Праведный пролетарский гнев

                Праведный пролетарский гнев.

Димка с Володей подружились сразу. Сама природа и, конечно же, господин Случай способствовали этому. Они были как два брата - близнеца, с почти сто процентным внешнем сходством и, оказывается, жили чуть не в соседних дворах в Ленинграде, а встретились в Нью – Йорке, в Боро – Парке*, там, где находилась иммигрантская «Биржа труда».  «Биржа» - это громко сказано, - место сходки иммигрантов, в поисках подработки, где работодателями выступали в основном религиозные евреи или как их в простонародье называют «пейсатые».  (* Боро – Парк Borought Park – район в Бруклине)
Димку с Володей все считали «братьями» за их полную идентичность, и они никого не пытались переубедить, что это не так. Они кровно побратались в первый день своей встречи и полгода поискав счастья в Штатах, плюнули на всё и уехали в Аргентину.
                ***
Первый день своего знакомства Димка с Володей считали одним из самых счастливых моментов в жизни, (нашлись-таки родственные души), но второй их день начался скверно.               

Из двух машин, притормозивших у «биржи», прямо напротив «русского сектора» выскочили несколько человек и бросили в них коктейли Молотова. 
Пол дюжины огненных взрывов стали сплошной горящей стеной. Поляки и румыны, сочувственно посмотрев на русских, решили в тот день больше не испытывать судьбу.               
Россияне не испугались.
Сбив огонь с ног с одного из своих товарищей, они оттащили его в ближайший сквер и вызвав скорую, вернулись на прежние, уже боевые позиции. Запаслись булыжниками и выкорчевав несколько стальных труб с покосившегося забора, ограждающего заброшенную стройку, уложили свои средства обороны за большой бетонной куб, преграждающий въезд на продающуюся частную землю. Без боя сдаться бывшие советские граждане не собирались и были полны решительности вместе бороться за своё счастливое место под Американским Солнцем.
-  Всё, война началась, - заявил худощавый, интеллигентного вида мужчина с «профессорской» бородкой, которого ребята между собой называли «Циолковским». - Пуэрториканцы, ещё те беспредельщики, покруче местных бандюков. Во, гадёныши, извиняюсь за выражение! Наверняка, завтра ещё большим числом подтянуться!
- А чего им надо? – спросил Дима. 
- «Конкурирующая фирма». Им тоже кушать хочется, а евреи до работы их не берут.  Второй раз уже на моей памяти жгут наших. Бог любит Троицу, но я лично удачу испытывать больше не буду! Недельки через две всё утрясется, а на это время   уж лучше к этой, извиняюсь за выражение мироедке - Барбаре на поклон пойду.
Ясно дело, - Димка и Володя тоже не хотели закончить свою жизнь так бесславно, - быть заживо сожжёнными, к тому же не в Сталинградской Битве, или на Курской дуге, - в битве за Родину, а где - то на чужбине. И всё ради того, чтобы хоть как - то приблизится к «американской мечте»? Да на фик нужно! К тому же «Циолковский» знал, что говорил, а он был самый опытный из всех русских ребят, - уже два года в Штатах: Вашингтон, Нью-Джерси, Чикаго, Детройт, и это далеко не весь его послужной список.  Дима и Володя ухватились за идею этого симпатичного, добропорядочного интеллигентного мужичка, правда, из того, как он отозвался о пани Барбаре, - ясно было, что пани Барбара не мёд им предложит дегустировать, но, по крайней мере, от хода мысли «Циолковского», хоть как - то отдавало оптимизмом, - без работы они не останутся.
                ***
Пришло время сказать пару слов о пани Барбаре.               
