Яма. Разведка

Солдаты возвращались домой инвалидами, а то и вовсе – в цинковом гробу, подрываясь на минах оставленных своими же.





В Грозном шли уличные бои. Пройдя сквозь оборону боевиков, мы проникли в кварталы контролируемые ими полностью.

Бардак на позициях боевиков был не хуже беспорядка на наших позициях. Система пропусков и паролей в условиях неразберихи действовала неважно, а крикнув издалека "Аллах акбар" вполне можно было избежать вооружённой стычки. Именно так мы и поступили, чтобы проникнуть "за линию фронта". Впрочем, на всякий случай, на левой руке каждого из нас была зелёная повязка: условный знак – "боевик".

Целью сегодняшней операции была разведка на вражеской территории и минирование. Мы устанавливали мины по-тихому и заодно запоминали каждую деталь из того, что нас окружало, для дальнейшей работы по этим позициям "градов" и артиллерии.

Проводя операции в тылу врага, нельзя рассчитывать на подкрепление или помощь авиации. В такие моменты ты чувствуешь себя загнанным в угол зверем. Впрочем, только до тех пор, пока не привыкнешь к этому ощущению и риск быть убитым в любую секунду не становится для тебя обыденностью.

Пару раз мы сталкивались с небольшими группами боевиков. Их лица были такими же грязными и небритыми, как у нас, а потому подозрений друг у друга мы не вызвали. 

Но в какой-то момент нас всё-таки рассекретили: из окна второго этажа соседнего дома нас окликнули по-вайнахски, и мы как следует растерялись от такого нежданного поворота. Двое из нашей группы неплохо знали арабский, а потому мы надеялись, что при случае сойдём в разговоре за наёмников-ваххабитов. Зейналов повернулся к окликнувшему нас боевику и крикнул в ответ.

Боевик "продолжал разговор" и прокричал что-то ещё. Он выглядел воинственным и непреклонным. Я заподозрил, что он выспрашивает у нас пароль.

Зейналов ответил "ла афахам", что значило "не понимаю". А заодно изобразил на грязном лице оскал, обозначавший улыбку. И в этот момент мы увидели как из окон высунулись ещё двое боевиков, направив в нашу сторону дула автоматов.

Мы бросились врассыпную, стремясь укрыться, где повезёт. А боевики открыли по нам огонь. Но то ли стрелки из них никудышные, то ли мы слишком проворные и подготовленные к неожиданностям, но обошлось всё для нас почти без потерь. Только один из семерых получил касательное ранение в бок. Мы ответили боевикам огнём на огонь, а затем укрылись всей группой в трёхэтажном доме, заняв в нём надёжную оборону.

В соседнем квартале вовсю слышалась канонада боя, и видимо близость федеральных войск в данном случае не позволила этой группе боевиков повести себя более решительно. Но возможно, это была вовсе не боевая группа противника, а аналогичная нашей, и в задачу её не входило ведение затяжного боя.

Непрерывно отстреливаясь, мы просочились через чёрный ход во дворы и короткими перебежками устремились в ту сторону, где грохотал бой. Благополучно добрались до условной "линии фронта" и перешли её, выйдя к позициям федеральных войск. Основную свою задачу мы выполнили, провели разведку и оставили множество мин на территории контролируемой боевиками.

Во многом война в Чечне была войной мин и минёров. Результат такого рода диверсий часто непредсказуем и приводит порой к чудовищным последствиям. Случалось, на минах подрывались дети, старики, женщины или те, кто воюет на одной стороне с тобой. Фронт в условиях городского боя непрерывно перемещался, и в этой неразберихе часто страдали невинные. Солдаты возвращались домой инвалидами, а то и вовсе – в цинковом гробу, подрываясь на минах оставленных своими же.

Вот и сегодняшняя наша маленькая победа возможно вовсе и не была таковой.