76. Сказка о юном князе Котэ и его радости

                Сказка о юном князе Котэ и его исчезнувшей радости 
                Глава 1
События, о которых дальше пойдёт речь случились на рубеже веков, а именно рубеже XIX и ХХ века. То время знаменито разнообразными преобразованиями и новшествами, притом во всех сферах жизнедеятельности человека, будь то искусство, техника или даже сельское хозяйство. Во всём мире творилось что-то невообразимое. Тут и там открывались новые салоны синематографа, кругом грезили о воздухоплавание и покорение глубин океана, а первые автомобили уверенно завоёвывали городские улицы.

       Повсюду царила атмосфера созидания и процветания. У людей было предвкушение грядущих перемен. Однако не все одинаково рьяно стремились попасть в эпоху этих самых перемен. Многим наоборот нравилась архаичность уходящей эпохи и то прекрасное, что она привнесла в мир. Некоторые представители аристократии не очень-то жаждали что-либо менять. И вот как раз одним из таких представителей аристократии и любителем всего прекрасного был молодой, но уважающий вековые традиции, глава почтенного семейства — князь Вано Пантиашвили. И как сразу можно догадаться по фамилии, князь этот являлся наследником древнего грузинского рода. Да и жил он не абы где, а в самом Тифлисе, на то время цветущей столице славной Грузии.

        Дом князя, богатый и ухоженный, стоял на берегу главной достопримечательности города, красавице реки Куры. Омывая скалистые берега и протекая меж извилистых улочек Тифлиса, Кура величаво несла свои воды дальше в долину, где произрастал наивкуснейший виноград, которого больше нигде в мире не встретишь. А надо заметить, что Грузия вообще благословенная страна, и здесь растёт буквально всё; и фрукты, и овощи, и цитрусы и даже ананасы, если конечно захотеть. Как говорят местные долгожители — воткни в землю простую палку, и даже она принесёт тебе плоды.

       Одним словом живи, трудись да радуйся. А люди так и делали. Трудились и радовались всему тому, что у них было и ещё могло бы быть. Ну а вместе с ними радовался и князь Пантиашвили. Да и как тут не радоваться, когда у него в семье случилось пополнение. Его красавица жена родила маленького, но очень симпатичного малыша, наследника доблестного рода — юного князя Пантиашвили. Да-да, так и есть, малыш только родился, а уже князь. Ну а как же иначе, ведь так велят вековые традиции. А потому вокруг юного наследника сразу засуетились, забегали десятки разных нянек, тёток, служанок и лакеев. Впрочем, чему тут удивляться, ведь малыш был долгожданным. С момента свадьбы князя прошло вот уже три года, и только теперь наконец-то появился желанный сын. Разумеется, князь был счастлив сверх всякой меры, и его желание устроить для сына райскую жизнь вполне понятно.

       – Ах, моя дорогая,… как же я рад нашему мальчику!… Я приложу максимум усилий, чтоб он ни в чём не нуждался!… Уж мы теперь заживём, лучше прежнего!… Клянусь, я сделаю для вас всё что угодно!… - в первый же день поклялся князь своей обожаемой супруге, и с этого момента ни на букву не отступил от своего зарока. Ни жена, ни тем более наследник-сынок, ни в чём не нуждались. Всего для них было в достатке, и если уж это фрукты, то самые спелые, если напитки, то самые свежие, если яства, то самые вкусные, а уж если наряды, то самые лучшие.
                Глава 2 
Имя юному князю выбрали тоже самое лучшее, назвали его — Котэ. И вот тут не надо путать это величественное имя с прозвищем, которое обычно дают котам. В данном случае, Котэ, означает — Константин, так звали великого античного императора. А отсюда и положительные качества подобающие этому прославленному имени. Люди, носящие его, как правило, постоянны, преданы делу, а в дружбе верны и надёжны. Вот и князь-отец желал, чтобы его сын вырос именно таким же надёжным продолжателем рода Пантиашвили. А юный наследник таким и рос. Да и как тут не расти таким, когда за тобой воистину царский уход. Чего только не было у маленького Котэ, всего в изобилии; и пелёнок, и распашонок, и всяких рубашонок с чепцами великое множество. И ведь всё с княжескими гербами, с ажурными нашивками да бархатными подкладками. Всего месяц прошёл с рождения Котэ, а он уже обласкан и лелеян на год вперёд.
 
       И кстати, этот самый год пролетел совершенно незаметно. В хлопотах и чаяниях улетучился, словно его и не было. Вроде только начался, а тут раз, и уже первую годовщину рожденья справлять пора. Великий праздник в семействе. И вот тут князь особо расщедрился, на весь Тифлис пир устроил. Всех пригласил, никого не забыл. На берегу Куры столы накрыл. Праздновали неделю, не меньше. Пили сладкое вино, тосты говорили. Юному князю Котэ здоровья и счастья желали. Подарки дарили, подношение приносили. Весь дом ими был уставлен, прямо девать некуда. Хоть на рынок в Авлабар выноси да торговлю открывай.

       А надо сказать, что рынок в районе Авлабар в Тифлисе знаменит на весь мир. Там всего вдоволь; и продуктов и зерна, и напитков и вина, и нарядов и сукна, и даже молодые барашки имеются. А уж козьего молока, всякого сыра, да сытного мацони, вообще пруд пруди. Богатый на товары Авлабар. Но князь подарки продавать, конечно, не стал, а приберёг их на будущее. Рядом с домом построил большой, просторный флигелёк и все подарки начал там собирать. А уж их дарили, чуть ли не каждый день. И тут даже никакие праздники ни при чём. Просто род Пантиашвили очень уважаем и всякий его знает. Вот и ехали гости со всех концов Грузии засвидетельствовать своё почтение с подарками.

        – Ох, сколько же у нас знакомых и родственников, я даже со счёта сбился!… Но это и хорошо!… Чем больше людей знают о нашем Котэ, тем легче и радостней будет его жизнь!… Я уже сейчас вижу, как любят его люди,… сколько подарков ему дарят,… если так дело и дальше пойдёт, то мне придётся ещё один флигелёк строить!… - как-то в один из тёплых, уютных, семейных вечеров полушутя заметил князь, и они с супругой потом ещё долго говорили на эту тему. А поговорить, кстати, было о чём, ведь подарки уже исчислялись сотнями, всё копились и копились, а маленький Котэ пока не мог ими пользоваться. Рос он медленно, степенно, никуда не торопясь. Впрочем, как и подобает сиятельному князю. Однако всё изменилось ко второй годовщине его рождения.
                Глава 3
За прошедшие два года Котэ основательно окреп, начал уверенно ходить и даже бегать. Да так прытко, что некоторые няньки никак не могли его догнать.

         – Ах, Котэ,… милый наш князюшка,… погоди, не беги так!… Нам уже трудно поспевать,… постой!… - мчаться они за ним да покрикивают, просят его подождать. А Котэ знай себе, несётся по дорожкам сада да посмеивается. Совсем нянек загонял. Но они отказать ему не могут, а как же иначе, коли наследник забавляться хочет. Вот они за ним и бегают, в салочки играют. Ведь это очень полезно. Как раз из-за таких игр Котэ рос здоровеньким, подвижным, весёлым, и конечно радостным. 

        Да он из-за таких игр и разговаривать-то рано начал. Няньки с ним целыми днями сюсюкаются, объясняют ему всё, показывают, рассказывают. Ну как тут не заговорить, вот он и заговорил раньше срока. И первым его словом, на удивление, было ни «мама», и ни «папа», и даже ни «няня», а «подарок». Вот так-то. А всё это от чрезмерной щедрости посещающих княжеское семейство родственников. Каждый в гости едет, и каждый гостинчик везёт. А уж сколько таких гостинчиков надарили на вторую годовщину рождения Котэ, так это и сосчитать невозможно. Ну а самый последний и самый богатый подарок преподнёс своему наследнику отец.
 
       – Вот тебе сынок лошадка-качалка на полозьях,… о такой лошадке мечтают все дети!… Ну а эта сделана специально на заказ, для тебя!… Видишь, уздечка драгоценными камнями украшена, седло бархатом оббито, а копытца золотом оторочены!… Садись, и качайся на ней сколько угодно,… привыкай к верховой езде!… А как ещё подрастёшь, то я тебе настоящего скакуна подарю!… Всё для тебя, лишь бы ты радовался,… ведь слово «подарок» от корня «радость» происходит!… - вручая лошадку, слегка по-философски заключил князь.
 
         И надо сказать, что с этого дня всё так дальше и повелось. Все подарки для Котэ стали преподносить лишь с одной целью — только бы он не печалился. И теперь каждый гость считал своим долгом подарить ему самый радостный подарок. Чего только не везли гости дорогие. Таких подношений, наверное, не видывали даже дети самых именитых вельмож при царском дворе. Не было и дня, чтоб чего-нибудь да не приносили. А в результате, подарков становилось всё больше и больше. И они всё копились и копились во флигельке. 
                Глава 4
Меж тем время шло, и в таком режиме пролетел ещё один год, затем ещё один, и ещё, и ещё. И вот, не успели оглянуться, а Котэ уже исполнилось семь лет. Но это был уже совсем другой мальчик. Не маленький, робкий сорванец, играющий в саду со своими няньками в салки, а вполне рослый, ухоженный, себялюбивый, и даже властный мальчуган с повелительными нотками в голосе. Правда играться Котэ и по сей день не перестал, но только теперь уже не с няньками, а с горничными, лакеями да служанками.

        – Эй, служанка,… принеси-ка мне стакан гранатового сока,… а то в горле пересохло!… Да побыстрей, не задерживайся!… - бывало, прикрикнет он во время игры на какую-нибудь горничную, и стоит надменно ждёт, когда ему принесут напиток. Разумеется, и теперешние служанки с горничными всячески опекали его и носились по его повеленью ничуть не меньше, чем в первый год его жизни. Теперь беготни даже больше стало. Не давал им покоя юный князь. Иногда возьмёт да ради потехи, на ночь глядя, им переполох устроит.

       – А ну-ка несите мне новый подарок!… А то мне что-то скучно стало от ваших унылых колыбельных!… Пели-пели,… усыпить меня хотели, да только тоску нагнали!… А ну веселите меня,… радуйте!… - закапризничает он да отправляет служанок во флигелёк за каким-нибудь очередным подарком. А подарков там уже под крышу скопилось. И чего там только не было, всяких игрушек да обновок столько, что лишь руку протяни, и они тебе сами в неё упадут. Вот служанки во флигелёк-то и бегали. То какую-нибудь детскую сабельку Котэ принесут, то сапожки яловые на заказ сшитые доставят, а то и роскошную бурку с папахой найдут. Одним словом не флигелёк, а пещера Али-Бабы с сокровищами.

     Ну а Котэ и рад всем этим забавам да нарядам. Померяет бурку, папаху наденет, порадуется обновке, покуражиться чуток, поразмахивает сабелькой, на лошадке покачается, поулыбается, успокоится, да и спать ляжет. Ну, тогда уж и служанки на отдых идут, порадовали юного князя, позабавили, можно и на покой. А утром всё сначала. Котэ опять подарков просит, а ему их сразу и несут. Он хохочет, заливается, у него новая забава. И ведь никто ему слова против не скажи. Ни-ни. Возражений Котэ не терпел. Про таких ещё говорят — балованный ребёнок растёт. Вот и он таким же рос.

