Заключительное. Первая часть

 
Заключительное. Первая часть.
Подошло то время, когда пора подводить итоги. Вот они - две семёрки, вся моя творческая жизнь позади. В такие годы уже не мечтают, не строят новые планы. Начиналось всё с простой идеи: что такое ОБЩЕСТВО, как оно выглядит с точки зрения РАЗВИТИЯ. По сути, всё просто, каждый, благодаря своим мерам физической и умственной нагрузки, на какое-то расстояние по диагонали (по восходящей), продвигается вперёд. Общая картина при этом, иллюстрируется данными самой жизни. Начиналось с анализа одной общественной ячейки - деревни, в которой я появился на свет. Все семьи были на виду, в каждую приходилось постоянно заглядывать. Обычно разговоры велись на одну тему: на тему бедных и богатых. С точки зрения развития (обеспеченности), все семьи, как бы выстраивались в одну линию. Используя главный признак - меру физических и умственных нагрузок - от бедных (ленивых) до наиболее обеспеченных, просматривалось одно расстояние. И очень значительное. В книге "Чарочка", я коснулся каждой семьи. В целом она стала выглядеть в полном - количественно-качественном диапазоне. Тогда мне казалось, я нашёл способ объяснить все, существовавшие в обществе проблемы. Знакомясь с соседними деревнями и сёлами, каких-то особых принципиальных различий, по вопросам воспитания, образования, подмечать не приходилось. Вывод напрашивался сам собой, всё конкретное одной общественной ячейки, следовало бы признать - типичным. Ещё в школе, поняв, что такое ТОЖДЕСТВЕННОСТЬ, (это, когда малое тождественно большому), я распространил его на все гуманитарные явления. То есть, деревня тождественна селу, село - городу, город - всей стране. Тот гуманитарный материал, который уже существовал, так же подчинялся этому закону. Например, словарь антонимов построен по крайностям. С одной стороны - начальное, низшее, слабое, вредное, с другой - конечное, высшее, сильное, полезное. Всё, что между крайностями - умеренное, среднее. В общем, всё, с оценочной точки зрения, промежуточное. По такому принципу, когда используется целое, построены все физические приборы. В советское время, на эту тему велись постоянные дискуссии. Но вопрос слишком деликатный, чтобы данные самой жизни, довести до единства физического и гуманитарного. И дело застопорилось.
Моя личная жизнь так складывалась, что я, переходя из одного коллектива в другой, натыкался на всё новые и новые проблемы. С ними, цепочкой, не прерываясь, происходили события. Вышедший из тайги, без знаний того, как вести себя в условиях, нередко, крайне драматичных, я всегда обращался к книгам. Надеясь найти в них ответы на своё поведение. Не находил. Приходилось своим умом, доходить до каких-то новых теорий. Благо, в советское время, все проблемы по гуманитарным наукам, перечислялись, как бы в едином комплексе. Перечислялись, но не решались. Я пристроился к ним, и начал решать их с позиций анализа конкретных ёмкостей. Если коллектив (любой), то как он выглядит в количественно-качественном соотношении. Это - предмет диалектики, потому что ей измеряется всё, что происходило и происходит в природе и в обществе. Вот только с природой, не возникало препятствий. Не нужно было у кого-то запрашивать разрешение на измерение того или иного явления. Возникала необходимость на строительство особо дорогостоящих устройств, строили. В гуманитарных делах, даже на уровне элементарной критики, простого анализа, выстраивалась целая толпа недовольных. И проблема, какой бы гуманитарной науки это не касалось, блокировалась, не получала развития. В качестве иллюстрации на эту тему, мои ответы Шептулину, 80 год, Гражданникову, 85 год.  И те книги, статьи, которые были написаны ещё в советское время. Одна "Новосибирская плеяда".
