Заклятые подруги

   Галина Ивановна и Александра Ивановна подружились в далеком 1974 году, получив новые квартиры в одном доме. Подружиться было легко, так как их объединяло радостное событие. Но жизнь показала, что более странных подруг было невозможно представить. Они были противоположны во всем.
   Галина Ивановна выражалась высокопарно, строила свою речь витиевато, часто вздыхая и делая многозначительные паузы, выразительно округляя глаза. Для большей убедительности и значимости повествования не забывала периодически напоминать, что она бывший депутат такого-то созыва. Хотя с того памятного момента и прошло четверть века, Галина Ивановна так и осталась в этом образе. На собеседника смотрела немного загадочно, часто поддакивая и кивая, как будто вот-вот займется его вопросом. Свою речь она пересыпала многозначительными фамилиями некогда ответственных лиц, с точными датами их общения с ней.
   Александра Ивановна, слушая ее, всегда кривлялась, строила "рожи" , закатывала глаза и всем своим видом показывала окружающим, что большей дуры она в своей жизни не видела.
   Галина Ивановна то ли не замечала этого, то ли умело скрывала, но продолжала с упоением вспоминать дни своей боевой зрелости.
   Ни одна подружка около Шурочки надолго не задерживалась. Ее категоричность в оценках была фантастической. Ни авторитетов, ни советчиков не признавалось. Чужой опыт не учитывался, а посторонние мнения игнорировались. Если ее высказывания кого-то обижали или оскорбляли, то с обидевшимся общение немедленно прекращалось и начиналось высмеивание и подшучивание, "за глаза" конечно. В прямой бой она обычно по пустякам не вступала.
   Галина Ивановна была не из обидчивых, терпеливо снося все издевки, свято веря, что каждый человек, появившийся на ее жизненном пути, ей за что-то ниспослан: кто в радость, а кто и в наказание.
   Шурочка, видимо, относилась к последним, и Галина Ивановна покорно несла свою миссию, не обижалась, терпеливо сносила выпады в свою сторону. Но даже и у нее иногда чаша терпения переполнялась и, испытывая неимоверные душевные страдания, Галина Ивановна тихо произносил :
- Что же, видимо, придется как-то отвыкать от Александры Ивановны... Думаю, что после таких слов нам следует прекратить всякие взаимоотношения.
   Реакция Шурочки была мгновенной:
- Всё? Выразилась? Взаимоотношения у нее... Тьфу и растереть! Давай, иди своей дорогой!
   Вот так они и дружили...

