгляда не отклоняет даже от самых болевых точек нервной системы человеческого бытия». (А. Шитиков, Курск).
«В стихах Вадима Корнеева пульсирует жизнь, они образны и оригинальны» (А. Бобров, Москва)
«Гражданственность и лиричность – в самой сути личности поэта. У В. Корнеева свое поэтическое «я», своя позиция в поэзии…» (Е. Полянский, Курск).
«Стихи В. Корнеева, прочитанные на конференции в Переделкино – это явление в сегодняшней российской поэзии». (Ф. Кузнецов, Москва).

8 октября 2003 года «Молодая гвардия» публикует статью Вероники Тутенко «Литературу надо показывать», построенную на беседе с В. Корнеевым. При этом она во вступительном слове отмечает, что готовится к выходу очередная книга В. Корнеева «Неополимая купина», которую заранее сравнивает «с тем самым пылающим и несгорающим кустом, привидевшимся Моисею и символизирующим путь к спасению». И почему-то пишет, что Стихи В. Корнеева в Курске знает и любит не только богема, но и те, кто просто интересуются поэзией». Интересно знать, кого журналистка имела в виду под «богемой»?
Статья заканчивается блистательными по поэтической мощи и глубине мысли строками Вадима Николаевича:
Но будут выситься всегда
На главных площадях планеты
И музыканты, и поэты,
Иначе рухнут города.

Так кому же, по большому счету, посвящается «Неопалимая…»? Народу, к которому принадлежит и сам автор. Об этом прямо и образно говорится во многих стихах, в том числе и в стихотворении, посвященном великому Льву Толстому:
Не к Сенату, нет, и не к Синоду
Уваженье предъявлял сей граф,
А простому русскому народу,
Поведенья правила поправ.

Книга с большим воодушевлением принята не только читателями, но и поэтами, и прозаиками, в том числе в столице. Так, лауреат Государственной премии РСФСР Сергей Викулов в статье «Стихи с Курской дуги» весьма лестно отозвался как о книге, так и творчестве автора, назвав его «большим поэтом». Есть в этой статье и более значительное определение творческих способностей Вадима Николаевича – талантливость. И так как это определение связано с расшифровкой человеческой среды, то цитату из статьи следует привести полностью.
«Бесспорно талантливому от рождения, судьба подарила ему прекрасных учителей – знаменитых на всю страну писателей-фронтовиков Валентина Овечкина, Евгения Носова и – хочу отметить особо – отца-поэта, широко известного в ту пору не только на Курщине, но и в Москве, –  пишет Викулов. – У В. Овечкина молодой Вадим учился гражданственности, глубокому проникновению в жизнь; у Е. Носова – любви к родному краю, сыновнему преклонению перед отцами и дедами, добывшими победу в небывало жестокой войне; у отца – поэтическому мастерству…».
Замечательно сказано. А еще Викуловым предсказано получение премии – любой! – за эту книгу.

Важным событием этого года в жизни Вадима Николаевича стало и то, что он принял участие в работе IV отчётно-выборной Конференции Литфонда России. При этом он не просто присутствовал на заседаниях, но и выступал. И как отмечают курские писатели, его выступление на Конференции было не только ярким, эмоциональным и энергичным, но и направленным в поддержку бедствующих российских писателей, патриотического направления в современной русской литературе.

Не менее напряженной была творческая жизнь поэта и в 2004 году.
14 мая 2004 года «Курская правда» публикует подборку его стихов, среди которых «Россия», «Так живу», «Яблони» и другие. А майский (9) выпуск газеты «Российский писатель» вышел с сообщением о проведении 23 мая в Орле XII съезда Союза писателей России. Об этом говорится на первой странице, а на 21-й сообщается о совещании молодых писателей Курской, Орловской и Белгородской областей, проведенном в Курске, и приводятся некоторые замечания руководителя секции поэзии В. Корнеева о том, как проходил семинар, кто в нем участвовал, и какие имеются результаты.
Ниже следуют стихи участников семинара. Из курских авторов отметились О. Полунина, Е. Латаев, О. Артемова, Н. Артемова, Н. Жукова, Ю. Соловьева, Е. Захарьин, В. Рябинин и Т. Кравец. Появление произведений курских авторов на странице главной газеты писателей России – большая заслуга В. Корнеева. Именно он провел предварительный отбор этих произведений и их редактирование. Вот куряне и не ударили лицом в грязь…
Ранее подобную заботу о молодых авторах проявлял Евгений Носов – об этом рассказывают Юрий Першин, Михаил Еськов, Иван Зиборов, Валентина Коркина и другие, – но вот пришла очередь и Вадиму Корнееву. Что ж, дело благородное и благодатное – на Руси добро всегда помнят…
2004 год был богат на юбилеи. Исполнялось 115 лет со дня рождения Николая Асеева, 100 лет со дня рождения Аркадия Гайдара и Валентина Овечкина – все земляки курян. И куряне старались как-то отметить эти даты. Так, 22 июня 2004 года «Курская правда» публикует несколько работ курских авторов, посвященных 100-летию со дня рождения Валентина Овечкина. Среди этих работ была и статья В. Корнеева, знавшего писателя с раннего детства, «Взгляд, взывающий к совести». Как и стихотворение «Памяти В.В. Овечкина», статья написана очень тепло и доброжелательно, в ней дается высокая оценка Овечкину и как писателю, и как гражданину.
А 20 июля 2004 года «Курская правда» на первой странице публикует стихотворение В. Корнеева «Святой Серафим Саровский».
Вадим Николаевич, как и его отец-фронтовик, верующим в Бога себя не считал, как и не считал себя воинствующим атеистом, церковь посещал, причем не одну, но чтобы полюбоваться ее красотой, а не бить поклоны. Однако о церковных деятелях, выходцев из курян, знал и интересовался их жизнью. Знал он и судьбу Прохора Мошнина – старца Серафима Саровского, молившегося за судьбу России. Вот и появилось стихотворение светлое и проникновенное, как молитва.
Светит это имя…
Ты нам силы дашь,
Старец Серафиме,
Чудотворец наш!
Будет нам уроком
Жизнь его во всем.
Курский отрок Прохор
Богом был спасен.
Для великой доли
Выбрал дальний скит…
Он, как ветер в поле,
С нами говорит.
Говорит о чести,
О Святой Руси.
Так воспрянем вместе,
Господи, спаси!
Жизнь полна пророков,
Бед невпроворот,
Но как отрок Прохор,
Встанет весь народ –
Сильный, монолитный,
Без вражды уже…
На устах с молитвой,
С верою в душе!

Трудно сказать, чего в этом стихотворении больше: смирения, терпения, веры в будущее, или же призыва к борьбе. Ибо строки «так воспрянем вместе» и «встанет весь народ» совсем не проходные в стихотворение. На мой взгляд, они ключевые. Впрочем, кому как…
Непростым был и сентябрьский (48) выпуск  «Толоки» (журнальчиком) – 20 страниц, редактируемый Борисом Агеевым. В номере – поздравления Ю. Бугрова с 70-летним юбилеем, рассказ юбиляра «Старый теплый плед Константина», его воспоминание о Е.И. Носове «А что с краеведением». В номере также редакторская биографическая справка о В. Корнееве, статья С. Малютина «Поэзия помогает жить». А еще  выдержки из статей А. Прозорова и его интервью с поэтом. Но, главное, на 5 страницах стихи Вадима Николаевича, среди которых «Слово», «Совесть», «Краски поют», «Осиное гнездо», «Никаким словам уже не верю…», «Вспоминая Асеева», «Взгляд», «Десять лет спустя», «Россия, 16 век», «Плата», «Родной язык», «Луговые цветы», «Кто дорог мне» и многие другие. Фишкой номера были высказывания о Вадиме Николаевиче и его творчестве В. Тутенко, А. Шитикова, А. Боброва, Е. Полянского и Ф. Кузнецова, приводимые уже ранее.
Еще в этом году вышел и 8-й номер журнала «Подъем», в котором также была опубликована большая (на 4-х страницах) подборка стихотворений Вадима Корнеева, в том числе и на тему Великой Отечественной войны.
А «Литературная газета», вышедшая в конце октября, оценивая этот номер воронежского журнала в заметке за подписью А. Яковенко, отмечает: «Ярко публицистичны стихи Вадима Корнеева». Высокая оценка в столичной «Литературке».
 Выходит в этом году и первый том БКЭ, в котором были биографические данные о писателях Николае Юрьевиче и Вадиме Николаевиче Корнеевых.


В ПРЕДДВЕРИИ НОВОЙ КНИГИ

В 2005 году вся страна готовилась к тому, чтобы отметить 60 лет Великой Победы. Готовились к этой знаменательной дате и курские писатели, в том числе Вадим Николаевич Корнеев. И начинает он  с  вою деятельность в этом направлении с публикации 8 февраля 2005 года в  «Курской правде» замечательного стихотворения «Курск родной!»
А 11 марта 2005 года в разделе «Культура» под рубрикой «Час стиха» «Курская правда» публикует портрет В. Корнеева и подборку его стихов, среди которых «Радуга снега», «Весна» и ряд других тематически связанных с весной и возрождением природы.
Пусть мартовский день на ущербе,
И шифер на крышах не сух,
Но почки раскрылись на вербе,
И выстачен серенький пух!
И солнце, и зябкие тени,
Как будто раздвинулся свет…
Уже и грачи прилетели,
Вот только Саврасова нет.

И опять какая неожиданная и по смыслу и по сердечности концовка!
Очередной номер «Курской правды» со стихами Вадима Николаевича Корнеева выходит 22 апреля. На этот раз подборка его стихов публикуется в разделе «Читальный зал» под рубрикой «Час стиха». В ней стихи на военную тему, в том числе такие, как «Пилотка», «Трудный разговор», «Старый дом».
Напротив сносят старый дом.
Излом стены
Напоминает о былом –
В нем тень войны.