Единственный способ понять, что происходит с человеком, коллективом, страной, это придерживаться убеждения: всё правдивое - от конкретного. Называя вещи своими именами, мы подключаем все виды гуманитарных наук, к единому содержанию. Всё, что происходило в одном месте, тоже самое можно было подметить и в другом, третьем,..десятом месте. Придерживаясь этого диалектического принципа, я получал от жизни материал, чтобы научно касаться всех существующих в обществе проблем. Оспаривать такой творческий метод, практически невозможно. Его никто и не оспаривал со стороны официальных лиц. Именно поэтому, все мои работы оказались - не востребованными. Я писал одну книгу за другой, но ни одна из них, не публиковалась. На каком-то этапе, была утрачена творческая увлечённость. Началось - охлаждение. Так, начав книгу "По наклонной", я потерял интерес к ней, и, на каком-то этапе, прервал её. Хотелось в ней прослеживать все те события, которые начались с перестройкой. И, одновременно, связать их с тем, что приходилось наблюдать за своим многочисленным окружением. В этом коротком "Заключении", я не стану распространяться на весь общественный объём. Ограничусь лишь тем конкретным материалом, который был в постоянном моём наблюдении. Материал этот, настолько был насыщен событиями, что мне придётся лишь касаться их, сопровождая короткими комментариями. Диалектика, такова её суть, оперирует - периодами. С чего-то началось, какое-то время продолжалось и - чем-то - закончилось. Поэтому, у каждого конкретного лица, о котором будет идти речь, свой прожиточный период. Итак, перестройка (с неё начнётся повествование), кто! как! её воспринял, и кто! как! ей воспользовался.   
С началом перестройки, наиболее активными оказались те, кто имел дело к общественной деятельности. Спортсмены, артисты, музыканты, и конечно же, комсомольцы. У всех были большие связи, они знали, как ими воспользоваться. Но, главное, в условиях провозглашённой свободы и демократии, знали, где лежат деньги, как ими воспользоваться. На улице Вертковской, жил профессиональный музыкант Андрей Ефремов. Высокого роста, с нормальным, хотя и не спортивным телосложением. Как он менялся за последующие годы перестройки, будет идти речь. Самоуверенный, самодовольный; там, где он действовал, не встречал отказа. В банке взял большую сумму, купил землю в Кошево, и закупил всю, необходимую для сельскохозяйственных работ, технику. Так, не имея и гроша за душой, стал богатым человеком. Там же, на Вертковской, из числа знакомых, сколотил небольшой коллектив. В него попал и мой племянник - Саша. Всё, что происходило в последующем, я узнавал от него. Итак, поле засажено картофелем, овощами. Но, никто из компании Андрея, никогда не имел дело с полем, огородами. Подходит время окучивать картошку, но о ней, словно, позабыли. Я спрашиваю Сашу, вы хотя бы имеете представление, что такое земля? Посадил - и нужно жить в поле. Работы - на каждый день. Андрей, сразу же понял, что земля - это не его сфера деятельности. Решил заняться тем, что ему ближе, как городскому жителю. На имеющиеся деньги, он закупил несколько киосков. Занялся спекуляцией. В одном из киосков, стал работать и Саша. Когда приходил ко мне, курил самые дорогие сигареты и, чувствовалось, что постоянно был под хмельком. Жизнь всей компании переходила в режим нескончаемого праздника. В то время, повсюду, по всей стране, открывались ночные клубы. По типу "Хромой лошади". Открыл и Андрей свой клуб в центре. За небольшую плату в двести рублей, посетители заходили в небольшое помещение. Слушали музыку, танцевали, имелись различные напитки. Если были заказы на наркотики, знали где их достать. Саше доверили барабан. Быстро освоил его. При таком образе времяпровождения, менялась их психика. Становились - самоуверенными, дерзкими, нагловатыми. Мораль, нравственность, совесть, как сущностные силы, утрачивали своё значение. При таком состоянии - одно - жди беды. И она произошла. Сестра Лена, когда-то училась в юридическом, работала секретарём по уголовным делам, вся информация для неё становилась известной уже вначале. На первом этапе следствия. Она позвонила и сообщила, что Саша отправил на тот свет двух человек. Как это произошло, сразу было не ясно. Всё же, кое-какие сведения поступали от Лены. Всё дело в характере Саши. Если кто-то вытащил нож, то, для Саши, это тот случай, когда перед своими показать, какой он бесстрашный. После, на вопрос: как всё происходило? Ответ был один: "А что мне оставалось? он - первый. Никаких подробностей. На эту же тему, аналогичный случай. В гараже 1232 работал шофёр, тоже по имени Александр. Когда мы приезжали на вагоны, он стремился вклиниться без очереди. Если кто-то возмущался, вытаскивал нож. До поры времени, подобные случаи сходили ему с рук. Но, возникла иная ситуация. К элеватору выстраивались километровые очереди. И там он решил продемонстрировать свой коронный номер. Нашёлся человек, который поймал его руку, завернул за спину. Нож прошёлся глубоким порезом ниже ягодицы. Вот такой, крайне нелепый случай. Ногу ему отняли. Жил он поблизости, приходилось видеть какое-то время.
