Гости

Я не различала их… для меня каждый из них был либо плохим, либо хорошим и среднего было не дано…

 Людей я не любила всю свою жизнь. Вот сколько помню себя – люди это было не для меня. Тишина, одиночество, спокойствие – пожалуйста. А разговаривать с кем-то и вообще находиться рядом с кем-то – увольте…

 Случилось все описанное здесь совершенно неожиданно. Просто в один прекрасный день в нашу дверь позвонили. Это оказались родственники. Далекие, почти не знакомы с нами и вообще не понятно, как нашу дверь нашедшие.

 На пороге гордо стояла невысокая, килограмм под сто тридцать женщина со светлыми, редкими, длинной до пояса, волосами и крайне неприятным выражением лица – тонкие губы, изогнувшиеся в ядовитом подобии улыбки и маленькие глаза с хищным блеском. Рядом с ней стоял ее муж – мужчина немолодой, с уставшим выражением лица, короткими темными волосами и большими грубыми руками. За их спинами маячили две маленькие и не перестающие прыгать фигуры – двойняшки Ася и Влад. Им было где-то по семь или восемь лет, роста они были не слишком высокого, так что создавалось ощущение, что по ширине они были гораздо больше чем по высоте. Мальчик был на небольшом велосипеде и упорно сбивал его передним колесом свою сестру, которая в какой-то момент упала, и начала громко кричать, плакать и выражаться разными непечатными выражениями.

 Отец мой, чьи это были родственники, был им не слишком рад. Виделись они в последний раз все довольно давно и особо тепло о них он никогда не выражался.

- Родной ты мой!- с громким повизгиванием женщина бросилась к моему отцу и обняла его за шею, да так, что, казалось, хотела сломать ему позвонки.

- Да… да… привет…- он попытался убрать ее руки со своей шеи, но хватка этой женщины-самбо это не позволяла сделать.

- Мы тут мимо проезжали, да вот решили приехать к вам. У нас через две недели самолет в Германию, так что мы решили пока что пожить у вас. Вы же не против?- она хищно улыбнулась, обвела взглядом меня, моего отца и моего брата. И, не дожидаясь ответа, она втащила через порог два огромных чемодана, в которые я могла спокойно влезть и полететь с ними, и мне было бы там вполне комфортно.

 Следом за чемоданом в квартиру въехал на своем велосипеде Влад. Конечно, мыть колеса после того, как ты проехался по всем лужам, которые нашел на улице, было явно выше его разума. Так что колеса оставили длинные грязные следы на ковре в прихожей, а в моей комнате, куда наполовину он был закинут после того, как мальчик слез, образовывалась большая грязная лужа.

- Эй! Мелкий!- мой брат окликнул парня, когда тот в грязной обуви и верхней одежде завалился на мою чистую кровать и начал тянуть свои толстые пальцы к моему телефону.

- Не кричи на моего сына!- взвизгнула женщина. Мне в этот момент захотелось ударить ее. Сильно ударить. Так, чтобы кровь ее осталась на моей руке, и ей было больше неповадно, да и незачем кричать.

- Пусть ваш сын тогда проявит хоть немного приличия!- брат повысил голос и грозно посмотрел на нее.

 Ссора могла перерасти в нечто большее, если бы не моя мать, которая тактично отодвинула брата в сторону, тихо шепнула ему что-то, а затем обратилась к гостям:

- Да, проходите, разувайтесь, раздевайтесь, мы найдем вам кровати, поживете пока что тут.

 Вся оставшаяся часть втиснулась в нашу небольшую прихожую и начла что-то делать. Я отошла с братом в дальнюю комнату.

- И что теперь делать с ними?- тихо спросила я

- Понятия не имею, если их решат поселить с нами в комнатах – будет просто супер…- зло ответил брат.

- Если эту женщину поселят со мной в комнате, я ее убью, помяни мое слово…- сказала я и спрятала лицо за ладонями.

- Да ладно тебе. Все еще не так страшно,- попытался подбодрить меня брат и приобнял за плечи.

 Все получилось ровно так, как мы и думали. Женщину поселили ко мне в комнату, мужчину в комнату к брату, а дети оказались в комнате моих родителей. И все было бы хорошо и спокойно, если бы они не начали вести себя как хозяева.

 Теперь мне нужно было готовить не только на нашу семью, но и на еще четыре большие и вечно голодные рта. Еды и денег уходило на это просто немерено, а все продукты съедались настолько быстро, словно внутри этой семьи была некая черная дыра в параллельную вселенную, куда они все и отправляли. Дети поели все мои запасы со сладким, а для меня все они были очень важные, потому что когда у меня начиналась депрессия, пара шоколадок, брат под боком и слезливый фильм спасали положение.