      Впрочем, как-то однажды матушка-княгиня, видя такое вальяжное поведение своего сына, хотела было взяться за его строгое воспитание. Мол, ребёнок растёт, развивается, и как бы эта его избалованность в привычку не вошла. Дескать, столь обильное потакание прихотям Котэ со стороны слуг, может негативно сказаться на его характере. Но князь, выслушав её, рассудил всё опять по-своему, по-философски.

      – Ну что ты дорогая требуешь от ребёнка,… он же у нас, в сущности, ещё совсем малыш, дитя малое,… так пусть порадуется тому, что у него есть!… Всем этим потаканиям, подаркам, роскоши, которая его окружает!… А как исполнится ему лет десять, двенадцать, станет он постарше, мы ему учителей наймём,… тогда и возьмёмся за его строгое воспитание!… А сейчас пусть детству порадуется,… и, в конце-то концов, князь он или не князь!?… Да ему по праву рождения полагается баловнем быть!… - вот как своеобразно ответил он. На что княгиня ему тут же возразила.

        – Но дорогой, ты вспомни себя в его возрасте,… ведь у тебя в детстве ничего подобного не было!… Да и в юности ты тоже не шиковал!… Ты в чине поручика служил в императорской армии,… ты был офицером и человеком строгих правил!… А уж как ты на рысаке гарцевал перед моими окнами, когда приезжал свататься,… какая у тебя была выправка, стать,… а усы какие, сразу видно настоящий джигит!… Да я тебя уже только за одно это полюбила,… такого как ты, на свете больше нет!… А теперь ты на нашего сына посмотри,… ему уже семь лет, а он ещё с роду сам не причёсывался, не мылся,… ну и какие ему там усы носить!?… Да он без помощи служанки даже пуговицы застегнуть себе не может,… и вот что из него вырастет?… Не князь, а лодырь!… - совершенно справедливо заметила она. Но князь и тут нашёлся, что сказать.

        – Ну, дорогая,… ну, милая,… ну, успокойся,… всё в наших силах!… Не надо так волноваться, мы в любой момент можем дать Котэ военное воспитание!… И ты, пожалуйста, не сравнивай меня с ним,… ведь ты пойми, во времена моей молодости всё было иначе,… там «турок» нам войной грозил,… приходилось быть на чеку,… не до вольностей было!… И уж если я не видел весёлой юности, то пусть хоть наш сын ей насладится!… - как и все любящие родители оправдал своё чадо князь. На что княгиня уже более не возражала, и воспитание маленького Котэ пошло в прежнем порядке. Всё также по любому поводу дарились подарки, и они же шли  на усмирение порой слишком разыгравшихся капризов Котэ. По крайне мере отказов он не испытывал. Хотя иногда дело доходило и до абсурда.
                Глава 5
Случалось и так, что Котэ играя где-нибудь в саду, получал по собственной неосмотрительности небольшую царапину или даже мелкую ссадину, такое бывает со всеми мальчишками. И, разумеется, тут же возникала суматоха. Служанки в панике, как сумасшедшие бросались к нему и старались быстрей остановить кровь и перевязать ранку. Но Котэ не давал им это сделать, пока ему не принесут из флигелька новый подарок. Естественно все его требования мигом выполнялись. И только тогда он допускал до себя служанок.

       Но что ещё поразительно, дело дошло до того что Котэ сам начал себя царапать дабы выманить очередную порцию подарков. Ранки он, конечно, делал незначительные, но зато искусно притворялся, что сильно страдает. И такая уловка срабатывала. Однако вскоре княгиня раскрыла его маленькую хитрость и хорошенько отчитала его за это. После чего Котэ придумал ещё ряд лукавых уловок для получения желаемого. Правда и тут его ждало скорейшее разоблачение. Матушка-княгиня, уже достаточно хорошо знала повадки своего сынишки, и каждый раз ловила его на подвохе. У них даже завязалась какая-то состязательность на тему кто кого перехитрит. Ну а в результате Котэ, сам того не желая, постепенно подтолкнул матушку к мысли о начале его всеобщего образования. И, конечно же, княгине пришлось обсудить это с супругом.

       – Ты только посмотри, дорогой, каким хитрым и изобретательным стал Котэ!… придумывает такие каверзы, что даже я теряюсь в догадках!… Это ж сколько у него всякой фантазии!… По-моему, наш сын, невзирая на свой капризный нрав, всё же большая умница!… Пора бы ему и за учёбу взяться!… Как ты думаешь?… - как всегда разумно рассудила княгиня.

       – Да дорогая,… ты права,… я и сам с недавних пор стал замечать его необыкновенную смекалистость!… Так что я полностью согласен с тобой,… пора направить его сообразительность нужное русло!… И я прямо сегодня же найму ему учителя!… Как раз и осень на дворе,… самое время для обученья,… хватит по улице бегать, пора заниматься!… - заключил князь, и уже к вечеру у Котэ состоялось знакомство с учителем. Ну а со следующего утра начались и занятия. Однако и здесь не обошлось без привязанности к подаркам. Котэ не садился за уроки пока ему не приносили какой-нибудь новый подарок. Учителя поначалу коробила такая повадка юного князя, но вскоре пообвыкнув, он нашёл это даже забавным и стал использовать такую его зависимость на пользу образования. Ну а с началом зимы занятия набрали обороты и пошли вообще на «ура».

       Котэ оказался весьма сообразительным мальчуганом и впитывал в себя все знания с небывалым рвением. Не успели родители, как следует порадоваться за его выдающиеся способности, а он уже прошёл всю программу первого года обучения. Такого восторга и удивления, ни князь, ни княгиня не испытывали уже давно. Для них это стало настоящим праздником. Впрочем, и для Котэ это также обернулось торжеством. Он получил дополнительную порцию новых подарков. Уж им-то он радовался больше всего.

       И вот таким удачным для Котэ образом, прошёл первый год его обучения. Ну а за ним потянулся второй, затем третий, четвёртый, пятый. Так в учении и получении подарков Котэ встретил своё двенадцатилетие. И это был именно тот рубеж, на который князь-отец намечал начало военной подготовки сына. А надо отметить, Котэ абсолютно созрел для этого. Он достаточно подрос, окреп, набрался сил, и вёл себя как уже вполне сформировавшийся подросток. Однако старые привычки так у него и остались. Чрезмерная любовь к подаркам и излишние себялюбие оказались неистребимы.

       – Ах, этот его заносчивый характер,… этот его гонор!… Ну, вот как с этим бороться!?… Неужели он у нас так и вырастит с такими наклонностями!?… Нет, с этим надо что-то делать,… ведь не за горами его совершеннолетие, а он по-прежнему зависит от подарков!… разбаловали его,… лишь они и радуют его!… - опять посетовала княгиня, на что князь уверенно заявил.

       – Ничего, дорогая,… теперь я ему в дополнение к учителю ещё и военного педагога найму!… Дай срок, уж он-то избавит Котэ от старых привычек!…  - коротко, но внятно заверил он княгиню, и немедля отправил за специалистом по военной подготовке. А таковой специалист в Тифлисе был, и надо заметить, очень строгих правил. Так что занятия начались в тот же день. И на удивление Котэ показал себя с хорошей стороны. Для него эти занятия были чем-то новым, свежим, необыкновенным, и он с большим энтузиазмом взялся за военное дело.
 
       Особенно Котэ понравились уроки по владению холодным оружием; саблей, кинжалом, даже шпагой, и многими прочими клинками. С большим увлечением Котэ отнёсся и к изучению огнестрельного оружия. Также в военную подготовку входила и джигитовка – умение управлять лошадьми. Ну а как же без этого, ведь кто такой князь без лошади, без коня это уже не князь, а так, пехотинец какой-то. Так что педагог, на каждое занятие по выездки, приводил с собой специально объезженного жеребца, и юный Котэ успешно учился верховой езде. Но теперь уже на настоящем скакуне, а не на деревянной лошадке-качалке, как в прежние годы. Так в упорных занятиях и радениях незаметно пролетело ещё четыре года.
                Глава 6
Пришло время, и молодой князь Котэ достиг своего юношеского расцвета. Из него вышел превосходный юноша; высокий, стройный, статный. А уж какой красавец, тут и говорить нечего, просто залюбуешься. Всё в Котэ прекрасно; и рост, и фигура, и лицо, и умница-молодец, и гарцует-то он на коне не хуже своего отца в молодые годы. Но опять-таки скверный характер и надменные привычки неизменно преследовали его. Ну, никак Котэ не может от них избавиться. Они словно как какое-то проклятье довлели над ним.

       Ни одного дня не проходило, чтоб Котэ подарка не требовал, всё ему чего-то подавай. Там уж и дарить-то нечего, флигелёк за последние годы совсем опустел. Да и как тут не опустеть, когда у Котэ такая тяга к подаркам. А князь и княгиня уже давно перестали флигелёк пополнять, упросили всех своих друзей и родственников, чтоб те более ничего не приносили. Уверили их, что подарки только вредят Котэ. Вот пополнение и прекратилось. И всё бы ничего, и родители, быть может, сами бы накупили подарков для Котэ, но тут вдруг с ним стали происходить странные изменения. Притом как раз на последних подарках.
 
        Успешно окончив курс военной подготовки, и пройдя общеобразовательное обучение, Котэ постепенно из маленького мальчика превратился в практически взрослого человека, совершеннолетнего юношу. Естественно для него это была значимая веха в развитии. И вполне понятно, что она была отмечена очередными подарками. Правда, они, как уже говорилось, были последними, но это сейчас неважно, важно другое. Получив подарки, Котэ вроде бы должен был обрадоваться, как это и случалось всегда, но только теперь этого не произошло.
 
      Взял Котэ в руки подарок, а он его совсем не радует. Нет прежнего восторга, нет искорки в глазах, нет того ощущения что было когда-то. Повертел Котэ в руках подарок, покрутил, посмотрел да и бросил его в угол. Даже лёгкой улыбки у него не возникло. Ноль положительных эмоций, скорее наоборот, тоска на лице, абсолютное унынье. А родители глядят на Котэ, и понять ничего не могут.

       – Что с тобой сыночек!?… Отчего невесел?… Тебе что, подарок наш не понравился?… Но ты уж извини, он последний,… больше нет ничего,… может, ты поэтому загрустил?… Или тебя ещё что-то мучает?… Уж не заболел ли ты?… - встревожено спросила его княгиня.

       – Нет, матушка,… не болен я,… просто что-то настроенье пропало!… Перестало меня всё радовать,… ничего  нового не вижу,… всё как обычно,…  нет разнообразия. Пойду-ка я лучше полежу,… подремлю, посплю, часок другой… - как-то совсем уж вяло ответил Котэ и подался в свои покои отдыхать. Вот тут уже и князь-отец встревожился.

