Вступление
Издавна коммунисты (марксисты) боролись против капитализма и его главного института – частной собственности на средства производства. Именно с нею они свя-зывали все беды и несчастья трудового народа. Частная собственность на заводы, фаб-рики, оборудование, машины, инструменты, землю, природные богатства, недра, энер-гию, средства сообщения и средства связи, лесы, воды и т.п., - есть та основа, без кото-рой человечество не могло разделиться на бедных и богатых, то есть на классы. При капитализме, в котором мы на данный момент находимся, существует два класса: ка-питалисты и пролетарии. Капиталисты являются угнетателями и эксплуататорами, живущими припеваючи, практически не работая. Они составляют ничтожное мень-шинство нашего общества – менее 10% Пролетарии являются угнетенными и эксплуа-тируемыми, живущими в нищете, в болезнях, холоде, без элементарных радостей жиз-ни, часто гибнущими в империалистических войнах. Они составляют большинство нашего общества – более 90%. Поскольку частная собственность находится в руках ка-питалистов, то есть у них вся экономическая власть, постольку капиталистам (самым богатым их представителям) принадлежит и политическая власть, а значит - есть дик-татура капиталистов. И как бы нас буржуазная пропаганда не обманывала сказками о демократии, свободе, равенстве, правовом государстве, мы понимаем, что на самом деле всего этого нет. Есть диктатура меньшинства над большинством.
Ключевую особенность капитализма составляет товарное производство, главный закон которого - анархия производства, отсутствие плановой экономики. Как след-ствие, все чаще случаются экономические кризисы, от которых наиболее всего страда-ют беднейшие слои пролетариата. Конкурентная борьба капиталистов между собой ведет к вытеснению мелких самостоятельных производителей, превращая их в проле-тариев. Мелкий бизнес проигрывает среднему; средний – крупному; крупный – моно-полистическому. Мир, вообще, и страны, в частности, поделили транснациональные корпорации и крупнейшие монополии. А несколько государств установили свое гос-подство над всей планетой.
Технический прогресс вместо того, чтобы играть на благо всего общества, вести к сокращению рабочего времени, увеличению жизненного уровня, приводит лишь к без-работице и увеличению эксплуатации труда (в силу понижения спроса на живой труд), а значит – к уменьшению зарплат и ухудшению социально-экономического положения трудящихся масс.
Капитализм уже давно достиг стадии империализма, которая сопровождает-ся постоянными войнами за передел уже поделенного мира. Капиталисты, борясь за новые территории, средства производства, сырье и рынки сбыта, посылают на гибель миллионы пролетариев, ставших по приказу государства военными. Войны причиняют ни в чем не повинным мирным жителям неслыханные страдания, несут за собой гро-мадные разрушения и уничтожения материальных и нематериальных ценностей, со-зданных человеческим трудом.
А для сохранения власти в собственных странах над огромными массами недо-вольных своим социальным, экономическим, политическим положением практически везде в 21-ом веке капиталисты установили фашизм – террористическую диктатуру наиболее реакционных, наиболее империалистических, наиболее шовинистических элементов финансового капитала.
Таким образом, для пролетариата всего мира становится абсолютно ясно — капи-тализм угрожает самому существованию человечества, ведет к гибели цивилизацию, не дает возможности жить.
Марксисты, главные борцы с капитализмом, поставили себе задачу уничтожить капитализм путем социалистической революции. В новом социалистическом государ-стве они хотят установить диктатуру пролетариата, запрещающую частную собствен-ность на средства производства (взамен на общественную) и наемный труд как экс-плуатацию человека человеком. Именно за это и боролись со времен К. Маркса и Ф. Эн-гельса коммунисты. Я же, признавая необходимость уничтожения капитализма и част-ной собственности на средства производства; тот факт, что капитализм нельзя уни-чтожить не иначе, как насильственным путем – революцией, уничтожающей до осно-вания старый мир; необходимость пролетариату объединяться в партию, которая должна выступить авангардом революции, а мировому пролетариату - в единый ком-мунистический союз для победы мировой революции, - поставил себе задачу этим тру-дом ответить на следующий вопрос.
Достаточно ли для победы над капитализмом только уничтожить частную соб-ственность (а вместе с ней наемный труд) и ввести плановое производство? Понятно, что для одоления капитализма нужен ряд политических мероприятий: революция, свергающая капиталистическое государство, диктатура пролетариата, беспощадная борьба с контрреволюцией; ряд идеологических мероприятий: пропаганда атеизма, научного коммунизма, коммунистической морали; ряд других мероприятий, без кото-рых пролетариат не сможет не только построить коммунизм, а даже удержать власть на протяжении нескольких месяцев. Но меня как диалектического материалиста инте-ресует главное, первостепенное – базис, то есть экономика. Именно она определит всю последующую судьбу коммунизма.
И на протяжении многих лет, изучая теорию марксизма и анализируя практику построения социализма в разных странах, у меня возник вопрос, может должна быть еще какая-то сверхважная политэкономическая мера, без которой победа коммунизма невозможна? Этот вопрос у меня возник потому, что я стал задумываться над тем, мо-гут ли революционеры, свергнувшие капитализм, новые социалистические политики, чиновники, управленцы в силу буржуазных привычек, унаследованных от старого об-щества, и животных инстинктов (эгоизма, жажде к наживе), присутствующих в боль-шей или меньшей степени в каждом человеке, - уничтожить своими же руками то, что построили? Каким образом в социалистическом государстве должен проходить про-цесс распределения общественного продукта, чтобы соблюдался принцип справедли-вости? Как при социализме должна осуществляться борьба с коррупцией, злоупотреб-лением власти, хищением государственного имущества со стороны высших политиче-ских руководителей? Как предотвратить кумовство и «телефонное право»? Как создать общество на принципах коллективизма, альтруизма, братства?
Марксист на эти вопросы ответил бы примерно следующим образом: над всеми этими проблемами заморачиваться не придется, ибо при социализме исчезнут воз-можности для проявления буржуазных предрассудков и животных инстинктов. В усло-виях общественной собственности на средства производства исключена всякая не-справедливость в распределении общественного продукта. Поскольку все общество будет являться собственником средств производства, постольку все общество будет его и распределителем. А если экономическая власть принадлежит всему обществу, то и политическая власть будет в руках всего общества – трудящихся. И в случае наруше-ния справедливости в распределении общественного продукта, коррупционных дей-ствий или нарушения закона и принципов коммунизма со стороны отдельных пред-ставителей власти - трудящиеся смогут без особых усилий пресечь данные действия, наказать виновника по всей строгости пролетарского закона.
Я бы на это возразил такому марксисту тем, что власть будут осуществлять тру-дящиеся не непосредственно, а через своих представителей, работающих в государ-ственных органах и институтах. Тогда чем же такой социализм будет отличаться от капиталистической демократии, которая провозглашает то же самое в конституциях разных стран: «Власть принадлежит народу. Народ осуществляет власть прямо (путем референдума) или через своих представителей»? Не уж-то вы, марксисты, по каждому поводу будете проводить референдумы? Думаю, нет. Тогда, как вы будете добиваться того, чтобы представители, действительно, служили на благо трудящихся?
Марксист бы мне опять повторил ту же сказку: нечего добиваться. Наша власть и так будет выражать интересы трудящихся, ибо другого выбора у нее нет. В условиях отсутствия частной собственности на средства производства представители власти ничего себе не смогут присвоить лишнего; при запрете наемного труда они не смогут эксплуатировать трудящихся; приватизировать средства производства. Даже если и удастся отдельным представителям это сделать незаконным путем, то это будут не-большие присвоения, не связанные со средствами производства, на которых можно эксплуатировать трудящихся.
Таким образом, по мнению марксистов, сам факт общественной собственности дает основание говорить о невозможности обратного возврата к капитализму. По мое-му же мнению, эти марксистские аргументы звучат неубедительно. Да, действительно, законом может быть запрещена частная собственность на средства производства, за-прещен наемный труд, и понятно, запрещена коррупция. Соответственно любая по-пытка нарушить эти законные запреты должна пресекаться уполномоченными орга-нами. Можно в социалистическом государстве представить коррупцию чиновников как тайный незаконный акт, но нельзя представить, например, чтобы на средства, полу-ченные коррупционным путем, бюрократ смог построить свой завод и нанимать ра-ботников. Нельзя представить, чтобы директор фабрики смог присвоить последнюю себе, стать юридическим собственником средства производства. Но вполне можно представить то, что социалистические бюрократы, не имея юридических прав на госу-дарственную собственность, на средства производства, будут являться фактическими капиталистами. А фактический капиталист в социалистическом государстве представ-ляет собою «умелого распределителя» произведенных товаров и услуг не в соответ-ствии со стоимостью труда каждого работника, а по своим корыстным интересам. И такому бюрократу не придется даже нарушать социалистическое законодательство, он законно назначит себе хороший оклад, систему премий, надбавок, бонусов, он будет намного чаще и больше получать льготы и поощрения от государства, он будет жить как капиталист, формально являясь служащим - трудящимся человеком. А там, где есть один такой бюрократ, конечно, возможны и другие, а также их объединения на основе общей цели.
Таким образом, мой изначальный вопрос заключался не столько в том, как пре-одолеть коррупцию, сколько в том, как добиться справедливого распределения произ-веденных товаров и услуг всеми трудящимися страны? И узнать, что есть вообще - справедливое распределение?
На этот вопрос марксист мне не сможет ответить. Эту проблему не исследовали К. Маркс, Ф. Энгельс, В. Ленин, И. Сталин и другие классики марксизма. Марксисты даже допустить такую возможность не могли, чтобы бюрократы и управленцы социалисти-ческого государства, могли воровать у своего же народа. Но игнорирование этого во-проса было большим упущением идеологов марксизма, и далее я это докажу.
Итак, задача этого сочинения понять, как определить стоимость труда каждого конкретного работника, неважно бюрократ это или фабричный рабочий, чтобы по окончанию все трудящиеся получали по труду, и была исключена всякая возможность для эксплуатации. В этом сочинении я не буду рассматривать конкретные примеры построения коммунизма в разных странах, ибо это не исторический, а политэкономи-ческий труд, хотя я должен признаться в том, что именно неудачный опыт построения социализма в 20-ом веке стал одной из главных причин, побудивших меня к этому ис-следованию.
Раздел 1. Что такое эксплуатация?
Как по мне, если человек получает меньше стоимости своего труда, то он - эксплу-атируемый. Если человек получает больше стоимости своего труда, то он – эксплуата-тор. Соответственно когда я поставил себе задачу узнать, как определить стоимость труда каждого конкретного работника, то, по сути, я поставил задачу: решить вопрос, как уничтожить эксплуатацию. Но марксисты эксплуатацию понимают немного по-другому. Сначала я подробно изложу учение К. Маркса о прибавочной стоимости и экс-плуатации, после чего подвергну это учение критике, а потом предложу свое определе-ние эксплуатации.
Глава 1. Стоимость «рабочей силы» или стоимость труда?
По мнению марксистов, эксплуатация пролетариата - это присвоение прибавоч-ного труда класса пролетариата классом капиталистов, собственников средств произ-водства. Эксплуатация имеет место толь¬ко в классовом обществе, где один обществен-ный класс, присвоивший средства про¬изводства, вынуждает работать на себя дру¬гой класс.
«Всюду, где часть общества обладает моно¬полией на средства производства, ра-бочий, сво¬бодный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необхо-димому для со¬держания его самого, излишнее рабочее время, необходимое для того, чтобы произвести сред¬ства существования для собственника средств производства…» (К. Маркс, «Капитал», т. 1, 8 изд., стр. 165).
Согласно марксизму наемный работник своим трудом в течение рабочего дня про¬изводит стоимость, превышающую стоимость своей рабочей силы. Часть рабочего дня наемный работник, эксплуатируемый капиталистом, работает для восстановления стоимости своей рабочей силы (получаемой в виде зарплаты), а остальную часть свое-го рабочего дня он работает на капиталиста, производя в течение этого време-ни прибавочную стоимость. Капиталистическая эксплуатация заклю¬чается в присвое-нии капиталистом этой при¬бавочной стоимости, созданной работником. Отличитель-ным моментом капиталистической эксплуатации есть то, что она находится в замаски-рованном виде, затемняющем понимание ее истинной природы. Наемный работник по-лучает стоимость своего товара — рабочей силы — в форме заработной платы. Своеоб-разием капиталистической эксплуатации яв¬ляется то, что она выступает по форме не как стоимость рабочей силы, а как стоимость всего труда ра¬бочего.
«Итак, форма заработной платы стирает всякие следы разделения рабочего дня на необ¬ходимый и прибавочный, на оплаченный и не¬оплаченный труд. Всякий труд пред-ставляется оплаченным трудом. При барщинном труде труд крепостного крестьянина на самого себя и принудительный труд его на помещика различаются между собой са-мым осязатель¬ным образом, в пространстве и времени. При рабском труде даже та часть рабочего дня, в течение которой раб возмещает лишь стоимость своих соб-ственных средств существования, в те¬чение которой он фактически работает лишь на самого себя, представляется трудом на хозяина. Весь его труд представляется нео-плаченным трудом. Наоборот, при системе наемного труда даже прибавочный или не-опла¬ченный труд кажется оплаченным. Там от¬ношение собственности скрывает ра-боту ра¬ба на себя самого, здесь денежное отношение скрывает даровую работу наемно-го рабочего» (К. Маркс, «Капитал», т. I, 8 изд., стр. 421).
Это обстоятельство создает почву для иллюзий об отсутствии в капиталистиче-ском обществе эксплуатации, ко¬торые широко используются буржуазной вуль¬гарной наукой, принципиально признаю¬щей лишь одну внешнюю видимость явлений, заин-тересованной в замазывании капиталистических противоречий и в оправда¬нии капи-талистической эксплуатации.
Итак, капиталистическая эксплуатация выражается в том, что капиталист извле-кает из работника прибавочную стоимость, но платит ему за его «рабочую силу».
«Подобно стоимости всякого другого товара, стоимость рабочей силы определя-ется количеством труда, необходимым для ее производства. Рабочая сила человека су-ществует только в его живой личности. Для того чтобы вырасти и поддерживать свою жизнь, человек должен потреблять определенное количество жизненных средств. Однако человек, подобно машине, изнашивается, и его приходится заменять другим че-ловеком. Кроме того количества жизненных средств, которое необходимо для поддер-жания существования самого рабочего, он нуждается еще в некотором их количестве для того, чтобы вырастить детей, которые должны его заменить на рынке труда и увековечить род рабочих. Сверх того, приходится затратить еще известную сумму стоимости для того, чтобы рабочий смог развить свою рабочую силу и приобрести определенную квалификацию» (К. Маркс, «Заработная плата, цена и прибыль»).
«…стоимость рабочей силы определяется стоимостью жизненных средств, необходимых для того, чтобы произвести, развить, сохранить и увековечить ра-бочую силу.
Но некоторые особенности отличают стоимость рабочей силы, или стоимость труда, от стоимости всех других товаров. Стоимость рабочей силы складывается из двух элементов: один из них чисто физический, другой — исторический или социаль-ный. Низшая граница стоимости рабочей силы определяется физическим элементом. Это значит, что рабочий класс, для того чтобы себя сохранять и воспроизводить, для того чтобы увековечить свое физическое существование, должен получать абсолютно необходимые для его жизни и размножения жизненные средства. Следователь-но, стоимость этих необходимых жизненных средств образует низшую грани-цу стоимости труда…
…Кроме этого чисто физического элемента, стоимость труда определяется в каждой стране традиционным уровнем жизни. Этот уровень предполагает не только удовлетворение потребностей физической жизни, но и удовлетворение опреде-ленных потребностей, порожденных теми общественными условиями, в которых люди находятся и воспитываются. Жизненный уровень англичанина может быть сведен к жизненному уровню ирландца, жизненный уровень немецкого крестьянина — к уровню крестьянина лифляндца. О той значительной роли, которую в этом отношении играют исторические традиции и общественные привычки, вы можете узнать из работы г-на Торнтона «Перенаселение», в которой он показывает, что средняя заработная плата в различных сельскохозяйственных округах Англии и теперь еще более или менее различна в зависимости от того, были ли те условия, при которых эти округа вышли из кре-постного состояния, более или менее.
Если вы сравните уровень заработной платы, или стоимости труда, в различных странах или в одной и той же стране в различные исторические эпохи, то вы найдете, что сама стоимость труда есть величина не постоянная, а переменная, переменная да-же при том условии, если стоимость тех других товаров остается неизменной» (К. Маркс, «Заработная плата, цена и прибыль»).
«…хотя мы можем определить минимум заработной платы, мы не можем опре-делить ее максимум. Мы можем только сказать, что, если даны границы рабочего дня, максимум прибыли соответствует физическому минимуму заработной платы, а если дана заработная плата, максимум прибыли соответствует такому удлинению рабочего дня, какое только допускают физические силы рабочего. Таким образом, мак-симум прибыли находит свои границы в физическом минимуме заработной платы и в физическом максимуме рабочего дня. Очевидно, что между обеими этими граница-ми максимальной нормы прибыли возможно множество вариаций. Фактический уро-вень ее устанавливается лишь путем постоянной борьбы между капиталом и трудом: капиталист постоянно стремится понизить заработную плату до ее физического ми-нимума и удлинить рабочий день до его физического максимума, тогда как рабочий по-стоянно оказывает давление в противоположном направлении.
Дело сводится к вопросу о соотношении сил борющихся сторон» (К. Маркс, «Зара-ботная плата, цена и прибыль»).
«Что касается границ стоимости труда, то их действительное установление все-гда зависит от предложения и спроса. Я говорю о спросе на труд со стороны капитала и о предложении труда со стороны рабочих» (К. Маркс, «Заработная плата, цена и при-быль»).
«Низшую, или минимальную, границу стоимости рабочей силы образует стои-мость той товарной массы, без ежедневного притока которой носитель рабочей силы, человек, не был бы в состоянии возобновлять свой жизненный процесс, т. е. стоимость физически необходимых жизненных средств. Если цена рабочей силы падает до этого минимума, то она падает ниже стоимости, так как при таких условиях рабочая сила может поддерживаться и проявляться лишь в хиреющем виде» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 23, с. 183—84).
«Оплата труда будет то повышаться, то падать в зависимости от соотношения между спросом и предложением, в зависимости от того, как складывается конкуренция между покупателями рабочей силы, капиталистами, и продавцами рабочей силы, рабо-чими. Колебания заработной платы, в общем, соответствуют колебаниям товарных цен. Но в пределах этих колебаний цена труда определяется издержками производства, рабочим временем, требующимся для того, чтобы создать этот товар, рабочую силу.
Каковы же издержки производства самой рабочей силы?
Это — издержки, которые требуются для того, чтобы сохранить рабочего как рабочего и подготовить его как рабочего.
Поэтому, чем меньше времени для обучения требует какой-нибудь труд, тем меньше издержки производства рабочего, тем ниже цена его труда, его заработная плата. В тех отраслях промышленности, где не требуется почти никакого времени на обучение и достаточно просто физического существования рабочего, издержки произ-водства, требующиеся для его создания, сводятся почти только к тем товарам, кото-рые нужны для поддержания его жизни и трудоспособности. Поэтому цена его труда определяется ценой необходимых жизненных средств» (К. Маркс, «Наемный труд и ка-питал»).
«Стоимость рабочей силы определяется стоимостью привычно необходимых жизненных средств среднего рабочего. Масса этих жизненных средств, несмотря на возможные изменения их формы, для данной эпохи и данного общества дана и потому должна рассматриваться как величина постоянная. Меняется только стоимость этой массы. Ещё два фактора входят в определение стоимости рабочей силы. С одной стороны, издержки на её развитие, меняющиеся с изменением способа производства, с другой стороны — естественные различия между рабочей силой мужчин и женщин, взрослых рабочих и малолетних. Потребление этих различных рабочих сил, обусловлен-ное опять-таки способом производства, создаёт крупную разницу в издержках воспро-изводства рабочей семьи и в стоимости взрослого рабочего мужчины. Однако оба эти фактора не принимаются в расчёт в дальнейшем исследовании.
Мы предполагаем: 1) что товары продаются по их стоимости; 2) что цена рабочей силы может иногда подниматься выше стоимости, но никогда не падает ниже её» (К. Маркс, «Капитал», т.1, гл. 15, ст. 528).
Из выделенных мною жирным шрифтом мест в цитатах я сделаю краткое обоб-щение. Стоимость рабочей силы определяется:
1) средствами для физического существования;
2) средствами на приобретение квалификации (образования);
3) традиционным уровнем жизни в данной стране и в данной эпохе;
4) средствами для рождения и выращивания потомства (новых трудящихся);
5) естественными различиями между мужчинами и женщинами, взрослыми и детьми и т.п.
Как мы видим, все факторы стоимости рабочей силы относятся не к самому труду, а к возможности трудиться, а значит – не к настоящему или будущему, а к прошлому. В самом деле, то, что наемный работник жив, имеет определенный физический, ум-ственный и духовных уровень, чтобы выполнять определенные трудовые функции, - это результат прошлого процесса создания и поддержания своей рабочей силы на мо-мент сегодняшнего труда. Именно за этот результат прошлого капиталист и платит работнику его стоимость рабочей силы, по мнению К. Маркса.
Для наглядного понимания этих тезисов К. Маркса приведу примеры. Способ-ность кататься на велосипеде есть способность, приобретаемая благодаря обучению езды на велосипеде в прошлом. Таким образом, когда человек способен кататься на велосипеде, он уже способен, и ему не нужно демонстрировать этот навык окружаю-щим, ибо истина в том, что он способен. Еще раз, дело не в его мнении и не во мнении сторонних лиц по поводу того, способен он или нет, а дело в реальном положении ве-щей: он способен. Истина не зависит от мнения о ней, она объективна. Или она есть, или ее нет, что в последнем случае есть ложь. Еще пример. Способность читать книгу не относится к самому процессу чтения в текущем моменте. Ты или умеешь читать, или не умеешь. И на это текущее умение никак не влияет то, какую книгу ты будешь читать сейчас или в далеком будущем.
В двух примерах были приведены различные способности. Конечно, уровень спо-собности, быстрота и красота езды на велосипеде или быстрота чтения и качество усвоения прочитанного у разных людей отличается. Более того, эта способность у од-ного человека может отличаться в зависимости от времени его жизни, ибо способности со временем развиваются или деградируют. Но это нисколько не меняет существа дела: всегда, когда мы говорим о способности к чему-либо, мы имеем в виду конкретный момент времени, конкретную способность и конкретного человека, который имеет способность.
То же самое и со способностью трудиться (рабочей силой) – это результат не бу-дущего или настоящего, а прошлого. Ты способен трудиться потому, что ты живой, что у тебя есть физические, интеллектуальные и психические навыки. А все эти моменты определяются прошлой жизнью человека, но никак не текущим трудовым процессом и будущими его результатами. По крайней мере, из утверждений К. Маркса до последней цитаты так было понятно. Но далее он приводит новые факторы стоимости рабочей силы, которые абсолютно противоречат предыдущим, ибо они касаются уже не про-шлого, а настоящего и будущего:
«При таком предположении относительные величины цены рабочей силы и приба-вочной стоимости определяются тремя обстоятельствами: 1) длиной рабочего дня, или экстенсивной величиной труда; 2) нормальной интенсивностью труда, или его интенсивной величиной, — тем, что определённое количество труда затрачива-ется в течение данного времени; 3) наконец, производительной силой труда, — тем, что в зависимости от степени развития условий производства одно и то же количе-ство труда в течение данного времени может дать большее или меньшее количество продукта» (К. Маркс, «Капитал», т.1, гл. 15, ст. 528).
Итак, в последней цитате мы видим, что К. Маркс добавляет новые 3 фактора определения стоимости рабочей силы: рабочее время, интенсивность и производи-тельность труда. Все эти факторы уже не относятся к прошлому, а являются результа-том настоящего и будущего. Эти факторы связаны уже непосредственно с конкретным трудом. Способности трудиться больше по времени, интенсивнее, производительнее определяются и выявляются не в прошлом, а в настоящем и будущем. Я бы даже сказал, больше в будущем: только уже по факту выполненных работ ясно, сколько человек трудился, с какой интенсивностью и производительностью был труд.
Возникает вопрос, так за что же все-таки капиталист платит пролетарию? За его способность к труду, приобретаемую за счет траты средств на физическое, духовное, интеллектуальное развитие, на своих детей – будущих работников и т.д., или за ре-зультаты труда, которые определяются по факту произведенных товаров и услуг в определенном количестве и с определенным качеством? Тяжело ответить за К. Маркса. В одном месте он говорит одно, в другом месте – совершенно другое. К. Маркс, по сути, последней цитатой поставил пятно на своем учении. Почему он это сделал? Наверное, тяжело было отрицать очевидное: работник получает зарплату не потому, что он ра-ботник, не потому, что он может трудиться, а потому, что он работает, производит, со-здает. Капиталист пытается выжать из работников по максимуму труда, а для этого он применяет различные меры по контролю и подсчету труда каждого работника, вводит элементы «мотивации»: премирование, сдельная оплата труда, установление плана, штрафные санкции и т.д. Но капиталист не просто учитывает качество и количество труда работника при определении его зарплаты. Капиталист только этим фактом и руководствуется. Ему плевать на то, сколько работник тратит средств на «воспроиз-водство» своей «рабочей силы»: на ресурсы, необходимые для физического существо-вания, приобретения квалификации; и прочие траты, связанные с интеллектуальными, духовными и физическими потребностями работника. В подавляющем большинстве случаев капиталисту не важен возраст, количество высших, специальных средних об-разований, наличие или отсутствие семьи, уровень здоровья работника. Капиталист не интересуется потребностями своих наемных работников, их проблемами и интересами. Есть глубочайшая ошибка приписывать капиталисту функции человека, связанные с проявлением сострадания, доброты и внимания к своим работникам, ибо капиталист не человек. Для него важно лишь то, сколько стоимости создаст наемный работник, сколько тот принесет прибыли. Если работник не выполнит даже минимальные нормы выработки, он будет уволен; если он перевыполнит план, ему будет назначена премия. По итогу капиталист платит работникам в зависимости от их труда. Но формулировка: «платит работникам в зависимости от их труда» не тождественна с формулировкой: «платит по труду». Капиталист не может платить работникам по труду: в противном случае он бы не смог иметь тех богатств, которые он имеет, не смог быть собственником средств производства, жить за счет других.
Откуда берутся все материальные и духовные блага? Создаются в процессе трудо-вой деятельности. И только после того, как эти блага созданы, наступает процесс рас-пределения. Производство предшествует распределению. А если допустить, что капи-талист решает, какую сумму зарплаты заплатить работнику еще до его труда, то есть оплатить ему в зависимости от его потребностей, причем не важно, минимальных или максимальных, - то это все равно, что допустить, что телега может идти впереди лоша-ди.
Деньги, которые идут на покрытие стоимости "рабочей силы" берутся у капита-листа не из особого кармана, а из стоимости, которую произвел работник. Покрытие «стоимости рабочей силы» капиталистом осуществляется из созданной рабочими сто-имости. И сам К. Маркс отмечал, что одним из факторов стоимости рабочей силы есть историческая эпоха, традиционный уровень жизни. Спрашивается, откуда берется «традиционный уровень жизни»? Из уровня производительных сил. Чем определяется «историческая эпоха»? Уровнем производительных сил, экономическими отношения-ми, способом производства. И с ростом производительных сил растет жизненный уро-вень работников. В эпоху первобытной общины для людей «традиционно» было есть мясо диких животных и плоды лесных растений, а развлекаться - танцуя с бубном. При капитализме с его научно-технической революцией «традиционно» стало употреблять в пищу гамбургеры и кока-колу, а на досуге смотреть ленту в соцсетях. И очевидно, что первобытный человек не мог потребовать того, что «традиционно» для современного человека. Итак, утверждение, что капиталист платит работнику, опираясь не на его труд, а на его «потребности», противоречит историческому материализму.
Более того, из цитат К. Маркса мы могли увидеть, что «рабочая сила» определяет-ся «соотношением борющихся сторон», «спросом и предложением». Выходит, теорети-чески может быть так, что стоимость рабочей силы в результате победы пролетариата как борющейся стороны на рынке может быть даже такой, что капиталисту не останет-ся «прибавочной стоимости» для существования как капиталиста, или даже выше, чем реальное количество произведенных товаров и услуг. Но это невозможно! Потребности человека, то есть «привычно необходимые средства», могут быть неограниченными, тогда как производство товаров и услуг всегда ограничено определенными пределами. Значит, стоимость «рабочей силы» зависит не от субъективных желаний, а от объективных процессов. Соответственно, «рабочая сила» по факту есть всего лишь одна из частей созданной стоимости.
Платят ли капиталисты своим работникам настолько минимальную зарплату, насколько это возможно, чтобы те, с одной стороны, не устраивали забастовок, а уже тем более не помышляли о революции, а, с другой стороны, не получили ни на грамм больше? Конечно, платят. Чем меньше капиталист заплатит работнику, тем больше он получит. Но капиталист по итогу платит работнику не за «рабочую силу», определяе-мую необходимыми средствами для существования. Капиталист платит работнику и не за рабочую силу, определяемую необходимыми средствами для существования, в сово-купности со временем, интенсивностью и производительностью труда работника. Ка-питалист платит работнику за его труд, хотя и не за весь.
Истина в том, что капиталист часть стоимости труда работника оплачивает, а часть берет себе в карман. В действительности есть оплаченный и неоплаченный труд; и эксплуатацию следует понимать, как оплату труда не по его стоимости. Итак, суще-ствует стоимость труда, но не существует платы за труд по его стоимости. Но К. Маркс и Ф. Энгельс так не считают. Они говорят, что нет никакой стоимости труда, а есть лишь стоимость «рабочей силы», и платит капиталист работнику за стоимость его «ра-бочей силы». Но не смотря на это отрицание, как читатель мог уже заметить из под-черкнутых мною мест в приведенных выше цитатах, К. Маркс использует формулиров-ку «стоимость труда», «цена труда», чем сам себе противоречит. Возможно, он оговари-вается, и под этим подразумевает «стоимость рабочей силы», и тогда это стоит считать, как сейчас модно выражаться, оговоркой по Фрейду. А возможно, он сам себе противо-речит, ибо в других местах своего «Капитала» он говорит, что такого понятия, как сто-имость труда, не существует:
«Фактически на товарном рынке владельцу денег противостоит непосредственно не труд, а рабочий. То, что продаёт последний, есть его рабочая сила. Когда его труд действительно начинается, он перестаёт принадлежать ему и, следовательно, не мо-жет быть им продан. Труд есть субстанция и имманентная мера стоимостей, но сам он не имеет стоимости» (К. Маркс, «Капитал», т.1, гл. 17, ст. 547).
«Возьмём, с другой стороны, капиталиста. Он хочет получить возможно больше труда за возможно меньшее количество денег. Поэтому практически его интересует лишь разница между ценой рабочей силы и той стоимостью, которую создаёт её функ-ционирование. Но он старается купить возможно дешевле все товары и всегда видит источник своей прибыли в простом надувательстве, в купле ниже и продаже выше сто-имости. Следовательно, он далёк от понимания того обстоятельства, что если бы действительно существовала такая вещь, как стоимость труда, и он действительно уплачивал бы эту стоимость, то не могло бы существовать никакого капитала, его деньги не могли бы превратиться в капитал.
К тому же действительное движение заработной платы обнаруживает явления, которые создают видимость доказательства, будто оплачивается не стоимость ра-бочей силы, а стоимость её функции, т.е. самого труда.» (К. Маркс, «Капитал», т.1, гл. 17, ст. 552).
Также считает и Ф. Энгельс в предисловии ко 2 тому «Капитала» К. Маркса. Самое забавное, что даже здесь Ф. Энгельс, отрицая понятие «стоимость труда», сам его ис-пользует, что можно увидеть из моих подчеркиваний ниже.
«Труд есть мера стоимости. Но живой труд при обмене на капитал имеет мень-шую стоимость, чем овеществлённый труд, на который он обменивается. Заработная плата, стоимость определённого количества живого труда, всегда меньше, чем стои-мость продукта, который произведён этим самым количеством живого труда или в котором этот труд выражается. В таком понимании вопрос действительно неразре-шим. Марксом он правильно поставлен, и тем самым на него дан ответ. Труд не имеет стоимости. Как деятельность, создающая стоимость, он так же не может иметь осо-бой стоимости, как тяжесть не может иметь особого веса, теплота — особой темпе-ратуры, электричество — особой силы тока. Покупается и продаётся как товар не труд, а рабочая сила. Как только она становится товаром, её стоимость измеряется трудом, воплощённым в ней как в общественном продукте; эта стоимость равна тру-ду, общественно необходимому для её производства и воспроизводства. Следовательно, купля и продажа рабочей силы на основе такой её стоимости отнюдь не противоречит экономическому закону стоимости».
