Дор-2. Красное озеро. Глава XVI

Всю следующую неделю Дор медленно, но верно скатывался в состояние тотального осатанения, каждый день повторяя одно и то же и, как водится, безрезультатно. Ничего нового из Айре вытащить не удавалось, на Красном озере Дор решил временно не акцентировать внимание, а остальные сведения из дикарки приходилось разве что клещами не тянуть. Девушка искренне не понимала, что от неё хочет этот высокий и сильный человек, затянутый в чёрное. О численности племени она могла сказать только "много", при упоминании Венца Окрила нахохливалась как воробей, про Тарая говорить не желала, словно само имя причиняло ей боль. На осторожные расспросы Дора о рыжих волках Айре лишь заметила, что никто не ходит их тропами, к крыланам относилась как к стихийному бедствию, равно как и к боевым лягушкам, тритонам, змеям и прочей внешнемировой нечисти. Про штырьков она понятия не имела, а посмотрев на фото, авторитетно заявила, что это результат проклятия. В чем-то Дор с ней был даже согласен. Но основная цель контакта оставалась недостижимой: дорогу в солончак Айре не помнила, путь по джунглям описать не могла, лишь втолковывая Дору, что в лесу растут деревья; самоназвание племени так и осталось загадкой, а все разговоры в итоге сваливались в обсуждение, когда же Айре вернётся домой и вернётся ли вообще. На седьмой день Дор уже готов был отсылать Гарту рапорт с прошением об отставке, но Альд Дир вовремя заметил неладное и категорически заявил, что Дору пора вспомнить, что тот до сих пор в отпуске, а что до туземки, пусть лечится и набирается сил, далеко из Отдела не убежит.
— Сделайте перерыв, господин капитан. Девушка измучена бесконечными расспросами, а вы начинаете ходить по кругу. Пара деньков спокойствия не повредят ни вам, ни ей.
— А вы мне на что? — огрызнулся Дор, стягивая галстук через голову. — Где эти ваши знаменитые психологические приблуды, которые должны помочь мне выстроить допрос? Гарт снимет шкуру с нас обоих, а моя мне пока что дорога.
— Ага, бежит уже, спотыкаясь, с ножом наперевес, — саркастично хмыкнул Дир, — бросьте, господин капитан, Гарт не дурнее нас с вами. Он может устроить стимулирующую выволочку, ну, на то он и министр. И напомню, мы пока не имеем результатов ни от "Гипноса", ни от генетиков. Все в работе, а вам пора отдохнуть. Никуда девчонка не денется, а вы только загоняете себя в тупик.
Дор уже открыл было рот, чтобы напомнить Альду, кто он, собственно, здесь такой, как мелодично промурлыкал интерком. На панели высветилось: "Лаборатория генетических исследований".

"Хоть что-то..." Дор не сильно обольщался насчёт генетиков, вряд ли они смогли секвенировать геном Айре в столь сжатые сроки, но раз лаборатория вышла на связь, значит, им уже есть, что сказать. Капитан, ускорив шаг, направился в исследовательский корпус.

Лаборатория генетических исследований занимала целый этаж, подразделяясь на отделы генетики растительно-микробных взаимодействий для получения новых видов флоры, что в условиях скудной растительности Ойкумены было немаловажно; молекулярной генетики, ответственной за модификацию по всем протоколам; репродуктивной генетики, призванной бороться с бесплодием и патологиями плода; метагеномики, изучающей набор генов микроорганизмов, находящихся в образце среды, что было крайне важно для изучения микрофлоры человека, и отдельного подразделения, занимавшегося полным секвенированием генома. Именно туда и шёл Дор Стайн, невесело наматывая галстук на палец. Он честно признавался себе, что чертовски устал и от Айре с её примитивным мышлением и словарным запасом пятилетки, и от Альда Дира с его снобизмом и нарочитой театральностью, и от всего того бардака, что творился в Отделе в последние дни. И ему остро не хватало Саи, которой осталось догулять буквально пару дней, но дни эти тянулись словно годы. Он открыл дверь лаборатории и оказался в царстве хрома и стекла, блестящих столов, заставленных аппаратурой и мониторами, а в центре комнаты взгляд притягивал громадный бело-голубой секвенатор, похожий на сейф с прозрачными дверцами и трепещущими графиками на боковых мониторах. Графики переливались красным, жёлтым, синим, они то уходили вверх стремительной дугой, то почти угасали, превращаясь в ниточки. Дор даже залюбовался чудо-машиной, безостановочно разбирающей на отдельные гены ДНК потеряшки из Внешнего мира.
