7. Нувара Элия

Нувара Элия - это только и только ценный чай. А всё прочее: остроконечные крыши со слуховыми окнами, англиканская церковь, здание почтамта с часовой башней, ухоженные газоны, лошадиные бега на ипподроме, 18-луночная площадка для игры в гольф, Парк Виктория для пикников, дорогой и вычурный джентельментский Hill Club, куда пускают только «при костюме и галстуке», – от британского лукавого, ради которого незачем лететь в такую даль. Оно всё тут, за Ла-Маншем. Вот чего под боком нет и быть не может, так это чайных плантаций. Климат не тот. А на Шри-Ланке – тот. Особенно в некоторых местах. И одно из них, причём лучшее, – Нувара Элия.

Давайте разберёмся с этим подробнее. Итак, Нувара Элия – это самый высокогорный район острова: более 1500 метров над уровнем моря. Климат соответствующий: не жарко, осадков достаточно, туманы не редкость. Именно то, что любит камелия китайская. Вы же в курсе, что родина чая – Китай? Так вот, там его уже почти пять тысяч лет выращивают и употребляют. Сначала пили только в качестве снадобья от головной боли, диареи и чего-то там ещё. Потом пристрастились, и лекарство превратилось просто в напиток. И ладно бы только в Китае, так ведь по всему свету мода на чаепитие расползлась. А растёт эта самая камелия, в простонародье именуемая чайным кустом, далеко не везде. И на Цейлоне её не было. Там до середины 19 века кофе выращивали. Но на него какие-то мелко-пакостные «козявки» напали и дело загубили на корню. Тогда-то англичане и привезли из Индии кусты камелии. Сначала адаптировали её к островному климату в Ботаническом саду Парадения. Потом стали создавать чайные плантации, да так разошлись, что к настоящему времени десятая часть всего чая в мире – цейлонский. Посему грех нам было не поехать в Нувара Элию.

Из Канди на «верхатуру» заюливали часа три по серпантину. Вроде бы и недалеко, но дарога узкая, углы поворотов жутко острые. Наш водитель в своём деле уже не то что собаку – слона съел: ехал умеренным темпом, на «слепых» участках предусмотрительно сигналил, со встречным транспортом разъезжался либо медленно впритирочку, либо пережидал его на прямых участках или в «карманах». А мы, чтобы отвлечься от неминуемых обмороков, любовались хвойными лесами, водопадами, рисовыми и огородными террассами, изумрудными чайными плантациями и слушали рассказ гида. Вот он «от слова до слова»:

«Одним из первых плантаторов, начавших выращивать чай на Цейлоне, был Джеймс Тейлор. Он организовал и первые поставки чая из колонии в метрополию. Вскорости крупный британский предприниматель Томас Липтон, заинтересовавшись чайной промышленностью, отправился на остров и скупил по дешёвке ряд плантаций для того, чтобы без посредников поставлять продукцию в свои магазины. Этим он снизил цену на чай и смог конкурировать с магазинами продающими чай из Китая и Индии. Затем Липтон провел масштабную рекламную компанию и в короткие сроки занял ещё большую нишу на рынке чая, распространив торговлю и на Соединённые Штаты Америки. Так цейлонский чай узнали и полюбили во всём мире. Сегодня его производство – одна из основных отраслей ланкийской экономики. Экспорт чая составляет 15% от всего экспорта страны», – заключил гид и мы остановились вблизи плантации Гленлок, где шёл сбор чайного листа.

Занимаются этим тяжёлым трудом исключительно женщины, причём не сингалки, а тамилки. Почему? А не захотели сингалы работать на колонизаторов, и те привезли из Индии тамилов. Но наш великий А.В Суворов был прав не только в том, что воевать нужно не числом, а умением, но и в том, что «англичанка гадит». Всегда и везде. Завезя на остров дешёвую рабочую силу, Англия заложила там «мину замедленного действия», которая «рванула», когда тамилов в Шри-Ланке стало более 11% от всего населения, и они начали требовать автономию. А с 1983-его между тамильским партизанским движением и правительственными войсками шла настоящая гражданская война. И только в 2009-ом президент волевым (читай «силовым») решением прекратил это безобразие. Навсегда ли?