Пани Барбара – старая польская еврейка. Она имела большие связи со своими соплеменниками и предоставляла иммигрантам работу, имея с этого приличный процент. Старая, больная и разваленная, она всё ж не хотела помирать, видимо, чтобы не расстаться со своим весьма прибыльным бизнесом. Увидев Диму с Володей на пороге своего «офиса», она спросила их: «Братцы - Ленинградцы?»  и почему - то сразу благосклонно отнеслась к ним. Пани Барбара улыбнулась, отвесив мясистую нижнюю губу и начала оформлять их без очереди. Она раскрыла толстенный полуразвалившийся талмуд с адресами и телефонами, и довольно быстро подыскала браткам работу, сказав на прощание, чтоб они старались, - это место, где можно найти «постоянку», а «Циолковского» направила на текстильную фабрику, перебирать и складывать готовую продукцию.

                ***
«Братья» прибыли по указанному адресу, где их поджидал афроамериканец, под два метра ростом, со сломанным носом и синим мясистым шрамом над глазом. (Звали его Рауль). Рауль объяснил фронт работы – настелить досчатый пол на уже готовый каркас из брусьев, выдал инструмент, сказал, что до семи часов - это реально сделать, пожелал «браткам» удачи и исчез по своим делам.
Ребята принялись за дело. Изредка поглядывая на часы, они ускоряли темп.
- Димон, как думаешь, не успеем закончить - заплатят?  Не дожидаясь Володиного ответа он вздохнул и припомнил, как ему вольготно жилось, работая в компрессорной станции на ордена Ленина Октябрьской железной дороге, а в свободные дни халтурить частным извозом.
- Не знаю, - усомнился Володя. Как бывший моряк, он оценил фронт работ в пол палубы эсминца, не весело добавив: «Ещё пахать и пахать, а конца – края не видно»! Помнишь, «Циолковский» говорил, что, если «кинут», а кидалово, как я понял, здесь сплошь и рядом, - можно в синагогу пожаловаться и были случаи, что пенёнзы возвращали. Надо только сразу к этому самому идти, как его чёрт звали?  Ш-ш-ш ….шансон…. А, вот, Шнеерсон. Точно! Я думаю, что до такого не дойдёт, сами разберёмся, у меня удар - левая три тонны, правая - пять. 
                ***
Рауль появился без десяти семь, аккурат, когда был забит последний гвоздь и тащил он в руках ещё две канистры.               

Увидев его, Димка бросил молоток и громко выругался, – Смотри, нарисовался, что - то тащит ещё, снова припашет! «Пастуха», наверняка, за нами следить оставил, - Дима прошёлся взглядом по окнам дома по близости, - А то как бы знал, что мы только закончили!?
Рауль внимательно осмотрел сделанную братками работу.
 – Смотри, как вынюхивает. Сейчас найдёт что - то и «кинет», как пить дать «кинет» на деньги!
Володя посмотрел на, как ему показалось, недовольный вид их начальника, и согласился с предположением Димки, что разведут их сейчас как последних лохов и начал крыть афроамериканца отборным русским матом.
- Точно кинет скотина *****! Начальник ****. Смотри сцука *****, только с дерева слез, а делает вид, что он что - то понимает.
Рауль к удивлению «братков», сильно не усердствовал, чтобы найти изъяны в их работе, достал из кармана портмоне и отсчитал причитающуюся им сумму.
Димка с Володей обрадовались такому повороту событий, но пересчитав деньги, сразу выставили Раулю свои претензии. Переглянувшись, они, как сговорившись, дуэтом сказали, - Да, он же охренел, падла!
- Мистир, люк – смотри, мистер, мы работали с девяти до семи, это десять часов работы. Семьдесят долларов, плиз! Семьдесят.  Для доходчивости Дима показал Раулю на пальцах. Семьдесят! Андестанд?
Рауль достал из барсетки калькулятор, с невозмутимом видом стукнул по клавишам и предъявил результат: две тускло горящие цифры «4» и «5».