Как говорится, лиха беда начало. На 9 мая, вся компания была навеселе. Алкоголь, порядком поднадоел. Хотелось мощного средства для поднятия праздничного настроения. Требовался наркотик. Где его взять, они знали. У цыган. Наркотик от него они получили, но расплачиваться не захотели. Произошла драка. Там был откос. Кто-то нанёс цыгану мощный удар. (А стычка происходила ночью). Цыган полетел вниз, и угодил головой в лужу. Захлебнулся. Саша, и тут себя проявил, соответствующе. Всю вину, за двойное убийство, взял на себя. Дали ему тринадцать лет. Тюрьма, иная среда, со своими обычаями. Далеко не гуманными. При первой попытки поиздеваться над ним, он демонстративно вскрыл себе вены. На вопрос: почему он это сделал, не стал никого выдавать. Мол, по глупости, что-то нашло на меня. И в этом эпизоде, поступил благородно. Благородно, по уголовным правилам. Но, жизнь, есть жизнь, срок - большой, нужно было приспосабливаться и к этой среде. Как человек самоуверенный, он подключался к любым занятиям, что могли предложить тюремные условия. Он, и сантехник, и электрик, и художник, и музыкант. Как оформитель, большой мастер. Стал художником. И по другим делам был полностью задействован. Отношения, наилучшим образом, наладились, и с охраной, и с самими заключёнными. Меня попросил принести ему краски и кисти, и, кое-какие, вещи. Поехал, остановка "Звёздная" ИК. Занял очередь. Один за другим - без очереди. Каждый со своим презентом. Пришлось занимать очередь во второй и третий раз. За день - примелькался, приёмщица - сжались, приняла. 
В то время, пока Саша отбывал свой срок, на улице Вертковской, творились свои дела. Обратимся к источнику. Людмила, когда училась в девятом классе, познакомилась с Лузяниным Сергеем. Забеременела от него, сыграли свадьбу, появился первенец Саша. Сергей работал на 21, имел приличную зарплату. Получили трёхкомнатную на юго-западном. Начало - лучше не придумаешь. Но Людмила по особому оценила свою роль. К работе - полное пренебрежение, зато к удовольствиям - основной интерес. При живом муже, при его отсутствии, гуляла со всеми, кто оказывался рядом. Рождается Вадик, Денис, Ира. Не смотря на такое пополнение, своих дурных привычек не изменила. Сергей её несколько раз жестоко избивал, но - толку ни какого. Сознавая, что попал в особого рода ловушку, ничего не нашёл лучшего, как чаще прикладываться к бутылке. В 33 года опустился в ванную, в ней у него остановилось сердце. Похоронили. Людмила, со смертью мужа, получила полную свободу. В своём - дурном - понимании. Пока жила мать, всё же, как-то, приходилось смотреть за детьми. Стирала, кормила, сдерживала её в развлечениях. На 67 году её не стало. Людмила полностью потеряла над собой контроль. Меняет трёхкомнатную, на двухкомнатную. Гуляет, пока деньги были. Через какое-то время, и они исчезают. Платить за квартиру нечем. Задолженность - растёт.
Все беды, которые известны в обществе, от дисциплины. В бедных семьях, её никогда не было. К ним добавляются те, кто - из благополучных семей. Если в детстве не сформировалось то состояние, при котором, проснулся и - на учёбу или на работу. Стоит в таком состоянии провести длительное время, и - дисциплина - как основной фактор жизни, может навсегда покинуть человека. Это явление, в своём проблемном значении, пронизывает всё наше общество. Чтобы совершенствовать его, нужно всеми гуманитарными науками, постоянно, не прерываясь, работать по всей территории страны. К сожалению, такой научной работы, никогда и ни где, не велось. Диалектическое заменялось политическим, всю вину перекладывали на власть. Но, какой бы она не была - народной или буржуазной - с этой проблемой возникал полный ЗАСТОЙ. 
