Чем старше

Чем старше мы становимся, тем сильнее нас сжимают тиски манер, приличий и норм. Мы бьемся об эти стены, как птицы в клетках. Острые шипы рвут плоть и царапают кости. Отяжелевшие от крови перья разлетаются во все стороны, падая на землю мокрыми комьями. Обессилено мы падаем на дно и забываемся усталым сном. Нам сниться то, что никогда не произойдет. Те, кем мы уже не будем. Те, кого мы никогда не встретим, те, кто не ворвутся в нашу жизнь, ломая стереотипы и оковы, как герои из сказок. Просыпаясь, мы видим лишь собственные загубленные крылья и обреченно теряем силы. Наши глаза стекленеют. На лицах застывает убогое выражение, навязанное убогим обществом. Мы превращаемся в кукол. Мы умираем.

Проходит время. Наши раны подживают, новые перья окутывают нас легким пушком. Но кто-то, случайно или умышленно задевает клетку, даря пробуждение от этого мертвого сна. Пелена безразличия слетает с глаз и свет острым копьем пронзает глаза. Надежда наполняет наши вены адреналином, а мышцы - силой. С удвоенным рвением мы вновь бьемся об решетки, ранясь о торчащие шипы, обновляя раны и обагряя землю новой кровью. Надеясь выбраться из этой ужасной, провонявшей тухлятиной наших собственных остатков, слезающей с полу гнилых костей.

Нам вбивают в голову одни и те же знания, не давая нам ни шанса на свободу мысли. В нас убивают поэтов, художников, ученых и изобретателей. Ведь зачем это все, если до нас все придумали, открыли, нарисовали и написали? Ведь нам никогда не достигнуть тех же высот, поэтому мы должны гнить внизу придавленные величием мертвых. Нас не слушают, отмахиваясь, прикрываясь занудными, заумными фразами, которые когда-то им самим вбили в головы.

Так мы живет день ото дня, пока общество окончательно не исправит нас, как баг системы. Оно сорвет наши перья и сожжет их, как испепелило наши мечты. Сломает нам крылья, как сломало каждого из нас, так чтобы даже, если они и исцелились бы когда-нибудь, мы уже и не мечтали взмыть ввысь. Оно запрет наши души и мысли в клетках тех правил, которые считает единственно правильными. Заставит нас служить себе, как добровольных рабов, надев нам ошейники из чужих мнений. Убьет в нас все стремление в жизни, заставив плясать, как марионеток, на нитках «приличий». Потушит огонь в наших глазах, залив их грязью чужих грехов. Утопит, как слепых котят, в собственных, отнюдь не святых, желаниях. И в конце, когда от нас останется лишь сухая оболочка, сожжет в огне «высоких» стремлений, бросив нас тлеть в углях «великой» истории.