— Кгхм... здравия желаю. — Начальник лаборатории негромко откашлялся, привлекая к себе внимание. Дор обернулся и столкнулся взглядом с сутуловатым худощавым человеком со щёточкой начинающих седеть усов. Под глазами главного генетика залегали тёмные круги, а кожа была высохшей и пожелтевшей как пергамент. У лучшего специалиста по исследованиям ДНК была не самая хорошая наследственность.
— Добрый день, — Дор пожал узкую костистую ладонь, — так чем порадуете? Вам удалось разобраться в её генах?
— Да, — вздохнул генетик (Рик Филд, вспомнил Дор, мысленно уже набрасывая текст приказа об обязательном ношении бейджей с именем, фамилией и должностью), — это оказалось не так уж и сложно, хотя генетический код... м-м-м... обескураживает...
— Резистентность к антибиотикам и природный меланин? — уныло поинтересовался капитан.
— И не только. — Доктор Филд умело скрыл удивление. Он был уверен, что командир бригады даже не знает, что состоит из молекул. — У женщины действительно обнаружен ген HYAL2, отвечающий за адаптацию к ультрафиолетовому излучению и в то же время у неё не фиксируются гены SLC24A5 и SLC45A2, отвечающие за депигментацию.
— Простите, что перебиваю, — Дор решил прояснить мучивший его вопрос, не откладывая в долгий ящик, — вы сравнивали ДНК Айре с образцами генома вымерших коренных жителей континента? Институт должен был передать вам свои материалы.
— Да, конечно, — Рик Филд предпочитал не спорить с командованием, особенно когда оно на взводе. А Дор Стайн был одновременно на взводе и в классической хандре вкупе с усталостью, отчего говорил нервно и резко, слегка раздувая хищные ноздри. Доктор Филд включил настенный монитор и сделал приглашающий жест:
— Вот, прошу вас. Мы сравнили генетический код женщины с образцами из Института, эти образцы принадлежат представителям австралоидной расы, жившим в двадцатом и двадцать первом веках. Общеизвестно, и исследования наших институтских коллег это подтверждают, что геном австралоидов довольно существенно отличался от генома иных человеческих популяций. В нём обнаружены гены, характерные для так называемого "денисовского" человека, причём их количество превышает показатели для других рас. Генофонд австралоидов был наиболее близок к доисторическим людям, что доказывают множественные исследования. Довоенные авторы выявили в геноме австралийца 449 115 достоверных однонуклеотидных отличий от «типового» человеческого генома, из которых 28 395 оказались уникальными и не были зарегистрированы у других исследованных людей. В частности, генетики проследили, какие аллели в австралийских популяциях меняли свою частоту в разных экологических регионах континента под действием естественного отбора. В топе таких генов оказались гены, ассоциированные с системой тироидных гормонов и уровнем мочевой кислоты в плазме: те и другие имеют отношение к адаптации австралийских аборигенов к жизни в пустыне.
— Понятно. — Дор невесело хмыкнул. — Можете не продолжать. В геноме Айре этих ассоциированных генов нет.
— Так точно, — подтвердил доктор Филд, — она не имеет отношения к вымершим туземцам.
— А ведь я до последнего надеялся, — пробормотал Дор и с силой дёрнул за галстук, — что хоть кто-то остался. Хоть кто-то уцелел.
Рик Филд недоумённо поднял брови. Дор вздохнул, покосился на секвенатор и пояснил:
— Я про австралоидов. Которых истребили во вторую войну. Истребили всех до единого. И я надеялся... ну, может, какое-то племя всё же смогло выжить даже в бешеных джунглях Внешнего мира... что они не сгинули без следа... но я был неправ.
— Увы. — покачал головой генетик. — Анализы неумолимы. Девушка извне — несомненный Homo Sapiens с генетическим кодом, характерным для европеоидов.
— А по виду и не скажешь, — Дор вспомнил смуглую фигурку с широкоскулым лицом, иссиня-чёрными волосами и коричневатыми белками глаз, — она прямо один в один эти охотники на крокодилов.
— Здесь имеют место множественные скачкообразные мутации, — неодобрительно поджал губы доктор Филд, — причём их количество поражает воображение. За столь малый срок...