Что мы видим из всех цитат К. Маркса и Ф. Энгельса? С одной стороны, признание и даже использование в одних местах понятия «стоимость труда», а с другой стороны, его отрицание в силу желания навязать новый термин «рабочая сила», чтобы потом, как мы увидим в следующей главе, обосновать свою теорию эксплуатации. По итогу ничего, кроме усмешки, эти попытки не вызывают. Действительно, как классики марк-сизма справедливо отметили, капиталист не уплачивает работнику стоимость его тру-да. Но вот только это не значит, что 1)стоимости труда не существует; 2)капиталист уплачивает работнику «стоимость рабочей силы»! Это значит, что капиталист уплачи-вает работнику часть стоимости его труда, которая К. Марксом и Ф. Энгельсом была названа «стоимостью рабочей силы».
В других местах классики марксизма признают, что «рабочая сила» создает стои-мость. Но это глупая игра слов, ибо «рабочая сила» - это по факту работник, соответ-ственно работник создает стоимость. Как итог, происходит создание товаров или услуг, которые представляют собою совокупный овеществленный труд. В результате этого создания часть труда работника закладывается в стоимость конечного товара или услуги, в производстве которого (которой) он принимал участие. А эта часть стои-мости товара или услуги и есть стоимость (полная) труда работника; а то, что за свой труд работник получает плату не за полную стоимость своего труда, а за часть стоимо-сти, к делу не относиться. И можно говорить что угодно на этот счет, например, что труд лишь создает стоимость, но сам стоимости не имеет и т.п., но истина будет в том, что всякий труд имеет стоимость, если он ее создает.
Более того, К. Маркс сам того не подозревая, когда в других местах говорит о «не-обходимом» и «прибавочном» труде, соглашается с тем, что одна часть труда оплачи-вается капиталистом, а другая часть – нет. Это значит, что К. Маркс признает то, что существует такая категория, как стоимость труда. В самом деле, если имеется согласие, что есть оплата за часть труда, то разве это не то же самое, что и согласие с тем, что есть оплата за часть стоимости труда? А там где есть часть стоимости, есть и полная стоимость. Получается, К. Маркс запутывается в собственных противоречиях, он при-знает существование двух самостоятельных категорий: «стоимость рабочей силы» и «стоимость труда». Только стоит отметить, первое существует только в голове К. Маркса, тогда как второе имеет место в реальном мире.
Глава 2. Степень эксплуатации «рабочей силы»
Придумав ошибочную конструкцию «рабочая сила – прибавочная стоимость», К. Маркс вывел формулу эксплуатации, которую он характеризует отношением размера «прибавочной стоимости» к стоимости «рабочей силы». Другими словами, отношением времени, в течение которого рабочий создаёт стоимость для других, ко времени рабо-ты для себя (создания эквивалента своей зарплаты). Чем эта величина больше, тем выше степень эксплуатации.
«Капитал K распадается на две части: денежную сумму c, израсходованную на средства производства, и другую денежную сумму v, израсходованную на рабочую си-лу; c представляет часть стоимости, превращённую в постоянный капитал, v — часть стоимости, превращённую в переменный капитал. Следовательно, первоначально K = c + v, например, авансированный капитал в
= c + v
500 ф. ст. 410 ф. ст. 90 ф. ст.
В конце процесса производства получается товар, стоимость которого = c + v + m, где m есть прибавочная стоимость, например,
c + v + m
410 ф. ст. 90 ф. ст. 90 ф. ст.
Первоначальный капитал K превратился в K', из 500 ф. ст. — в 590 фунтов стер-лингов. Разность между обоими = m, прибавочной стоимости в 90.
Мы знаем, что стоимость постоянного капитала только вновь появляется в про-дукте. Следовательно, действительно вновь произведённая в процессе стоимость от-лична от полученной из процесса всей стоимости продукта, поэтому она равна не c + v + m, или не
c + v + m
410 ф. ст. 90 ф. ст. 90 ф. ст.
, как кажется на первый взгляд, а v + m, или
v + m
90 ф. ст. 90 ф. ст.
, т. е. не 590 ф. ст., а 180 фунтов стерлингов. Если бы c, постоянный капитал, был = 0, другими словами — если бы существовали такие отрасли промышленности, в ко-торых капиталисту не приходится применять никаких произведённых средств произ-водства, ни сырого материала, ни вспомогательных материалов, ни орудий труда, а приходится применять только материалы, данные природой, и рабочую силу, то на продукт не переносилось бы никакой доли постоянной стоимости. Этот элемент сто-имости продукта, для нашего примера 410 ф. ст., отпал бы, но вновь произведённая стоимость в 180 ф. ст., заключающая в себе 90 ф. ст. прибавочной стоимости, сохрани-ла бы совершенно такие же размеры, как и в том случае, когда с представляло бы огромнейшую сумму стоимости. У нас было бы K = 0 + v = v, и K', возросший по стоимо-сти капитал, = v + m, K' — K по-прежнему = m. Наоборот, если бы m было = 0, другими словами — если бы рабочая сила, стоимость которой авансируется в виде переменного капитала, производила только эквивалент, то K = c + v и K' (стоимость продукта) = c + v + 0, а потому K= K'. Авансированный капитал не возрос бы по своей стоимости.
Итак, прежде всего мы приравняем нулю постоянную часть капитала. Тогда аван-сированный капитал c + v сводится к v, а стоимость продукта c + v + m сводится к вновь произведённой стоимости v + m. Если дана вновь произведённая стоимость = 180 ф. ст., в которой представлен труд, продолжающийся на всем протяжении процесса производства, то мы должны вычесть стоимость переменного капитала = 90 ф. ст. для того, чтобы получить прибавочную стоимость = 90 ф. ст. Число 90 ф. ст. = m выражает здесь абсолютную величину произведённой прибавочной стоимости. От-носительная же её величина, т. е. пропорция, в которой возрос переменный капитал, определяется, очевидно, отношением прибавочной стоимости к переменному капиталу, или выражается дробью m / v.
Следовательно, для приведённого выше примера она выразится в 90/90 = 100%. Это относительное возрастание переменного капитала, или относительную величину прибавочной стоимости, я называю нормой прибавочной стоимости.
Мы уже видели, что рабочий в продолжение одной части процесса труда произво-дит только стоимость своей рабочей силы. т. е. стоимость необходимых ему жизнен-ных средств. Так как он производит при отношениях, покоящихся на общественном раз-делении труда, то он производит свои жизненные средства не непосредственно, а в форме какого-либо особенного товара, например пряжи, производит стоимость, равную стоимости его жизненных средств или тем деньгам, на которые он покупает эти средства. Та часть его рабочего дня, которую он употребляет для этого, будет больше или меньше в зависимости от стоимости его средних ежедневных жизненных средств, т. е. от того среднего рабочего времени, которое ежедневно требуется для их производства. Если в стоимости ежедневных жизненных средств рабочего воплощено в среднем 6 овеществлённых рабочих часов, то рабочему приходится работать в среднем по 6 часов в день для того, чтобы произвести эту стоимость. Если бы он работал не на капиталиста, а на самого себя, самостоятельно, ему пришлось бы, при прочих равных условиях, по-прежнему работать в среднем такую же часть суток для того, чтобы произвести стоимость своей рабочей силы и таким образом приобрести жизненные средства, необходимые для его собственного сохранения, или постоянного воспроизводства. Но так как в ту часть рабочего дня, в продолжение которой он производит дневную стоимость рабочей силы, скажем 3 шилл., он производит только эквивалент той стоимости, которая уже уплачена ему капиталистом, т. е. просто возмещает вновь созданной стоимостью авансированную переменную капитальную стоимость, то это производство стоимости является просто воспроизводством. Итак, ту часть рабочего дня, в продолжение которой совершается это воспроизводство, я называю необходимым рабочим временем, а труд, затрачиваемый в течение этого времени, — необходимым трудом. Необходимым для рабочих потому, что он независим от общественной формы их труда. Необходимым для капитала и капиталистического мира потому, что постоянное существование рабочего является их базисом.
Второй период процесса труда, — тот, в течение которого рабочий работает уже за пределами необходимого труда, — хотя и стоит ему труда, затраты рабочей силы, однако не образует никакой стоимости для рабочего. Он образует прибавочную стоимость, которая прельщает капиталиста всей прелестью созидания из ничего. Эту часть рабочего дня я называю прибавочным рабочим временем, а затраченный в тече-ние её труд — прибавочным трудом…
…Так как стоимость переменного капитала равна стоимости купленной им рабо-чей силы, так как стоимость этой рабочей силы определяет необходимую часть рабо-чего дня, а прибавочная стоимость, в свою очередь, определяется избыточной частью рабочего дня, то из этого следует: прибавочная стоимость относится к переменному капиталу, как прибавочный труд относится к необходимому труду, или норма приба-вочной стоимости m / c = прибавочный труд / необходимый труд.
Обе части пропорции выражают одно и то же отношение в различной форме: в одном случае в форме овеществлённого труда, в другом случае в форме текучего труда.
Поэтому норма прибавочной стоимости есть точное выражение степени эксплу-атации рабочей силы капиталом, или рабочего капиталистом» (К. Маркс, «Капитал», гл. 7, ст. 223-229).
В этой формуле эксплуатации проявляется вся несостоятельность понятия «рабо-чая сила». Как мы помним, «рабочая сила» понятие не постоянное (а переменное), с одной стороны, с другой стороны, у каждого работника своя «рабочая сила», соответ-ственно имеет место различие в ее стоимости: в разных странах, регионах, районах; на разных предприятиях; в разных профессиях, должностях; в зависимости от времени, интенсивности и производительности. Как можно было заметить, данная формула определяет степень эксплуатации не одного конкретного работника, а всех работников предприятия капиталиста, ибо каждый отдельный работник, как правило, производит конечные товары или услуги, подлежащие дальнейшей реализации, лишь отчасти, выполняя свой фронт работ в общей системе разделения труда внутри предприятия.
Изначально я поставил себе цель, узнать, как определять стоимость труда каждо-го конкретного работника, чтобы в социалистическом государстве было справедливое распределение общественного продукта. Каким образом по данной формуле я могу это сделать, если она относится ко всему трудовому коллективу, а в условиях широкого разделения труда оценивать стоимость товаров или услуг, которые не имеют закон-ченного товарного вида, пригодного для сбыта, невозможно и некорректно? Например, на машиностроительном заводе уборщики не создают непосредственно товар, а содей-ствуют его производству. Повара в заводской столовой – аналогично. Менеджеры ор-ганизовывают производство, но результатом их непосредственного труда не есть ма-шина. Аналогично: работники умственного труда (бухгалтеры, экономисты), которые создают отчеты, ведут учет, проводят статистические анализы; инженеры, которые разрабатывают технологию, осуществляют планирование, проектирование, техниче-ский контроль производства. Также разные рабочие (токари, фрезеровщики, слесари, крановщики, ремонтники оборудования) выполняют разные функции, но каждый по отдельности создать самостоятельно машину не может. И формула степени эксплуата-ции К. Маркса подразумевает то, что «прибавочная стоимость» взымается с работников после того, как капиталист реализовал произведенный товар или услугу. В данном примере речь идет о реализации машин; не деталей, не механизмов, не услуг экономистов, поваров, менеджеров, рабочих и пр., а полноценных машин. И конечно, мы по формуле К. Маркса, имея все данные о «прибавочной стоимости», основном и переменном капитале, сможем определить «степень эксплуатации», но проблема в том, что эта «степень» будет указывать лишь на то, сколько заработал капиталист на всех своих работниках, и сколько «потеряли» работники солидарно. Но эта формула не сможет нам указать, сколько каждому работнику конкретно не было доплачено от полной стоимости его труда. Хотя в марксистской теории словосочетание «полная стоимость труда» есть крамольное… Но в любом случае, К. Маркс признает, что работники создают стоимость, и, как я выше показал, «стоимость рабочей силы», которая по факту представляет собою зарплату, есть всего лишь часть от полной стоимости труда. Мы помним, что реальная зарплата работника не может быть ниже стоимости «рабочей силы», что любая «рабочая сила» продается по стоимости или даже выше. В этом «даже выше» и заложено противоречие. Каким образом, анализируя зарплаты разных работников, можно понять соответствует ли зарплата «стоимости рабочей силы» или она выше ее? И если выше, то на сколько? На этот вопрос К. Маркс не ответил. Да и как он мог ответить, если «рабочую силу» он определяет традиционным уровнем жизни, исторической эпохой, «привычными» потребностями, спросом и предложением?.. Ясно, что при таком подходе не может быть и речи об арифметической точности, что меня, конечно, не устраивает. И если строить социализм, руководствуясь теорией «рабочей силы», то любые попытки продвижения к коммунизму будут обречены на провал.
Другой вопрос: можно ли определить количество «прибавочной стоимости», изъ-ятое из каждого работника? Это не представляется возможным сделать, не зная, как определять стоимость труда. Разве не может быть так, что зарплата работника настолько превышает стоимость его «рабочей силы», что она выходит за рамки той стоимости, которую создал работник, а по факту за рамки стоимости труда, определя-емую в виде суммы зарплаты и «прибавочной стоимости»? Может. И это соответствует марксизму. Тогда спрашивается, кем считать такого работника: эксплуататором или эксплуатируемым?
Возьмем директора как главное уполномоченное лицо капиталиста, который, как правило, имеет самую высокую зарплату на предприятии. Можно ли его обвинить в эксплуатации? В соответствии с марксисткой теорией - нет: у него нет средств произ-водства, он является наемным работником, получающим зарплату за стоимость своей «рабочей силы». Если ему кто-то выдвинет претензию, что эта зарплата слишком вы-сока, что она намного превышает стоимость его «рабочей силы», то он возразит: «А каким образом определяется стоимость рабочей силы? А сколько, по-вашему, должна стоить моя рабочая сила? Только я жду не оценочных суждений, а точных расчетов! И пока этого не будет, не смейте утверждать, что я получаю выше стоимости «рабочей силы»!» И даже ни разу не читая «Капитал», директор утрет нос марксистам. Он будет прав…
К. Маркс говорит о «рабочей силе» наемных работников, но в тоже время упускает из виду «рабочую силу» капиталиста как работника. При всей моей ненависти к капиталистам я не могу не задать вопрос: разве капиталист не трудится? Разве он не организатор, руководитель, планировщик своего производства? Разве его функции отличаются по содержанию от функций директора? Нет. Труд приблизительно один и тот же. Разница между ними в том, что капиталист занимает двойственное положение: он и работник, и собственник средств производства. Если он работник, то он согласно теории К. Маркса должен получать за свой труд, пусть даже на себя, стоимость «рабочей силы». Ключевой вопрос: каким образом мы можем из всей совокупности его прибыли вычленить стоимость его «рабочей силы»? Никаким, ибо если мы не можем четко определить стоимость «рабочей силы» других наемных работников, то стоимость «рабочей силы» капиталиста тем более невозможно высчитать. К. Маркс об этом вопросе не позаботился, и складывается такое впечатление, что про капиталиста как работника он забыл. И здесь для марксистов еще хуже будет обстоять дело, чем с директором. Капиталист на обвинение в свой адрес, что он якобы изымает чужой труд в виде «прибавочной стоимости» может вообще ответить: «Я каждому работнику плачу по стоимости его рабочей силы. А себе как работнику я тоже выплачиваю стоимость моей рабочей силы. Поэтому никакой «прибавочной стоимости» нет. Каждый получает столько, сколько заслужил. Каждый получает по труду своему. Мой труд самый квалифицированный, самый ответственный, самый полезный, вследствие этого моя зарплата» (прибыль) в сотни и тысячи раз выше зарплат моих наемных работников. И это справедливо». Сможет ли марксист возразить что-либо адекватное на это? Нет, ибо единственный аргументированный вариант ответа капиталисту должен был бы выглядеть следующим образом: «Ты, капиталист, не прав. Мы провели расчеты и выяснили, что твой труд стоит х ден. ед. потому и потому. В тоже время, как получаешь ты в k раз выше стоимости твоего труда. Верни разницу!». Но такой ответ капиталисту марксист дать не сможет. Конечно, как правило, капиталист – это самый ленивый и бездарный работник; он, делегировав полномочия, менее всего участвует в производственной жизни своего предприятия. Хотя в качестве исключения встречаются такие капиталисты, которые на рабочем месте или на встречах с деловыми партнерами находятся более, чем его рабочие на предприятии. Но абсолютно не важно, насколько мало или много трудится тот или иной капиталист, важно то, что он трудится, а этот труд должен быть оценен по справедливости.
Формула эксплуатации К. Маркса не учитывает рыночной эксплуатации, о кото-рой он же и говорил:
«Если товары продаются по их стоимостям, то величина стоимости остаётся неизменной в руках как покупателя, так и продавца; изменяется только форма её суще-ствования. Если же товары продаются не по их стоимостям, то сумма претерпевших превращение стоимостей остается неизменной: то, что является плюсом для одной стороны, есть минус, для другой» (К. Маркс, «Капитал», т. 2, гл. 6, ст. 147).
Эти слова намного актуальнее сейчас, чем на момент жизни К. Маркса, когда он исследовал понятие стоимости. На данный момент в условиях капитализма на импери-алистической стадии развития, когда мир поделили крупнфейшие монополи, сама си-стема ценообразования изменилась кардинально. Если раньше товары продавались по своей стоимости, а любые колебания в ценах на рынке рассматривались как случай-ные, то на данный момент монопольные цены являют собою один из способов эксплу-атации пролетариата, ибо последний вынужден, покупая товары и услуги по моно-польным ценам, тратить все больше своей зарплаты (части труда).
«Каково же отношение между стоимостью и рыночными ценами, или меж-ду естественными ценами и рыночными ценами? Все вы знаете, что рыночная це-на всех однородных товаров одинакова, как бы ни были различны условия производства у отдельных производителей. Рыночные цены выражают лишь среднее количество об-щественного труда, необходимое при средних условиях производства для того, чтобы снабдить рынок определенным количеством определенных изделий. Они исчисляются применительно ко всей массе товаров данного рода. Постольку рыночная цена товара совпадает с его стоимостью. С другой стороны, колебания рыночных цен, то поднимаю-щихся выше стоимости, или естественной цены, то опускающихся ниже нее, зависят от колебаний предложения и спроса. Отклонения рыночных цен от стоимостей наблю-даются постоянно, но, как говорит Адам Смит:
«Естественная цена представляет собой как бы центральную цену, к которой по-стоянно тяготеют цены всех товаров. Различные случайности могут иногда удержи-вать их много выше уровня естественной цены, а иногда понижать ниже этого уровня. Но каковы бы ни были препятствия, которые отклоняют цены от этого устойчивого центра, они постоянно тяготеют к нему».
Я не могу сейчас рассмотреть этот вопрос подробно. Достаточно сказать, что если предложение и спрос взаимно уравновешиваются, то рыночные цены товаров будут соответствовать их естественным ценам, то есть их стоимостям, которые определяются количеством труда, необходимым для производства этих товаров. Но предложение и спрос должны постоянно стремиться уравновесить друг друга, хотя они осуществляют это, лишь компенсируя одно колебание другим, повышение — понижени-ем и vice versa. Если, вместо того чтобы рассматривать только ежедневные колебания, вы проанализируете движение рыночных цен за более продолжительные периоды, как это сделал, например, г-н Тук в своей «Истории цен», то вы найдете, что колебания ры-ночных цен, их отклонения от стоимостей, их повышения и понижения взаимно нейтрализуют и компенсируют друг друга; так что, если оставить в стороне влияние монополии и некоторые другие модификации, на которых я сейчас останавливаться не могу, все виды товаров продаются в среднем по их стоимостям, но их естественным ценам. Средние периоды, на протяжении которых взаимно компенсируются колебания рыночных цен, для разного рода товаров различны, потому что для одного рода товаров приспособление предложения к спросу достигается легче, а для других — труднее» (К. Маркс, «Заработная плата, цена и прибыль»).
На данный момент «оставлять в стороне влияние монополии и некоторые другие модификации» недопустимо. Именно то, что раньше упускалось К. Марксом в силу объ-ективных причин как несущественное, сейчас является господствующим законом в современной экономике. Уже будет глупо говорить о «колебаниях» в ценах, сейчас наступила такая ситуация, что оторванность цен от их стоимости есть естественное следствие централизации и концентрации капитала, которые представляют собою не случайный, а постоянный и все увеличивающийся процесс. Таким образом, можно го-ворить о рыночной эксплуатации как о разновидности эксплуатации. И дело в том, что субъектом этой эксплуатации может быть любой человек. Главное иметь монопольное положение на рынке, иметь средства производства, способные производить уникаль-ные или в большом количестве, но за минимальное время, с минимальными издерж-ками производства, - товары или услуги. Конечно, большая часть рыночной эксплуа-тации припадает на собственников средств производства, использующих наемный труд (крупные монополии, ТНК). В еще меньшей степени это могут быть естественные монополии, а также те капиталисты, которые стали монополистами в силу внешних обстоятельств, конъюнктуры рынка, резко возникшего спроса и т.д. Но в рыночной эксплуатации могут участвовать даже мелкие предприниматели, средствами произ-водства которых могут выступать их уникальные знания, умения, опыт, творческие способности и т.д. Даже индивидуальный предприниматель, не использующий наем-ный труд, может в силу своего выгодного (монопольного) положения на рынке уста-навливать непомерно высокие цены на свои товары или услуги. Художник, владеющий уникальным талантом рисовать, товарный спекулянт, преподаватель какого-нибудь «тайного» знания, умелый ремесленник, известный блогер, артист, музыкант, литера-тор и прочие лица могут быть субъектами рыночной эксплуатации.
Все эти установщики монопольных цен, независимо от количества применяемых наемных работников, являются эксплуататорами. Если они вступают в экономические отношения с капиталистами-партнерами, то они (монополисты) обменивают свои то-вары или услуги на средства капиталиста-партнера, полученные в результате присво-ения чужого труда его работников; если они вступают в обмен с пролетариями, то они (монополисты) непосредственно забирают результаты чужого труда у конкретных пролетариев. Но в обоих случаях они являются эксплуататорами.
Рыночной эксплуатации может подвергаться не только пролетарий через своего капиталиста, не только пролетарий при покупке товаров или услуг на рынке, но еще и мелкий предприниматель, который в силу невозможности конкурировать с крупным производством и монополиями по объективным причинам вынужден продавать свои товары или услуги ниже их стоимости, ибо на их производство тратится намного больше предела «общественно необходимого рабочего времени» (К. Маркс). И может быть такая ситуация, когда этот предприниматель использует нескольких наемных работников, но по факту с них он ни копейки не взымает части стоимости их труда. Эксплуатация от работодателя отсутствует. Но эксплуатация исходит от других капи-талистов, причем она касается не только работников мелкого предпринимателя, но и последнего. Также мелкий бизнес подвергается эксплуатации со стороны государства (читай – бюрократов), требующего платить непомерно высокие налоги и взятки. Таким образом, многие мелкие предприниматели, подвергаясь рыночной эксплуатации, рано или поздно разоряются и пролетаризуются.
Вывод. Рыночная эксплуатация – это присвоение результатов чужого труда не в процессе создания товаров и услуг, а в процессе их реализации. Тогда получается, что на количество «прибавочной стоимости» могут влиять не только наемные работники данного капиталиста, но и другие трудящиеся. Таким образом, вся формула эксплуата-ции К. Маркса трещит по швам от этого факта, ибо она опирается лишь на формально полученные данные с бухгалтерского учета, вместо того, чтобы базироваться на пол-ной картине всего рынка и эксплуатации на других предприятиях.
К. Маркс абсолютно обходит стороной государственные предприятия (под госу-дарственными предприятиями далее в сочинении я буду подразумевать еще и комму-нальные предприятия), ибо его формула эксплуатации подходит лишь для вычисления эксплуатации на частных предприятиях. Получается, на государственных предприяти-ях эксплуатации нет, раз полученная «прибавочная стоимость» идет в государствен-ный бюджет (под государственным бюджетом далее в сочинении я буду подразумевать еще и коммунальные бюджеты). Но это не так. Государственные служащие, военные, работники государственного сектора экономики так же трудятся, так же создают това-ры и услуги, как и работники частных предприятий. Соответственно их труд тоже дол-жен подлежать оценке. И если одни государственные работники, служащие, военные получают зарплату (из госбюджета или от реализации произведенных товаров или услуг на госпредприятиях) выше стоимости своего труда, то они эксплуататоры, если ниже – эксплуатируемые. Но согласно марксистской теории даже депутатов парламен-та, министров, директоров государственных предприятий эксплуататорами назвать нельзя, ибо они не имеют частной собственности на средства производства, а значит, не могут извлекать «прибавочную стоимость».
Таким образом, сущность бюрократической эксплуатации не была осознана К. Марксом. Не было четко определено марксистской теорией, что наряду с эксплуатаци-ей промышленного, торгового, банкового и др. капиталов частных лиц, есть еще и экс-плуатация бюрократического капитала. И уничтожение частной собственности на средства производства без установления справедливой оплаты труда уничтожает лишь эксплуатацию, осуществляемую частными лицами, но бюрократическая эксплуа-тация остается. Стоит отметить, К. Маркс заслуженно критиковал капиталистическое государство, бюрократию, непомерно высокие налоги, коррупцию, бездумные траты, высокие жалования, содействие бюрократией капиталистам в эксплуатации и угнете-нии, но логического вывода из этой критики о том, что существует бюрократическая эксплуатация как отдельный вид эксплуатации, К. Маркс не смог сделать ввиду невоз-можности выйти за рамки собственной ошибочной теории эксплуатации.
К. Маркс так и не выделил национальную эксплуатацию как отдельный вид экс-плуатации. Он, с одной стороны, признавал, что субъектом эксплуатации может высту-пать целая нация (под нацией в этом сочинении я буду подразумевать население, жи-вущее на определенной территории):
«Исходя из возможности того, что прибыль может оказаться ниже прибавочной стоимости, капитал, стало быть, можно обменять с получением прибыли, не реализо-вав его по прямому назначению. Значит, не только единичные капиталисты, но и целые нации могут непрерывно совершать обмен друг с другом, более того, обмениваться бес-конечно, но необязательно получая взамен равнозначное количество. Одна нация может беспрерывно присваивать себе прибавочный труд другой, ничего не возвращая обратно» (К. Маркс, «Наброски к критике политической экономии», часть 3, стр.872).
С другой стороны, К. Маркс не конкретизировал: 1) каким образом и в каких ко-личествах происходит присвоение и/или распределение чужого труда; 2) кто является непосредственными субъектами этой эксплуатации. А не конкретизирует он это все по той же причине: непризнания государственной эксплуатации. Подробнее о бюрокра-тической эксплуатации будет рассказано в следующей главе.
Не прав К. Маркс и в том, что делит трудящихся на «производительных» и «не-производительных»:
«Я покупаю портняжный труд ради той услуги, которую он оказывает именно в качестве портняжного труда, удовлетворяя мою нужду в одежде, обслуживая, следо-вательно, одну из моих потребностей. Портной-капиталист покупает его как средство, позволяющее из одного талера сделать два. Я покупаю портняжный труд потому, что он производит определенную потребительную стоимость, оказывает определенную услугу.
Капиталист покупает этот труд потому, что последний доставляет такую сумму меновой стоимости, которая больше затраченных на него издержек, т. е. пото-му, что он для капиталиста всего лишь средство обменять меньшее количество труда на большее его количество. В тех случаях, когда деньги непосредственно обмениваются на такой труд, который не производит капитала, т. е. на непроизводительный труд, этот труд покупается как услуга. Это выражение означает вообще не что иное, как ту особую потребительную стоимость, которую доставляет этот труд, подобно всякому другому товару; но особая потребительная стоимость этого труда получила здесь специфическое название «услуги» потому, что труд оказывает услуги не в качестве ве-щи, а в качестве деятельности…
…Из сказанного вытекает, что один лишь обмен денег на труд еще не превращает этого последнего в производительный труд и что, с другой стороны, содержание этого труда, при первом подходе к вопросу, есть нечто безразличное...
…Рабочий сам может покупать труд, т. е. товары, доставляемые в форме услуг, и расходование его заработной платы на такие услуги ничем не отличается от расходо-вания ее на покупку каких бы то ни было других товаров. Услуги, покупаемые рабочим, могут быть более необходимыми или менее необходимыми: он может купить, напри-мер, услугу врача или услугу попа, совершенно так же, как он может купить себе хлеба или водки. Как покупатель, — т. е. как представитель денег, противостоящих товару, — рабочий принадлежит к той же самой категории, к которой капиталист принадле-жит в тех случаях, когда он выступает только в роли покупателя, т. е. когда дело сво-дится только к тому, чтобы перевести деньги в форму товара…
…Если, таким образом, один лишь обмен денег на труд еще не превращает этого последнего в производительный труд, или, что то же, не превращает денег в капитал, — то, с другой стороны, и содержание труда, его конкретный характер, его особая по-лезность выступает, при первом подходе к вопросу, как нечто безразличное: выше мы видели, что тот же труд того же портного в одном случае фигурирует как произво-дительный труд, а в другом — как непроизводительный…
…Мы видели: процесс капиталистического производства — это не только процесс производства товаров, но и процесс производства прибавочной стоимости, поглощение прибавочного труда и, следовательно, процесс производства капитала. Первый, фор-мальный акт обмена между деньгами и трудом — или между капиталом и трудом — лишь в возможности является присвоением чужого живого труда посредством труда овеществленного.
Действительный процесс присвоения совершается только в действительном про-цессе производства, для которого пройденным уже этапом является указанная первая, формальная сделка, где капиталист и рабочий противостоят друг другу просто как товаровладельцы, относятся друг к другу как покупатель и продавец… …Здесь деньги и труд обмениваются друг на друга только в качестве товаров. Этот обмен, стало быть, не образует капитала, а представляет собой трату дохода» (К. Маркс, ПСС, Изд. 2, т. 26, Часть 1, стр.398-423).
Нельзя осудить К. Маркса за то, что он придумывает свои термины, которые не удобны для восприятия, могут у неподготовленного человека вызвать недоумение. Это я говорю на счет «производительного» и «непроизводительного» труда, ибо традици-онно принято понимать производство не как производство капитала, а как производ-ство товаров и услуг. Но можно и нужно осудить К. Маркса за то, что он «непроизводи-тельных» работников не считает ни субъектами, ни объектами эксплуатации лишь на том основании, что их труд обменивается на доход (капиталиста или пролетария), а не на капитал. Конечно, читатель может возразить, что К. Маркс считает их таковыми лишь с точки зрения своего подхода к эксплуатации, а значит, нельзя его осудить и за это, ибо именно в его теории нет противоречий. А я скажу, к черту такую теорию, кото-рая вместо исследования реальной жизни, создает ненужные, запутывающие, не одно-значные понятия! К черту такую теорию, которая вместо того, чтобы соединять тру-дящихся в их борьбе против капитала, разъединяет по признаку «производительных» и «непроизводительных», хотя в реальной жизни и те, и другие, создают реальные ма-териальные и духовные блага; труд и тех, и других социально полезный. Призвание науки в том, чтобы благополучно изменять мир, а не создавать бесполезные теории. Это во-первых.
Во-вторых, к чему на практике может привести это деление в социалистическом государстве? Например, к разрешению индивидуальной предпринимательской дея-тельности, кем могут являться ремесленники, уборщицы, швеи, прислуги, юристы, экономисты, архитекторы, охранники, в общем кто-угодно. И многие работники будут считаться индивидуальными предпринимателями, услугами которых можно пользо-ваться в обмен на свой доход или на государственные средства. На практике это будет чистейшей воды эксплуатация, в результате которой индивидуальные предпринима-тели будут занимать положение бесправных и угнетенных наемных работников. Госу-дарство, юридически нанимая индивидуальных предпринимателей, фактически будет нанимать обычных работников, которые не являются индивидуальными предприни-мателями, но в силу этого формально-юридического основания оно сможет избавлять-ся от необходимости предоставления социально-экономических гарантий всем трудя-щимся в соответствии с трудовым законодательством, ибо индивидуальные предпри-ниматели не будут субъектами трудовых правоотношений. В тоже время, помимо госу-дарства, полноценно пользоваться услугами данных предпринимателей в частном по-рядке смогут лишь люди с высоким доходом, а это социалистическая бюрократия. Но в обоих случаях именно социалистическая бюрократия будет эксплуатировать данную категорию трудящихся (подробнее о бюрократической эксплуатации в следующей главе). Но, конечно, с точки зрения К. Маркса, это не есть эксплуатация!
В-третьих, К. Маркс считает «непроизводительными» работниками тех, кто не производит капитал, например, если парикмахер работает на себя, то он «непроизво-дительный» работник, если - на капиталиста, то он «производительный» работник. Таким образом, деление прямо зависит от формальной стороны вопроса – наличия или отсутствия трудовых отношений, то есть отношений между наемными работниками и собственниками средств производства, работодателями. Но по факту, разве «непроиз-водительный» работник, который не является наемным работником, не может произ-водить для себя капитал? Разве есть вообще какая-то четкая грань между деньгами в кошельке человека, предназначенными для того, чтобы стать капиталом, и деньгами для того, чтобы быть потраченными на личные нужды? Нет. Разве индивидуальные предприниматели весь свой доход тратят на себя самих? Нет. Даже домашняя кухарка капиталиста вынуждена за свой счет покупать себе кое-какие орудия готовки, за свои деньги повышать свою квалификацию, - а это все можно считать капиталовложения-ми! Получается, всякий «непроизводительный» работник есть «производительным». А этого не учел К. Маркс. И на практике это может привести к тому, что в социалистиче-ском государстве, помимо эксплуатируемых социалистической бюрократией индиви-дуальных предпринимателей, будут индивидуальные предприниматели, являющиеся эксплуататорами, ибо за свой труд они вполне смогут получать больше, чем заслужили. И это будет разрешено социалистическим законом: это не есть эксплуатация, с точки зрения марксизма. И возможна масса других негативных последствий в социалистиче-ском государстве, связанных с делением труда на «производительный» и «непроизво-дительный».
