Китайская тетрадь. Часть 12

  И гуй вэй цзян (Древность есть зерцало).

Китайский образ жизни и мысли складывались веками, тысячелетиями. Об этом говорится в книге  «Государство и общество в Китае». Издания АН СССР 1978 года. Я ее не раз уже перечитывал, взял еще раз в руки с надеждой найти что-нибудь новенькое.  А что новенькое? Читаю: Конфуцианцы были против войн с сюнну за их «бесплодные земли», не хотели тратиться. Земля плохая, народ не поддается обузданию, зачем заниматься ими?. Разве что воздействовать мирным путем на варваров. Восточных они называли «и», а северных «ди». Были еще варвары «ху» и «юэ». Для победы над варварами главное согласие людей, а не укрепление. Военная доблесть и физическая сила уступает по важности мирному цивилизованному началу и внутренней духовной силе. Поэтому конфуцианцы предлагали ум направит на «близкое» и «внутреннее». Даосы считали:
          
Великий Путь прост,
Но не многие видят суть его.
Пусть все будет так, как есть,
Следуй вещам без одобрения....

Стиль «фэнлю» - ветра и потока.  Его можно обнаружить в мыслях «семи мудрецов из бамбуковой рощи». Они странствовали вне вещей, слушали шорох деревьев и журчание вод на горных вершинах...

Все предопределено еще до своего рожденья,
Дождись до времени — и все узнаешь сам...

Эти строчки написаны в оде «Думы», автор Юй Ай. Он придерживался даосизма и традиций «фэнлю» и считал, что:

Даже движенье насекомых — все творение духа (шэнь),
Из одного вещества сделаны и мудрый и дурак.

Чжуан-цзы взывал, чтобы ни один звук не звучал в ущерб другим. А еще он считал: «Слова существуют для того, чтобы выражать идею. Постигнув идею, забывают и слова. Где же мне найти забывшего про слова человека, чтобы с ним поговорить».
У китайцев есть выражение «кунь янь» - «пустое слово» - суесловие. Для нынешних важнее  «син ши» - «делание дел». Вот еще замечательное выражение: «Кто обладает моралью (дэ), непременно умеет говорить. Но тот, кто умеет хорошо говорить, не обязательно обладает моралью». Учитель сказал: «Красивые речи вредят морали».
Жанр исторической прозы «цзянши» - рассказ (сказ) об истории. Начиная с «Троецарствия», описавшее смутное время, каждая династия имела беллетризованную историческую хронику. Так Люй Фу написал» Общедоступное историческое повествование о двадцати четырех династийных историях».

Собственно проза — «сяошо», или «тунсу сяошо» — общедоступная проза. «Еши» — вольные истории, «вайши» — неофициальные истории,  «чжуань» — исторические описания, «чжи» — записки. Так, «Неофициальная история конфуцианства» ( книга которая у меня есть), называется «Жулинь вайши».
«Яньи» — расширенный пересказ. «Тунсу» — то есть популярный. Достоверные истории — «синьши». «Миши» — загадочная история (детектив). Династийные истории — «чжэнши».
Скоро все эти истории приобрели негативный окрас. Бывший долгие века в изоляции Китай начал рушиться, сословия (сыминь) : ши (шэнши), нун, гун, шан — распадаться. Крах перенаселенной крестьянской страны, державшейся на полном господстве ручного труда, начался с Опиумных войн.
На 1842 г. в Китае проживало 416 118 200 человек, из них 2 млн. наркоманов. В 1881 году 369 183 000 чел, из них 120 млн. наркоманов. По Нанкинскому договору  от 29 августа 1842 г. Китай должен был выплатить контрибуцию в сумме 15 млн. серебряных лян (21 млн. долларов), передать Великобритании остров Гонконг и открыть китайские порты для британской торговли.

