Прощание

«Встретились два одиночества» – это была первая фраза, которую он сказал без улыбки на лице. На мгновение вся серьезность мира сосредоточилась в его лице. Это была важная фраза, которую я запомнила на многие годы вперед. Никогда не забыть всю ту грусть, что была в его глазах. Словно он прожил уже тысячи жизней и успел разочароваться в каждой. Я понимала его, на долю секунды наши души будто соприкоснулись, вмиг став родными, дополнениями друг друга. «Не делай мне больно» – именно это выражал его взгляд. Жаль, что он не мог пообещать мне того же. 

 

Спустя 31 поцелуй наши одиночества разошлись по своим темным уголкам, оставляя после себя пепел сгоревших воспоминаний. Я так хотела, чтобы это было всегда. Но оказалось, что чувства нельзя измерять словами. Настал месяц убийственного опустошения. 

 

Первая неделя тянулась 3 года. Словно ты отписался от веры в себя и всего. Пустой безразличный взгляд. Мелькавшие каждый час слезы в глазах. Глухой стук сердца. Бесконечный ком в горле. И не можешь никому рассказать, только проклятой бумаге, которая, как известно, стерпит все, потому что теперь нет того, кто бы мог понять твое одиночество. И эта невозможность выговориться просто убивает. Нет ничего хуже горьких горячих слез наедине с собой. Эти 3 года, которые прошли за неделю, оказались полными безмолвного отчаяния. 

 

Вторая неделя прошла так же быстро, как первая. Но ты снова вспоминаешь, что способен думать. Если раньше в голое была лишь пустота, а горле ком, то сейчас все переменилось наоборот. В душе настала пустота. Равнодушие ко всему окружающему и себе. Зато в голове роились тысячи мыслей. Бесконечный самоанализ. Итог: глубокие круги под глазами от бессонных ночей. Хочется только лежать и думать. Мучить себя воспоминаниями. Убивать что-то внутри. Пустые слезы насквозь намочили подушку, а ты никак не можешь перестать прокручивать у себя в голове его улыбку. На третий день уже начинаешь спотыкаться о свои же ноги, и наступать на пятки недовольным прохожим, но тебе это совершенно безразлично. Единственное, что имеет значение — калейдоскоп воспоминаний, которые убивают остатки самолюбия. В конце недели просто сваливаешься от усталости, ведь за последние 48 часов провел в беспокойном сне только часа три. Просыпаешься, а на счету уже третья неделя. 

 

Становится легче дышать. Хоть это и не очень заметно, но так и есть. Синяки под глазами уменьшились и теперь, если постараться, их можно замазать, хотя этого совершенно не хочется делать: еще совершенно плевать на себя на свой внешний вид. Музыка в плейлисте сменяется на Green day вместо Placebo. Теперь внутри бушует ярость. Первые дни без слез. Глаза начинают гореть, хотя в них и злость на жизнь, но теперь они перестают казаться безжизненными зеркалами. Шоколад становится твоим лучшим другом. На четвертый день находишь свой дневник и оставляешь в ней единственную фразу: 

т «Достаточно. » Это было всего лишь одно слово, но сколько оно значило для меня. С этого момента началась точка отсчета. 

 

На четвертой неделе ты чувствуешь себя почти прежним. До сих пор немного грустно, но уже намного легче. Снова начинаешь замечать окружающий мир:встречаешься с друзьями, улыбаешься незнакомцам. Все словно стало как было. Учишься любить себя заново. Обретаешь веру в будущее. Главное — перестаешь жалеть себя. В дневнике появляется все больше новых записей и от этого становится легче. Вновь чувствуешь себя собой. Пустота заполняется новыми улыбками и искренним смехом. Наконец-то пришла весна. 

 

Спустя еще два месяца перестаешь каждый день вспоминать о нем. Понимаешь, что снова живешь. Но в один день в набитом автобусе улавливаешь запах его парфюма. Нервно оборачиваясь, с надеждой или опасением осматривая все вокруг. Это всего лишь другой мужчина с таким же ароматом. В голове разом проносится кинофильм. Наш кинофильм. Улыбки, смех, объятья и те 31 поцелуй. В горле снова встал комок, но все равно хочется вдохнуть еще больше, хотя в легких уже не остается места, лишь бы этот запах не покидал. В один момент понимаешь, что больше нет боли. Даже запах духов, который обычно пропитывал кожу и одежду после встреч, не вызывает слез. Только легкую тоску. Тогда и наступил момент прощания.