       – Ах, дорогая,… кажется, он точно заболел!… Да чтоб его подарок не радовал, не было такого никогда!… Ты как хочешь, а я доктора ему приглашу,… пусть-ка его осмотрит!… - вскликнул он и сам лично умчался за врачом. Правда, ненадолго. И получаса не минуло, как князь доктора доставил. Прошли они сразу к Котэ. А тот лежит себе на кровати и молча в потолок уставился. Даже на появление врача никак не отреагировал, полное безразличие. Доктор мигом к нему бросился и засуетился; то лоб ему потрогает, не горячий ли, то в глаза заглянет, не мутные ли, то пульс пощупает, не частый ли. А потом достал свой резиновый молоточек и давай им перед носом Котэ водить.

       – Смотрите князь на кончик молоточка и следите в какую сторону я его направляю… - попросил он Котэ, а сам аж весь испариной покрылся, до того взволновался. И таким образом минут двадцать провозился. В общем, с горем пополам провёл доктор полный осмотр Котэ. Опросил его о том, что беспокоит, что тревожит, и наконец-то поставил диагноз. Отозвал князя-отца в сторонку и говорит ему потихоньку. 

        – Такое в моей практике уже бывало,… но только это преимущественно с молоденькими барышнями случается,… и называется это — «эффект перенасыщения». Это когда слишком много всего,… а потому и надоедает,… пресыщается человек ко всему. И это скорее психологическое заболевание, чем телесное,… физически князь Котэ полностью здоров. Так что возможно потребуется какое-то время, дабы к нему интерес вернулся,… а вернётся интерес, так и радость найдётся. А в остальном всё хорошо,… и здесь я более не нужен, надобности во мне нет… - быстро пояснил всё доктор, и тут же ретировался. Откланялся и умчался к другим своим больным. А князь, ни слова более не говоря, покинул покои сына и направился прямиком к супруге с докладом. Она как раз его ждала. 

         И вот тут надо заметить, что доктор был прав на все сто процентов. У Котэ действительно наступило пресыщение всеми теми подарками, что окружали его с самого рождения. Как говорится, наелся он ими досыта. Не нужны они ему стали, надоели. Ну а нет подарков, и сразу радость, которую они приносили, куда-то подевалась. Перестал Котэ её чувствовать. Притом именно её, а не что-то другое; не весёлость, не смешливость, и даже не восторг, а именно радость. Всякое конечно случается, кто-то теряет совесть, кто-то честь, кто-то любовь, а вот Котэ утратил радость. 

        Впрочем, может это и не была настоящая радость, а так, лишь какой-то лёгкий всплеск эмоций напоминающий её. Ведь люди порой заблуждаются, и воспринимают нечто похожее, за то, чем оно на самом деле не является. Вот и Котэ скорей всего ошибался, воспринимая усладу от подарков за истинные чувства. И теперь, когда всплеск тех эмоций был утрачен, у Котэ остался только его скверный характер, который надо сказать проявился буквально сразу. В тот же вечер за ужином Котэ дерзко нагрубил отцу и матери. Те попытались его как-то поддержать, утешить добрым словом, мол, не грусти, успокойся, а он сорвался и напустился на них с упрёками.

        – Да сколько можно мне указывать, что я должен делать и как мне себя вести!?… Хватит, надоели вы мне!… Всё только знаете, поучаете меня!… Опостылели мне ваши указания,… да и вы сами!… Уйду я от вас, куда глаза глядят, лишь бы не видеть ваших унылых лиц!… - раскричался он на искрение желание родителей помочь ему. Более того, вскочил, рванул со стола блюдо с дичью и разбил его об пол. Такого ещё никогда не было. Затем Котэ схватил графин с гранатовым соком и умчался к себе в покои. Князь с княгиней ещё долго не могли прийти в себя от столь нервной выходки сына. Угроза бросить их и уйти, куда глаза глядят, очень напугала княгиню. Как так, любимый сыночек хочет покинуть родной дом. Разумеется, такое намерение вызвало у неё слёзы. Княгиня горько заплакала, а князь попытался её успокоить.

        – Ну, милая,… ну не плачь, пожалуйста,… ты же знаешь, как это ранит меня. Прошу тебя, не надо так расстраиваться,… всё обойдётся,… ведь сказал же доктор, что это временное явление,… возраст такой,… переходный,… попсихует немного и перестанет. А я ему завтра такой подарок сделаю, что он сразу повеселеет,… я ему коня подарю,… настоящего вороного жеребца,… я уже и присмотрел одного такого,… Котэ давно о таком мечтал. Завтра прямо с утра и займусь этим… - нежно погладив супругу по волосам, заверил её князь. И вскоре княгиня успокоилась. После чего они, поговорив ещё немного, пришли к единому мнению, что подарить сыну племенного жеребца будет лучшим решением всех проблем. Ну а спустя ещё какое-то время князь с княгиней, окончательно успокоившись, удалились ко сну. На том день и закончился.
                Глава 7
Следующим утром князь, как и обещал, приобрёл коня. Спозаранку успел по-быстрому съездить к своему давнему знакомому коневоду и уже к завтраку во дворе стоял вороной жеребец. Притом полностью объезженный, под седлом и с роскошно украшенной сыромятной уздечкой. Одним словом достойный подарок, чтоб поднять настроение понурому сыну. Казалось бы, проблема решена и всё будет хорошо, но нет, дальше события развивались с ещё большей стремительностью и непредсказуемостью.

      Котэ, едва проснувшись, сразу выглянул в окно посмотреть какая погода. И в этом нет ничего необычного, он так всегда делал. Но то, что он сегодня увидел за окном, стало для него абсолютной неожиданностью. Возле крыльца привязанный за уздечку к поручню стоял вороной красавец конь. Сначала Котэ подумал, что это кто-то уже с утра пожаловал к его отцу по делам. Но потом, приглядевшись, заметил, что седло и уздечка на скакуне совершенно новые.

       – Хм,… откуда же здесь такой красавец?… Неужели отец себе нового коня купил!… Впрочем, зачем ему конь под седлом, ведь у него есть карета с княжеским гербом и ничего другого он не признаёт!… Пойду-ка я спрошу, для кого такой красавец!… Ах да,… я же вчера вечером накричал на родителей, и даже блюдо разбил,… нет, неудобно сейчас будет идти спрашивать,… лучше уж останусь у себя, подожду!… Графин с соком у меня есть, позавтракаю здесь,… а там посмотрим… - неотрывно наблюдая за вороным скакуном у крыльца, рассудил Котэ, и при этом даже ни разу не улыбнулся, хотя повод для этого был.

       Однако Котэ и представления не имел что это за повод, а потому взял со стола графин с гранатовым соком, заботливо прихваченным им вчера, и прямо из горлышка стал утолять утреннюю жажду. Но надолго его трапеза не продлилась. Неожиданно в дверь покоев тихо постучались, и раздался мягкий голос княгини.

      – Котэ-э-э,… сыночек,… ты уже проснулся?… я вроде слышала шаги,… ну а если ты уже на ногах, то иди, посмотри, какой чудесный подарок приготовил тебе отец,… ты давно о таком грезил,… мы тебя ждём… - как можно ласковее произнесла она, и это тут же возымело своё действие. Котэ услышав её мягкий голос, сразу понял, что родители не желают раздувать из вчерашнего инцидента большой скандал, а переведут всё случившиеся в мирное русло, сделав ему подарок. И этот подарок тот самый вороной скакун у крыльца. Такое положение дел вполне устраивало Котэ, но какой-либо радости по этому поводу он опять-таки не испытал. Случись бы такое год назад, то он наверняка прыгал бы до потолка от радости, но сейчас Котэ, скупо отобразив на лице некое подобие улыбки, отворил дверь и вышел навстречу матери.

       – Да что ты такое говоришь!… Неужели новый подарок!?… - словно ничего не понимая, симулировал он удивление, – а как же наша вчерашняя размолвка?… Мы что, забудем её!?… Что относительно меня, то лично я не хочу больше о ней вспоминать, ведь это было чистое недоразумение с вашей стороны!… Не стоило поучать меня за столом во время еды,… тем более что я уже вполне взрослый молодой человек!… Ведь так, мама?… - лукаво переложив всю вину за вчерашнее на родителей, закончил он свою тираду.

       – Ладно-ладно, сынок,… забудем, что было вчера,… и уже неважно кто в этом виноват,… идём скорее смотреть, что за подарок приготовил отец,… вижу по твоей улыбке, он тебе заранее нравится… - без лишних выяснений отношений парировала княгиня, и быстрей засеменила к выходу из дома. Котэ послушно проследовал за ней. А там их уже поджидал князь. Он специально отправил княгиню за Котэ, ведь она всегда умела смягчить строптивый нрав сына. Вот и сейчас, князь, увидев, что супруга возвращается не одна, истолковал это как добрый знак.

        – А вот и мои дорогие пришли!… - широко улыбаясь, вскликнул он, – Котэ, сынок,… смотри, какого скакуна мы для тебя приобрели!… Думаю, он тебя очень порадует, и ты перестанешь хандрить!… Да ты только взгляни на него, и все твои горести сразу пропадут!… Этот жеребчик станет для тебя и верным другом, и незаменимым помощником!… вон какая в нём мощь и стать… - не унимаясь, расхваливал коня князь, на что Котэ резко перебив его, надменно возразил.
 
         – Ну, это мы ещё посмотрим какой из него друг,… а вот что касаемо радости, то она пока только у вас!… Я-то коня ещё не оценил,… на вид он вроде ничего,… но надо бы его сначала в деле проверить!… - особо не церемонясь, заявил Котэ, затем ловким движением отвязал жеребца от поручня и неторопливо погладил его по морде. Так обычно делают опытные всадники, желая заполучить расположение незнакомого скакуна. Конь от такого прикосновения Котэ, сначала недовольно фыркнул, но потом, не почуяв никакой враждебности, одобрительно закивал головой.

        – Ух, ты,… хороший жеребчик,… понимает, что от него хотят,… может и будет с него толк… - иронично подметил Котэ и не спеша перешёл к холке жеребца, потрепал ему гриву, похлопал его по крупу, и ловко вставив ногу в стремя, мигом вскочил в седло. Конь даже и взбрыкнуть не успел, лишь переступил слегка с ноги на ногу и опять фыркнул. Никакого желания скинуть седока у него не возникло, наоборот полная готовность повиноваться. Чем Котэ тут же и воспользовался. Легко потянув уздечку, он направил коня аллюром по двору кругом. Мгновение, всего секунда, и они уже перешли на галоп.

       – Ого!… Да ты только посмотри, дорогая, на нашего сына!… Как у него всё замечательно получается!… И как синхронно они двигаются!… Да это же прекрасное начало их долгой дружбы!… - обрадовано воскликнул князь, обращаясь к супруге.

        – Да, дорогой,… они и вправду сразу поняли друг друга!… Полагаю, у нас больше не возникнет никаких проблем,… смотри, как славно они гарцуют… - также обрадовано отозвалась княгиня. Казалось бы, теперь все распри и неурядицы решены, впереди только мир и радость, однако Котэ так не думал. Он всё ещё обижался на родителей, и ему по-прежнему хотелось их проучить. Обида очень плохое и тёмное чувство, оно сродни мстительности. А когда оно возникает меж близкими людьми, это вдвойне беда.
                Глава 8
Сделав по двору ещё несколько кругов, Котэ достаточно освоился, и теперь ему осталось лишь узнать имя скакуна.

