Сказки фея Ерофея 52

52. Административный ресурс и злые смерчи

Вернулся Лев Моисеевич поздно. Марина неумело пряталась в нескольких шагах позади и тащила кулек, в котором позвякивали бутылки. Горничная была заметно пьяна, улыбалась еще шире, чем обычно, но старалась идти ровно. Странная была пара: сухой высокий мужчина в возрасте, серьезный и сдержанный, и маленькая молоденькая хохотушка с точеной фигуркой. Кроме того, Шило был бледен – под цвет костюма, а Марина успела изрядно подзагореть к концу мая. Гегельянское единство противоположностей без всякой борьбы.
Лев Моисеевич подал знак, и Марина незаметно проскользнула в номер. Вернее, хотела незаметно. Получилось так себе – выдали звенящие бутылки в кульке, но девочки-коллеги тактично отвели глаза, а постояльцы либо уже готовились ко сну в номерах, либо разбрелись по многочисленным местным ресторанчикам. Курортная идиллия.
- Знаешь, Антон, - Шило дыхнул в ухо сотруднику спиртовой смесью. – Я твой должник. В следующем году этот пост за тобой? Не подведешь? Не откажешь старику? Вот и отлично! А Марину я забираю. Повезло девчонке. Оказалась в нужное время в нужном месте. Найдешь ей замену?
- Не проблема, Лев Моисеевич, - заверил Антон. – Рад, что все путем. Отдыхайте.
- Отдыхаю, - кивнул Шило и нетвердо направился в номер вслед за новой боевой подругой. У дверей обернулся и многозначительно заметил:
- Новую горничную найти – не проблема, а вот родственную душу… Э-э-эх! – махнул рукой и скрылся в гостинице.
Долго ли выдержит Марина? Не наскучит ли провинциалка в скором времени прожженному в таких делах отельеру Шило? Девушка без опыта, без манер, без четких представлений о том, как удержаться при солидной особе, - потянет ли? Одолеет ли конкуренток, сумеет ли не попасться на глаза супруге? Да и само интимное общение с мужчиной «со стажем» - тоже серьезное испытание. Тут одной искренностью сыт не будешь. Хотя и без нее, честно говоря, никуда: наигранное старание искушенный взгляд вычисляет мгновенно. Это не просто сиськи сверстникам показывать. Тут нужны незаурядные качества: такт, смекалка, фантазия, изобретательность, ум, наконец.
Антон знал, что Лев Моисеевич менять женщин не любит. Его, с патриархальной точки зрения, можно было бы назвать верным мужчиной. За четыре года работы в отеле Антон видел лишь двух боевых подруг. Первая «погорела» на том, что решила совмещать статус боевой подруги Льва Моисеевича с тривиальным романом на стороне. В день, когда тайное стало явным, Шило приехал в гостиницу злым и нетрезвым. Через полчаса хозяин позвонил на рецепцию и попросил Антона принести бутылку коньяку и вызвать двух фей из эскорт-картотеки.
Под утро девушки, получив расчет, весело прожурчали к выходу, а Шило потребовал пива. Пива и общения. Хозяин сидел на подоконнике, смешно и нескладно сложившись вдвое, укутавшись в гостиничный халат. Одна нога была поджата, на другой болтался белый одноразовый тапочек. Шило был на удивление трезв, хотя белки глаз покраснели от бессонной ночи. Он одиноко встречал рассвет – окна выходили на восток. 
- Понимаешь, Антон, - сказал Шило, отхлебнув светло-янтарную влагу из кружки, - между мужской полигамией и женской, безусловно, имеются различия. Заводя новые связи, мужчина расширяет зону ответственности; женщина производит смену зоны ответственности. Мужчина принимает на себя новые обязательства в дополнение к прежним; женщина снимает с себя обязательства по отношению к одному и принимает - по отношению к другому. Правда, нередко можно встретить "женский" вариант неверности у мужчин и "мужской" - у женщин. Я же никого удерживать не собираюсь. Это не ревность, это здравый смысл.
Конечно же, Лев Моисеевич по имени своих сотрудников не знал. Но для того и существуют идентификаторы, прикрепленные к нагрудным карманам униформы. Антон справедливо понимал, что именно в тот день он и попал в так называемый «административный ресурс».
Вторая боевая подруга оступилась недавно. Ее пороками оказались жадность и неизменно сопутствующая жадности глупость.
Антон вновь подумал о Марине и вздохнул. Понимает ли девочка, на какой нелегкий труд она заявила свою кандидатуру? Труд тела в таких отношениях – дело третье; тут потребуется кропотливая, претенциозная работа и разума, и души. Не опали крылышки, мотылек. А главное – не превратись в гусеницу. Антон вздохнул во второй раз и подозвал горничную, ту самую, что делила ночлег с Мариной.
- Татьяна, ты Марину сегодня не жди, сегодня я у тебя ночую. Держи деньги. Сходишь в магазин, организуешь нескучный вечер? Мои предпочтения ты знаешь.