— Множественные мутации... — Дору становилось всё тягостней слушать доклад генетика. То, что Внешний мир безжалостно перекраивал под себя незадачливых колонистов, теперь было ясно как белый день. Винс Эйкрилл даже не подозревал, какую память оставит о себе и о своих соратниках. Сколько же их сумело выжить в гибельном круговороте, а ведь тогда ещё и уровень радиации зашкаливал, если верить хроникам. — Какие именно из них вы выделите как наиболее важные?
— Без сомнения, синтез меланина, продуцирование специфической микробиомы, мутация гена EDAR, отвечающего за её толстые и упругие волосы. У неё преобладают частоты аллелей выносливости, то, что вы получили в процессе модификации.
— Она природный модификант. — Дору очень хотелось взять пару пробирок покрупнее и с силой запустить их в тускло блестящие стены, да так, чтобы осколки разлетелись во все стороны. — Появившийся, как вы сами сказали, в сжатые сроки.
— Ещё в какие сжатые! — воскликнул Рик Филд и даже руками всплеснул. — Поймите, господин капитан, триста лет для закрепления генетических мутаций ничто! Люди же не кролики или мушки-дрозофилы, чтобы плодиться с бешеной скоростью и выстраивать нужную генетическую картину. Эффект, подобный Айре, мог закрепиться за тысячи лет. Но не на каких-то жалких триста.
— Двести пятьдесят, — поправил Дор. Филд удивлённо воззрился:
— Почему?
— Потому что спецхран, — буркнул Дор, — так что поверьте на слово. За двести пятьдесят лет те люди, что... остались там, мутировали до состояния каменного века, зато они выжили и приспособились. Что ж, спасибо, я всё понял. Айре точно такой же человек, как и мы с вами. Теперь главное. Мне нужно, чтобы вы самым тщательным образом изучили её мутации, позволяющие выживать за Гранью, выяснили, каким образом их можно повторить в лабораторных условиях и подробно описали, какие именно изменения можно применять для улучшения протоколов модификации. Если её организм устойчив к каким-нибудь токсинам из Внешнего мира, вы должны выяснить, как именно достигается эта устойчивость. Я распоряжусь, вы будете работать в плотной связке с карантином, вам предоставят все данные, все вещества, яды, ферменты, которые только есть у карантинщиков. Если Айре природный модификант, рождённый Внешним миром, мы должны использовать её возможности по максимуму. Бригада всё обращает на пользу.
Рик Филд мысленно закатил глаза, но спорить, само собой, не решился. Капитан требовал невозможного, но неумолимая логика подсказывала пожилому генетику, что распоряжения командира вполне разумны. Кем бы ни была девушка из леса, Отдел обязан был приспособить её мутации, повышающие шансы на выживание вовне, к действующим протоколам. Рик Филд кивнул со вздохом:
— Так точно, господин капитан, но эти исследования займут длительное время. И возможно, там понадобится больше генетического материала девушки.
— Столько, сколько потребуется, за это не беспокойтесь. Пока мы не изучим Айре вдоль и поперёк, она будет находиться на территории Отдела в полном вашем распоряжении.
— И всё же меня беспокоит скорость мутаций, — покачал головой доктор, — некоторые изменения наверняка проходили под воздействием радиации. Воссоздать подобные условия у нас...
— Что-нибудь придумаем, — отрезал Дор, — у вас и без того масса работы. А насчёт скоростей... Карантинщики выяснили, что Айре рожала уже несколько раз, хотя ей то ли восемнадцать, то ли двадцать. Если размножение там начинается в довольно молодом возрасте, к климаксу женщины могут нарожать довольно много детей. Часть наверняка умирает во младенчестве, но не все. Чем-то же можно объяснить наличие целого племени.
— Пик мутаций, думается мне, — Рик Филд задумчиво водил пальцем по графикам на секвенаторе, — пришёлся на первую-вторую волны размножения после катастрофы. Естественный отбор сделал своё дело, оставив в живых наиболее приспособленных особей, а дальше приобретённые свойства закреплялись генетически. Если учесть, что, как вы говорите, представители племени начинают размножаться рано, видимо, почти сразу после менархе, то закрепление новых мутаций должно происходить действительно быстрее, чем обычно. Но это всё догадки... я немедленно примусь за работу по улучшению протоколов.
— Рад слышать это. — Ничему Дор Стайн не был рад, но генетика ему обвинить было не в чем. Рик Филд с подчинёнными проделали колоссальную работу, а то, что капитана уже коробило при упоминании Айре, было лишь его, капитанской, проблемой.