Вернемся, однако, к сбору чая. Итак, женщины, отщипывают два, максимум три самых нежных листика вместе с верхней почкой и закидывают их в висящий сзади мешок, закреплённый на голове широкой лентой. Работают обеими руками, и особо ловкие за день собирают до 35 килограммов сырья. Сдают его на весовых пунктах два раза за смену: перед обедом и в конце рабочего дня. Свежесобранный чай сразу же везут на фабрику, которая находится близко, так как дело переработки не терпит отлагательства. Мы тоже не станем откладывать визит на производство, последуем за машиной и всё увидим собственными глазами.

Фабрика довольно старая. Оборудование видавшее виды. Пока ожидаем выгрузку листа на транспортёр, наблюдаем за тем, как механик меняет старые решётки на вибраторе-сеялке. Потом поднимаемся по лестнице, сопровождая ползущую вверх зелёную массу. Там её рассыпают тонким слоем на проволочные сетки и оставляют для завяливания. Помещение для первичной сушки находится всегда на самом верхнем этаже фабрики, потому что именно там обеспечивается свободная циркуляция воздуха между листьями, которые к тому же ещё и постоянно ворошат. Таким образом за 18-20 часов сырьё теряет часть влаги и размягчается.

Но нам некогда ждать так долго, мы спускаемся вниз, чтобы посмотреть, как «закручивают» уже завяленные листья. Они подаются в роллеры сверху через полотняные трубы. Роллеры – жернова с лопастями – непрерывно крутятся, прессуя и переворачивая мягкие листочки, вследствие чего их клетки деформируются и выделяют эфирные масла и ферменты, дающие тот самый, неповторимый аромат. Чем дольше скручивать чаинки, тем крепче и насыщенней будет заваренный чай. Более мягкий по вкусу и душистый получается, следовательно, из слабо скрученных листьев.

То, что выходит из роллера, просеивают. Мелкие частички сразу идут либо в сушилку, чтобы стать зелёным чаем, либо отправляются на ферментацию, чтобы превратиться в чёрный. Крупные же листочки размалывают и снова просеивают.

Ферментация (окисление) – дело очень тонкое. Скрученные листья снова расстилают на стеллажах в помещениях с температурой воздуха 15 градусов выше нуля и 90-процентной влажностью. В этих условиях от 45 минут и до нескольких часов масса будет поглощать кислород и приобретать медно-коричневый оттенок. Нам не повезло «увидеть» этот процесс, потому что сырьё из сеялок на стеллажи ещё не поступило, а предыдущее было уже в сушилке, куда и повёл нас гид.

Сушилка – это камера с горячим, от 90 до105 градусов, воздухом, через которую медленно пропускают ферментированные или просто закрученные листья. Там они сильно уменьшаются в размере и чернеют. Процесс окисления (если он происходил) при такой температуре, понятное дело, прекращается, а влажность снижается до трех-пяти процентов. Сушка – момент крайне деликатный: недосушишь – чай заплесневеет и сгниёт. Пересушишь – листья обуглятся, и у напитка появится жжёный привкус. Поэтому оператор, наблюдавший за процессом, на нас не отвлёкся. Да он нас просто не заметил, а всё необходимое рассказал и показал нам наш гид.

К сеялке поспеваем вовремя: там только что закончился ремонт и она затряслась, завибрировала, сортируя прибывающий из сушилки чай. Вдоль агрегата шесть лотков. У каждого отдельная ёмкость, в которую струится чай: в первую – отличный, совершенно чёрный, во вторую – хороший, почти чёрный, в третью похуже и так далее. В последнюю падает мусор – размолотые листовые прожилки. Они длинные, грубые и почти белого цвета.

После просеивания каждый сорт взвешивается, упаковывается в мешок из толстой фольгированной бумаги и отправляется на аукцион. Там дегустаторы – с одной стороны, и потенциальные покупатели – с другой, назначают цену, которая во время торгов может и подрасти. Проданный чай разъезжается по разным странам. Но некоторая часть расфасовывается непосредственно в Шри-Ланке. Если на упаковке есть логотип, изображающий льва с поднятым в правой лапе мечом и надписью «Цейлонский чай. Символ качества», можно быть на 100% уверенным, что он по-настоящему цейлонский. Кроме логотипа на этикетке обязательно должны быть отмечены: место сбора, сведения о производителе, вес, срок годности, вид чая, сорт и международная маркировка листа, в которой мы прямо сейчас попытаемся хотя бы в общих чертах разобраться.