       – А кстати, как его зовут?… Я что-то так увлёкся и даже не спросил… - подъехав к отцу с матерью, поинтересовался он.

        – Да очень просто зовут,… его имя — Буран… - мигом ответил князь. 

        – Хм,… и действительно просто,… такой кличкой и осла назвать можно!… Нет, «Буран» не годиться, слишком примитивно,… княжеский скакун должен носить красивое и подходящее под титул имя!… Эх, отец,… вот ты вечно так опрометчиво поступаешь,… берёшь товар, а изъяна в нём не замечаешь!… А ведь это портит всё удовольствие от покупки… - не замедлил поддеть отца Котэ.

        – Ох, извини сынок,… я как-то об этом и не подумал,… полагал не в имени дело,… важен сам подарок,… или тебе не нравится жеребец?… - тут же попытался оправдаться князь. Он не хотел раздувать новую ссору, но зато этого хотел Котэ.

        – Ага!… Так значит, для тебя пустяк как будет зваться жеребец, на котором я стану скакать!?… Похоже, тебя мало волнует, что скажут люди о твоём единственном сыне, узнав, с каким прозаичным именем его конь!… - придираясь, по сути, к мелочам, продолжал разжигать ссору Котэ.

        – Ну, хорошо-хорошо,… признаюсь, я виноват!… Ну, прости ты меня, и назови коня, как хочешь,… можешь дать ему любое имя… - стараясь сгладить надвигающийся конфликт, повинился князь.

        – А ты знаешь, я пожалуй назову его «Болван»,… в честь тебя!… Ведь ты и есть самый настоящий болван, коли думаешь, что обидев меня, вы с матушкой отделаетесь каким-то конём с непонятным именем!… Нет, ничего у вас не получится!… Вы только ещё больше оскорбили меня!… Эх, как же вы мне надоели со своими радостными улыбочками, с восторженными лицами,… просто опостылели!… Я обещал, что уйду от вас?… Обещал!… Так вот я прямо сейчас это и сделаю,… и прямо на вашем же никчёмном подарке!… - доведя ссору до точки кипения, вскричал Котэ и, пришпорив коня, бросился прочь со двора.

       Ни князь, ни княгиня и рта раскрыть не успели, как он уже мчался по улочкам Тифлиса, направляясь далеко в горы. И это было его осознанным решением. Так он решил, едва оказавшись в седле. Первое о чём подумал Котэ, так это сейчас же проучить своих родителей. Он моментально вспомнил о разветвлённом ущелье, что находилось высоко в горах. Ускакать туда и спрятаться там, пока родители будут переживать, и нервничать из-за размолвки, стало его целью. Таким образом, он задумал проучить их за причинённую ему обиду. И эта его задумка сработала.

       Лишь только Котэ ускакал со двора, как родители сразу погрузились в расстройство и унынье. Для них его бегство стало сильным ударом. Они-то хотели как лучше, а получилось всё наоборот, сделалось только хуже. До этого Котэ хоть дома сидел. Угрюмый, печальный, но был под их неусыпным надзором. А тут он ускакал неведомо куда. Нет, ну конечно Котэ был уже взрослый, он и военную выучку получил, и силёнок набрался, и даже много где побывал, путешествуя верхом. Они вместе с его педагогом по конной выучке обскакали практически все ближайшие равнины и горные распадки.

       Так что вроде бы, тут и беспокоится-то не о чем, всё хорошо, но только на этот раз Котэ отправился в путь совсем один, без своего педагога и неизвестно куда. А это, разумеется, взволновало его родителей. И естественно они сразу ударились в панику. Впрочем, ненадолго, логично поразмыслив, они пришли к выводу, что их сын лишь немного погорячился. Мол, поскачет-поскачет, ветерком его обдует, он остынет, успокоится, и вернётся. Хотя нехороший остаток от ссоры у них всё же остался. 
 
       Однако зря родители так быстро расслабились, им бы учесть то обстоятельство, что Котэ намеривался забраться в горы настолько далеко. А ведь он именно это и задумал. И такое его решение стало для него роковой ошибкой. Котэ опрометчиво полагал, что в горах он не встретит никаких трудностей. Рассчитывал, что у него получится этакая лёгкая прогулка. Наивно надеялся, что беспрепятственно доберётся до высотного ущелья, которое уже давно манило его своей неизведанностью. Собирался проскакать по нему, посмотреть, что в нём такого необычного, а к ужину вернуться домой, где бы его ждали уже полностью раскаявшиеся родители. Тут бы они окончательно и помирились.   

       Планы конечно грандиозные, и в них нет ничего предосудительного, но горы не прощают ошибок и легкомысленного к ним отношения. А потому едва Котэ оказался в горах, как у него всё пошло далеко не так, как он рассчитывал. Уже на подъезде к ущелью начались первые неприятности. Его вороной жеребец внезапно захромал.

        – Вот же незадача,… вроде такой ухоженный и выносливый конь, а сразу сбой,… надо бы посмотреть, что у него там с ногами,… придётся спешиться… - принял разумное решение Котэ и тут же спрыгнул с жеребца. Внимательно оглядев сначала передние, а затем и задние ноги скакуна, он с удивлением обнаружил, что в правое заднее копыто попал камень и плотно застрял там, опираясь на подкову. Такое иногда случается.

        – Ах, так вот в чём дело,… камень забился, и всего-то,… надо бы его скорей выковырять, не то чего доброго придётся здесь заночевать… - полушутя заметил Котэ и, вооружившись обломком ветки, стал осторожно и аккуратно извлекать камень из копыта. Но камень сразу не поддался, он прочно застрял в углублении. К тому же он был с остро отколотыми краями, скорей всего обломок более крупного валуна. Таких острых осколков в горах много встречается. Но они-то и самые опасные. На такой наступишь невзначай, и он тебе вмиг рассечёт подошву, или даже проколет ступню.   

        И вот примерно такая же беда случилась с конём Котэ. Камень оказался настолько острым, что повредил жеребчику копыто. Вообще-то, ничего страшного, бывает, камни царапают копыта. Однако Котэ, с трудом выковыряв этот камень, к своему большому сожалению обнаружил, что хромота у коня так и не исчезла. Он по-прежнему приступал на повреждённую ногу.

        – Вот же проклятый камень!… И надо же было ему попасться у меня на пути!… Ну, ничего, что-нибудь да придумаю… - ругнувшись, заключил Котэ и принялся сооружать из придорожной травы некое подобие маленькой подушечки на копыто. Такое приспособление научил его делать военный педагог. Травяная подушечка отлично смягчает поступь коня, и он может чувствовать себя в пределах нормы. Так что Котэ быстро поставив своему скакуну такую подушечку, тут же отправился в путь. Теперь жеребчик шёл мягко и не хромал. 
                Глава 9 
И вот тут, с Котэ случилась одна забавная вещь. Успев проехать всего несколько первых метров, он вдруг почувствовал, как где-то глубоко в его душе зародилось явное удовлетворение от проделанной работы. Нет, это конечно не было похоже на ту прежнюю его радость, вызываемую каким-либо подарком или подношением. Теперь это чувство было более свежим, насыщенным. Такое возникает, наверное, только в моменты важных свершений. И хотя это чувство являлось для Котэ новым, лишь зарождающимся, но и оно значительно подняло ему настроение. Он даже слегка улыбнулся и тихо замурлыкал весёлую песенку.

       – Ай да я молодец,… справился с бедой,… и теперь мне в горах радостно душой… - прямо на ходу сочиняя слова, напевал он, и при этом покачивал в такт головой, уж настолько ему было сейчас хорошо. А в итоге Котэ так увлёкся своей первой самостоятельной победой над трудностями, что абсолютно не заметил, как забрался на недосягаемую до сих пор для него высоту. Так высоко в горах Котэ ещё никогда не был, да и вряд ли кто до него сюда когда-либо забирался. Тропинка до этого момента хорошо видная, теперь вдруг куда-то исчезла, растворилась средь камней и валунов. Всё здесь, на высоте, казалось странным и чуть загадочным. Да и деревьев тут росло намного меньше, чем внизу. Так, всего лишь какой-то редкий кустарник, да типичная для гор скудная растительность. Зато воздух здесь был настолько свеж и чист, что у Котэ даже голова закружилась. 

       – Вот это да,… вот так дела,… куда это я заехал?… Ах, как же тут легко дышится,… а какое приволье,… у меня словно что-то прояснилось в голове. Такого со мной ещё ни разу не случалось,… и даже сердце чаще забилось. Уж не попал ли я во владения того горного колдуна, о котором мне в детстве рассказывали няньки?… - растерянно подумал Котэ, оглядываясь вокруг. А надо сказать, что он не зря вспомнил про старые страшилки его нянек. В народе действительно ходили байки и сказки о горном старце отшельнике, который обладал колдовскими чарами. Люди говорили, что если кто-нибудь непрошено являлся в его владения, то того ждала неизбежная кара. Дескать, колдун лишал бедняг рассудка, и те теряли способность правильно мыслить. Мол, все кто вернулся из его плена, потом ещё долго лечились от сглаза и порчи. Люди верили в колдовские чары старца-отшельника и называли его хозяином гор. Вот и Котэ сейчас вспомнил об этом хозяине.

        – Ну, нет, со мной такое не случится,… надо скорей уходить отсюда,… бегом спускаться в долину, а то не ровён час я здесь повстречаю горного старца, и он сделает меня глупцом!… Эй, как там тебя,… «Буран» или «Ураган»,… давай-ка скорей убираться из этого проклятого места!… Давай-давай, пошевеливайся,… быстрей вниз, а ну пошёл!… - внезапно осознав, что ему тут грозит, начал разворачивать коня Котэ. Теперь ему было уже не до свежего воздуха и приволья, сейчас он думал лишь о том, как бы ему скорей убраться отсюда. 

        А потому Котэ начал настолько резво погонять и пришпоривать своего жеребчика, что тот за короткий срок развил слишком бешеную скорость, от которой даже в ушах засвистело. Конечно, спускаться вниз гораздо легче и быстрей, чем забираться в гору. И это обстоятельство привело Котэ к трагедии. От столь интенсивного спуска он растрясся в седле, словно старый бурдюк на осле. Смотреть на него со стороны без смеха было просто невозможно. Другое дело, что смеяться здесь было некому. От шума и грохота издаваемого конём, все звери и птицы стремглав разлетались и разбегались в разные стороны.

        Но вдруг, в какой-то момент, мягкая травяная подушечка на копыте коня сорвалась и отлетела. Что вполне естественно опять вызвало хромоту. Однако движения вперёд конь так и не прекратил, дальше его несло уже по инерции. Зато Котэ от первого же хромого отступа коня вылетел из седла, будто жёлторотый птенец из гнезда. Он и пикнуть не успел, как очутился на камнях. А жеребчик, лишившись его, понёсся вниз с утроенной силой, такого никогда не догнать. Притом он мчал так до самого Тифлиса, где его и нашли обеспокоенные родители Котэ. 