 Мои игрушки были испачканы маленькими детьми. Книги изрисованы моими же карандашами. Все было растаскано и расшвыряно по квартире настолько умело, что мы с братом многое даже не могли найти, хотя искали очень хорошо. Родители лишь разводили руками – дети они и есть дети. Но, конечно, моя мама сочувствовала мне и подбадривала разными неприятными высказываниями в сторону той семьи. Мне это немного помогало держаться на плаву жизни, равновесия и спокойного душевного состояния.

 Но однажды они перешли грань. Полностью. Отец семейства сделал мне замечание, потому что Влад отнял мои карандаши, которыми я рисовала, и выбросил их, а я вежливо попросила его вынуть их своими мелкими руками из мусорки и вылизать, потому что они стали грязными.

 Я не стала извиняться. Это и было моей ошибкой.

 Крепкой хваткой меня схватили на плечо и подняли, словно куклу на ноги. В мои глаза смотрело два черных глаза мужчины.

- Ты. Сейчас же. Извинишься. Перед. Моим. Ребенком, - сказал по словам он.

- Я не стану этого делать, а вы немедленно отпустите меня,- тихо и спокойно ответила я. Плечу было дико больно и казалось, что еще немного и на одну целую кость в моем теле станет меньше.

- Я не пущу тебя пока ты не извинишься, - прошипел он.

Вот тогда я и дала волю эмоциям. Размахнувшись, свободной рукой, я со всей силы дала ему по горлу. Он издал хрипящий звук и выпустил меня. Я упала на пол. Стало очень больно в правой половине тела, я сильно ударилась.

- Ты что творишь?!!- визжала женщина.

- Маленькая сволочь, ты мне за все ответишь!- кричал мужчина

- Да, папа, давай!- пищала Ася.

 А я еще несколько секунд смотрела на всю эту картину, а потом мои глаза медленно закрылись и голова легла на руки.

 Пришла в себя я, лежа на раскладушке рядом со своей кроватью. Рядом сидела мама и брат. А где-то вне моего поля зрения ходила и, повизгивая, возмущалась женщина.

- Пожалуйста, помолчите секунду,- вежливо просили ее мама.

- Да как вы смеете меня затыкать?! Вашу мелкую козявку нужно в детский дом сдать! Как она смеет себя так вести?!- визг стал еще громче.

 Голова моя болела, в глазах было довольно темно. Я закрыла их. На лоб легла теплая мягкая рука.

- У нее температура,- послышался голос брата откуда-то издалека.

 Когда я в следующий раз открыла глаза, было тихо. Я проснулась на раскладушке. На моей кровати теперь спала женщина, которой сейчас не было видно. Зато рядом был брат.

- Как себя чувствуешь?- тихо спросил он

- Бывало и лучше. Что случилось потом? На чем решили?- тихо спросила я и попробовала встать.

- Полежала бы немного,- заметил брат, но протянул мне руку, чтобы я смогла сесть,- Они поругались все. Мама отдала  той семье довольно крупную сумму денег, потому что они грозились подать заявление в полицию на тебя. Конечно, им мало кто бы поверил, но мама решила перестраховаться. Они все еще здесь.

- Сколько же их тут еще будет носить?- вздохнула я и легла обратно.

- Не знаю… Поспи пока что, еще ночь. Я тоже пойду, - он встал, посмотрел на меня и прикрыл за собой дверь. Наступила тишина и темнота.

В голове было много самых разных мыслей. Я ненавидела этих людей. И их детей. Я хотела, чтобы это все уже, наконец, закончилось. Это был мой ад наяву. Я не могла больше находиться с ними в одном дома, спать с этой женщиной в одной комнате. Видеть эти выходки маленьких проходимцев. Я не могла. Мое внутреннее я этому противилось изо всех сил.

 И вот тогда я решила действовать. Это было самым верным решением. Из стола на кухне был заранее припрятан большой нож, и теперь настало его время. И начать мне хотелось с того, кто причинил мне боль физическую. А закончить уже тем, кто был виновником душевной. Тем более -была ночь и это было лучшим временем для меня.

 Он спал. Глаза его были закрыты, а грудь медленно поднималась и опускалась. Сон его был спокоен, ничто не тревожило его в эти моменты. Это был его последний сон. Больше он никогда не проснулся. Я держала в руке большой кухонный нож, которым мы разделывали мясо. Ну а это разве не было мясом? В чем была разница? Я приставила острие лезвия к его груди, расположила предположительно между ребер и начала медленно втыкать его все глубже и глубже. В какую-то секунду грудь его резко поднялась, он шумно вдохнул и открыл глаза.