-  Как, сорок пять? - не поверив своим глазам, крикнул Володя и покосился на лежащий у него под ногами молоток. - Димон, да он же страх потерял совсем! Разузнай у этой сцуки, как такая сумма получилось, он, что козёл до семидесяти считать не умеет? Димк, ты только по деликатней этого гада спроси!
- Мистер, а, мистер, люк: найн оклок, севен оклок, - тен оклок, то есть ауэрс работали. А ты что дал?
- Рауль снова с помощью «умной машины» выполнил эту задачу: пять умножил на девять и предоставил браткам результат.
- Мистер, мистер, но райт, мистер, - снова возмутился Димон. -  Не пять, а семь и не девять, а десять. Итого семьдесят! Андестанд?
 - Не надо этому ***** дать хороших ***** Слушай, Дим, у тебя английский хороший, - объясни ему доходчиво – что, если этот ***** вздумает скрысить наши деньги, я ему глаз на задницу натяну.
- Тихо, тихо отмахнулся рукой Дима. – Не паникуй, Вов! Сейчас попробую. Ща разрулим!
- Слушай, мистер, слушай! Пани Барбара сказала: «Ю пей севен, не файф, и мы работали десять часов. Мистер, это неправильно! Вов, не знаешь, как будет по - английски «остальные», -  я ему скажу пусть остальные деньги гонит! Только спокойно!
- Не знаю, - буркнул Володя.  Ты ему про глаз лучше скажи. Глаз «ай» - будет, а задница «асс». Если хочешь, скажи ему от себя, что я кэмээс по боксу и таких кабанов, как он, уже в шестнадцать лет валил. Челюсть выверну вместе с ухом!
Димка улыбнулся и попросил у Рауля калькулятор.
- Ю си?  Семьдесят ровно.  Вован, ну как всё же «остальные» будет, не знаешь? Я ему скажу, чтоб разницу доплатил. А, бэ… вэ…, гэ… – безуспешно искал Димка в голове нужное английское слово, но Рауль прервал его мозговой штурм – «э рэст» это будет по-английски. Остаток ведь? -  он подсказал Диме правильный термин и перешел на русский.
- Смотрите, парни, что пани Барбара сказала семь долларов в час - это значит, - пять. Два доллара - её комиссионные, она ведь вам дала работу. Вы, наверное, первый раз с ней контактируете. Все так пашут, пять долларов в час – макс. Пуэрториканцы за два в час работают, под машины бросаются - только возьми!
- Комиссионные, возмутились «братки». Ни хо -  хо себе! Мы же ей по десятке на месте дали за то!
- Слушай, братан, от куда так русский хорошо знаешь? Да, кстати, я Володя – мой брат Димон.
- Рауль. Меня зовут Рауль. Я учился в Москве. Из Кубы.
- В Москве? – переглянулись «братки».  Вау, с Кубы! В их глазах блеснули огни.
- Слушай, ну добавь ещё, чтоб по чести, по совести, - попросил Дима Рауля.   - Три часа, - только на дорогу пошло времени, дорога туда – обратно - два двадцать каждому встала, плюс лянч, червонец ещё этой ….  Добавь по десяточке и по рукам, чтоб хоть как – то нам свои деньги отбить! Между прочим, пятью десять – пятьдесят! А ты нам сорок пять посчитал! У меня, кстати, отец долгое время был председателем общества дружбы СССР – Куба. На Острове Свободы был четыре раза: в Гаване и Сантьяго де Куба, ещё где -  то, дай бог памяти …. А вот – Жирон, фотки есть даже дома.
- Хирон, не Жирон поправил его Рауль,  - В Бухте свиней. 
- Во, видишь, да мы почти земляки! – засмеялся Володя.
- Во – во, и я говорю, - поддакнул Димка и улыбнулся. - Эль пуэбло унидо хамас сера венсидо! Тебя, наверное, Раулем назвали в честь Рауля Кастро. Патрио о муэрто! – Дима сжал кулак пролетарской солидарности.
