Дитя Ветра -IV- Плед Грёз

Мой Ангел, моё всё, моё я, прообраз Божеств и себя самой, коленопреклонение - большее чем благодарю и меньшее что примешь.


     Ведаешь ль, О Ангел, о Детях Меркурия, существах – чьему уделу чертано разниться со всем что есть и чего нет в мирах моём и Твоём?

 

      Люблю Тебя, Вселенная, Вечность, Мгновение, Жизнь, неоднозначная и величественная.

Объ Одержимости. Об Одержимости Воспоминаниемъ... И о Любви – перекрасившей во имя Той, Небеса.

...

Книжная

     Книга грезила на полке – обе верны неподвижности. Уголки выдавали содрогания ожиданий, в подогнутостях. Норовили первым заперво похлопать, грубые, потные или мягкие, рассматривали сзади и шлёпали цену низ юбочки кода непродажного.
     Руки водили по обложке в манере оценок, гнули уголки. Палец всаживался под корешок – безотказный, уступчивый, чьи зубки со своей стороны впивались в нападении беспомощном, для стороны обратной – обволакивали приятством. Таинство.
     Отпечатки размазали ясное. Слова торопились вернуться - и не успевали, под натиском быстрочтения, - чернила сбегались в автографы мемуара на странице последней: читатель забирает у странниц-страниц-обманщиц едва не утраченное. Прискорбие разжижает достоинство краски и травит структуру фразы, словостечения переносятся в интервалы под массой атомной, эфемерной.
     Юбчонка обесценивается ежемесячно, под натиском мнений. Обретённое уродует контуры проступающие, некогда фолиант опомнился книжицей буль-буль-бульваров. Ветерок.

     Чтец проходит в (антикварную – годами позже) Книжный. Падок на безвкусицу: лекции испещрили лицо отпечатком всезнания, злодейским. Руки чисты, а глаза – а глаза, в поиске прииска, чернильные, фиолетичные...

     ...смекнул дрожь в залу последнем, в ряду крайнем: пыль не улегалась на пластине слоем.
     Протёр книжицу - задрожала в вожделении - микрофиброй, - ознакомился с корешком, поприветствовал обложку и нырнул в название. Доглодало, обомлевший вкушал листы в исправлении: чернила возвращались в слова, когда странницы-страницы из блокнотота Странницы восполнялись в единицах уюта. Чтец помножал старания внимательностью, а нечто Позади-Сомкнутых-Глаз сулило раскрыться.
     Глава вырастает за главой в соответствии, моменты самовосполняются и привносят. Музыка. Волшебство.

     Колокольчики зазвенели вслед внёсшемуся: волны звука не отклеивались от ботинок, - юноша взял без спроса щёточку для обуви специальную и отчистился от шумов посторонних. Прислушайся. Тук – Тук.
     Куполок печатлел и страдал и печалился: движения отражались уверенностью в зеркале угловом – юноша хватил передовицу и скатил по прилавку: томик столкнулся со специальным молоточком в звон колокольчика хрустального и пробудил спавшего на антресолях. Музыка – забывает об исполнителе и инструменте. Мотив Космического Леса.

      Восьмидесятилетний приветствует Двадцатилетнего и припевает - «Можете докупить концовку иную: парочка Воспоминаний сильных, под соусом терпения, - и, гость здешний, возобладаете над правдою всечисленной. Любовь тонка: не держит – парит над невзгодами! - много, вырвите страницу за страницей и используете в скатерть, во платок или бумагу бесцельную. Но – погружение в Мир, где чернильницы летят в Волшебстве строк дивных, где места нет нам» - старец смотрел – «Пристать к корешку? Ответ очевиден: чрез нас! Влюбитесь без знаний, содержания, автора и оглавления!» - сквозь прожитое и встеченных.
     Юноша нырнул в карман куртки потёртой весенней, шире владельца натрое, вынул кошель пурпурный с Левиафаном, протянул рукой дрожащей купюру последнюю, дотронулся визитки с улыбкой – «Звонить в каждый?» - и прослезился.
     Продавец весельчак – по наблюдению Чтеца – «Обращайтесь и получайте тринадцать дорожек красиво склеенных обложек» - дедулька коснулся плеча Юноши и приложил к сдаче стопку листов бумажных, открыток или конвертов.

