Глава 7. Сказочный денек

Таких дней как этот – не бывает. Часто они встречаются в сказках и крайне мало в реальном мире. Стоял великолепный чистый осенний день. Погода была сухой и теплой, прекрасно подходила для дозревания ржи. Деревья по обеим сторонам дороги сменяли свою летнюю окраску на красочную и завораживающую магию цветов. Высокие массивные тополя обрели желтизну доброго домашнего масла, а заросли кустарников горели ослепительными алыми и багровыми красками, выползая на дорогу. Только грубые сосны стояли не тронутые осенью. В них всегда было лето – зеленое и строгое.

Лучшего дня и представить невозможно для того, чтобы несколько незнакомцев освободили вас от тягот собственности под дулом пистолета.

- Да разве это конь? – взмолился летописец, - Как только его запрягут в телегу, он сразу же замертво ляжет и …

Главарь чужаков резким жестом схлопывания руки оборвал его:

- Ты реально такой бесстрашный? Или, наоборот, от страха голову потерял? – он сделал паузу и продолжил, - Слушай, имперская армия плати хорошие деньги за любую четвероногую животину. Если бы ты часом сбрендил и приехал на маленьком розовом пони, я бы и его забрал, не думая. Понял?

За словом в карман он точно не лез. Да и он явно умел командовать. Видно, недавно гордо ходил в младших офицерах, но с позором вылетел со службы, подумал летописец.

- Так что гони нам коня, и ступай своей дорогой, - спокойно посоветовал главарь.
Он спокойно с этим согласился. Его не первый раз грабили, и летописец понимал, когда можно что-то выиграть болтовней, а когда не стоит доставать язык из кармана. Эти ребята свое дело знали, на пустые разговоры и угрозы время не тратили. Один из грабителей осмотрел коня, проверил копыта, сбрую, и самое главное, заглянул в зубы. Ну а что, вдруг конь окажется с золотыми зубами или даже с коронками, тоже хорошо. Другие разбойники с солдатской сноровкой обшарили седельные сумки, и выбросили все пожитки на дорогу, как вещи духа на центральны проход. Одеяло, плоский кожаный пенал и плотно набитую сумку.

- Это все, кэп, - сказал один, - Да еще килограмма два риса.

Старший их присел, открыл сумку и вытряхнул все пожитки на одеяло.

- Так-с, посмотрим, что у тебя ту завалялось.

Он начал рыться в вещах, надеясь на что-то изысканное и редкое. Главарь забрал почти всю соль и шнурки. Затем, к печали писца, вытащил кусок тонкого льна бирюзового цвета. Из нее он хотел сшить рубаху по возвращению в город. Летописец тяжко вздохнул.

Далее главарь открыл кожаный пенал, заглянув внутрь и увидев только бумагу и перья, спросил:

- Так ты писец, что ли?

Летописец кивнул головой.

- Я этим зарабатываю на жизнь.
Главарь оставил все прочее лежать на одеяле, а остальные грабители по очереди копались в вещах.

- Сэр, его плащ лучше моего.

- Возьми, но оставь свой ему взамен. Если что-то берете, оставьте взамен из своих вещей.

- Сэр, - обратился другой, - но я потерял свою сумку, во время перехода через горы. А так бы честно оставил бы.

Грабеж проходил на удивление цивильно. Писец лишился всех вещей, но многих ему оставили по одной штуки, например, одну иголку, один моток нитей, пару запасных носков, полмешочка сухофруктов, головку сахара, четверть бутылки спирта и пять игральных костей. Так же оставили часть потрёпанной одежды, немного сушеного мяса и удивительно черствый хлеб. Кожаный пенал не тронули вовсе, главарь лично дал ему в руки.

- Неси гордо свой хлеб. И пусть тебе больше не попадутся разбойники, - он обернулся к своим, - Давайте приберемся тут.

Они распихали свои новые вещи и собрали оставшееся из пожитков в дряхлую сумку. Предводитель повернулся к летописцу.

- Ну а теперь самое главное. Гони кошелек.

Он передал ему кошель.

- А кольцо?

- Это не кольцо.

Главарь взял его руку, посмотрел и отпустил.

- Сделай себе простую печать. Негоже иметь такую. Извините нас, нотариус. Жизнь у нас теперь такая.

Летописец кивнул одобряюще.

- А это что у тебя на шее?

Писец расстегнул рубашку и показал железный медальон в виде розы ветров, висящий на тряпичном шнурке.

- Тетус благородный. Верующий?