- С удовольствием, Антон Нестерович! Все помню. Уже бегу, - обрадовалась Татьяна – по всей видимости, искренне - и умчалась в сторону магазина.
Воздух был свеж. Где-то недалеко гудела центральная улица, длинная прямая линия, прочертившая поселок от края до края, – с таким гулом каждый вечер перекатывала она по всей своей длине многочисленных отдыхающих, как море перекатывает гальку на линии прибоя. Вспомнив о море, Антон решил освежиться.
Всего через несколько минут он уже был на пустынном ночном пляже. Низкие частые волны делали поверхность моря похожей на стиральную доску. На этой доске танцевала свою дорожку полная Луна. Антон посмотрел на гостиницу с берега. Аккуратное строение, окна горят в шахматном порядке, хотя все номера арендованы. За суетный май Антон успел привыкнуть к этому уютному отелю, полюбить место, коллектив, постояльцев. Ему нравилось ощущать напряжение будней, приноравливаться к динамике непрестанного административного труда. Антон был благодарен Льву Моисеевичу за щедрую возможность проявить себя. Это было полное соответствие человека и места. Антон с удовольствием остался бы здесь и в несезон – принимать редких гостей, пусть даже за минимальную заработную плату. Нужно будет поговорить с хозяином, посоветоваться. Здание гостиницы и система кондиционирования вполне позволяли работать даже зимой. А клиенты – будут, для этого есть птичья почта и интернет. Было бы желание, были бы желающие. А работать Антон желал, да еще как!
Он разбежался и в карьер вошел в холодные соленые объятья черно-белых вод. Заложило уши, защипало в носу. Вода, более-менее прогретая за день на мелководье, у линии прибоя, стремительно теряла температуру чуть дальше от берега. Антон вынырнул, чтобы набрать воздуха в легкие. Набегающая волна тут же подхватила пловца и потащила к берегу. И только у самой кромки Антон понял, что тащит его вовсе не морская волна, а речное течение. Вместо песчаного пляжа – заснеженная бухта и сверкающие торосы ледяных стражей.
- Вот и третий ручей, - сказал Антон зимнему гроту.
В несколько широких движений Антон добрался до берега и выкарабкался на хрупкую корку наста. Это был тот же самый «монохромный» грот, однако некоторые изменения все же произошли.
Вода по-прежнему была холодной, но уже не «вырубала» сознание в одно касание. Снег на берегу не проминался, трамбуясь, под ногами, а проламывался. Значит, сугробы подтаяли, образовалась тонкая ледяная корка. Плакучий Ивъ на том конце острова изменил цвет. Он больше не был стеклянной скульптурой из фантасмагорического замка Снежной Королевы – звонкая прозрачная оболочка расплавилась, до черноты пропитав древесную кору. Ветер ослаб и больше не терзал мокрую одежду с яростью цепного сторожевого пса. И даже течения черных вод несколько уняли свой стремительный бег. Можно было сказать, что весна близко, но кто знает, существует ли в Мире ручьев смена времен года.
- По какой причине, мой генерал, Вы отозвали меня в штаб с передовой на этот раз? – обратился Антон к проводнику.
Но плакучий Ивъ молчал – лишь покачивал черными мокрыми ветвями. Антон постоял с минуту, притоптал снег у ствола. Наконец не выдержал и снова обратился к дереву:
- Не звонил жене, не молил о прощении? В этом мой прокол?
Ветер закрутил маленький смерч над поверхностью воды.
- Я так понимаю, не угадал? – по-своему понял Антон такой своеобразный ответ проводника. – Может, меня макнули в реку как нерадивого папашу? Дочь растет безотцовщиной?
Над поверхностью воды закрутился второй смерч.
- Хм, - задумался Антон. – И в этот раз мимо… - Почему-то не было сомнений, что при помощи смерчей Плакучий Ивъ говорит «нет». – Переборщил с горничными? Ну, так дело молодое…
Над темной водой появилась третья воронка.
- А-а-а! – догадался Антон. – На моей совести судьба Марины? Виноват, не спорю. Практически за руку вывел девушку под асфальтоукладчик, не сумел отказать начальству…
Три воздушные юлы двинулись на Антона грозной эскадрильей. Пришлось пятиться. Стало страшно.
- Погоди-погоди! – Антон, защищаясь, выбросил руки ладонями вперед и занял оборонительную позицию – так, чтобы Плакучий Ивъ оказался между ним и стаей взбесившихся геликоптеров. – Дай подумать!
Но плакучий Ивъ был неумолим: смерчи атаковали с двух сторон, оттеснив Антона к самому берегу. Вдруг осенило:
- Второй сезон! Я согласился остаться на следующий сезон. Это приговор! Там я и застряну!
Смерчи размотались тремя серыми лентами и слились с сумерками грота. Но было поздно: Антон уже оступился и рухнул в воду. Его тут же подхватило проворное течение четвертой реки.