Юрий Герасимов - опасный друг

                Юра Герасимов был опасным другом…  Более или менее устроенные его знакомцы давно предпочли не рисковать и прекратили с ним все отношения и ограничивались скупкой его картин через посредников.
Когда он был ещё относительно сохранен, эти его устроенные знакомцы подсуетились, и Герасимовы обрели на Большой Переяславской улице двухкомнатную квартиру, а чуть ближе к Каланчовке, в пустующем и предназначенном к сносу доме, бывшую коммуналку в пять комнат , под мастерскую. Опасен же Юра был в том смысле, что , нисколько не стесняясь, публично отправлял и Леонида Ильича, и всё политбюро по разным витиеватым местам….  Сам он имел вид совсем непрезентабельный, и, очевидно, предъявлять его властям, как врага было несколько неловко.  Вот Юрка и бесчинствовал к великому удовольствию окружающих, которые всем сердцем присоединялись к его пожеланиям, но у самих «кишка была тонка». В длиннющем гастрономе на Переяславке, который тоже называли «кишкой», Юра имел неограниченный кредит, который оплачивал с удачной продажи, а в затянувшихся случаях его прикрывал кто-либо из невидимых друзей. Раза два – три в год Герасимовы начинали «скучать», и тогда они отправлялись в гости или «куда глаза глядят».
Зимой 1980 года глаза завели их в село Красное-на-Волге, где на несколько часов они были и нашими гостями. Ему пришло время «пошуметь», и мы с Игорем из собственного дома сбежали в кино на две серии… Несмотря на явные неудобства такой дружбы, оторваться от Юрки было просто невозможно, и мы, посовещавшись с знакомыми, поселили их в пустом крестьянском доме в Здемирове. Там же в Здемирове, в доме Игоря Забиша, спонтанно образовался  и наш клуб.
Однажды Герасим, во время очередной вечеринки, вскочил из-за стола и , осыпая нас ,«тупиц», бранью, хлопнул дверью и, прихватив Таню, ушёл в своё логово, которое в силу обстоятельств осталось не топленным. Морозец был хороший, и, несмотря на обиды, которые он нанёс обществу, часа через два все , не сговариваясь,  начали беспокоиться, чтобы «они там не замёрзли». Дружно поднялись и пошли к дому, в котором жили Юра и Татьяна. Их дом никогда не запирался ни снаружи,  ни изнутри. Постучав, мы впятером вломились в большую  единственную комнату и увидели Герасима за мольбертом. В почти пустой комнате, мне бросилась в глаза нелепая печка в самом нелепом месте… Пока все дружно примирялись, я со всех сторон обошла эту глупую печку и поняла, что это холст… Пока я разглядывала печку, Герасим с усмешкой  краем глаза разглядывал меня. Это был шок!
Картину Герасимов оставил  семье Забишей в благодарность за поддержку, но так сильно разозлил (он это умел!) Игоря Забиша, что тот впоследствии попытался соскоблить с холста этот шедевр. Останки этой легендарной картины мы выкупили у Забишей, и они греют нас воспоминанием о чём-то простом и невероятном.