Симбиоз. Часть 7. Свобода. Глава 2

          Добывать огонь трением – дело не слишком сложное, если знаешь, как это делать. Командовала Таа, но я вспомнил, что про точно такой же способ читал в школьном учебнике. Лук, изготовленный из палки и полоски материи, оторванной от рубахи, сухие ветки, да две пары рук – вскоре пламя жадно поглощало сухое топливо.
          По дороге сюда мы нашли еще две кладки, втрое увеличив запас яиц – я рассчитывал на более-менее сытный ужин. Им занялась Таа, прогнав меня от костра, чтобы я ей не мешал. На Земле жена меня тоже всегда из кухни выпроваживала. Признаться, я очень давно не вспоминал родную планету и близких людей.

          Я нашел другое дело. Во-первых, мне не понравилось пробираться к воде сквозь кусты. Во- вторых я хотел обзавестись материалом для жилища, для оружия, для ловушек, которыми я намеревался добывать рыбу.  Все это я собирался сделать из стволов и веток кустарников, то есть мне предстояло их рубить.
          Увы, ни плохонького топора, ни какого-нибудь ножа у меня не было, поэтому оставалось использовать камни. Несколько подходящих обломков я нашел, посетив каменистые возвышенности, и на закате перенес их поближе к заливу. Уже в сумерках началось уничтожение местной растительности.
          На землю рядом со стволом положить большой камень, на него – другой, с острой гранью, обращенной вверх, наклонить куст, взять третий камень и бить им по стволу, прижатому к острой грани нижнего камня – примерно так выглядели мои действия. Дело шло не очень быстро, но к темноте я все-таки срубил десяток кустов.

                *   *   *

          Ветер стих совсем – тишина. Небольшой костер разгоняет тьму рядом с собой – этот освещенный круг и есть наше убежище. Получается даже уютно, если не думать, что рядом неизведанная пустыня, а кусты, возможно, таят в себе опасность.
          Печеные яйца оказались вполне съедобными, и приятная сытость навевает дремоту. Мы живы, мы вместе, мы на свободе – на большее никто из нас не рассчитывал. Наверно, я счастлив.

          Плетеная ловушка – устройство несложное. Два конуса без днищ с одинаковыми основаниями: один высокий, второй низкий и усеченный, с отверстием в верхней части. Низкий конус нужно вставить в высокий, а потом закрепить – все, ловушка готова.
          Таа удостоверилась, что я знаю конструкцию рыболовной снасти, и легла отдыхать. Я же остался бодрствовать и поддерживать огонь.
          Чтобы подбросить несколько сухих веток в костер, времени много не надо – можно бы и плетением заняться. Только сначала необходимо заготовить прутья, а у нас есть только кусты, срубленные целиком. Нужно ветки отделять, а сделать это непросто, если у тебя в распоряжении только собственные руки да камни.
          За дело я взялся рьяно, один куст на части разрубил, а потом понял, что стук камней мешает спать Таа. Пришлось переключиться на менее шумное занятие. Как и полагается мужчине, я озаботился созданием оружия. У меня уже имелась ровная толстая палка длиной около двух метров – очищенный ствол. Оставалось только убрать с него торчащие сучки и заострить.
          Бросить в костер камень, раскалить его, а потом прижать к нему палку нужным местом – способ оказался не очень быстрым, но действенным. Попутно я содрал с будущего копья кору – отставала она довольно легко, и ошкурить палку удалось голыми руками.
          Я увлекся и не заметил, как Таа поднялась и подошла ко мне.

          – Спать хочешь? – спросила она.
          – Нет.
          – Тогда давай стучать.

          Вдвоем мы обрубили ветки со всех кустов, но Таа осталась не слишком довольной.

          – Ты срубил не то, что нужно, – сказала она. – Тут растут маленькие ровные кустики, из них плести лучше.

          Замечание меня нисколько не расстроило, потому что веток, довольно тонких и гибких, набралась целая куча – для одной ловушки вполне достаточно.
          Пришла моя очередь отдыхать. Я сразу уснул, а разбудили меня солнечные лучи и легкий ветерок. Получалось, что я благополучно продрых почти всю ночь, а любимая охраняла мой сон. А еще она сплела ловушку и выглядела свежей и довольной.

          Вчера мы не успели по-хорошему рассмотреть место, где решили обосноваться. Занялись этим с утра. Залив мне не понравился: берег заросший и заваленный мусором, в воде тоже кусты, а на поверхности плавают ветки, водоросли, стебли высохшего тростника.
Место для ловушки я кое-как нашел, но вряд ли нам стоило рассчитывать на улов: если честно, я не верил, что в этой свалке жила рыба.
          Подозреваю, что почти все время мы будем тратить на поиски или добычу еды. У Таа вся ночь ушла на изготовление ловушки, а будет ли улов – неизвестно. Пока нас яйца ящериц выручают. Прошли километр – нашли три кладки. Хорошо, что мы додумались поисками с утра заняться: днем поднимается ветер и заметает следы, а без них яйца найти невозможно.

