Судьба женщины

Помним!
К дню памяти Анисьи Алексеевны Секретовой (Мурашкиной)
(06.01.1923-08.05.2004 гг.)
Труженица тыла, ветеран труда.
Этой женщине я часто мысленно говорю спасибо за её сына, который стал моим мужем, отцом и дедом  наших  детей и  внуков.

 Потери преследовали её с  малолетства. В самом раннем возрасте она   лишилась  матери.  В 1930-м году, когда ей было 7 лет, насильно была вывезена из родных мест. Вместе с отцом и тётей, которые были признаны кулаками, она отправилась в ссылку из алтайского с. Котешное Хабарского района  обживать Васюганские болота. Правда, через шесть лет семью Мурашкиных  реабилитировали, но было уже поздно. Сначала умерла тётя, чуть позднее, в 1932 году, умер  и отец Анисьи.  Девочка осталась с чужими  людьми.  Но у всех своих проблем хватало. Голодала, падала в обморок.  Чтобы спасти маленькую Анисью, её  поместили  в  Васюганский детский дом.  С некоторыми воспитанниками детского дома она поддерживала дружеские отношения до конца своей жизни.
- Там уже хорошо кормили и учили. И воспитатели были добрые, -вспоминала Анисья Алексеевна.
Училась Анисья прилежно, активно участвовала в общественной жизни, занималась в различных кружках, в том числе в хоровом и  физкультурном, за что получала почётные грамоты.  У неё был сильный и красивый голос, которым она впоследствии  наградила и своего сына.
Детство её закончилось рано. После окончания 5-го класса, девочка  трудилась в колхозе, обрубала пихтолапку  в лесу наравне со взрослыми, а на заработанные средства одновременно училась в 6-м и 7-м классах.
В 1942 году  Анисья вышла замуж  за вдовца Петра Яковлевича Ганькина и заменила мать двум его маленьким дочкам – Вале и  Гале. Но семейное счастье длилось недолго.  Вскоре муж добился отмены брони и  ушёл на фронт. В положенный срок она родила сына Виктора, а еще через год  получила похоронку на мужа-офицера, который в декабре 1944-го погиб в  боях за освобождение Латвии. 
- Однажды во сне он пришёл ко мне и сказал: «Галю скоро заберу к себе». Я обиделась. «А Валя с Витей тебе не нужны?» - спрашиваю у него. «Когда-нибудь заберу и их, но это будет ещё очень нескоро» - ответил он, - рассказывала Анисья Алексеевна.  В 1949 году  Галя умерла.
 Сын подрастал и часто просил рассказать ему об отце. И она рассказывала о том, каким он был добрым, умным, хорошим человеком.   Как хантыйский парень из глухой  сибирской  деревушки стремился к знаниям, прекрасно владел не только родным, но и русским языком, мечтал когда-нибудь побывать в Москве вместе со своими детьми. Читала сыну письма с фронта, написанные красивым, четким почерком, в которых Пётр кратко рассказывал о военных буднях и с большой нежностью  расспрашивал её о детях, просил беречь сына и дочерей.  Часто она успокаивала своего не в меру шустрого мальчишку такими словами:
- Вот бы видел (знал, слышал) отец, что ты вытворяешь!
И этого было достаточно.
Очень уважали Петра Яковлевича  и много рассказывали о нём его друзья  Они же  помогли Анисье Алексеевне  переехать из Васюганья в Кожевниково, где она и жила до самой смерти.
 Мальчик рос со светлой  памятью об отце, которого никогда не видел, но гордился им.  Уже  взрослым он побывал в Латвии со своими детьми на военном мемориале, где на гранитных плитах высечены имена советских воинов, отдавших свои жизни за освобождение Латвии. Среди них – имя офицера Петра Яковлевича Ганькина.
 Анисье Алексеевне не удалось съездить  на могилу мужа. Рассматривая привезённые сыном из Латвии фото- и видиокадры, она рыдала, не стесняясь своих горьких слёз.
Второй раз она вышла замуж в 1950 году за Александра Ивановича Секретова, бывшего фронтовика, участника той страшной войны, которая отняла у неё любимого человека  и отца её сына. В этом браке она прожила 37 лет (разлучила их его смерть) и родила двух дочерей: Надю и Любу. Муж работал шофёром на грузовике. Постоянные рейсы по труднопроходимым  сельским дорогам не позволяли ему уделять особое внимание семье и дому. Все заботы и хлопоты легли на плечи его жены, которая к тому же  трудилась  ещё и на производстве. Несмотря на это, она на всё находила время, а домашнее  хозяйство содержала в полном  порядке. Выйдя на пенсию, свой огород  Анисья Алексеевна  превратила в образцовый опытный участок.
Человеком она была строгим, но справедливым.  Из чувства справедливости уже в пожилом возрасте отправилась она в родные места, узнав, что реабилитированным полагается компенсация за причинённый им ущерб. Больше всего ей хотелось посмотреть на родительский дом, дом её детства. Однако в реабилитационных документах таковой не значился. Анисья Алексеевна разыскала людей в Котешном, которые могли что-то помнить или хотя бы знать об их семье и о судьбе дома. И узнала, что хозяйство  её отца было довольно зажиточным, а дом Мурашкиных  перевезён в соседнее село, в нём многие годы  размещался сельский совет. Съездила она и туда. Увидела ещё крепкий, основательно срубленный когда-то дом, который  может простоять ещё немало лет.
 Главными ценностями жизни  Анисьи Алексеевны были трудолюбие и порядочность.  При любых обстоятельствах на первом месте для неё было дело.  Этому не могли помешать ни болезнь, ни праздники. Надо, значит, надо. Эти качества она воспитывала и в своих детях. Все выросли уважаемыми людьми. Краснеть за них ей не приходилось. А работать умеют и дочери, и сын. 
Несмотря на все трудности, выпавшие на её долю, она была человеком жизнерадостным, умела и пошутить, и посмеяться.  Любила жизнь и хотела жить. С юмором, самоиронией  преодолевала  свои болезни, никогда ни на что не жаловалась. До последних дней занималась зарядкой, помогала сама себе побороть боль.  Никогда не сидела без дела,  много вязала для детей и внуков,  всегда была в движении. 
-  Смотрю как-то через забор,  Оня (так звали Анисью Алексеевну её близкие и друзья) семенит по огороду к летней кухне, упадёт, побарахтается в сугробе, поднимется  и дальше бежит. Спрошу, что случилось, она обернётся со смехом, помашет рукой, мол, ничего страшного,  - рассказывала соседка  о последних годах её жизни.
Анисья Алексеевна  очень любила и умела угостить своих друзей и знакомых. Многие до сих пор вспоминают её фирменные голубцы, булочки и шанежки, которые подолгу оставались свежими, как будто только что из печи. Каждый год на Пасху с утра пораньше готовила пакетики с подарками для деревенских детишек, которые   по традиции ходили в этот день по дворам. Ещё она очень любила петь. За праздничным столом  всегда была запевалой. И всякий раз звучала её любимая песня, песня-память: "Сиреневый туман над нами проплывает. Над тамбуром горит прощальная звезда. Кондуктор не спешит, кондуктор понимает, что с девушкою я прощаюсь навсегда". Пела она её так, что на глаза наворачивались слёзы. Вкладывала в неё всю свою душу. А вот увлечение сына пением не одобряла, считала, что не мужское это дело. Его пение она слышала   один только раз, на концерте, посвящённом его 60-летию. Через несколько месяцев, восьмого  мая 2004 года,  её не стало.