А еще в начале этого года Вадим Николаевич успел побывать в Самаре в гостях у родственников жены. И не смог пройти мимо тамошней писательской организации. Пришел, представился. Коллеги по перу были рады видеть в своем кругу курянина. Как водится в таких случаях – посидели, поговорили по душам, поделились мыслями о житье-бытье, о творческих планах. А в результате – во 2-м номере литературно-художественного журнала «Русское эхо» за 2005 год была опубликована большая подборка стихов Вадима Корнеева под общим названием «Свети же, русская душа».
Ничего не скажешь – удачно погостил!

Между тем, Курская писательская организация в лице ее руководителя, помня наказ С. Викулова, отправили книгу «Неопалимая купина» на Всероссийский конкурс Прохоровское поле». И удача! Вадим Николаевич стал лауреатом этого престижного конкурса, сопровождаемого денежной премией. В юбилейном 2005 году это было особенно сложно.
Диплом лауреата ему вручали сразу три человека – председатель правления союза писателей России В.Н. Ганичев, тогдашний глава верхней палаты парламента Российской Федерации С.М. Миронов и депутат палаты Н.И. Рыжков.
Подведение итогов конкурса прошло 5 мая, а 13 мая журналист Н. Кержаков публикует в «Курской правде» небольшую статью об этом факте –  «Лауреат литературной премии». В ней сообщает курянам, что в дни празднования Великой Победы в Белгородской области прошли традиционные литературно-патриотические чтения и был подведен итог Всероссийского творческого конкурса «Прохоровское поле», лауреатом которого стал Вадим Корнеев за книгу «Неопалимая купина». Заметка сопровождалась фотографией поэта.
Следом, 14 мая, с информацией о получении премии «Прохоровское поле» выходит и газета «Городские известия». В первых числах июня «Литературная газета» также сообщает об этом в заметке «Прохоровские чтения».
Знаменательно то, что остальные лауреаты – писатели-фронтовики, вообще люди военного поколения, в том числе С.Ю. Куняев, о котором речь еще впереди.
 16 июня 2005 года снова «Городские известия» печатают заметку журналиста Тагира Аглиулина «Неопалимая купина» вышла в свет», в которой автор сообщает о проведении в Доме журналиста презентации книги Вадима Корнеева. И, ссылаясь на мнение поэта В. Нарыкова, говорит много добрых слов о новой книге. А завершает заметку так: «За многочисленными словами не потерялось ощущение настоящего праздника, каким является выпуск новой книги большого поэта».
Но фурор, поднятый книгой «Неопалимая Купина» и литературной премией за нее, на этом не закончился. 8 июля 2005 года «Курская правда» перепечатывает из газеты «Российский писатель» большую обзорно-критическую статью Сергея Викулова «Стихи с Курской дуги» с подзаголовком «О книге стихов Вадима Корнеева «Неопалимая купина». А 12 июля 2005 года газета-толстушка «Регион-46» на странице 21 публикует развернутое интервью журналиста Владимира Согачева с заголовком «Вадим Корнеев: «Рождение гения в литературе от эпохи, к счастью, не зависит», в которой поэт делится своими мыслями о современной литературе, о тенденциях ее развития, о многочисленных проблемах, стоящих перед поэтами, прозаиками и, вообще, всем писательским сообществом не только курского края, но и всей страны. Интервью сопровождается большим портретом поэта.

Еще одним важным событием в 2005 году стало то, что к 90-летию со дня рождения Н.Ю. Корнеева, на стене дома, где он жил последние годы, по решению администрации города Курска была установлена бронзовая мемориальная доска. Кроме того, его имя было присвоили одной из библиотек областного центра (пос. КЗТЗ). А Вадим Николаевич посвятил отцу-поэту несколько своих стихотворений, в том числе такое:
Ты дал мне жизнь!
Основ основа
не только в этом, может быть.
Ты научил родное Слово –
меня – как Родину любить.
Как речку в дождевых накрапах,
как солнца утром торжество…
Почувствовать и вкус, и запах,
и цвет, и музыку его.
В нем – не в металле и не в камне
есть сила – времени сильней.
Ты дал мне жизнь, ты Слово дал мне! –
бессмертие души моей.

Можно ли еще лучше и ярче выразить свою любовь к отцу-поэту, можно ли еще более глубже и действеннее  показать все свои чувства сына-поэта? Думаю, что нет. Ведь в космической по своей мощи фразе: «Ты дал мне жизнь, ты Слово дал мне! – бессмертие души моей», – заключены «альфа» и «омега», начало и конец всего сущего. Поэтому все остальное будет глуше и мельче.

Случились в этом году и другие знаменательные события как в культурной жизни города Курска, так и в творческой жизни некоторых курских писателей. Во-первых, на углу улиц Блинова и Челюскинцев, недалеко от дома, где жил Евгений Иванович Носов, ему был установлен бронзовый памятник. Во-вторых, в Москве вышло пятитомное собрание сочинений Е. Носова. В-третьих, первыми лауреатами областного губернаторского литературного конкурса имени Е.И. Носова, утвержденного А.Н. Михайловым еще в 2003 году, стали курские писатели Борис Агеев, Василий Алехин и Михаил Еськов.
 
Но прошел 2005 год и наступил 2006. И 22 августа газета-толстушка «Мы - куряне» на 7 странице публикует большую статью о В. Согачева Вадиме Корнееве и его творчестве «Чтоб не пропасть поодиночке», разделив ее на части.
В первой части, озаглавленной «Вадим Корнеев о патриотизме», естественно, идет речь о том, что под патриотизмом понимает сам поэт, и как он это великое чувство, которым наделен наш народ, использует в своем творчестве.
Вторая часть статьи называлась «О Родине и государстве», и в ней, куда же деться от заданной парадигмы, размышления поэта о большой Родине и о государстве, которое – продукте социального и политического договора людей.
Третья часть имела название «О любви и ненависти», Четвертая – «О необходимости быть услышанным», пятая – «О чувстве гордости» и, наконец, шестая – «О надежде».
И по всем этим разделам Вадим Николаевич дал исчерпывающие ответы.
В 2006 году на творчество курского поэта обратил внимание ведущий литературный журнал страны – «Наш современник», с главным редактором которого Станиславом Куняевым Вадим Николаевич познакомился после получения премии «Прохоровское поле». И в 5-ом номере журнала была опубликована большая подборка стихов под общим названием «Сердце от любви и боли дрогнет».
Среди стихов подборки были стихи на военную тему, ранее прошедшие проверку на страницах газет и поэтических сборников: «Курская дуга», «Возвращение», «Старая фотография», «Прощание славянки». А еще здесь было стихотворение «Та страна» – с одной стороны довольно близкое по тематике остальным, а с другой – явно выделяющееся из этого ряда. Оно о Советской России, много значившей в жизни поэта, – и явно в пику современной рыночной России, где все продается и покупается за деньги, где царствует несправедливость и правит бал бездуховность:
Та страна, где мы жили когда-то,
Вы мне скажете, не было той?
Не глушила меня детским матом,
Беспризорщиной, нищетой.
Не топтала меня, не топила,
Мертвой хваткой за горло беря,
Просто по-матерински любила
И, наверно, любила не зря.
Не травила смертельной отравой,
Про великие пела дела
И стелила мне под ноги травы,
Не наркотик, а книжку дала.
Та страна быть великой умела,
Восславляла не быт – бытиё! –
Чтобы рос я и сильным, и смелым,
Понимая величье ее.
Чтобы многое рос, понимая,
Чтоб душа не плутала во мгле,
Чтобы Родины мощь боевая
Обещала мне мир на земле.
И спасибо, что сделала сильным!
Не приемлющий узких мирков,
Прохожу я по улицам зимним,
Под продажные вспышки ларьков.
Может, мне это попросту снится,
Неужели все это со мной, –
Я в пародии на заграницу
Или сон мне приснился дурной?
Телефона стеклянная рубка,
Где мочи ледяная кора…
Позвонил бы… Да срезана трубка,
И сменили давно номера.

Полагаю, что комментарии тут неуместны. Зато уместно обратить внимание на такой нюанс: стихи Вадима Корнеева были размещены рядом со стихами  Виктора Бокова – старого и доброго друга Николая Юрьевича Корнеева. Признание и преемственность.
А еще в этом году в издательстве «Славянка» вышел 55-й номер «Толоки», в котором также была опубликована подборка стихов В. Корнеева под общим названием «Любви золотое кольцо» А в подборке такие стихотворения, как «Та страна», «Шаровая молния», «Рассвет», «Поэт» и «Свет». Вновь чудесное сочетание чистой и социальной лирики.
Интересным в жизни писателя Вадима Корнеева стал и 2007 год. Одна динамика информаций в курских газетах чего стоит!..
17 июля газете «Городские известия» в редакционной статье сообщает, что подходит к завершению едва ли не двухгодичный конкурс на гимн города Курска, по итогам которого пока лидируют текст поэта Вадима Корнеева и музыка Юрия Пятковского.
27 июля в «Курской правде» публикуется статья журналистки Вероники Тутенко «Гимн стал подарком к юбилею», в которой она напоминает, что исполняется 10 лет Курскому городскому Собранию и что 25 июля Собрание согласилось с мнением компетентного жюри и утвердило гимн Курска, написанный поэтом В. Корнеевым и композитором Ю. Пятковским.
«В конкурсе приняло участие 110 поэтов и композиторов, – пишет она со ссылкой на слова начальника управления культуры города Л. Хариной. – На протяжении двух лет жюри рассматривало присланные потенциальные гимны. Оно щепетильно подошло к отбору. И установило, что этому жанру наиболее всего соответствовало произведение на слова Вадима Корнеева и музыку Юрия Пятковского». А чуть ниже опять же со ссылкой на слова Хариной подчеркивает, что появление гимна совпало с еще одним важным событием – присвоением Курску – первому в России – статуса «города воинской славы».
А 31 июля «Городские известия» на первой странице публикуют тест и нотную партитуру гимна с обнародованием решения Курского городского Собрания, подписанного Главой города В. Суржиковым, и разъяснением порядка официального использования гимна.
Так была поставлена окончательная точка в эпопеи принятия гимна города Курска, но пересуды о гимне в народе еще долго не смолкали. Многим участникам двухгодичного конкурса казалось, что вариант их текста лучше. Даже лучший друг Вадима – Алексей Шитиков, и тот был этим грешен…
Так как гимн Курска, возможно, не самое лучшее произведение автора, но все-таки знаковое, то приведем его полностью:
Наш древний Курск, тебе земной поклон,
Святая отчая земля!
Здесь чуден колокольный звон,
Крепка курян семья.
Ты вырос на высоком берегу,
Хвалу тебе поём!
И предки в «Слове о полку»
Помянуты добром.
 Припев:
Ты в сердце, город нашей любви,
Где так поют соловьи!
Геройский край! Над нами ясный свет!
Салют в честь гордых лет, победных лет!
Наш древний Курск, тебе земной поклон,
Святая отчая земля!