- Да, сер.

Он потер медальон двумя пальцами и отпустил обратно.

- Пусть будет у тебя. Pro bono publico. Мы не из тех, кто встает между человеком и его религией, - он вытряхнул монеты из кошелька в ладонь, хмыкнул, - А за писанину и нотариальные бумажки платят гораздо больше, чем я думал, - и начал делить монеты между своими.

- Не стоит, наверное, надеяться, сэр, - перебил летописец их, - что вы оставить мне несколько монет? Чтобы хоть пару раз хлебнуть горящего супа.
Трое молодцов обернулись к нему, не веря своим ушам. Все громким смехом расхохотались.

- Да у тебя, парень, железные орехи в штанах, да еще и крупные! – в его голосе звучало не довольствующее уважение.

- Вы кажетесь мне разумным человеком, пожал плечами летописец, - Всем нужно что-то есть.

В первый раз главарь шайки улыбнулся за все время ограбления.

- С последней мыслью согласен с тобой, - он взял три монетки, показал всем и положил обратно в кошель, - Это тебе две монетки за твои стальные орешки, и один лично от меня. Ну, я думаю, ты понял за что?

- Спасибо, сэр, - сказал летописец, - Возможно, вам интересно будет узнать, что в бутылке древесный спирт – я им перья протираю. Плохо будет тому, кто его выпьет. Возможно, не откачаете.

Главарь снова улыбнулся и кивнул.

- Видите, что с людьми хорошее обращение делает? – спросил он у своих коллег, взбираясь на лошадь, - Одно удовольствие было с вами пообщаться, господин летопи…
Их милую беседу прервал стальной шаг приближающийся к ним.

Почти все разом промолвили, кто тихо, кто громко:

- Тело господне! Этого не может быть! Deus ех machina!

Силуэт с большими массивными руками, широкими плечами и горящими глазами из-под шлема двигался на них. Подойдя к первому разбойнику, стальной трибунал схватил его за голову сверху и швырнул в сторону через несколько деревьев, как бесхозную ветку, на метров пятьдесят. Второго левой рукой отмахнул в сторону, что тот влепился в дерево, почти сломав его. Что в первом и втором случае, был глухой хруст, словно сломали ветки. Но это были не ветки.

Главарь дернул коня и хотел скрыться, но ему не удалось. Стальной трибунал присел, подставил правую руку к бедру, которое механически раскрылось быстро в несколько этапов, вложив ему маленький меч. Он сжал рукоять, и меч превратился в двух метровый клеймор. Замахнулся и кинул его как копье.

Стальной трибунал попал в главаря, который упал с коня.

- Стой, животное, - приказал грозным металлическим голосом и лошадь остановилась.

Стальной трибунал подошел к главарю, посмотрел ему в глаза и произнес.            

- Dura lex, sed lex!

Все это описанное действие произошло за считаные минуты, никто из бандитов и опомниться не смог. И даже понять, что произошло.
Стальной трибунал подошел к опешившему летописцу впритык, опустив голову, сказал:

- Я есть закон, - он посмотрел на розу ветров, что висела на шее писца, - Deus Lux mea est! Я есть Стальной трибунал. Я их судил в рамках стального закона. Задокументируй это.

И как он появился из ни откуда, так же и исчез.

Летописец не мог не признать, что это было самое цивилизованное ограбление, какому он когда-либо подвергался. А так же не мог понять, что это дурацкое путешествие свело его с последним живым Стальным трибуналом, коих свет не видывал уж 300 лет.

Повинуясь настоятельному зову природы, летописец сошел с дороги и продрался сквозь заросли кроваво-красного кустарника. Когда он застегивал штаны, в подлеске что-то зашевелилось, и  из кустов вырвался черный ворон.

- Тетус всемогущий!

Он отпрянул, вскрикнув от ужаса, и тут же понял, что всего-навсего обычная птица. Оправив одежду, пошел через кусты обратно к дороге, счищая нити паутины со своего лица.

Осталось собрать вещи и привести в чувства коня. Перед отправлением в путь, вера не позволяла бросить тела вежливых разбойников, не придав их огню и земле. Летописец вдруг почувствовал, что у него будто камень с души свалился. Самое худшее уже случилось и оказалось не особенно-то и страшным, но явление самого Стального трибунала не выходило из головы. В ветвях шелестел легкий ветерок, срывая листья и бросая их, словно золотые монеты, на разбитую дорогу. Это был день невиданной фигни. Одним словом: чудесный денек!