Жизнь на Вертковской, всё более и более усложнялась. Никто из четырёх человек не работал. За квартиру не платили. Начиная с вечера, в квартире Лузяниных собирались любители, не лучшего поведения. До утра шумно вели себя, чем раздражали соседей. Милиция постоянно навещало их, но каких-то перемен не происходило. Всё дело в возрасте. Вадик с Денисом побывали в армии. Но там - дисциплина, определённый распорядок дня. Что для них было не приемлемым. Денис сбежал из части, болтался несколько месяцев по вокзалам. Его приметили, вернули в часть, дали год дисбата. Вадик тоже не захотел подчиняться армейским требованиям. Закончилось тем, что он украл куртку у офицера. Попал под суд. Адвокат, для его освобождения, потребовала пять тысяч. Звонила мне. Я ей говорил: вы, хотя бы имеете представление, с какой семьёй имеете дело? У них деньги, в сто-двести рублей, никогда не залеживались дома. Тут же пропивались. Адвокат грозилась, Вадик может получить срок. Но, за какую-то куртку, не судят, отказался поддерживать с ней связь. Оба, Вадик с Денисом, вернулись домой. Выселить их с Вертковской, было не так-то просто. Для властей проблема оказалась не разрешимой. Когда дети были маленькими, Людмилу несколько раз пытались лишить прав материнства. Но тогда была мать, и всю заботу о детях брала на себя. Но матери не стало, дети выросли, и как с ними поступить, никто из властей, не знал. Решили - запугивать. Указали адрес, куда, из центра, всех переместить. Я с Вадиком, поехали туда. Это окраина города, где-то за заводом Чкалова. Для них, то место - смерти подобно. Всё равно, что выбросить на пустырь. Вадик поделился своими впечатлениями о том месте, встревожил всех. Нужно было что-то, не медля, предпринимать. Все они были болтливыми, особенно мать. Могли круглосуточно, о чём-то звучать. Нашёлся человек, хозяин частного дома, который был готов обменять свой дом на двухкомнатную квартиру. Ознакомившись с членами семьи Лузяниных, понял, все расходы по переезду, придётся взять на себя. Место для них, оказалось наиболее удачным. Это - на Сухарной. Дом на берегу Оби, со множеством комнат. Рядом, небольшой участок земли, грядки под землянику, овощи. И для картошки, где-то, с сотку. Тут же, коптильня, пристройка для душа. Все были в восторге от нового места жительства. Слева была лесопилка, куда можно было устроиться на работу. От дома шёл крутой спуск к Оби. Для любителя рыбалки, и тут были свои большие возможности. Но, новые хозяева, не та категория людей, чтобы с увлечением заняться делами. Прерывать тот образ жизни, который в них закрепился, не захотели. Когда я их навещал, картина была схожей с той, что наблюдалась на Вертковской. Тот же, бардак, притон, и множество людей, которые знали, где можно провести время. Вторгаться в ту среду, становилось небезопасно. 
Саша за девять лет настолько освоился в тюрьме, что стал там, чуть ли, не образцом поведения. Активно участвовал во всех тюремных мероприятиях, освоил все виды тех работ, которые там постоянно проводились. И его досрочно освободили. Куда переместились Люзянины, он не знал, поэтому пришёл ко мне. У меня же решили отметить его освобождение, вся та компания, в которой он, когда-то, числился ни последним человеком. Принесли столько еды, но, главное, столько водки, что, казалось, могло бы хватить, как минимум, на неделю. Андрей, за девять лет, удвоился в объёме, тяжело дышал. И было видно, что со здоровьем у него, не всё в порядке. Тем не менее, водку поглощал, в своём привычном режиме. Когда собирается такая компания, каково было мне. Я-то не мог, следовать за ними, и, что называется, быть на равных с ними. Поэтому, после ощутимого опьянения, я ушёл в другую комнату и прилёг. Меня пытались несколько раз поднять, но я отмахивался от каждого рукой. Так прошла ночь. Утром все стали расходиться, Саша отправился их провожать. Я взглянул на кухню, еда оставалась не тронутой, водка же была полностью использована. Из слов Саши я понял, Андрей уже не мог ничего ему предложить. Всё, что было, прекратило своё функционирование. На смену ему приходили, более серьёзные деятели. Всё слабое, не способное конкурировать, исчезало. Сам Андрей, за девять лет разгульной жизни, приобрёл столько болезней, что, последующая жизнь, была непосредственно связана с больницей. Несколько раз попадал в неё, потом, операция на сердце. Вся жизнь обернулась, условиями четырёх стен. Пробовал играть на форексе. И тут - не удачно. Умер он, где-то, в возрасте пятидесяти лет.