Есть ложь то, что эксплуатация – это присвоение капиталистом «прибавочной стоимости» результатов труда своего наемного работника с выплатой ему стоимости его «рабочей силы», как считают марксисты, а также сторонники других идеологий, но при этом признающие понятие эксплуатации, выведенное К. Марксом. Эксплуатация – это присвоение капиталистами, бюрократами, их главными помощниками результатов труда пролетариата путем наемного труда, финансовых, банковых и спекулятивных операций, сдачи в аренду недвижимости, земли, вещи, законного и незаконного при-своения государственных средств, рыночной эксплуатации, а также национальной экс-плуатации.
Итак, формула эксплуатации К. Маркса отражает лишь эксплуатацию вымышлен-ную, находящуюся в голове самого К. Маркса, но не реальную эксплуатацию. Она не-правильна, ибо основана на ложных понятиях «рабочей силы» и «прибавочной стоимо-сти», «производительного» и «непроизводительного» труда. Она противоречива, не соответствует полной картине капиталистического мира. Она приводит к губительным последствиям для построения коммунизма, ибо не отвечает на вопрос, каким образом оценивать труд каждого работника при социализме? Вопрос распределения в социалистическом государстве К. Марксом пускается на самотек.
К. Маркс напоминает следователя, который при уверенности в вине обвиняемого (уверенности в существовании эксплуатации при капитализме – в случае К. Маркса), фальсифицирует доказательства, вместо того, чтобы в законном порядке их находить и собирать. И даже если обвиняемый действительно совершал свое преступление, эти сфальсифицированные доказательства не правдивы, не точны и способны только за-путать суд, а значит посеять сомнения в остальных доказательствах, полученных за-конным путем. Так и К. Маркс только дискредитирует само понятие эксплуатации че-ловека человеком, запутывает пролетариат, что неизбежно не только может повлиять негативным образом на построение коммунизма, но даже поставить под сомнение саму необходимость революции, свержения капитализма.
Глава 3. Как происходит эксплуатация при капитализме на самом деле?
Заранее хочу предупредить, что поскольку я в этой главе буду говорить о присво-ении чужого труда, постольку у читателя может возникнуть вопрос, сколько конкретно присваивается чужого труда. На этот вопрос я смогу ответить лишь в следующем раз-деле «Как определить стоимость труда?», ибо там будет идти речь о правильном вы-числении стоимости труда и степени эксплуатации. В этой же главе я расскажу всего лишь о том, кто может выступать ее субъектами и объектами.
Итак, эксплуатация - это не присвоение «прибавочной стоимости» с оплатой «ра-бочей силы», как считает К. Маркс, а просто присвоение чужого труда. Но просто да не просто. Каким образом происходит такое присвоение? К. Маркс видел эксплуатацию только конкретно там, где применяется наемный труд и где извлекается «прибавочная стоимость». По Марксу нет эксплуатации вообще, она всегда конкретна, имеет место в конкретных отношениях между капиталистом и его наемными работниками. Грубо говоря, не может Капиталист А эксплуатировать работника капиталиста Б. В то же время, не может быть эксплуатации там, где оба субъекта не являются собственниками средств производства, не применяют наемный труд. Но это мнение не правильно.
Субъектом эксплуатации может выступать как человек, имеющий средства про-изводства, так и не имеющий; как применяющий наемный труд, так и не применяющий. Объектом эксплуатации может выступать как человек, имеющий средства произ-водства, так и не имеющий; как применяющий наемный труд, так и не применяющий. Итак, есть 4 субъекта и 4 объекта эксплуатации:
1) частный собственник средств производства, нанимающий наемных работников;
2) не имеющий средств производства государственный служащий, военный или работник государственного сектора экономики;
3) частный собственник средств производства, не нанимающий наемных работни-ков;
4) наемный работник, не имеющий средств производства, вынужденный продавать свой труд частному собственнику средств производства.
1) Частный собственник средств производства, нанимающий наемных ра-ботников
Конечно, главными эксплуататорами являются собственники средств производ-ства, нанимающие наемных работников. Они извлекают из последних больше всего чужого труда по сравнению с другими эксплуататорами. Это представители промыш-ленного (добывающей, строительной, тяжелой и легкой отраслей и др.) капитала; аг-рарного (земельного) капитала; транспортного капитала; торгового капитала; банко-вого капитала; капитала сферы услуг, науки, информационных технологий; капитала сферы культуры и спорта. Поскольку основная часть людей является наемными работ-никами какого-то из перечисленных капиталов, постольку основная эксплуатация как присвоение чужого труда происходит именно здесь. Это именно та эксплуатация, кото-рая исходит от конкретного нанимателя (собственника средств производства) к кон-кретному наемному работнику. Промышленный капиталист эксплуатирует своих про-мышленных рабочих (фабрик, заводов, шахт, рудников, строителей и др.), инженеров, менеджеров и др. работников промышленности. Аграрный капиталист эксплуатирует своих аграрных рабочих (комбайнеров, трактористов и др.), инженеров, менеджеров и др. работников аграрной сферы. Капиталист транспортной сферы эксплуатирует же-лезнодорожников, пилотов, водителей, моряков, дальнобойщиков и других рабочих и менеджеров, обслуживающих транспорт. Торговый капиталист эксплуатирует своих агентов по продажам (аренде), менеджеров и других работников, обслуживающих ры-нок. Банкир эксплуатирует своих банковских работников и менеджеров. Капиталисты сферы услуг эксплуатируют в зависимости от отрасли: ремонтников, учителей, врачей, юристов, экономистов, работников отельно-ресторанного бизнеса, работников салонов красоты, массажистов, проституток и работников остальных разнообразных отраслей услуг. Капиталисты информационной, компьютерной, научной сферы эксплуатируют журналистов, программистов, работников IT, научных сотрудников, ученых, инженеров, - их менеджеров и других работников этих сфер. Капиталисты сферы культуры и спорта эксплуатируют актеров, артистов, литераторов, режиссеров, операторов, искусствоведов, художников и других творческих людей, а также спортсменов и всех других работников, обслуживающих данные отрасли.
Во всех вышеуказанных случаях конкретный частный капиталист (единолично или совместно со своими акционерами) присваивает себе чужой труд своих наемных работников. Стоимость труда каждого работника определяется по произволу капита-листа. Это первый вид эксплуатации, исходящей от частных капиталистов.
Второй вид заключается в том, что частные капиталисты могут присваивать себе труд «чужих» работников на рынке товаров и услуг, о нем я уже рассказал в главе 2, разделе 1, в обзоре рыночной эксплуатации.
Третий вид относится к паразитическому капиталу. Он выражается в присвоении труда «чужих» работников банкирами, ростовщиками, финансистами, владельцами ценных бумаг и др., а также арендодателями.
Когда банкир дает деньги в долг на определенный период времени, а взамен по-лучает за это плату (процент), то это эксплуатация «чужих» работников. Эта эксплуа-тация может выражаться в 3-ех формах:
1. Банкир одалживает деньги капиталисту другой отрасли на опреде-ленный период времени, а взамен в будущем, помимо одолженных денег, полу-чает плату (процент). Эксплуатация здесь выражается в том, что банкир, по сути, содействует эксплуатации «чужих» наемных работников за определенную долю. Таким образом, «чужие» работники для банкира на половину становятся «свои-ми». И поскольку банкир в будущем получает проценты от другого капиталиста, полученные в результате эксплуатации, постольку банкир есть эксплуататор.
2. Банкир одалживает деньги работнику, не имеющему средств про-изводства и не применяющему наемный труд (например, в виде микрозайма), а взамен в будущем, помимо одолженных денег, получает плату (процент). Налицо прямая эксплуатация «чужого» работника, ибо банкир получает деньги не своим трудом, а присвоением чужого труда своих должников. Кроме того, данная раз-новидность эксплуатации еще очень выгодна другим капиталистам не банков-ского сектора, что есть одним из факторов слияния банковского и других капи-талов (в особенности промышленного). Причина этой выгоды в том, что наем-ные работники других капиталистов, будучи должниками банкиров, доброволь-но повышают свою эксплуатацию с целью погашения своей задолженности с процентами. Это повышение выражается в виде увеличения интенсивности тру-да и времени труда. В итоге больше всего выигрывают от банковских операций с участием пролетария только банкиры и другие капиталисты, но никак не про-летарии, даже те, которым удалось погасить долг с процентами.
3. Банкир одалживает деньги государству, что тянет за собой послед-ствия, указанные в предыдущем пункте, только в отношении 1) государствен-ных служащих, военных и работников государственного сектора экономики, 2) налогоплательщиков и покупателей государственных товаров и услуг; 3) других наций. Подробнее обо всех этих трех пунктах я расскажу далее.
Таким образом, банкир здесь выступает одновременно эксплуататором «своих» банковских работников и «чужих» работников, ибо получает доход от чужого труда.
Эксплуатация, изложенная в пунктах 1 и 3, осуществляется и капиталистами-акционерами, финансистами, владельцами ценных бумаг и другими лицами, которые юридически могут даже не иметь наемных работников, а быть самозанятыми лицами. Они посредством вложений в производство других капиталистов выступают эксплуа-таторами «чужого» труда. Прибыль акционера, финансиста, владельца ценных бумаг и др. прямопропорциональна прибыли собственника производства, в которое были вло-жены деньги, и обратнопропорциональна зарплате работника данного производства. Таким образом, эти паразиты являются такими же эксплуататорами. Если они, как и банкиры, имеют своих наемных работников, то они эксплуатируют еще и тех.
Эксплуатация арендодателя, имеющего наемных работников, создающих и/или обслуживающих его собственность, выражается в том, что тот сдает принадлежащую ему землю, недвижимость, вещь на определенный период времени за плату. Арендато-ром может выступать капиталист или работник. В первом случае, как уже ясно из моего подхода, арендодатель содействует арендатору в его эксплуатации. И это содействие есть эксплуатация «чужих» работников. Во втором случае, арендодатель присваивает себе часть зарплаты (часть труда) «чужого» наемного работника. И поэтому он заинтересован в повышении эксплуатации «чужих» работников, чтобы те зарабатыва-ли больше для возможности пользоваться услугами аренды.
И конечно, арендодатель присваивает себе труд «своих» работников, создающих и/или обслуживающих объекты аренды.
Выше я описал ситуации, в которых частные собственники средств производства, нанимающие работников, могут выступать субъектами эксплуатации. Объектами экс-плуатации они могут быть, но в виде исключения. Как правило, это может относиться только к мелкому бизнесу, о чем я уже говорил в контексте рыночной эксплуатации.
2) Не имеющий средств производства государственный служащий, военный или работник государственного сектора экономики
Субъектом государственной (бюрократической) эксплуатации выступает госу-дарство. Но государство – это не аморфный институт, а конкретные люди во власти, на определенных должностях. Именно эти люди и есть эксплуататоры, которые в сово-купности представляют собою коллективного эксплуататора под названием «государ-ство». В чем выражается эта эксплуатация? В присвоении средств из государственного бюджета, государственного имущества, дохода государственных предприятий, а также в коррупционных действиях.
Главными эксплуататорами выступают те, кто больше всего связан с распределе-нием государственных средств, занимают высшие государственные должности. Оче-видно, что среди них: президенты (монархи), министры, депутаты парламента, главы силовых ведомств, армии, высшие представители территориальных общин (градона-чальники и местные депутаты), судьи, прокуроры и др. Далее – их заместители, руко-водители их структурных отделений, помощники, а также директоры государственных предприятий экономического сектора. Далее - высокооплачиваемые постоянные или временные наемные работники без административных полномочий, отличающиеся особым талантом к своей специальности и/или талантом к одурачиванию масс и по-мощи государству в эксплуатации и угнетении масс (буржуазные литераторы, блогеры, художники, юристы, программисты, журналисты и др.).
Ниже я буду говорить о различных видах эксплуатации, но нужно ответить на во-прос, почему любое присвоение государственных средств или коррупционные дей-ствия есть эксплуатация? Потому что государственные средства представляют собою совокупный общественный труд, соответственно распределяться они должны между всеми участниками (гражданами и другими лицами) формирования этих средств в со-ответствии с вложенным трудом. На деле значительная часть государственных средств уходит нескольким сотням или тысячам бюрократам, а остальным трудящимся (нало-гоплательщикам) достаются крохи. И речь о научном вычислении стоимости труда конкретного бюрократа при капитализме никогда не ведется. Если говорить о корруп-ции, то следует понимать, что любое коррупционное действие всегда в результате вре-дит общественному благосостоянию, независимо от того, в какой форме происходит коррупция, какой ее предмет, субъект и объект. И больше всего от коррупции страдает пролетариат, которому потом приходится тратить часть своих заработанных денег на государственные товары и услуги, поднявшиеся в цене; выживать при обвале нацио-нальной валюты и мириться с понижением ввиду этого реальных зарплат. А уплачен-ные налоги пролетариата вместо того, чтобы пойти на одну сферу (например, образо-вание или медицина), идут на восстановление другой сферы, в которой образовалась дыра из-за коррупционных действий чиновников.
В чем заключается бюрократическая эксплуатация? Это может быть:
1. «Легальное» и нелегальное присвоение государственных средств. «Легальное» происходит в виде назначения громадных зарплат, премий, наград, пенсий и других привилегий материального характера за «особые заслуги», «от-ветственный труд», «преданность народу», «высокий патриотизм». Не менее, а в большинстве случаев даже более, уходит государственных средств бюрократам нелегально (например, коррупционным путем). Но здесь мы говорим о тех неле-гальных действиях, которые связаны с присвоением именно государственных средств: госбюджета, дохода от реализации, государственных средств производ-ства. Субъектом этой эксплуатации выступают бюрократы, а также другие лица, которые им могут содействовать. Объектом ее есть трудящиеся-налогоплательщики, в число которых входят государственные служащие, воен-ные, работники государственного сектора экономики; а также объектом могут быть трудящиеся других наций, подвергающиеся национальной эксплуатации (подробнее ниже).
2. Нелегальное присвоение чужого труда в коррупционных отношениях бюрократии с частными лицами, в особенности с капиталистами. Предмет эксплуатации здесь может быть прямо связан с присвоением государственных средств, например, государственный объект за взятку становиться частным. В данном случае субъект эксплуатации – частный собственник и бюрократ, а объект – трудящиеся (налогоплательщики), которых обокрали, и трудящиеся капитали-ста, дающего взятку, ибо последней бы не было без труда этих трудящихся, а так-же объектом могут быть трудящиеся других наций, подвергающиеся националь-ной эксплуатации (подробнее ниже). Или предмет эксплуатации может быть пря-мо не связан с присвоением государственных средств, но поскольку любое кор-рупционное действие всегда в результате вредит общественному благосостоя-нию, постольку все равно имеет место эксплуатация трудящихся–налогоплательщиков. Например, капиталист дает взятку чиновнику за то, чтобы тот закрыл глаза на уклонение первого от налогов. В данном случае субъект экс-плуатации – частный собственник и бюрократ, а объект – трудящиеся–налогоплательщики (косвенный объект) и трудящиеся капиталиста, дающего взятку, а также объектом могут быть трудящиеся других наций, подвергающиеся национальной эксплуатации (подробнее ниже). Еще пример, капиталист за взятку депутатам продвигает через парламент определенный закон, принятие которого даст возможность увеличить прибыль. Субъекты и объекты эксплуатации здесь те же. И на этот раз читателю я предоставлю самому возможность проанализиро-вать, что от подобной коррупционной схемы могут потерять объекты эксплуата-ции, какие последствия могут быть вызваны такой коррупцией. Вообще примеров нелегального присвоения чужого труда и объектов и субъектов эксплуатации может быть куча. Важно лишь понимать общую суть: эксплуататоры здесь бюро-краты и капиталисты, а эксплуатируемые – пролетариат. И страдает от этой кор-рупции всегда пролетариат.
3. Рыночно-бюрократическая эксплуатация посредством продажи госу-дарственных товаров и услуг (подробнее в главе 2, разделе 1, в обзоре рыночной эксплуатации). Конечно, это бы не было эксплуатацией, если потом обратное распределение полученных средств от реализации справедливо распределялось между трудящимися налогоплательщиками, а в случае международной торговли – трудящимися других наций. Но так не бывает: основная часть средств уходит конкретным бюрократам-реализаторам, например директору государственного промышленного предприятия.
4. Национальная эксплуатация. Данный вид эксплуатации состоит в том, что государство в лице его высших руководителей проводит колониальную поли-тику в отношении других государств путем грабительских войн; колониальной экономической политики в отношении зависимых государств; установления вы-соких платежей за импорт; экспорт монопольных товаров и услуг (подробнее в главе 2, разделе 1, в обзоре рыночной эксплуатации); организации государствен-ных переворотов с назначением своих людей во власти, помогающих через поли-тико-экономические мероприятия выжимать чужой труд из трудящихся другой нации и других мер. Полученные деньги от колониальной политики идут открыто (официально) в государственный бюджет, который потом благополучно разворо-вывается, или закрыто (нелегально) конкретным колонизаторам. Очевидно, что это есть национальная эксплуатация. И, несмотря на то, что основная часть коло-ниально нажитых средств уходит высшим бюрократам, народу тоже достается определенная незначительная доля в виде понижения цен на государственные товары и услуги, повышения социального пакета, увеличения зарплаты на госу-дарственных предприятиях, увеличения реальной зарплаты в следствие роста национальной валюты, благоустройства административно-территориальных единиц и т.д. Таким образом, общее благосостояние нации-завоевателя, нации-колонизатора, нации-эксплуататора повышается за счет другой нации. Справед-ливо это? Нет. Но и винить в этом пролетариат колониальной нации тоже нельзя, ибо он лишь пользуется тем, что ему дают. И даже учитывая то, что он живет ча-стично на часть своего труда (зарплату), а частично за счет труда других наций, - в полной мере все равно совокупный доход пролетария эксплуатирующей нации намного меньше стоимости его труда. Задача пролетариата эксплуатирующей нации – осуществить революцию в своей стране и тем самым уничтожить колони-заторскую политику в адрес пролетариата других стран. Задача пролетариата эксплуатируемой нации – осуществить революцию в своей стране и тем самым уничтожить колонизаторскую политику эксплуататорской нации. Таким образом, задача пролетариата обоих государств общая, а значит, пролетариат всех стран должен объединиться против своих национальных и мировых капиталистов. Но никак не должно быть шовинизма и войн между пролетариатом разных стран.
Итак, не имеющий средств производства государственный служащий, военный или работник государственного сектора экономики может быть объектом или субъек-том бюрократической эксплуатации. Субъектов бюрократической эксплуатации, ко-нечно, намного меньше, чем объектов. В абсолютном большинстве случаев служащие, военные, работники государственного сектора экономики такие же эксплуатируемые пролетарии, как и пролетарии частных предпринимателей. И их нельзя назвать бюро-кратами, ибо бюрократ, в моем понимании, - это не имеющий средств производства государственный служащий, военный или работник государственного сектора эконо-мики, который живет посредством чужого труда. Бюрократы, как и капиталисты, ко-нечно же, составляют абсолютное меньшинство человеческого общества.
На счет коррупции отдельно упомяну, что она есть во всех государствах, хотя по форме и по количеству она может иметь различия. Например, в так называемых разви-тых странах она есть в основном в высших эшелонах власти и в минимальных пределах среди низшего чиновничества, тогда как в странах «развивающихся» она во всех эше-лонах власти, хотя ясно, что представители высшей власти воруют больше всего. Кор-рупция при капитализме есть необходимый экономический элемент, без которого не могли бы существовать бюрократия и частные капиталисты, коррупция – это след-ствие капитализма.
Зачем бюрократы создают антикоррупционные законы и органы, борющиеся с коррупцией, если бюрократам, наоборот, выгодно эксплуатировать пролетариат с по-мощью коррупции? Назову две основных, но не единственных, причины. Во-первых, это пропагандистский момент, позволяющий внушать иллюзию пролетариату, что есть антикоррупционная борьба, что власть против коррупции, а за счастье народа. В то же время на деле самые большие коррупционеры всегда на свободе. Во-вторых, это способ высших бюрократов и частных капиталистов избавиться от своих политических и экономических конкурентов.
3) Частный собственник средств производства, не нанимающий наемных ра-ботников
Самозанятый предприниматель может быть эксплуататором, даже не имея своих работников. Но он также может быть и эксплуатируемым. Эксплуатация индивидуаль-ных предпринимателей и эксплуатация индивидуальными предпринимателями, как уже было выяснено в предыдущей главе, проявляется на рынке (рыночная эксплуата-ция). Здесь хочу лишь добавить кое-что важное, что не было сказано.
При продаже своих товаров или услуг предприниматель получает прибыль. Опре-деляющий фактор здесь лежит в том, соответствует его труд рыночной цене его товара или услуги или нет. Если он продает свои товары или услуги ниже стоимости своего труда, то он в этом случае «бизнесмен» есть по факту пролетарий, такой же эксплуати-руемый и такой же угнетенный, как и наемный работник. Почему бывает так, что ин-дивидуальный предприниматель может получать доход ниже стоимости его труда? Кто-то его обворовывает на рынке. Допустим, он для производства своего товара заку-пил сырья по монопольным ценам, а вынужден в результате конкуренции на рынке продавать готовый товар по максимально низкой цене. Таким образом, труд предпри-нимателя уходит монополисту. Или же государство заставило платить предпринима-теля огромные налоги и взятки для осуществления своей предпринимательской дея-тельности. В этом случае труд предпринимателя уходит государству (бюрократии).
Кстати, не всегда предприниматель, недополучающий стоимость своего труда в полной мере, пролетаризуется – становится наемным работником. Бывает так, что сравнивая две формы эксплуатации, можно определить, что одна лучше (!) другой для эксплуатируемого. То есть если предприниматель видит, что как бы ему плохо не было при его существующей эксплуатации, наемным работникам еще хуже, то он, скорее всего, останется предпринимателем.
Вообще самозанятых предпринимателей в период империалистической стадии капитализма очень мало. Капиталистическое общество делится на два основных клас-са: капиталистов, включая бюрократов, и пролетариев. И есть огромное количество индивидуальных предпринимателей, которые чисто формально являются таковыми, хотя на деле это обычные пролетарии, на постоянной основе оказывающие услуги од-ному или нескольким капиталистам, своим «заказчикам», а по существу дела, нанима-телям. Но именно «чистых» индивидуальных предпринимателей – единицы. В боль-шинстве случаев мелкие лавочники, ремесленники, художники, блогеры, артисты и другие предприниматели используют наемный труд (хоть и в небольшом количестве). И, конечно, в таком случае они не относятся к индивидуальным предпринимателям, о которых я здесь говорю, а имеют отношение к частным собственникам средств произ-водства, нанимающих наемных работников. Об этих частных собственниках я написал выше.
4) Наемный работник, не имеющий средств производства, вынужденный продавать свой труд частному собственнику средств производства
Здесь речь идет о наемных работниках частного (не государственного) капитала. Наемные работники, не имеющие средств производства, вынужденные продавать свой труд собственнику средств производства, распадаются на 2 категории - эксплуатируе-мые работники (95-98%) и наемные работники-эксплуататоры, так называемая рабо-чая аристократия.
Как уже ясно из сказанного выше, наемного работника может эксплуатировать:
1) «свой» капиталист;
2) «чужой» капиталист;
3) «свое» государство;
4) «чужое» государство (неометрополия).
Но также сюда добавляется еще и:
5) наемный работник-эксплуататор.
Наемный работник-эксплуататор – это гендиректор, директор, их заместители, представитель высшей администрации на частном капиталистическом предприятии, все приближенные к капиталисту работники, а также высокооплачиваемые постоян-ные или временные наемные работники без административных полномочий, отлича-ющиеся особым талантом к своей специальности и/или талантом к одурачиванию масс и помощи капиталисту в его эксплуатации и угнетении (буржуазные литераторы, бло-геры, художники, юристы, программисты, журналисты и пр.). Если наемный работник на частном предприятии получает зарплату выше стоимости своего труда, то он экс-плуататор. Откуда берется эта зарплата? Из присвоенного капиталистом труда других наемных работников. Кого эксплуатирует наемный работник-эксплуататор? Своих коллег, содействуя эксплуатации со стороны своего капиталиста, помогая последнему увеличить ее. По форме кажется, что такие эксплуататоры лишь повышают произво-дительность труда на предприятии, а значит, делают благое дело. По содержанию, раз результаты от выросшей производительности присваиваются капиталистом, а не рас-пределяются между всеми работниками предприятия по труду, - данные работники-эксплуататоры своими действиями вредят, а не созидают. Таким образом, чем выше работник-эксплуататор на своем трудовом участке сможет добиться производительно-сти от своих подчиненных, тем выше зарплату он получит. Чем больше он сможет оду-рачить своих коллег, навязать им покорность и услужливость, чем скорее он утихоми-рит их во время протеста (забастовки), - тем выше зарплату он получит. Стоит сказать, что часто такие наемные работники-эксплуататоры, накопив определенный капитал за счет непомерно высоких зарплат, уходят от своего капиталиста и сами становятся капиталистами, полноценными эксплуататорами.
Раздел 2. Как определить стоимость труда?
Для того, чтобы уничтожить всякую возможность эксплуатации, формального упразднения частной собственности на средства производства будет недостаточно. Чтобы устранить эксплуатацию, нужно избавиться от несправедливого распределения произведенного общественного продукта. А справедливое распределение можно уста-новить только в том случае, когда можешь реально просчитать стоимость труда каж-дого конкретного работника. В данном разделе я покажу, каким образом нужно опре-делять стоимость труда.
Вообще, стоимость (в том числе стоимость труда) – это категория, подразумева-ющая обмен. Обмен происходит на основе сравнения его объектов. Очевидно, что на основе сравнения труда различных работников можно будет определить стоимость труда какого-то конкретного работника. Во-первых, нужно понять, какой труд более полезен, какой труд менее полезен, какой труд более тяжелый (во всех смыслах этого слова), какой менее тяжелый. Зная четкие ответы на данные вопросы, можно будет определить коэффициент стоимости каждого отдельно взятого труда независимо от человека, который занят этим трудом. Во-вторых, необходимо решить вопрос подсчета производительности труда каждого конкретного работника, то есть насколько много или насколько мало произвел работник на своей должности. Ответ на этот вопрос даст нам коэффициент производительности труда.
Наиболее корректно стоимость труда просчитывать в рамках сравнения всех ви-дов трудовой деятельности, которые только существуют в стране. В итоге отдельно подсчитав количество общественного продукта страны, мы сможем оценить стоимость труда каждого конкретного работника за 3 действия:
1. Представить, что если
K*P = 1
, то
K*P = x
,- где K – коэффициент стоимости должности, которую занимал работник, прини-мавший участие в создании общественного продукта; P – коэффициент произво-дительности труда работника, принимавшего участие в создании общественного продукта.
2. Составить уравнение:
W = L*x
x = W/L
,- где W – общественный продукт, подлежащий распределению; L – сумма коэф-фициентов стоимости должности и производительности всех работников, кото-рые участвовали в создании общественного продукта, подлежащего распределе-нию, иными словами: K1*P1+K2*P2+K3*P3+…+Kn*Pn.
3. После этого, зная W и L, найти х, а потом узнать стоимость труда определенного работника n:
Sn = x*Kn*Pn
И я думаю, большинство читателей независимо от политических, экономических, философских и прочих взглядов согласились бы оценивать стоимость труда конкрет-ного человека именно по такой формуле. Поэтому приступим к поиску способа, как узнать K и P.
Глава 4. Какой труд лучше? Коэффициент стоимости должности
Чтобы не было недопонимания, еще раз скажу, что в этой главе я буду говорить о стоимости различных видов труда, но не о стоимости труда конкретного работника. О последнем будет идти речь в следующей главе. Также следует определиться с терми-нами. В этой главе, когда я буду употреблять понятие «труд», я буду подразумевать понятие «должность». А в большинстве случаев я буду говорить четко о должностях, а не о размытом понятии труда. Согласно толковому словарю Google:
«Должность – это служебная обязанность, служебное место, связанное с исполне-нием определённых обязанностей».
Это понятие всегда точнее и конкретнее, чем «труд», даже во всех трудовых книжках записывается должность работника, а не профессия и т.п. Когда речь идет о разных профессиях, специальностях, отраслях труда, нет четкого и конкретного пони-мания о функциях работника, о его должностном статусе, полномочиях, правах и обя-занностях, количестве подчиненных. Как показывает жизнь, одним из главных факто-ров зарплаты работника есть должность. Например, есть профессия полицейского. Раз-ве у всех полицейских одна и та же зарплата? Нет. Субъект установления зарплаты определяет не одинаковую зарплату для каждого человека, принадлежащего к этой профессии, а разную - для каждого человека, принадлежащего к должности по профес-сии полицейского. И существует разница в зарплатах в зависимости от звания, количе-ства подчиненных, специфики службы, выслуги лет и т.д. О профессиях больше говорят в быту, в художественных творениях, СМИ, в тоже время формальная юридическая наука чаще всего использует понятие «должность». Вот поэтому я попытаюсь опреде-лить именно стоимость различных должностей. Но сразу уточню, понятие «должность» широкое и поэтому может включать в себя еще и обязательные нормы производи-тельности. Но поскольку о производительности труда я буду говорить в следующей главе, постольку в этой главе будем допускать, что в понятие должности входит все, кроме производительности труда.
В нашем обществе традиционно принято считать, что одна профессия лучше дру-гой. Один труд более полезный и тяжелый, другой труд менее полезный и тяжелый. Соответственно существует градация каждого труда по стоимости. В одних случаях эта градация закреплена на законодательном уровне в виде тарифных сеток, минимальной оплаты труда по конкретной должности, квалификации, специальности; в других случаях эта градация определяется капиталистом, который на своем предприятии определяет стоимость каждого труда по своему усмотрению. Но проблема в том, что бюрократы и капиталисты – эти гнусные паразиты, дармоеды, кровопийцы - опреде-ляют стоимость труда не так, как оно должно быть, а так, чтобы себе получить больше всего прибыли. Соответственно стоимость своего труда и труда своих приближенных они определяют выше всего, тогда как стоимость простых трудящихся они оценивают по минимуму. Но мы им не верим. Наша задача провести свою «экспертизу».
Для начала нужно понять, что качественно отличает различные должности? По существу 2 момента в совокупности:
1. Квалификация труда. Поскольку любая должность требует соответствующей квалификации, постольку квалификация, опыт, знания, стаж, образование есть неотъемлемые составляющие должности. Повар 3 разряда отличается от по-вара 2 разряда количеством вложенного времени, денег, психических сил и других ресурсов для получения этого разряда. Для работы уборщицей нужно всего лишь 20-ти минутного инструктажа, тогда как для того, чтобы стать научным исследователем, нужно, как правило, отлично учиться в школе, за-кончить ВУЗ (деньги + время), большое самообразование, практический опыт младшего научного сотрудника и т.д. и т.п.
2. Характер труда. Очевидно, что профессии тракториста, бухгалтера, шахтера, металлурга, юриста, министра, научного сотрудника, проститутки, художника и т.д., - отличаются по характеру, то есть функционально. А должности еще больше отличаются, ибо труд поваров разных разрядов имеет разное внешнее проявление и содержание. И совершенно не важно, насколько сильно отлича-ются различные профессии и должности. Важно то, что они отличаются.
На этом все отличия. Сразу же отмечу, что сюда мы не можем добавить, например, интенсивность труда на разных должностях, ибо количественный фактор здесь не ва-жен. Сейчас мы пытаемся оценить труд не каждого наемного работника за единицу времени, а качественно сравнить труд ввиду различных нюансов. Конечным результа-том этого сравнения могут быть лишь 3 варианта ответа: «такой-то труд лучше, чем другой, потому и потому…»; «такой-то труд хуже, чем другой, потому и потому…»; «та-кой-то труд ничем не лучше и не хуже, чем другой, ибо они равнозначны потому и по-тому…». Как видно, никакой привязки к конкретному индивиду, а значит к количеству его труда, здесь быть не может.
Квалификация труда как составляющая должности
Как я отметил выше, квалификация действительно объективный факт, дающий право сказать, что один труд отличается от другого. Но справедливо на этом основании делать вывод о том, что работники одного уровня квалификации, образования, знаний, опыта и стажа работы, специальности должны получать выше зарплату, чем работники другого уровня? Правильно ли, что квалифицированным работникам нужно платить больше, а неквалифицированным – меньше? Пока не буду отвечать на этот вопрос, а покажу причину, по которой при капитализме квалифицированные работники, как правило, оплачиваются выше неквалифицированных.
