Королевский крокет Станислава Белковского

                Подарок для моей любимой Герцогини леди Бонни Роттен
     - Когда слова все сказаны, - мурлыкала Годохма, выходя на бушующий приливной волной берег Каспия, - остается изъясняться лишь жестами, - она тряхнула головой и задрала подол цветастого платья, демонстрируя неприкрытую угрозу затихарившемуся на макушке бархана мужчине в синем габардиновом пальто, ожидавшему своего Верещегана, что, по - любому, вот - вот нарисуется, иначе Каспий назывался бы иначе, на то он и Каспий, чтобы соответствовать любому Трампу, а под габардиновым пальто был именно он, всяким Верещагиным, невероятно огорченным за Родину мать и папу Чужбину, греющих письмецо в конверте и девять граммов чистейшего боливийского, некогда подвигнувших самого Грибова Визбора к уходу в геологические альпинисты из блестящей на солнце альпаки с люрексом, - зырь, чо у меня есть.
     Трамп посмотрел и вот хер красивый, стройный и могучий, с яйцами внушительными и гладкими, тяжелыми и полными чудес явно выросшей из школьного платьица Алисы. Он вскрикнул и пригнулся, кубарем скатываясь с бархана, пополз было, но тут же уткнулся упрямым лбом в фетровые полусапожки. Трамп задрал голову и узнал обутого в ловкую обутку человека, сильно стоящего на берегу под завывающим ветром бореем ( между прочим, я хотел предложить Надьке Толокно переименовать его в абрамей, памятуя об индивидуальных, как джастис фор олл, Борисычах и Абрамычах, но забыл, не до того было, увлекся порнухой с Луной Трап, костариканской брюнеткой, тоже несколько отличающейся от адресата сказочки, природной тетки странных габаритов : в порно она здоровая, а на фотках в Инстаграм какая - то мелкая и тоненькая, будто выдумал Цукер новый фильтр, отметающий Шендеровичей из поисковых результатов ), встал, отряхивая жесткой ладонью габардин, закурил  " Казбек ", мельком подумав, что Памир круче и ближе к Гиндукушу, кивнул небрежно причесанным париком Верещагину, а это был именно Верещагин, о чем вопияли крикливые чайки, безумно мечущиеся в синеющем с каждой напряженной минутой небе, и крикнул Годохме, кривя высокомерный рот цинической усмешкой уверенного в себе человека :
     - Хули мне смотреть, я и так знаю, что в конце сказки ты мне хером лобешник прошибешь.
     - Верно, - удивилась Годохма, всматриваясь в нового персонажа, еще не знакомого лично ей, но известного моим читателям, да и как иначе в ситуации развала Советского Союза и закрытия ПТУ обойтись без Верещагина ? Смешно и говорить. Поэтому Верещагин запел, немного напугав Богиню, еще не привыкшую к такому проявлению емоций. - Ваше благородие, госпожа Годохма, для чего парик тебе, эти чорны лохмы ? Паричок у Трампа, эвон : рыжеват, будет в рифму  " лампа " и, конечно же, " стройбат ".
     Верещагин схватил за голову вскрикнувшего и снова пригнувшегося Трампа, вынул томагавк Евгении Альбац и одним махом снял скальп с прочувствовавшего всю силу патриотизма мужчины в синем габардиновом пальто, торжествующе потряс, мимоходом вспомнив, что когда - то курчавый скальп красовался на лысой башке скинхеда, преподносившего сей скромный дар самой тупой спортсменке планеты, перепутавшей хорватского усташа с сербским четником, обдул от тут же прилипших крошек - хули, Каспий, песок и ветры - сильной струей выходящего из сложенных трубочкой губ воздуха и протянул Годохме, с женским любопытством смотревшей на разворачивающееся перед ее темными глазами действо.
    - Носи, не стаптывай, - величаво молвил Верещагин, по - детски радуясь своему великодушию и щедрости, - мужу можешь сказать, что это твой любимый сказочник подгон босяцкий соорудил.
    - П...дец, - сказала Годохма, потирая кончик здоровенного носа, - знала я, что русские на всю башку, но не подозревала, что настолько. Слышь, - заорала она, не понимая происходящего, - вы по кой хер желтый цвет назвали оранжевым ? Святой Георгий в датских расцветках орудовал.
    - А это по х...й, - отбросил Трампа Верещагин, прислушиваясь к затарахтевшему в море движку баркаса, - мы и тюбетейку шапкой наименовали, шведского ярла возвели в чин палеологического Мономаха, а татарина окрестили Иваном Третьим. Мы, Годохма, русские, с нами бог глупости пребывает всегда, как жизненное кредо, мы себя не понимаем, как тут тебе разобраться. Давай вот лучше в салочки играть, - предложил Верещагин, запрыгивая на баркас. - Скоро взорвется, - скромно похвастался он, держа руль ответственной рукой, - на х...й баркасец -то. Но нам до п...ды, - поднял указательный палец Верещагин, выходя на верный курс Асфиксии Нуар, - нам, Годохма, по хер ветер и взрывы баркасов, мы уже давно дно пробили не токмо баркасам, самому морю пробурили днище - то, - бормотал Верещагин, удаляясь в бущующее море, - себе бошки ковыряли, но мозга не нашли ...
   - Вот такая вот х...ня, - подтвердил подозрения Годохмы Трамп, надевая парик обратно.