На следующее утро, мы отправились на Сухарную. А это, то время, когда все, после активной ночи, были в постели. Саша подошёл к матери, она лежала с каким-то мужиком. Первой, кто, увидев Сашу, вскочила с постели, была Ира. Вадик с Денисом, слегка потянувшись, тоже поднялись. Мать продолжала оставаться в постели. Радости от встречи, никто особой не проявил. Саша, от одной среды, не лучшей, попал в другую, ещё более удручающую. Но, Лузянины, его ближайшие родственники, приходилось это сознавать. Следует подчеркнуть такой момент, Саша - первенец. Вся любовь к нему начиналась от бабушек и прабабушек с двух сторон. Особенно счастлив был отец. И жить приходилось в наиболее благоприятных условиях. Всё это отложилось в нём соответствующим зарядом. Мать вначале тоже была иной. Работала в редакции машинисткой. Но, как особо активная, напросилась кассиром в кассу взаимопомощи, и тут же умыкнула то, что в ней находилось. Её выгнали из редакции. Работа её больше не интересовала. Через четыре года, после Саши, стала рожать ежегодно. Появился Вадик, Денис, Ира. Саша, по мере взросления, стал к матери относиться всё хуже и хуже. Не желая принимать такой, какой она есть, он обвинял её в смерти отца, и во всех остальных грехах. Себя он сознавал более продвинутым по развитию и этого не скрывал. Что особенно раздражало мать. Вадик, Денис и Ира, были всегда на стороне матери. Органично приняли её образ жизни, и вели себя также, как и она. Напряжение, между Сашей и всеми остальными, нарастало. Саша, сам по себе, человек злой, мстительный, и не мог, смирившись, оставить в покое всё, что накопилось в нём, без последствий. Каждый раз, появляясь на Сухарной, он высказывал своё недовольство. Попав в тюрьму, он всегда обращался ко мне, чтобы я выдал ему тысячу. Братья забирали её и тут же пропивали. Саша злился и просил давать деньги тому, кого он указывал по телефону. Рассчитывать на братьев, он уже не мог. Помогала ему Лена, тётя его. И вот, когда заходила речь о прописке, родная мать, была решительно против. Саша, это воспринимал, как вызов, как полное отторжение от своих ближайших родственников. Что в те времена копошилось в его мозгу, не трудно было предположить.
Насмотревшись на то, что происходило на Сухарной, он решил - это не для него. В каждой комнате тряпьё, которое никогда не стиралось. Чтобы растопить печь, нужно искать дрова. В комнате никаких бытовых приборов, во дворе - никаких инструментов. Лопаты, с топором и пилой. Рядом земля, но ей никто не пользовался. Но Саша не из тех, кто при таких родственниках, может впасть в отчаяние, замкнуться и потерять интерес к жизни. Он - человек действия. Где бы не оказался - в транспорте, на улице - тут же начинал присматриваться к девочкам. Так он познакомился с Машей. Она жила одна в двухкомнатной квартире. Когда я с Сашей доходил до магазина Практик (начало Дзержинского проспекта), он сворачивал влево. Квартира 67, четвёртый этаж. (Возможна - не точность. Много лет прошло с тех пор). К квартире - полные удобства, полный набор бытовых приборов. Всё говорило о том, что здесь жили богатые родители. Когда они приходили ко мне, Маша рассказывала о круизе по Средиземному морю, о тех городах, в которых им приходилась побывать. Но тут возникает естественный вопрос: что случилось с родителями? Ведь их уже не было. У Маши был брат - предприниматель. Машина, дача. Несколько