        Сам же Котэ при падении вывихнул себе правую ногу и поранил левую руку. Но что самое прискорбное, он ещё вдобавок и крепко ударился затылком. В результате чего у него из глаз посыпались искры, и он потерял сознание. Таков был итог его поспешных и непродуманных решений. Теперь он совсем один, и с полным отсутствием чувств, обречённо лежал в горах. И вот это была уже самая настоящая беда, история с камешком в копыте сейчас выглядела как мелкий пустячок. Теперь любой, даже самый нехищный зверь, мог напасть на него. Те же вороны, пернатые разбойники, могли запросто выклевать ему глаза, а примитивные мыши легко отгрызть уши.

       Но, слава Богу, этого не произошло. Его шумный спуск и позорное падение услышал тот самый старец-отшельник, которого люди нарекли хозяином гор. Впрочем, назвать его старцем можно было лишь с натяжкой. Скорее это был мужчина в полном расцвете сил. По крайне мере он так выглядел. Высокий, статный, хорошо сложенный и крепко сбитый, он являлся живым примером того, что значит жить в согласии с природой.

       Его усыпанные серебряной сединой волосы и борода придавали его прекрасному лицу благородную одухотворенность, но никак не колдовскую надменность. Его взгляд располагал к добрым чувствам и выражал светлые намерения. На злобного колдуна-отщепенца, коим его считали люди, он совершенно не походил. Однако что-то магическое в его образе всё же было. Наверное, это его интуиция и сверхчувствительность делали его таким. Вот и сейчас старец ещё издалека почувствовал привкус беды. Едва услышав шум и ржание удаляющегося жеребца, он мгновенно поспешил на место событий. А примчавшись туда, он сразу обнаружил Котэ во всём его печальном состоянии. Первым делом старец проверил пульс и дыхание пострадавшего.

        – Уф,… вроде живой,… вот же-шь мальчишка,… забрался так высоко в горы, а усидеть на лошади не смог,… и что ему тут только надо было,… возись теперь с ним… - слегка недовольно пробормотал отшельник и сходу взялся осматривать тело Котэ на предмет повреждений. И минуты не прошло, как все ранения были установлены. Чувствовалось, Котэ попал в умелые и опытные в таких делах руки.

     И ведь действительно, всё так и было, этот моложавый старец являлся чрезвычайно сведущим в медицине человеком. Когда-то давно, в годы своей юности, он обучался этой науке. Но вот только где и у кого — это пока тайна. Для Котэ же сейчас было более важным то, что он попал в руки именно этого старца, а не очутился в лапах какого-нибудь лесного хищника, волка или медведя, например. Хотя в теперешнем бессознательном состоянии Котэ это было скорее его удачей, чем заслугой, ведь сам он теперь ничего не слышал, не видел, и находился в полной отрешённости от всего происходящего.
                Глава 10
А меж тем старец, быстро закончив осмотр, аккуратно взял Котэ на руки и понёс его так легко, как если бы тот был всего лишь вязанкой хвороста. И это обстоятельство лишний раз говорило о недюжей силе старца. Такой мощью и в правду мог бы обладать только колдун. Но как бы там ни было, старец быстрыми и уверенными шагами, ловко продвигаясь средь скал и редкого леса, бережно нёс почти бездыханное тело Котэ. Прошло всего десять минут, а он уже достиг места назначения. И этим местом был небольшой вход в горную пещеру, надёжно спрятанную под сводами скал. Старец привычно миновал вход и устремился во чрево самой пещеры.
 
       На удивление пещера внутри оказалась не такой маленькой, как могло показаться снаружи. Скорее наоборот, она была невероятно огромной, и при этом достаточно хорошо обжитой. Здесь было всё, что необходимо для добротного существования. Тут даже свет был, но только его излучали не привычные в таких случаях лампы или фонари с факелами, а микроскопические неоновые бактерии, которые ловко расселились крохотными группками по всем сводам пещеры. Кстати, сама пещера состояла из нескольких объёмистых залов и большого озера с чистой, родниковой водой в центре главного грота. Одним словом, то была не пещера, а целый подземный замок, где единовластным хозяином был загадочный старец.   

        И вот сейчас этот старец осторожными движениями уложил Котэ на прочную дубовую кровать, расположенную в боковом гроте пещеры. Здесь было тепло и удобно, а лёгкий зеленоватый свет придавал помещению домашний, уютный вид. Складывалось такое впечатление, что всё происходит не под землей в горах, а в каком-то дивном, сказочном дворце. Однако самого хозяина пещеры этот сказочный вид сейчас мало волновал, он теперь был полностью увлечён болезненным состоянием Котэ.

       – Так-так,… ну, ладно, начнем, пожалуй,… первым делом надо заняться твоей рукой и ногой,… а уж в чувства я тебя приведу потом… - как бы разговаривая со своим неожиданным гостем, пробормотал старец и немедля принялся вправлять Котэ правую ногу. Провозившись с ней почти полчаса, хозяин, с небольшими трудностями, но всё же вставил сустав на место. И надо отметить, что такую операцию мало кому удаётся сделать в одиночку, обычно для этого требуется два, а то и три лекаря. Ну а тут справился лишь один человек. Далее старец перешёл к левой руке. Но и с ней он справился не менее успешно, практически мгновенно обработал и перевязал рану. Таким образом, повреждённые конечности Котэ были приведены в порядок. Пора было переходить к голове. И вот тут пришлось повозиться. Хотя затылок у Котэ и был достаточно крепок, зато опухоль, покрывавшая его, говорила о неутешительном диагнозе.

        – Да уж,… такую гематому только отварами из трав снимать,… да и то не сразу,… холодный лёд здесь уже не поможет,… дело сложное,… тут могут быть плачевные последствия… - сделал вывод старец, и тут же умчался на кухню готовить какой-то свой одному ему известный целительный отвар. Кстати, кухня здесь больше походила на лабораторию древнего алхимика, чем на территорию для готовки пищи. Разные колбочки, склянки и прочая мишура, явно указывали на это.

       Зачерпнув из пещерного озера свежей воды, старец мигом растопил каменную печь и принялся с заговорами да заклинаниями варить противовоспалительное зелье. Казалось бы, в этом нет ничего необычного, да любая домохозяйка с Авлабара может такое сделать, чего уж тут волшебного, варить зелье. Ан нет, лишь в том случае, когда человек с огромным опытом и знаниями берётся за дело, только тогда происходит настоящее волшебство. В один миг этот человек превращается в истинного чародея и уже никакая болезнь не устоит против его чар. Таким же чародеем был и горный старец.
                Глава 11
А тем временем Котэ, оставшись абсолютно один, сам того не желая начал приходить в себя. И первое что он почувствовал, была страшная боль в затылке. Котэ попытался открыть глаза и оглядеться, но вспышка тягостной боли заставила его отказаться от этого. Тогда он попробовал пошевелить рукой, но и тут его усилия прервала боль. Однако Котэ не сдавался и постарался чуть приподняться. Но вновь неудача. Он так и остался лежать распластанным на кровати. У него болело и ныло практически всё. Даже язык, которому, казалось бы, и не из-за чего болеть, распух и отказывался подчиняться.

        – М-м-м-м,… где я,… м-м-м-м,… на-хо-о-о-жу-у-сь,… помо-о-о-мо-мо-о-о-ги-и-и-те-е-е,… м-м-м-м… - еле-еле промычал он, стараясь хоть что-то произнести. Разумеется, Котэ не имел ни малейшего представления, где он сейчас находится. Ему всё ещё казалось, что он где-то там, на тропинке лежит. Однако тишина вокруг, тепло, и мягкая постель, вскоре подсказали его затуманенному сознанию, что он в помещении. И вот тут Котэ стал ещё сильней стараться позвать кого-нибудь на помощь.

         – Эййй,… м-м-м-м!… - эйкнул он, и у него опять получилось лишь громкое мычание. Впрочем, как раз его-то и услышал старец. Мгновение, и он тут же поспешил вернуться к Котэ, благо зелье уже сварилось, и пора было его применять.

       – Ага,… очнулся джигит!… Ну, кто же так глупо по горам скачет!?… Скажи ещё спасибо, что твой конь тебя в ущелье не сбросил, а на дороге оставил,… ведь ты был буквально в шаге от пропасти!… Ну а как ты себя сейчас чувствуешь!?… Рукой пошевелить можешь?… - слегка иронизируя, над неуклюжестью Котэ, спросил старец и сразу взялся ставить ему на затылок компресс.

        – М-м-м-м,… я-я-я,… м-м-м-м… - опять только и смог промычать Котэ. В таком состоянии у него не получилось даже членораздельно ответить, не то, что рукой пошевелить.

      – Тихо-тихо,… вижу, что не получается,… тогда лежи спокойно!… Вон у тебя весь затылок отбит,… из-за этого и боль по всему телу,… надо потерпеть немножко,… сейчас зелье начнёт действовать и тебе сразу станет легче… - ободрил Котэ старец и аккуратно наложил ему компресс. Но Котэ услышав слово «зелье» резко встрепенулся и отдёрнулся. Конечно же, это слово вызвало у него ассоциацию с колдовством. Ведь именно при колдовстве применяют зелье, потому-то эти слова так и волнуют. 

       – Эй, парень,… ты чего это забарахтался,… говорят же тебе, лежи спокойно,… а иначе плохо будет… - без задней мысли постарался успокоить Котэ старец, но сделал только хуже. Котэ от такого предупреждения испугался ещё сильней, ведь фраза «иначе тебе плохо будет» не сулит ничего хорошего, она содержит скорее угрожающий подтекст, чем успокоительный. Отчего Котэ вообще затих и больше уже не шевелился.

        – Ну, вот и замечательно,… лежи спокойно, а я пока пойду на кухню поставлю воды,… на вечер наваристую похлёбку приготовлю,… ха-ха-ха… - не замечая никакого двойного значения своей фразы, шутливо отозвался старец и отправился кашеварить. Но Котэ сразу воспринял его слова, как очередную угрозу.
 
       – Ага,… как же, похлёбку он варить собрался,… как раз из меня её и сварит. Да почти во всех приданиях и сказках колдуны так и норовят сварить суп из главного героя,… вот и я попался. Вон, старик уже мою голову в зелье замочил,… будто я ему шашлык какой-то. Да это же и есть тот самый горный колдун, о котором все говорят,… сейчас он меня разума лишит и съест под соусом… - судорожно размышлял Котэ, не зная толком, что ему делать в такой ситуации, то ли бежать, то ли пытаться сопротивляться. И ещё неизвестно, сколько бы он так размышлял, если бы примочка на его затылке не начала действовать. Буквально за несколько минут у него пропала сильная боль и опухоль стала исчезать. А ещё через десяток минут от опухоли и следа не осталось. Котэ сразу почувствовал облегчение. Сначала он свободно, не испытывая прежней боли, открыл глаза, а затем и чуток приподнялся.

