4. Гости из Мотовилихи

В течение года после свержения самодержавия бывшие великие князья и княгини старались не напоминать об утерянных правах на верховную власть. Они бы предпочли, чтобы соотечественники вспоминали о прежних титулах как можно реже. Но ход революционных событий не позволял бывшим властителям скрыться в тихой безвестности. Спрятаться было негде. Везде, где действовала Советская власть, Романовы были под пристальным надзором.

Контроль за членами царской семьи отличался по степени строгости. Если бывший царь с домочадцами в Тобольске и Екатеринбурге был под "домашним" арестом, то его брат Михаил Александрович, высланный в Пермь, пользовался относительной свободой. Согласно указанию В.Д.Бонч-Бруевича 25 марта бывшему великому князю разрешили жить на свободе под присмотром местных властей.

Сначала его поселили в бывшем доме Благородного собрания, а затем в "Королёвских номерах" с прислугой. Он свободно разъезжал по окрестностям на автомобиле, принимал гостей и ходил в театр. Ссыльный князь регулярно переправлялся на лодке через Каму, совершая дальние походы. На этот "туризм" местные власти смотрели сквозь пальцы. Конечно, Пермь была плохой заменой Петрограду, но такая свобода делала существование Михаила Александровича терпимым.

С другой стороны, условия содержания несостоявшегося Михаила II вызывали раздражение у противников самодержавия. Особенно эта неприязнь усилилась с конца мая 1918 года после начавшегося мятежа Чехословацкого корпуса. Захватившие Южный Урал проантантовские силы вполне могли воспользоваться услугами члена императорской семьи, в прошлом связанного с умеренно либеральными думскими фракциями.

Насколько был реален вариант с присоединением Михаила Александровича к антисоветскому мятежу, проверить не удалось, но пермские большевики не стали ждать подтверждения этой гипотезы.

Судя по всему, именно в этот момент начальник пермской милиции В.А.Иванченко (1874-1938) предложил губисполкому расстрелять Михаила Романова. По одной из версий, главным мотивом этого предложения было нежелание отвечать за возможный побег своего подопечного, тем более, что возможностей для этого было предостаточно. В Перми к этому времени скопились тысячи пассажиров, направлявшихся на восток, среди которых могли оказаться и организаторы великокняжеского побега. Однако предложения Иванченко были отвергнуты губисполкомом.

Не получив санкцию на устранение Михаила Романова, Иванченко начал искать единомышленников в обход официальных властей. Легче всего он договорился с заместителем председателя Пермской губернской ЧК Г.И.Мясниковым, не склонным безоговорочно следовать указаниям рукводства.

Кроме известной строптивости, Мясников пользовался большой популярностью в Мотовилихе, некоторые выходцы из которой также присоединились к инициативе Иванченко. В частности, планы убийства несостоявшегося царя одобрили начальник мотовилихинской милиции левый эсер А.И.Плешков и его помощник Н.В.Жужгов.

Вместе с ними согласились действовать жители Мотовилихи А.В.Марков, И.Г.Новосёлов и И.Ф.Колпащиков. Среди влиятельных пермских руководителей планы Иванченко и Мясникова одобрили председатель Пермского губернского исполкома Совета В.А.Сорокин, член коллегии Пермской губЧК П.И.Малков и помощник начальника пермской милиции В.А.Дрокин.

Особенно интересна позиция председателя губисполкома, который, по-видимому, участвовал в голосовании, отвергнувшем предложение Иванченко. То ли Сорокин сразу высказался за казнь Михаила, то ли предпочел промолчать и сделать всё негласно, вопреки мнению исполкома.

Детали устранения бывшего великого князя были согласованы в начале июня. Окончательный план был подготовлен в управлении мотовилихинской милиции во время встречи Иванченко, Мясникова и Маркова. Чтобы не привлекать внимание сослуживцев, дальнейшие совещания проводились в кинотеатре "Луч" в помещении кинобудки. Помощнику начальника мотовилихинской милиции Жужгову поручили достать два крытых фаэтона с хорошими лошадьми.

Вечером 12 июня в помещении Пермской губернской ЧК Марков и Мясников в присутствии председателя Пермского губисполкома В.А.Сорокина и члена коллегии Пермской ГубЧК П.И.Малкова составили подложный приказ об аресте Михаила Александровича Романова. Правда, не совсем понятно, в чем заключалась "подложность", так как Мясников и Малков были вполне официальными сотрудниками ЧК.