общих слов. С появлением богатых родителей, образовывалась особая категория детей. Их интересовали только развлечения. Шкала их интересов, вздымалась большой вертикалью. Маша на ней занимала, крайне нижний уровень. Её развлечения ограничивались тремя составляющими: напитками, куревом, сексом. И, изредка, наркотиками. У таких девочек большого выбора не было. И она привязалась к Саше. Он мог удовлетворить, любой её запрос. Когда брат узнал, что сестра связалась с уголовником, решил отвадить его. Но Саша не был из тех, кто мог испугаться побоев, иногда очень серьёзных.  Дело тут ещё, и в самой Маше. У неё никого не было, кроме Саши. Поскучав день-другой, она звонила ему. Неожиданно, захотелось ему познакомить её со своими родными. Отправились на Сухарную, прихватив при этом несколько бутылок водки. К полночи все были пьяными и пошли спать. Что потом произошло, я привожу лишь такие данные. Вадик, зная, что потребуется закуска, пошёл проверять снасти. Когда он с рыбой поднялся к дому, он уже горел. Саша с Машей, стояли перед ним, и никто из них не пытался войти в дом, чтобы поднять спящих. Только увидев Вадика, они поспешили внутрь. Вызвали пожарную. Огонь погасили, но крыша и потолочное перекрытие, сгорели. Началось следствие. Главные свидетели: Вадик и Маша. Они могли дать полную информацию. Но Саша и тут проявил свою активность. И чем дальше, тем становилось всё запутанней. Да и что взять с Саши. Только из тюрьмы и снова туда?
Оказавшись без крыши над головой, они попросились к соседям. Рядом стоял дом, ещё с большим числом комнат. В одной жили хозяева, муж с женой, в другой парализованный отец. Им предоставили две комнаты. Платить за комнаты они не могли, от них и не требовали какой-то платы. Оба, муж с женой, работали. У мужа была машина. Сам он, когда-то увлекался эстрадой. Играл на гитаре, имел прекрасный голос. Развлекал гостей по праздникам и будням. Вадик сблизился с парализованным, мог находиться с ним подолгу. Приносил ему сигареты, напитки. Приходилось убирать за ним, что особенно нравилось сыну. В общем, обосновались у соседей Лузянины, на многие годы. Саша жил у Маши. Удовлетворял её три желания, изредка и четвёртое. Однажды они пришли ко мне. Я вышел в другую комнату, Маша, абсолютно голая, находилась в глубочайшем наркотическом состоянии. Я говорю Саше, ты хоть представляешь, чем всё это может кончиться? Прежде, тебя обвинят, и я буду замешан. Она же может в любое время свалиться и больше не подняться. Приводи её в чувство и веди домой. Через час-другой они ушли. Маше же, к каждым днём становилось всё хуже. Брат её, по словам Саши, понял, что сестра обречена. Чтобы ускорить её смерть, он давал ей денег столько, сколько попросит. Когда она теряла сознание, вызывали скорую. Несколько раз попадала в больницу. Но, выходя из больницы, она снова подключалось к привычному. Умерла она в двадцать лет. Саша не очень огорчился, начал искать для себя следующую девочку. Из Нового Чика, приехала искать своё счастье в Новосибирске, Волкова Алёна. Для начала устроилась в киоск, тут же потребовались деньги и она их израсходовала. У Алёны отобрали паспорт. Тут, как на грех, подвернулся Саша и стал доказывать, что паспорт всегда должен быть при человеке. Требовал вернуть его. Алёна почувствовала поддержку от не знакомого человека и полностью доверилась ему. 