      – Где же я всё-таки нахожусь?… Неужели в логове этого колдуна!?… Похоже на каменный замок,… но откуда он здесь в горах, ведь я его раньше не видел, и не замечал!… Ага,… так это, наверное, колдун делает замок невидимым,… это сюда он стаскивает своих жертв, а потом съедает у них мозги,… вот я и разгадал его тайну… - всё ещё смутно размышляя, стал сходу выдумывать всякую небывальщину Котэ. Впрочем, это и понятно, ведь он сильно пострадал от падения и ничего толком не знал, потому-то так глупо и рассуждал. Однако все его бредовый домыслы неожиданно прервал старец. Он как раз зашёл снять компресс, и застал Котэ в его разгорячённом состоянии. Котэ уже был на ногах, и чуть пошатываясь, гневно сжимал правой, здоровой рукой спинку дубового стула, что стоял в изголовье кровати.

       – Не подходи ко мне проклятый колдун, не то я тебя сейчас стулом огрею!… Да-да, я знаю, кто ты такой,… ты колдун людоед, и я не позволю тебе высасывать из меня мозги!… Ты не на того напал!… Я князь Котэ Пантиашвили и ты не посмеешь меня тронуть!… - закричал Котэ, и уже было собрался швырнуть в старца стул, но не совладал с равновесием и прямиком плюхнулся обратно на кровать. Чем вызвал смех у старца. 

      – Ха-ха-ха,… да вы только посмотрите на него,… князь Пантиашвили собственной персоной,… ха-ха!… Но это даже хорошо, что ты на ноги встал,… значит, зелье подействовало!… А вот то, что ты тут всякую чушь болтаешь, это плохо,… выходит, ты всё-таки сильно головой ударился!… Кстати, ну-ка пошевели левой рукой,… она у тебя в плече сбита была,… я там повязку наложил,… проверь, не жмёт ли?… - мягко улыбаясь, спросил старец.

      – Эй-эй,… ты мне зубы не заговаривай,… левая рука у меня свободно двигается,… хотя и чуток побаливает!… Но не это главное,… главное то, что я тебя разоблачил,… ты злобный колдун, которого весь Тифлис боится!… Мне про тебя ещё мои няньки в детстве рассказывали,… говорили, как ты людей разума лишаешь и на тот свет отправляешь,… а теперь я сам вижу, как ты это делаешь,… вон воду кипятишь, хочешь меня на ужин сварить… - опять затараторил Котэ и попытался вновь вскочить с постели.

       – Да хватит тебе уже про варево говорить!… Ха-ха!… Надоело одно и то же слушать!… Хотя я и признаю,… да я тот самый старец-отшельник, которого так боятся люди,… и про которого ходят страшные слухи!… Но если хочешь знать, я сам специально эти слухи и распускаю,… не хочу, чтоб люди сюда приходили,… чтоб стороной эти заповедные места обходили!… Нечего им в горах делать, пусть в долине живут,… там всё запоганили, а теперь ещё и сюда, в горы лезут!… Не дам я им этого сделать,… на то здесь и поселился!… А живу я тут в пещере уже давно,… притом живу, никого не трогая,… тихо, спокойно, размеренно. Лечебные травы собираю,… рецепты из них чудодейственные складываю,… горную смолу добываю,… разные целебные микстуры да зелья из неё делаю,… и не хочу, чтоб люди меня тревожили!… Разочаровался я в них,… много алчности, злобы и зависти у них появилось!… Богатей из бедняка последний лари выбивает,… не даёт ему расправится, с колен подняться,… не жалеет его, только о своём чреве и думает!… Эх, много ещё несправедливости в мире творится,… вот я и ушёл сюда, подальше в горы… - вдруг разоткровенничался старец, на что Котэ не мог не отреагировать в свойственной ему манере. 

       – Так выходит ты простой старик лекарь!… Ха-ха-ха!… А я-то испугался, думал ты злобный чародей,… страшный колдун!… Ха-ха,… а ты всего лишь старый отшельник,… оборванец, без дома без племени!… Ха-ха-ха,… за бедняков он тут переживает,… несправедливостью недоволен!… Да кто ты такой, чтоб богатых осуждать!?… голь перекатная,… живёшь тут в пещере, беспорточник!… То ли дело я — князь!… Богатый человек!… Да у моего отца огромный дом в Тифлисе на берегу Куры стоит,… а ты тут, словно побитый медведь в берлоге прячешься!… Ха,… и будь ещё доволен, что я тебе разрешаю меня лечить!… А-ну, давай, неси сюда чего ты там, на кухне готовишь,… я как раз проголодался!… - вмиг переменившись, потребовал Котэ, на что старец тоже нашёлся что ответить.

       – Эко ты заговорил,… прям аж весь спесью налился!… Ишь, поглядите на него каков князь!… А коли ты князь, то где же тогда твои капиталы?… Где твои деньги, богатей!?… Ведь раз уж у нас такой разговор пошёл, то тебе за всё платить полагается,… князья ведь платят, на дармовщинку не селятся!… Тут-то я тебе и счёт выставлю,… и не хуже чем в самом лучшем Тифлисском духане!… Ты мне за лечебный компресс должен,… и за мягкую кровать,… и за то что я принёс тебя сюда,… не оставил на съедение хищникам!… Ты мне за всё заплатишь звонкой монетой!… Ну, давай, доставай свои капиталы, где они там у тебя!?… - тоже вмиг переменившись, затребовал оплаты старец. Отчего Котэ пришёл в полное недоумение. 

        – Так это,… ты не видишь что ли, у меня с собой денег нет,… да я отправился в горы и даже не подумал, что они мне здесь пригодятся,… давай, я тебе потом за всё заплачу,… схожу домой и принесу… - вдруг залебезил он.

        – Э-э-э, нет,… только ты в свой Тифлис попадёшь, так сразу там про меня и забудешь,… ищи тебя потом, свищи!… Ну а коли у тебя сейчас денег нет, то, стало быть, ты здесь в горах наравне со мной,… такой же нищий!… Правильно я говорю!?… - с некой издёвкой, тут же переспросил старец.

       – Ну, выходит так,… получается я здесь тоже нищий… - понуро кивнул в ответ Котэ.

       – Ага,… значит, ты согласен, что мы оба нищие,… ну а раз так, то ведь у нищих слуг нет, и я тебя обслуживать не обязан!… Вот и выходит, что ты здесь всё сам себе делать будешь,… и компресс ставить, и зелье варить, и еду готовить, и дрова носить, и за водой ходить, и бельё стирать-кипятить!… Да-да,… бельё своё сам стирать станешь,… у меня для тебя лишней одежды нет, переодевать тебя не во что!… И кстати, кровати для тебя тоже нет,… сам себе её сделаешь,… а эта кровать не твоя, а ну слазь с неё и марш на половик,… пока своей кроватью не обзаведешься, будешь на полу спать!… Ничего, поживёшь, привыкнешь!… - сурово заявил старец.

       – Да как же так на полу спать?… И вообще, с чего это ты решил, что я у тебя жить останусь?… Не хочу я тут оставаться,… чем на полу валятся, я лучше домой пойду… - попытался было возмутиться Котэ, но старец его быстро осадил.

       – Ишь, расхорохорился,… домой он пойдёт!… Ну, может, так оно и было бы, если б ты сразу за всё заплатил,… а ещё лучше, вообще бы про богатство не заикался!… Ну а теперь, пока ты долг за предоставленные тебе услуги не отдашь, останешься у меня жить, отрабатывать будешь!… А попытаешься бежать, я тебя прокляну, порчей замучаю!… Я хоть и не колдун, но запросто такое смогу сотворить!… Ты уж мне поверь!… - сердито предупредил старец и даже пальцем пригрозил. Ну что тут поделать, Котэ видит, старец серьёзно настроен, ну и подчинился ему, слез с кровати и прилёг на половичке подле печурки, словно покорный пёс.

       Конечно, можно сказать, что старец слишком жестоко обошёлся с Котэ, только вроде лечил его, жалел, а тут вдруг осерчал и на пол согнал. Естественно, со стороны всё именно так и выглядело, хотя на самом деле старец наоборот желал Котэ добра. Как увидел он, что Котэ своим княжеским титулом кичиться начал, так сразу и задумал перевоспитать его, показать ему, в чём подлинная ценность жизни. И, разумеется, нарочно так круто себя повёл, вмиг указал Котэ, как в одно мгновенье жизнь может перемениться, только ты высокородный князь на мягкой постели лежишь, а уже в следующую секунду жалкий раб на жёстком полу калачиком свернулся. И вот именно с этой секунды началось полное преображение Котэ.

       Этим же вечером старец дал Котэ первое поручение. Велел наточить все кухонные ножи. В этом нет ничего сложного, простая монотонная работа. Бери нож и точи его о шлифовальный круг. Такое любой деревенский мальчишка делать умеет. Однако для Котэ это было в диковинку, он такого ещё ни разу не делал. Соприкасаться с клинком ему, конечно,  приходилось, ведь он военному делу обучался, а вот точить не довелось, за него это денщик делал. А потому Котэ сейчас к точильному делу отнёсся очень серьёзно. Видит, старец серьёзен, ну и он таким же сделался. 

       А надо отметить, что к вечеру Котэ достаточно окреп. Ему настолько полегчало от компрессов и отваров старца, что он почувствовал себя теперь так, будто совсем и не падал с коня. Ни затылок, ни левая рука, ни правая нога у него не болели, и даже намёков на падение не осталось. Так что ножи Котэ точил с прилежанием, собранно, и даже с каким-то особенным усердием. Правда, старец от него пока не отходил, стоял рядом и всё подсказывал, как правильно надо нож держать и на шлифовальный круг его направлять. Так они и трудились. Только далеко за полночь Котэ справился со всей работой, выполнил-таки задание старца. А старец, едва он закончил, тут же всё проверил, и надо сказать остался доволен. Но ещё больше был доволен сам Котэ. Да он просто сиял от удовольствия, наслаждаясь своей новой, самостоятельной победой над очередными трудностями. У него опять, где-то глубоко в душе, возникло чувство радостного удовлетворения, и он вновь слегка улыбнулся этому приятному ощущению. Что не скрылось от зорких глаз старца.

      – Ну что же,… первое задание ты выполнил,… и притом неплохо!… Ну а теперь ложись спать,… завтра тебя ждёт новое задание… - чуть смягчившись, похвалил он Котэ. На что Котэ мигом ответил.

       – А мне теперь любое твоё задание по плечу!… хоть новое, хоть старое, я на всякое готов!… У меня сейчас такое чувство, что я горы свернуть могу, не то что, твоё задание выполнить!… - вдохновенно заявил он, и тут же удобно устроившись возле тёплой печки, сладко заснул.

       – Хм,… вон как умаялся князёк,… аж сразу уснул,… ну-ну, спи-спи, касатик,… впереди у тебя трудный путь… - улыбаясь в свои седые усы, прошептал старец, заботливо прикрыл Котэ лёгким покрывалом, да и сам стал собираться ко сну. Однако прежде зашёл в дальний грот своей пещеры и отправил оттуда почтового голубя с секретным донесением. А вот куда и кому он его отправил, это пока тайна. На том сей затянувшийся день и закончился. 
                Глава 12
Утро наступило так же быстро, как и угас вчерашний закат. Проснувшись по своему обыкновению в самую рань, старец очень удивился, обнаружив, что коврик, на котором спал Котэ, абсолютно пуст.

