Жаль, что я не писатель. Эпизод 39

- А ведь у меня была отличная новость — начал он — Материал нового альбома был собран и готов для записи — всё таким же тихим голосом говорил Осэни.
- А где сейчас этот материал? - Мари боялась забыть вопрос и поэтому перебила его.
Лирэй задумался. А в самом деле, где материал? Пытаясь вспомнить самое значимое на тот самый день, в его памяти всплывали самые разные лица: Арельи, пожилой блондин со своим извечным вопросом «Как спалось? Сон это главное в творчестве. Именно во сне к нам приходят самые гениальные творения»; Нант, счастливый отец трёх «оболтусов» и одного «ангелочка»; Тардью, хлопающий себя по большому животу и приговаривающий «Вот когда я похудею, вот тогда мы ещё посмотрим у кого будет больше женского внимания — у вас дохляков или у меня», выпирая при этом своё пузо.
Среди всплывающих лиц почему-то не было ни Бэла, ни Рунь. Может память дала возможность чувствам отдохнуть? Чувства тоже устают, им как и нам нужен перерыв.
Мари всё также сидела в кресле с застывшим выражением лица, на котором читалось ожидание.
Лир смотрел на мордашку находившуюся не далеко от него и думал: «Жаль, что у меня нет дочери, примерно такого же любопытства с болтливостью в характере, как у неё». Но судьба не сделала ему самого главного подарка — дети так и остались в его мечтах.
- Тот день начался с небольшого спора. Я решил поменять направление своего творческого пути. Альберто был против. Он почему-то считал, что это может не принести финансовой прибыли, а только траты. При этом разговоре присутствовал Арельи — он замолчал, затем вздохнув и ухмыльнувшись, продолжил — После ухода Бэла Арельи сказал «Нельзя продать или купить душу. Твоему другу её не дали при рождении. И он в ней похоже не нуждается». Арельи был прав. Для Бэла душа балласт, не приносящий никакой выгоды. Но на тот момент мне нужна была поддержка Бэла, как друга, я был в нём уверен больше чем в самом себе. Он был моей опорой — помолчав мгновение и переведя дух, Лирэй продолжил — Которую я придумал сам — он опустил глаза — Нам всегда нужно в кого-то или во что-то верить. Кому-то доверять, кого-то любить — затем, подняв глаза и смотря на внимательно слушающую его белку, стал говорить слегка задумчивым, но в тоже время лёгким голосом — Я понимаю, что сам создал своё окружение и отношение этого окружения к себе. Но не смотря ни на что даже сейчас я пытаюсь найти хотя бы одно, пусть даже маленькое оправдание тому, что случилось год назад — он прервал свой монолог на мгновение, чтобы перевести дыхание — Глупо искать виноватых на стороне. Я видел всё что происходило вокруг меня но не предавал значения. Кого винить если решение я принимал сам и шёл своими ногами — тут он опять замолчал, на лице появилось странное выражение, как будто какое-то озарение — Так вот чего мне не хватало!!! - тихо произнёс Лирэй.
- Чего не хватало? - спросила Мари в терпеливом ожидании продолжения.
Осэни посмотрел в глаза Дюваль и улыбнувшись краем губ, произнёс.
- Вот этого. Произнести эти слова вслух. Признаться самому себе при свидетелях.
Он говорил спокойно, без тяжести в голосе.
- Хотите сказать экшен отменяется? - воскликнула Мари — Признал себя виновным и на этом книга закрыта? А как же Бэл, Рунь?
- Мне иногда кажется, что ты маленький глупый ребёнок — прервал её Лир.
- Ну так я и есть маленький глупый ребёнок и мне вас взрослых не понять — начала выливать своё возмущение белка — То вас окружают вражеские полки, то воеводой этих полков становитесь вы сами и у вас начинается светлая полоса в жизни. И где тут ваша хвалёная логика? Только не надо говорить про всепрощение.
- Это не всепрощение — принялся обороняться Осэни — скорей это черта, которую ты проводишь, когда не знаешь, что делать и куда идти.
- Для того чтобы начать всё с начала?
