Мой первый Первомай

Как быстро летит время! Как стремительно меняется жизнь! Когда ты приходишь в этот мир, ты думаешь, что он всегда был, есть и будет таким, каким ты его застал, когда появился на свет. А когда поживёшь немного, оглянешься вокруг и с удивлением замечаешь, что нет ничего неизменного, что всё куда-то уходит, уплывает, унося в неизведанную даль частицу самого тебя…
Уже ничего не напоминает о той, прежней жизни, которая была полвека назад…
Неумолимое время унесло её, и осколки развеяло по ветру…всё вмиг куда-то ушло, всё перевернулось, люди, нравы, идеалы…Но память, память! Она, не считаясь ни с чем, кстати или нет, словно в сказке, переносит тебя в тот мир, который когда-то был вполне реальным, а теперь живёт лишь в воспоминаниях…словно тебе показывают кадры из фильма с твоим участием…Смотришь эти кадры полувековой давности, и как будто проживаешь всё заново...Да, тот, прежний мир, казалось, был настолько живучим, что ничто на свете не способно его сокрушить. Казалось, что он будет жить вечно. И вот он умер. И долго как-то не верилось в его смерть…и долго не хотелось смириться и привыкать к новой жизни…и долго душа звала туда, в ушедшие навсегда шестидесятые, семидесятые…
У меня и теперь такое чувство, что я до сих пор живу в том давно почившем мире, частью которого была я и все мои родные, которых давно уже со мною нет, а здесь, в новом времени, живёт моя тень или мой двойник…Вот почему мысленно «возложив венок» на могилу этого старого мира, я возвращаюсь к нему снова и снова… и воспринимаю его, как живой, потому что воспоминания о нём настолько живые, что их не способны сокрушить никакие ураганы времени…
Первое мая…Когда в очередной раз наступает первое мая, мне вновь вспоминается моя первая в жизни «демонстрация».
1968 год. Мне уже пять лет. Чудесное светлое майское утро. У нас в доме небольшая суета, сборы. На меня надевают новенькое пальто и шапочку. Мне надули зелёный шарик. Ура! Я иду на демонстрацию! Дедушка берёт меня с собой! «Демонстрация» - такое строгое и очень сложное слово, которое я никак не могла выговорить. Взрослые всегда любят придумывать какие-то трудные и замысловатые слова, наверное специально, чтобы что-то спрятать за ними от детей.
-А что такое де...демоно...страция?- приставала я к бабушке.
-Демонстрация, - помогает мне она произнести это трудное слово.-А вот сходишь и увидишь.
-А ты пойдёшь с нами?
-Нет, я не могу.
-Почему?
-Дела не пускают. Идите вдвоём. Не убегай от деда, держись за руку, - наказала бабушка, поправляя мне шапочку и застёгивая пальто.
Наконец-то собрались. Дедушка берёт меня за руку и мы выходим из дома. Выгляжу я хорошо, у меня приподнятое настроение, и я вся в ожидании чего-то нового и необычного.
Выходим на улицу, и сразу погружаемся в торжественную, праздничную атмосферу…Праздник! Праздник! Кругом развешены красные флаги, флажки…большие, маленькие, много, много флажков…Вокруг нас много людей, нарядно одетых…все спешат куда-то…стук каблучков по асфальту…запах духов и одеколонов «Красная Москва»…
Вышли мы с дедом на большой проспект, кругом так светло, и все лица тоже словно светятся, на улицах чисто, и небо над нами расстилается тоже такое чистое-чистое, светло-голубое…Я такая счастливая, мне так весело и радостно. Ещё бы!  У меня в
руках маленький красный флажок на деревянной палочке. На флажке жёлтой краской изображён летящий голубь, за ним расчерченный линиями круг – земной шар, а внизу надпись: «1 Мая». А ещё у меня в руках искусственная веточка яблони с красивыми белыми цветами! Я бережно держу всё это богатство: флажок, веточку и шарик, и кажется счастливей меня сейчас нет человека на всём свете…Моё сердце так и хочет выпрыгнуть из груди от радости. Ведь я иду, как взрослая, наравне со всеми! И раз у меня есть, как у всех и флажок, и веточка и шарик, значит я - полноправный демонстрант!
Я держусь за руку деда, и то и дело весело подпрыгиваю на ходу. И мне кажется, что вместе со мной подпрыгивают и строгие дома и улица, и деревья, и даже солнце в небе подпрыгивает, как большой жёлтый мяч.