       – Неужели ночью сбежал?… Не выдержал испытаний и сдался… - сходу подумал старец и в ту же секунду услышал доносившийся с кухни шум бряцающего ведра, – ан нет,… пока ещё здесь… надо посмотреть, что он там делает… - усмехнулся старец и поспешил на кухню. А там его уже встретил Котэ.

      – Доброе утро хозяин,… вот смотри,… я воды натаскал,… плиту растопил,… ставлю воду греться,… завтрак хочу приготовить!… Ты же сам говорил, чтоб я за тобой ухаживал,… отрабатывал твои услуги,… вот я и стараюсь!… Только я, к сожалению, готовить не умею,… не обучен этому,… дома-то за меня всё слуги делали,… а тут их нет,… так может, ты меня научишь?… - учтиво поздоровавшись, спросил он.

       – Хм,… может, и научу,… да только велю тебе сначала в лес за хворостом сходить! Вон, его у нас уже совсем мало осталось,… не хватит даже и воды вскипятить… - хитро щурясь, мигом ответил старец.

      – Да это я махом,… это я умею,… топор возьму и разом хвороста нарублю!… - не менее быстро отозвался Котэ, схватил топор и умчался в лес. А старец неспешно принялся за свои дела. Достал крупы, овощей, немного ягод, сушёных грибов, и конечно пряных специй, а как же без специй, без них ни одно грузинское блюдо не обходится. А пока старец всё это доставал и раскладывал,  из леса как раз Котэ вернулся, и не пустой, а с плотной вязанкой хвороста. И опять он весь сияет, а на душе радостное удовлетворение от проделанной работы.

      Старец сразу заметил этот его довольный вид, а потому медлить не стал и сходу взялся учить его готовить вкусное утреннее блюдо. А Котэ и не сопротивляется. Старца с интересом слушает, внимает, во все детали вникает, да за ним всё повторяет. Одним словом кашеварили они дружно и слажено. А в итоге и получаса не прошло, как завтрак был готов. Присели они, плотно перекусили, поговорили о том, о сём, и тут старец новое задание Котэ даёт. 

       – Говорил я тебе вчера, что ты сам себе кровать сделаешь?… Говорил!… Ну, так вот, прямо сейчас и начнёшь,… а я тебе подсказывать буду, что да как,… бери топор, он тебе пригодится,… с ним ты уже знаешь, как обращаться… - вновь серьёзно поясняет старец и велит за ним в лес идти. Котэ ему не прекословит, слушается его и выполняет всё, как положено. Пришли они в лес, старец выбрал подходящее дерево, и указал на него Котэ.

        – Руби здесь,… этому гиганту срок пришёл,… долго он в лесу стоял место своё занимал,… теперь настало время людям послужить!… Да тебя доброму делу научить!… Ведь настоящий мужчина должен уметь всё; и еду себе сварить, чтоб голодным не ходить,… и одежду постирать, чтоб грязнулей не бывать,… а надо, так и дерево срубить!… - кратко, но мудро рассудил он и работа закипела.

         А надо пояснить, что старец не зря это дерево выбрал, непростое оно. Впрочем, в горных лесах простых деревьев и не бывает. Тут дело в том, что на каменистой почве деревья слишком высокими не вырастают. Корни сквозь камни глубоко в скалы пробиться не могут, а потому поверху стелятся. А это плохая поддержка для слишком высокого дерева. Чуть ветерок посильней дунул, дерево и упало, не держат его корни на камнях. А коли уж оно упало, то считай, зазря пропало. Вот старец и выбрал такое дерево, которое вскоре упасть должно. Так хоть Котэ из него пользу извлечёт, прочных досок насечёт.

        А работал Котэ скоро и споро. Не прошло и часа, а он уже дерево срубил, все сучки удалил, ствол отесал, на себя его взвалил и к пещере потащил. Одним словом молодец, потрудился на славу. Но и это ещё не всё. У старца, на такой случай, и пила нашлась, а как же без неё-то, без неё в плотницком деле никак нельзя. Так что почти весь остаток дня Котэ провёл, напиливая досок. Умаялся весь, устал, пот градом с него катит, а он опять довольный, улыбается. И так ему на сердце хорошо, что он не удержался и запел. И не просто запел, а заголосил, словно к нему великое счастье пришло. 
 
       А старец со стороны за ним наблюдает, да всё выводы свои делает. Новое задание ему готовит, ведь это-то он почти всё выполнил, досок напилил, а уж в кровать-то их сколотить дело нехитрое. Так потихоньку, полегоньку, смеркаться начало. Пришла пора ужин готовить. Но и тут Котэ впереди старца оказался. Скорей на кухню прибежал, у плиты встал, и уже кашеварит. И опять аж весь светится. Интересно ему и радостно всё самому делать; и воду таскать, и дрова колоть, и еду варить, а старец ему лишь указывает, как правильно готовить. К ночи Котэ так нахлопотался, что вновь заснул абсолютно довольный сегодняшним днём. Блаженная улыбка даже во сне сияла на его лице.
                Глава 13
Следующий день был не менее плодотворным. Таким же насыщенным, полным интересной работы и во всех отношениях удачным. Старец только успевал намечать новые задания для Котэ. И надо отметить, Котэ выполнял  их с великим достоинством, словно то были приказы главнокомандующего. К вечеру Котэ вновь так умаялся, что снова заснул счастливым. Так прошёл ещё один день. Затем минул ещё один, и ещё, и ещё. И все дни насыщенные, непраздные, не то, что те которые Котэ дома проводил, с подарками да подношениями. Там каждый день только тем и был значим, что Котэ новый подарок получал. А в сущности-то практически все дни пустые, бесполезные. Ну, разумеется, кроме тех, когда Котэ знания получал да военное дело проходил. А в остальном всё тщета. Оттого-то у Котэ и радость пропала, а он сам превратился в невыносимого буку и грубияна. 
 
        Ну а здесь в горах на свежем воздухе, да с таким учителем, он быстро преобразился, снова себя обрёл, и радость к нему вернулась. Теперь для него каждый день по-настоящему радостен стал. Тут для радости подарков не требовалось, здесь Котэ их сам для себя делал. Сам себе кровать сколотил, табурет срубил, и даже ложку с вилкой сам из бука вырезал. А бук дерево прочное, пришлось немало труда вложить. Зато потом, сколько радости было, и притом подлинной, не притворной. Вот оно как всё вышло-то, оказывается подарки своими руками делать, гораздо приятней, чем от других получать. Казалось бы, такая простая истина, но как она верна. И всё бы хорошо, да только Котэ в своих делах и хлопотах совсем о родителях забыл. Лишь на шестой день спохватился и вспомнил. 

      – Эх, я эгоист!… Всё только о себе и думаю,… а там дома, отец с матушкой, наверное, с ума сходят, потеряли меня!… Я ведь ненадолго уехал,… да ещё и поругался с ними,… хотел лишь немножко попугать,… а настолько пропал!… Ах, я пустая голова!… Глупец!… Забыл о них!… Что же сейчас с ними там творится!?… Ах, бедные мои родители!… - опомнившись, закорил он себя. Но старец тут как тут, и не дает ему горевать. 

        – Да погоди ты паниковать-то,… ничего с ними не случилось,… в порядке они,… уж если ты о них забыл, то я-то помнил!… Я ведь и сам родитель, и знаю, каково это, когда дети домой не возвращаются… - начал он успокаивать Котэ, но тот и слушать ничего не хочет, уже плакать собрался.
 
        – Да откуда тебе-то знать?… Ты один здесь живёшь,… какой из тебя родитель,… я и твоих детей-то тут ни разу не видел!… А вот мой отец с матушкой уже, наверное, там от горя померли… - ещё сильней запричитал Котэ, однако и старец не сдаётся. 

        – Ну-ка прекрати истерить!… Говорю же тебе, всё с ними хорошо,… значит так и есть!… Ишь, какой скорый, уже и похоронил их!… А что касаемо моих детей, так ты их потому и не видел тут, что они не здесь, а в Тифлисе живут!… И они, кстати, уже совсем взрослые,… у них уже свои дети есть,… а вернее сказать дочка,… моя внучка!… Да она примерно такого же возраста, как и ты,… ей недавно семнадцать исполнилось. Вот она-то со мной связь и держит,… в гости ко мне наведывается. Кстати, она и передала твоим родителям, что ты у меня находишься,… это я её попросил. А ещё она наказала им, чтоб они слишком не переживали, а спокойно ждали тебя… - мягко улыбаясь прояснил обстановку старец.

      – Так вот в чём дело,… то-то я смотрю ты такой безмятежный!… Ах, и спасибо тебе гостеприимный хозяин гор,… ты всё предусмотрел,… у меня аж от сердца отлегло!… Но всё же, как ты передал весточку своей внучке?… ведь к нам она точно не приходила… - мигом разобравшись, что к чему, вновь спросил Котэ. 

       – А зачем ей сюда для этого приходить,… у нас с ней на такой случай голубиная почта есть. Вон они, в дальнем гроте у меня обосновались,… там есть небольшое оконце наружу, уж так природа предусмотрительно постаралась крохотный лаз оставила,… вот мои голубки через него-то и летают!… Так что я в первый же день послание внучке отправил,… отписал ей, мол, так и так, у меня в гостях аж сам молодой князь Котэ Пантиашвили находится,… дескать, он с лошади свалился вот и загостевал у меня!… И попросил я её, чтоб она к твоим родителям сходила, успокоила их. Кстати, внучка сегодня ко мне придёт,… пополнит мои запасы соли да муки,… вот я вас и познакомлю… - подтрунивая над Котэ, смешливо ответил старец.

       – Ах, как всё просто объяснилось!… Да ты прямо настоящий волшебник-чародей;… меня из беды выручил,… вылечил,… уму разуму научил,… радость к жизни вернул!… Да и родителей моих в неведение не оставил,… я тебе очень благодарен за это!… - от всей души поблагодарил старца Котэ и даже голову пред ним склонил, притом настолько низко, что так делают лишь послушные ученики пред своим великим учителем. Хотя, в сущности, так оно и было, ведь старец преподал Котэ очень важный и мудрый урок. Он показал ему, что главное в жизни. Научил его ценить каждую секунду своего времени, не проводить её в праздности и прихотях, а тратить на благие дела. Такого урока ни в одной академии не получишь. 
                Глава 14
 Однако Котэ недолго кланялся и выражал свою благодарность. Едва он произнёс последние слова, как со стороны лесной тропинки раздался нежный девичий голосок. А вернее сказать, послышалось лёгкое мелодичное пение. Это шла внучка старца. Она любила напевать прямо на ходу. Так ей дорога казалась короче. А Котэ услышав её пение, тут же пришёл в полное смятение.

      – Ой,… это уже она!?… А как я выгляжу?… У меня всё в порядке?… Я ровно причёсан?… Одежда хорошо сидит?… - запричитал он, лихорадочно поправляя и приглаживая то прическу, то одеяние.