При капитализме работодатель разницу квалификации учитывает. Он устанавли-вает разные зарплаты, которые хоть и не напрямую зависят от квалификации (точно так же, как и производительность труда работника не влияет прямо на его зарплату, - это доказал К. Маркс в «Капитале»), но все равно имеют определенную связь с квали-фикацией. Капиталист, стремящийся к своему обогащению, учитывает, что чем выше квалификация, тем выше будет производительность труда на предприятии, а значит, нужно побуждать работников к повышению квалификации, чтобы те приносили боль-ше прибыли. И когда капиталист устанавливает выше зарплату квалифицированным работникам, то он в какой-то степени возмещает им те деньги, ресурсы и время, кото-рые они потратили на приобретение своей квалификации в образовательных учре-ждениях, на специальных курсах, самостоятельным обучением. Это с одной стороны. А с другой стороны, такая политика различных капиталистов в совокупности имеет большое мотивационное значение для пролетариата, который с целью получить до-полнительные средства для существования вынуждает себя повышать квалификацию.
Таким образом, квалификация работника в определенной степени воспринимает-ся работодателем как прошлый труд, прошлые затраты работника. И чтобы работник не думал, что время и траты на получение квалификацию прошли впустую, чтобы ра-ботник и дальше желал повышать свою квалификацию, а соответственно и производи-тельность труда, работодатель вынужден компенсировать эти траты. И траты на по-вышение квалификации только внешне кажутся такими, что не связанны с текущим работодателем, где осуществляет свою трудовую (служебную) деятельность работник. Ведь вроде как работник же давал деньги за свое обучение не своему работодателю, а образовательному учреждению, тратил время не на производство прибыли работода-телю, а на себя, свое развитие. Но по существу дела капиталисты и бюрократы вынуж-дены признавать, что все эти траты осуществлялись для них самих (их прибылей), а не для самого работника, которому зачастую плевать на свою квалификацию, который никогда в жизни не потратил бы деньги на образование, если бы не понимал, что это в будущем может принести определенные дивиденды. И поэтому работодатель учиты-вает эти траты, устанавливая зарплату своим работникам. Учитывает, но не полностью компенсирует. В большинстве случаев работник остается в минусе, ибо 1) капитали-стическое образование находится в загнивающем состоянии, и многих капиталистов и бюрократов не устраивают формально (но не фактически) «квалифицированные» ра-ботники, соответственно последние не намного выше получают зарплату, чем неква-лифицированные работники; 2) масса квалифицированных работников не могут найти работу вследствие безработицы, коррупции и кумовства при приеме на работу и про-движения по карьерной лестнице; неэффективного менеджмента; отсутствия опреде-ленных сфер труда для применения приобретенной квалификации вследствие капита-листической нерентабельности; 3) работодатель всегда старается заплатить как можно меньше, но никак не по труду или по квалификации, - и этот пункт самый главный.
Также капиталисты и бюрократы часто на своих предприятиях устраивают меро-приятия по повышению квалификации или отправляют своих работников на различ-ные курсы, семинары, тренинги для повышения квалификации в другие места, не свя-занные с предприятиями этих капиталистов и бюрократов. И в обоих случаях капита-листы и бюрократы не только не изымают деньги с зарплаты работников за то, что те повышают свою квалификацию за счет предприятия, а наоборот, дают учиться работ-никам бесплатно в их нерабочее время (что есть нарушение трудового законодатель-ства) или зачитывают потраченное время на повышение квалификации в рабочее вре-мя, за что, конечно, выплачивается зарплата. То есть повышение квалификации здесь понимается как необходимый этап в общем процессе трудовой деятельности, за кото-рую производится дополнительная плата. И в данном случае это уже не прошлые тра-ты, которые непосредственно не связанны с текущим работодателем, а текущие траты, связанные с текущим работодателем.
Давайте уточним, что есть траты на получение квалификации? Как уже было ска-зано, это могут быть деньги, время, психика, здоровье и пр. Но в сущности все это есть аспекты одного и того же понятия – труд. Деньги – это эквиваленты товаров и услуг, произведенных в результате труда. Деньги – это овеществленный труд. Время, потра-ченное на получение квалификации, - это время труда. Повышение квалификации есть труд. Психика, здоровье и другие ресурсы, необходимые для повышения квалифика-ции, есть, по сути, ресурсы, потраченные в результате труда. Поэтому получение обра-зования – это труд, такой же, как и все остальные виды труда. Это способ обеспечения труда подобно тому, как при капитализме в рабочее время шахтера–проходчика входит переодевание, выдача наряда, спуск в шахту, помимо его основной функции — непо-средственной добычи угля.
Читатель может возразить, что в определенных случаях этот специфический труд может быть потрачен впустую, а соответственно в результате него не будет создано никакого блага или не будет оказано содействия в его создании. Это может происхо-дить в тех случаях, когда выпускник учебного заведения не идет работать по специ-альности. В итоге выпускник начнет трудиться в другой сфере деятельности, а значит, капиталист не будет учитывать имеющуюся у работника образовательную специаль-ность, хотя на ее приобретение были потрачены определенные ресурсы. Я на это отве-чу следующим. Во-первых, отчасти капиталист все-таки учитывает образовательную специальность своего работника даже в том случае, если она прямо не соответствует занимаемой должности. Любое образование всегда полезно. Оно развивает внимание, память, мышление, критические способности, а также другие навыки и знания, связан-ные с конкретной изучаемой специальностью. И даже, например, в том случае, когда работодатель берет на работу всех подряд, всегда образованный будет иметь преиму-щество как при поступлении на работу, так и в процессе ее. Во-вторых, главная причи-на, почему выпускники учебных заведений не трудоустраиваются по специальности, это безработица, коррупция при трудоустройстве, невыгодные условия и оплата труда по сравнению с другими отраслями труда, где не нужна данная специальность, личные мотивы работодателя и т.д. Как видно, люди, имеющие квалификацию, не виноваты в том, что они не могут ее применить: они делали все возможное для получения своей квалификации, но как только наступил момент трудоустройства, они не смогли уже ничего сделать. Отличается ли эта ситуация от того, когда капиталист не выплачивает заработную плату своим работникам? Нет, ибо и в том, и в другом случае люди труди-лись, но за свой труд ничего не получили по вине работодателя. Конечно, в случае с выпускниками учебных заведений мы не можем найти конкретного виновника, но мы можем точно сказать, что 1) сами выпускники не виноваты, соответственно 2) их труд должен быть оплачен.
Есть еще одна причина, почему выпускник не трудоустраивается по полученной специальности, и вина в этом не его. Это плохое образование. Работодатель не желает устраивать людей, у которых образование есть лишь формально, или устраивает таких людей, но на невыгодных условиях и с низкой оплатой труда (что в конечном счете влечет за собой увольнение по собственному желанию). Но выпускник не виноват в том, что у него такое образование: он делал все от себя зависящее для получения ди-плома, а по итогу этот труд оказался напрасным для общества. Отличается ли эта ситу-ация от той, когда капиталист решает не выплачивать зарплату или снизить ее рабо-чим, когда те совершили брак не по своей вине; когда капиталист не смог реализовать созданную продукцию; когда капиталист стал банкротом и т.д.? Нет. Вина лежит в дан-ном случае не на рабочих, а на капиталисте, тогда как труд первых должен быть опла-чен без учета жизненной ситуации второго.
Но что должно быть в тех ситуациях, когда выпускники учебных заведений не ра-ботают по специальности по своему личному желанию? Не побоюсь показаться зану-дой и все равно отмечу, что во многих ситуациях личное желание нисколько не личное, а имеет глубинные корни, связанные с проблемами капитализма. Например, выпуск-ник факультета программирования не желает становиться программистом по причине того, что ему якобы не хочется свою работу связывать с компьютером, что он желает работать с людьми, находиться в движении. Если у этого человека спросить: «А нра-вится ли тебе программирование вообще, то есть как вид деятельности?», - он может ответить: «Да, я с детства этим увлекался». Если предложить ему представить, что его труд по программированию занимал бы не более 6 часов в день (с первого дня вступ-ления в должность), он имел бы качественное бесплатное медицинское обслуживание, связанное с лечением его возможных профессиональных болезней и предотвращению их, он бы мог питаться, одеваться и позволять себе в 5 раз больше, чем сейчас, а его окружающие относились бы к нему на порядок лучше и добрее, - что бы этот выпуск-ник на это ответил? Вполне возможно, что он не отказался бы от программирования при данном предположении, а значит, он отказывается сейчас не по своей воле, а по объективным причинам.
Но все-таки, что если нет никаких объективных причин, а есть субъективное не-желание работать по специальности? Здесь тоже ситуация не однозначная. Она во мно-гом связанна с той же несовершенной капиталистической системой образования. До-пустим, мы говорим о высшем образовании, которое длится 4-6 лет. Спрашивается, по-чему человек не смог осознать то, что он не желает работать по специальности, не по окончанию ВУЗа, а еще во время обучения, например через 3 месяца после поступле-ния? Зачем было терять время, деньги, ресурсы на получение этого высшего образова-ния? Конечно, одной из причин есть то, что наличие диплома об окончании ВУЗа при трудоустройстве намного лучше, чем его отсутствие. Но если откинуть все это, в чем причина того, что человек не бросил учиться (не сменил направление) намного рань-ше? Как я считаю, причина в том, что образование оторвано от производства, теория не сочетается с практикой. Студент, посещая занятия, готовясь к экзаменам, думает, что ему нравится получаемая специальность, но как только он заканчивает ВУЗ и начинает работать по специальности, к нему приходит осознание, что дело, о котором он мечтал, ему уже не по душе. Отмечу, что та практика, которая проходится студентами в проме-жутках между обучением, не значительна по времени и не соответствует тому, чему реально человеку нужно будет заниматься, являясь наемным работником. Поэтому сначала должна быть уничтожена гнилая система капиталистического образования, сама капиталистическая система, и только после этого мы вернемся к разговору, а нужно ли платить за труд по повышению квалификации, который впоследствии не был применен.
Итак, раз получение квалификации есть такой же труд, как и все остальные, то и рассматривать мы его должны по частям. Повышение квалификации как деятельность, не связанная с конкретным работником рассматривается в этой главе в контексте должности; а о производительность труда каждого конкретного работника в сфере по-вышения квалификации будет известно из следующей главы. Что такое производи-тельность квалификации? То, сколько отдельно взятый человек приобрел квалифика-ции за период времени. Одному студенту ВУЗа требуется для сдачи экзамена на «от-лично» готовиться месяц, другому – пару дней. Это и есть производительность квали-фикации. Поэтому все, что я до следующей главы буду подразумевать под квалифика-цией, будет связано только лишь с качественной (функциональной) стороной этого понятия.
Из сказанного выше я могу сделать первое заключение, которое больше касается темы 3 раздела, но уместнее его привести именно здесь: нет никакого смысла перено-сить капиталистический порядок оплаты труда за повышение квалификации, заклю-чающийся в том, что данный труд оплачивается не сразу, а в процессе другого труда (непосредственного производства) на экономические отношения нового строя, где не будет частной собственности на средства производства. Поскольку работодатель будет один - государство, постольку и образовательные учреждения будут государственные, а значит, работники сферы образования будут подчиняться тому же работодателю - государству, соответственно и зарплата работникам сферы образования будет осу-ществляться из госбюджета. А все средства производства образовательной услуги: библиотеки, техника, недвижимость и земля образовательного учреждения, склады, технические помещения и пр., - будут государственными. Соответственно государство будет отвечать за создание, функционирование, охрану, материальное обеспечение, развитие образовательных средств производства. В этих условиях не будет никакого смысла компенсировать работникам их траты на повышение квалификации, ибо впо-следствии эти работники будут трудиться на того же работодателя, который и профи-нансировал их повышение квалификации, это во-первых. Во-вторых, поскольку для работника получение квалификации есть труд, постольку за него должна быть уста-новлена зарплата. Я предлагаю единое оплачиваемое образование, где учащиеся будут учиться без платы за свое обучение и с получением зарплаты за свое обучение, причем зарплаты не в виде стипендий, льгот, студенческих скидок и т.п., а оплате в той форме, которую будут получать остальные трудящиеся, то есть в виде зарплаты конкретному работнику за конкретный труд.
Каким образом будет повышение квалификации при новом строе? Формально во многом будет напоминать капиталистическую систему, основанную на добровольно-принудительном принципе. В одних случаях (высшее образование, курсы вне предпри-ятия для себя) оно будет по желанию, в других случаях (среднее образование, курсы повышения квалификации, посещение семинаров и тренингов от предприятия) оно будет обязательно для всех. Одни люди будут ограничиваться принудительными фор-мами образования без отрыва от непосредственного производства товаров и услуг; другие люди по желанию будут повышать свою квалификацию для того, чтобы в бу-дущем осваивать более квалифицированные профессии, когда в это же время первые заняты на производстве. Таким образом, и те, и другие для общества представляют одинаковую ценность: одни работают сейчас, другие - на перспективу; и те, и другие должны оплачиваться без учета фактора квалификации. Конечно, стоит отметить, доб-ровольная форма образования будет ограничена определенными разумными рамками, чтобы не образовалась группа «вечных студентов», так же как и принудительная фор-ма должна иметь свои пределы, чтобы не повредить прививке трудолюбия. Но это уже отдельная тема для разговора.
Второй вывод: степень квалификации работника как составляющая часть долж-ности не может влиять на коэффициент стоимости должности. Например, не может быть никакой разницы между коэффициентом стоимости труда студента-инженера и работника на должности инженера на производстве, но у которого нет дополнитель-ных обязанностей, подчиненных и дополнительной ответственности. Другой пример. Не могут уже непосредственно на производстве рабочие разного разряда или стажа, но одной и той же специальности, с одним и тем же количеством подчиненных, и без дру-гих принципиальных отличий, - получать разную зарплату на основании разного раз-ряда или стажа. Дважды платить за один и тот же труд - несправедливо. Получил зар-плату во время приобретения квалификации - и хватит.
Но что нам навязывает буржуазная идеология? Она, защищая интересы капитали-стов и бюрократов, их право эксплуатации, выступает как против студенчества, так и против «низкоквалифицированных» работников, а к последним она причисляет бук-вально всех тех, кто не является эксплуататорами – капиталистами, бюрократами, их главными помощниками. «Студенты – это бездельники, живущие за счет родителей (контрактная форма) или за счет налогоплательщиков (бюджетная форма)!» В другом месте буржуазной пропаганды «рабочие – тупое быдло, не закончившее ВУЗ, не жела-ющее развиваться, у которого мозгов хватает лишь на то, чтобы ходить на завод». А в третьем месте уже «офисные работники – биороботы, способные лишь на то, чтобы выполнять указания начальника». И у буржуазного идеолога все плохие, только капи-талист умный, трудолюбивый, инициативный, предприимчивый, ответственный. Ко-роче, учишься – бездельник, работаешь – лох. Все эти мысли через СМИ распространя-ются для того, чтобы пролетариат в своих бедах винил не капиталистов, а самого себя.
Буржуазный идеолог может возразить мне, что при системе приравнивания низ-коквалифицированного труда к высококвалифицированному у людей не будет моти-вации повышать свою квалификацию и развиваться, вследствие чего будет деградация или застой в экономике. А я отвечу на это тем, что, во-первых, это не будет система «приравнивания низкоквалифицированного труда к высококвалифицированному». Мотивация учиться не пропадет, а наоборот, вырастет: за учебу государство будет пла-тить учащимся зарплату! Разве это есть при капитализме? Капитализм может рас-щедриться лишь на унизительные студенческие стипендии и льготы, и то выплачива-емые не всем. Но когда каждый человек будет четко понимать, что за любой труд, будь-то на производстве или в учебном заведении, он сможет получать зарплату, то система мотивации учиться и увеличивать производительные силы выйдет на новый уровень. А при капитализме с системой «мотивации» так и получается, что масса людей в силу низкого экономического достатка не могут получить нужную квалификацию, а вынуж-дены с ранних лет трудиться на производстве. Есть еще те, кто смогли поступить в об-разовательное учреждение, но не могут нормально учиться, ибо вынуждены совмещать учебу с работой, чтобы заработать денег на проживание. И как после этого может быть квалифицированный труд в стране и повышение производительных сил, если по итогу выпускник образовательного учреждения не смог за годы учебы приобрести ка-чественное образование ввиду необходимости отвлекаться на добычу пропитания?..
Резюмирую:
1. Повышение квалификации есть труд.
2. Труд по повышению квалификации должен подлежать справедливой оплате. Эта оплата должна осуществляться независимо от того, связан учащийся с произ-водством или нет.
3. Труд по повышению квалификации и труд на производстве (без наделения работника на производстве дополнительными обязанностями, подчиненными, дополнительной ответственностью), связанный с одной и той же специально-стью, является равнозначным.
4. Труд на производстве работников разной степени квалификации (без наделе-ния работников дополнительными обязанностями, подчиненными, дополни-тельной ответственностью), но одной специальности, является равнозначным.
Характер труда на определенной должности
Каковы наиболее заметные отличия между разными должностями?
1. Степень ответственности на разных должностях.
2. Конечный продукт (товар или услуга) в результате работы на разных долж-ностях.
3. Отличия в физической, интеллектуальной и психической сложности на раз-ных должностях.
Как показывает жизнь, люди с наибольшей ответственностью за производство товаров и услуг, за государственные дела, за армию; с наибольшим штатом подчинен-ных; в общем, которые на высоте иерархической лестницы, - получают самый высокий доход. Что это за люди? Правильно: капиталисты, бюрократы, их ближайшие слуги. Рабочие заводов и фабрик, сельские рабочие, строители, железнодорожники, ремонт-ники, шахтеры, водители, учителя, врачи, инженеры, большинство служащих и воен-ных, программисты, рядовые менеджеры и другие трудящиеся, - имеют на порядок меньший доход.
Действительно ли должности капиталистов (как организаторов и руководителей производственного процесса), президентов государств, министров, депутатов, судей, прокуроров, представителей крупных СМИ, директоров государственных и частных предприятий, - являются примерами ответственных должностей? Скорее да, чем нет: управленческие и организаторские функции, как правило, выполнятся людьми ответ-ственными. Но значит ли то, что из-за наличия нескольких хороших качеств и приме-нения их в трудовой (служебной) деятельности человек должен получать больше зар-платы, чем другие люди? Это было бы так, если у других людей не было других качеств, не связанных с ответственностью, умением руководить и организовывать. Но так на практике не бывает. То, чего нет у одних, есть у других. Для прямого или косвенного влияния на производство товаров или услуг еще нужны: коммуникабельность, внима-тельность, инициативность, критичность ума, стремление к познанию мира, арифме-тические способности, аналитический склад ума, чувство юмора, литературный, твор-ческий, актерский талант, красота, физическая сила, интеллект, альтруизм, доброта, милосердие, уверенность, дисциплина, исполнительность, креативность и масса других качеств. У каждого человека есть своя изюминка, свой талант, своя позитивная особенность, но в тоже время у каждого человека есть свои недостатки и отсутствие определенных полезных качеств. Не бывает ни полностью универсальных, ни полно-стью бесполезных людей. Это значит, что каждый человек в силу своих внутренних качеств трудится на той должности, на которой может. Конечно, на эту возможность негативно влияет капитализм, не дающий каждому человеку заниматься любимым делом, в котором можно показывать максимальную производительность труда. Люди вынуждены работать «там, где придется». И задача нового строя в том, чтобы дать возможность каждому проявить должным образом свои врожденные и приобретенные качества, навыки, умения, знания. Но это нисколько не меняет того факта, что все люди имеют способности, пригодные для определенных профессий, должностей. Поэтому зарплата не может зависеть от должности, которую человек занимает, ибо в противном случае это будет означать, что общество, вместо того, чтобы признавать и возна-граждать за все существующие в мире таланты и умения, принимает в расчет только людей, имеющих лидерские и организаторские способности, желающих брать на себя ответственность.
Более того, на практике при построении коммунизма невозможно будет справед-ливо и объективно определить, кто есть по-настоящему ответственный, а кто лишь таковым считается. Новое государство появится не откуда попало, а на основе капита-листического общества. Многие люди после революционного свержения капитализма займут ответственные должности по праву, ибо будут обладать нужными психически-ми качествами, умениями, навыками, знаниями, связанными с эффективным управле-нием государством, армией, политической, культурной, научной, хозяйственной жиз-нью страны. Но революция не может сделать так, чтобы вмиг все работники оказались на «своих» местах. На ответственных постах неизбежно останутся вредные элементы в силу помех в кадровой политике, недостатка квалифицированных работников. А также найдутся те, кто займет ключевые посты ввиду своего предыдущего (при капитализме) неформального влияния и популярности, но никаких особых организаторских и управленческих талантов у них не будет: при капитализме люди занимают ответственные должности не столько ввиду своих позитивных качеств, сколько ввиду высокого материального достатка, с одной стороны, хитрости, подлости, ненависти к основной массе людей, с другой стороны.
Таким образом, на практике, если зарплата будет зависеть от количества подчи-ненных, наличия организаторских, управленческих полномочий, то будет не просто несправедливость, связанная с непринятием заслуг других людей, не занимающих и даже не желающих занимать такие руководящие должности. Будет еще и несправедли-вость, связанная с поощрением тех людей, которые остались при своих должностях по течению, случайно, не заслуженно.
Поэтому, например, студент-инженер, инженер без подчиненных и инженер с подчиненными имеют одинаковый коэффициент стоимости должности, ибо они ра-ботники одной специальности, то есть их труд, если не считать административный труд, качественно одинаков. В тоже время административный труд, который выполня-ет инженер с подчиненными, напрямую связан с инженерским делом, что тоже говорит о некорректности разграничения данной должности с другой должностью этой же специальности, этой же профессии. Более того, второй пример. Рабочий, инженер и ди-ректор одного предприятия не могут иметь разный коэффициент стоимости должно-сти на основании их разного административного статуса. Но может должны быть дру-гие основания говорить о разных коэффициентах стоимости должностей, указанных в двух этих примерах?
Вторым объективным различием между различными должностями есть конеч-ный продукт, который производит работник на своей должности. И здесь уже различие больше связано не с должностями, а с профессиями, сферами деятельности, то есть с категориями более широкими. Итак, работники разных сфер деятельности в конечном итоге производят разные товары и услуги. Можно ли на основании разности в конеч-ном продукте говорить о том, что эти работники имеют разный коэффициент стоимо-сти должности? Например, работники промышленности производят промышленные товары, юристы - юридическую услугу, военные – военную услугу, врачи – медицин-скую услугу, учителя – образовательную услугу, уборщики – уборочную услугу, повара – кулинарную услугу, чиновники – управленческую услугу. Как известно, конечные то-вары или услуги на рынке имеют разные стоимости, и это происходит, как минимум, потому, что в конечный продукт закладывается не только человеческий труд, но и средства производства, которые имеют разную стоимость. Врач в течение дня может сделать дорогостоящую операцию на сверхсовременной медицинской технике и с ис-пользованием дорогих препаратов, тогда как швея в течение дня на несложной швей-ной машине производит лишь несколько килограммов одежды среднего качества. Сто-имости их конечных товаров и услуг разные. Но должна ли быть разность в стоимости их труда на основании разной стоимости конечного продукта? Нет: как и один, так и другой работник (если не учитывать производительность труда, а об этом в следующей главе) трудились одно и то же время, прилагали все имеющиеся навыки и знания, необходимые для своей должности, использовали свою квалификацию должным обра-зом. Короче, люди работали, как могли. Соответственно и коэффициент стоимости их должностей должен быть один и тот же.
Вообще, когда мы говорим о полезности конечного продукта, мы подразумеваем не процесс труда человека (сложный или легкий, квалифицированный или неквали-фицированный, умственный или физический и т.д.), а то, что этот труд в конечном итоге приносит обществу. Таким образом, вопрос уже не в сравнении труда, а в сравне-нии стоимости товаров или услуг. А это разные вещи. И работник, конечный товар или услуга которого дороже, не может получать больше зарплату лишь на этом основании, ибо он, в сущности, абсолютно ничего не сделал для увеличения конечного продукта.
Приведу еще пример для понимания, где труд достаточно похож, но результаты труда имеют разную стоимость на рынке. Дровосек и добытчик угля. И тот, и другой выполняют похожую физическую работу, но дерево гораздо дешевле, чем уголь. А их труд очень похож функционально. Поэтому и коэффициент стоимости должности у них не может быть разный на основании разной стоимости конечного продукта. Другой пример. Есть две профессии: научный сотрудник и фотомодель. И тот, и другой совер-шает какие-то действия за определенный период времени. Но скорее всего, общество выше оценит новую научную теорию, чем фотографии красивой девушки. Но и тот, и другой делал то, что в его силах, соответствует его квалификации. Только супер интел-лект может дать обществу научно-технический прогресс. Только супер красота может дать обществу высокое моральное наслаждение. Фотомодель не прилагала почти ни-какой умственной деятельности, позируя фотографу. Но и научный сотрудник не смог родиться (или стать) настолько красивым, чтобы радовать людей. Опять-таки, здесь мы не можем говорить о том, что стоимость конечного продукта должна влиять на ко-эффициент стоимости должностей данных работников.
Важно отличать труд от конечного результата. Для стоимости труда важно не то, что было произведено (например, водка или лекарство), а то, чтобы сам труд был об-щественно необходимым, чтобы в этом труде нуждались люди. Так почему же проле-тарии одной сферы (например, водочного завода) должны страдать от того, что они заняты производством менее полезных товаров или услуг, чем пролетарии другой сферы (например, фармацевтического завода)?
Каждый трудящийся есть винтик одного единого механизма – общественного производства. Все мы друг от друга зависимы, без одного труда не может быть другого труда, без одного продукта не может быть другого продукта. Допустим, есть производ-ство хлеба. Казалось бы, в конечном счете производится один конкретный продукт, но в создании его участвуют прямо или косвенно миллионы трудящихся. Инженеры-технологи, ботаники, научные сотрудники и пр. разрабатывают наиболее эффективные технологии производства хлеба, решают, какой сорт зерна засевать, какие удобрения применять, в какое время засевать и жать, как ухаживать за посевом, как бороться с сорняками и вредителями т.д. и т.п. Работники, производящие аграрную технику, со-здают средства производства для посева и сбора урожая: тракторы, комбайны, автомо-били, топливо и т.д. и т.п. Различные сельские рабочие (машинисты, трактористы, комбайнеры и пр.) работают на этой технике. Сельские ремонтники обслуживают эту технику. Собранное зерно отправляется на хлебозавод, а для этого нужны транспорт-ные рабочие – перевозчики. На заводе хлебопеки создают хлеб. Но для выпечки его нужна технология, которую производят инженеры. Ее нужно утвердить у медицинских сотрудников во избежание вреда здоровью потребителей хлеба. Нужны контролирую-щие органы в лице государства, которые будут следить за соблюдением санитарно-технических норм на хлебозаводе. Средства производства выпечки хлеба создают ра-бочие и инженеры других предприятий. И есть масса других работников, прямо участ-вующих в производстве одного продукта – хлеба. Косвенных работников еще больше. Для того, чтобы тракторист отлично выполнял свою работу, ему нужно отлично отды-хать, а отдыхать он любит за компьютером, играя в онлайн игры. Для их производства нужны программисты, специалисты IT. Для производства компьютера должны быть рабочие, производящие компьютеры, и, опять-таки, разработчики технологии компь-ютеров – специалисты IT. Для того, чтобы тракторист стал трактористом, ему нужно соответствующее образование, а для этого необходимы работники сферы образования. Время от времени у тракториста возникают проблемы юридического характера, но для того, чтобы не тратить свой досуг на изучение законов, или чтобы вместо работы не отвлекаться на посещение судебных заседаний, различных государственных учрежде-ний, тракторист пользуется услугами юриста, который все делает за него. Короче, как видно, этот рассказ может быть бесконечным. Важно здесь понять общий принцип: труд любого работника имеет одинаковую социальную полезность в независимости от стоимости конечного продукта.
Поэтому нельзя оценивать труд работника по стоимости продукта, который он производит. Главное, чтобы каждый работник при выполнении своих трудовых (слу-жебных) функций отдавался работе по мере своей квалификации, личных качеств, фи-зических, интеллектуальных и психических способностей. А это уже связано с темой следующей главы.
И последнее реальное отличие в характере труда заключается в том, что разный труд условно можно поделить на физический, умственный (интеллектуальный), пси-хический. Это не значит, что работник одной должности использует только или ум, или физическую энергию, или психику, это значит, что на определенной должности, как правило, всегда превалирует определенная способность.
Но могут ли быть отличия в стоимости физического, умственного и психического труда? Нет, ибо это очень субъективно. Нельзя сравнивать не сравниваемое. Объек-тивно можно доказать то, что один труд тяжелее другого физически. Но нельзя дока-зать то, что физический труд тяжелее, чем умственный, ибо сразу возникнет вопрос, «тяжелее» в каком плане: физическом или умственном? Вообще, над проблемой, кому больше платить, идут вечные дискуссии философов, обществоведов, психологов и дру-гих граждан. По мнению буржуазного идеолога и жертв буржуазной пропаганды, этот вопрос должен решаться в пользу умственного труда, причем «самого умственного» труда. А кто у нас занят «самым» умственным» трудом? Капиталисты и бюрократы. Как считает, буржуазный пропагандист, они по праву и получают высокие доходы. Короче, эта песня хороша, начинай сначала… А мы сделаем вывод: на каждой должности есть свои сложности, которые работнику следует преодолевать.
Но можно ли стоимость труда рабочих тяжелых и вредных специальностей оце-нивать выше, чем стоимость труда других трудящихся? Дело в том, что эти работники действительно в процессе трудовой деятельности тратят значительно больше энергии и здоровья, чем другие трудящиеся. Это объективный, установленный медициной факт. Но не стоимость труда должна быть выше у этих рабочих, а необходимое водно-пищевое обеспечение и медицинское обслуживание должны быть бесплатными для них, ибо энергия и здоровье рабочего есть такие же издержки производства, как моло-ток и зубило. И эти издержки нужно восполнять рабочим. За здоровьем, физической силой и энергией рабочего должен быть бережный уход. С одной стороны, рабочий не должен тратить дополнительные средства из собственного кармана на возмещение своей энергии и медицинское обслуживание, вызванное профессией. С другой стороны, рабочий не должен получать сверх того, что полагается для этого возмещения. Поэто-му не стоимость труда на тяжелых и вредных должностях должна быть выше, а должны быть предоставлены в достаточном количестве и качестве пища, вода и медицинское обслуживание для полноценного восстановления потраченных жизненных ресурсов.
Как по мне, больше нет существенных факторов, которые могут влиять по-разному на коэффициенты стоимости разных должностей. Оценивать труд в зависимо-сти от количества трудового стажа нелепо, ибо все равно по итогу молодые работники повзрослеют, соответственно будут получать выше, а старые умрут и перестанут во-обще зарабатывать. Я уже не говорю об античеловеческих системах оценки: по нацио-нальному, гендерному, религиозному, политическому, расовому, идеологическому признаку, принадлежности к определенной группе и т.д.
Отвечая на вопрос, какой труд (в понимании должности) лучше, можно сказать: никакой. Итак, стоимость труда (не должности) должна быть основана на законе рав-нозначности любых должностей. Поэтому в нашей предполагаемой формуле определе-ния стоимости труда, изложенной выше, коэффициент стоимости должности K будет равен 1 (единице).
Но правда ли тогда то, что стоимость труда напрямую будет определяться произ-водительностью труда конкретного работника?
Глава 5. Коэффициент производительности труда
Как определить производительность труда каждого конкретного работника? Это не так просто, как может показаться. Зачастую экономисты говорят не об определении производительности труда каждого конкретного работника, а об определении средней производительности труда страны или конкретного предприятия. Это и не удивитель-но: буржуазным экономистам нет смысла исследовать труд конкретного человека, определять истинную стоимость данного труда. Они лишь обслуживают интересы ка-питалистов и бюрократов, которым нужен анализ производительности конкретного предприятия, отрасли, страны, чтобы осуществлять правильное планирование произ-водством, понимать, какой фактор производительности нужно улучшить; а на пра-вильное оценивание стоимости труда каждого работника капиталисту и бюрократу глубоко плевать. И когда работодатель устанавливает сдельную систему оплаты труда или временную систему оплаты труда в сочетании с премиями, бонусами, доплатами в зависимости от выработки, то при этом он не подсчитывает то, сколько стоит кон-кретная должность (а как мы уже подсчитали, все должности имеют одинаковую стои-мость) и сколько стоит производство единицы товара или услуги на этой должности. Работодатель, будучи самостоятельным, не зависящим от истины субъектом, не инте-ресуется этими вопросами. Плата за производительность устанавливается из головы. Это выглядит следующим образом. Предприятие производит одежду. Капиталист устанавливает план по производству одежды для своего уполномоченного директора. И говорит примерно следующее: «Если выполнишь план на 100% – дам 5% от выручки; не выполнишь на 50% - уволю; перевыполнишь на 200% - дам 15% от выручки». Далее этот директор устанавливает подобную систему оплаты своим менеджерам, а те – про-стым рабочим. Например, за производство каждой 5 единицы одежды швейному ра-ботнику полагается премия 10 ден. ед., если зарплата временная; или за производство каждой единицы одежды устанавливается оплата в 40 ден. ед., если зарплата сдельная. Ремонтникам швейной техники назначается, помимо оклада, премия или сдельная зарплата, - в зависимости от количества отремонтированной техники. Остальным ра-ботникам аналогично. Но эти числа в системе оплаты устанавливаются не арифмети-ческим путем, а по принципу максимальной трудовой мотивации при минимальной зарплате.