Для нас причинами краха стали  Японская и Германская империи, точнее войны с ними. И потому, в Китае правили маньчжуры, у нас — прибалты немцы. В обеих странах еще процветал феодализм, а капитализм продвигался с большим трудом, потому как и в России присутствовало всевластие чиновничества.
В Китае имели место следующие формы наема: для батраков (чангун), в ручной промышленности (сыгун), на фабрике (баошэньгун, лигун), артельные (вайгун), у сезонников (мангун), у поденщиков (дуаньгун). Китай с началу 20 века продолжал дрейфовать и по-прежнему стоял на распутье, обострились отношения между партиями и группировками. Присутствовали внешнее насилие и грабеж. Страна оказалась в тупике. Прогрессу мешали традиционные разобщенность провинций и регионализм. Над всем присутствовали средневековые путы. Прорыв совершили локальные восстания в Сычуани и Учане. Китай встал на трудную стезю выбора дальнейшего пути развития.
Следует подробно остановиться на китайской деревне. Государство не вникало в дела деревни. Там царствовало «самоуправление» - имело место не вмешательство в жизнь общины. Община в ответ должна была платить налоги, исполнять повинности, сохранять общественный порядок. При этом, существовала система поруки «баоцзя».  Делами ведали старейшины. Им передавались распоряжения и требования уездных властей.  Налицо присутствовало общинное и клановое правосудие, исключая, конечно, серьезные преступления.

Все старались соблюдать «цунь гуй» - деревенские (административные) правила. Они, как правило, вывешивались на стенах храмов. За наказания предусматривали штрафы, изгнание из деревни, передача дел уездному начальнику. В деревнях создавались общества по охране урожая, осуществлялся наем сторожей, организовывалась вооруженная охрана деревни. Расходы оплачивали сами деревни. Создавались общественные запасы зерна. Земли были частные — «сы тянь» и общинные — «гун тянь».
Одним из деревенских жителей был Ху Ханьмин, теоретический наследник Сунь Ятсена. Как и последний он обучался в Токио Он подчеркивал, что китайская нация самая миролюбивая в мире. Он боролся против «права сильного». Считал, что нельзя заставить голодных людей быть хорошо воспитанными и ставил Мэн -цзы выше Маркса в отношении понимании материального и духовного фактора — утверждающего, что все зависит от среды.
Он считал, что китайский национализм должен бороться за равноправие всех наций и не станет шовинизмом. Китайцам присущ универсализм (тянься чжуи). Китайское государство смогло продержаться так долго только благодаря сильному местному самоуправлению. К бандитам он относил китайских коммунистов и считал, что нельзя добиться переустройства общества силой. Тем не мнее, оно состоялось.

«Попытка «прикрыть кипящий китайский котел японской крышкой»

Об этом написано в книге  Б.Г. Сапожникова « В огне войны». Ослабленный Китай стал объектом агрессии со стороны Японии. Это осуществилось под прикрытием пропаганды «теории распространения идей единства желтой расы в борьбе против белой» - «мусуби авасу».
Агрессия велась с позиции  ЮМЖД, где был создан разведывательный центр во главе с известным разведчиком генерал-майором Кэндзи Доихара, получившим кличку «Маньчжурский Лоуренс». Япония добивалась со стороны Лиги наций  признания за собой  «пальму первенства» в борьбе с коммунистическим СССР и революционным движением в Китае». Планы были создать сначала «буфер», а затем плацдарм для нападения, вначале на Маньчжурию. Японцы сделали ставку на Чан Кайши и потому решили убрать его главного конкурента Чжан Цзолиня. В этом процессе принимал участие член «исследовательской группы по Китаю» майор Судзуки.

Чан Кайши вылетел в Японию, встречался с начальником военной разведки Иванэ Мацуи, руководителем фашистского общества «Черный дракон» Мицуру Тояма. 
Чжан Цзолина взорвали бомбой с русским клеймом в июне 1928 года. 8 июня войска Чан Кайши вступили в Пекин. Сын Чжан Цзолина Чжан Сюэлян встал на его сторону, что мешало планам японцев по захвату Маньчжурии. Мешали им и действия советских советников. Так, начальник военной жандармерии в Маньчжурии полковник Хидэки Тодзио (премьер в Японии в 1941-1944 гг.) считал: «Главную опасность для Японии представляют коммунисты, советские военные советники и политические агенты Коминтерна...». И считал, что нужно создать барьер против распространения коммунизма и влияния Советов в Китае.
Этому были противники в правительстве Японии. 14 ноября 1930 года был тяжело ранен представителем тайного общества «Черный дракон» премьер Хамагути. Военные требовали похода на Маньчжурию.