Он распрощался с пожилым доктором, пожелав тому удачи, и побрёл в буфет, рассчитывая хоть немного прочистить мозги дрянным сублимированным кофе. В карантинный отдел Дор сегодня решил не спускаться. Его не волновало, что подумает Айре, не увидев, как обычно, в дверях знакомую фигуру, не решит ли она, что её бросили и забыли, не скажется ли его отсутствие на её состоянии физическом и душевном... всё это Дора не волновало, и на мгновение он даже поразился своему цинизму. Но потом, зайдя в курительную комнату около буфета, с силой сплюнул. Хватит с него. Альд Дир прав, надо отдохнуть, развеяться, отвлечься хотя бы на текучку и не думать лишний раз о том, как найти подход к гостье из-за Грани. Пусть о ней Тарай печётся или как его там... Пепел с шипением падал в высокую хромированную урну.

В буфете настроение Дора не улучшилось, а, скорее, наоборот. Он машинально отвечал на приветствия, потягивая омерзительно горький кофе и похрустывая почти безвкусными крекерами, коммуникатор вибрировал непрочитанным сообщением, но Дору было наплевать, даже если это писала Сая. Он давно не испытывал такого муторного состояния, когда голову стискивал свинцовый обруч, а шрамы чесались, не переставая, особенно на спине, в самых труднодоступных местах. Дор сам не понимал, что его так вштырило. Усталость от общения с Айре, разборки в карантине, очередная правота его заместителя, чтоб он сдох, доказательство окончательной гибели австралоидов или всё это, вместе взятое, — Дор не знал. Он просто чувствовал тупую озлобленность на весь мир, и это ещё канцлер не вызывал его для доклада. Дор залпом допил кофе, заказал ещё один сам не зная зачем, и задумался. Поехать домой? Там только пустая квартира и столь же пустой холодильник. В злачные места капитана не тянуло, хотя "Дуэль на саксофонах" ему и впрямь понравилась. От "Дуэли" мысли Дора перескочили на господина врио, который хоть и был отъявленным мерзавцем, но мерзавцем хорошо эрудированным. Дор бросил взгляд на коммуникатор (сообщение было из магазина запчастей для мотоциклов) и набрал Альда Дира.
— Господин капитан? — Иногда Дору казалось, что у Альда есть специальная программа для ответов на звонки, настолько его голос всегда был невозмутимым и чуточку заинтересованным.
— Где вы там. Зайдите в буфет, я уже видеть этот чёртов кабинет не могу.
— Так точно. — По голосу начальства Дир понял, что лучше поторопиться. Вряд ли мир рухнул и разбился на части, но что-то капитана явно раздосадовало. А это становилось уже интересно.

Он появился в буфете через две минуты, отметив, что остальные посетители начали потихоньку разбредаться кто куда. "Как приятно иметь репутацию, только вошёл, и уже повсюду спокойствие и благодать. А что у нас тут?.." Он подошёл к столику у окна.
— Господин капитан.
— Садитесь, — буркнул Дор, — только кофе не берите, они в этот раз с дозировкой перемудрили.
Дир пожал плечами и вытащил плоскую фляжку.
— Ваш кофе можно и улучшить.
— Это хорошо, что вы схватываете на лету, — вздохнул капитан, щедро разбавляя коричневую жидкость янтарной, — я практически поэтому вас и пригласил.
— А ещё почему? — Альд спрятал фляжку обратно. — Что говорят наши повелители хромосом?
— То же, что и вы. — Дор откинулся на стуле и ослабил галстук. — Девушка не имеет отношения к коренным австралийцам. Её генотип это подтверждает. Всё, что с ней произошло, — результат мутаций, Филд с коллегами продолжают препарировать геном. Там много чего интересного... надеюсь, после всех исследований мы сможем радикально улучшить протокол.
— Даже так. — Дир слегка наклонил голову. — Это впечатляет. Но вы чем-то расстроены.
— Да всем я расстроен. — Дор сделал ещё один глоток. — И не в последнюю очередь тем, что вы были правы касательно Эйкрилла. Честно говоря, уж лучше бы Айре была потомком дикарей. Потому что в противном случае мы видим, на что способен Внешний мир и как он расправляется с теми, кто посягнул на его владения.
— Участь дикарей печальна, — согласился Альд Дир, — но они всего лишь капля в море жертв последних войн. Господин капитан, я провёл ночь в спецхране. Я искал информацию об аборигенах, но параллельно нашёл много чего ещё. Я вышел оттуда седой.