Наша задача понять, как поделить совокупный произведенный общественный продукт на всех работников, участвующих в его производстве. Единственным возмож-ным справедливым способом здесь может быть только критерий производительности труда каждого трудящегося. Из предыдущей главы мы уже выяснили, что все должно-сти равнозначны, поэтому ни в коем случае коэффициент производительности труда работника Р не может повышаться или понижаться от того, на какой должности тру-дится работник, с одной стороны. С другой стороны, Р не может существовать без при-вязки к 1)конкретной должности и 2) конкретным условиям труда.
Итак, производительность труда может быть определена только в рамках сравне-ния различных работников на одной и той же должности. Но мы ни в коем случае не можем определять коэффициент производительности на основе сравнения, например, труда врача и учителя: результаты их труда имеют разное содержание, а значит, не мо-гут подлежать адекватному сравнению. Допустим, мы будем знать данные о количе-стве вылеченных больных и о количестве выученных детей, но сопоставить эти дан-ные невозможно. Понять, кто из этих работников производительнее, мы не сможем. Представим, что у нас есть данные о количестве вылеченных больных у двух разных врачей: окулиста и хирурга. Можно ли в этом случае сопоставить эти данные? Опять нет: окулист и хирург выполняют качественно разные врачебные функции. Например, окулист 50-ти пациентам за месяц назначил лекарства, лечебные процедуры и очки. А хирург 15-ти пациентам за месяц сделал по одной операции. И как сопоставить эти данные? Как понять, кто из врачей работал производительнее? Никак: это разные должности. А чтобы узнать коэффициент производительности труда, мы должны сравнивать только работников одной и той же должности. Но и это еще не все. Долж-ность нужно воспринимать не в узком смысле, по названию, по формально закреплен-ным полномочиям, а намного шире.
Можно ли сравнить работу двух хирургов, которые формально занимают одну и ту же должность, на основании данных о количестве и качестве выполненной работы за единицу времени? На первый взгляд, да, ибо вполне возможно, что выполняли они одни и те же работы, например, делали операции. Соответственно можно будет выве-сти коэффициент производительности труда разных хирургов. Но с другой стороны, это сравнение будет не корректно, ибо не учлись остальные важные данные, связан-ные с различием в квалификации хирургов: теоретической и практической ее части. Формально у работников должность одна и та же - врач-хирург. Кроме того, у обоих врачей одни и те же функциональные обязанности, в особенности одно и то же количе-ство медсестер в подчинении, никто из них не исполняет параллельно административ-ные функции в своей больнице, у обоих один рабочий график. Но есть один интересный момент - первый хирург потратил на приобретение своей квалификации 6 лет в университете и 2 года в общей сумме на различные дополнительные курсы, тренинги, семинары. Также он имеет опыт работы на данной должности - 15 лет. Второй хирург потратил на приобретение своей квалификации всего 6 лет в университете. Это моло-дой врач, имеющий опыт работы на данной должности 3 года. Соответственно можно смело предположить, что производительность труда второго хирурга будет меньше по сравнению с более опытным и квалифицированным его коллегой. Получается, коэф-фициент производительности у двух врачей разный, соответственно и стоимость их труда должна быть разной? Нет. Почему? Два врача, занимают одну и ту же должность лишь формально, а по факту они работают на разных должностях, вследствие чего сравнивать производительность их труда будет то же самое, что сравнивать работу врача и учителя. Кроме того, если труд более производительного хирурга оценивать выше, чем труд менее производительного, то это будет ошибкой: первый хирург будет переоценен. Хочу отметить очень важную деталь, в предыдущем предложении я ис-пользовал формулировку «если труд оценивать выше», но не «если хирургу платить больше», а это разные вещи: хирургу можно платить больше, но это еще не будет озна-чать, что его труд оценивается выше. Например, это может быть в том случае, если труд по повышению квалификации оплачивается не сразу, а потом (например, как при капитализме, хоть и не полностью). Но на стоимость труда более производительного хирурга в момент его профессиональной деятельности в качестве хирурга уже в боль-нице это никак не может влиять: факт большей производительности свидетельствует не о труде в качестве хирурга, а о труде в качестве студента-хирурга. И именно за учебу и нужно отдельно платить, именно эта учеба и составляет отдельную стоимость труда. И если этот хирург учится в государстве единого работодателя, то последнее и выпла-чивает ему зарплату за его учебу, руководствуясь следующей логикой: пусть лучше в будущем он будет высокопроизводительным хирургом, но сейчас никаким, чем сейчас хирургом, но низкопроизводительным или среднепроизводительным. Таким образом, общество жертвует минимумом сейчас, чтобы приобрести максимум в будущем. По-этому если повышенная производительность труда работников одной должности вы-звана разностью в степени квалификации, то 1) это не может быть причиной разной стоимости их труда; 2) данные работники должны считаться такими, что работают на разных должностях.
Кроме того, как я уже сказал, есть практическая часть квалификации, помимо теоретической. Практическая нарабатывается без отрыва от производства, стихийно, пассивным образом. И любое увеличение квалификации работника, связанное с прак-тикой, то есть непосредственно не связанное с образовательными учреждениями, кур-сами, тренингами, семинарами, самообучением, - не может отражаться на стоимости труда работника. Это естественный процесс. Допустим, есть два работника на одной и той же должности с одной и той же квалификацией, но с разным практическим опытом. Очевидно, что формальная производительность труда этих работников будет разная. Но по факту у них не может быть разная производительность труда (а точнее, их производительность не может поддаваться сравнению), ибо они занимают разные должности. Соответственно и зарплата у них не должна быть связанна с этой формаль-ной разницей в производительности. Читатель может возразить, что через 3 года дру-гой работник при всех равных будет производить так же, как и его коллега 3 года назад, соответственно разница в зарплатах уравновесится. Но я отвечу: а что если ра-ботник «новичок» уволится через 2 месяца? Получается, эти 2 месяца опыта на преды-дущем производстве должны кануть в небытие? Выходит, на новой должности он будет опять соревноваться с более опытными работниками?! В тоже время более опытный работник 50-ти лет, желающий кардинально изменить место работы, должен будет соревноваться с молодыми работниками, которые на данном производстве имеют стаж 3-5 лет?! Нет. Мы понимаем, что разница в производительности труда двух работников вызвана разницей в квалификации (практической ее части), хотя оба работника трудились по мере своих сил, возможностей, знаний.
В противном случае, люди вместо того, чтобы заниматься любимым делом, нахо-дить себя в этой жизни, трудиться для самовыражения, стремились бы к тупому по-вышению производительности труда за счет повышения опыта работы, соответствен-но за счет стабильного нахождения на одной и той же должности. В принципе так и есть при капитализме. Многие люди держатся за свою должность и не меняют место работы по причине того, что на новой должности им будут платить меньше, соответ-ственно придется начинать «все заново». А в новой формации эта тенденция еще более усилится: при более справедливой оплате труда, в тупом закреплении за своей долж-ностью возрастет еще больший смысл. Безусловно, в какой-то степени хорошо, когда работники большое время находятся на одной и той же должности, ибо это повышает производительность труда: работнику более привычно выполнять свою работу, он уже все проблемы решал, со всеми трудностями сталкивался, работа требует меньшей кон-центрации и расхода энергии, при том что скорость ее намного выше. Но в этом и ми-нус: человек перестает развиваться, становится роботом, бездумно, но быстро выпол-няющим поставленную задачу. А роботы, как известно, не повышают производитель-ность труда. Ее повышает человек, способный придумывать новые решения для этого повышения, в том числе путем создания нового робота. Итак, разная производитель-ность труда на одной и той же должности, вызванная разным практическим опытом работы, - не должна отражаться на стоимости труда.
Таким образом, начиная определять производительность труда каждого работ-ника, нужно сопоставлять данные о количестве и качестве произведенных товаров и услуг не по одной и той же должности, имеющей одно и то же формальное название, но по одной и той же фактической должности. А фактическая должность – это не только функциональные обязанности работника, но еще и его квалификация, состоящая из теоретических и практических знаний, навыков, умений, которые работник может применить на данной должности. Теоретическая часть квалификации – должна опла-чиваться отдельно. Практическая часть как естественный процесс увеличения квали-фикации просто не должна учитываться при оплате труда.
Возьмем тех же двух хирургов. Чем еще может быть вызвана разница в произво-дительности их труда, которая не должна учитываться при подсчете коэффициента производительности? Условиями труда. Один хирург делает операции на новой техни-ке, другой - на старой. У одного более опытные медсестры, у другого – менее опытные. В конце концов, каждая операция уникальная, соответственно имеет разную слож-ность, разное время для ее проведения. И сам хирург не волшебник, а делает все от се-бя возможное, чтобы вылечить человека. Здоровье и жизнь последнего не может зави-сеть на 100% от результата операции. И есть масса других внешних факторов, которые могут повлиять на производительность труда. А если это хирурги разных больниц, ко-торые работают на разной технике, то внешний фактор еще более очевиден. Разве можно на этом основании говорить о том, что производительность труда одного хи-рурга выше, чем производительность труда другого? Нет, ибо на эту производитель-ность повлияли внешние обстоятельства.
Представим, вообще идеальную ситуацию: у нас есть два хирурга одной и той же квалификации, работающие в одних и тех же условиях, с одним и тем же внешним фак-тором. И представим вселенную, где пациенты - роботы, где их здоровье и жизнь на 100% зависит от работы хирурга. Как мы могли бы оценивать производительность труда каждого хирурга на данной должности? По количеству успешных операций? Но что такое «успешная» операция? Выжил после операции – значит она успешная? Ду-маю, это нелепо. Конечно, есть рамки разумного, и хирурги не могут переступить свои инструкции, нарушить законодательство, поддавать здоровье и жизнь пациента не-оправданным рискам. Но даже в этих рамках качество операции одного хирурга может кардинально отличаться от качества операции другого хирурга. И, в конечном счете, чтобы оценить труд этих двух хирургов пришлось бы проводить после каждой опера-ции экспертизу на предмет соответствия качества.
Точно так же дело обстоит в любой другой сфере, не только в медицине. На одном заводе одно материально-техническое обеспечение, одна степень разделения труда, на другом – ситуация иная. Соответственно работники всех должностей одного завода не могут сравниваться на предмет производительности труда с работниками тех же должностей другого завода. Более того, в рамках одного и того же завода, в разных це-хах, на которых работают разные работники, но одних и тех же формальных должно-стей, могут быть разные внешние факторы, изменяющие производительность труда.
Возьмем 2-ух геологов одной квалификации, с одним и тем же количеством под-чиненных, с одной и той же техникой для работы. Но они поехали проводить свои по-иски в разные места. И один геолог за месяц работы смог найти залежи полезных иско-паемых, другой нет. Причина, почему другой геолог не смог удачно провести поиски, банальна – просто не повезло: полезных ископаемых не было в тех местах, природа так решила. Но разве теперь один геолог должен получить больше зарплату, чем другой? На каком основании?! Более того, второй геолог хоть и не нашел ничего, зато уже от-метил в общей базе геологов о результатах своих поисков. И теперь никто из геологов не поедет в те места, зная негативный опыт своего коллеги. Таким образом, оба геоло-га по факту проделали одинаковую работу, но формальная производительность у них разная.
Возьмем двух дальнобойщиков. Казалось бы, должность одна, но средства произ-водства у них могут быть разные: разные фуры, разные дороги, на которых они ездят, разный вес продукции и т.д. и т.п. А все это повлияет на конечную производительность труда. Соответственно, подсчитывать производительность труда двух дальнобойщи-ков по расстоянию пройденного пути, весу перевезенного груза, количеству поездок и т.п., без учета внешнего фактора, - будет некорректно.
Возьмем двух учителей физики в разных школах, которые не выполняют админи-стративных полномочий, не заняты на сторонних работах, то есть имеют одинаковые функциональные обязанности, а также у них одна практическая и теоретическая сте-пень квалификации и один рабочий график. То есть формальная должность у них одна и та же, и фактическая должность была бы одинаковой, если бы не тот факт, что в пер-вой школе учатся более послушные дети, во второй – менее; в одной школе лучше ма-териально-техническое обеспечение, в другой – хуже. Все эти факторы, в конечном сче-те, повлияют на результат - познания детей в физике. Таким образом, два учителя мог-ли трудиться с одними и теми же усилиями, одно и то же время, но конечный результат у них разный. И нельзя будет на основании лишь оценок детей (среднего балла по классу) говорить о том, что труд двух учителей имеет разную стоимость. Учитель не виноват, например, в том, что ему на класс, вместо 20 компьютеров, выделили 3; что дети из бедных семей не могут приобрести нужные учебники. Учитель не виноват, например, в том, что сами дети имеют разные физические, умственные, психические способности. Учитель не может «вложить в голову» знания, он лишь делает все воз-можное для обучения детей: проводит уроки, устраивает контрольные работы, задает домашние задания и т.д. Но проконтролировать своих учеников, а также улучшить им память, внимание, усидчивость, аналитическое мышление, он не в состоянии.
Возьмем любую административную, руководящую, организаторскую должность. Как здесь определить производительность труда конкретного руководителя, если ре-зультат его труда зависит не только от него самого, а от других работников – его под-чиненных? Понятно, можно всегда дать оценку любому руководителю. Но эта оценка никак не будет связанна с его точной производительностью труда. Труд руководителя можно оценить категориями «хорошо» или «плохо», можно даже подсчитать, что за время его нахождения на этой должности производство было повышено на 5, 10, 20, 100 %, но это ровным счетом никак прямо не будет свидетельствовать о коэффициенте производительности конкретного руководителя, ибо наряду с внешним фактором, свя-занным с материально-техническим обеспечением предприятия, природными услови-ями, местными особенностями, конъюнктурой на рынке (планом - при плановой эко-номике), политической ситуацией и т.д. и т.п., – добавляется еще и разница в функцио-нальном потенциале подчиненных, а по сути, в производительности их труда. Понятно, что руководитель на то и руководитель, что должен благоприятно влиять на своих подопечных, но не может все зависеть от одного человека, нельзя всю ответственность за неудачи или успехи на предприятии или в государстве возлагать только на руково-дителя. Нельзя точно просчитать конкретно его заслуги или конкретно его просчеты.
Возьмем распространенную сферу труда в капиталистическом производстве – сферу продаж. Да, в новом пролетарском государстве, на эту сферу будет припадать на порядок меньше трудящихся, чем при капитализме в силу условий плановой экономи-ки, но поскольку сразу рыночные отношения не исчезнут, эта отрасль труда останется. Как оценить производительность труда менеджера по продажам, если он не произво-дил данный товар или услугу, не имеет никакого отношения к качеству товара или услуги, если он не принимал никакого участия в установлении цены? Как сопоставить производительность труда двух продавцов, если один продавал товары, которые отли-чаются дешевизной, качеством, популярностью, важностью для покупателя, тогда как другой продавал товары дорогие, некачественные, не популярные, не важные? Да ни-как! Это невозможно корректно сделать. Да, первый продавец, по вероятности, сможет намного больше продать, чем второй, но это не будет никоим образом говорить о том, что первый трудился намного усерднее и добросовестнее, чем второй. И эта же невоз-можность оценки производительности относится ко всем коммерческо-договорным отношениям между людьми. Одна сторона не может заставить какими-то сверхъесте-ственными психологическими манипуляциями другую сторону подписать договор.
Возьмем работу художника, артиста, скульптора, актера, литератора, работника культуры и искусства. Как здесь оценивать производительность труда? Чисто с ком-мерческой стороны? По количеству заказчиков картин и скульптур; купленных биле-тов; распроданных книг и пр.? То есть по логике: чем больше интересуются, тем лучше творец? Нет, так делать нельзя: производительность труда – это категория, которая определяет, сколько работник может произвести товаров или услуг за промежуток времени, а не то, сколько было выручено денег в процессе реализации продуктов тру-да. Выше я перечислил творческие профессии, а не творческие должности, то есть кон-кретные функциональные обязанности творца. А как мы помним, производительность труда должна вычисляться в рамках должности. В тоже время в данной отрасли труда не может вообще существовать такого понятия как должность, ибо труд каждого твор-ца является уникальным: конечные объекты искусства (картины, скульптуры, фильмы, песни, литературные сочинения) имеют уникальный характер, даже учитывая то, что их можно классифицировать за жанром, стилем, методикой создания и пр. Творческий труд отличается от труда нетворческого тем, что в первом случае работник всегда создает что-то новое, уникальное, во втором случае работник производит содержа-тельно похожие или даже одинаковые по форме и по содержанию товары и услуги. И если, допустим, производительность труда комбайнеров можно определять количе-ством вспаханных полей, то производительность труда двух художников, пускай даже одного жанра и стиля или вообще очень похожего творчества, нельзя определять ко-личеством нарисованных картин или общей площадью (в метрах) исписанных полотен. По существу дела, каждый творческий работник занимает свою уникальную долж-ность. Соответственно производительность труда творческих работников вообще неопределима. Художник создает картину для того, чтобы людей порадовать. Застав-лять же его думать о производительности труда (рисовать картины на скорость) - бу-дет нелепо, это приведет лишь к тупому зарабатыванию денег, а как следствие, к за-гниванию и деградации культуры, что и есть, впрочем, при капитализме.
Возьмем труд программиста, научного сотрудника, инженера, архитектора. По-мимо того, что эти профессии тоже носят в какой-то степени творческий характер и также по-своему уникальны, что может, опять-таки, свидетельствовать о некорректно-сти вычисления производительности труда, в этих профессиях еще крайне важно, что-бы конечный продукт был качественным, представлял пользу, соответствовал тем це-лям, для которых он создавался. Читатель может возразить, что компьютер на заводе, создающийся рабочими, тоже должен представлять в конечном итоге пользу, «соот-ветствовать тем целям, для которых он создавался». Безусловно, это так, но не о той пользе, не о тех целях я говорю, подразумевая труд научного работника, программиста, инженера, архитектора. В случае создания компьютера на заводе есть четко прописан-ный алгоритм, от которого нельзя отступать. И уже само по себе отсутствие отступле-ния будет говорить о том, что компьютер представляет пользу. Таким образом, рабочие завода трудятся не столько для того, чтобы создать полезный компьютер, сколько для того, чтобы в процессе труда не нарушить прописанный алгоритм, чтобы по этому алгоритму создать максимальное количество компьютеров. В тоже время программи-стам, научным сотрудникам, инженерам, архитекторам или вообще не дается четкого алгоритма (схемы) по созданию конечного продукта, или дается абстрактное задание, имеющее определенные широкие рамки, в которых свободно может работать работ-ник. А с другой стороны, для его труда устанавливаются менее жесткие временные ограничения, ибо в этой работе не так важна скорость, как важно качество. Если же человек поспешит, погонится за «производительностью труда», то это ярко негативно отразится на качестве конечного продукта. И вообще, творческим людям (представи-телям искусства, культуры или науки, программирования и пр.) некорректно устанав-ливать жесткие рамки, давать четкие указания, инструкции, часто им не стоит даже устанавливать строгий график работы, ибо все это может негативно отразится на ка-честве выполняемой работы. Итак, производительность труда в творческих сферах вообще определять невозможно, некорректно.
Но даже в тех сферах труда, где творческие способности применяются по мини-муму или практически не применяются, не совсем правильно оценивать труд каждого работника в зависимости от его производительности. Любая погоня за производи-тельностью приводит к ухудшению качества товара или услуги, это происходит даже в тех случаях, где товар или услуга не представляет собой уникальности. Грубо говоря, качество можно ухудшить даже при производстве кондитерских изделий, при ремонте сапогов, при производстве простых деталей, механизмов.
Возьмем работу юриста. Вроде как юрист не является творческим работником, его труд в какой-то степени носит рутинный характер: проблемные ситуации, подлежащие юридическому анализу, всегда похожи. Но нельзя производительность труда юриста оценивать по количеству написанных процессуальных документов, количеству посещенных судебных заседаний, часов участия в следственных действиях. Если было так, это неизбежно привело бы к потере качества юридических услуг.
Представим другую ситуацию – должность шахтера, добывающего уголь. Казалось бы, все просто - делай, что должен, и не думай. Но если бы человечество работало по такому принципу, то такие явления, как рациональное предложение, стахановское движение, новаторство и т.п., - не существовали бы. Научно-технический прогресс про-текал бы на порядок медленнее, если прерогатива развития научно-техничных откры-тий принадлежала только научным сотрудникам, инженерам, в общем, интеллигенции, а не рабочим. Даже у работника, выполняющего монотонный, нетворческий труд, должна быть возможность проявлять инициативу и креатив. Но если оценивать труд данного работника только по формальной производительности, то это привело бы к застою в производстве, впрочем, при капитализме и наблюдается такая ситуация.
Есть такие сферы труда, где господствует обезличка, где труд носит коллектив-ный характер, где работник не имеет возможности проявить себя, свою производи-тельность. Например, на тех предприятиях, где автоматизация и машинизация произ-водства находится на очень высоком уровне, где рабочий на 99% подчинен машине, некорректно оценивать его труд в зависимости от производительности, ибо работник никак не может повлиять на эту производительность. На нее сможет повлиять дирек-тор, инженеры, научные сотрудники, другие работники, устанавливающие новое обо-рудование и технику, но никак не рабочий. И пока не будут заменены оборудование и техника, производительность труда рабочего будет одинаковой.
Выше я привел кучу примеров специфики труда на разных профессиях и разных должностях. Мы выяснили, что в одних случаях определять производительность труда работника некорректно ввиду того, что стоимость труда там зависит в значительной степени от качества произведенного товара или услуги. В других случаях определить производительность труда работника нереально, практически невозможно, ибо при-шлось бы:
1) поделить всех трудящихся на определенные должности (не профессии);
2) в рамках формальных должностей провести разделение по фактическим должностям в зависимости от квалификаций работников; определить, каким образом вычесть из общего коэффициента производительности труда то ко-личество труда, которое вызвано практической частью квалификации ра-ботника, приводящей к повышению производительности труда;
3) постоянно вычитывать внешний фактор, влияющий позитивно или нега-тивно на производительность труда, в рамках фактических должностей;
4) в каждом отдельном случае проводить экспертизу товаров и услуг на соот-ветствие качества, ибо очевидно, коэффициент производительности труда – это коэффициент производительности одного и того же труда не только по должности, но и по качеству;
5) придумать, каким образом оценивать производительность труда работника, не связанную с его непосредственными трудовыми обязанностями, напри-мер, рацпредложение.
Как видно, задача не из легких, я бы сказал, миссия невыполнима.
Теперь зададимся вопросом, возможно ли вообще значительное различие в ин-тенсивности труда работников одной фактической должности и одних и тех же усло-вий труда? Нет. Конечно, некоторые различия есть, но они не могут быть значитель-ными: работники одной и той квалификации, находящиеся на одной и той же должно-сти всегда имеют похожие, находящиеся на одном уровне физические, психические и интеллектуальные характеристики, способные приводить к повышению или пониже-нию интенсивности труда. Как известно, бытие определяет сознание. Поэтому един-ственная возможность для двух работников одинаковой формальной и фактической должности иметь разную производительность труда – это повысить время труда, то есть повысить производительность за счет экстенсивных, а не интенсивных методов. С экстенсивным способом повышения производительности будет ясно немного позже.
Подойдем к этому вопросу с другой стороны. Что мы до этого подразумевали под фактором производительности? В значительной степени субъективные усилия работ-ника по повышению количества и качества производимой продукции на предприятии, в стране. Но разве производительность труда на предприятии, в стране определяется субъективными усилиями? Нет. Утверждать обратное есть субъективный идеализм. Определяющим фактором производительности труда, как и любого другого историче-ского процесса или явления, всегда были и будут независящие от человеческой воли обстоятельства: способ и характер производства, способ присвоения произведенного продукта, вытекающими из этого экономическими отношениями. Роль человека всегда ограничена, в данном случае она ограничена рамками всеобщей системы разделения труда. Можно даже установить закон: чем больше разделение труда, тем менее воз-можны различия в производительности труда между работниками одной и той же должности, работающими в одних и тех же условиях. И это касается всех трудящихся, а не только тех, чей труд сейчас кажется «обезличенным».
Капитализм создал такую экономическую базу в виде развитости производи-тельных сил, нивелирующих физические, интеллектуальные и психические различия в видах трудовой деятельности и не допускающие произвольности их результатов. Например, рабочие на сборочном конвейере действуют синхронно, согласованно во времени; их труд распределен равномерно, никто никак не может ни перевыполнить свой объем работы, ни отстать от выполнения. Так и организовано подавляющее большинство рабочих мест в капиталистическом производстве – четко обозначенный круг задач и обязанностей, строгая технологическая и исполнительская дисциплина, взаимозависимость и ответственность. И хоть существует анархия и хаотичность ка-питалистического производства, внутри одного капиталистического предприятия все-гда имеется дисциплина, план, порядок, взаимозависимость, взаимообусловленность. Никакого существенного положительного стимулирующего эффекта дифференциро-вание платы в этих условиях обеспечить не может для капиталиста. Решает уже не че-ловеческий фактор, а вложения в постоянный капитал – в средства производства, ав-томатизацию, роботизацию, машинизацию, научно-технические разработки. В тоже время производство в условиях плановой экономики, опираясь на экономическую базу старого общества, будет единым «конвейером», где все работники объединены в огромный трудовой коллектив.
При капитализме определяющий фактор различия в доходах разных людей кро-ется в классовом положении, наличии средств производства и политической власти, но никак не в профессии, должности, производительности труда, вредности или тяжести труда, а уж тем более не в различии стоимости «рабочей силы». Кто есть богатые? Ка-питалисты и бюрократы, их преданные слуги. Кто есть бедные? Эксплуатируемые про-летарии. И чтобы буржуазная или марксистская пропаганда не говорила о том, что один труд должен стоить дороже, а другой – дешевле, как бы она не пыталась подсчи-тать ценность различных профессий и производительность труда, - это все лживая болтовня, защищающая и оправдывающая громадные богатства эксплуататоров, за-ставляющая пролетариев смириться с такой несправедливостью и «не заглядывать в чужой карман».
Итак, стоимость труда конкретного работника не может определяться его произ-водительностью в смысле интенсивности. Это, во-первых. Во-вторых, стоимость труда не может определяться профессией, должностью, квалификацией, а уже тем более аб-страктными потребностями работника («рабочей силой»), а также не может быть раз-ницы между оплатой за получение квалификации и за непосредственное производ-ство. Это значит, что стоимость труда всех работников есть одинаковая. Всякий труд равнозначный. Единственным фактором, который может влиять на стоимость труда, является только время труда.
Ранее я сказал, что эксплуатация – это присвоение чужого труда; плата за труд меньше его стоимости. Выяснив, что стоимость труда у всех трудящихся одинакова, можно конкретизировать определение эксплуатации. Эксплуатация - это любое отли-чие в плате за труд разных трудящихся в течение одного и того же времени. Таким об-разом, единица времени одного труда равна единице времени другого труда. И получа-ется, что при отсутствии эксплуатации общественный продукт должен делиться по-ровну между всеми без исключения трудящимися, которые принимали участие в его производстве, но с учетом времени труда каждого трудящегося:
S = t*W/Т
,- где t – количество часов труда данного трудящегося; а T – совокупное количе-ство часов труда всех трудящихся, сформировавших общественный продукт – W.
При такой системе распределения общественного продукта всякая эксплуатация исключена. И теперь можно ответить на важные вопросы. Кто есть эксплуатируемый? Трудящийся, получающий за свой труд меньше, чем число, полученное от умножения количества часов его труда на общественный продукт и разделения на суммарное ко-личество часов всех трудящихся, участвовавших в формировании общественного про-дукта. Всякий эксплуатируемый работник есть пролетарий. Но не всякий работник есть эксплуатируемый работник и не всякий работник (государственного или частного производства) есть пролетарий. Кто есть эксплуататор? Частный капиталист, в том числе индивидуальный предприниматель, который получает за свой труд больше, чем число, полученное от умножения количества часов его труда на общественный про-дукт и разделения на суммарное количество часов всех трудящихся, участвовавших в формировании общественного продукта. Также эксплуататором есть государственный (бюрократический) капиталист, то есть государственный работник, служащий, воен-ный, наемный работник капиталиста, индивидуальный предприниматель, который получает за свой труд больше, чем число, полученное от умножения количества часов его труда на общественный продукт и разделения на суммарное количество часов всех трудящихся, участвовавших в формировании общественного продукта. Кроме того, эксплуататором есть наемный работник частного капиталиста, который получает за свой труд больше, чем число, полученное от умножения количества часов его труда на общественный продукт и разделения на суммарное количество часов всех трудящихся, участвовавших в формировании общественного продукта.
А степень эксплуатации пролетария определяется соотношением стоимости тру-да к полученной плате:
Е = t*W/Т*U или E = S/U
,– где U – полученная плата, но:
E ; m/c, то есть ; прибавочный труд / необходимый труд
, как утверждал К. Маркс.
И на этом месте можно было бы закончить сочинение, ибо я, по сути, выяснил то, что должен был выяснить – как определять стоимость труда. И общество, свергнувшее капитализм, должно по идее распределять общественный продукт именно по этому принципу, то есть на основе закона равнозначности всякого труда. И поскольку, как можно было заметить, предложенная выше система распределения очень связана с принципом равенства, постольку читатель уже мог подумать, что это и есть уравни-ловка, - то, что указано в названии этого сочинения. Хочу сказать, что это еще не урав-ниловка и это даже не равенство. Да, есть много похожих признаков, но эта система есть не что иное, как трезвый, научный, арифметический расчет, а уравниловка тради-ционно воспринимается как что-то искусственное, сознательно введенное. К тому же ясно, что возможна такая ситуация, когда работники будут получать разную плату за свой труд за разный по времени труд. Какое ж тут равенство?..
Можно ли сказать, что было бы огромным прогрессом установить такую систему оплаты труда вместе с уничтожением частной собственности на средства производ-ства? Конечно, да, ибо при такой системе исключена всякая эксплуатация на 100%. Всегда все, что научно, то прогрессивно. Достаточно ли этого для построения комму-низма? Нет. Для коммунизма нужна уравниловка. Поэтому я продолжу свой труд.
Раздел 3. Уравниловка как первая фаза коммунизма
В главах 6 и 7 я изложу детально свою теорию уравниловки. В 8 главе я дам науч-ное обоснование уравниловки, то есть объясню, почему должна быть уравниловка, а не социализм.
Глава 6. Равенство доходов как главный элемент уравниловки
Уравниловка (уравнилизм) – это общественно-экономический строй, основанный на равенстве в доходах трудящихся. Главным ее элементом есть равенство доходов. Я предлагаю установить четко регламентированное количество часов, которое каждый трудящийся страны должен отрабатывать в день или месяц. А все, что сверх того, про-изошедшее по доброй воле самого трудящегося, есть труд не на себя, а на благо обще-ства. Таким образом, при уравниловке выведенный выше закон стоимости труда дей-ствует, но не на весь труд, а только на обязательный. И если для подсчета стоимости труда независимо от социально-политического устройства общества справедлива формула:
S = t*W/Т
,- то при уравниловке в этой формуле отпадает необходимость, ибо реальное вре-мя труда (t или T) не имеет смысла. Важно лишь то, чтобы каждый работник выполнял необходимый минимум. Поэтому доход для всех трудящихся страны должен быть оди-наков лишь постольку, поскольку они являются трудящимися, а трудящийся – это тот, кто выполняет свои функциональные обязанности в пределах установленного мини-мального времени труда (в часах). Таким образом, при уравниловке обсчитывается не стоимость труда, а доход.
Хочу отметить, что в вычислении количества общественного продукта не может быть особой сложности, а если даже он будет подсчитано неправильно, то никто из трудящихся ничего не потеряет: если его количество будет завышена, то все трудящи-еся получат за свой труд больше, чем заслужили, но поровну; если оно будет занижено, то все трудящиеся получат меньше, чем заслужили, но поровну, а недополученная часть общественного продукта будет возмещена в будущем, ибо она все равно остается у государства. Итак, месячный доход каждого трудящегося должен определяться по следующей формуле:
D = W/m
,- где m – количество всех трудящихся, сформировавших месячный общественный продукт.