     Сжал запястье гостя – «Захотите - запишитесь в Библиотеку Особого и найдите по душе. Знайте: в чулане, в этаже соседнем книги, чудесные, но другие. Их сдали затереть цены, для "галочки", на проезд в бесконечность» - Волшебник.

     Юноша - «Нет ли, случаем... Читаете мысли?» - сфокусировался на руках собеседника: белоснежные и морщинистые, поставляли покалывание ниже грудины, приятное.
     Старик зевнул – «Чуденственно» - поднял перегородку прилавка и повёл в зал, где Чтец каменел в изучении.
     Юноша поймал Чтеца на вектор взгляда. Душеединение. Разрыв.

     Чтец вне слышимого – видит, чувствует. Правая ласкает и оберегает формы, –фолиант избег примитивного и перерождается. Наслаждение – Дуновение, прикосновение тайного. Дошёл до оглавления и встретился с содержанием тысячи страниц - вело за руку.

     Дитя - остановился за стариком и присмотрелся к изучавшему фолиантье. Взгляд оторвался, вспышка - в груди защемило у двоих, – взгляд натянулся нитью, фиолетовой - бесцветное бежало каплями параллелей.
     Продавец потряс руку юноши и протянул экземпляр наподобие тома в кистях по иную сторону. Юноша кивнул.
     Старик - «Уверены?» - изумлялся, почти глумился, дивился и пугался неотступности – не снять ли с продажи, подумалось.

     Юноша кивнул. Продавец беспокоился, ответ взвинчивал – «Непрост: бумага чувствительна, обложка терпка многим кроме цвета. Скорей Она выберет хозяина - или раба» - патетически.

     Юноша кивнул и ощупал карман внутренний куртки тёртой. Старик вскрикнул – «Берёте? Быть не может» - взял за руку: будто Воздух.
     Книгочей отвёл взгляд и последовал к выходу, но по пути запутался в ниточке - ту пришлось разрезать: капельки скатились озером фиолетил.

     Старик глядел в глаза, повёл к прилавку в обход лужи и вернулся на место продавца.

Юноша - «Сколько?» - помыслил унестись.

Старец - «Что Вы!» - ужаснулся - «Книга особа, редка, шедеврик, - награждает, платит и берет плату. Можете неплохо "заплатить"... За многое: за предательство, измену» - помог избегнуть напрасного.

Юноша - «За измену и предательство, кому?» - покачал головой.

Старик - «Себе, конечно» - усмехнулся – «Храните верность, либо накажет» - и поник.

Юноша - «Беру» - расстегнул кошелёк – «Название..?» - исхудавший.

Старик - «Сна Побенежие» - ушёл в сопрано – «Дитя Ветра» - и провёл по корешку.

Юноша - «То» - отвёл взгляд в сторону наблюдавшего, Чтеца.

Старик - «Оформитесь?» - звучал далеко, бессвязно и миновал - «Художнику - скидка» - связь с действительностью.

Юноша - «Незачем» - вылавливал слова - «Не приду» - тревожен - «Изреку» - подбирал ответы.

Старик - «Магазин Друзей» - протянул визитку.

Чтец - «Не попадусь вновь» - последующий покачал головой.

Старик - «Иной» -  дал пакет двукнижия и набор открыток.

Чтец - «Влаственно» - взвешивал привилегии – «Роскошно» - старика – «Владеть Книжной» - вслух. Чтец смотрелся.

Юноша продышал - «Простите, тут недотрога» - отрывок пьесы безактной.