Было решено прийти в "Королёвские номера" и, предъявив Михаилу Александровичу документ об аресте, увезти его таким образом, чтобы все подумали, что бывший великий князь похищен монархистами.

Сам Михаил Романов о предстоящем аресте не подозревал. Его в это время мучила язва желудка, и все опасения касались собственного здоровья.

11 июня Михаил Александрович в обычном романовском стиле педантично описал в дневнике события прошедшего дня: "Сегодня боли были послабее и менее продолжительные. Утром читал. Днём я на час прилег. К чаю пришел Знамеровский и мой крестник Нагорский (правовед), он кушал с большим аппетитом, еще бы, после петроградского голода. Потом я писал Наташе в Гатчину. Доктор Шипицин зашел около 8 1/2. Вечером я читал. Погода была временами солнечная, днем шел недолго дождь, 13°, вечером тоже. Около 10 зашел мой крестник правовед Нагорский проститься, он сегодня же уезжает в Петроград."

Описать следующий день он уже не смог. В 23.00 Жужгов, Колпащиков, Марков и Иванченко прибыли к "Королёвским номерам" на двух фаэтонах. Г.Мясников подошел туда же пешком. Захват Михаила Александровича поручили Жужгову, который поднялся в номер и предъявил ордер на арест. Подчиняться бывший великий князь не захотел и потребовал, чтобы его соединили с пермским чекистом Малковым, подпись которого он не узнал.

Тайный захват стал перерастать в скандал, шум которого доносился до соседних номеров. Кроме того, шофёр и камердинер Михаила Романова позвонили в милицию, где вызов принял В.А.Дрокин, посвящённый в детали похищения. Находившийся рядом с гостиничным телефоном Колпащиков понял, что обстановка выходит из-под контроля, и выбежал на улицу, чтобы вызвать подмогу.

Через несколько минут он вернулся в гостиницу вместе с Малковым. С помощью двух помощников, а также "доброго слова и пистолета" Жужгову удалось уговорить бывшего великого князя следовать за ними. Напоследок Михаил Романов попросил, чтобы его сопровождал секретарь Джонсон. Просьбу удовлетворили.

Обоих задержанных спустили вниз и посадили в заранее приготовленные экипажи. В фаэтон с Михаилом Романовым сели Иванченко и Жужгов, а рядом с Джонсоном расположились Марков и Колпащиков.

Сзади на третьей повозке ехали Мясников, Плешков и Новосёлов. В темноте Михаил и Джонсон так и не поняли, что их везут не в пермскую тюрьму, а в Мотовилиху. Не доезжая до керосиновых складов Нобеля, фаэтоны свернули в лес и остановились в сотне метров от железной дороги.

Задержанным приказали выйти из экипажей. Однако они не успели даже оглядеться. Почти одновременно прозвучали два выстрела. Первым был убит Джонсон, которого застрелил Марков. Михаилу Романову повезло меньше. Жужгов попал ему в плечо, а второй самодельный патрон застрял в барабане револьвера. Подбежавшие Плешков, Новосёлов и Колпащиков добили несостоявшегося царя.

По словам Маркова, бывший великий князь просил его позволить перед смертью проститься со своим секретарем. Последнее обстоятельство может свидетельствовать о том, что смертельный выстрел в Михаила Романова сделал именно Марков.

Пермские милиционеры спешили скрыться, поэтому они не стали зарывать свои жертвы, а только завалили их хворостом. Только в следующую ночь Жужгов и Новосёлов зарыли тела Михаила Романова и Джонсона неподалёку от места, где они были убиты.

Естественно, уже 13 июня исчезновение бывшего великого князя было обнаружено. ЧК и милиция сразу же приступили к поискам пропавших Михаила Романова и Джонсона. Большинство сотрудников, принявших участие в этой операции, даже не догадывались, что виновники находятся рядом и даже участвуют в розысках. Впоследствии якобы даже удалось задержать недалеко от Чусовского завода подозрительную парочку, которая естественно не имела никакого отношения к телам, зарытым под Мотовилихой.