          – Пахнет, – Таа показывает вперед.

          Мы уже собирались повернуть обратно, и мысли о завтраке грели душу.
          Увы, прием пищи откладывается. Таа целеустремленно двигается вдоль границы кустов, я, сжимая порядком надоевшее копье, плетусь следом.
          Вскоре я тоже уловил запах, и есть расхотелось. Более того, у меня пропало всякое желание идти туда, откуда доносилась эта жуткая вонь.
          Запах шел от разлагающейся туши, которую к тому же кто-то изрядно обглодал.

          – Ящерица, – определила Таа.

          Пожалуй, она права: рептилия двухметровой длины погибла по неизвестной причине, и теперь ее останки воняют на всю округу. Судя по зубам, при жизни животное было хищным и весьма напоминало небольшого крокодила, разве что лапы у мертвого ящера слишком длинные.

          – Хорошо! – любимая с интересом смотрит на труп и довольно улыбается.

          Что хорошего может быть в большой полуразложившейся ящерице? А от ее запаха хочется скрыться подальше. Да еще мухи с противным жужжанием вьются над трупом, и на мертвом животном их сидит немало. Наверно, они уже яйца отложили, а из них, может быть, личинки вывелись. 

          – Кости, – Таа называет причину своего воодушевления. – Из них сделаем инструменты и оружие… Пойдем за камнями!

          Ее план я понятен: выбрать камни поострей, разделать ими полуразложившуюся тушу и собрать кости. А вот заниматься этим я категорически не хочу.
          Мы идем к ближайшей скале. Таа уверенно шагает впереди, а я пытаюсь сообразить, как можно увильнуть от противнейшего занятия.

          – Лучше подождать, пока она совсем не сгниет, – предлагаю я, стараясь говорить как можно увереннее.
          – Нет! – строго возражает Таа. – Ждать долго. Другие звери могут унести кости.

          От неприятной работы меня освободили.

          – Собирай сухие ветки и разжигай костер! – распорядилась напарница. – Потом корзину сплетешь.

          Таа разделась, отобрала у меня копье и принялась ковырять им мертвую ящерицу.
          Извлеченные кости мы обожгли и кое-как отскоблили. Падалью от них несет по-прежнему, но Таа почему-то считает, что они пахнут "совсем мало". Добычу мы погрузили в кривобокую корзину без ручки, сплетенную мной, и принесли к лагерю.
          Вместо завтрака у нас получился ранний ужин, да и тот я съел с неохотой. Ловушка оказалась пустой, но Таа посетила умная мысль. В результате я сходил к останкам ящерицы, принес кусок зловонной плоти и поместил его в плетеную снасть.
          Отмывались мы долго и безуспешно. Казалось, неприятный запах пропитал нас насквозь. Впрочем, нам предстоит окончательно очищать кости – провоняем еще сильнее.

          – Скоро вода начнет убывать, – заметила Таа.

          Действительно, река затопила все участки, заваленные прошлогодним мусором – похоже, разлив достиг наивысшего уровня. Кстати, теперь у нас нет сухого топлива, но думаю, ветки, выловленные мной с поверхности, при такой жаре высохнут очень быстро.
          Дотемна вдвоем рубили кусты. Таа верно заметила: их здесь два вида – небольшие деревца высотой метров до пяти и тонкие прутики почти без ветвей. Вместе они создают непроходимые заросли.
          Ночью по очереди бодрствовали, поддерживали огонь, обжигали и скоблили кости. Таа одну из них, бывшую когда-то ребром ящерицы, заточила о ровный камень, посыпанный мокрым песком.

          Утором вода действительно немного отступила, показался верх нашей ловушки. На улов я не надеялся, но на всякий случай решил приподнять плетенку. Мощный удар вырвал ее из моих рук – на этот раз нам повезло. Полуметровая рыбина, усеянная довольно длинными шипами – признаться, добыча испугала меня. Вытаскивать ее голыми руками я и не думал, ведь колючки могли оказаться ядовитыми. Пришлось нести улов вместе с ловушкой.

          Таа восторгалась недолго и вскоре начала задавать, казалось бы, не очень умные вопросы:
          – Зачем ей такие длинные шипы? А зубы у нее есть?

          Зубы у рыбы имелись, а из этого следовало, что она на кого-то охотилась. Значит, в реке должна быть  другая, не такая страшная рыба или иная плавающая живность. Такой вывод обнадеживал.
          С другой стороны, шипы – это защита. Получалось, что в реке водятся другие хищники. А полуметровая рыбка по зубам только крупному зверю или очень большой рыбине – это уже настораживало.

          Рыба уснула. Таа распорола ей брюхо заточенным ребром, выпотрошила и испекла целиком в камнях.
          Обильная пища, отдых в тени скалы, любимая женщина рядом – я почувствовал себя счастливым. Там же, на песке под скалой, мы сплели наши тела. Я понял, что не было у меня женщины желаннее, и мне с ней безумно хорошо без каких-либо внушений и стимуляторов.