В веках тебе расти и процветать,
Сильней и краше будь!
И Коренная Божья Мать
Нам освещает путь!
Здесь Сейм и Тускарь, здесь родимый дом,
Мы не изменим курс:
Отвагой ратной и трудом
России дорог Курск!
Припев.

Еще не улеглись страсти по гимну Курска, а 18 августа 2007 года «Курская правда» публикует подборку его стихотворений под общим названием «Где-то бродит добрый леший». Следом, 22 сентября – текст гимна. Последующие публикации были 3 ноября («Наше наследие») и 27 декабря («По краскам узнаю я друга»).
Я так подробно и последовательно останавливаюсь на газетных публикациях Вадима Корнеева, в особенности в «Курской правде», потому, что никто из его коллег-земляков (это не упрек, а констатация факта) не публиковался так много, при том большими подборками, поднимая острые и серьезные темы, не боясь окрика или замечания «сверху». И дело не только в том, что он много и плодотворно писал, а, думается, в том, что спешил поделиться с земляками своими мыслями и переживаниями…
 Из важных событий в культурно-литературной жизни Курской области этого года можно назвать выход в Издательском доме «Славянка» книги «Писатели Курского края», подготовленная сотрудниками отдела краеведческой литературы Курской областной научной библиотеки имени Н.Н. Асеева. В этом биобиблиографическом справочнике были опубликованы большие статьи о жизни и творчестве Вадима Николаевича и Николая Юрьевича Корнеевых.

Естественно, что 2008 год был юбилейным как в жизни Вадима Николаевича, которому исполнялось 60 лет, так и в деятельности Курской писательской организации, которой исполнялось 50 лет. Поэтому деятельность самого поэта и всего литературно-писательского сообщества была напрямую связана с этими событиями. Но пока суть да дело, Вадим Корнеев публикует  26 июля в «Курская правде» подборку стихотворений «Отцам-фронтовикам» и готовится к появлению своей большой поэтической книги «Избранное», издаваемой по заказу  комитета по культуре Курской области в гребневской «Славянке».
Но вот подошел срок поздравлений с юбилеем, и 18 сентября 2008 года «Городские известия» поздравляют поэта В. Корнеева с 60-летием, помещают его портрет и публикуют подборку его стихотворений, среди которых «Ода библиотеке», «Любовью жив», «День на исходе», «Осока» и другие.
Со своими поздравлениями спешит и газета «Российский писатель», которая в сентябрьском номере на странице № 17 публикует большую подборку стихов В. Корнеева, среди которых «Утро приходит как милость…», «Вам навстречу», «Холодно. И солнечно, и ясно….», «Утром, в ожидании разлуки…», «Подснежник», «Родство», «Майская гроза», «Детство дня» и другие. Секретариат правления СПР и редакция газеты поздравили поэта с днем рождения.
Подоспела к этому времени и статья известной в Курске журналистки Тамары Гривы «Корнеев Вадим Николаевич. У времени в плену», опубликованная в только что изданной автором книге «Дорогие мои земляки».
Приятный сюрприз преподнес и журнал «Наш современник», в 9-м номере сердечно поздравивший «известного русского поэта»  с 60-летим и опубликовавший большую стихотворную подборку, озаглавленную сербской поговоркой «В небе – Бог, а на земле – Россия».
Но главным подарком, конечно, стала книга поэтических произведений – стихов и поэм – «Избранное». Вышедшая в твердом переплете, она была прекрасно оформлена полиграфически. В ней на 448 страницах находилось около 600 стихотворений, написанных автором в разные годы и распределенных в пяти тематических разделах, названых по ранее изданным книгам: «Купанье в сентябре», «Одичалое время», «Все ближе небо и земля», «Неопалимая купина»  и «Исторические сюжеты». Тираж книги по новым рыночно-демократическим меркам для провинции немалый – 1100 экземпляров.
Редактировал эту книгу известный курский поэт Юрий Александрович Асмолов. А вступительную статью «Служение Родине» подготовил киновед и публицист Сергей Дмитриевич Малютин (ныне член Союза писателей России).
Отмечая, что Вадим Николаевич в разные годы участвовал в областных, межобластных и региональных семинарах молодых авторов сначала в качестве обсуждаемого, а вскоре – в роли руководителя, даже еще не будучи членом Союза писателей, С. Малютин делает акцент на том, что поэт «никогда не замыкался в узком круге тем».
Очень справедливо. Справедливо и то, что Вадим Николаевич – «тонкий лирик, остро чувствующий как родную природу, так и душу человеческую…». А еще он остро реагирует, словно поэтический барометр, на социальную несправедливость, на перекосы и перегибы власть предержащих, на беды и страдания народа.
Говоря о творческой биографии поэта, С. Малютин не забыл упомянуть, что «произведения Вадима Николаевича и рассказ о его творчестве включены в учебное пособие по литературе для старших классов «Связь времен».
Тоже верно. Не многим курским поэтам, современникам В. Корнеева, оказана такая честь.
Возвращаясь к самой книге и стихам, помещенным автором в ней, стоит сказать, что содержание соответствует названию – «Избранное». В ней – лучшие стихотворений из уже называемых выше книг. Однако более трети новых, которые своим содержанием значительно отличают разделы от книг с одноименными названиями. Дань традиции. Впрочем, не будем терять время и пробежимся коротко по разделам. Начнем с первого – «Купание в сентябре». По сравнению с одноименной книжкой, стихотворений в нем раза в 3-4 больше. Значительно увеличено количество лирических стихотворений о природе, о матери, о временах дня и года, о Родине.
Говоря о лирической направленности первой книжки, нельзя промолчать и о том, что многие стихи о природе непосредственно привязаны к родному городу и его окрестностям, что делает их ближе и дороже каждому курянину:
Утро приходит как милость –
К Боевке путь недалек.
Каждая травка умылась,
Каждый ее стебелек.

Или вот другие строки, непосредственно из стихотворения о Курске, в котором любовь автора к малой родине звучит особенно остро:
Утром, в ожидании разлуки,
Подчиняясь сердцу – не уму,
Так раскину на перроне руки,
Что весь город сразу обниму.
Обойму я, расставаясь с вами,
Будто не увижусь никогда,
Старый Курск с деревьями, домами,
С Тускарью и Сеймом – навсегда.

Тема Курска, как бы начатая в свое время Николаем Юрьевичем, незримой эстафетной палочкой передается Вадиму Николаевичу, и уже им продолжается и в других стихотворениях. Особенно полно она представлена в стихотворении «Курск родной!», о котором говорилось ранее.
В этой книге нашлось место и другой, на мой взгляд, очень важной теме – обращение к собственным корням, к истокам. И в ней – хочешь, не хочешь – обязательно «вспомнишь» о маме, а это – желал, не желал – очередная перекличка со стихами отца-поэта. Впрочем, говорить о каком-либо соревновании между двумя поколениями поэтов Корнеевых все же не стоит – тема-то вечная, проходящая через всех нас: поэтов и прозаиков. Однако, ближе к сути. Вот строфа из стихотворения «Быль»:
Временной не обманутый далью,
Той, в которой сегодня живу,
Бабок вижу – Матрену и Дарью,
Деда вижу – он косит траву.

Следующая строфа уже из стихотворения «Берегу!»:
Мать, жена…В мгновения бессилья
Чувствую в расплаве страшном дня
Женщин, поднимающих, как крылья,
Над бедой и мерзостью меня!

На фоне многих светлых лиричных стихов о природе, о друзьях-товарищах, о быте и бытии – вновь продолжение темы о матери, но уже с переходом к образу Родины. Причем с откровенной тревогой за страну, которая начинала трещать по швам.
Приснилось мне:
              свою я встретил мать,
Да вот не сразу смог ее узнать –
Беспомощна так стала и стара…
Потом не спал до самого утра.
Увидел утром Родину свою,
Которую давно не узнаю,
Так страшно измененную во всем…


И еще одну важную, на мой взгляд, тему, присутствующую в творчестве многих курских поэтов, затрагивает Вадим Николаевич в этом разделе книги. Это тема «Слова о полку Игореве». К ней обращались Николай Асеев и Егор Полянский, Юрий Першин и Алексей Шитиков. Присутствовала она и в творчестве Николая Корнеева – стихотворение «Возвращение Игоря». Помните, как яростные взмахи меча, разящие строки?
За походом бесславным
Был постыдный полон.
Жив твой муж, Ярославна,
Возвращается он.
Не рыдай покаянно,
Знай, что ты не вдова.
Не придется в Каялу
Окунать рукава.
 
Вот и Вадим Николаевич в стихотворении «Урок» хоть и косвенно, хоть краешком и вскользь, но коснулся этой темы, причем, что важно, в сочетании с темой о маме:
О матери я думал – мне ее
(а вдруг зальюсь?)
           до жара было жалко.
И словно в «Слове о полку» в копье
Вцепился я в протянутую палку.