Пермская ГубЧК сообщила в Москву, Петроград и Екатеринбург: "Сегодня ночью неизвестными [в] солдатской форме похищены Михаил Романов и Джонсон. Розыски пока не дали результатов, приняты самые энергичные меры. Пермский округ. Чрезком".

Сразу же были арестованы предполагаемые "соучастники побега" шофёр П.Я.Борунов, камердинер В.Ф.Челышев, бывший жандармский полковник П.Л.Знамеровский, его жена В.М.Знамеровская, служащая Петроградской электростанции С.С.Лебедева, бывший секретарь княгини Елены Петровны С.Н.Смирнов и некий Мальцев. Все они были расстреляны по постановлению Пермской ГубЧК 9 октября 1918 года.

15 июня в уральских газетах опубликовали краткую информацию:

"В ночь с 12 на 13 июня в начале первого часа по новому времени в Королевские номера, где проживал Михаил Романов, явилось трое неизвестных в солдатской форме, вооружённых. Они прошли в помещение, занимаемое Романовым, и предъявили ему какой-то ордер на арест, который был прочитан только секретарём Романова Джонсоном. После этого Романову было предложено отправиться с пришедшими. Его и Джонсона силой увели, посадили в закрытый фаэтон и увезли по Торговой улице по направлению к Обвинской.

Вызванные по телефону члены Чрезвычайного Комитета прибыли в номера через несколько минут после похищения. Немедленно было отдано распоряжение о задержании Романова, по всем трактам были разосланы конные отряды милиции, но никаких следов обнаружить не удалось. Обыск в помещениях Романова, Джонсона и двух слуг не дал никаких результатов. О похищении немедленно было сообщено в Совет Народных Комиссаров, в Петроградскую коммуну и в Уральский областной Совет. Проводятся энергичные розыски."

Разумеется, даже самые "энергичные розыски" не могли вернуть похищенных из-под земли.

В духе давнего самозванчества можно было ожидать, что вслед за таинственным исчезновением несостоявшегося царя появятся лже-Михаилы, которые поведут за собой отряды своих сторонников. Но образ Михаила Романова, то и дело возникавший в виде базарных сплетен, так и не материализовался ни в конкретном человеке, ни в мироточащих предметах. Действовавшим в Приуралье эсерам и чехословакам он был ни к чему, а прочая публика предпочла аполитичных лже-Анастасий.

Что касается большевиков, то их интерес к пермскому похищению был вполне исчерпан, поскольку похищенный претендент на упраздненный престол так нигде и не появился и следовательно не мог возглавить какую-либо антисоветскую группировку. Видимо, уже в 1918 году советское руководство могло догадаться, что "побег" бывшего великого князя закончился расстрелом.

Впрочем, в том же году Пермь была захвачена колчаковцами, и вопрос о поисках Михаила Романова отпал. Наверно, об этой истории так и не вспомнили бы, если бы не переход в оппозицию одного участников этих событий Г.И.Мясникова, который в пылу полемики с В.И.Лениным написал: "Если я хожу на воле, то потому, что я коммунист пятнадцать лет... и ко всему этому меня знает рабочая масса, а если бы этого не было, а был бы я просто слесарь-коммунист... то где бы я был? В Чека или больше того: меня бы "бежали", как некогда я бежал Михаила Романова..."

Эту случайную обмолвку обнаружил С.П.Мельгунов и на ее основании высказал в эмигрантской печати предположения о вероятных обстоятельствах гибели несостоявшегося царя. Только 15 февраля 1924 года один из участников похищения Михаила Романова А.В.Марков написал небольшой отчет о событиях 12 июня 1918 года.

Позже интерес к давнему происшествию проявили специалисты по истории РКП(б). 29 мая 1924 года отдел Пермского окружкома партии по просьбе московского Истпарта отправил в ЦК РКП(б) отчет об обстоятельствах убийства Михаила Романова, составленный путем опроса "всех участников дела". Никаких документов в партийном архиве по этому вопросу не сохранилось.

В 1928 году напомнил о себе И.Г.Новосёлов, который 3 августа 1928 года направил в "Правду" письмо, в котором опровергал заявления Маркова. К этому времени претензий к участникам похищения уже не предъявляли. Во всяком случае, Новосёлов подчеркивал свои заслуги в ликвидации бывшего великого князя, не опасаясь наказания.