Продавец - «Даром» - вложил в пакет конверт со стоимостью покупки. [;]

Юноша «Не хочется платить товару» - декрещендо.

Старик - «Отдадите жизнь?» - размял руки с ловкостью пианиста.

Дуо - «Проживу, выжму экстракт мгновения» - Тенора и Альта.

Продавец - «Прощайте» - похлопал Юношу по плечу.
*

*

     Юноша покидал лавку. Звук втесался в подошву, волнами. Дверь шлёпнет нити ветвистые и вернутся те в резонаторы обиды.
     Чтец приблизился к продавцу и протянул том в манере неазотной. Неохота расставаться граничила с охотой зарыться в слиянии. продолжительном. Тук-Тук.

     Старик - «Книга не учтена» - возмутился – «Взгляните» - поворачивает том стоимостью – «Цены нет, книга вне каталога; где, милый человек, нашли это?» - восторгается.
     Чтец - «Что предлагаете?» - подумал что завтра его, быть может, не настанет.

     Старик - «Бывай» - указал на дверь               

               ...и захлопнулась лесная дверь...

*

     Вышли – Юноша и Чтец. Головокружение вскружило лёгкую голову. Вспорхнули.

     Реальность - лишь одна из прослоек действительностей, когда последняя - тень данности...


                ...погрузился в строки, абзацы и строки...

               

                ...всё одушевлённое, всё живо-е...

 

~   ~   ~

 

*

       ...из книги ~    Бергамот с Дикой Египетской Розой.
     Приместилась в уголочке ночного заведения, где приносили чаши, разливали кипяток и вручали пачку печенек; вела заметку в блокноте папируса сшитого и помешивала розы карандашиком с уже одной (I) розочкой-короной. Наблюдатель избегал косновения к обаянии гостьи – Духовному, телесному, - происходило в помыслах – дало задаток новой изъ действительностей. Выводила манускрипт жизнеочерка – самозабвенно, старательно, безустанно.
     Цветы вились по запястьям, перекликались бутонами алого, небесного и изумрудного, - и смыкались на ключицах – словно крылья предъ поцелуем пьяным: обволакивающим влагой откровения; взглянуть вскользь – различить падение капель росы душевной – с шипа ранящего на исцеляющий; жизнеобразы вились сотами, - Ей не до того.

     Незнакомец - «Простите?» - позади.

     Вздрогнула – «А?» - обернулась - «Не пр’щу» - отвернулась.

     Настоял - «Правша?» - мягко.

     Возмущена - «Нет же» - упредительна - «Левша» - и убедительна - «Разумеется» - поднимает чашу лапкою левою.

     Обратился - «Не могли бы...?» - кистью.

     Засмотрелась - «Не могла бы» - на руки перебиравшего Воздух – «Могла бы» - размешала-размешала чай, а в вершину, пустила розочку – «Обращай Внимание ко всему, запоминай всё! Видишь Чай? – Бергамот с Дикой Египетской Розой! Пью раз в год – роскошный, - взгляни на чашу – вкусная чаша – потрогай, аромат – вкуси. Вкус – отпей! Выпивай же! А нет – лей в обувь и носи до пятого коления» - Весы.

     Скрыл умиление - «Вы и нужна; идём» - в манерах неизвестного.

     Сюрреалистична - «Сдала Душу в химчистку – заберу – и простите» - смотрит сквозь чашу.

     Тонок - «И прощу» - и почтителен.

     Направились к двери—привратнице для персонада. Дверь – с замком-циферблатом.

     Проживая, вариатируем день единовечный – день рождения; живи-перерождайся вышагни из самоповторов – навязанных незнающими. Рука ведёт произведение до изведения, - опомниться слегка и умилиться едва, - чувство верного, листья завитались чаеворотом жизни, - лес настиг плантацию бездревную.

     Она в плетении изумрудов, Он – в украшавшем запястье подобии связки фасоли, Она – в Таинстве Вечерий, Он – в Завете Дня. Младенцы наигравшиеся – дальше от мяса розового. Вёл по паркету что отражал в зеркалии потолка – пола чьего-то.