Отмечу, что этот доход на практике не может равняться зарплате, ибо в условиях существования государства необходимо выделять деньги на общественные фонды: социальные услуги, благоустройство городов, бесплатные для всего общества услуги и товары, научно-технические разработки, резервные и производственные фонды и т.д. и т.п. Но в любом случае после изъятия части стоимости труда из трудящихся все равно будет полное погашение стоимости труда в будущем. Таким образом, каждый работник будет получать доход из своего обязательного труда в виде зарплаты и государствен-ных услуг. Но здесь следует прояснить более подробно, чтобы не было недопонимания. При простой плате каждому работнику по стоимости труда (S = t*W/Т) одинаковость в стоимости труда не должна иметь исключений в зависимости от выполняемого труда: профессии, квалификации, должности, условий труда и пр. Это уже и так было доказа-но. Единственный фактор, который мог бы отличать различных работников по доходу – это время труда. Это абсолютный закон. При уравниловке (D = W/m) вообще не может быть никакой разницы в доходах. Ниже я покажу, как это должно выражаться на практике, и каких ошибок следует избегать, чтобы не нарушить принцип стоимости труда, который был изложен в главах 4 и 5, с одной стороны, не нарушить принцип уравниловки, с другой. Но перед этим нужно понять сущность доходов.
Откуда берутся все богатства человечества? В результате человеческой деятель-ности – труда. Ни духовные, ни материальные блага не создаются сами по себе, не ле-жат на дороге. Даже то, что нам дает природа, нужно добывать непосильным трудом. Любые товары или услуги создаются (добываются) человеком. Таким образом, любое материальное или нематериальное благо, которое составляет в совокупности обще-ственный продукт, и которое подлежит последующему распределению между трудя-щимися, может быть объектом дохода. Отмечу, во-первых, те материальные и немате-риальные блага, которые принадлежали человеку на праве частной (личной) соб-ственности до установления уравниловки, кроме средств производства, - не могут быть объектом дохода, то есть подлежать общественному распределению. Уравнилов-ка не может быть против личной собственности, а значит посягать на частную жизнь человека, хотя здесь могут быть исключения для бывших капиталистов и бюрократов, которые нажили себе большие богатства за время своей эксплуатации. Во-вторых, объ-ектом дохода не могут быть средства производства (государственные), ибо они не от-чуждаемы, находятся в вечной собственности государства – всего общества.
Какие самые распространенные предметы распределения общественного про-дукта, а соответственно, каковы могут быть источники дохода людей?
Во-первых, предпринимательская прибыль. В капиталистическом обществе ее получают капиталисты, использующие наемный труд, и самозанятые предпринимате-ли. Поскольку этот источник дохода должен исчезнуть при уравниловке, постольку мы его не будем брать во внимание.
Во-вторых, нелегально полученные доходы, например, доходы, полученные кор-рупционным путем. Мы их тоже не будем брать во внимание, ибо это внеэкономиче-ский источник дохода, который запрещен законом.
В-третьих, подарки от третьих лиц (не от государства). Мы также не можем брать это во внимание, ибо этот источник не связан с непосредственным распределением общественного продукта, а возможен лишь после общественного распределения.
В-четвертых, главным источником дохода при уравниловке будет доход, полу-ченный от единого работодателя – государства. Именно на этом источнике мы и оста-новимся. Данный доход подразделяется на два вида:
1) зарплата, понимаемая как оклад;
2) бесплатные товары и услуги от государства.
Оба дохода между всеми работниками должны распределяться поровну. Любые различия здесь непростительны. И следует сказать, что больше никаких других источ-ников дохода быть не может, кроме этих двух. А именно не могут быть установлены дополнительные источники дохода, неодинаковые по количеству и по качеству или одинаковые по количеству и качеству, но с разными условиями их получения для раз-ных работников, как-то: премии; надбавки; доплаты; бонусы; скидки на товары или услуги; предоставление путевок в санатории и на курорты; предоставление медицин-ской страховки; ценные подарки на памятные даты; абонементы в спортивный клуб; подарки в виде движимого и недвижимого имущества; награды за «особые трудовые заслуги», «героизм», «преданность коммунизму» (например, наградное оружие, книга, сертификат, медаль из ценного металла) и т.д. и т.п. Не должно быть в зависимости от «различий» (псевдоразличий) в труде никаких преимуществ, не только связанных с приобретением полного права частной собственности, но и с приобретением права пользования или владения. Всякие стремления установить на регулярной или нерегу-лярной основе дополнительную плату, дополнительные преимущества для работни-ков, служащих, военных за их «особый труд», «особую службу», принесение «значи-тельной пользы» обществу, - должны пресекаться как контрреволюционные. Любое облегчение жизни, любые дополнительные источники дохода должны быть направ-ленны на каждого трудящегося одинаково. Всякий успех работника, служащего, воен-ного, внешне кажущийся как личный, должен рассматриваться как успех всего обще-ства. Всякие поражения, неудачи, ошибки индивида должны восприниматься как по-ражения, неудачи, ошибки его окружающих, всего общества.
Также должны чрезвычайно осторожно устанавливаться способы облегчения и рационального обеспечения трудового процесса для разных работников, а именно: выделение служебного автотранспорта и жилья, личного водителя, телохранителей; пополнение мобильной связи; оплата авиаперелетов, командировочных; особая медицина или особое образование (вызванное служебной необходимостью); бесплатное питание на рабочем месте; предоставление служебного переносного компьютера, планшета, а также любых других служебных государственных средств производства, которые могут быть использованы в частных целях, то есть не на благо всего общества.
При уравниловке не должно быть «незаменяемых» работников, на которых воз-лагается настолько большая ответственность и которым приходится настолько много трудиться, что для них на регулярной основе должны выделяться самолеты, уборщики, официанты, чистильщики и т.п. Нужно стремиться к тому, чтобы не было таких людей, которые требуют значительного количества телохранителей и потребления значи-тельных средств на свою безопасность. Это будет та система, при которой не «кадры решают все», а система решает все. А если представителю власти требуется личная охрана, то это чаще свидетельствует не столько о больших заслугах человека, в связи с которыми его могут устранить политические конкуренты, сколько о наличии в обще-стве вождепоклонства, низкого образования, религиозных предрассудков, буржуазного патернализма, - отголосков старого общества. И больше всего заботиться нужно не об охране важных людей, на которых может быть совершено покушение, а об увеличении коллективной ответственности и коллективного выполнения функций в различных государственных институтах и органах власти. Индивидуальный террор всегда есть там, где власть реально принадлежит каким-то нескольким десяткам-сотням человек, а не массам, но его не будет там, где не будет «значимых» индивидов, а по сути – вождей, на которых вполне возможна охота. Хотя это уже другая тема, больше связанная с политико-идеологической программой уравниловки. Здесь же я исследую лишь экономическую ее составляющую.
В главе 4, разделе 2 я говорил, что для рабочих на тяжелых и вредных работах должны предоставляться в достаточном количестве и качестве пища, вода и медицин-ское обслуживание для полноценного восстановления потраченных жизненных ресур-сов. Но необходимость этого предоставления вызвана не особой (отличительной) сто-имостью труда рабочих на тяжелых и вредных работах, а производственной необходи-мостью: в данном случае энергия и здоровье рабочего представляют собой особое средство производства. И точно так, как всякому средству производства нужен уход, контроль и бережливость, так же и тело рабочего должно быть в надлежащем состоя-нии для исполнения трудовых функций. Соответственно это возмещение должно быть не в виде бездумно выделяемых дополнительных денег к зарплате, которые рабочий может на практике потратить на что угодно; а уж тем более не в виде недвижимости, земли и прочих материальных благ, которые вообще никак не связаны с воспроизвод-ством энергии и здоровья рабочего. Это возмещение должно быть в виде прямых, непосредственных, четко определенных трат на воспроизводство энергии и здоровья рабочего. Например, на тяжелых и вредных работах может быть организовано бес-платное питание в столовой, бесплатная выдача воды, бесплатная выдача лекарств и любое, в том числе и дорогостоящее, бесплатное медицинское обслуживание, связан-ное с лечением профессиональных заболеваний. Еще ж не забываем то, что тяжелый и вредный труд при уравниловке отличается от тяжелого и вредного труда при капита-лизме. Условия труда, материальное обеспечение, охрана труда, автоматизация и ма-шинизация совершенно другого порядка при уравниловке. И рабочий день будет не 8-12 часов, а 6 часов. Причем 6 часов будут определяться не временем непосредственного труда на тяжелых или вредных работах, а с момента прохода пропускного пункта. Соответственно в эти 6 часов должно включаться время на переодевание, выдачу наряда, рабочее собрание, подготовительные работы, короткие перерывы в работе («перекуры»), обязательно положенные для данных работ, сдачу работы, мойку. А конец рабочего времени должен определяться выходом из пропускного пункта. Соответственно тяжелый и вредный труд при уравниловке не такой уж тяжелый и вредный, с точки зрения, медицины.
Глава 7. Обязательные экономические элементы уравниловки
Чтобы обеспечить равенство доходов не достаточно издать соответствующий за-кон и насильно воплощать эту идею на практике. Уравниловка – это не только равен-ство доходов, это целая система, состоящая, в особенности, из главных структурных элементов в экономике:
1. Общественная собственность на средства производства.
2. Плановая экономика от единого центра – государства.
3. Равенство в доходах всех трудящихся.
4. Запрет всякой предпринимательской деятельности, а равно как предприни-мательских доходов.
5. Государство есть единственный работодатель, то есть единственный нанима-тель трудящихся и единственный распределитель общественного продукта.
6. Ученики профессионально-технических, высших и некоторых других учебных заведений считаются трудящимися, соответственно имеют право на такой же доход, как и остальные трудящиеся.
7. Обязательный труд для граждан, желающих получать доход, в количестве 6-ти часов в день с двумя выходными или не более 30-ти часов в неделю.
8. Монополия государства на продажу товаров и услуг. Любые торговые отно-шения в стране могут происходить только между двумя субъектами: государ-ством и физическим лицом.
9. Единая ценовая политика на всей территории уравнилистского государства. Никаких различий в ценах.
10. Уничтожение наличного расчета с введением единой государственной элек-тронной расчетной системы, обеспечивающей эффективный и прозрачный финансовый оборот между уравниловским государством и физическими ли-цами; охраняющей уравниловку от попыток незаконной предприниматель-ской деятельности, торговли между физическими лицами, коррупции.
11. Запрет на всякие экономические отношения (в особенности товарно-денежные отношения) между физическими лицами уравниловского государ-ства и иностранными субъектами. Хотя здесь законом могут быть установле-ны исключения, например, при выездах за границу.
12. Ограничение до определенных пределов натурального хозяйствования физи-ческих лиц с целью предотвращения попыток предпринимательской дея-тельности, уклонения от общественного труда, борьбы с мелкобуржуазно-стью.
13. Ограничение до определенных пределов натурального обмена и дарений между физическими лицами.
14. Экспроприация до разумных пределов личной собственности капиталистов и бюрократов, помимо полной экспроприации их частных средств производ-ства.
Обязательные экономические элементы уравниловки не строятся месяцами, а уж тем более, годами, они устанавливаются одним актом после победы революции (насильственного свержения капитализма и уничтожения капиталистического госу-дарства). Этот акт состоит в том, что пролетарское государство издает соответствую-щий закон, проводит ряд несложных мероприятий и оружием обеспечивает такой по-рядок. А строиться (на протяжении годов и десятилетий) может только коммунизм после торжества мировой революции и установления уравниловки во всем мире. По-этому хочу предостеречь пролетариат и его лидеров от возможных ошибок, которые могли бы возникнуть случайно или в результате сознательной оппортунистической (предательской) политики определенных лиц.
Глава 8. Почему уравниловка, а не социализм?
На данный момент во всех странах господствует государственно-монополистический капитализм. Основной эксплуататор пролетариата представлен в виде объединения высших государственных служащих с финансовыми монополиста-ми, составляющими слияние банкового и промышленного капитала. Государственно-монополистический капитализм означает то, что сами государственные служащие яв-ляются капиталистами, а сами капиталисты являются представителями власти. Таким образом, нами правят олигархи. А марксисты всего лишь предлагают убрать частных капиталистов, но оставить бюрократов, которые также несправедливо будут присваи-вать общественный продукт, оставить спекулянтов на рынке, допускать рыночную эксплуатацию внутри государства и возможность рыночной эксплуатации пролетари-ев других стран. Итак, любой социализм есть госкапитализм, где эксплуататорами вы-ступают высшие государственные бюрократы, главные военные и топ-менеджмент государственных предприятий.
Социализм позволяет социалистической бюрократии эксплуатировать трудовой народ, устанавливая себе непомерно высокие жалования и привилегии. Социализм тормозит мировую революцию: социалистической бюрократии не выгодно отдавать свои богатства или терять возможность получения таких богатств в будущем в пользу мирового пролетариата. Социалистической бюрократии, наоборот, удобнее вступать в коммерческие соглашения с иностранными капиталистами для совместной эксплуата-ции своих народов. Социалистической бюрократии не выгодно, чтобы социалистиче-ское государство отмирало, что есть условие коммунизма, а наоборот, им выгодно со-хранение государства и усиление своей власти: в противном случае за исчезновением государства последовало бы исчезновение богатств или прав на богатства социалисти-ческой бюрократии, на что последняя никогда не пойдет. Социализм, в конце концов, не уничтожает фактически право частной собственности на средства производства, а делает это формально. По факту социалистическая собственность на средства произ-водства есть частной собственностью социалистической бюрократии. Это значит, что главное противоречие капитализма – противоречие между общественным производ-ством и частным присвоением - никуда не исчезает, а видоизменяется и переносится на социалистические отношения. Только при капитализме у кормушки находились ка-питалисты и бюрократы, а при социализме - только бюрократы. Пролетариат спокон веков стремится к уничтожению частной собственности на средства производства не потому, что это есть самоцель, а потому, что частная собственность вызывает частное присвоение, а значит, несправедливое присвоение, как следствие, бедность и несчастье пролетариата. Поэтому коммунисты и призывали уничтожить частную собственность, надеясь на то, что введение общественной собственности на средства производства решает все проблемы. Не решает, как оказалось.
Каким способом социалистическая бюрократия будет присваивать себе чужой труд? Вполне законным способом. Не признавая необходимость уравниловки или даже необходимость установления платы за труд по стоимости на основе закона равнознач-ности всякого труда за единицу времени, социалистическая бюрократия будет прово-дить в жизнь чисто буржуазные идеи о том, что умственный труд полезнее, чем физи-ческий; управленческий труд более важен, чем исполнительный. Бюрократы, прикры-ваясь стремлением к повышению квалификации труда вместо того, чтобы установить справедливую плату за труд по повышению (приобретению) квалификации, вместо того, чтобы признать вообще это трудом, - перенесут капиталистическую систему «мо-тивации», при которой плата за этот труд есть, но в урезанном виде, на социалистиче-ские отношения. Социалистические бюрократы будут проповедовать социалистиче-ский героизм, ударничество, коллективизм. А главными героями, ударниками, коллек-тивистами назовут (через свои СМИ) самих себя. Социализм предполагает вождизм, а всякий труд вождя будет иметь наивысшую стоимость. Социалистические бюрократы будут с радостью заявлять о том, что они выполнили все дореволюционные обещания, связанные с уничтожением частной собственности, и что они, поэтому, есть воистину выразители и защитники пролетариата. А пролетариату ничего не останется, кроме того, как поверить вождям: «Ну да, вроде собственность социалистическая везде, зна-чит и зарплаты у нас социалистические будут!». Но это чистейшей воды ложь. И точно так, как раньше в монархических государствах все, включая общественные туалеты, объявлялось королевским, точно так и в социалистическом государстве все будет счи-таться пролетарским. А именно эту глупую мысль нам уже почти 2 века доказывают марксисты.
И на основании всех вышеперечисленных идей и соответствующей пропаганды через социалистические СМИ социалистические бюрократы вполне легально и леги-тимно установят себе самые высокие жалования, самые большие привилегии матери-ального и нематериального характера, они будут всячески использовать в личных це-лях свое служебное положение и вверенные им служебные средства производства. И не потребуется никакого нарушения социалистического закона, ибо сам закон будет допускать эксплуатацию. Сначала социалистическая бюрократия будет «совестливая» и установит небольшую разницу в зарплатах, потом эта разница увеличится, а вместе с ней будут увеличиваться премии, государственные подарки и привилегии в виде бес-платных курортов, санаториев, бесплатного транспорта (особенно авиатранспорта), бесплатной и предоставляемой в обход очереди недвижимости и пр. Далее социали-стическая бюрократия оборзеет в край и начнет искать дополнительный источник до-хода в коррупционных схемах и сотрудничестве с иностранными капиталистами. И су-ществование наличного расчета ей в этом поспособствует. Чиновники будут на кор-рупционные деньги строить себе роскошные дворцы; покупать дорогие автомобили, недвижимость, предметы роскоши; ездить за границу, а рабочие будут думать, что «это они (бюрократы) работают так хорошо, вот и получают так много. И нам нужно больше работать, чтобы так жить!». И любое повышение производительности труда в стране будет прямо пропорционально богатствам социалистической бюрократии. Вот, к чему приведет на практике социалистическая оплата «по труду»! Личные сбережения в условиях социализма превратятся в капитал. А капитал нужно куда-то вкладывать, чтобы получить еще больший капитал. А куда, если наемный труд и частная собствен-ность на средства производства запрещены? Не куда. Только один путь – восстановить старые экономические отношения. А за этим следует контрреволюция.
Если раньше все думали, что социализм – это переходной этап от капитализма к коммунизму, то сейчас можно сказать, что социализм – это попытка «революционно» реформировать капитализм, что по итогу все равно приведет к контрреволюции и чи-стому капитализму. Социализм, в конце концов, деморализует пролетарские массы, разуверит их в возможности коммунизма, внесет апатию ко всякой классовой борьбе. В принципе это мы и имеем в 21-ом веке: прогрессивное человечество, видя неудачный, авантюрный, тоталитарный, бюрократический, репрессивный опыт построения соци-ализма в различных странах, отвергает не только социализм, а и всякую революцию, борьбу за коммунизм. Пролетариат жаждет новой теории. И эта теория есть, а имя ей - уравнилизм.
Читатель, прочитав предыдущие две главы про уравниловку, мог задаться вопро-сом: получается, при уравниловке остается эксплуатация? Честно говоря, да, ибо при равенстве доходов работники, трудившиеся разное количество времени, будут полу-чать одну и ту же плату, что есть в какой-то степени несправедливость. Но, во-первых, эта несправедливость по сравнению с капиталистическим обществом или социалисти-ческим обществом, которое предлагают марксисты, - крайне ничтожна. В этих обще-ствах вообще не действует закон стоимости, который я вывел в этом сочинении. При капитализме стоимость труда произвольно определяют капиталисты и бюрократы, при социализме – только бюрократы. И разница между доходами бедных и богатых может быть колоссальная. При уравниловке закон стоимости хотя бы действует для минимального времени труда. Например, если действует минимальный рабочий день – 6 часов, за отработку которого и устанавливается право на получение своей доли об-щественного продукта, то возможная плата за труд не может быть меньше реальной стоимости этого труда более, чем в 3 раза, ибо максимальное время, при котором чело-век может трудиться в сутки – 24 часа. Иными словами:
1) 24 – 6 = 18 – максимально возможное количество часов, за которое работ-ник может не получит доход;
2) 18:6 = 3 – именно во столько раз работник может получить меньше дохода, чем стоимость его труда.
Таким образом, если «эксплуатация» при уравниловке выражается в том, что пла-та работнику может быть в 3 раза меньше стоимости его труда, то эксплуатация при капитализме и социализме вообще не имеет пределов. На практике при капитализме трудящиеся получают в десятки, сотни и тысячи раз меньше стоимости своего труда, тогда как все недополученное уходит капиталистам и бюрократам. Для социализма марксисты тоже не устанавливают никаких ограничений, и очевидно, к чему это может привести. А если учесть, что никакой 24-ех часовой рабочий день в реальности невоз-можен, и вряд ли человек будет добровольно трудиться более 12-ти часов в день, то эта «несправедливость» сократится приблизительно до 2-ух раз. Это во-первых. Во-вторых, дело не в том, насколько велика или насколько мала эта «несправедливость», а в том, соответствует она коммунизму или нет? Может ли такой порядок вещей приве-сти к коммунизму или нет? Как известно, коммунизм предполагает принцип «от каж-дого по способностям – каждому по потребностям». Отмечу, коммунизм не требует принципа «каждому по стоимости его труда», который отличается от предыдущего. Соответственно коммунизм допускает такую возможность, когда человек дает обще-ству больше, чем взамен получает, и наоборот, когда человек берет от общества боль-ше, чем дает. Суть в том, что при коммунизме не будет рыночных отношений и исчез-нет понятие стоимости. Коммунистическое общество будет руководствоваться совер-шенно другими принципами общежития, а понятие «эксплуатация» будет выброшено на помойку истории. Но чтобы построить такое общество, нужно иметь прочную базу. Очевидно, что база эта не может быть прямо противоположной коммунизму, не может быть основана на капиталистических принципах распределения общественного про-дукта и на старых экономических отношениях. Она должна соответствовать комму-низму. И эта база есть уравниловка. Является ли уравниловка правильной, с точки зре-ния борьбы с эксплуатацией? Не совсем, ибо эксплуатация уничтожается не на 100%, а примерно на 90-95%. Является ли это правильно, с точки зрения достижения комму-низма? Да! Уравниловка не противоречит коммунизму, а наоборот, она есть един-ственный путь к нему. И далее я это докажу. А на счет «эксплуатации» хочу сказать следующее. Скорее всего, громче всех при уравниловке или даже сейчас будут кричать против этой «эксплуатации» враги коммунизма – буквоеды и крючкотворцы (читай - контрреволюционеры, буржуазные пропагандисты, оппортунисты). Для пролетариата это будет вынужденная, социально необходимая мера, подобная тому, как во всех госу-дарствах независимо от социально-экономического строя часть налоговых средств уходит на инвалидов, сирот и другие социальные проекты.
Итак, почему же уравниловка есть база коммунизма? Только она может привести к осуществлению принципа «от каждого по способностям – каждому по потребностям». Труд «по способностям» - это труд, при котором человек трудится столько, сколько хо-чет и может. Распределение «по потребностям» - это распределение, при котором че-ловек потребляет такую долю общественного продукта, которую хочет. Как воплотить эту, для многих кажущуюся утопическую, идею в жизнь? Для этого нужно:
1) привить человеку разумность потребления, чувство совести, коллекти-визма;
2) привить человеку трудолюбие, чтобы для него труд был первой потреб-ностью существования;
3) увеличить производительные силы, чтобы главные продукты потребле-ния находились в изобилии.
Итак, сначала распределение будет проходить поровну, ибо пока не совершена мировая революция, пока раз и навсегда не уничтожены капиталисты как класс, не введена повсеместно общественная собственность на средства производства и, что не мало важно, общество не подготовлено идеологически к такому распределению, не выработана коммунистическая мораль, - до тех пор невозможно перейти к коммуни-стическому распределению, оно должно быть другим. Самый лучший вариант измене-ния общественного сознания с капиталистического (собственнического) на коммуни-стическое – это начать распределение поровну, а затем плавно переходить к распреде-лению по потребностям через планомерное увеличение доли бесплатных товаров и услуг и сокращение, а потом полное уничтожение, товарных отношений, обмена в лю-бой форме. Проще говоря, задача постепенно развивать и укреплять принцип бесплат-ности в отношении получения любых материальных и нематериальных благ. Как это может быть реализовано на практике?
Вполне реально установить сразу после уравнилистской революции: бесплатное медицинское обслуживание и лечение по основным видам болезней; бесплатный до-ступ к кинотеатрам, театрам, циркам, зоопаркам, культурным центрам, музеям, биб-лиотекам, всевозможным развлечениям, которые при капитализме имели незначи-тельную цену; бесплатный общественный транспорт в пределах населенного пункта; бесплатный интернет; бесплатную мобильную связь и т.д. и т.п. Напомню, что образо-вание будет не только бесплатным, но за его получение учащимся государством будет осуществляться плата, как и всем трудящимся. А для дошкольных и школьных учебных заведений, конечно, будет установлена всеобщая бесплатность. Следующим этапом введения бесплатности может быть установление карточной системы на бесплатное потребление некоторых товаров и услуг, которые в повседневности (при уравниловке) являются платными. Например: 30 бесплатных поездок в месяц на такси; 10 бесплат-ных перелетов в год на самолете; ежедневный бесплатный одноразовый поход в обще-ственную столовую с системой «все включено»; бесплатные 10 кг мяса в месяц на чело-века; бесплатное проживание в любом отеле страны в течение 30-ти суток в год. Сле-дующим этапом будет переход к более радикальным мерам введения бесплатности, в особенности упразднение платы за некоторые продукты питания, предметы одежды, недорогую технику. То есть человек приходит в магазин, в котором помимо платных товаров, есть и товары, которые можно брать бесплатно и в неограниченном количе-стве. Это может быть: хлеб, вода, молоко, яйца, быстро портящиеся продукты, носки, платки, посуда, фен, утюг, бумага, канцелярские принадлежности и т.д. и т.п. Иными словами то, чего много и что бессмысленно накапливать в условиях устоявшейся урав-ниловки. Всего этого, а может и большего, можно достичь еще до мировой революции, то есть до коммунизма. Даже с оставшимися старыми мелкобуржуазными предрассуд-ками люди будут разумно пользоваться бесплатными продуктами и услугами в усло-виях всеобщего изобилия. Главное – это постепенность и планомерность предоставле-ния бесплатных товаров и услуг в сочетании с правильной пропагандой разумного по-требления. Отмечу, что бесплатность будет распространяться не только для трудяще-гося, а и для нетрудящегося населения, в особенности детей, пенсионеров, нетрудоспо-собных. В этом и есть суть коллективизма.
Если говорить о трудолюбии и повышении производительных сил, то эти понятия напрямую связаны между собой. В результате чего повышаются производительные силы? Желания их повышать. Откуда берется это желание? Из трудолюбия. При капитализме пролетарий, желающий повысить свой жизненный уровень, или добро-вольно увеличивал экстенсивно и/или интенсивно свой труд на предприятии, от чего по итогу в большей степени выигрывал только капиталист или бюрократ. Или же про-летарий мог заняться предпринимательством («открыть свое дело»), что в большин-стве случаев заканчивалось разорением, потерею друзей, свободного времени, здоро-вья, психических сил. Могло ли это позитивно влиять на то, чтобы пролетариат стре-мился к повышению производительных сил? Нет, ибо всякая мотивация у пролетариа-та отсутствовала. Он понимал, что хоть повышай, хоть не повышай сознательно каче-ство и количество своего труда - ни на своем собственном благосостоянии, ни на бла-госостоянии своей страны, это не отразится. Большая часть результатов от этого по-вышения все равно пойдет эксплуататорам. Какой тогда смысл утруждаться? Какая может быть мотивация к труду, осознавая, что ты пашешь как лошадь по 10 часов на заводе, но имеешь копейки в кармане, и при этом наблюдать такую ситуацию, когда твой директор раз в месяц приезжает на мерседесе в красивом костюме проверить «как идут дела», материт всех и каждого, самоутверждаясь таким образом за счет унижения других людей, а потом улетает обратно на свои острова? Какая может быть мотивация к саморазвитию и повышению своей квалификации в свободное время, если приходя домой, единственное, на что у тебя есть силы, это упасть на диван и включить телеви-зор? И причем абсолютно не важно, какой у тебя труд: физический или умственный, - ты все равно падаешь с ног. Таким образом, ни о каком сознательном стремлении к развитию производительных сил в условиях всеобщей усталости и моральной подав-ленности при капитализме и речи быть не может. Наличие личной заинтересованности при капитализме как фактор экономического роста есть очередной миф буржуазного пропагандиста. Единственное, в чем может проявляться личная заинтересованность, это в том, чтобы трудиться столько, чтобы не умереть с голоду.
Но у кого может быть эта личная заинтересованность? Очевидно, в условиях про-тиворечия между трудом и капиталом, стремления капиталистов к максимальным прибылям, личная заинтересованность в традиционном понимании имеет место толь-ко у капиталиста или бюрократа, который может относительно точно проанализиро-вать плоды от своей организаторской и руководящей деятельности, а точнее сказать, эксплуататорской деятельности. Соответственно капиталист напрямую видит зависи-мость своего «труда» от своих прибылей. И даже эта система «ограниченной мотива-ции» до определенного времени давала свои результаты, могла на первых порах раз-вить промышленность, науку, технику, культуру и искусство до небывалых высот по сравнению с феодальным обществом. Но по мере того, как капитализм становился все более и более монополистическим, а свободная конкуренция теряла свое значение, - «ограниченная мотивация» стала еще более «ограниченной». Потому-то капитализм сначала был прогрессивным, а потом стал реакционным, загнивающим.
Как будет организована система мотивации к повышению производительных сил страны для трудящихся при уравниловке? Принцип прост: твой доход зависит от дохо-да твоих коллег. Благосостояние одного человека зависит от всеобщего благосостоя-ния. Только это не лживые пропагандистские речи буржуазного идеолога, которые в этой же формулировке и так сейчас не редко можно услышать из СМИ, или марксиста, проповедующего социализм, - а реальное положение вещей, ибо в условиях уравнилов-ки по-другому и быть не может: доход у всех один. Если он мал, то он мал не только у тебя, а и у всех; если велик, то он и велик у всех.
Допустим, согласно государственному анализу в уравнилистской стране с апреля по июнь был один уровень производительных сил, - на основании этого была установ-лена определенная зарплата для всех трудящихся. В следующий отчетный период, с июля по сентябрь, выяснилось, что произошло повышение уровня производительных сил в 1.5 раза по сравнению с предыдущим отчетным периодом. Очевидно, что какие-то 0.1 - 0.3 из этого повышения пойдут на развитие средств производства, совершен-ствование науки, техники, медицины, образования, на другие общественные фонды и резервы страны, на армию; значительная часть средств пойдет на нужды мирового пролетариата и мировой революции. Но остальные 0.4-0.2 части от повышенного уровня производительных сил пойдут непосредственно трудящимся в виде повыше-ния зарплаты при сохранении тех же цен или, наоборот, понизятся цены, а зарплата останется на прежнем уровне. От перестановки слагаемых сумма не меняется. Главное, чтобы трудящиеся имели экономическую заинтересованность в необходимости повы-шать производительные силы страны, понимали зависимость между потраченной фи-зической, интеллектуальной, духовной энергией и своим доходом.
И поскольку принцип равенства доходов в сотни, тысячи и миллионы раз более точно соответствует стоимости труда по сравнению с капитализмом; в десятки и сотни раз более точно соответствует стоимости труда по сравнению с социалистическим рас-пределением, - постольку он справедливее. И когда человек осознает эту справедли-вость, понимает, что его зарплата зависит от него самого, он неизбежно будет стре-миться к повышению производительности труда, это, во-первых. Во-вторых, условиям всеобщего и массового разделения труда, а также плановой экономики «конвейерного» типа наиболее всего соответствует коллективистская система мотивации: «увеличь свою зарплату через увеличение зарплаты всем! помоги своему коллеге и тем самым поможешь всем! прояви инициативу, возьми на себя ответственность и тем самым увеличь нормы выработки!». В классовых обществах, действительно, индивидуалистическая мотивация приносила свои плоды, ибо частной собственности наиболее всего соответствует идеология индивидуализма. При общественной собственности на средства производства старую идеологию нужно отправить в архив психологической науки.
В этом и будет заключаться система мотивации уравнилистского пролетариата, она станет полукоммунистической. Полукоммунистической потому, что при ней еще не действует принцип коммунистического труда – «по способностям» (трудись, сколько хочешь), а имеет место что-то среднее между капитализмом и коммунизмом. Люди, для которых труд спокон веков был в тягость, бременем, причиной недугов, гибелей на производстве или ранних смертей и отсутствия свободного времени на досуг, семью, друзей, саморазвитие, - не будут после свержения капитализма добровольно (без эко-номического стимула) трудиться столько, сколько нужно для развития производи-тельных сил, для создания экономической базы коммунизма, ибо, в сущности, боль-шинство людей ненавидит труд на генетическом уровне. И чтобы дать понять уравни-листскому пролетариату (не на словах, а на деле) бессмысленность такой ненависти при отсутствии капитализма; материальную и духовную пользу труда для каждого ин-дивида и всего общества, - нужно установить определенную систему мотивации, но которая будет соответствовать коммунистической морали и которая будет на порядок гуманнее, свободнее и справедливее. Но в тоже время уже не будут действовать старые капиталистические принципы мотивации: «трудись, чтобы выжить! труд есть тягость, дающая деньги… предай и обмани ближнего своего ради зарплаты! займи должность своего коллеги и получи его привилегии! никому не помогай, а то сам меньше зарабо-таешь! и т.п.».
В голове молодого гражданина при выборе своего жизненного пути будет отсут-ствовать мысль о том, чтобы заработать как можно больше, создать себе высокое ма-териальное положение, а значит, выбор будущей профессии будет связан не с «эконо-мическими перспективами», а с потребностями души. То же самое касается и переме-щения по должностям, смены места работы. И разве производительность труда по любви может уступать производительности труда за деньги? Не может. Именно при таких условиях и будет переход к коммунистическому принципу труда – «по способно-стям».
