Яма. Допрос ваххабита с пристрастием

Делают вид, что дружат с американцами и улыбаются правдоподобно, а в душе у самих кровавый джихад. Нефть Америке продают, общество строят по западным принципам, но на самом деле всё это ширма. Злоба в душе у них ко всем христианам. Ко всему, что не приемлемо в их собственном мире.





– От своих мы отрезаны, – лейтенант говорил и кривил лицо, мрачный, как ночь.

Нас в комнате, временно отведённой под штаб полка, собралось трое: я, Лёха и он.

– Час назад пришло сообщение: Курчалой захвачен боевиками, дороги на Грозный и Шелковскую отрезаны, – продолжал лейтенант. – Особенно крупная банда со стороны гор прорвалась. В составе свыше семисот боевиков. Все наёмники, ваххабитская группировка. Наши понесли большие потери: больше тысячи убитых, раненых и пропавших без вести. Даже "СОБР" был вынужден отступить. Под Курчалой в срочном порядке выдвигается с десяток полков, чтобы выбить бандитов из города. Но вы не хуже меня представляете, как воюют наёмники. Справиться с ними в условиях города – дело не одного дня.

– А нам то как теперь быть? – озадачился Лёха, не сильно разбиравшейся в крупномасштабной стратегии.

Лейтенант расставил приоритеты:

– На данный момент задача нашего полка – оборонять город. Вместе с батальоном контрактников. Таков приказ штаба армии.

– А с наёмниками взятыми в плен как быть? – спросил я. – Дороги отрезаны. Значит вывезти их из Чечни и передать фээсбэшникам из рук в руки никак не получится.

– Неизвестно, как события развернутся, – подхватил мою мысль Лёха. – Может дальше будет совсем не до них. Отобьют их боевики, или пристрелит кто. Пропадёт ценная информация.

Лейтенант крепко задумался.

– Допрос пленных наёмников можно провести здесь и сейчас, – решил он наконец. – Самодеятельность, конечно, но давайте попробуем. Даю вам на это "добро". О результатах, если такие будут, радируем в штаб армии.





Надзиратель – Колька Никифоров (он временно занимал эту должность) – ввёл талиба в "комнату для допросов". Албанец говорить не мог, у него тяжёлое сотрясение, сопряжённое с временной немотой в следствии перелома носа (моя вина, перестарался чуток). Мы вызовем его и расшевелим в том случае, если не заговорит талиб. Хотя, как он может не заговорить? Куда он денется?!

Талиб вошёл и посмотрел на нас исподлобья, подозревая, что в ближайшие пару часов ему придётся несладко. Он был прав, курорта для него здесь точно не будет.

Я велел талибу садиться на табуретку, выставленную специально для него посреди комнаты. Сами мы – я, лейтенант и Лёха – расположились с трёх сторон, изображая оперативников на перекрёстном допросе.

– Деньги на войну откуда идут? – задал Лёха первый вопрос. – Те деньги, которыми расплачиваются с наёмниками.

– Саудиты дают, – талиб говорил по-русски не хуже чем мы с тобой. – Шейхи арабские.

Лейтенант присвистнул: – врёт, наверное...

– А зачем это шейхам? – задал Лёха второй вопрос. – Резон им вмешиваться в чужие разборки?

Талиб усмехнулся криво. Запираться он даже не собирался, наслышанный, по всей видимости из первых уст, как допрашивают у русских, в том случае, если пленный молчит. Но пожалуй, дело было не только в этом. Талибу просто нравилась его роль, роль обличителя той самой скверны к которой он тоже принадлежал.

– Ненавидят они неверных, – ответил он. – Из презрения ненавидят. Всех "белых" без исключения, а больше всего Америку. Делают вид, что дружат с американцами и улыбаются правдоподобно, а в душе у самих кровавый джихад. Нефть Америке продают, общество строят по западным принципам, но на самом деле всё это ширма. Злоба в душе у них ко всем христианам. Ко всему, что не приемлемо в их собственном мире.

– А русские тут причём? – удивился Лёха. – Ты сам сказал, что ненавидят шейхи американцев.

– Вас, русских, ненавидят не меньше, – хмыкнул талиб. – Вы такие же христиане и такие же "белые". Америка далеко, за океан дотянуться трудно. А вы под боком и у вас разброд в государстве. С вами воевать проще.

– И сколько платят наёмникам за такую "работу", – поинтересовался Лёха.

– Чеченцы денег не берут, – мотнул головой талиб, – рубашку на себе рвут. Кричат, что за свободу родной земли воюют и грязные аравийские доллары им не нужны. – Талиб усмехнулся презрительно. – Если, конечно, не дать слишком много. Слишком много возьмут, наверное. Гордость, она штука такая. Штуку баксов я не возьму – родина мне дороже. Сто тысяч – другое дело. За большие деньги даже родиной поступиться можно.

– Оружие где берёте? Поставляет кто? – спросил лейтенант. – У наёмников оружие в основном советское. Снайперские винтовки, автоматы и все остальное. Украинцы вам поставляют, прибалты?

– Причём здесь прибалты... – наёмник ухмыльнулся криво. – Прибалты боятся, грех не хотят на душу брать, ведь знают, что этим оружием людей убивать будут. Про хохлов тоже ничего не знаю. Моим отрядам русские оружие продают. Генералы ваши.

– Да врёт он всё, гад! – вспыхнул Леха. – Можно я ему в ногу выстрелю?

Но лейтенант в ногу выстрелить не разрешил.

– Проверьте сами, вот номер телефона, – продолжал талиб. Он взял авторучку со стола и написал на листе бумаги номер, который хранил исключительно в голове. – Ответит генерал Гнедов. Номер левый, зарегистрирован не на него. Но если звонить с моего номера, он трубку возьмёт обязательно. Сам он к оружию не прикасается – боится, что с поличным во время сделки возьмут. У него посредники всюду, для подстраховки – между ним и нами, между ним и другими отрядами. Посредники деньги ему везут, а товар от него в Чечню. Но договаривается о деталях сделки он всегда сам лично, страхуется, чтобы "партнёры" не кинули. Так что разговаривать будете с ним самим.

– Твой телефон? – лейтенат показал на одну из мобил, отобранных при обыске. Огромную такую мобилу, похожую на рацию – в те времена других ещё не было.

Талиб кивнул.

Я взял мобилу и набрал номер. Те цифры, что талиб написал на листке.

– Алло, это генерал Гнедов? – спросил я.

– Алло, да! – отозвались в трубке.

Мой голос Гнедову не мог быть знаком, а потому он переспросил: – Это ты, Расул?

– Твой Расул тебя с потрохами сдал! – усмехнулся я. – Хана тебе, "генерал Гнидов!"

(фамилии героев вымышлены, все совпадения случайны.)