— А по вам не скажешь, — невесело хмыкнул Дор, — и что же вас так шокировало?
— У вас есть время? — прищурился вербовщик. — Если я начну рассказывать, мы здесь до вечера просидим.
— Не здесь. — Дор встал. — Есть места получше. И музыка там приятная. Мне, господин Дир, сегодня всё так осточертело, что я готов даже продолжить наши посиделки в "Дуэли". Одному там чересчур тоскливо.
— Мой рассказ будет невесёлым, — заметил Дир, поправляя пиджак, — и даже в некотором роде упадническим. Скажите, вы хорошо знаете историю последних войн? Приведших к глобальной катастрофе и последующему становлению Ойкумены?
— Обычный школьный курс. — Дор пожал плечами. — Передел мира, военная агрессия, экологическая катастрофа. Развал экономики, всеобщая разруха. Ну... может, что-то поточнее вспомню, я историю никогда не любил.
— Теперь и я её не люблю. — Альд посмотрел капитану в глаза. — Потому что она показала мне, до каких ужасающих глубин может опуститься человек, когда дорывается до неограниченной власти. Нашу планету довели до состояния полного апокалипсиса всего лишь двое людей и беспрецедентные амбиции.
Дор помолчал, а потом бросил куда-то в пустоту:
— Машину вызовите.

*    *    *

"Дуэль на саксофонах" была так же безмятежна и романтична, как и в прошлый визит Дора и Альда. Негромко играла щемящая саксофонная мелодия, зал окутывал лёгкий полумрак, приглушённый свет искусно замаскированных ламп отражался в стеклянных стенках бокалов над стойкой, а мягкие диванчики так и манили к себе. В такой обстановке не хотелось думать ни о чём плохом, но Дор уже приучил себя не поддаваться очарованию дизайнерских интерьеров и расслабляющей музыки. Главным плюсом "Дуэли" в дневное время было почти полное отсутствие посетителей и отдельные огороженные мягкими ширмами "кабинеты" для приватных посиделок. Бармен, непроизвольно дёрнувшийся при появлении двух мужчин в печально известной форме, через секунду нацепил на лицо самую приветливую улыбку, надеясь на хорошие чаевые. Бедняга не знал, что ни капитан, ни его щеголеватый заместитель никогда не оставляли чаевых, считая это оскорблением персонала. Мнением самого персонала "красногалстучники", естественно, не интересовались.
— Мне как в прошлый раз, — фыркнул Дир, не удостоив бармена даже взглядом, — и за тот же столик.
— Простите, — молодой человек за стойкой слегка опешил, — но я не знаю, что вы заказывали в прошлый раз, наверно, была не моя смена...
— Вкусы постоянных клиентов надо знать, — наставительно сообщил вербовщик, — а я здесь уже второй раз. Но так и быть, сделаю скидку на ваш непрофессионализм. Виски безо льда, столик в дальнем кабинете, где картина с кораблём.
Дор мысленно похлопал покрасневшего бармена по плечу и сообщил:
— Разливного тёмного и копчёных креветок. И запишите куда-нибудь этот заказ, чтобы потом не переспрашивать.
Оставив бармена наполнять кружку и размышлять над этим пожеланием, Дор направился в кабинет и слегка придвинул ширму.
— Сейчас это чудо притащит выпить, и можно будет погрузиться в историю, — возвестил Дир, снова принимаясь за шалаш из зубочисток, — видит бог, трезвым я это рассказывать не могу.
— Всё так плохо? — Дор с наслаждением скинул пиджак и расстегнул воротник рубашки. — Как бы там ни было, все катастрофы уже в прошлом.
— Но это прошлое из разряда позора человечества, — парировал Альд, — а мы катимся туда же. Нет, мы вымрем и без оружия массового уничтожения, вы вспомните этих тонконожек из "Пучка зелени". Но само развитие человеческой цивилизации... Боюсь, через пару поколений мы деградируем окончательно.
В этот момент симпатичная официантка с лисьей мордочкой принесла выпивку, но в ответ на обольстительную профессиональную улыбку получила лишь очередной фырк господина заместителя.
— Девушка, ничего "ещё" нам не надо и извольте закрыть за собой ширму.
Официантка вспыхнула как маков цвет и, поджав губы, задёрнула чуть шелестящую ткань. Дир хмыкнул со всем доступным ему сарказмом:
— Вот вроде бы приличное место, а всё то, о чём я говорил. Думаете, ширмочки здесь для пущей красоты? Как бы не так.