Саша привёл её ко мне, и они стали жить у меня. Оба не работали, а запросы были не малые. Хотелось много и сразу. В то время в городе, были повсюду "однорукие бандиты". И они стали ходить туда, как на работу. Требовали от меня денег, и если я им что-то давал, бежали туда и, как правило, проигрывали. Но в обоих засела мысль, что они, именно те, которым должно вести. И, однажды, повезло. Сложившись со своим другом, Женей, они получили сорок тысяч. Саша забрал свои двадцать и началась жизнь по полной. Пьянство - не прерывалось. Алёна, улучшив момент, забрала у Саши пять тысяч. Я просил её сохранить на будущее. Она и слышать об этом не хотела. Решила играть самостоятельно и всё проиграла. Продолжал играть и Саша. Через несколько дней, оба вернули "бандитам" то, что от них получили. Растерянные и злые, они стали злиться друг на друга. Саша несколько раз избивал Алёну. Свидетели вызывали милицию, но она, каждый раз, отказывалась признавать такие факты. Что касается материальной стороны, то, Машу с Сашей, обеспечивал брат. В случае с Алёной, их обеспечивали родители продуктами. У них было большое хозяйство. Одних коров несколько - и всё остальное. Полный набор техники, без которой не обойтись в деревне. Кто-то из родных или друзей, приезжал на машине и привозил мясо, овощи, картошку. Благодаря чему, Саша заявлял, что продукты есть, пенсия тебе не нужна. Отказывать ему было рискованно. Он не терпел отказа. Возникал ещё один острый момент. Каждый, с досрочным освобождением, обязан был отмечаться. На Мичурина был кабинет под номером пять. Там работала Наталья Юрьевна. Женщина - строгая, требовательная. Но Саша, поначалу изредка появлялся, а потом и вовсе отказался туда заглядывать. Его предупреждали, грозили снова вернуть в тюрьму.
А тем временем, на Сухарной, протекала своя жизнь. Устраивать бардак в доме хозяев, им вряд ли могли позволить. Волей-неволей приходилось чем-то заниматься. Вадика взяла на работу одна женщина. Она закупила оборудование для копчения рыбы, нужен был работник для круглосуточного пребывания там. Проходил месяц за месяцем, но она ему ничего не платила. Обеспечивала его питанием, дешёвым куревом, пивом, вином. Считала - с него достаточно. Об этом узнал Саша, направился с Алёной туда. Хозяйке: почему не платишь? У той были свои аргументы. Он их не принял. Пригрозил: сейчас я разрушу всё это. Что ты скажешь милиции? Хозяйка поняла, с таким лучше не связываться. Она выдала несколько тысяч и они пошли их пропивать. Когда появились через несколько дней, там уже был другой работник. То малое, что имел Вадик, он лишился и его. Забрав у хозяйки ещё несколько тысяч, они навсегда покинули это производство.
Денис, как самый непоседливый, не мог долго находиться в одном помещении. Уходил в город, пытался куда-то устроиться. Но нигде подолгу не задерживался. Встретился с Копыловой Оксаной, сблизились. Она была замужем, у неё росли две дочери. Все находились при родителях, располагали трёхкомнатной квартирой. Оксана доверилась Денису, решила взять кредит. Взяла двадцать тысяч в Хоум банке. Их т. 8495785822. Деньги предполагались для материалов, чтобы восстановить крышу. Братья Дениса, обещали подключиться к погашению кредита. Денис же, получив эти деньги, единолично ушёл в глубокий запой. Через четыре дня, он появился на Сухарной, доложил - денег больше нет, и завалился спать. Оксана попала в такое затруднительное положение, из которого, она, практически, уже не смогла выйти. Высказала своё недовольство Денису, тот ей нанёс два ножевых удара в живот. Когда она вышла из больницы, её обязали написать заявление. Оксана - отказалась. Более того, заявила: я сама себе их нанесла. В милиции - усомнились. Дважды? это - невозможно. Она - хотите проверить? И от неё отступились. Как это не дико, они снова стали жить вместе. Но уже в иных условиях. Коллекторы, после нескольких месяцев не получения взносов, принялись действовать. В первую очередь обрушились на родителей. Нервотрёпка, начавшись, растянулась на многие годы. Надо полагать, что их деятельность (коллекторов) продолжается и по сей день. И что особенно интересно, до какой суммы доросли те, двадцать тысяч. Денис с Оксаной перешли на нелегальное положение. Где они обитали, как выживали? на эти вопросы могли ответить только они сами. Денис, однажды пристрастившись к наркотикам, продолжал и дальше употреблять их. В 2011 году, находясь в глубочайшем наркотическом опьянении, он выскочил на проезжую часть. За рулём сидела молоденькая девушка, не успела среагировать. Денис был сбит, тело его, от сильного удара, уродливо деформировалось. Девушка не покинула место происшествия. Ей помогли затащить Дениса в машину. В машине он и скончался. Для Саши с Вадиком, это был повод уйти в длительный запой. Охотно рассказывали, каким увидели Дениса в морге. 