В 1940 году И.В.Сталин получил посланную Г.И.Мясниковым рукопись "Философия убийства, или почему и как я убил Михаила Романова". Бывший руководитель большевиков Мотовилихи написал, главным образом, о мотивах своих поступков, хотя лично он в ночь с 12 на 13 июня 1918 года никого не убил.

К этому времени Мясников уже был эмигрантом, сбежав за границу еще в 1928 году. Естественно, что в предвоенной обстановке у Сталина не было времени заниматься бывшим оппозиционером. Однако когда в 1944 году Мясников добровольно вернулся на Родину, он был арестован и 16 ноября 1945 года расстрелян по приговору суда. Устраивать "попытку к бегству" ему никто не собирался.

Дожившие до старости участники похищения Михаила Романова о содеянном не жалели, стараясь только доказать, что в их поступках не было самоуправства. В 1954 году бывший пермский чекист П.И.Малков написал в своей автобиографии: "В марте 1918 года Пермским губкомом и губисполкомом я был назначен для организации губернской Чрезвычайной Комиссии. Работая в должности председателя коллегии, я по поручению Пермского городского комитета партии большевиков вместе с товарищами Марковым А.В. и А.В.Трофимовым был организатором похищения из номеров гостиницы Михаила Романова (брата Николая II) и его расстрела."

Уход из жизни непосредственных участников этих событий резко снизил и без того слабый интерес к судьбе претендента на императорскую корону. Новая волна публикаций на тему убийства членов царской семьи возникла после падения Советской власти. Как и в случае с Николаем II, главной заботой исследователей были поиски останков великого князя с целью последующего торжественного погребения и полной реабилитации.

Но возникли сложности. Во-первых, предполагаемое место захоронения вошло в состав Перми вместе с городом Мотовилиха, переименованным в Молотово. На месте леса выросли дома, и вполне вероятно тайная могила была стерта с лица земли. Во-вторых, в отличие от других Романовых, Михаила Александровича никто не осуждал, а, следовательно, не было приговора, который можно было бы пересмотреть. Нельзя было сослаться даже на косвенные указания губернских властей, не говоря уже о центральных.

Конечно, современным монархистам хотелось бы разоблачить давнее преступление, как цареубийство или посягательство на потенциального святого. Но Михаил Романов царем так и не стал, а святым его при жизни еще не назначили.

Революция сделала из него обычного гражданина с известной фамилией и подозрительными связями, признав за ним лишь право на прислугу. Борцы за опустевший престол так и не нашли следы ритуального умерщвления "августейших особ", а копаться в деталях полузабытого убийства пожилого язвенника обывателям было неинтересно.


1. Г.И.Мясников. Философия убийства, или Почему и как я убил Михаила Романова. Минувшее: Исторический альманах. Выпуск 18. М. Atheneum. СПб. Феникс. 1995.

2. С.Шевырин. Топография террора: история политических репрессий. СПб. Издательство Маматов. 2012. 240 с.

3. Л.В.Перескоков. "Он такой легковерный...": штрихи к портрету великого князя Михаила Александровича. Вестник Костромского государственного университета. 2014.

4. В.М.Хрусталёв. Великий князь Михаил Александрович. М. Вече. 2008. 544 с.

5. Р.Кроуфорд, Д.Кроуфорд. Михаил и Наталья. Жизнь и любовь. М. Захаров. 2008. 656 с.

6. В.Д.Тополянский. "Величие Смердяковых": партийный отчет об убийстве. Континент. 1999. № 100.

7. В.Д.Тополянский. Сквозняк из прошлого. 2-е издание. М. 2009.

8. Революционеры Прикамья. Пермь. Пермское книжное издательство. 1966.

9. В.В.Алексеев, М.Ю.Нечаева. Воскресшие Романовы. Т. 2. Челябинск. Издательство Южноуральского государственного университета. 2002. 557 с.

10. Ю.А.Буранов, В.М.Хрусталев. Романовы. Гибель династии. М. 2000.

11. Пермь. Тайна гибели Михаила Романова: Документы, материалы следствия, дневники, воспоминания. М. 2010.

12. Самосуд. Убийство вел. кн. Михаила Романова в Перми в июне 1918 года. Документы и публикации. Пермь. 1992.

13. Г.Н.Свалов. Где расстрелян Михаил Романов? Березники. 2002.