 Большие, открытые до неимоверного размера, полные ужаса глаза смотрели на меня, втыкающую нож. Рот его открывался, он пытался что-то сказать, но не мог издать ни звука. Просто открывал и закрывал свой рот, и это было похоже на то, как рыбка, выловленная из воды, ловит своим ртом воздух. Мне это показалось смешным, и я улыбнулась и тихо пискнула от смеха.

 Вскоре эта медленная игра мне надоела, и я резко вставила нож в его грудь до конца, до упора и провернула его  по кругу. Мужчина издал судорожный вздох, смешанный со стоном и глаза его начали закрываться туманной пленкой. Я медленно вытащила клинок из его груди, вытерла кровь об его одеяло и полоснула лезвием по его щеке. На поверхности выступила полоска алой крови. Она медленно текла вниз по его лицу, капая на подушку и делая его волосы грязными. На груди его расплылось большое кровавое пятно. Мне нравилась эта картина. Какая-то часть меня сейчас успокоилась – я очистила мир от него. Больше он никогда не скажет мне ничего, больше он не испортит мне жизнь своим присутствием. Больше он никому ничего не испортит.

 Следующей была женщина. Она спала в моей комнате. Рот ее был приоткрыт и из него раздавался негромкий, но такой неприятный храп. Мне захотелось раздавить ее, уничтожить, словно букашку, истребить. Нож я поднесла к ее самому горлу и начала резать. Не перерезала за раз, а стала пиликать из стороны в сторону, медленно и все глубже и глубже прорываясь к ее трахее. Кровь текла ручьем, пачкала постельное белье и капала на пол.

 Женщина открыла глаза. Ее взгляд встретился с моим. Эта смесь непонимания, отчаяния и дикого, звериного ужаса смотрели на меня в тот момент. Она хотела закричать, но я резким движением перерезала ей горло, оставив на шее длинную кривую улыбку. Раздался хлюпающий, булькающий звук. Она начала задыхаться. Тело ее сводило судорогой, пальцы хватались за все вокруг, она пыталась дотянуться до мня, но я отошла довольно далеко, чтобы у нее не получилось этого. Я смотрела на это. На эти мучения. Мне было спокойно и с души будто уходил какой-то груз.

 Когда движения ее стали медленнее и глаза стали закатываться я подошла к изголовью кровати и взяла ее голову между своих рук. И начала сдавливать. Я хотела сломать ее череп. Конечно, прекрасно понимая, что у меня не хватит на это сил, но продолжая пытаться. Мне хотелось, чтобы из ее головы брызнул поток крови. Чтобы я услышала хруст ее черепа. Я хотела увидеть эту сплющенную голову.

 Когда мои старания не принесли ровно никакого результата, со звуком, похожим на рев животного, я спихнула эту тушу на пол. Он свалилась с тяжелым грохотом и перекатилась на живот. С разреза на шее сразу стала натекать лужа из крови на полу. Я подошла к ней и стала ударять ногой в ее позвоночник. В глазах проступили слезы. Я ударяла раз за разом. Сильнее и сильнее. Я хотела сломать его, желала услышать этот хруст. Пыталась, но у меня ничего не получилось. Ночную тишину начали нарушать мои сдавленные рыдания.

 Я освобождала мир. Эти люди не заслуживали жить. Они не должны были ходить по той земле, по какой ходят остальные. Не должны были говорить, есть, дышать этим воздухом. Не должны были существовать.

 Я очистила мир от самой его черни, от самой грязи, которая скопилась в нем. И я понимала, что сделала все правильно. Я не тронула детей. Ни пальцем. Никак. Они заслуживали жизни. И не было их вины в том, что они родились у таких родителей. Я верила, что они когда-нибудь осознают свою ошибку и изменятся. Или их изменят. Мир, люди, жизнь.

 После всего, после тяжелой ночи, я вышла из квартиры и поднялась на последний этаж. Ноги мои еле шли. Нож так и остался в моей руке, и с него продолжала капать кровь. Обувь моя была запачкана в крови, и я оставляла за собой кровавый след. На последнем этаже, за железной дверью находился выход на крышу. Я толкнула ее и она открылась.

 Когда я пролезла в маленькое окошко, передо мной открылся мир. Вокруг был мой город. Прямо под моими ногами осталось все мое прошлое. Я встала и подняла голову наверх. В небо. Там зажигались звезды. Много маленьких ярких звездочек. Слезы потекли по моим щекам.

 Вокруг меня была вселенная. Люди спали в своих кроватях. Редкие люди шли по опустевшим улицам. Дома стояли, и не горело в них ни единого окна. Мир был свободен. Мир был чист.

 Послышался стук колес и тихий гудок – по железной дороге поехал поезд. Длинный, яркий, со светящимися и сверкающими окнами.

 И в тот момент я поняла, что сделала все правильно.