Судзуки и его сотоварищи пытались организовать борьбу с «коммунистическими бандами». У «бандитов» т.е. у Красной армии на 5 декабря 1930 года были сформированы несколько корпусов, в Северном Китае формировались еще два корпуса. Всего 13 корпусов, 75 тыс. личного состава.
Местное  крестьянское ополчение  составляла 150-200 тыс. чел.  С декабря 1930 года начались карательные походы против красных. Когда Чан Кайши возглавил 3-й поход, японцы под руководством военного министра Минами начали «ограниченные действия в районе Мукдена» - «Бросок на Мукден». Предлог — пресечь враждебные действия китайцев на железной дороге.
Чжан Сюэлян пытался сопротивляться в районе Цицикара силами группы войск генерала Ма Чжаньшаня. 21 апреля 1931 года в Мукден прибыла делегация Лиги Наций во главе с лордом Литтон, которую вызвал Чан Кайши. Позднее она выехала в Харбин.. Одного русского полицейские задержали на втором этаже гостиницы «Модерн», когда он пытался проникнуть к членам делегации, и убили его. На то время начальником разведки в Шанхае был майор Танака. Он провоцировал беспорядки, вызывая ввод японских войск. 23 января японский крейсер и четыре миноносца, имея на борту десант,  вошли в дельту реки Янцзы. Корабли открыли огонь, десант высадился в районе Чапея. 

На защиту города встала 19-я армия, действиями руководил  представитель гоминьдана Сунь Фо. Японцам пришлось уйти, а в самой стране началась волна террора против лиц не желающих воевать. Был убит премьер Инукаи. 1 марта 1932 года было объявлено о создании государства Маньчжоу -Го, во главе с Пу  И. Послом при нем стал Муто, он же командующий Квантунской армией. С этих пор стала распространяться идея объединения Азии под эгидой Японии.
В Чаньчуне стала выходить на японском языке газета «Мансю нити-нити» (Ежедневная маньчжурская газета). Японцы писали, что империя Ямато согрело солнцем просторы Маньчжурии площадью 1312 кв. км и с населением 30 млн. человек. Их штаб в Синьцзине издал справочник «Маньчжоу-Го», настольную книгу японского колонизатора. Правительство страны (Государственный совет) возглавил Чжан Цзингой, сотрудничавший ранее с Чжан Цзолином. При посольстве Японии был создан «Общий отдел», он и контролировал деятельность всех министерств. В Госсовете пребывало около 3 тысяч японских советников. На Территории Маньчжоу-Го дислоцировалось около 150 тыс. солдат Квантунской армии.

С марта 1932 года начала формироваться армия Маньчжо-Го. Действовало добровольно-обязательное «Общество сыхэ», членство в нем являлось признаком благонадежности. Его председателем был глава Госсовета. Деятельность общества направлялась «военными миссиями» - органами разведки и контрразведки.
До оккупации Маньчжурия делилась на три провинции, в апреле 1932 года ее разделили на 12: Синьань, Хэйхэ, Саньцзян, Биньцзян, Бэйань, Лунцзян, Сыпин, Гирин, Фынтянь, Тунхуа, Аньдун, Дунъмань и особый городской муниципалитет Синцзинь. Были выделены пограничные полосы для строительства укреплений. Планировалось создание специальных поселений за счет переселенцев из Японии.
Судзуки в это время был специальным представителем Японии в Нанкине. Япония шла к большой войне и 25 марта официально объявила о выходе из Лиги наций. Они спешили к захвату Северного Китая и прежде всего провинций Жэхэ и Чахар. Началось наступление в сторону Цзиньчжоу и Шанхайгуаня. 2 мая они заняли Долоннор.
 