Позже тема «Слова…» в творчестве Вадима Николаевича будет значительно расширена и углублена, а пока она лишь получила обозначение.
Можно и далее продолжить перечень тем, актуальных для поэтических произведений Вадима Корнеева, находившихся в книжке «Купанье в сентябре». Они есть. Но пора переходить к разделу «Одичалое время». Он также отличается от книги «Одичалое время». Как по тематической направленности, так и по содержанию. В нем нет изящных, невесомо-легких и солнечно-светлых стихотворений о природе, в нем нет продолжения темы матери и города Курска – малой родины. В нем постоянно, из стихотворения в стихотворение идет речь о большой Родине, преданной ее руководителями, разрушенной, растерзанной, растащенной по национальным закоулкам так называемыми лидерами, разворованной, униженной и оскорбленной, практически поставленной на колени. В нем обнажены до первородной наготы судьбы простых людей в дни новой великой смуты, в годины лихолетья. Здесь поэзия Вадима Николаевича из лирической и напевной стала резко социальной, обличительной, полной сердечного сопереживания своему современнику, народу.
Разгулялся бес –
Беспредельно лют.
Вырубают лес,
Вырубают люд.

Раздел «Одичалое время» – это непреходящая, бесконечная боль автора, это крик его израненной повсеместной несправедливостью, агрессивной бездуховностью и черной безнадегой  души. (К сожалению, крик, как и глас вопиющего в пустыне, мало кем услышанный и подхваченный). Стране, ведомой дерьмократами типа Ельцина, Гайдара и Чубайса по пути, прочерченном по лекалам Госдепа США и ЦРУ, торгующей вся и всем, забывающей свою историю и культуру, было ни до народа, ни до поэтов.
Страна-калека, ты на нас – калеках
Плетешься, как на хрупких костылях.
О, родина! От края и до края
В цветенье городов твоих и сел –
Ты – сильная, веселая, большая,
Великая… Да где же это все?

Это строки из стихотворения «Дело – труба», а вот из стихотворения «По плану Даллеса», о котором либеральная общественность, завороженная американской поп-культурой и пропагандой, предпочитала даже не вспоминать:
Поэзия… куда мне с нею?
Свою суму, свою тюрьму
Я ощущаю все яснее:
По плану Даллеса живу.
Живу как раб и как вассал
Страны, которая зарвалась…
Не Нострадамус – Аллен Даллес
Нам будущее предсказал.

О том, что раздел «Одичалое время» – новое направление, новое слово в поэзии Вадима Корнеева – говорят названия стихотворений: «У барьера», «Холокост», «Черный цвет», «Вороны кружат», «Крушенье», «Волчий лог», «Отторженье», «Темная вода», «Яд». Поэтому так остро стоит перед автором вопрос о роли и месте поэта-патриота в рыночной России, поставленный им в уже цитируемом выше стихотворении. Отсюда в пику стихам о своем восемнадцатилетие, такие строки:
Мне скоро шестьдесят. И я не знаю,
Лишь спрашиваю, мучась и скорбя:
Себя ли от России отрываю,
Россию ль отрываю от себя?..

Не менее остро стоят вопросы и в стихотворении «Через века». В нем Вадим Николаевич не только возвращается к теме «Слова о полку Игореве», но и проводит параллель между далеким прошлым и малорадостной действительностью 90-х годов ХХ века. А как не возвратиться, когда и там и тут – разруха и отсутствие единства в князьях, когда и там и тут – боль автора по факту неустроенности Руси – России.
Над холодной степью ветер плещет,
Облаков торжественный полет,
Словно мне сейчас Бояне вещий,
Гуслей струны трогая, поет.
По стране раскол, разбой, разруха,
Рубежи непрочны тут и там.
И зову Олегова я внука
И Буй-Тура Всеволода к нам.

Следующей отличительной чертой этого раздела книги стало довольно частое обращение автора в стихотворениях к истории страны и историческим личностям  «Державин», «Блок», «Памятник», «Памяти Овечкина», «Стихи к юбилею Фета», «Есенин», «Маяковский» и другие. Надо полагать, прикосновение к знаковым фигурам разных исторических эпох на поэтическом небосклоне страны не только давало ответы, как выжить и остаться человеком, личностью, поэтом и Гражданином в непростое время, но и придавало силы жить, работать, творить.
В разделе «Все ближе небо и земля» много стихотворений, которые не были опубликованы в книге с таким же названием. И хотя этот раздел по социальному накалу стихотворений более спокойный, чем раздел «Одичалое время», автор не перестает размышлять о предназначении поэта в больном обществе потребления, погрязшем в бездуховности, алчности, продажности, коррумпированности лжи и мистицизма. И, вспоминая о своих родословных корнях, в стихотворении «Не приемлю» говорит:
Был дьяконом прапрадед
                в сельской церкви.
От этого, наверное, родства
Не принимаю, просто не приемлю
Гаданья, ворожбы и колдовства.

Примечательно то, что в этом разделе книги в пику упадническому обществу потребления целый подраздел посвящен военной тематике, где вновь и вновь речь идет о подвиге простого русского солдата. Он так и называется «Отцам-фронтовикам». А по всему этому подразделу рефреном проходит «Курская дуга» – коренной перелом в войне. Тема Курской битвы близка многим курским писателям и литераторам. К ней не раз обращались и поэты-фронтовики, и их потомки, не нюхавшие пороха и знавшие о войне лишь по рассказам отцов и матерей. Свою Курскую дугу увидел и донес до читателя в присущей ему манере и Вадим Николаевич.
Да, здесь в июле в русском поле чистом,
Где каждый миг рвал чьей-то жизни нить,
Красноармеец показал фашисту,
Как мы умеем Родину любить.

В стране уже несколько лет слова «патриот» и «патриотизм» стали ругательными. Из динамиков радиоприемником, с экранов телевизоров, с полос газет их с благословения лиц власть предержащих,  поносят и оплевывают, но Вадим Корнеев, как ранее его отец, откровенно гордится своим патриотизмом, своей любовью к Родине. Потому и стихи у него такие – ни одного насмешливого или ругательного слова по отношению к советскому прошлому. В отличие от недалеких в умственном плане болтунов, дорвавшихся до СМИ, он знает: кто выстрелит в прошлое из пистолета, тот в ответ получит гром пушек. Даже плевок обернется разрушительным цунами. И где-то в глубинах души верит, что российское общество, в конце концом, спохватится, очухается, выйдет из гипнотического состояния. Вопрос лишь в том – когда?..
Что же касается нового раздела – «Исторические сюжеты», то он, на мой взгляд, настоящая изюминка книги, показывающая нам автора не только как тонкого лирика, но и как человека, хорошо знающего историю Отечества. И вдобавок ко всему – это эстафетное продолжение дела, некогда начатого его отцом.
Произведения этого цикла, особенно такие, как «Ушкуйники», «Там русского величия исток» и «Новый век пришел», можно спокойно относить к произведениям «больших» форм – историческим поэмам, но автор, проявляя скромность, называет их сказами. И точно – такая негромкая, доверительная, напевно-сказительная лирико-эпическая словесная пластика, присущая гуслярному ряду, больше подходит сказу:
Я слушал время…
Мерный стук часов,
Их бег вперед – мешали мне едва ли,
И открывался кованный засов
Во глубь веков, в отчаянные дали
Давно забытых обомшелых лет,
Оставивших в истории свой след…

А еще в этой книге автор продолжал ранее начатые им стихотворные темы о матери, о городе Курске, о собственных корнях и истоках и, конечно же о «Слове о полку Игореве» – по-видимому, вещной теме для курских поэтов и прозаиков – истинных патриотов соловьиного края и Отечества.
Мне скажут, но сколько же буду
Из «Слова…» слова повторять…
Отвечу им просто: покуда
Такими не станем опять.

Если же говорить о новой поэтической книге Вадима Николаевича коротко, то это замечательная вещь, венчающая его труды на данном этапе жизни, которая может быть дорогим экспонатом в каждой библиотеке страны и в каждой интеллигентной семье.
Тем временем подошел черед празднования и 50 годовщины образования Курской писательской организации. И 27 ноября 2008 года «Курская правда» на 3-й странице публикует статью «Откуда идет слово курское…» с подзаголовком «Курской писательской организации – 50», в которой отлеживается весь долгий путь развития литературы в соловьином крае в целом и писательской организации, в частности. И здесь же стихотворение В. Корнеева «Нам сегодня – пятьдесят!»
Время не вернуть назад…
Нам сегодня – пятьдесят.
Без различья поколений,
Это время для свершений…

Примерно в это же время вышел и 57-й номер «Толоки», посвященный 50-летию Курской писательской организации, в котором красовались произведения курских писателей, в том числе большая (на 4 страницах) подборка стихотворений В. Корнеева. А следом появился и 58-й номер «Толоки», в котором были опубликованы произведения курских, белгородских и орловских литераторов по итогам проведенного в Курске межобластного творческого семинара под девизом «…Но гражданином быть обязан». Среди руководителей семинара (секция поэзии) был и Вадим Николаевич.
Предисловие (возможно, последнее) к этому выпуску написано Владимиром Детковым, из которого следует, что в последние годы Курская писательская организация значительно пополнила свои ряды за счет принятых в Союз писателей России литераторов, но еще большее число (называется цифра – 70) приняли участие в семинаре. И далее сообщает, что по итогам семинара для вступления в Союз писателей получили рекомендации Виталий Белоусов из Дмитриева, Тамара Кравец из Курска, Николай Шатохин из Хомутовки.
А еще в этом году в Курске прошел 2-й литературный конкурс имени Е.И. Носова. Победителями его стали курские поэты Юрий Першин и Алексей Шитиков, а также прозаик из Москвы – Сергей Щербаков. Таким образом местный губернаторский конкурс начинал приобретать статус Всероссийского.


В НОВЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ

2009 год в культурной жизни соловьиного края был весьма неоднозначным. С одной стороны – в Курске был открыт Литературный музей (филиал областного краеведческого) и установлен бронзовый памятник писателю-земляку Константину Дмитриевичу Воробьеву, а с другой – Курская писательская организация понесла очередной урон: умер ответственный секретарь Владимир Павлович Детков (1937-2009).
Детков умер в больнице в ночь с 4 на 5 сентября, а уже через неделю после его похорон в кругу писателей встал вопрос, кого избрать новым руководителем. Кандидатур было несколько, но остановили свой выбор на известном журналисте, издателе «Славянки» и писателе-прозаике, члене Союза писателей России с 2000 года Николае Ивановиче Гребневе. Больше всех на его кандидатуре настаивал Михаил Николаевич Еськов, акцентируя внимание коллег на таких качествах своего протеже, как большие организаторские способности и вхожесть его еще со времен комсомольской юности во властные структуры города и области, в том числе личное знакомство с действующим губернатором Александром Николаевичем Михайловым.
Став у руля писательской организации, которая к этому времени официально называлась Курская общественная региональная организация Союза писателей России, сокращенно КРО СПР (выбрасывалось слово «общественная») и насчитывала в своих рядах 33 человека, Николай Гребнев тут же провел реорганизацию Правления и Секретариата. В Правление, кроме него вошли Борис Агеев, Виктор Давыдков, Михаил Еськов и Иван Зиборов, а в Секретариат – Юрий Першин и Геннадий Александров.
Еще при Деткове дело шло к тому, что коммерческие структуры, позарившись на помещение КРО СПР, находившееся в центре города, рядом со многими властными и общественными структурами и банками, начали выживать ее из «шестерки» на периферию. Но Николай Гребнев, активно поддержанный Агеевым, Еськовым и Першиным, дал настоящий бой бизнесменам и отстоял помещение писательской организации за собой, переведя в него часть сотрудников-полиграфистов Издательского дома «Славянка».
Найдя средства на ремонт помещения, Гребнев, как и в деле с организацией им в Курске в 1998 году Дома журналиста, проведя ремонт, присвоил ему статус Дома литератора. Так Курск одним из первых провинциальных областных центров в России обзавелся собственным Домом литератора, а Николай Гребнев  нажил себе новых недоброжелателей, так как вывел его из административного подчинения комитета по культуре области.
Чтобы закрепиться в своих начинаниях, Николай Иванович Гребнев договорился с Председателем СПР Валерием Николаевичем Ганичевым провести в Курске в 2010 году выездной пленум Союза писателей России и Белоруссии и Фестиваль литературы и искусства ЦФО. И с 3 по 5 июня эти мероприятия, которых в курской области никогда раньше не было, были проведены.
Надо помнить, что 2010 год был юбилейный – исполнилось 65 лет Великой Победы. Поэтому Фестиваль литературы и искусства проходил под девизом «Нам дороги эти позабыть нельзя…». И участвовали в нем не только курские писатели и литераторы, но и их коллеги из Москвы, Минска, Орла, Белгорода, Брянска, Тулы. Липецка, Тамбова и других городов России, а также губернатор Курской области А.Н. Михайлов и представители ЦФО. Словом, праздник литературы удался на славу!
 По завершении Фестиваля, о котором, кроме курских газет, писали и столичные, в Курске вышел 61-й номер «Толоки». В нем, естественно были опубликованы выступления В.Н. Ганичева, А.Н. Михайлова, Н.И. Гребнева, Т.Ю. Кравец, представителей Белоруссии и ЦФО России, а также произведения курских авторов – Евгения Носова, Николая Корнеева, Егора Полянского, Михаила Еськова, Юрия Першина, Вадима Корнеева и многих других.
Вадим Николаевич был представлен большой подборкой стихотворений на тему отгремевшей войны, среди которых были «Дубравка», «Такими были вы», «Холокост», «Земной поклон», «Кенигсберг», «Курская дуга», «Старая фотография», «Пилотка» и другие.
Еще в этом году его стихи опубликовала 14 августа «Курская правда», акцентировав свое внимание на стихах, посвященных отцу-поэту: «Отцу» и «Склоняюсь к твоему изголовью…».
Проведя успешно Фестиваль и почувствовав за собой силу, Николай Гребнев решил убрать с литературного поля области конкурентов из Союза российских писателей, действовавшего с начала девяностых годов прошлого века. И как всегда у него: задумано – сделано. К осени 2010 года из отделения соперничающего союза в КРО СПР были приняты почти все писатели – Юрий Бугров и Леонид Медведев из Курска, Надежда Жукова и Олег Саранских из Рыльска, Анатолий Мироненко из Глухова (Украина). В курском отделении Союза российских писателей оставалась его председатель, но и она проявляла желание перейти в КРО СПР. И только в Железногорске проявила стойкость Надежда Захарова, не пожелавшая менять коней на переправе.
А в ноябре все того же 2010 года по инициативе Николая Гребнева был создан Курский союз литераторов, ядром которого стали почетные литераторы, участники Великой Отечественной войны Валентин Степанович Барышев, Петр Михин, Александр Николаевич Гальчун, Николай Иванович Коняев, Николай Александрович Немцев, Николай Максимович Новиков, Василий Афанасьевич Снегирев и Савелий Ильич Чернышев. Из курских литераторов в первую волну этого союза вошли поэты Анатолий Афанасьев, Иван Зарецкий, Алла Пехлецкая, Владимир Рябинин, Вадим Шеховцов и прозаики Сергей Малютин, Николай Борисов, Василий Воробьев. Членом союза стал и автор данного очерка, прибившийся к курским писателям летом 2007 года и мало кого из них знавший.
Если Михаил Еськов и Юрий Першин активно поддержали данное нововведение Николая Гребнева, то большинство курских писателей отнеслись к этому довольно равнодушно, а Алексей Шитиков, Вадим Корнеев и Юрий Асмолов – откровенно негативно. Шитиков не раз публично высказывался что «стадо литераторов» затопчет настоящих писателей». Только никто никого не затоптал, правда, и до уровня Шитикова никто из литераторов не поднялся, как, впрочем, и сам Шитиков – до высот Евгения Носова. О чем он сам также не раз говорил.

2011 год в жизни КРО СПР прошел без особых взлетов и падений, лишь под эгидой Курского городского отделения СКЛ начал издаваться литературный альманах «Курские перекрестки». А в творческой жизни Вадима Корнеева имелся приятный момент: журнал «Наш современник» опубликовал его фото и подборку стихотворений под общим названием «Другого-то народа нет…». Понятно, что большинство стихотворений носили остро социальный и гражданский характер – в духе собственной позиции поэта.
Еще в этом году в издательском доме «Славянка» вышла книга писателя, ученого и краеведа Юрия Александровича Бугрова «Литературные хроники Курского края», в третьей части которой – «Персоналии» были биографические статьи о поэтах Николае и Вадиме Корнеевых. А в городской типографии – книга очерков известного журналиста Владимира Кулагина – «В пространстве памяти. В ней, среди других очерков и литературных эссе о курских писателях и видных деятелях культуры видное место занимал и очерк о Вадиме Корнееве – «Убить поэзию нельзя». Еще раньше этот очерк прошел в журнале Власть судебная», издаваемом Курским областным судом и редактируемом В. Кулагиным. Всего несколько цитат из очерка, чтобы можно было почувствовать отношение автора к поэту и его творчеству.
«Вадим Корнеев близок к истокам жизни, – пишет Кулагин. – В стихах его много простора, родниковой чистоты, ощущения величия России, ее дыхания. Оставаясь приверженцем классической русской поэзии, он раздвигает горизонты познания нашей несладкой жизни. Его отзывчивая и ранимая душа ярко раскрывается в гражданской лирике, в пронзительных стихах о «солнце русской поэзии» А.С. Пушкине, о малой родине и встающей с колен России».
Мне кажется, подмечено и верно, и поэтично.
К творчеству курского поэта в этом году обратились и студенты Курского госуниверситета. Так, Е. Бафталовская в издаваемом КГУ журнале с мудреным научным названием «Курский текст в поле национальной культуры» опубликовала литературоведческую статью «Мотив детства в поэзии Вадима Корнеева». В ней на примере стихотворений «Моему читателю», «Ровесник» провела научный филологический анализ мотивов детства в творчестве поэта.
В 2012 году в Курске прошел 1-й съезд курских литераторов, упрочивший их статус и положение в писательском сообществе области, упорядочивший взаимодействия с властными структурами области. Как и положено. В работе съезда приняли участие губернатор А.Н. Михайлов и гости из Москвы, Брянска, Белгорода, Орла и некоторых других городов России. А в работе секции поэтов наряду с Юрием Першиным, Алексеем Шитиковым, Юрием Асмоловым, Валентиной Коркиной участвовал и Вадим Николаевич Корнеев, за которым давно и накрепко закрепилась роль ведущего поэта соловьиного края.
И хотя следующий факт, произошедший во время работы 1-го съезда, не имеет прямого отношения к герою данного повествования, все же отмечу его: были вручены членские билеты Союза писателей России Сергею Малютину, Алексею Тимонову и автору этих строк.

Понятно, что наступивший 2013 год был юбилейным как в жизни Курской писательской организации, которой исполнялось 55 лет, так и в жизни Вадима Корнеева, пришедшему к своему 65-летию.
Денег ни в КРО СПР, ни в Курском отделении Литфонда не было. Оставалось рассчитывать на собственные силы, как часто повторял Николай Гребнев. Только спонсоры что-то не спешили к писателям. Тем не менее, в одной из организаций Вадиму Николаевичу пообещали дать нужную сумму на издание его второго тома избранных произведений, и он принялся за работу над версткой книги.
Пришел сентябрь, и в Москве, в журнале «Наш современник» (№9) снова было опубликовано теплое редакционное поздравление юбиляру и напечатана подборка его стихотворений под общим символическим и оптимистическим названием «И торжествует человек». На мой взгляд, это говорило, что поэт увидел закат одичалого времени и поспешил возвестить миру об этом своими стихами. Конечно, это произведение и о торжестве жизни вообще, в самом широком смысле этих слов!
Поздравили его с юбилеем и курские СМИ – «Курская правда», «Городские известия», журнал «VIP».