       – Ха-ха,… да ты что всполошился-то!?… Ведь это всего лишь моя внучка!… Впрочем, ты отлично выглядишь,… и одежда у тебя чистая, опрятная,… ведь ты сам её стирал,… да и причёска достойная,… сразу видно в горах росла,… ты теперь с такими усами и шевелюрой на настоящего горца похож… - вновь чуть подтрунивая, отозвался старец, и в ту же секунду на тропинке появилась его внучка.
 
        Ах, что это была за девушка, о её красоте можно говорить бесконечно. Самые могучие горы склонялись пред ней, восхищаясь её очарованием, а эдельвейсы, лишь чуть завидев её издалека, уже задыхались от восторга. Роскошные, чёрные волосы обрамляли её прекрасное лицо. А большие, выразительные глаза невероятной красоты, в купе с алыми, словно роза губами и несказанно прелестным носиком делали её облик неповторимым. Ну а стройная и гармонично сложенная фигурка, довершала картину её совершенства. Котэ тут же потерял дар речи. Зато внучка на редкость оказалась словоохотливой.

       – Ну, здравствуй дедушка,… а вот и я,… какой же сегодня великолепный день,… превосходная погода,… столько солнца, свежего воздуха,… а дорога лёгкая,… я словно на крыльях сюда вознеслась!… А это, насколько я понимаю, и есть тот самый князь Котэ Пантиашвили, к родителям которого я ходила!?… Ну что ж,… здравствуйте и вы князь,… я слышала вы большой бука и ворчун… - задорно посмеиваясь, поздоровалась она. На что Котэ попытался также задорно ответить.

        – Да-а-а,… это я-я-я,… но только я-я-я,… м-м-м-м,… не бука-а-а… - сбиваясь и спотыкаясь, вновь промычал он, отчего внучка лишь ещё больше рассмеялась и взяла инициативу уже в свои руки.

        – Да полно вам князь смущаться-то, что за чопорность,… говорите просто, без напряжения,… и давайте лучше знакомиться!… Меня вот, например, зовут Софико!… Ну а как вас звать, я уже знаю,… так что вам осталось лишь пожать мне руку и выучить моё имя… - весело пошучивая, представилась она и протянула Котэ руку. В результате чего тот резко покраснел и совершенно застеснялся. Положение сложилось не из приятных. И вот тут на помощь Котэ, видя его полную сконфуженность, пришёл старец.

      – Погоди Софико,… не спеши,… не наседай так на князя,… это он при мне такой не разговорчивый, меня смущается,… а так-то он, словно соловей заливается!… Так что давай-ка я пока пойду да твою посылочку отнесу,… а взамен свою соберу,… ну а вы тут спокойно без меня побеседуете… - мигом забрав у внучки корзинку с передачкой, ловко отшутился старец и тут же скрылся во чреве пещеры. Отчего Котэ действительно почувствовал себя свободней и сразу заговорил.

      – Ты уж извини меня, пожалуйста,… я и вправду смущаюсь твоего дедушки,… он со мной такой строгий,… я иногда даже думаю, что он чуточку злой чародей,… без него мне намного лучше будет с тобой общаться. Хотя ты тоже производишь на меня чарующее впечатление,… не скрою, я просто околдован тобой!… Такой красавицы я ещё никогда не видел,… твой дедушка говорил, что ты с родителями живёшь в Тифлисе,… но я знаю город достаточно хорошо, и ни разу тебя в нём не встречал,… и это очень удивительно!… Наш род Пантиашвили знают все,… да и мы знакомы почти со всеми семействами в городе,… так, где же ты тогда там скрываешься?… Может, специально от меня прячешься?… - тоже стараясь шутить, улыбчиво спросил он. На что Софико внезапно разоткровенничалась. 

        – Хм,… вот именно «почти»,… и это тут ключевое слово,… «почти все»,… но мы не все,… и с нами твой род не знаком лишь потому, что мы живём скромно и в стороне от праздной жизни,… суета развлечений нам чужда!… Мы предпочитаем трудиться, работать,… у нас небольшая лечебница с аптекой на окраине города. Там мы принимаем малоимущих жителей, бедняков,… помогаем им со здоровьем, лечим их травмы. Мои родители медики,… мама пошла по стопам дедушки,… ведь дедушка высококвалифицированный доктор,… в молодости он учился за границей у самых известных профессоров. Ему даже предлагали возглавить богатую клинику в самом центре Европы,… уговаривали его остаться,… но он вернулся в родной Тифлис и долгое время лечил состоятельных людей. Потом он встретил мою бабушку,… они стали работать вместе,… у них родилась моя мама,… они её вырастили тоже медиком. Затем мама вышла замуж за моего папу,… и тут уже появилась я. Но вдруг случилось несчастье,… бабушка сильно заболела,… нужны были очень дорогие лекарства,… дедушка обратился за помощью к своим состоятельным пациентам,… но те под разными предлогами отказали ему,… и бабушка не выжила,… её не стало. После этого дедушка разочаровался в людях и ушёл в горы. С тех пор много воды утекло. И вот теперь он собирает здесь целебные травы, ценную горную смолу, мумиё,… готовит из них снадобье и через меня передаёт в нашу лечебницу. Кстати, его снадобья очень помогают нашим больным. Ну а я приношу дедушке соль, муку, специи и спички для растопки,… он уже хорошо здесь обжился и назад не стремится,… вот такая история… - быстро всё прояснила Софико.

       – Теперь я понимаю, почему не встречал тебя в Тифлисе,… мы просто ходили разными дорожками,… ты по окраине, а я в самом центре. Но теперь, если конечно ты позволишь, мы станем ходить вместе,… я тоже хочу быть таким как твои чудесные родные и помогать простым людям,… мне кажется, я им очень много задолжал,… я хочу быть подобным вам и жить вашей жизнью!… И пожалуйста, не обращайся ко мне больше на «вы»,… не смотри, что я князь,… будем равными… - искренне попросил Котэ, на что получил неожиданный ответ.   

      – Хм, вот как значит,… быть равным хочешь,… а кто тебе сказал, что мы уже сейчас не равны!?… Ты что же думаешь, если ты князь, то кроме тебя на свете князей больше нет!?… Ха-ха,… да ты уже целую неделю, одну пещеру на двоих с князем делишь!… Ну, ты и смешной,… хи-хи-хи… - подметила Софико и прыснула весёлым смешком.

        – Как так на двоих с князем!?… Ничего не понимаю!… Это кто ещё тут князь!?… - откровенно удивился Котэ.

      – Как это кто!?… Да мой дедушка князь!… и звать его Нугзар Кереселидзе!… Ну а так как я его внучка, то ты сейчас разговариваешь с княжной!… Ну как, теперь понял, князь Котэ?… ха-ха-ха… - опять рассмеялась Софико. Такого поворота Котэ конечно не ожидал, а потому минут десять приходил в себя. А очнувшись, вновь запричитал.

        – Так почему же тогда твой дедушка сразу мне не сказал, что он князь!?… А я-то ему тут всякого такого наговорил,… кичился перед ним,… ой как стыдно-то,… ах, я глупец… - закачал он головой. 

       – Ну, конечно глупец раз не понимаешь, что подлинного князя должно быть видно не по его словам, а по поступкам и делам!… ведь это же так просто!… Да уж,… видимо тебе ещё много чего предстоит узнать,… учиться тебе надо, глупый ты мальчишка,… не доучили тебя в детстве!… Ну, ничего,… думаю, теперь я возьмусь за твоё воспитание… - совершенно ясно подметила Софико и очаровательно улыбнулась. После чего Котэ посмотрел на неё уже абсолютно влюблёнными глазами. Да-да, Котэ безумно влюбился в Софико. Да и как не влюбиться в такую обаятельную красавицу, прекрасную умницу и добрую помощницу обездоленных людей.
 
      Хотя ради справедливости надо заметить, что и Софико не осталась равнодушной к Котэ. Ей тоже понравился этот слегка неуклюжий, но такой безобидный и, в сущности, светлый юноша с чистой душой. Она нашла его небезнадёжным и решила продолжить с ним знакомство, но уже на другом уровне, а это, согласитесь, для девушки очень значимый шаг. И кто знает, до чего бы ещё они договорились, если бы из пещеры не вышел дедушка и не поставил точку в их трепетном общении.

       – Ну что же, Софико,… вот я и собрал посылочку для нашей аптеки,… здесь горный чабрец, свежее мумиё, немного мази из подорожника, сборы трав,… в общем, всё, что требуется на текущий момент!… Так что ты можешь идти обратно,… как раз к обеду будешь дома!… Да и ты Котэ, тоже ступай,… хватит тебе тут прохлаждаться,… пора настоящим делом заняться!… Тем более вижу, вы с моей внучкой поладили,… думаю, ты теперь станешь для неё верным другом и хорошим помощником!… А я уж тут как-нибудь один проживу,… впрочем, не совсем один, ведь вы меня всё равно навещать будете. Так что ступайте-ка ребятушки дальше вместе,… впереди вас ждёт долгая, полная труда и забот, счастливая жизнь… - напутствовал он ребят, чем окончательно предрёк их судьбу. Они быстро обнялись, тепло попрощались и в ту же секунду покинули его.
 
         Ну а ближе к обеду, как и предсказывал старый князь, Софико и Котэ были уже в Тифлисе. Едва они ступили на улицы города, как Котэ сразу пригласил Софико к себе домой. Он настолько торопился и был взволнован, что даже не дал ей отнести посылку деда по назначению. Привёл Софико к родителям и прямо с порога представил её им, как своего самого близкого друга. Родители были несказанно рады. Ну, во-первых, потому, что сын вернулся домой, а во-вторых, оттого что явился с почти уже готовой невестой, и это было хорошо видно по счастливым лицам Котэ и Софико. Кстати, Софико сияла от радости ничуть не меньше, чем сам Котэ.

       А затем Котэ объявил родителям ещё одну нежданную новость. Сказал, что отныне с его прошлой, праздной жизнью покончено навсегда, ей больше не бывать. С этого дня он прочно становится на путь созидания и помощи малоимущим. Теперь он посвятит всю свою жизнь без остатка исцелению людей. И они с Софико видят в этом своё счастливое предназначения. Отчего родители даже прослезились и полностью поддержали его. Наконец-то у их сына появилась благая цель в жизни.

       Ну а дальше всё пошло, как и наметили Котэ с Софико. Разумеется, у них и свадьба была. Народу пришло столько, что в большом доме родителей места не хватило. Столы накрыли прямо на берегу Куры. Гости как обычно надарили множество подарков. Но Котэ с Софико все их пожертвовали на процветание лечебницы для бедных. Теперь они в этом находили радость, и нисколько не жалели о выбранном ими пути. А потому жили они в полном согласии и любви. Счастливей их людей сложно было найти, трудились с утра и до ночи, по родному краю ходили, простой народ лечили, радость людям приносили, и ещё много добрых дел свершили. Однако это уже другая история, другой рассказ, но и он со временем станет известен, придёт пора, и мы узнаем о нём…


                Конец
Igorshipskih@mail.ru                Автор: Шиповских Игорь.