С Сашей я много раз пробовал говорить серьёзно. Пытался убеждать его, что все проблемы в нём самом. Ты всех обвиняешь, при этом сам себя считаешь правым. У тебя много знакомых от школы, техникума, двух домов. Многие твои знакомые стали коммерсантами. Предлагали работу не трудную, вплоть до подсобных руководителей. Но для этого нужно быть ответственным и выходить на работу изо дня в день, из года в год. Так живут большинство людей в этом мире. И у них не бывает серьёзных проблем, ни в семье, ни в коллективе. Ты не принял такой - нормальный, порядочный - образ жизни. Оказался неспособен оценивать себя объективно, и, при этом придавать значение тому, каким ты воспринимаешься окружающими тебя людьми. Тебе всегда безразлично, что о тебе подумают. В чём-то Саша соглашался, но перестроить себя уже не мог. Начал изводить своей ревностью Алёну, грозился по каждому эпизоду. Надумали съездить в Новый Чик, прихватили с собой алкоголика Женю. Пошли по дворам разыскивать самогонку. Я, им - вы хоть имеете какое-то представление о деревне? Вы идёте по улице, а из каждого дома - наблюдатели. Кого это Алёна привела? Своих алкоголиков мало, так она из города ещё прихватила. Об Алёне, и так сложилось не лучшее мнение, так к этому вдобавок ещё несколько унизительных эпизодов. Я им доказывал, что в деревне всегда много работы. И если уж появились, следовало бы, принять участие в чём-то. При этом, и мнение о тебе складывалось бы иное. У Алёны был брат Женя, худощавый, ниже среднего роста. Постоять за себя, с такими физическими данными, не мог. Учился он на механизатора в Первомайском районе. В те времена, всюду - в школах, училищах - образовывались мелкие компании. Они занимались тем, что вымогали у сверстников, какие-то ценности. От Жени требовали - алкоголь, продукты. Приходилось этим защищаться от них. Саша решил вмешаться. Поехали туда. Алёна хвасталась, он сделал своё дело. Что там было в действительности, не трудно было представить, зная характер Саши. До суда, всё же, дело не дошло. Где бы не появлялся Саша, там - жди беды. Поняла это и мать Алёны. Она приезжала ко мне, я явной решительностью, забрать свою дочь домой. Но она настолько воспротивилась, что, чуть ли ни в истерику, стала впадать. "Я люблю Сашу, мне здесь нравится, в деревню я больше не вернусь". Мать провела сутки у меня, и, не добившись своего, уехала домой. А там, новая беда. Отец Алёны, узнав, что у него рак, зашёл в сарайчик, оставил записку и повесился. Было ему чуть больше сорока. На Алёну, смерть отца так подействовала, что и ей захотелось побыстрее уйти из жизни. Она начала вести дневник, в котором выражала своё настроение. Никого не обвиняла, но, сознавала, что попала в какой-то особый тупик, из которого выхода нет. Последнее её желание, чтоб похоронили рядом с отцом. Дневник она оставляла на диване, вероятно, ей хотелось, чтобы я мог ознакомиться с написанным. А в это время сгущались тучи и над Сашей. Наталья Юрьевна поняла, что получать достоверные сведения о своём подопечном, от родных и знакомых, бесполезно. Кто-то боится поведать, что ему известно, а кто-то считает, что его это не касается. Подключила милицию. Саша понял, что за ним началась слежка, стал скрываться. Забежит ко мне, поест, возьмёт денег, и тут же, не задерживаясь, уходит. Алёна не работала, но сидеть дома круглые сутки, было не очень приятным. Уходила к своим знакомым, подолгу с ними беседовала. А это то состояние, когда не знаешь, что же дальше. Настроение её на тот момент, не трудно было представить. Сашу, в конце концов, разыскали, и отправили туда, откуда его досрочно освободили. Всю вину он возложил на Алёну. Грозился выйти и наказать её. Но на это Саша уже не мог рассчитывать. Брат Алёны, Женя, позвонил мне и сообщил: Алёны - нет. Я спросил: что случилось? Он ответил: мне только что сообщили, сам ещё ничего не знаю. Я просил его заезжать ко мне. Но он больше у меня не появлялся. Если предсмертная просьба Алёны, стала известна матери, то в Новом Чике, должны быть две могилки, в которых отец и дочь покоятся рядом.