А в Курске, в Издательском доме «Славянка» увидела свет его очередная книга избранных стихотворений. Ее внешнее оформление – и по формату, и по дизайну обложки – полностью соответствует первой книге «Избранное». Если что и отличало, так несколько уменьшенное количество страниц, чего, впрочем, внешне было не определить.
Редактором новой книги «Избранное» выступил сам автор, биографическая справка об авторе была написана писателем и известным краеведом Юрием Александровичем Бугровым, а в качестве предисловия взята известная статья поэта Сергея Викулова, о которой выше уже не раз говорилось. Словом, книга была замечательной, лишь подкачал тираж. Если верить исходным данным, то он был небольшой – всего 150 экземпляров. Ничего не поделаешь, таковы реалии рыночной экономики, когда духовность – на задворках.
Основой второго тома «Избранное» стали стихотворения, написанные в разные годы, но не вошедшие в первый том, а также произведения, написанные автором после 2008 года. Все стихотворения в книге были «разбиты» на 4 раздела – «Ничто не забыто», «Это было недавно», «Встречая новый день» и «Исторические сюжеты». В качества приложения напечатан текст гимна города Курска. Это, так сказать, внешний антураж. А вот внутренний был не менее хорош…
Раздел «Ничто не забыто», начинается с обращения автора к читателю и продолжается рядом стихотворений о детстве, юности и зрелом возрасте. Следовательно, поэт прошелся своим волшебным пером по всей линейке жизненного и творческого пути, имеющем и свои стежки-дорожки, и свои вехи-ориентиры.
И когда вот также с влажных крыш
Мартовское потечет сиянье,
Ты меня, пожалуйста, услышь
Через весны, через расстоянья!

Стихи, помещенные автором в этот раздел, полностью оправдывают его название. Действительно, он помнит, как рос с Мойдодыром и Колобком, с Мухой Цокотухой и Айболитом, с храбрым Ильей Муромцем и благородным Пересветом. Не забыл, как творчески мужал при постоянном благословении и покровительстве Александра Пушкина и Льва Толстого. А потому наряду с прочими такие пронзительные строки о гибели великого русского поэта.
…И света высшего примета –
В салонах музыка и смех…
И прожигала кровь поэта
На Черной речке белый снег.
 
Не забыт автором и шахтер, оказавшийся в забое отрезанным от мира завалом, но с томиком стихов Сергея Есенина, спасшим его от безысходности и возможного сумасшествия, не забыт и радиоактивный Чернобыль, и Хатынь, и охапка ромашек, сорванных на поляне, и ворон – вестник беды. При этом стихи о белом вороне перекликаются со стихами о черном вороне Николая Юрьевича, да и посвящены они ему. Действительно незримая, но прочнейшая связь времен и поколений, где ничто не забыто и ничто не девальвировано, оказалась и прочной, и золотой словом.
В слежавшийся наст загрубелый
Пусть ворон врезает следы.
Не верю ему, что он белый,
Он черный – он вестник беды.

В этом разделе поэт с присущей ему искрометной образностью, тонко настроенной философией восприятия бытия и передачей его читателю, со своим обостренным отношением к действительности рассказывает о всем том, что когда-то коснулось его ума и сердца. И при  этом рассказывает со всей откровенностью и правдивостью, на которую способен только человек с крепкой волей и открытой душой.
Впрочем, лирика – лирикой, философия – философией, но ассоциативные ряды, проводимые Вадимом Николаевичем, причем в тех областях, где им и быть не очень-то уместно, тоже не оставляют читателя равнодушным. Примером этому может стать стихотворение «На мясокомбинате». Казалось бы, что может быть лиричного в таком приземленном явлении, как городской мясокомбинат… Но нет, имеются. И еще какие. Вид бездомной собаки, «перебивающейся» отходами производства, вызывает ассоциации с капитолийской волчицей, выкормившей основателей Рима – Ромула и Рема:
Кормились здесь и деды, и отцы
Вот этой суки, что за мной влачится
И, как капитолийская волчица,
Раскачивает мощные сосцы.

А далее, через пару строф, еще более тревожный ассоциативный ряд, замешанный на запахе крови:
Покой и мир приходят к нам все реже,
И страсти разгораются – темны,
Доносит ветер запах крови свежей
Из Карабаха к нам, из Ферганы.

И тут же, на одной странице с «мясокомбинатом» очень светлые стихи об аисте, с которым у нас возникают ассоциации о появлении в семье ребенка – носителя новой человеческой жизни, радости, счастья.
Я душой уже не маюсь,
Хоть остался не у дел…
Словно это и не аист –
Ангел белый прилетел.

Есть в этом разделе стихи и о городе Курске, и о реке Тускари, и о любви, и о женщине. А как им не быть, когда все это имело место в жизни поэта.
Однако перейдем ко второму разделу. «Это было недавно» – естественное продолжение первого раздела, в котором ничто не забыто. Просто все здесь приближено к нашему, мягко говоря, непростому времени, обжигающем всех нормальных людей  холодом бездуховности и рыночных отношений, когда даже любовь можно купить за деньги. А потому социальные мотивы все больше и больше присутствуют в поэзии Вадима Николаевича.
Стынут города и стонут сёла,
У бандюг житуха – высший класс…
Говорят, пишу о невесёлом,
Только где весёлое у нас?

Это строфа из стихотворения «Что завтра?», а следующая уже из «Долгой зимы» о бесконечно длящейся в стране стылости и постылости:
Какая долгая зима –
То дождь и слякоть, то морозы…
Политиков метаморфозы
И дурака сведут с ума.

Тема «долгой зимы», вымораживающей ростки духовности, вновь и вновь заставляет поэта размышлять о том, что было и о том, что осталось в современной России от великой национальной культуры.
Какая в России культура
Была! Только свет её мерк.
Всё больше при мне конъюнктура
Брала над культурою верх.

Эта же тема с нескрываемым сарказмом продолжается и в стихотворении о реформах, проводимых правителями-конъюнктурщиками:
Десять лет идут реформы,
И совсем не для проформы:
Реформируют народ –
Вот он гамбургер жуёт,
Побираться он идёт –
Реформируют народ.

Она продолжается и в стихотворении «Отцы и деды…», и в «Грязи», и в «Дороге в никуда», и во многих других стихотворениях, помещенных автором в этот раздел. Наиболее ярко, на мой взгляд, заданному разделу отвечает стихотворение с поэтическим названием «Заречье».
Выстужая сердца, а не грея,
Утверждая беды торжество,
Обмануло нас дикое время,
Не оставив душе ничего.

Не жирную точку, подчеркивая окончание раздела, а вопросы ставят строфы стихотворения без названия:
Такая даль – широкая большая,
а день такой, что видно за версту.
Но мучусь я, всем сердцем ощущая
сосущую, как пропасть, пустоту.
Куда ведут дороги обходные,
тропинки узкие? – умолкли соловьи.
Куда идти? Что делать нам, родные?!
Соотчичи, сограждане мои…

Однако, справедливости ради, стоит отметить, что не только остросоциальные стихи составляют этот раздел. Здесь много стихотворений о природе, о любви, о родном крае. Есть в этом разделе и стихи, посвященные курским писателям Михаилу Еськову и Татьяне Горбулиной – местным столпам духовности. Но единым остается то, что в любом из стихотворений раздела присутствует автор со своими радостями и сомнениями, со своими надеждами и переживаниями, со своими оценками и выводами, со своим мироощущением. Ибо он не сторонний наблюдатель, парящий над бытием, а человек, живущий в гуще событий, пропускающий их через себя и несущий выстраданное сердцем на ладони читателю.

Третий раздел «Встречая новый день» является естественным продолжением второго. В нем блок совершенно новых стихотворений. Оно и понятно – жизнь на месте не стоит. После многих лет либеральных псевдореформ и падения в бездну антидуховности, в стране наметились некоторые изменения в лучшую сторону. А потому веяния обновлений и надежда на духовное возрождение присутствуют в стихах. Умение видеть в жизни светлое, возвышающее душу человеческую, несмотря на житейские беды, всегда присуще автору. Не зря же раздел начинается со стихотворения с символическим названием «Звание».
Умылось небо дождичком весенним,
Асфальт умыло, травы, тополя,
И греет сердце тихое веселье:
До чего же хороша земля,
По которой, чтобы ни бывало,
Как бы тьма ни закрывала свет,
Я хожу не много и не мало,
А уже седьмой десяток лет.

Мотивы обновления звучат и в стихотворении «Тихая радость».
Душе полегче, посвободней,
Простора больше и уму.
Я тихо радуюсь сегодня,
А коли так, то есть чему.

Но совсем уйти от социальных проблем, продолжающих мучить общество, поэт не может. Потому вновь и вновь возвращается к ним, ибо ощущает себя сыном народа, ибо чувствует на себе ответственность за каждое сказанное и написанное слово.
Народа сын, я сын родной природы,
И не к чему искать мне жизни смысл,
Ответственность накладывают годы
За слово каждое, поступок, даже мысль.

А потому снова и снова обжигающие то холодом, то жаром стихи о Родине и о родном крае, о народе и о друзьях-товарищах. Завершает же раздел не менее символическое стихотворение, чем его начало – «Молитва».
В душе привычной боли не тая,
Я говорю, не подводя итога,
Спасибо, что жива страна моя
От Мурманска и до Владивостока.
Теряли земли, воды, корабли –
За эти годы было столько горя…
Спасибо, что её мы сберегли
От Чёрного до Баренцева моря.