- Нет не сначала, а продолжить. Просто разграничить жизнь. Не надо удалять какие-то моменты из души и сердца. Память сама выберет что ей скрыть, а что оставить. Нельзя помнить только тепло и свет, в жизни также есть холод и тьма. Это составляющие одного мира, нашего внутреннего мира.
- А боль, которую испытываешь, к какой части мира относится? - немного прищурив глаза, спросила Мари.
- Боль тоже бывает разная. Но она необходима, чтобы идти, взбираться а вершины. Кто-то бежит от неё, кто-то живёт с ней, а кто-то умирает уступая ей.
- Вы сбежали от неё тогда в феврале — задумчиво глядя на него, начала она — Эти месяцы вы жили с ней. А что дальше? - Мари боялась произнести последние слова вслух — Надеюсь третий вариант вами не рассматривается?
- Почему ты не веришь в жизнь? - удивлённо спросил Лирэй.
- Я верю в жизнь, но её делают люди, а вот в людей  я не верю. Ладно, продолжаем — Мари смотрела на Лира широко открытыми глазами — Мы остановились на том что вы сэр не прислушались к здравомыслию мсье Арельи. И что было дальше?
«...Ещё три месяца я ждал, что Лир ввернётся и всё встанет на свои законные места. Но в один прекрасный день надежда рухнула. Полгода назад я всё-таки пришёл к решению, что его следует найти и вернуть. Ни только ради него самого, но и для себя.
Я нашёл человека, который, не бесплатно конечно принялся за работу.
Он его нашёл... И что теперь делать я не знаю. Пойти самому и заставить его вернуться? Или сообщить всем через СМИ  великой находке? Только кого я им представлю — бомжа, нищего оборванца, нечёсаного, не бритого, не промытого, один словом потерянного жизнью. Камни критики полетят сначала в меня, а потом уже добьют и его».
Мари выключила диктофон и включила свой голос:
- И что я, интересно, могу услышать дальше? Кассет всего три, а суть заканчивается уже на второй — глядя на диктофон в своей руке, задумчиво произнесла она — Может там неудавшаяся запись? - предположила Мари.
Потеребив диктофон в руке, она продолжила свои размышления в слух:
- Хотя фраза «А потом уже добьют и его» меня удивила своей, пусть малой, но заботой о другом, а не только о себе.
Сидя на подоконнике в спальне в третьем часу ночи, Дюваль собирала разные осколки одной жизни и пыталась для начала сложить их в одно зеркало. Рассказ Лира, которому она верила безгранично, дополняемый, правдой сомнительного происхождения, то есть Бэлом. И всё это склеивалось печатным раствором её мыслей, образуя истину. Но только что в её уверенность по поводу правды соавтора Сохо вплелось сомнение — одна фраза и зло становится добром... Возможно...
Она снова нажала кнопку на аппарате.
«Я хочу пояснить, почему сам не подошёл к Лиру. Накануне пресс-конференции мы не сошлись во мнениях по поводу нового альбома. Лирэй решил уйти от привычного амплуа и представить публике новое направление для себя — джазовый рок.
Он блюз, классика, романтика для большей части женского населения. Джаз и рок предполагают для себя другую публику. А другую надо искать за ново, создавать. Я не готов был начинать всё с начала из-за его прихоти.
Начало это поиски денег, единомышленников, времени, затем раскрутка и ответ на один и тот же тупой вопрос: «Почему вы решили сменить направление?». А вопросы не приносят финансов, как впрочем ответы на них. И зная Лира, его мало будет волновать финансовая сторона вопроса. Если он чем загорится, то остынет только когда угли полностью прогорят. А на это уйдёт не один год.
Это и стало поводом нашего спора. Мы не ругались, Лирэй не умеет злиться, а поэтому даже споры на повышенных тонах ни когда не заканчивались руганью. Его разозлить не возможно, не говоря уже о том чтобы вывести из себя.
