Рыбалка

Когда-то в детстве около таких водоёмов мы проводили много времени за купанием или за ужением рыбы. Иногда не удили, а просто ловили щук на проволочную петлю. Рыбы было много, ловили её по преимуществу только мы, мальчишки, да старики, которым мирская жизнь уже надоела, и только раздумье о смысле бытия на фоне воды с поплавком, ещё создавала какую-то отдушину для поверженной души. Подходишь к разрезу (так назывались у нас водоемы, оставленные старателями после добычи золота), где повсюду видны всплески то щук, то окуней, то чебаков. Щуки были непугаными, и не спешили удрать при виде подошедшего к воде человека с удилищем, на конце которой висит проволочная петля. Направишь петлю так, чтобы она точно наделась на голову щуки ближе к середине туловища и выдергиваешь её из воды на берег. Это было очень интересно. Самое главное, чтобы рука не дрогнула и петля не задела щучью морду…
  Все фотографии тех лет у нас были черно-белыми, как данное фото озера. Но на самом деле всё было таким же цветным и красочным: и зеленые берега и кромки разрезов, поросших камышом и осокой. Зори такие же розовые, и разноцветно одетые мужчины с детьми, пришедшие искупаться после трудового дня, и девчонки в разноцветных платьях, которые купались отдельно от парней. Они ещё брали с собой наволочки от подушек, мочили их в воде, потом хлопали такой наволочкой об воду, надувая их в виде пузырей. И такой «пузырь» с минуту мог удерживать пловчиху на воде… Кто-то из молодых мужчин с детьми, идя на берег, попутно брал с собой удочку, чтобы подергать чебачков на хлебные катышки. А за детьми присматривает молодая мамаша. И весь берег на фоне вечернего солнца становится особенно уютным и приятным из-за обилия людей на нем, из-за разговоров родителей,  смеха и визга детей. Лето, тепло, комары, но мужчины в рубашках с закатанными рукавами, ловят рыбу, дают пойманную рыбку малышу, те трогают подпрыгивающую серебристую рыбу и верещат от счастья.
  А я любил рыбачить рано утром, когда на берегу ни души, если только ещё кто-нибудь из сверстников не решился по утреннему туману выбраться на водоём. У меня с вечера приготовлены снасти, накопаны черви, наловлены ручейники. Я обычно брал три удочки: на одну ловил все, что попадётся. Обычно не очень крупную рыбу: чебаков (плотву), карасей, пескарей, ершей. На другую удочку я насаживал мясо чебака. На кусок туловища чебака попадался увесистый окунь. А третья, более крепкая удочка с толстой леской, большим пробковым поплавком и большими крючками, предназначалась для ловли щуки. На неё я сажал небольшого чебака и закидывал в сторонку, ближе к островку камышей, где обычно и держится эта хищница. Все время слежу за каждым из поплавков. Легкий гусиный поплавок с красной макушкой (это мы все делали сами, начиная с того, что после гуляющих около воды гусей, мы подбирали большие перья, срезали с них лишнее, а сам стерженёк оформляли внизу проволочным колечком, а сверху красили яркой краской, обычно красной. Этот поплавок чуткий, его постоянно шевелят чебаки. А вот если поплавок на окуниной удочке начинает топить прожорливый окунь, то тут надо забыть про чебаков и все внимание направить на увесистого полосатика… И вот первый окунь заплескался в ведерке. Не сказать, что большой, но все-таки раза в три крупнее обычных чебачков. Тогда взвешивать было нечем, а на глазок получался окунь граммов на двестипятьдесят. Но если вдруг исчез из поля зрения пробковый поплавок, то это значит, что щука его утопила. Сразу сердце заколотится от предстоящей борьбы с зубастой хищницей. Однако с выводами не спешишь, а вдруг поплавок просто сместился за куст камыша (малек тоже таскает свою обузу…). И точно! Вон он за кустиком рогоза. Никто его и не трогал, т ем более, не топил…
Так щучья снасть и до обеда может простоять без движения, тогда как чебаков уже полведёрка наловлено, да к ним добавилась ещё парочка окуней. Ты уже неоднократно перезакидывал жерлицу, всякий раз разматывая конец толстой лески с закрутившимся на ней чебаком. Даже чебака сменил на более бойкого. Солнце уже начинает припекать, надо сбрасывать куртёшку, кепку, в переднюю кромку которой вколоты запасные крючки…
Внимание мало-помалу начинает ослабевать: чебаки поднадоели, а окуни перестали хватать куски рыбьего мяса. И на жерлицу постоянно озираться тоже устаешь. Но вот слышится всплеск. Сначала его принимаешь за удар рыбьего хвоста: мало ли кому захотелось встрепенуться и сделать свечу над водой. Ан нет, не рыба это плеснулась, а пробковый поплавок от резкого рывка произвел такой всплеск. И его уже вовсю тянет в глубину решившаяся на нападение щука. Отброшена удочка с гусиным поплавком. Крадущимися шагами приближаюсь к жерлице, хватаю удилище и еле сдерживая себя смотрю на уходящую вглубь леску. Надо дать заглотить. Самое главное, чтобы щука не укололась об крючок раньше времени, а потихоньку начала перехватывать чебака и направлять его головой внутрь пасти. И надо, чтобы щука поглубже его успела заглотить. Тогда вернее она сядет на крючок. Сколько всяких мыслей успевает промелькнуть за эти две минуты ожидания! И вот, кажется, пора подсекать. Рывок, и щука забилась на другом конце толстой лески с большим поплавком, стальным поводком и большим крючком. Только бы не сошла… Подсачека мы тогда не применяли, и вытягивать надо было только по леске, перехватывая её постепенно, чтобы не напугать щуку и не дать ей забиться в камыши или в какую-нибудь прибрежную корягу. Настоящая борьба получилась, потому что щука оказалась больше килограмма весом. Для мальчишки одиннадцати или двенадцати лет – это серьёзный трофей. И вот, счастливый, сияющий и чумазый, тащишь домой три удилища на плече, ведерко с обычной рыбой и на отдельном ивовом кукане несешь пятнистую щуку. Её лучше было бы нести в ведерке, но она туда не поместилась. Немножко подсохнет её чешуя, отчего труднее будет чиститься. Но ничего, зато дома похвалят родители, особенно дедушка, который очень любит жареную рыбу.