Завершающий раздел второго тома «Исторические сюжеты» на этот раз состоят из двух поэм – «Александр Невский» и «Сусанина мы не забыли!» – и  большого по объему стихотворения «Родословная». Названия поэм и стихотворения прямо говорят о сюжетных линиях и о содержании. И, конечно же, о поэтическом мастерстве и высоком патриотизме самого автора.
А сколько труда – физического, а главное, сердечного и душевного – вложено за многие десятилетия Вадимом Николаевичем в свои книги, сколько сыновней любви к Родине, с ее многовековой историей!
Два тома избранных стихотворений Вадима Николаевича – это, несомненно, стало бы существенным вкладом курского поэта-патриота в литературную копилку Отечества. С тало бы, но…
Да, вторая книга избранных стихотворений вышла из издательства, но… к читателям не попала. Дело в том, что та организация, которая обязывалась оплатить расходы по изданию книги, выполнять свои обязательства отказалась. Причина банальная – обезденежила, оказалась на грани банкротства. Отдав все, что у него было, он все-таки расплатился за эту книгу, но горький осадок, подмешивавшийся к радости, остался…
Что и говорить, был неприятный разговор между директором «Славянки» Николаем Гребневым, обещавшим помощь спонсоров, и Вадимом Корнеевым, понесшим немалый урон в моральном плане. Они и до этого не очень-то дружили, расходясь во мнениях о Курском союзе литераторов, а после такого казуса отношения между ними стали еще прохладнее и натянутее. Но самые большие потери во всем этом, на мой взгляд, понес читатель, который в полной мере не смог познакомиться с новыми произведениями известного русского поэта и вкусить весь сок и нектар его поэзии.

Возможно, в какой-то мере остроту горечи произошедшего смягчили редакционная заметка, поздравляющая В.Н.  Корнеева с юбилеем, и подборка его стихов о детстве в журнале «VIP», издаваемом журналистом и литератором М.В. Изотовым, а также очередная статья С. Малютина «Живое дыхание стиха», опубликованная в «Курской правде» 12 сентября. Причем газета посвятила творчеству Вадима Корнеева целый разворот.
Впрочем, не будем гадать на кофейной гуще и обратимся к статье Малютина. А в ней наиболее яркая оценка творчества поэта (по сравнению с предыдущими статьями). Отметив, что писать стихи Вадим Корнеев начал с детства, а публиковать – с 1969 года, Сергей Малютин далее пишет: «Поэт никогда не замыкался в узком круге тем. Его всегда волновала и всё более волнует и тревожит судьба нашего народа, нашей страны, переживающей воистину сложные времена. Поэтому в центре внимания Вадима Корнеева – сегодняшний день со всеми его противоречиями. Он пишет стихи, посвященные истории России, культуре разных народов, матери кормящей нашей – природе, пишет, в самом широком смысле этого слова, о любви, связуя все, о чем бы ни писал, с болями, тревогами и нечастыми радостями нынешнего времени». Как видим, сказано замечательно, в полном соответствии с тем, что говорилось другими критиками и литературоведами. Есть совпадение мнения Малютина с другими авторами и в следующем его высказывании, когда «в центре внимания поэта – человек, наш современник».
А далее следует цитирование корнеевских строк, подчеркивающих данный вывод:
Любовью жив я
К сущему всему,
Всегда подвластный сердцу – не уму,
И в зрелости воспринимаю с дрожью
Коровку эту маленькую Божью,
Ползущую по пальцу моему…
И о любви к женщине конкретно:
Любимая!
Одно лишь слово это
Привычное я снова повторю,
В нем столько для меня тепла и света.
О, как я повторять его люблю,
Когда ты рядом и тепло волос
Твоих через меня пройдет насквозь…
Вообще теме любви в творчестве Вадима Николаевича С. Малютин уделяет довольно много внимания (правда, не в ущерб темам лирики, Пушкиниане, ветеранам Великой Отечественной войне и другим).
«…Хочется сказать о главном качестве поэзии Вадима Корнеева, о главной теме всех его сборников. Это – любовь! – пишет Малютин, ведя речь о данной теме в творчестве Вадима Николаевича. – Любовь к Родине, к женщине, к ребенку, вообще к человеку, к людям да и ко всему живому и сущему, что окружает нас на белом свете: к лесному зверю, птице, мельчайшей букашке, земле, дереву, траве, цветку, солнцу и воде…
Любовь ведет его по жизни, она диктует ему стихи, даже самые горькие, самые трагические, она передается к читателю, взывает к его уму и сердцу, к его неравнодушию!».
Отметив, что многие стихи поэта положены на музыку и то, что одна из поэм поэта, посвященная победе нашего народа в Великой Отечественной войне, была исполнена на сцене областного драматического театра, Сергей Дмитриевич Малютин финишную точку ставит довольно оригинально, процитировав следующие строки Вадима Корнеева:
Становясь справедливей и проще,
Научился, судьбу не кляня,
Благодарным быть речке и роще,
Добрым людям, что любят меня!

Если оценивать статью «Живое дыхание стиха» в целом и кратко, то это – ода в прозе, насквозь пронизанная лирикой, искренней любовью и светом доброго восхищения творчеством коллеги по перу. Не многие писатели и литераторы на подобное способны, но Сергей Малютин способен. И вообще он – подвижник в деле популяризации творчества курских поэтов. Им создана поэтическая антология, в которой десятки очерков о творчестве земляков-поэтов.

В 2014 и 2015 годах в Издательском доме «Славянка» на деньги, выделенные комитетом по культуре, вышли два выпуска «Толоки» (65 и 66 номера), первый был посвящен Году культуры в России, а второй – Году литературы и 70-летию Победы. В обоих выпусках «Толоки» творчество Вадима Николаевича было представлено довольно широко и объемно. Еще в 2014 году в «Славянке» увидел свет большой коллективный сборник «Современная поэзия и проза Соловьиного края», правда, в значительной мере дублирующий выпуск «Толоки». Зато он был в твердом цветном переплете.
Если в 2014 году в рамках объявленного Президентом В.В. Путиным Года культуры прошли чествования  писателей земляков Николая Асеева (125-летие), Аркадия Гайдара (110-летие и Валентина Овечкина (110-летие), то в 2015 году, проходившим под девизом Года литературы, курские писатели отмечали юбилеи Евгения Носова и Василия Алехина (90-летие), а также 100-летие со дня рождения Николая Корнеева.
Силами курских литераторов были подготовлены и изданы в «Славянке» специальные выпуски литературного альманаха «Курские перекрестки», посвященные юбилярам, в которых принял участие и Вадим Николаевич своими произведениями. А комитет по культуре Курской области выделил деньги на издание книги Николая Юрьевича Корнеева, составлением и редактированием которой занимался Вадим Николаевич.
 
Книга Н.Ю. Корнеева «Избранное. Стихотворения и поэмы» вышла в начале августа, а 15 августа в «Городских известиях» была опубликована статья Н. Скользневой (поэтессы и журналистки) «Его поэзия живет», в которой, естественно, речь шла о жизни и творчестве Николая Юрьевича Корнеева. Изюминкой статьи было то, что она основывалась на рассказе Вадима Корнеева об отце и начиналась поэтическими строками:
Я часто вспоминаю детство,
Как ливень, высохший в степи.
Отец оставил мне в наследство
Умение писать стихи.
   
Наталье Скользневой удалось не только образно и в деталях передать рассказ Вадима Николаевича об отце и его друзьях-писателях, среди которых были Николай Дамдинов, ставший впоследствии народным поэтом Бурятии, льговчанин Дмитрий Ковалев, преподававший в Литературном институте имени Горького, куряне Евгений Носов, Егор Полянский, Юрий Першин, Алексей Шитиков и Леонид Звягинцев, но и к месту вставить высказывание Е.И. Носова о книгах Н.Ю. Корнеева. Приведем его полностью, ибо в определенной мере сказанное Мастером относится и к Вадиму Николаевичу Корнееву:
«Настоящая поэзия мне всегда представлялась именно таким хорошо прожаренным ржаным сухарем. И пусть вас не пугает это сравнение. В отличие от сырой буханки хлеба из него выпарено все лишнее, оставлено лишь сухое концентрированное вещество. Да, о сухарь иногда ломают зубы и дерут рот. Но какая же это поэзия, которую, как размазню, заглатывают, не жуя? Но зато не забыть аромата, когда неспешно разжуешь кусочек! И дымом, и домом, и полем, и Русью, и вольной волей повеет от крошки его. И ты изумлен: из чего? Вообще-то многие пытаются разгадать это «Из чего»? Из чего рождается поэзия? Откуда в ней этот непостижимый аромат «и дома, и дыма»?»

В преддверии майских праздников и Дня Победы Николаю Гребневу вместе с писательской организацией и литераторами удалось «пробить» губернаторский конкурс «Курская битва», аналогичный конкурсу «Прохоровское поле», первыми победителями которого стали литератор, участник ВОВ, орденоносец Савелий Чернышев за книгу «На переднем крае» и писатели Виктор Давыдков за книгу «Анализ Курской битвы» и Николай Шадрин за повесть «Я чайка» – о военном летчике, Герое Советского Союза Кате Зеленко.
А в ноябре 2015 года в Курске прошел 2-й съезд курских литераторов, приуроченный к 80-летию писателя Михаила Николаевича Еськова, ближайшего друга и поклонника творчества Евгения Ивановича Носова, в работе которого (в секции поэтов) принимал участие и Вадим Николаевич. Традиционно на этом важном в жизни курского литературно-писательского сообщества принимали участие как гости из Москвы и других городов России, так и представители областных и городских властей, в том числе губернатор Александр Михайлов, которого руководство СПР провозгласило самым литературным губернатором России.
На 2-м съезде курских литераторов наименование Курский союз литераторов по инициативе Николая Гребнева было реформировано в Союз курских литераторов. А также подписано несколько важных документов, регламентирующих взаимоотношения власти и писательского сообщества. Позже (в 2016 году) по этим документам были приняты областной закон о едином Дне литератора в Курской области – 15 января, утвержден конкурс «Литератор года» с денежной премией в сумме 50 тысяч рублей, учреждена Губернаторская библиотека по аналогии с библиотекой президента РФ, в которую вошли лучшие книги курский писателей. Оказана такая честь и «Избранному» Вадима Николаевича. Кроме того, еще создан Совет по вопросам литературы при администрации области.
Такими вот делами в 2015 году жила Курская писательская организация и Союз курских литераторов, а с ними этой жизнью жил и поэт Вадим Корнеев, где-то активно помогая, а что-то и критикуя.