Но тогда он как то странно себя повёл. Совершенно не слушал что я ему говорил. Хотя раньше и шагу ступить без меня не мог. Во время разговора, Лир всё время опускал голову и отворачивался от меня. И только спустя несколько месяцев я понял, что мои слова или скорей мой голос его как то раздражал. Но в тот день я этого не замечал. Я слишком был уверен в своём влиянии на него...»
- Ошибочка... - пробормотала Мари.
Утром, вылетев из своего тёплого и уютного гнёздышка — кровати, она налетела с вопросом на «главного героя», несмотря на то, что тот ещё путём не проснулся.
- Так значит разозлить, вывести из себя и тому подобное, вас нельзя?! - усевшись в кресло она продолжила — А я попробую.
Лирэй смотрел на Дюваль сонным взглядом, но мозг уже реагировал на её болтовню:
- Желать успеха не буду. Ты и без пожеланий отлично справишься с этой задачей.
- Почему вы опускали глаза и отворачивались от Бэла, в последнем разговоре? - начала свой допрос белка.
После этих слов его сон улетучился в мгновение ока.
- Это он сказал? - серьёзно спросил Лир.
- Да. А теперь отвечайте.
Мари ждала ответа, как дети ждут новой сказки перед сном. А сказитель был не в настроении и сказочка откладывалась.
- Ну вот у него и спроси. Прослушай все кассеты до конца, глядишь и моих ответов не понадобиться.
Улыбка сошла с лица, ещё недавно весёлой, Мари.
- Вы опять? Сколько можно строить из себя звезду? Должна напомнить вам сэр, что вы находитесь у меня в квартире. Я выполняю все пункты нашего договора, а вы то и дело их нарушаете.
Лирэй, лежащий до этого момента, принял вертикальное положение и сел по-середине дивана:
- Извините меня, пожалуйста, достопочтенная хозяйка. Но не по своей воле, а лишь по принуждению, и не без вашего участия, я оказался в этих хоромах — всю эту маленькую тираду он сопровождал жестами — Может тебе стоит написать статью? И проще и быстрей. Да и материал у тебя уже набран.
- На шуточки у него есть что ответить, а на мой вопрос он слова в предложение собрать не может — парировала уже не совсем добрая белка.
И тут Лир нашёл, если это можно так сказать, «выход»:
- Слушай, а давай ты выдумаешь историю про Лира, Бэла и Рунь? И перестанешь наконец меня мучить — показав рукой в сторону её спальни, добавил — Тем более Бэл уже постарался.
Выдохнув со злостью, Дюваль пошла на абордаж:
- Зачем сочинять вымысел, когда реальность на моём диване сидит и умничает... И вообще, вы хотите вернуться к людям или нет?
Поморщившись, Осэни задумчиво произнёс:
- Да я вот пока ещё не решил. Стоит ли на старости лет кидаться в этот омут снова? Времени у меня как-то в этот раз маловато для исправления ошибок... А они будут.
Мари не прибывала в шоковом состоянии, если честно ей просто хотелось взять подушку и треснуть его по голове — чисто из любопытства посмотреть, что у него там за тараканы роются:
- И каким словом, вас сэр, назвать? - секундная пауза и она уже продолжала — Литературным или жаргонным?
Лир подняв брови на вопросительную высоту, смотрел Дюваль в глаза:
- А какие жаргонные слова «комнатная девочка» знает? - растягивая каждое слово, произнёс он.
- Ну хватит придуриваться, отвечайте на мой вопрос: почему вы отворачивались от Бэла в канун пресс-конференции?
Осэни не был готов к подобному вопросу, тем более с утра и спросоне. Ему нужно было время, что бы найти правильные слова для объяснения того состояния, которое требует «упрямое перо». И посему вместо ответа он сделал ей предложение:
- Давай сделаем так: ты пойдёшь и до крутишь все кассеты, а я в это время приготовлю чего-нибудь поесть, заодно окончательно проснусь. А затем я немного прогуляюсь. И вот после всего этого я отвечу на все вопросы. Какой бы сложности они не были. Я могу тебе даже расписку оставить — немного помолчав Осэни заключил — Я должен собрать остатки воспоминаний в общее целое и перевести а понятный не только мне язык — сложив их в слова, а затем и фразы.