Подходим мы к большому перекрёстку, а там впереди так оживлённо…столько людей собралось! В первый раз в жизни я увидела сразу столько людей вместе! И у всех на груди красные бантики, а в руках яркие букеты цветов, веточки и шары. Столько кругом воздушных шариков, цветов, флажков! У меня просто глаза разбегаются.
«Прочитай, что там написано, вон, видишь вверху, крупными буквами», - показывает мне дед на большой плакат, висящий прямо над нашими головами через всю улицу. Я уже довольно бегло читаю и с удовольствием это делаю, особенно когда есть настроение. «Мир, Труд, Май» - громко произнесла я. «Правильно, молодец», - похвалил дед.
Мы сливаемся с шествием и  идём в колонне вместе со всеми вдоль по проспекту. По обочинам дороги стоят продавщицы в белых колпаках и передниках и продают горячие пирожки, газированную воду, пирожные и мороженое.
Первомай! Было в нём что-то от карнавала, только с «советским уклоном». Много людей, весёлые лица, весёлые голоса, флажки, шарики… только причудливых масок на лицах не хватало…
Впереди нас мелькают поднятые над толпой большие красные флаги. «Смотри, - показывает мне дед, - вон, видишь, транспарант едет». Сбоку от нас и немного впереди – огромный плакат, на котором изображены мужчина и женщина в рабочих костюмах на фоне красного знамени, а внизу всё та же надпись: «Мир, Труд, Май». Изо всей этой картины мне понравился только белый голубь с розовым носиком,как будто случайно, каким-то чудом выпорхнувший на волю из складок красного флага. Он был таким нежным…красиво расправил свои белые с голубым оттенком крылья, и летел к небу…он был как живой и мне так захотелось взять его в руки и подержать… А вот мужчина и женщина мне совсем не понравились. Они, хотя и улыбались, но были совсем не красивыми…Лица  у них были какими-то безжизненными, грубыми и неестественными…
«Да здравствует Первое Мая, День Международной солидарности трудящихся!» - вдруг грянул откуда-то сверху, пронзая воздух майского утра, громкий голос из репродуктора. В ответ раздалось громкое и протяжное, хотя и не совсем стройное: «Ура!». Хотя я и не понимала, что такое «солидарность» и кто такие «трудящиеся», и почему все кричат «Ура!», но моё маленькое сердце почему-то сильно забилось у меня в груди…как будто и мне передалось это всеобщее ликование…как будто откуда-то вдруг поднималось над всеми нами, словно какой-то невидимый исполин, что-то такое важное, такое великое, от чего никуда нельзя было убежать и спрятаться…
Все эти крики и громкие голоса немного пугали меня, я даже вздрагивала, и мне  казалось, что вздрагивали и деревья и дома, и даже воздух дрожал…
Но рядом со мной был мой дедушка, я крепко держусь за его большую и сильную руку, гляжу на возвышающуюся рядом со мной его фигуру в тёмно-сером пальто, и мой страх понемногу проходит. И вот я уже вполне уверенно шагаю рядом с ним и мне спокойно и хорошо, несмотря на то, что рядом столько незнакомых людей. Меня начинает увлекать это шествие.
«Да здравствует Первое мая! Ура!» - снова грянуло из репродуктора. Потом ещё звучало много каких-то незнакомых слов, смысл которых я тогда ещё не понимала. А в ответ слышалось снова и снова то вразнобой, то более согласованно: «Ура-а-а-а… Ура-а-а-а…»
Вокруг нас – улыбающиеся лица, разноцветные шары…ярко-красные флаги гордо вздымаются вверх… они словно плывут по воздуху и развеваются на ветру, а внизу течёт многоголосая, пестрая людская река…словно её увлекает вдаль какая-то неведомая сила…и даже улицы словно улыбаются и тоже кричат «Ура».
Всё дышало таким оживлением, как будто праздник сидел где-то дома, скучал, прятался от всех, и вдруг вырвался, убежал, и вот - гуляет по улицам во всей своей красе, на свободе!
Я иду, любуюсь своим флажком и белыми цветами, смотрю по сторонам и жмурюсь от яркого солнца, и мне так весело и радостно и от солнышка и от пения птичек, и от нежно-зелёных листиков на деревьях, и от такого особенного, необыкновенного аромата весны, который заставляет каждого живущего, кем бы он ни был, маленьким или большим, важным или нет, забыть про все на свете огорчения и просто радоваться жизни!