Тяжелым для курского литературно-писательского сообщества выпал 2017 год. Только в январе месяце похоронили писателей Алексея Шитикова и Юрия Бугрова, литераторов Федора Емельянова и Владимира Степанова. Потом не стало Владимира Шилова из Железногорска, Галины Ураевой, Савелия Чернышева, Александра Харитановского, Льва Боченкова и Леонида Звягинцева из Курска. Особенно тяжка и горька для Вадима Корнеева была утрата Алексея Шитикова – друга и единомышленника в вопросах литературы и поэзии.
Но живым надо было жить и творить не только за себя, но и за ушедших друзей. И поэт Вадим Корнеев творил, публикуя свои произведения не только в альманахе «Курские перекрестки», сборнике «Современная поэзия и проза Соловьиного края» (2-й выпуск), но и в журнале «Наш современник», в котором, кстати, кроме него никто из курских писателей не публиковался уже многие годы.
В этом выпуске «Нашего современника» подборка стихов Вадима Николаевича об Украине и событиях, происходящих там, «Как шумели радостные кроны». Среди стихотворений – «Родня», «Братья». «Украина! Вишеньем и зноем…» и другие.
Как уже отмечалось выше, род Корнеевых имеет прямое касательство к Украине, что, кстати, прослеживается как в стихах Николая Юрьевича, так и в стихах Вадима Николаевича. Отсюда, события, происходящие на территории незалэжной – военный государственный переворот и приход с помощью США и стран Западной Европы к власти в Киеве националистов и последышей С. Бандеры, а также гражданская война, развязанная ими в Донбассе – непосредственно затрагивают Вадима Николаевича, вызывая боль и гнев. Об этом красноречиво свидетельствуют подборки стихов, опубликованные в столичном «Нашем современнике» и курских альманахах.
А еще Вадим Николаевич  принимал участие в подведении итогов литературного конкурса «Любимый город – в сердце моем!», проводимого издательским домом «Славянка», КРО СПР и СКЛ среди литераторов города Курска, и в составлении спецвыпуска альманаха «Курские перекрестки» под тем же названием, что и конкурс, с лучшими произведениями лауреатов и финалистов конкурса.
Принял он участие в проведении мастер-классов поэзии с литераторами Рыльска, Курчатова и Курска, инициированных Николаем Гребневым. И, как отмечают сами литераторы, его мастер-классы были одними из лучших, проводимых в этом году в области.


ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Книгу о жизни и творчестве известного российского поэта Вадима Николаевича Корнеева я начал писать в конце 2017 года, а заканчиваю ее в начале нового 2018 года, в котором Курской писательской организации исполняется 60 лет, а герою повествования – 70. Как будут отмечаться эти юбилейные даты, угадывать не берусь, уж слишком наша жизнь непредсказуема. Даже природа ныне – и та непредсказуема. По календарю – январь, а на улице в реальности – плюсовая температура и осенняя слякоть. Зима, прекрасно описанная в стихах Вадима Николаевича и других курских авторов, даже и не думает вступать в свои права… Уж если природа, ранее имевшая четкую константу, кардинально поменяла правила игры, то что можно говорить о человеке, существе хрупком и непостоянном?.. Потому – никаких догадок и предположений! Поживем – увидим.
С уверенностью можно говорить лишь об одном, что талант поэта Вадима Корнеева развивался и оттачивался, приобретая все новые и новые грани, не в запаянной колбе, не в безвоздушном пространстве, а среди людей, близких ему по духу, склонных к творчеству. Ведь рядом с ним жили и творили такие флагманы литературы, как Евгений Иванович Носов, Александр Александрович Харитановский (старший), Петр Георгиевич Сальников, Егор Иванович Полянский, Василий Семенович Алехин и еще десятка три-четыре курских поэтов и прозаиков. И ныне он среди них пребывает, с кем-то идя вровень, а над кем-то и возвышаясь, но в любом случае продолжая развиваться творчески. Такова диалектика жизни. У кого-то учимся, а с кем-то делимся своими знаниями.
Я, к сожалению, никогда не видел Николая Юрьевича. И с его творчеством знакомился заочно. Зато с Вадимом Николаевичем стал не только знаком (с 2010 года), но и получил возможность общения и обмена мнениями по многим насущным проблемам современной жизни и литературы. Видел и слышал его не только во время приватных бесед и разговоров, но и во время чтения им стихов и выступлений на собраниях писательской организации.
Подкупает то, что он никогда не хулит прошлое нашей страны – ни княжеской, ни царской, ни советской, – хотя весьма критичен в вопросах роли личностей в ее историческом развитии. Он не восторгается псевдодостижениями «демократической» России, чем грешат интеллигентствующие либералы (или все же либеральные интеллигенты?.. впрочем, хрен редьки не слаще), по неизвестным причинам люто ненавидящие собственную страну. Но при этом остро переживает за наш народ, на долю которого в разные исторические эпохи выпадали и продолжают выпадать неурядицы и невзгоды. Иметь собственное суждение по любым проблемам, в том числе в области литературы и поэзии, а не ползти в колее, пробитой другими, даже авторитетными «другими» – его кредо. В этом – целостность натуры и настоящая интеллигентность. Обращаясь к Родине, подчеркивая свои жизненные взгляды, Вадим Корнеев напишет, подводя итог многим годам:
Сколько в жизни хорошего было!
Благодарен, Россия, тебе,
Пусть меня и ломало, и било,
Но терпел, не сдавался судьбе.
Никогда не сдавался на милость,
Не молил на коленях ее,
Чтоб добрее была, изменилась,
Изменила мое бытие.

Он эмоционально-порывист не только в движениях и крепок в рукопожатиях – по-видимому, семейно-родовая черта, – но и в спорах, и в публичных выступлениях. При этом всегда аргументирован и последователен. А что касательно его творчества, так это такая субстанция, которая и в огне не горит, и в воде не тонет, оно всегда при нем, всегда с ним. И вообще: творчество имеет такое свойством, что, однажды появившись, жить спокойно своему обладателю не дает всю жизнь, будоража ум и душу, зато потом, пережив своего обладателя, оно продолжается в его произведениях и книгах…
Уже много лет Вадим Николаевич является директором регионального отделения «Литературного фонда России» по Курской области. Однако, в связи с раздраем в центральных писательских структурах Москвы, бесконечными войнами одних писательских кланов с другими из-за дележа остатков наследия Союза писателей СССР, данная должность дивидендов, в том числе и финансовых, не приносит. А кланяться и ходить с протянутой рукой к местным олигархам за деньгами на новую книгу стихотворений, как иногда делают это другие, гордость и человеческое достоинство не позволяют. Поэтому говорить об издании третьего тома «Избранных произведений», для которого в творческой кладовой поэта стихов припасено достаточно, не приходится. С нашей нищенской пенсией и на одну книгу за год не наскрести, да и за десять – тоже.
Впрочем, для поэзии количество экземпляров – не главное. Была бы сама Поэзия. А она – и с большой буквы – как видим, имеется настоящая – лирико-философская, гражданская и историко-героическая. Недаром лауреат Государственной премии РСФСР С.В. Викулов еще в 2005 году назвал В.Н. Корнеева истинно большим поэтом.
Сейчас в творческом активе Вадима Николаевича семь поэтических сборников, последние книги – два тома «Избранного» (а это почти 800 страниц прекрасных стихов), многочисленные публикации в главном литературном журнале России «Наш современник», курских антологиях и альманахах. Такая завидная трудоспособность! И он продолжает работать вдохновенно и вдумчиво.
Такова ныне доля не только Вадима Николаевича – талантливого русского поэта, истинного гражданина и патриота России, достойного представителя писательской династии Корнеевых, но и большинства писателей, живущих в провинции. Ведь живем-то во времена дикого капитализма, когда одни с жиру бесятся, а другие от всех болезней и невзгод крестом лечатся, когда одичалость хоть и получила некий укорот, но еще не канула в Лету, когда театрам, в которых актеры голышом играют, сотни миллионов из государственной казны выделяются, а на писателей и в Год литературы копейки ломаной не выделили…
Меня иногда упрекают: мол, сколько можно писать о курских мастерах художественного слова, других тем, что ли нет?..  Тем хватает, но писать о земляках-курянах, творческих личностях тоже надо. К тому же, повествуя о них, вольно или невольно, повествуешь о времени и о себе. Или, как порой иронизирует мой старший друг и земляк Николай Гребнев, летописуешь для последующих поколений.
За славой летописца Нестора не гонюсь, но искренне считаю, что куряне должны как можно больше знать о своих земляках, с которыми они жили и живут рядышком и от которых, чего уж скромничать, при желании подпитываются поэтическими, культурными и эстетическими соками. Потому и пишу о Николае Полевом и Евгении Носове, о Феодосии Печерском и Юрии Першине, О Сильвестре Медведеве и Михаиле Еськове, о Карионе Истомине и Михаиле Лагутиче, об Иване Голикове и Иване Зиборове, о Григории Шелихове и Николае Шатохине. Потому и пишу о поэтической династии Корнеевых – Николае Юрьевиче и Вадиме Николаевиче, продолжателях лучших литературных традиций Курского края, заложенных Афанасием Фетом и Николаем Асеевым.
А еще надеюсь, что средства массовой информации – литературные журналы, альманахи и газеты – продолжая традицию, поздравят юбиляров с круглой датой и опубликуют новые чудесные подборки стихов поэта Вадима Николаевича Корнеева. Ибо талант этого достоин!