     Воззадорил - «Назови любой край» - с толикой объятия.

     Воздушна - «Безмятежность» - шатенка с каре – «Транкуилиттас» - и латинична.

     Рассудил - «Безмятежность у нас – два шесть пять ноль – запомни» - серьёзный.

     Шагнула в Тьму распахнутую, юноша протянул руку, получил взаимность и прошёл следом – и некто в мантии помахал рукой и затворил дверь. Фа-диез четвёртой и шестой октав.

     Сказал - «Переодевайся» - и объял Тишину Ферматой.

     Возмущена - «Темно» - и податлива.

     Резок - «Иначе – возвращаемся» - по-родительски.

     Сбросила - «Нет уж» - платье шёлковое.

     Тревожен - «Одевайся» - суетится -  «Свет» - и развеивает – беспокойствие.

     Резка - «Достаточно» - будто вилочка в тарелке детской.

     Свет вспыхнул на лучшем из мгновений: проявил персону сказания разоблачённой.

     Наблюдателен - «Бери» – вручил перчатки, платье, очки-леннонки на оправе на витой – будто с ложечки чайной, - ошейник витой, полусапожки до колена – с застёжек тысячей, - флакон белого – «Тальк. Будь спокойна» - и тонок.

     Любопытна - «Для чего?» - дитя.

     Сбросил кофту - «Пригодится» - из волокон бирюзы - «Открою» - и облачился в тренч бежевый поверх рубашки в полоску черно-серую что свитала подолы; беспальцовки; абсент искрился в руке правой, в левой – шестиструнка-акустика в футляре.

     Вскрикнула - «Играешь?» - фантазиуму во воплощении.

     Строг - «Не на Друзьях Жизни» - хватил за руку – «Идём, успеем» - в  напульснике и ведёт, ведёт в тишину что тонула в Эфире Лунном, ведёт по коридору - «Представление наше, и мы – зрители» - гул толпы – «Вернёмся другими» - предварял разрешение Истории Историй. Позволим.

     Дотронулась - «Внешность интересная» - лица того – «Твоя» - и губами.               

II

     Шум разнил реальности, дробил те, испещрял и сеял стекольцами битыми – что взрастут мировоззрениями и познаниями – печальными и нет – опытов грядущих. Время – Волшебное. Осмотрись.
     Кармашек Реалии – Кулисы: освещение, звук и далее. Занавес сбит в облако – котики милуются. Ветерок сквозит.
     Луна подсматривает – и отступает. Огоньки из глаз – искорки обегают помещение. Зал дальше.

     Двое миновали поле – умудрились, исхитрились миновать ошибки и травмы неопытности, - опытность - травма сплетения. Многое неспособно, недостойно, недостаточно и недоступно, - стоит присмотреться. Занавес Истории Историй, поднят.
     Неизвестность обхватывает плечи, дышит волосами и осыпает тальком. Расслабление отстраняет сестру. Дыши.
     Двое выходят, об руку – на сцену: пропитанный Искусством за миллиметр от кончиков ногтей и Искусством произросшая.

     Пребывала в возрасте – когда мысли едва посещают: прокрадываются в оконце летнее, раскрытое прохладе; лучатся и щекочут пяточки, омывают Свежестью и снимают с Мира плёнку пыли. Больно и свежо: Видеть ту, кому довелось ловить себя – и теряться в Космическом Лесу, близ Плато Безмятежности что ютит Реку Времени.
     Дни вились метелицей – перебирались веточкой выше – поток нёсся в пропасть, пусть не ясно: благостное иль нет, нежное иль нет, ждёт грустью навитой. Двое умны – глупость не по карману, когда Светлы – до расточения. Поодаль от мира потребления.
     Волшебство свитает Волшебных – и знакомит. Закономерности ли? Слои Единения.

~   ~   ~

 

 

 

~Занавес~