Монгольские феодалы встречали японцев с хлебом солью. От Жэхэ и Доллонора японские части двинулись в сторону Великой стены., вступили в провинцию Хэбэй. Генералу Ё Умэзду было поручено «главным разведчиком» генерал-майором Доихара развернуть в Северном Китае (Хэбэе, Чахаре, Шаньси, Суйюане и Шаньдуне)  «патриотическое движение за автономию и создание местных правительств, независимых от нанкинского Чан Кайши. 
Появилось т.н. «Автономное правительство Восточного Хэбэя», а затем «Автономное правительство Внутренней Монголии». Иностранные державы признавали особые права Японии в Китае.  В Германии в январе 1933 года пришел к власти Гитлер. Начались провокации на нашей дальневосточной границе. 23 марта 1935 года состоялось вынужденное с нашей стороны подписание договора по КВЖД. Дорогу за бесценок вынужденно продали.
У японцев аппетит все разгорался и они для наступления на Пекин развязали конфликт у Лугоуцяо, у моста через р. Юньдин. При этом японцы критиковали Чан Кайши за узурпаторство власти, что он не считается с мнением народа и таким образом создавали национальную рознь и якобы боролись за права малых наций, создавая контролируемые ими автономии.

11 августа 1937 года китайское правительство объявило о всеобщей мобилизации в стране. Не думаю, что Сталин не учитывал этот момент в развертывании репрессий против неугодных. Опасность и нам грозила с Востока. Тем более, что японцы утверждали:  «главным врагом  являются коммунисты».
21 августа 1937 года СССР и Китай заключили договор о ненападении, предоставил Китаю заем на сумму 50 млн. долларов, а потом еще такой же через месяц. Япония пошла по другому пути — 27 сентября 1940 года подписала Тройственный пакт. Началась тотальная мобилизация к большой войне за территории до Уральского хребта..
Общество «Сыхэхой» не только вело пропаганду «японизма», но и поставляла японской разведке кадры, агентов и диверсантов. Появилось марионеточное правительство Центрального Китая во главе с Ван Цзиньвэем. Чан Кайши с правительством убыл в Чунцин. Одно время против японцев был создан Единый фронт, от КПК входили Новая 4-я армия и 8-я армия.

«Огромная, объятая огнем, нищая и истерзанная страна» — так писал Фрэнсис Клери, секретарь американской экономической миссии, прибывший в Чунцин в середине ноября 1944 года. К этому надо добавить, что в голодном 1943 году от недоедания погибло около 30 млн. человек, около 80 млн. оказалось в зонах засухи и наводнения. Бродячие торговцы продавали листья деревьев по доллару за связку. Япония от войны тоже сильно страдала, возросла смертность, не хватала питания и товаров первой необходимости. Наблюдалось массовое бегство населения из городов в деревню. Все это привело к снижению производительности труда.
К февралю 1945 г. в Генеральном штабе армии в Токио оформилась группа генералов «миротворцев», которые,  шли на союз с Чан Кайши против коммунистов в Китае. Группу возглавляли генерал-майор Такэо Имаи, полковники Сибаяма и Кагэса. Ничего из этого не получилось.
Потсдамская декларация от 26 июля 1945 г. с требованием о безоговорочной капитуляции Японии была воспринята в Токио как сигнал к развертыванию «всенародной войны». Однако правительство Судзуки понимала, что Япония обречена. При этом, Трумен намекал, что Япония — это зона влияния США. Чан Кайши откровенно заявлял, что сброшенные атомные бомбы служат предупреждением не только СССР, но и коммунистам Китая.

Атомный шантаж не достиг цели. 7 октября 1945 года начальник штаба  8-й армии Е Цзяньин от имени командующего Чжу Дэ передал американскому командованию протест против намерений высадится их десанту в Инькоу, Чифу и Вэйхайвэй. К лету 1948 года численность НОАК была доведена до 2800 тыс. человек. Взошла звезда Пэн Дэхуая, командующего 1-й Полевой армии, он же заместитель ГРВС, заместитель главнокомандующего НОАК.
Лю Бочэн с Дэн Сяопином возглавляли 2-ю ПА. 3-ей ПА командовали Чэнь И и Дэн Цзыхуй. Полевые армии делились на группы войск, группы — на армии, армии — на дивизии. Отдельные Группы войск Северного Китая, в том числе Ло Жуйцина, Сюй Сянцяня, Чжоу Шиди замыкались непосредственно  на ГШ НОАК. Война подходила к концу. 17 апреля 1950 года НОАК заняли о-в Хайнань, а 4 мая были очищены Чжоушаньские острова. Но японцев находили в джунглях еще 40 лет спустя.
            