Время от времени поднимаю голову и смотрю на деда. А у него почему-то вид совсем не радостный. Лицо такое строгое, хмурое, губы поджаты…Он строго смотрит по сторонам и всё крепче сжимает мою руку, а я, наоборот, потихоньку начинаю её высвобождать. Я совсем осмелела и теперь мне хочется чувствовать себя совсем взрослой, идти не за ручку, а самой, как бы независимо. Я потихоньку выбираю момент, чтобы убежать от деда и спрятаться…но он, чувствуя малейшее движение моей ладошки в его руке, ещё крепче сжимает свои большие сильные пальцы...
Вообще, атмосфера была вольная, свободная, люди шли как-то не очень стройно и подтянуто, вовсе не так, как на параде, перебегали из стороны в сторону, громко разговаривали…
Но вот большие красные флаги стали отделяться от толпы и мелькают уже далеко-далеко впереди…они становились всё меньше и меньше и вскоре их совсем стало не видно. Голос из репродуктора время от времени ещё звучал, но в ответ крики «Ура» становились всё тише и были уже не такими бодрыми, как в самом начале… Вслед за этими большими флагами ушли и те, кто шёл далеко впереди нас – наиболее активные участники шествия. Многие вокруг нас заметно прибавили шагу, почти побежали за ними. 
«Они пойдут к центру города по улице Красный Путь», - сказал мне дед. «Красный Путь…»- задумчиво  повторила я. "Красный Путь – это большая улица, по которой Красная Армия гнала войско Колчака,-сказал дед,- потому её так и назвали».*
Мы уже немного устали. Я посмотрела по сторонам: народу вокруг становилось всё меньше. Кто-то бодрым шагом последовал за авангардом к центру города, остальные шли не торопясь, вразвалочку, вдоль по проспекту. Мне очень хотелось попасть на эту легендарную улицу Красный Путь, по которой, как сказал дед, "гнали" какого-то
таинственного и, наверное, очень злого, Колчака. Но для этого надо было пойти быстрее, чтобы не отставать от других. А дедушка почему-то шёл очень медленно, тяжело дышал и часто останавливался, вынимал из кармана какой-то пузырёк, высыпал из него на ладонь какие-то белые кружочки и клал их в рот(позднее я узнала, что у него было больное сердце).
Мы идём не спеша. Я держусь за руку и во все глаза смотрю по сторонам, рассматриваю деревья с нежно-зелёными листиками, вдыхаю чудесный аромат праздника, которым была наполнена улица.
Вскоре умолк и громкий голос из репродуктора. И я замечаю, что люди, которые также, как и мы, не торопясь идут по проспекту, стали выглядеть вполне обыденно… Многие уже сняли с себя красные бантики и идут  просто так, как обычные прохожие. Куда-то делись веточки и шары…флажки по-прежнему висят, но никто уже не обращают на них внимания…
Дошли мы до следующего перекрёстка и вот улица почти опустела…народ стал разбредаться в разные стороны… Кое-где вдоль улицы собирались небольшие группы людей, мужчин и женщин и оживлённо разговаривали. Вдруг где-то неподалёку раздались весёлые сочные звуки гармошки…Заслышав эти звуки, народ потянулся туда, откуда они исходили. Неподалёку от нас, по проспекту неторопливо шла небольшая группа мужчин и женщин. Мужчины были в пиджаках, и просто – в одних рубашках, а женщины – с пышными причёсками, в расстёгнутых плащах,  у многих вокруг шеи или на голове были красивые лёгкие яркие шарфики. Они окружали немолодого солидного мужчину с седыми висками, играющего на баяне. Вместе с другими мы с дедом подошли к собравшимся. Я слышала, как мужские и женские голоса выводили: «Ой, мороз, моро-оз...»,а немного погодя: «Ой, цветёт кали-и-на в поле у ручья…»
Стоим вместе со всеми, смотрим, слушаем…
Я изо всех сил выбираю наиболее удобное место, выглядываю из-за спин, встаю на цыпочки, чтобы получше разглядеть баяниста… мне так интересно посмотреть, как он играет…мы подошли ещё поближе, протиснулись в толпу, и я, наконец, могу видеть его…стою и не отрываясь, во все глаза  рассматриваю баян, как он раскрывается веером и закрывается…рассматриваю кнопки большие и маленькие… как они то сжимаются, то разжимаются… слежу за пальцами баяниста…на вид они толстые и неуклюжие, но так быстро бегают по кнопкам, что за ними трудно уследить…Как он это делает? Этот баянист для меня всё равно что какой-то волшебник  или фокусник…