Если до этого коммунисты говорили, что к коммунизму можно прийти через про-паганду коллективизма и альтруизма среди людей, то с уравниловкой к пропаганде коллективизма и альтруизма как важного фактора прививки гражданам этих качеств добавляется еще материальный базис для их развития, стремительного роста. Теперь коммунистическая мораль уже не просто будет устанавливаться сознательно (по типу «агрессивной рекламы», только не товаров и услуг, а всеобщей доброты и нравствен-ности), а она будет «рождаться» в головах людей стихийно, бессознательно, как само собой разумеющийся факт, без которого по-другому жить просто невозможно.
Можно ли представить себе продвижение к коммунизму иначе, чем через уравни-ловку? Нет, ибо как люди, которые продолжили жить по законам старых классовых обществ: вражды, конкуренции, жажды к обогащению и накоплению, зависти, хитро-сти, лицемерию, - согласятся на то, чтобы ситуация резко стала противоположной, что-бы распределение было не «по труду», а по потребностям?! Марксисты могут возра-зить: ничего резко не будет, мы к этому будем подходить плавно. Я отвечу: плавно сво-ей политикой вы будете лишь углублять неравенство, жадность и индивидуализм. И люди с таким менталитетом никогда не согласятся на другую жизнь, а если она будет установлена без их спросу, то начнётся всеобщий хаос и анархия, в результате чего весь общественный продукт распределится «по потребностям» за 1 день (!).
Каким образом можно, поощряя капиталистическую систему «мотивации»: сдельщину, премии, бонусы, государственные подарки и пр., - вызвать трудолюбие? Социалистические граждане будут убивать себя на своих работах, будут ухудшать ка-чество своего труда, делая упор на количество, чтобы в результате больше получить денег, а не духовного наслаждения. Для людей так и останется труд ассоциироваться с бременем, самоограничением. Спрашивается, как с этим можно прийти коммунистиче-скому труду «по способностям»?! Никак.
Давайте теперь разберемся, как экономическая часть уравниловки повлияет на общественно-политическую жизнь людей? В классовых обществах происхождение по-литического (общественного) авторитета, влияния, уважения, популярности, призна-ния, а как следствие, происхождение власти или руководящей должности в широком смысле этого слова тесным образом связано с материальным положением человека. Это выражается в том, что:
1) главные руководящие (в том числе политические) должности могут за-нимать только господствующие классы: самые богатые или самые преданные слуги режима;
2) нахождение на руководящей должности дает возможность значительно улучшить собственное материальное положение.
Именно это бытие и формирует общественно-политическую апатию у людей, не-желание участвовать в жизни своего предприятия, своего города, своей страны. Бес-смысленно хотеть того, что невозможно. При таком положении вещей все нижестоя-щие руководители, менее богатые партнеры по бизнесу, а также все подчиненные тру-дящиеся привыкли кланяться в ноги своим вышестоящим руководителям, работода-телям, более богатым партнерам по бизнесу, во всю им угождать, ни в коем случае не вступать в дискуссии, со всем соглашаться и все выполнять. Господствует четкая иерархия, основанная на материальном положении. Любое действие, которое не нра-вится твоему начальнику или партнеру (конкуренту) по бизнесу может грозить тебе увольнением, сокращением зарплаты, штрафными санкциями, тюрьмой, моральными унижениями, срывом сделки, отсутствием заказов, отказом в кредите, банкротством и т.д. и т.п. Абсолютно не важно, законна или незаконна, справедлива или несправедлива санкция (мера воздействия) по отношению к тебе, важно то, что тот, кто выше тебя, тот богаче, а кто богаче, тот сильнее, а кто сильнее, тот и прав. Ясно, что при такой си-стеме инициатива, креативность, самостоятельность, взаимопомощь внутри трудового коллектива, свобода слова и самовыражения, борьба за соблюдение законности, право оспорить несправедливое наказание, выдвижение предложений и критика в адрес начальства, - невозможны ни в рамках твоего предприятия, ни в рамках всего государ-ства. Во всех сферах жизни господствуют раболепство и трусость.
Конкретно в политической сфере дело обстоит еще хуже: здесь иерархия прояв-ляется не столько в рамках государственных органов и институтов, сколько в рамках всей страны. Все граждане подчинены этой иерархии независимо от своего социально-го статуса, классового положения, профессии и т.д. Как политическому руководителю при капитализме можно достаточно эффективно усмирить несогласного?
1. Связаться с его капиталистом или бюрократом-начальником и попросить последнего, как минимум, «провести профилактическую беседу» с несогласным, как максимум, уволить работника; устроить проблемы бизнесу (если несогласный - капиталист).
2. Приказать своим карательным правоохранительным органам, спецслуж-бам, а также политическим активистам и организациям «заставить замолчать» несогласного, осуществить действия насильственного характера против него, ограничить его свободу, начать давление в отношении его семьи и близких.
При социализме все вышеуказанные экономические и насильственные санкции (меры воздействия) могут проявляться на порядок эффективнее: социалистический режим предполагает единую систему управления, четкую иерархию, все граждане под-чинены одному работодателю – государству. Вся страна превращается в одну армию, где каждый гражданин является военнослужащий. Соответственно активист своей об-щественно-политической деятельностью, противоречащей политике правящей пар-тии, по сути, посягает на интересы своего работодателя в лице государства, которому уже на порядок легче повлиять на своего подчиненного, ибо в отличие от капитализма все можно сделать по одному звонку, без помощи посторонних субъектов, во-первых. Во-вторых, других работодателей (альтернатив) при социализме нет, и это ставит че-ловека в еще более жесткие рамки, чем при капитализме, когда хотя бы есть возмож-ность сменить место работы или заняться предпринимательством. При социализме все ресурсы страны сосредоточены в руках небольшого количества бюрократов, а занять руководящую (в том числе политическую) должность (читай – влиять на общественно-политическую жизнь) можно только с помощью преданной службы бюрократам, а зна-чит, являясь соучастником эксплуатации и угнетения пролетариата. И чем значимее должность, которую ты хочешь занять, тем больше преступлений против пролетариата тебе придется совершить.
Тот социализм, который предлагают марксисты, в теории имеет цель установить диктатуру пролетариата, закрепить победу над капитализмом, а на практике диктатура пролетариата выражается, в особенности, в запрете любой точки зрения и деятель-ности, которые противоречат воли социалистической бюрократии. И борьба с буржу-азной идеологией выражается не в противопоставлении своей «марксисткой» точки зрения (контрпропаганде), а в административных мероприятиях, в «затыкании ртов», политических репрессиях.
Очевидно, что политическая система социализма подразумевает вождизм, тота-литаризм, антидемократизм, закрытость страны, национализм (в противовес интерна-ционализма), репрессивную систему подавления, полное беззаконие или двойные стандарты в правовой системе («выборочное право»), консерватизм, запрет на свободу слова, вторжение в частную жизнь и т.д. и т.п. По сути это и есть сейчас в КНДР, это бы-ло или есть в большей или меньшей степени во всех социалистических, «народно-демократических» странах. И получается, что социализм в теории есть фашизм на практике. И если террористическую диктатуру над пролетариатом при капитализме с фашистским устройством осуществляет финансовая олигархия, то при социализме это будет социалистическая бюрократия. Разница между этими субъектами лишь в фор-мальной стороне вопроса, хотя в фактическом смысле они оба являются собственни-ками одних и тех же средств производства.
Почему в уравниловке будет все по-другому? Во-первых, потому что каждый тру-доспособный гражданин обязан работать, а каждый работник получает зарплату в та-ком же количестве, как и все остальные. В тоже время уравнилистское государство бу-дет обязано каждому трудоспособному гражданину предоставлять работу по его заяв-лению, а в случае невозможности предоставления работы (что практически нереально) - выплачивать зарплату (ту же, что и всем) без трудоустройства. Это значит, что занять политическую, руководящую, любую другую авторитетную и значимую должность можно будет независимо от материального положения и личной преданности высшим представителям уравнилистской власти. В тоже время наличие руководящей должно-сти никак не будет влиять на материальное положение человека, занимающего данную должность.
Каждый трудящийся отныне не боится потерять свою должность по причине, не связанной с невыполнением трудовых обязанностей, а так сказать, по беспределу, ибо можно будет легко устроиться на любое другое место работы с той же оплатой труда. Теперь человек не только получает свободу делать все, что хочется, не запрещенное законом, на своем предприятии, но и свободу общественно-политической активности в своей стране. Ему абсолютно ничего не грозит за это в экономическом смысле. А это самый главный фактор, дающий основание сказать, что уравниловка рождает совер-шенно новую систему человеческих взаимоотношений. Само понятие власти, иерархии, подчинения, управления меняется кардинальным образом. Риторика подчиненных в общении с руководителями изменится с «есть, сер; извините; что желаете?; позвольте сказать; виноват» на «есть предложение; давай лучше так; я не виноват потому и потому; я не обязан; я имею право». Теперь общаться на «ты», использовать маты в своей речи, повышать тон, позволять себе пошлый юмор или просто быть искренним и честным (!), в конце концов, смогут не только начальники в общении со своими подчиненными, но и наоборот. Единственным ограничителем в этом плане будет только личная мораль человека.
Подойдем к ситуации с другой стороны. Поскольку уравниловка предполагает существование государства, постольку при ней есть государственные служащие, вы-полняющие функции государственного управления; организации общественного про-изводства, государственной обороны, охраны правопорядка, правосудия. Отмечу, их отличие от капитализма в том, что их уже нельзя назвать бюрократами: они никого не могут эксплуатировать. Всякий руководитель будет руководителем только из-за более высокого уровня профессионализма, квалификации, знаний и умений по сравнению со своими подчиненными, а также желания быть полезным своему социуму, а если так, то исчезает противоречие между трудом управленческим и исполнительным, между людьми с властью и без нее. Все станут друг другу товарищами и братьями. Ясно, что в условиях равенства доходов и почти полного равенства материального положения возможность получения должности не связанна с личным экономическим состоянием.
Возьмем высших представителей власти, директоров предприятий, судей, мини-стров и пр. Допустим, имеется конфликт между кем-то из перечисленных и его подчи-ненными. Если при капитализме главной целью работы на данных профессиях явля-лось личное обогащение и/или обслуживание своего бизнеса, то при уравниловке гос-ударственный служащий лишается такой возможности, зарабатывая ровно столько, сколько все остальные трудящиеся. Он ничего, кроме своего социального статуса и ду-ховного наслаждения от нахождения на своей должности, не теряет в случае увольне-ния, понижения на служебной лестнице. Поэтому он более лояльно относится к своим подчиненным, при принятии решений не берет во внимание личные взаимоотношения и предпочтения. Это значит, что уравнилистскому служащему по большому счету без-различно, что о нем будут говорить его недовольные подчиненные, он не будет болез-ненно переносить смену ролей, когда подчиненный становится руководителем, а руко-водитель - подчиненным. А если данному служащему позвонит другой служащий, но который выше по званию, с незаконным указанием надавить на подчиненного первого служащего, то первый служащий вряд ли будет выполнять подобные указания, ибо экономическая выгода или экономический риск полностью отсутствует. Такая же ре-акция будет на указания (просьбу) иного толка – повысить на должности, устроить на работу, улучшить условия труда, увеличить служебное обеспечение, проигнорировать нарушение трудовой дисциплины в отношении людей, которые всего этого не заслу-живают в силу отсутствия достаточного профессионализма, весомых оснований, если это будет прямо нарушать законодательство. Это для капитализма очень типично, ко-гда, например, 22-ух летний сын капиталиста, не имеющий никакого должного образо-вания, опыта работы, становится топ-менеджером на государственном или частном предприятии.
Ввиду того, что отсутствует мотивирующий экономический фактор, и правоохра-нительные органы, спецслужбы, любого рода активисты и организации, близкие выс-шим представителям уравнилистской власти, не будут выполнять незаконные прика-зы по устранению политических конкурентов, осуществлению репрессий, борьбе с оп-позицией.
Таким образом, при уравниловке создается экономическая база для участия граждан в общественно-политической деятельности, проявления своей гражданской позиции. Но отсутствие преград есть условие, но не причина, способная вызывать ак-тивное действие. Как сделать так, чтобы сами люди не только могли, но и хотели осу-ществлять социально полезную деятельность, чтобы для них это было главным увле-чением, главной потребностью, чтобы они от этого получали удовольствие? Ведь стоит признать, что будущая революция, как и любая социальная революция, будет массо-вым явлением, но не всеобъемлющим. Революцию сделает меньшинство представите-лей наиболее сознательных рабочих. Пусть даже это число будет составлять от не-скольких сотен тысяч до нескольких миллионов в зависимости от количества населе-ния, на территории которого произойдут революционные события, но в любом случае невозможно, чтобы каждый пролетарий в капиталистической стране стал революцио-нером, коммунистом, чтобы весь пролетариат был участником революции. В против-ном случае и в революции не было бы необходимости, если имеется такая поддержка коммунизма в обществе, - а это возможно только в сказках реформистов. Революцию делает меньшинство в интересах большинства, которое лишь в будущем осознает эти интересы.
Если после свержения капитализма установить социализм, а не уравниловку, то многие миллионы людей даже не заметят разницы, не осознают силы своей личности в новом обществе. Настанет конец боям, гражданской войне, стачкам, демонстрациям и митингам, где можно было проявить свой героизм, свою индивидуальность, где можно было хоть немного осознать, что лично ты был творцом своего будущего. И рано или поздно воцарится мирная жизнь и, как бы это грубо не звучало, наступят серые будни общества без частной собственности. У миллионов граждан останется бессознательное нежелание участвовать в политике и общественной жизни, политическая апатия, ибо люди привыкли, что за них всегда решали их хозяева – капиталисты и бюрократы. А у тех немногочисленных активистов, которые пытались в свое время (при капитализме) на общественных началах что-то изменить в своей стране, но которых задели суще-ственным образом фашистские карательные меры, вследствие чего те прекратили свою общественно-политическую деятельность, - имеется врожденный страх ко всякой политической активности: «а вдруг меня репрессируют? а вдруг я пожелаю за свои слова? а вдруг меня уволят? а что будет с моей семьей?». Также фашистское бытие по-родило страх даже у тех людей, которых непосредственно фашизм не затронул.
И по итогу после революции произойдет делегирование государственного управ-ления каким-то сотням партработникам, чиновникам. В этом, по существу, нет ничего плохого: мы не анархисты и не можем выступать за уничтожение государства и всякой власти «с сегодня на завтра». Государство должно будет постепенно отмирать по мере продвижения к коммунизму. Но плохо то, когда люди верят беспрекословно своим во-ждям, пытаются возложить на других ответственность за свою жизнь и свое будущее, не хотят требовать от своей власти выполнения тех функций, которые она обязана вы-полнять. В конце концов, плохо, когда люди не проявляют инициативу и не хотят при-менять на практике свои таланты, навыки и знания в сфере общественного управле-ния, то есть сами не идут в политику, мало того, не хотят даже занять какую-то руко-водящую должность на своем предприятии.
Что же в условиях закрепившихся в сознании политической апатии и политиче-ского страха должно побудить граждан уравнилистского государства к массовому уча-стию в общественно-политической деятельности на своем предприятии, в своем горо-де и в стране? Что будет источником мотивации, энтузиазма, инициативы? Что будет не условием, а причиной активного действия? Все тот же принцип уравниловки: улуч-шение твоего благосостояния невозможно без улучшения общественного благосостоя-ния. Прямоту этой зависимости можно увидеть, понять и прочувствовать в условиях равенства (одинаковости) доходов, равенства (одинаковости) возможности пользо-ваться бесплатными товарами и услугами, – и эта возможность есть безусловная, мо-жет быть реализуема всего лишь на том основании, что ты законопослушный человек. Я уже написал, как этот принцип будет проявляться в повышении производительности труда, то есть в деятельности человека, которая связанна с выполнением трудовых функций. Я обосновал, что любое одинаковое для всех повышение зарплаты, пониже-ние цен на рынке, увеличение количества бесплатных товаров и услуг и другие прояв-ления социально-экономического роста страны, которыми может каждый человек вос-пользоваться непосредственно, сразу и в одинаковом количестве, - будут мотивацией для повышения производительности труда. Абсолютно аналогичный принцип дей-ствует и для общественно-политической деятельности. Миллионы граждан осознают реальную необходимость изучать научный коммунизм, историю рабочего движения, интересоваться мировой политикой, мировым рабочим движением; активно стремить-ся к улучшению политического устройства своей страны, создавать или вступать во всевозможные общественные и политические организации, партии, создавать свои политические СМИ любого формата или быть активным участником в создании мате-риалов для политических СМИ, стремиться к руководящим должностям, на которых можно максимальным образом повлиять на жизнь в своей стране. Каждый гражданин в зависимости от своих талантов, навыков, знаний, видений будет проявлять себя в той общественной активности, где это будет наиболее всего, по его мнению, полезно. «Я знаю! Разрешите мне! Есть идея! Это не правильно, нужно иначе!», - вот те фразы, ко-торые будут постоянно звучать при уравниловке от всех и каждого. Каждый станет активистом.
Догматизм, консерватизм, вождизм, цитатничество – то, что есть при социализме - должны исчезнуть. Мышление людей станет свободное от этой чепухи. Например, почему исчезнет вождизм, раболепство перед начальством? Когда граждане видят, что их главные руководители, находящиеся на вершине иерархической пирамиды, абсо-лютно такие же, как все в материальном отношении: имеют такой же доход и такое же право пользования бесплатными товарами и услугами, - тогда тяжелее идеализировать своих лидеров, возвеличивать их реальных заслуги, искаженно воспринимать роль руководителя. Единственным источником уважения, общественного признания, авторитета будет профессионализм, альтруизм, реальные достижения человека в госу-дарственном управлении, общественном производстве и пр. Исчезает почва для вождизма. А на голоса избирателей невозможно будет повлиять путем особой полити-ческой агитации и пиара: финансово-административные возможности для этого у всех граждан будут одинаковые.
Сами высшие государственные служащие при уравниловке не смогут оторваться ментально и реально от масс. Когда всем в определенные числа месяца приходит цен-трализованно одна и та же зарплата на карты, когда существует соответственное зако-нодательство, охраняющее уравниловку, когда осознаешь, что изменить эту ситуацию невозможно, что создать коррупционную схему практически нереально, то у тебя не появляется никакой другой мысли, кроме как трудиться на благо общества. Если же ты не имеешь такого желания, то ты не будешь брать на себя лишнюю ответственность, тратить силы, энергию, время на то, что тебе не доставляет радости. Соответственно во власти и на руководящих должностях не будет случайных людей и карьеристов. Люди данного склада ума просто туда не пойдут, заранее осознавая невозможность извлече-ния из этого материальных дивидендов.
Что изменится в идеологии людей, помимо того, что уже было названо, и того, что прямо не связано с экономикой уравниловки? Взаимовыручка и коллективизм в труде в связи с уравнилистской системой мотивации приведет не только к увеличению про-изводительности труда, а и к тому, что между трудящимися будет действительная дружба, настоящее единство, братство. А как можно иначе, если люди друг от друга за-висимы? Хочешь или не хочешь, но каждому человеку придется быть более компаней-ским, коммуникабельным, отзывчивым, открытым. И для этого не особо будут нужны навязывания путем пропаганды лозунги о том, что «мы едины и непобедимы», «мы все трудящиеся, у нас общая цель» и т.п. Люди сами будут менять свою психологию. При уравниловке практически не будет закрытых, застенчивых, закомплексованных, не-уверенных в себе, необщительных людей. Я уже не говорю про эгоистов и индивидуа-листов, которые, наверное, вообще будут отсутствовать в новых условиях. Приведу бытовые примеры. Что при капитализме или социализме может способствовать закрытости человека? Его нежелание делиться информацией о своем заработке: «деньги любят тишину». Богатые хотят избежать зависти, классового недовольства, а также просьбы помочь или одолжить; бедные – насмешек, жалости, сострадания, что только стыдит и вызывает неприятные чувства. Для многих людей личные темы, связанные с бытовой, социально-экономической жизнью, – в какой-то степени табуированные; считается неприличным об этом общаться. А в человеческих отношениях даже такого факта недосказанности уже достаточно для создания атмосферы недоверия, дискомфорта, напряженности. Другой бытовой пример. Дружба людей во многом определяется их бытием. Как цинично заявляют некоторые граждане: «Сейчас дружба – это совпадение графиков и статусов». К сожалению, это во многом так и есть. При неравенстве материального положения друзьями могут стать по преимуществу только люди похожего (одинакового) материального достатка. В силу этого факта места культуры, отдыха, развлечений и увлечений, в которых часто принято встречаться друзьям, но которые отличаются по стоимости их пользования (доступа к ним), - посещаются разными группами людей с разной частотой. Одни люди на обед идут в ресторан, другие – в общественную столовую; одни люди после рабочей недели отдыхают в ночном клубе, другие – собираются на частной квартире. Поэтому неравенство доходов есть причиной разделения людей, что неблагоприятно влияет на дружбу. В условиях одинакового дохода материальный фактор отсутствует. Все люди могут себе позволить посетить любые места в одном и том же количестве. Соответственно стирается преграда для дружбы и возможности ее поддержания. Может, я привел слишком примитивные примеры, но именно с таких мелочей и складываются человеческие взаимоотношения.
А что уж говорить о любви между мужчиной и женщиной… Если раньше созна-тельно или бессознательно для людей одним из главных факторов любви были деньги, материальное положение, имела место в большом количестве скрытая проституция, то в условиях равенства экономический фактор любви просто исчезает, а определяющую роль при выборе своего спутника по жизни (полового партнера) занимают красота, моральные качества, ум, общественные достижения и пр.
Я не считаю нужным в этом сочинении говорить обо всех плюсах уравниловки, связанных с положительными изменениями в социально-экономической и бытовой жизни людей: многие из этих плюсов и так уже давно изложены марксистскими клас-сиками, но в контексте социализма, а социализм – это не только распределение «по труду», эксплуатация, тоталитаризм, репрессии и пр.; он имеет и позитивные моменты. И читатель уже может сам, изучая марксистские сочинения, узнать об этих плюсах, но при этом он будет понимать, что истинными плюсами могут быть лишь те плюсы, ко-торые не противоречат уравниловке, являются плюсами лишь по той причине, что об-щественная собственность на средства производства и плановая экономика будут иметь место и при уравниловке. И если без существования теории уравнилизма эти плюсы во многом выглядели противоречиво или даже утопично, то теперь, будучи уравнилистом, можно вполне в своей голове устранить эти противоречия, додумать новые аргументы за возможность осуществления на практике того или иного марк-систского положения, мысленно залатать дыры и уничтожить коллизии, существовав-шие в научном коммунизме.
Глава 9. Ответ критикам уравниловки (К. Марксу, Ф. Энгельсу, В. Ленину, И. Сталину)
Отныне переходным этапом (низшей формой коммунизма) между капитализмом и коммунизмом должна быть уравниловка, а не социализм, который полностью игно-рирует принцип справедливого распределения и закон платы по стоимости труда. Ко-нечно, поскольку теория пролетарской уравниловки начинает свое существование с момента публикации этого сочинения, постольку еще марксисты не высказывались по этому поводу. Но в сочинениях классиков марксизма есть то, что можно считать мне-нием относительно уравниловки. Можно предположить, что современные марксисты, борясь с моей теорией, будут использовать цитаты классиков марксизма, которые я приведу в этой главе.
Основателями марксизма являются К. Маркс и Ф. Энгельс. Готовясь к написанию этого сочинения, создавая теорию уравниловки, я не мог игнорировать взгляды этих великих авторитетов мирового пролетариата на то, как должно выглядеть будущее общество. И помимо всего прочего, я изучил буквально все высказывания, связанные с определением стоимости труда и с тем, как должно происходить распределение при социализме. Как мы уже видели выше, в вопросе стоимости труда К. Маркс и Ф. Энгельс допустили серьезные ошибки. Но по поводу распределения при социализме классики марксизма полноценных исследований не проводили; и определенной, однозначной точки зрения по этому поводу не имели. Но даже те высказывания, что можно найти в полном собрании сочинений этих классиков марксизма, идут больше на благо уравни-ловки, чем ей во вред.
«…должен отметить, что так как издержки производства рабочей силы различ-ного качества различны, то должна быть различной и стоимость рабочей силы, приме-няемой в разных отраслях производства. Поэтому требование равной заработной пла-ты основано на заблуждении, является неразумным желанием, которому никогда не суждено осуществиться. Это требование представляет собой порождение того лож-ного и поверхностного радикализма, который принимает предпосылки и пытается уклониться от выводов. На основе системы наемного труда стоимость рабочей силы устанавливается так же, как стоимость всякого другого товара, а так как различные виды рабочей силы имеют разные стоимости, то есть требуют для своего производ-ства разных количеств труда, то и на рынке труда они должны оплачиваться по раз-ным ценам. Требовать равного или хотя бы только справедливого вознаграждения на основе системы наемного труда — это то же самое, что требовать свободы на ос-нове системы рабства. Что вы считаете правильным и справедливым, это к вопросу не относится. Вопрос заключается в том, что является необходимым и неизбежным при данной системе производства» (К. Маркс «Заработная плата, цена и прибыль»).
Очень часто борцы с уравниловкой вырывают из этой полной цитаты первую часть, которая заканчивается словами: «уклониться от выводов». И в результате кар-динальным образом меняется смысл всей цитаты К. Маркса. Если читать только первую часть, то можно сделать вывод, что К. Маркс высказал мысль, что требова-нию равной заработной платы «никогда не суждено осуществиться», то есть вообще никогда. Но это «никогда», как видно из полной цитаты, относится только к капита-лизму, во-первых. Во-вторых, «неразумность» этого требования понимается К. Марк-сом не столько как «антинаучность» или «нелогичность», сколько как утопическое же-лание, в котором заложена благородная идея, нереализуемая на практике. И я с этим согласен: без уничтожения частной собственности на средства производства равенство зарплаты невозможно.
Стоит признать для объективности, что хотя К. Маркс и поставил в один ряд «равное вознаграждение» и «справедливое вознаграждение», он своего мнения по по-воду того, какое должно быть распределение при социализме: равное или неравное, - не высказал. В этом плане К. Маркс проявил научную осторожность.
Но борцы с уравниловкой имеют грозное оружие против нее в виде следующей цитаты:
«В обществе, основанном на началах коллективизма, на общем владении сред-ствами производства, производители не обменивают своих продуктов; столь же мало труд, затраченный на производство продуктов, проявляется здесь как стоимость этих продуктов, как некое присущее им вещественное свойство, потому что теперь, в про-тивоположность капиталистическому обществу, индивидуальный труд уже не околь-ным путем, а непосредственно существует как составная часть совокупного труда. Выражение “трудовой доход”, неприемлемое и в настоящее время из-за своей двусмыс-ленности, теряет таким образом всякий смысл.
Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, кото-рое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех от-ношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пят-на старого общества, из недр которого оно вышло. Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам дает ему. То, что он дал обществу, составляет его индивидуаль-ный трудовой пай. Например, общественный рабочий день представляет собой сумму индивидуальных рабочих часов; индивидуальное рабочее время каждого отдельного про-изводителя — это доставленная им часть общественного рабочего дня, его доля в нем. Он получает от общества квитанцию в том, что им доставлено такое-то количество труда (за вычетом его труда в пользу общественных фондов), и по этой квитанции он получает из общественных запасов такое количество предметов потребления, на ко-торое затрачено столько же труда. То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме.
Здесь, очевидно, господствует тот же принцип, который регулирует обмен това-ров, поскольку последний есть обмен равных стоимостей. Содержание и форма здесь изменились, потому что при изменившихся обстоятельствах никто не может дать ничего, кроме своего труда, и потому что, с другой стороны, в собственность отдель-ных лиц не может перейти ничто, кроме индивидуальных предметов потребления. Но что касается распределения последних между отдельными производителями, то здесь господствует тот же принцип, что и при обмене товарными эквивалентами: извест-ное количество труда в одной форме обменивается на равное количество труда в дру-гой…
…На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабо-щающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источ-ники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет напи-сать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!» (К. Маркс «Критика Готской программы»).
Признает ли К. Маркс неправильность уравниловки в данном высказывании? Да. Если в предыдущей цитате он выступил против идеи уравниловки, но только при ка-питализме, то здесь он определенно выступает против уравниловки при социализме. Именно этой цитатой позже и вооружились сталинисты, обосновывая свой принцип социализма «от каждого по способностям - каждому по труду», который К. Маркс и Ф. Энгельс, по правде говоря, нигде не озвучивали. А родоначальником этого принципа вообще есть не марксист, а мелкобуржуазный социалист, анархист – П.-Ж. Прудон, ко-торый, к слову, был современником К. Маркса и Ф. Энгельса, но почему-то последние не вооружились его принципом, а вместо этого посвящали целые сочинения критике его идей.
Что предлагает К. Маркс вместо уравниловки? Оценивать труд каждого работника при социализме в зависимости от стоимости конечного товара, который им произво-дится. Я уже в главе 4, разделе 2 разбирал эту ошибочную идею, но повторюсь. Во-первых, мы живем не при первобытном коммунизме, не в рабовладельческом, не в фе-одальном строе, - с примитивной системой разделения труда, а при капитализме с ши-роким разделением труда, автоматизацией, машинизацией, роботизацией производ-ства. И поскольку мы собираемся строить еще более прогрессивный строй, увеличить еще более уровень производительных сил, постольку нам нужно будет усилить разде-ление труда, автоматизацию, машинизацию, роботизацию производства. В один товар или услугу вкладывается труд прямо или косвенно миллионов трудящихся. Производ-ство одного продукта взаимообусловлено производством другого продукта. Практиче-ски невозможно на данный момент, а уж тем более в будущем, просчитать конкретно, четко и определенно - сколько количества и какого качества труда каждый работник вложил в конечный продукт. Во-вторых, стоимость товаров и услуг определяется не только общественно необходимым рабочим временем, потраченным на их производ-ство, но и стоимостью вложенного в него первородного природного сырья, на добычу которой уходит разное количество времени, тогда как количество и качество природ-ного сырья разное на разных территориях, а это порождает разную стоимость различ-ного природного сырья, что в свою очередь влияет на стоимость конечного продукта, в производство которого было вложено определенное сырье. В-третьих, на империали-стической стадии капитализма трудовая теория стоимости перестает действовать вследствие влияния монополий на ценообразование. Читатель может возразить: «Но мы же говорим о стоимости при социализме, а не капитализме!». А я спрошу: кто при социализме будет устанавливать цены на товары и услуги? Разве не государство? Именно оно будет определять цены единолично или быть абсолютным господствую-щим субъектом в определении цен, если в социалистическом государстве разрешено частное индивидуальное предпринимательство (теория марксизма этого не запреща-ет) и/или коллективное хозяйствование (теория марксизма этого тоже не запрещает). Спрашивается, как социалистическая бюрократия, выполняя завет К. Маркса по оплате труда согласно «индивидуальному трудовому паю», будет устанавливать цены на то-вары и услуги? А я отвечу, как. Оно будет делать все так, что самыми дорогостоящими товарами и услугами будут те товары и услуги, которые создаются самыми «полезны-ми», «умными», «квалифицированными», «ответственными», «инициативными», «честными» работниками, стоимость «рабочей силы» которых будет наивысшая. Оче-видно, таковыми работничками будут являться социалистические бюрократы. Именно их управленческие и организаторские «услуги» будут оцениваться выше всего. Таким образом, предложение К. Маркса оценивать труд каждого работника по стоимости ко-нечного продукта есть ошибочное, антипролетарское.
Критика уравниловки К. Маркса имеет не конструктивный, а деструктивный ха-рактер. Он критикует, но ничего не предлагает взамен. Он говорит, что оплата должна производиться в зависимости от количества и качества труда каждого работника. А кто же с этим спорит?! Только как определить количество и качество труда каждого работника, он не придумал. В тоже время я дал научный способ такого определения, согласно которому качество труда каждого работника одинаково ввиду закона равно-значности всякого труда, а количество труда каждого работника может определяться только временем труда (часами) ввиду невозможности и некорректности подсчета производительности труда каждого работника. Таким образом, если К. Маркс призывал к тому, чтобы зарплаты при социализме соответствовали стоимости труда, то я могу обрадовать марксистов, что его призыв будет выполнен, если те попытаются реа-лизовать мою теорию стоимости труда в социалистических реалиях, хотя этого и недо-статочно для коммунизма, ибо нужна уравниловка, но тем не менее.
Не смотря на все, можно сказать, что больше К. Маркс и Ф. Энгельс никак не вы-сказывались против уравниловки. Такое впечатление, что они этот вопрос оставили своим последователям.
Главным таким последователем был В. Ленин. C ним ситуация интереснее. До Ок-тябрьской революции он говорил одно, через несколько месяцев после нее – другое. Сначала В. Ленин выступал прямо за уравниловку, которая приблизительно на 90% соответствует моей теории уравниловки.