- Не, парни, я не могу. Это не мой бизнес! Ничего не могу сделать, пять долларов в час, к тому же тот десятый час, - это ваше время - ланч - тайм.
- Лянч – тайм, – удивлённо выпучил глаза Дима, – мыж нон - стоп пахали, я только бутерброд один заглотил, десять - пятнадцать минут обедали, ни одного перекура, даже не присели ни разу передохнуть!
Володя тоже на повышенном тоне:               

- Ни фига расклад!  Я гвоздями пробил свои треники: во дыры в карманах. «Найк» - смотри, новенькие, второй раз только одел. Сорок баксов отдал за них! Смотри, смотри, полюбуйся, пожалуйста: в дырах, как буд - то шрапнелью шмальнули в меня!
- А у меня вся задница в мозолях! Ползали весь день на карачках, от пяток вся задница в кровавых мозолях!
- Нет, парни, не могу, простите, не могу. Здесь нет «Юнион» -  как это правильно сказать …  нет профсоюза. О’кей? За еду мы не платим! Коммунизм – капут! Нету!
- Ну ладно давай по пятёрке добавь для ровного счёта, - предложил Дима.      - Полтинник и всё! Юнион у них нет. Полтинник! Ещё по пятёрочке и всё! О’кей. Давай, земляк не жмись!
- Я всё сделал для вас, поверьте! – не отступал Рауль. К тому же как вы меня «отфакали», другой бы с вами и разговаривать не стал.
- Слушай, Рауль, - Володя кинул злобный взгляд на кубинца, - Если ты не хочешь проблем … Пока он подбирал поувесистей слово, чтобы их начальник наконец, понял, что может сейчас случиться, тот сделал два шага назад и вытянул руку.
- Так, парни, это уже серьёзно! Если хотите депортацию или посмотреть, как устроена американская тюрьма, - это очень легко устроить! Советую вам побыстрее выкинуть из головы эти мысли! Если хотите, - объясняйтесь с миссис Барбарой, а с вами я в расчёте. Да, - это жидкость против гниения дерева, - указал он на канистры, - У вас возьмёт полчаса, минут двадцать, чтобы покрыть доски. Швабры там, в ящике, там же и оставите их как закончите, а я скажу боссу, что с вами можно работать. И до семи долларов в час дойдёте, через год, если стараться будете.
- Полчасика, минут двадцать? Хорошо договорились, Рауль, - притворно улыбнулся Володя. Сработаемся! Ты слово дал, -  скажешь своим хозяевам, что с нами всё хорошо! По - русски, ты, земляк, хорошо говоришь! Акцента почти нет, надош! «Да будь я хоть негром преклонных годов и то без унынья и лени, я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин». Маяковский – помнишь? В Университете проходили?
- Проходили, - улыбнулся Рауль, прекрасное время было, часто Москву вспоминаю, девушки у вас очень красивые. Вы только афроамериканцев «неграми» не называйте, могут быть проблемы, - мой вам совет.
Когда Рауль свернул за здание, Володя откупорил канистру и оглянувшись по сторонам беспорядочно разлил её содержимое на новый, сколоченный их собственными руками пол. – «Пролетарии на хрен всех стран соединяйтесь»! -  Гори,не гасни костер революции! - буркнул он себе под нос и бросил спичку.
Когда братья бежали к станции метро, пошёл сильный ливень.
Дима посмотрел в испуганные глаза Володи и тихим голосом спросил его: «Что с тобой?» - Релакс, смотри как поливает!  Наверное, уже погас наш праведный гнев, и сирен пожарных машин что - то не слышно, как будто не Нью –Йорк!  Сгорело всего -  то: на наш кровно заработанный полтинник баксов, а может и того меньше! Не бензин всё же, - какая - то там жидкость от гнилья!
- Гнилья американского! Профсоюзов у них нет! Буржуи недобитые! – Володя расхохотался, обнял своего названного брата, и они зашли в вагон метро.