   Больше всего Шурочку раздражал сын Галины Ивановны - Володька. Конечно он был не подарок, но ненависть Александры Ивановны превышала все разумные пределы.
   Галина Ивановна своего Володьку воспринимала так же как "ниспосланного" ей, и терпеливо сносила его хамство, пьянки и даже побои.
   Пережив очередные нападки с его стороны, и, получив порцию побоев, быстро приходила в себя и вновь начинала исполнять свою милосердную миссию.
   Любовь к нему у нее была фантастичной. Оправдывалось всё:
   Крики и оскорбления - неустойчивой нервной системой...
   Побои - подвернулась под горячую руку, сама виновата...
   Беспробудное пьянство - одиночеством и неудавшейся личной жизнью...
  Главной заботой и радостью Галины Ивановны было Володькино питание. Что и в каком количестве он поел могло обсуждаться часами. Денег на прокорм он не давал, и поиск продуктов становился для нее настоящей добычей. Она знала все места распродаж и уценок. Знала где можно в конце дня подойти и попросить отходы, обрезки, нестандарт.
   Все это собиралось, копилось, замораживалось и составлялось меню именно для Володьки, так как Галина Ивановна питалась, в основном, кашами и киселями.
   Наварив в очередной раз "вкуснятинки" для Володьки,очень довольная результатом Галина Ивановна спешила к нам поделиться радостью, и прямо с порога получала от подружки:
- Ну, с чем пожаловали? О Володьке даже не начинайте!
   Галина Ивановна замешкалась:
- Не знаю как теперь и говорить... Вы, Александра Ивановна, так неадекватно реагируете, так возбуждаетесь...
   Шурочка мгновенно вспыхнула:
- Так, понятно! Сразу идите восвояси. Время на Вас жалко тратить!
   Отвернувшись, демонстративно удалилась в комнату.
  Но Галина Ивановна сдаваться не собиралась, переведя свой взгляд на меня, и, видимо, почувствовав понимание и одобрение, продолжила:
- Так я пройду? Ой, твоя мама такая мнительная, брезгливая, капризная, прямо удивляюсь. Вот я вчера пошла мусор выбрасывать, открываю крышку бака, а там, прямо сверху, аккуратненько так лежит изумительный кусочек свежайшего сливочного маслица...
   Шурочка, выглянув из комнаты, попробовала прервать повествование:
- Галина Ивановна, прекратите немедленно! Меня сейчас стошнит от Ваших находок! Маслице она нашла изумительное... на помоечке...
  Нисколько не смутившись, Галина Ивановна продолжила:
- Я его скорее взяла, соринки сняла, на сковородочке растопила и картошечку поджарила. Так дивненько вышло, так ароматненько... Володька ел - только нахваливал: "Мать, как вкусно, что за картошечка такая?"
   Хоть Володька и был изрядным хамом и пьяницей, но брезгливости он был чрезвычайной. И не дай Бог ему было узнать о происхождении добытых продуктов.
- Ну, и не пронесло ли Вашего Володеньку с этой картошечки?    Травите, травите его. Сам не сопьется, так отравите!
- Что же Вы, Александра Ивановна, такое говорите? Да еще так грубо! Я же все-таки Ваша подружка!
- Нашлась еще мне подружка! Подружка-погремушка! Мои подружки сгинули давно...
   Галина Ивановна охнула, схватилась за сердце, и, со словами:
- Я не выдержу, я не выдержу! Моя нервная система на грани срыва, - побежала на выход.

   На следующий день Шурочка, как ни в чем не бывало, звонит Галине Ивановне:
- Ну, что поделываем?... А меня навестить не хотите?... А что, просто так нельзя прийти? Все приглашать надо?... Хватит пререкаться, собирайтесь и идите... А что у Вас есть?...Ах лимончики у Вас есть! Наверное гниль срезали и сахарком остальное присыпали. Лимончики у нее есть... Знаю я Ваши лимончики с помоечки!... Ладно, берите, но если мне не понравятся, сами ешьте! Я Ваши угощения знаю... Еще отравите! А что-нибудь еще есть?... Пряники? Вот пряники несите, если не старые... Старые нести не надо. Не надо!... Нет, я не буду размачивать! Вы и размачивайте, только у себя дома... Ладно, всё, кладу трубку. Берите свои лимоны и идите.
   Кладет трубку, задумалась... Настроение меняется. Через несколько минут замок входной двери щелкает, и Шурочка исчезает в неизвестном направлении.
   Звонок. Входит сияющая Галина Ивановна. Начинает доставать разные пакетики...
- Ой, я принесла дивные, просто изумительные лимончики! А это прянички - божественные, свежайшие! Мама чаек уже заварила? Если нет, то вот заварочка: душистейшая, настоящая индийская. Я еще с тех пор храню... Восхитительная заварочка! А где же мама?
   Посидев вдвоем, попив чайку, обсудив более чем странный поступок Александры Ивановны, мы распрощались, так и не дождавшись ее прихода.
   Поздним вечером щелкает замок. Не включая свет, Шурочка пытается проскользнуть в свою комнату. Возникнув на ее пути, я резко высказалась по поводу безобразного поступка.
- Ну и что?! Обиделась она видите ли... Не страшны мне ее обиды! Тоже мне барыня, можно подумать издалека приехала. Как пришла, так и ушла...