            
Старость почитаема в Китае и не связана с чинами

По дорогам Китая в то время ходили и советские военные советники. Очередная книга так и называется «По дорогам Китая 1937-1945». Она состоит из отдельных воспоминаний. Первое А.И. Черепанова (1895 - 1984). Называются они «Итоги Уханьской операции». Генерал-лейтенант, в 1938-1939 гг. был главным советником китайской армии. В Отечественную войну руководил армией на Ленинградском фронте, позднее заместитель начальника Управления военно-учебных заведений.
 В 1938 году в кабинете К. Ворошилова он познакомился с послом в Китае Луганец Орельским, «плотным человеком богатырского сложения». На тот момент в Китае военным атташе и Главным военным советником (ГВС) был Дратвин. Война в Китае тогда велась с «империалистическими захватчиками». Военным атташе назначили вернувшегося из Испании Н.П. Иванова.

Летели через Алма-Ату в Ланьчжоу и Ухань. В то время военным министром был Хэ Инцин, состоялся прием у Чан Кайши, а еще была встреча с Чжоу Эньлаем, старым знакомым по школе Вампу. В то время он был членом Военного совета и представлял 8-ю армию, числился заместителе начальника Политуправления армии.
Существовали и провинциальные войска ( Ма Хункуя, Ма Буцина и Ма Буфана) в провинциях Нинься и Ганьсу. Все берегли свои армии. При начальниках уездов существовали отделы, ведущие обучением населения по 150 часовой программе. Солдат в  месяц получал по 8 кит. долларов.
А у Чан Кайши имелась проповедь: не пить вина, не курить, не пить чая, не допускать излишеств. Актер он был замечательный! Китайцы были мастера создавать «оборонительные пробки» - загораживали пути в узких местах наступления японцев, нарушали дороги, взрывали мосты и т. п. В целом вся оборона строилась на пассивном сопротивлении. Наши советники призывали не стоять , а активно действовать.

Начальником разведывательного управления в то время был Сюй Пэйчэн. Он со своими коллегами начал изучать где можно было атаковать японцев. Взялись за это дело и наши советники: Калягин, Чижов, Бурков, Панин. Было это под Уханем и Чанша. Именно тогда случилась трагедия, когда преждевременно гарнизон запалил Чанша, ожидая прорыва японцев, а его не случилось. Миллионный город сгорел полностью.
После поражения под Уханем японцы перешли к другой тактике: наступать в удобный момент; тыл важнее фронта; строительство важнее чем разрушение; использовать блокады. Имелись отрицательные стороны в действиях китайцев:  не соблюдение секретности, увлекались осаждением населенных пунктов, когда надо было их обходить, наступая; не использовались в полной мере резервы и артиллерия. Контратаки со стороны японцев, как правило, велись ночью. Главного советника  Черепанова  в августе 1939 года менял К.М. Качанов, а того  в январе 1941 года В.И. Чуйков.

Следущий рассказ А.Я. Калягина, генерала-лейтенанта инженерных войск. В его группу входили: Алябушев, Панин, Чижов (Чувахин) Шилов, Малахов, Бобров,Тюлев. Вылетели в Ланьчжоу из Алма-Аты на ТБ-3, летчик Федор Михайлович Коршунов.Летели вдоль известного хребта Боро-Хоро. В Ханькоу, куда они прибыли, еще находились не только немецкие советники, но и официальный представитель Гитлера — Клейн.
Немецкая колония в Китае насчитывала свыше 5 тыс. человек, причем все они состояли в фашисткой организации, возглавляемой генеральным консулом Крибелем. Последний считался другом Гитлера и Ван Цзивэя. 12 мая 1938 года Германия признала марионеточное государство Маньчжоу-Го.
Читая Калягина, столкнулся с названием «начальники внешних сношений».Таковые были  у китайцев  и во время моей службы на границе. С некоторыми из них я встречался. Группу Калягина встретили личный секретарь ЧКШ Чэнь Булэй, адъютант, полковник Хуан и переводчик ЧКШ — Чжан Цюнь. 
Всех советнико не пересчитать, но среди них, как отметил автор, были два маршала СССР — Чуйков и Батицкий; четыре маршала рода войск: Рычагов, Жигарев, Рыбалко и Казаков. Среди других выдающихся генералов записал фамилии М.И. Блохина, Н.В Славина, А.А. Губенко и С.П. Супруна. Был среди них и известный летчик-испытатель Константин Константинович Кокинаки.