— Ладно, — Дор сдул желтоватую пену и сделал внушительный глоток, — что вы, право. Может, девушка ничего такого не имела в виду.
— Имела, — отрезал Дир, — уж простите, но я за свою жизнь уже насмотрелся. Просто мне не повезло с мордой. Но оставим это, тема бессмысленная и бесконечная. Скажите, господин капитан, вас никогда не удивляло, что после всех разрушительных войн, обескровивших нашу планету, в мире остался островок стабильности и высоких технологий, хотя остальная земля лежит в руинах, а часть островов и вовсе ушла под воду, не выдержав бомбёжек и цунами?
Дор задумался, непроизвольно почесав шрам. И правда что, странно выходило... если вдуматься.
— Это конец той трагической истории. — Альд понял, что рассказывать придётся долго. Капитан, как и большинство жителей Ойкумены, принимал сложившееся положение вещей как данность, не сильно интересуясь, что вообще привело человечество к гибельной черте. Дир опрокинул первый стакан, несколько секунд сидел с закрытыми глазами, наслаждаясь букетом, а потом вздрогнул, точно проснувшись, прикурил и начал негромко говорить, вертя в пальцах очередную зубочистку:
— Между первой и второй войнами был заключён, как вы наверняка помните, Мальтийский мир. Думаю, этого острова уже не существует, как и тысячи других, но в первую войну он уцелел. На этом клочке суши посреди моря две державы, развязавшие войну, заключили перемирие под давлением мирового сообщества. Инициатором мирного процесса выступила позже распущенная Организация Объединённых Наций, это была её последняя агонизирующая попытка прекратить боестолкновения.
Дор почесал шрам ещё раз и непонимающе переспросил:
— Что за организация? И почему её распустили? Если был заключён мир, я вспомнил, да, на уроках что-то говорили о Мальтийском мире.
— Да, структура, образованная после очередной войны и призванная защищать мир во всём мире. К моменту начала Первой войны она уже практически не имела веса, слишком много конфликтов и внутренних противоречий было между её участниками. Оба агрессора тоже были членами ООН и постоянно грызлись, блокируя инициативы друг друга и перетягивая на свою сторону сомневающихся.
— В мире было слишком много государств? — усмехнулся Дор. — И слишком много мнений?
— Бардак был в мире, — категорично рявкнул Альд, обновляя стакан, — видит бог, такой бардак никакому фантасту в голову не придёт. Почти две сотни стран, разные политические системы, разные идеологии, разное видение будущего и разный подход к построению этого будущего. Скорпионы в банке. Но простите, я отвлёкся. Во время Мальтийского мира одно из нейтральных государств с наиболее вменяемым лидером предложило устроить в Австралии, будущей Ойкумене, своеобразное хранилище технических и культурных достижений человечества, некий ковчег для будущих поколений. Государство-инициатор понимало, что Мальтийский мир слишком хрупок, этот шаткий, бесполезный, но такой долгожданный мир. Уже тогда было ясно, что долго он не продлится — слишком многое разделяло двух врагов, и слишком большие силы стояли за каждым из них, и первая из них и самая страшная — это уверенность в своей правоте. Она и погубила Землю.
Дир допил виски и задумчиво уставился на картину с кораблём, а потом чуть слышно произнёс:
— Вы знаете, господин капитан, когда Ойкумена столкнулась с прионной угрозой, я думал, что планета наконец решила очистить себя от накипи по имени человечество. Я ошибался. Она делала это и раньше, только ей не нужны были прионы и прочие хитрые приспособления. Со всем прекрасно справилось безумие всего двоих людей.
— Так что вам стало известно о войнах и Мальтийском мире? — осторожно спросил Дор, чувствуя, как неприятно холодеют спина и затылок. Он подозревал, что его зам раскопал нечто такое, перед чем меркли все современные угрозы и риски. Вид у Альда Дира был на редкость недружелюбный, зелёные глаза заледенели, а губы скривила горькая усмешка, отчего лощёный красавец превратился в злую пародию на себя самого. Вербовщик помолчал пару минут, а потом уставился на Дора немного остекленевшими от выпитого глазами:
— Я опасаюсь, что мне стало известно практически всё, господин капитан. Я распоряжусь о второй порции.



Продолжение: http://www.proza.ru/2018/05/26/1472