Для этого подойдём к столу с подносами, на которых находится разный чай. На первом подносе всего два-три десятка длинненьких и тоненьких серебристых чаинок. Это драгоценный Silver Tips – высушенные нераспустившиеся листовые почки (tip – «кончик»). Говорят, что напиток из них получается изысканно-ароматный и целебный. На соседнем подносе Green Tea – зелёный чай. С ним вроде бы тоже всё ясно: завялили, закрутили, высушили. А вот дальше идут разновидности ферментированного, чёрного чая. Pekoe – самый дешёвый из марочных чаёв, не содержащий «типсов», а только толстые, жесткие, не слишком скрученные листики. Термин английский, но пошёл от китайского «Пак Хоа» (знатоки мандарина, подскажите перевод). Следующий – OP или Orange Pekoe – высококачественный чай из вторых, то есть следующих сразу за почкой молодых листочков, скрученных вдоль. Дальше идут подносы с ломаными (Broken) чаями. BOP – Broken Orange Pekoe – ломаный OP, но содержащий при этом листовые почки («типсы»). Потом BOPFsp – Broken Orange Pekoe Fannings special – мелкие обломки чайных листьев. И последний – Dust, наиболее измельчённый чай, крошка, которую используют в пакетиках.

Здесь только то, что производит данная фабрика. В действительности сортов гораздо больше. Чтобы убедиться в этом, достаточно зайти в специализированный чайный магазин в любой стране. Я обязательно сделаю это, когда вернусь в Германию, а сейчас мы продегустируем напитки, которые для нас уже любезно приготовили.

В этом месте, однако, я вынуждена отвлечься на свою персону. Дело в том, что из всего «чайного» (не фруктового и не травяного) чая, я пью с удовольствием только улунг. К этому выводу, помнится, я пришла на чайной церемонии в Китае. Тогда было перепробовано много разных сортов зелёного и полуферментированного чая. Оценить чёрный в его относительном многообразии возможность появилась здесь и сейчас. Кто знает, может и среди цейлонского есть тот, который «зацепит за живое»?

Передо мной пять чашек. Из семи сортов, перечисленных выше, нет только самого дорого Silver Tips и самого дешёвого Dust. Начну, пожалуй, с Orange Pekoe. Он выглядит самым светлым из всех, даже бледным. Запах мягкий, приятный, без горечи, а вот во вкусе горчинка присутствует. Pekoe – цвет интенсивный, запах крепче, чем у ОР. Во вкусе есть явная горечь и терпкость. Следующим идёт Broken Orange Pekoe – напиток красивого оранжевого цвета. В запахе есть лёгкая фруктовая нотка и по вкусу он мягче двух предыдущих. Потом беру чашку с BOPFsp. Цвет – оранжево-коречневый. Запах и вкус крепкий.
 
Зелёный пробовать не стала, потому что, помните, стремилась найти что-то для себя именно из чёрных сортов. Пока не нашла. Зато определилась с подарками для тех любителей цейлонского чая, которые ждут моего возвращения из Шри-Ланки. Опыт путешественницы и профессор Преображенский подсказывают мне, что в супермаркете («Бог знает, чего они туда плеснули») такого чая не купишь, значит это нужно сделать прямо на фабрике. Здесь чай продают блоками по пять стограммовых пачек в каждом. Нас это вполне устраивает. Берём один ОР и один ВОР и едем дальше.
 
Выпитый чаёк подбодрил, дорога пошла спокойнее, пейзажи вокруг такие, что в любом месте хочется остаться навсегда. Заворачиваем на фабрику Маквудс. На экскурсию не идём. Нет смысла: процесс везде одинаков. А вот новый сорт чая дегустируем. Называется он Flowery Orange Pekoe. Это смесь ОР с «типсами». Запах совсем цветочный, но вкус всё равно не мой. Однако ещё полкило увозим и отсюда. Вот теперь уж мои ценители почаёвничают на славу! А нам пора возвращаться в отель, чтобы поужинать, отдохнуть и обдумать последнюю ланкийскую главу.