Какая-то женщина с рыжеватыми завитушками запела что-то очень весело звонким голосом и начала приплясывать. Вслед за нею и другие…один худощавый мужчина в кепке пустился вприсядку…веселящихся обступали со всех сторон зеваки…и от звуков баяна и от весёлых звонких голосов исходила какая-то особая энергия, и словно заразившись ею, все подошедшие, немного постояв, тоже начинали подпевать, притопывать, приплясывать...На лице деда появилась улыбка и он тоже стал тихонько подпевать вместе со всеми…Я смотрела на деда и мне было радостно видеть его улыбающимся…он почему-то очень редко улыбался…вокруг нас замелькали раскрасневшиеся лица, пение то и дело прерывается хохотом…
Вдруг мой дед прекратил петь, слабая улыбка мгновенно сошла с его лица, он побагровел, как с ним бывало в минуты сильных волнений… крепко сжимая мою руку, он протиснулся вместе со мной сквозь толпу и подошёл к какому-то мужчине довольно неопрятного вида, с красным лицом, который едва держался на ногах, и качался из стороны в сторону. Дед очень строго посмотрел на него и резко сказал ему что-то. Я испугалась за дедушку. И мне не нравилось, что мы перестали слушать поющих и зачем-то подошли к этому неприятному на вид человеку. Все притихли и обратили внимание на нас. Даже бойкая женщина с рыжими завитушками вдруг умолкла и встала в растерянности. Я чувствовала, что дед был чем-то очень сильно раздражён и нервничал, а почему - мне было не понятно. Подгулявший «демонстрант» что-то недовольно пробурчал в ответ, но видя непреклонность деда, сконфузился и вскоре поспешил исчезнуть из толпы. После этого дед ещё крепче сжал мою руку своей большой ладонью, и мне показалось, что она дрожала…он снова плотно сжал губы и лицо его вновь приняло свой обычный строгий вид. Ни слова мне не говоря, он быстро, с важным видом, отошёл вместе со мной от толпы и судя по тому, что мы повернули обратно, я поняла, что прогулка закончена и мы идём домой.
В общем, через час-полтора уже не осталось и следа от стройного шествия по проспекту, люди просто шли по своим делам, или просто веселились и радовались хорошей погоде.
Вокруг играла весна и жизнь шла своим чередом, независимо ни от чего. И стремилась взять своё. Май! Чудесный май, апофеоз весны! Прелюдия лета!

Дед пришёл домой в мрачном настроении. Он долго и возмущённо что-то говорил бабушке о «несознательном поведении», «распущенности» (позднее я узнала от бабушки, что он на дух не переносил пьяниц и терпеть не мог сквернословия) и о том, что вообще это «великое шествие» превратилось в какой-то разброд…и в таком духе…
А я, напротив, пришла домой очень весёлая. Хотя меня тут же наказали за то, что я шалила на улице и убегала от деда, но ничто не могло испортить моих впечатлений от праздника, которые переполняли меня. Я была очень довольна прогулкой.
Правда по дороге мой шарик лопнул, а с веточки яблони почему-то облетели почти все цветы…Из всего моего «богатства» остался только флажок на деревянной палочке с летящим на фоне земного шара голубем и надписью « 1 Мая».
P.S.
Это был единственный раз, когда я была с моим дедушкой на демонстрации. Вскоре его не стало.
Позднее, когда я занялась своей родословной, я узнала, что мой дед по материнской линии, Дмитрий Иванович, ветеран коммунистической партии, после выхода на пенсию работал в органах народного контроля, и в его обязанности входило следить за порядком во время массовых шествий, за поведением в общественных местах, за соблюдением "облика советского человека". Но самое главное, изучив его жизненный путь, я могла представить, что творилось в его душе! Бедный мой дедушка! Он был до фанатизма предан идее коммунизма…он думал, что всё это – навсегда…все эти демонстрации, лозунги, красные флаги…портреты Ленина, Маркса и Энгельса…Он не замечал или не хотел замечать, мириться с тем, что в жизни происходят необратимые изменения, что в коммунизм уже никто не верит, и что вообще весь этот мир, его мир, с призрачным ожиданием «светлого будущего» постепенно, капля по капле, утекает и испаряется, как талая вода… всё также будут петь птицы, также будет светить солнце, но каждый новый май будет уже совсем другим…вовсе не таким, каким он знал его в своей молодости…
6.05.2018
* Раньше эта улица называлась Капцевича в честь первого генерал-губернатора Западной Сибири Петра Капцевича.