Переводчик посла Илья Михайлович Ошанин считал, что советники должны были знать до 5 тыс. иероглифов. По утверждению Калягина, они знали — 50. «С такими знаниями не заблудишься, - утверждал он, - но и далеко не уедешь». 8-я армия на тот период состояла из трех дивизий и насчитывала 45 тыс. человек: Чжу Дэ, Пэн Дэхуай, начальник политотдела Жэнь Биши, начальник штаба Е Цзяньин. Командиры дивизий: 115 — Линь Бяо (заместитель Не Жуньжэнь, начальник политотдела Ло Жуйцин, НШ Чжоу Гунь; 120-й — Хэ Лун (заместитель Сяо Кэ); 129 — Лю Бочэн (заместитель Сюй Сянцянь, начальник ПО — Дэн Сяопин, нш — Фу Чжилян).
В Китае были и медработники. Одними из них — С.С. Белолипецкий и И.Д. Ицкович. Они следовали через пункт Сары-Озек.  Ранее из САВО в Китай убыли врачи Абозин, Торопович, Куриленко и Ерусалимов. Маршрут перелета — Кульджа, Урумчи, Хами Ланьчжоу.
Случались и экстравагантные встречи. Так в Сиане наши советники наблюдали прибытие заместителя главкома китайских ВВС генерала Мао Панчу. Из самолета вышел молодой щеголеватый генерал с тростью и маленькой собачкой на поводке....Отдыхали в «Ли чжи шэ» - «Обществе подъема духа»
В Китае покойника при погребении посыпали негашеной известью и потому часто на бывших кладбищах, оборудуемых под аэродромы, обнаруживались гробы с обуглившимися трупами.

Возвращались врачи на родину через Талкинский перевал Джунгарского Алатау. Выезд оформляли через китайскую пограничную заставу. Было это в апреле 1939 года
 Полковник Власов был советником в Гуйлине, «прозябал в окружении одних китайцев». Еще один советник С.П. Константинов (1905-1984), служил в пограничных войсках. В 1944-1945 гг. заместитель начальника штаба Союзной контрольной комиссии в Румынии. Похоже, что именно он проложил дорогу другим пограничным генералам Константиновым.
Калягин вспоминал: «На каждой улочке разрушенного Китая либо трактир, либо дом терпимости. Затаскивают чуть ли не силой. Стайки малышей по 5-6 лет таскают корзины, собирают навоз для удобрения. Казалось весь Китай в трауре. Эпидемия холеры. Жертвы мало кого волновали».
 Что вы, у нас народу много! - восклицали гоминьдановские офицеры, глядя на тонущих в воде. По стране металось более 30 млн. потерянных людей. Но в гостиницах имелись красочные альбому с красотками. Главным военным принципом гоминьдановцев было «истощение сил противника». Существовало множество разведывательных учреждений. Единый центр отсутствовал. У каждого лидера, губернатора была своя разведка и агенты. Особо отличался Чэнь Лифу, видный деятель Гоминьдана.

Контрразведка Дай Ли опиралась на многочисленные организации «Синие стрелы», тайного сыска и террора. Болтунов и изменников уничтожали. Отдел внешних сношений возглавлял Чжан Цюнь. Он вел внутри правительственную контрразведку.
 18 декабря 1938 г. Ван Цзинвэй сбежал из Чунцина в Куньмин, затем в Гонконг и Японию, перейдя на их сторону. Японцев дожимали в августе 1945 года. Границу у Старо-Цурухайтуя 9 числа перешла 36-я армия, до этого дислоцировавшаяся в Борзе. В месте с ней шел будущий комендант г. Мукдена генерал-майор Ковтун-Станкевич.