Начнем с «Апрельских тезисов» В. Ленина от апреля 1917 года. На пятом месте главных задач пролетариата в будущей социалистической революции В. Ленин выдви-гает следующее:
«5. Не парламентарная республика, - возвращение к ней от С.Р.Д. было бы шагом назад, - а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху.
Устранение полиции, армии, чиновничества.
Плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше средней платы хорошего рабочего».
Как видно, знаменитые «Апрельские тезисы» ясно указывают на необходимость равенства доходов, хотя и не четко: не понятно, должно быть полное равенство дохо-дов между всеми рабочими или нет. Но уже в августе-сентябре 1917 года В. Ленин в своем фундаментальном сочинении «Государство и революция» стал смелее в выска-зываниях и заменил формулировку «не выше средней платы хорошего рабочего» на «не выше зарплаты рабочего»; В. Ленин уже прямо призывает к равному труду и рав-ному распределению между всеми членами социалистического общества:
«Учет и контроль — вот главное, что требуется для «налажения», для правиль-ного функционирования первой фазы коммунистического общества. Все граждане пре-вращаются здесь в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие. Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, госу-дарственного «синдиката». Все дело в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдая меру работы, и получали поровну. Учет этого, контроль за этим упрощен ка-питализмом до чрезвычайности, до необыкновенно простых, всякому грамотному чело-веку доступных операций наблюдения и записи, знания четырех действий арифмети-ки и выдачи соответственных расписок.
Когда большинство народа начнет производить самостоятельно и повсеместно та-кой учет, такой контроль за капиталистами (превращенными теперь в служащих) и за господами интеллигентиками, сохранившими капиталистические замашки, тогда этот контроль станет действительно универсальным, всеобщим, всенародным, тогда от него нельзя будет никак уклониться, «некуда будет деться».
Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равен-ством платы».
«Специфическое “начальствование” государственных чиновников можно и должно тотчас же, с сегодня на завтра, начать заменять простыми функциями “надсмотрщи-ков и бухгалтеров”, функциями, которые уже теперь вполне доступны уровню развития горожан вообще и вполне выполнимы за “заработную плату рабочего”.
«Такое начало, на базе крупного производства, само собою ведет к постепенному “отмиранию” всякого чиновничества, к постепенному созданию такого порядка, – порядка без кавычек, порядка, не похожего на наемное рабство, – такого порядка, когда все более упрощающиеся функции надсмотра и отчетности будут выполняться всеми по очереди, будут затем становиться привычкой и, наконец, отпадут, как особые функции особого слоя людей..»
«Демократия означает равенство. Понятно, какое великое значение имеет борьба пролетариата за равенство и лозунг равенства, если правильно понимать его в смысле уничтожения классов. Но демократия означает только формальное равенство. И тот-час вслед за осуществлением равенства всех членов общества по отношению к владе-нию средствами производства, т. е. равенства труда, равенства заработной платы, пред человечеством неминуемо встанет вопрос о том, чтобы идти дальше, от фор-мального равенства к фактическому, т. е. к осуществлению правила: «каждый по спо-собностям, каждому по потребностям»».
«Чем заменить разбитую государственную машину? На этот вопрос в 1847-ом го-ду, в "Коммунистическом Манифесте", Маркс давал ответ еще совершенно абстракт-ный, вернее, указывающий задачи, но не способы их разрешения. Заменить "организацией пролетариата в господствующий класс", "завоеванием демократии" - таков был ответ "Коммунистического Манифеста".
Не вдаваясь в утопии, Маркс от опыта массового движения ждал ответа на во-прос о том, в какие конкретные формы "эта организация пролетариата, как господ-ствующего класса, станет выливаться, каким именно образом эта организация будет совмещена с наиболее полным и последовательным "завоеванием демократии".
Опыт Коммуны, как бы он ни был мал, Маркс подвергает в "Гражданской войне во Франции" самому внимательному анализу. Приведем важнейшие моста из этого сочи-нения...».
Не буду приводить полную цитату с изложением К. Марксом всех прогрессивных мер Коммуны, а возьму то, что нужно нам в контексте уравниловки:
«Полиция, до сих пор бывшая орудием государственного правительства, была не-медленно лишена всех своих политических функций и превращена в ответственный ор-ган Коммуны, сменяемый в любое время... То же самое - чиновники всех остальных от-раслей управления... Начиная с членов Коммуны, сверху донизу, общественная служба должна была исполняться за заработную плату рабочего. Всякие привилегии и выдачи денег на представительство высшим государственным чинам исчезли вместе с этими чинами...».
Далее В. Ленин комментирует эту цитату К. Маркса и выставляет свои требова-ния, которые по факту и соответствуют моей теории уравниловки:
«Особенно замечательна в этом отношении подчеркиваемая Марксом мера Ком-муны: отмена всяких выдач денег на представительство, всяких денежных привилегий чиновникам, сведение платы всем должностным лицам в государстве до уровня «зара-ботной платы рабочего». Тут как раз всего нагляднее сказывается перелом - от демо-кратии буржуазной к демократии пролетарской, от демократии угнетательской к де-мократии угнетенных классов, от государства, как "особой силы" для подавления опре-деленного класса, к подавлению угнетателей всеобщей силой большинства народа, ра-бочих и крестьян. И именно на этом, особенно наглядном - по вопросу о государстве, по-жалуй, наиболее важном пункте уроки Маркса наиболее забыты! В популярных ком-ментариях - им же несть числа - об этом не говорят. "Принято" об этом умалчивать, точно о "наивности", отжившей свое время, - вроде того как христиане, получив поло-жение государственной религии, "забыли" о "наивностях" первоначального христиан-ства с его демократически-революционным духом.
Понижение платы высшим государственным чиновникам кажется "просто" тре-бованием наивного, примитивного демократизма. Один из "основателей" новейшего оп-портунизма, бывший социал-демократ Эд. Бернштейн не раз упражнялся в повторении пошлых буржуазных насмешечек над "примитивным" демократизмом. Как и все оппор-тунисты, как и теперешние каутскианцы, он совершенно не понял того, что, во-первых, переход от капитализма к социализму невозможен без известного "возврата" к "при-митивному" демократизму (ибо иначе как же перейти к выполнению государственных функций большинством населения и поголовно всем населением?), а во-вторых, что "примитивный демократизм" на базе капитализма и капиталистической культуры - не то, что примитивный демократизм в первобытные или в докапиталистические време-на. Капиталистическая культура создала крупное производство, фабрики, железные дороги, почту, телефоны и пр., а на этой базе громадное большинство функций старой "государственной власти" так упростилось и может быть сведено к таким простей-шим операциям регистрации, записи, проверки, что эти функции станут вполне до-ступны всем грамотным людям, что эти функции вполне можно будет выполнять за обычную "заработную плату рабочего", что можно (и должно) отнять у этих функций всякую тень чего-либо привилегированного, "начальственного".
Полная выборность, сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалованья к обычной "заработной плате рабочего", эти простые и "само собою понятные" демократические мероприятия, объединяя вполне интересы рабочих и большинства крестьян, служат в то же время мостиком, ведущим от капи-тализма к социализму».
Как видно, В. Ленин до Октябрьской революции был всецело за уравниловку меж-ду рабочими и социалистическими служащими, чиновниками, управленцами. Он вы-двинул идею равного труда и равного распределения, что, по сути, тождественно с мо-им предложением введения обязательных часов труда для человека, который хочет претендовать на долю с общественного продукта (получать доход). Но, к сожалению, слова В. Ленина после социалистической революции стали противоречить его делам, что потом вызвало перемены и в его теории.
В программе Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), принятой 18—23 марта 1919 года, главным разработчиком которой был сам В. Ленин, звучит четко и однозначно:
«Стремясь к равенству вознаграждения за всякий груд и к полному коммунизму, Советская власть не может ставить своей задачей немедленного осуществления этого равенства в данный момент, когда делаются лишь первые шаги к переходу от капи-тализма к коммунизму. Поэтому необходимо еще сохранить на известное время более высокое вознаграждение специалистов, чтобы они могли работать не хуже, а лучше, чем прежде, и для той же цели нельзя отказываться от системы премий за наиболее успешную и особенно организаторскую работу».
Таким образом, этим пунктом программы была объявлена полувойна уравнилов-ке. Полувойна потому, что здесь хотя бы признается, что уравниловку невозможно установить лишь сейчас, но она должна быть в будущем. Настоящая война с ней нача-лась с приходом к власти И. Сталина, который напрочь отказался от этой идеи, стал перековеркивать В. Ленина и К. Маркса, называть их «борцами» с уравниловкой, при-водя их одни цитаты, но забывая про другие. И вместо того, чтобы переходить от «по-ощрительной» системы к уравниловке, как требовала того программа партии, И. Ста-лин наоборот усиливал неравенство и поощрял борьбу с уравниловкой, придумал (по-заимствовал у П.-Ж. Прудона) социалистическую оплату «по труду». Но про И. Сталина немного позже.
Какие аргументы выдвигаются в программе партии за несвоевременность урав-ниловки? Никаких. «Советская власть» просто «не может». А почему «не может» и по-чему раньше думали, что «может», что за это время изменилось, - не ясно…
Доказательством того, что В. Ленин сознательно боролся с уравниловкой, есть документальные подтверждения – его полное собрание сочинений:
«Об окладах высшим служащим и чиновникам
Проект постановления СНК
Признавая необходимым приступить к самым энергичным мерам в целях пониже-ния жалованья высшим служащим и чиновникам во всех без исключения государствен-ных, общественных и частных учреждениях и предприятиях, Совет Народных Комисса-ров постановляет:
1) назначить предельное жалованье народным комиссарам в 500 рублей в месяц без¬детным и прибавку в 100 рублей на каждого ребенка; квартиры допускаются не свы-ше 1 комнаты на каждого члена семьи; 2) обратиться ко всем местным Советам рабо-чих, солдатских и крестьянских депутатов с просьбой подготовки и проведения рево-люци¬онных мер к особому обложению высших служащих; 3) поручить Министерству фи-нансов подготовить общий законопроект о таком понижении; 4) поручить Мини-стерст¬ву финансов и всем отдельным комиссарам немедленно изучить сметы мини-стерств и урезать все непомерно высокие жалованья и пенсии» (В. Ленин, ПСС, изд. 5, т. 35, ст. 105).
Как мы видим, зарплаты чиновникам, которые предлагает В. Ленин, никак не должны быть равны плате рабочим, за что В. Ленин выступал до этого. Более того, че-рез какое-то время В. Ленин вообще теряет совесть и не стесняется противоречить сам себе:
«О норме оплаты высших должностных лиц
Проект постановления СНК
По поводу запроса т. Шляпникова о норме оплаты высших должностных лиц СНК постановляет:
1) подтвердить, что декрет о 500 руб. месячного жалованья членам Совета Народных Комиссаров означает приблизительную норму высших жалований, запреще-ния же пла¬тить специалистам больше не содержит» (В. Ленин, ПСС, изд. 5, т. 35, ст. 218).
Этот проект написан 2 (15) января 1918 года. Сравнивая 2 документа можно заме-тить, что в первом проекте он написал «предельные», а здесь говорит о «приблизи-тельных» числах. Таким образом, зарплата чиновников уже не имеет максимальных границ.
Относительно этой перемены в своих взглядах (от равенства к неравенству) в зарплатах рабочих и чиновников В. Ленин даже не удосужился привести какие-либо (вразумительные или невразумительные) аргументы. Просто проигнорировал давать какой-либо комментарий, как-то объяснять свою непоследовательность (а еще спра-шивают, откуда взялся волюнтаризм у Н. Хрущева?..). Но с другой стороны, можно ли себе представить, чтобы В. Ленин или И. Сталин мог как-то вразумительно ответить на вопрос о стоимости, например, своего личного труда? Разве можно допустить, чтобы социалистический лидер сказал: «Я самый лучший коммунист, я ваш вождь! Я буду по-лучать по труду! А мой труд бесценный, поэтому буду брать из общественных запасов столько, сколько хочу!»? Такого не бывает в реальности, это не «политкорректно».
То есть про чиновников В. Ленин решил просто промолчать. Но зато В. Ленин дал аргументы против уравниловки относительно высокой зарплаты «специалистам», то есть представителям интеллигенции. И на том, как говориться, спасибо.
«Без руководства специалистов различных отраслей знания, техники, опыта, пе-реход к социализму невозможен, ибо социализм требует сознательного и массового движения вперед к высшей производительности труда по сравнению с капитализмом и на базе достигнутого капитализмом. Социализм должен по-своему, своими приемами — скажем конкретнее, советскими приемами — осуществить это движение вперед. А специалисты неизбежно являются в массе буржуазными, в силу всей обстановки той общественной жизни, которая сделала их специалистами. Если бы наш пролетариат, овладев властью, быстро решил задачу учета, контроля, организации во всенародном масштабе, — (это было неосуществимо вследствие войны и отсталости России), — тогда, сломав саботаж, мы всеобщим учетом и контролем подчинили бы себе полно-стью и буржуазных специалистов. В силу значительного “опоздания” с учетом и кон-тролем вообще, мы, хотя и успели победить саботаж, но обстановки, дающей в наше распоряжение буржуазных специалистов, еще не создали; масса саботажников “идет на службу”, но лучшие организаторы и крупнейшие специалисты могут быть использованы государством либо по-старому, по-буржуазному (т. е. за высокую плату), либо по-новому, по-пролетарски (т. е. созданием той обстановки всенародного учета и кон-троля снизу, которая неизбежно и сама собою подчинила и привлекла бы специалистов).
Нам пришлось теперь прибегнуть к старому, буржуазному средству и согласиться на очень высокую оплату “услуг” крупнейших из буржуазных специалистов. Все, знако-мые с делом, видят это, но не все вдумываются в значение подобной меры со стороны пролетарского государства» (В. Ленин, ПСС, изд. 5, т. 36, ст. 178-179).
Таким образом, вместо того, чтобы дать бой буржуазным интеллигентам, которые не хотят работать на пролетарскую власть, попытаться найти способы и рычаги воздействия на этих «специалистов», В. Ленин предложил пойти на поводу у их буржу-азных желаний, выполнить чисто контрреволюционные ультиматумы. Вместо того, чтобы наказать саботажников, В. Ленин решил их поощрить, демагогически прикрыва-ясь «интересами трудящихся». В действительности трудящиеся, проливая свою кровь во время гражданской войны, хотели избавиться раз и навсегда от эксплуатации, от несправедливости, от неравенства. А по итогу получилось, что В. Ленин как главный лидер русского пролетариата всех предал, ибо эксплуатация никуда не делась. Ведь откуда берется доход любого человека? Из общественного продукта: материальных и нематериальных благ, производимых всем трудящимся обществом. Каждый труд име-ет свою, а как мы уже выяснили – одинаковую, стоимость. Получается, если один ра-ботник получает выше, чем должен, то он получает это из средств, которые мог и дол-жен бы получить другой работник. Если именно таким бы образом В. Ленин попытался обосновать свои предложения, то никогда бы пролетариат на это не согласился, нико-гда бы не позволил В. Ленину защищать право интеллигенции с буржуазными замаш-ками и социалистической бюрократии присваивать себе его (пролетариата) труд. Но, к сожалению, русский пролетариат не смог разглядеть обман своего вождя. И при всех экономических достижениях СССР большая масса советского населения еще до ВОВ пережила 2 массовых голода, ходила в ободранной одежде, не знала об элементарном человеческом счастье, а после ВОВ советский народ пережил еще 1 голод, продолжал находиться в бедности по сравнению с советской бюрократией, могущей себе позво-лить иметь в собственности машину (на тот момент это было особой роскошью), дачу; регулярные курорты; качественную и в больших количествах пищу и т.д. В общем, со-циалистические бюрократы и услужливые интеллигенты всегда жили в богатстве. И конечно, разница между богатыми и бедными не была такой масштабной, как это есть при чистом капитализме, но она все равно имела место, была значительной, приводила в определенных случаях к массовым гибелям и страданиям, а значит, такая разница недопустима, с точки зрения пролетариата. Хотя повторюсь, любая разница недопу-стима. Но не будем останавливаться на исторических подробностях, а все-таки закон-чим с идеологической борьбой с уравниловкой, проводимой В. Лениным. Он, к сожале-нию, не остановился на этом предательстве, а пошел совершать преступления против пролетариата дальше:
«Крупнейший капитализм создал такие системы организации труда, которые при условии эксплуатации масс населения были злейшей формой порабоще¬ния и выжимания добавочного количества труда, силы, крови и нервов меньшинством имущих классов из трудящихся, но которые в то же самое время являются последним словом научной ор-ганизации производства, которые должны быть переняты социали¬стической Совет-ской республикой, которые должны быть переработаны ею в интересах осуществления нашего учета и контроля над производством, с одной стороны, а затем — повышения производительности труда, с другой стороны. Например, знаменитая система Тейлора, получившая большое распространение в Америке, — знаменита именно тем, что она представляет из себя последнее слово самой бесшабашной капита¬листической эксплу-атации. Понятно поэтому, что эта система встречала в рабочих мас¬сах такую массу ненависти и возмущения. Но в то же самое время нельзя ни на минуту забывать, что в системе Тейлора заключается громадный прогресс науки, систематиче¬ски анализиру-ющей процесс производства и открывающей пути к громадному повы¬шению произво-дительности человеческого труда. Начатые в Америке в связи с введением системы Тейлора научные исследования, в осо¬бенности изучение движений, как говорят амери-канцы, дали громадный материал, по¬зволяющий обучить трудящееся население неиз-меримо более высоким приемам труда вообще и организации труда в частности» (В. Ленин, ПСС, изд. 5, т. 36, ст. 140).
Таким образом, В. Ленин скатился к капиталистической сдельщине. Из предыду-щих глав можно было уже понять, что сдельщина ничем не отличается от смешанной системы оплаты труда (оклад + премия). Это всего лишь способ повысить производи-тельность труда за счет системы «мотивации». Но никакого отношения сдельная опла-та труда к оплате труда по стоимости не имеет, ибо сам капиталист устанавливает пла-ту за каждую изготовленную деталь, за каждый килограмм перенесенного груза, за каждый килограмм добытого угля и т.д. и т.п. И плата эта берется им из головы (читай – из стремления заплатить как можно меньше). При социализме же эта плата будет также браться из головы социалистических бюрократов (например, директоров госу-дарственных предприятий), которые себе установят одну плату за единицу изготов-ленного продукта (то есть управленческой услуги), а рабочим - другую. В этом и будет выражаться эксплуатация при социализме.
Но В. Ленин еще говорит о том, что практика показала, что это повышает произ-водительные силы, что работники становятся более «мотивированными». Можно ли с этим поспорить? Нет. Действительно, такая система повышает производительность труда, ибо работники видят смысл в том, чтобы трудиться больше. Но, во-первых, такая система ухудшает качество производимого продукта: любая погоня за количеством ухудшает качество. Во-вторых, и это более важно, нужно правильно проводить сравне-ния, а не передергивать факты, использовать диалектический метод познания, а не метафизический. Была ли когда-либо в истории установлена уравниловка в какой-либо стране? Нет. Была ли когда-либо в истории установлена плата по труду, в научном понимании этого слова, на основании закона равнозначности всякого труда? Нет. По-этому мы не можем сравнивать систему Тейлора с уравниловкой ввиду отсутствия ста-тистических данных о последней. И как я считаю на основании всех аргументов за уравниловку, высказанных в предыдущих главах, лишь равенство доходов способно дать толчок экономическому росту страны, производительным силам общества, а лю-бая буржуазная система оплаты труда всегда будет уступать в производительности уравниловке в десятки раз. В-третьих, причина, по которой сдельная оплата труда или смешанная оплата труда есть прогрессивнее (чем временная оплата труда) в том, что трудящийся проявляет определенную заинтересованность к труду. Заинтересован-ность эта вызвана тем, что работник видит, что плата за его труд хоть как-то связанна с самим трудом, а не есть 100% произвол капиталиста. Но проблема в том, что, в сущ-ности, этого произвола нет лишь по форме, но не по содержанию, ибо капиталист, как известно, сам устанавливает расценки. И в результате работники путем своеобразного самообмана начинают больше трудиться. Но что изменится тогда, когда этот произвол исчезнет в реальности, а плата будет производиться на 90-95% по стоимости труда? Разве трудящиеся, понимая, что все зависит от их труда уже не иллюзорно, а по-настоящему, не будут стараться больше трудиться, чтобы больше получить? Разве трудящиеся, осознавая, что нет несправедливости в распределении, вызывающей дифференциацию богатых и бедных, не обретут мотивацию к труду? Я даже не постес-няюсь привести цитату К. Маркса из «Манифеста Коммунистической партии» на этот счет:
«Выдвигали возражение, будто с уничтожением частной собственности прекра-тится всякая деятельность и воцарится всеобщая леность. В таком случае буржуазное общество должно было бы давно погибнуть от лености, ибо здесь тот, кто трудится, ничего не приобретает, а тот, кто приобретает, не трудится».
Эти слова авторитетного теоретика и практика коммунизма еще раз подтвер-ждают мою мысль о том, что чем больше оплата труда будет соответствовать законам стоимости труда, тем меньше будет всеобщая лень, тем больше будет производитель-ность труда.
С другой стороны, организаторы и руководители производства (капиталисты, бюрократы, их управляющие и пр.) получают доход, намного превышающий стоимость их труда. И складываются единство и борьба двух противоположностей: с одной сто-роны, руководитель стремится заработать как можно больше, увеличивая эксплуата-цию своих подчиненных, с другой стороны, богатая и сытая жизнь, непомерно высокие доходы (прибыли) приводят к ухудшению производительности труда самого руково-дителя, который в условиях позитивной стабильности теряет мотивацию к матери-альному развитию. Получается, что в повышении производительности труда по боль-шей степени участвуют бедные и обездоленные пролетарии, вынужденные идти на поводу у «системы мотивации», а не «специалисты» и социалистические бюрократы, на поводу у которых пошел В. Ленин. Но не буду повторять то, что я уже указал в предыдущей главе.
Резюмирую. В. Ленин своими идеями о высокой зарплате буржуазным интелли-гентам и чиновникам только предал социалистическую революцию и предал идеалы Парижской коммуны, развел рабочих и крестьян своими сказками о равном труде и равной оплате, а потом сделал все наоборот.
Перейдем к известному классику марксизма – И. Сталину. Он в Отчетном докладе XVII съезду ВКП(б) (И. Сталин, ПСС, т. 13, ст. 282-379) говорил:
«Под равенством марксизм понимает не уравниловку в области личных потреб-ностей и быта, а уничтожение классов, т. е. а) равное освобождение всех трудящихся от эксплуатации после того, как капиталисты свергнуты и экспроприированы, б) рав-ную отмену для всех частной собственности на средства производства после того, как они переданы в собственность всего общества, в) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их труду (социалистическое общество), г) равную обязанность всех трудиться по своим способ-ностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям (комму-нистическое общество). При этом марксизм исходит из того, что вкусы и потребности людей не бывают и не могут быть одинаковыми и равными по качеству или по количе-ству ни в период социализма, ни в период коммунизма».
И далее Сталин резюмирует:
«Никакого другого равенства марксизм не признавал и не признаёт.
Делать отсюда вывод, что социализм требует уравниловки, уравнивания, нивели-ровки потребностей членов общества, нивелировки их вкусов и личного быта, что по плану марксистов все должны ходить в одинаковых костюмах и есть одни и те же блюда, в одном и том же количестве, — значит говорить пошлости и клеветать на марксизм. Пора усвоить, что марксизм является врагом уравниловки».
Таким образом, уже не предполагается, что уравниловка есть элемент будущего, а наоборот, выставляется лозунг вечной борьбы с уравниловкой и углубления неравен-ства. Но хотелось бы спросить И. Сталина, каким бы он образом собрался проводить распределение «по труду», если ни он, ни его марксистские предшественники не ис-следовали вопрос исчисления стоимости труда. Но, наверное, за такой вопрос меня бы расстреляли…
В своей речи на совещании хозяйственников 23 июня 1931 года (И. Сталин, ПСС, т. 13) И. Сталин говорит:
«Где причина текучести рабочей силы? В неправильной организации зарплаты, в неправильной тарифной системе, в “левацкой” уравниловке в области зарплаты. В ряде предприятий тарифные ставки установлены у нас таким образом, что почти исчезает разница между трудом квалифицированным и трудом неквалифицированным, между трудом тяжелым и трудом легким. Уравниловка ведет к тому, что неквалифициро-ванный рабочий не заинтересован переходить в квалифицированные и лишен, таким образом, перспективы продвижения вперед, ввиду чего он чувствует себя “дачником” на производстве, работающим лишь временно для того, чтобы “подработать” немного и потом уйти куда-либо в другое место “искать счастья”. Уравниловка ведет к тому, что квалифицированный рабочий вынужден переходить из предприятия в предприятие для того, чтобы найти, наконец, такое предприятие, где могут оценить квалифицирован-ный труд должным образом».
Но это мнение ложно. Не уравниловка была причиной текучести рабочей силы и отсутствия мотивации повышать квалификацию, а то, что за труд по повышению (при-обретению) квалификации в СССР не осуществлялась плата в полной мере: ни во время повышения квалификации, то есть отдельно от производства (что требует моя теория уравниловки), ни во время квалифицированного труда. Все проходило по буржуазным принципам оплаты труда (читай – по произволу). И если при капитализме квалифици-рованный труд хоть как-то выше оплачивался, соответственно имело место хоть какое-то поощрение за повышение квалификации, то при той «уравниловке» в тарифных сетках, против которой в данном контексте выступал И. Сталин, труд по повышению квалификации вообще не оплачивался. Конечно же, такая «уравниловка» не имеет ничего общего с настоящей пролетарской уравниловкой. Но устранять ее нужно не по-капиталистически, а по-пролетарски – на основании закона равнозначности всякого труда, в том числе и труда по повышению квалификации. И только тогда можно будет преодолеть текучесть кадров и нежелание повышать свою квалификацию. Таким образом, здесь И. Сталин не может проследить четко причинно-следственную связь.
«Чтобы уничтожить это зло, надо организовать такую систему тарифов, кото-рая учитывала бы разницу между трудом квалифицированным и трудом неквалифици-рованным, между трудом тяжелым и трудом легким. Нельзя терпеть, чтобы каталь в черной металлургии получал столько же, сколько подметальщик. Нельзя терпеть, чтобы машинист на железнодорожном транспорте получал столько же, сколько пере-писчик. Маркс и Ленин говорят, что разница между трудом квалифицированным и тру-дом неквалифицированным будет существовать даже при социализме, даже после уни-чтожения классов, что лишь при коммунизме должна исчезнуть эта разница (вранье полное, нигде такого ни К. Маркс, ни В. Ленин не говорили. Особенно В. Ленин такого не мог сказать, ибо он допускал уравниловку в будущем – прим. авт.), что, ввиду этого, “зарплата” даже при социализме должна выдаваться по труду, а не по потребности (опять «по труду»! Только как определить стоимость этого труда?! – прим. авт.). Но наши уравниловцы из хозяйственников и профсоюзников не согласны с этим и полагают, что эта разница уже исчезла при нашем Советском строе. Кто прав — Маркс и Ленин или уравниловцы? Надо полагать, что правы тут Маркс и Ленин. Но из этого следует, что кто строит теперь тарифную систему на “принципах” уравниловки, без учета разницы между трудом квалифицированным и трудом неквалифицированным, тот рвет с марксизмом, рвет с ленинизмом».
Таким образом, И. Сталин в вопросе оплаты труда проявил высочайший уровень демагогии. Никаких конкретных способов вычисления стоимости труда он не предло-жил, но в тоже время выступил против уравниловки. И из всех цитат К. Маркса, «после-революционного» В. Ленина и И. Сталина мы можем сделать вывод, что классики марк-сизма просто решили на социалистические отношения перенести старую капиталисти-ческую систему оплаты труда, при которой разница между доходом высокооплачивае-мого работника, топ-менеджера, бюрократа, капиталиста и доходом простого трудяще-гося могла составлять сотни тысяч долларов.
Добавлю еще мнение Л. Троцкого на этот счет, который, справедливо критикуя сталинскую бюрократию, разоблачая ее буржуазную сущность, допускает те же марк-систские ошибки, что и его «враги» - сталинисты, и его «друзья» – ленинцы:
«На первых порах своих рабочее государство не может еще позволить каждому работать "по способностям", т.е. сколько сможет и захочет, и вознаграждать каждого "по потребностям", независимо от произведенной им работы. В интересах поднятия производительных сил оказывается необходимым прибегать к привычным нормам за-работной платы, т.е. к распределению жизненных благ в зависимости от количества и качества индивидуального труда» (Л. Троцкий, «Преданная революция: Что такое СССР и куда он идет?»).
И после этих слов абсолютно не важно, насколько правдива или ложна его крити-ка в адрес И. Сталина и сталинской бюрократии, важно то, что эта критика имеет де-структивный характер. Она лишь способна дать «политические баллы» самому Л. Троцкому, но не ответить на фундаментальные политэкономические вопросы, объяс-нить истинную сущность контрреволюционных процессов в СССР, предотвратить воз-можные ошибки в будущем.
Итак, из различных цитат классиков марксизма мы смогли увидеть всю несостоя-тельность оплаты «по труду», критики уравниловки, социалистического распределе-ния и учения о социализме.
Послесловие
В данном сочинении я ответил на вопрос, почему должна быть именно уравни-ловка, а не социализм; осветил обязательные экономические элементы уравниловки; обрисовал перспективы влияния экономики уравниловки на все сферы жизни. Но уравниловка не заканчивается лишь на экономике. Сказать, что во всех остальных про-граммных положениях уравниловка схожа с социализмом, будет не правильно. Моя теория уравниловки отличается от марксистской в области политики, законодатель-ной системы, культуры, идеологии, мировой революции и т.д. Есть масса неэкономиче-ских положений социализма, которые не должны иметь место при уравниловке. Но в данной работе я изложил главное - экономическую часть уравниловки. Это базис, без чего обо всем остальном говорить бессмысленно. Исторический материализм учит то-му, что экономика определяет политику, а не наоборот. Поэтому главное, о чем рево-люционному пролетариату нужно позаботиться, - это воплотить в жизнь обязательные экономические элементы уравниловки. Одним этим актом будет сделана половина де-ла. А на счет полноценной программы уравниловки, то она будет освещена мною в от-дельном материале.
В этой работе я почти никак не затронул практический опыт построения социа-лизма. Возможно, в какой-то степени не было бы этого исследования и соответствую-щих выводов, если бы мы не прошли через горький, позорный и антипролетарский опыт построения социализма в разных странах, прежде всего в СССР. Но я старался в данной работе подходить к социализму чисто с теоретической стороны, критикуя и разоблачая марксистских классиков как теоретиков, а не как практиков. Но хочу заве-рить читателя, что о социализме с практической стороны, но уже в контексте уравни-ловки, будут отдельные материалы. Конечно же, в приоритете есть цель написать ис-торическую работу про СССР, деятельность В. Ленина и И. Сталина, причины гибели страны Советов, а по существу дела, про практическую несостоятельность построения социализма на примере СССР. Хочу лишь отметить здесь тот факт, что ни в одной стране социализма или стране «народной демократии» - СССР, Китае, КНДР, Кубе, Вьетнаме, ГДР и др. – не было даже на 50% воплощено того, что должно быть воплоще-но в соответствии с теорией марксизма, чтобы страна могла называться социалистиче-ской. Главным условием социализма есть полное отсутствие частной собственности на средства производства. Именно полного отсутствия ни в одной стране никогда не бы-ло, везде допускалась в большей или меньшей степени частная собственность на сред-ства производства! Ни в одной стране не был полностью исключен наемный труд, то есть эксплуатация, в марксистском смысле слова, оставалась при социализме! Абсо-лютно во всех этих странах были или продолжают быть значительные уступки капи-талистическим элементам, эксплуататорам! Социалистические бюрократы на всю ка-тушку вели или продолжают вести коммерческие отношения с иностранным капита-лом, тем самым эксплуатируя свой и иностранный пролетариат. Идеей мировой рево-люции все социалисты просто подтерлись. Социалистические вожди открыто лгали пролетариату на протяжении века!
Поэтому я наметил себе уже четко то, чем нужно в будущем в первую очередь за-няться: полной программой уравниловки и критическим обзором СССР.
И в конце хочу расставить все точки над і. Теория уравниловки есть творческое развитие марксизма. Она основана всецело на диалектическом методе и материали-стической теории. Но усовершенствовав марксизм, я его похоронил. Нет больше марк-сизма. Есть уравнилизм как составляющая часть научного коммунизма. Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы изучать марксистских классиков и применять их теорию в классовой борьбе, но если это применение не будет противоречить уравнилизму. Ина-че это будет не классовая борьба за пролетариат, а предательство пролетариата, а зна-чит, классовая борьба за капиталистов.
Заканчивается эпоха капитализма. Пролетарии всего мира готовят уничтожение своих государств. Уравнилистская революция неизбежна!
Леви Беринг.
Написано в мае 2018 года на Украине.
Уравниловка как единственный путь к коммунизму
© Copyright: Леви Беринг, 2018
Свидетельство о публикации №218050701568
Свидетельство о публикации №218050701568
Рецензии