Жаль, что я не писатель. Эпизод 40

Как бы обдумывая его предложение и принимая решение, Мари обвела взглядом комнату. В принципе она была не против, но её беспокоил тот факт, что любой последующий вопрос и он может сделать такой же финт — например, пойдёт гулять якобы за вдохновением. С другой стороны если она сейчас будет настаивать, то он придумает ещё сто причин что бы не отвечать. Заставить человека когда он не хочет крайне сложно, тем более когда он не обязан:
- Ладно — вздохнув проговорила белка — но взамен вы купите мне мороженое, что-то вроде утешительного приза.
- Много или достаточно одной порции? - с улыбкой спросил он.
- Упаковочку, пожалуйста. Я же не одна есть буду! - сказала она, кивая в его сторону.
Поднявшись с кресла Мари пошла в спальню слушать логос Альберто Сохо. А Лирэй Осэни, потянувшись вверх руками, встал с дивана и отправился в кухню, чтобы погрузиться в приятный мир тёплых ароматов.
После завтрака он уже стоял у двери обуваясь и одевая куртку. Выйдя на улицу у него появилось резкое желание просто идти. Накинув капюшон на голову как можно глубже он направился за «мороженым», а так же собрать остатки воспоминаний и перевести их на общедоступный язык.
Ступая на брущатку, ему хотелось уйти от серых и тяжёлых стен домов. Он хотел ветра, дождя, того что даёт влагу и свежесть. Дождя не было, но снег, который каждый вечер прихватывался морозом, и на утро сверху покрывался водой, давал такую возможность — окунуться в приятное хотя бы на время.
Шагая по улицами, меняя их одну за другой, незаметно для себя Осэни до шёл до одного очень памятного ему места. Мост, на котором мсье Лирэй Осэни исчез и появилась его тень, выглядел почти так же как тогда в феврале. Стоя облокотившись о перила, он смотрел на воду. Сколько ещё должно пройти времени, что бы понять кто ты и зачем «всё это»?
Пока Лирэй искал правильные слова, Мари, сидя на подоконнике в большой комнате, слушала диктофон, меняя одну за другой кассеты. Одна была заполнена на половину и ей казалось, что там был повтор. У неё было ощущение, что на оставшейся записи Сохо оправдывает каждый свой поступок совершённый в прошлом. Дюваль решила, что первые две кассеты Бэл записал сразу после того как Лир был найден, а вот третью дописывал не задолго до первой встречи в «Burgua». Размышляя, она держала диктофон в руке и слушала шипение пустоты.
Вдруг, как гром среди ясного неба, из диктофона зазвучал голос:
«...Я не понимал, почему она выбрала его, а не меня. У меня было больше возможностей дать ей то, чего она жаждала больше всего на свете — денег. Ему для этого нужно было встать на ноги.
Но это уже не важно...
За несколько лет, которые я проработал бок о бок с Лиром в качестве его директора и советника, я создал себе превосходную репутацию в высших кругах. Да и вообще, если говорить честно и прямо — я неплохо поимел от Лира. Извините за грубость.
...Да я приспособленец. Такие люди тоже нужны обществу. Как бы ни воротило вас сейчас от меня, но это правда...
Меня самого воротит... От себя...
Надо признать для меня Лирэй Осэни — финансово выгодный проект, без какого либо риска. Я не вкладывал, я только получал.
Возникает вопрос — ничего не ёкает, ведь пользуешься другом? Нет ничего не ёкало...
Посмотрел бы я на вас, если бы вы оказались в таком же положении — рядом с человеком, который доверяет вам во всём, начиная с мыслей и заканчивая своим кошельком... И я этим пользовался... В полном объёме, не задумываясь о том, что надо благодарить за добро. Я считал это его обязанностью, потому что он отнял у меня Ребекку... Не важно, что она не воспринимала меня как мужчину. Она должна была быть моей и всё...
А в его обязанность входило обеспечивать меня финансами и открывать мне двери в красивую и богатую жизнь.
Талантам нужны те, кто будут управлять их жизнью. Таланты не во всём талантливы, есть вещи, в которых они не соображают. И для этого нужны такие как я... А я стою дорого...
Боже, что я несу?».
Сокрушённый голос оборвался, оставив после себя трёх секундное шипение и кассета закончилась.
Дюваль тяжело выходила из ступора, в который попала после прослушивания маленького кусочка исповеди кающегося грешника. Последние несколько слов вызывали сочувствие, но сказанное до этого возмущение.
Её коробило понимание того как это вообще возможно — столько лет называть себя лучшим другом того кто является твоей работой?
Дружба не оплачивается звонкой монетой, она не требует обмена дежурными любезностями, ей не нужны зрители в партере. А у Лирэя Осэни была цела фан-зона, ввиде его «лучшего друга» и «любимой девушки».
Вдруг раздался звонок в дверь.
Прошло много времени, а Лирэя всё не было. Мари уже было, начала волноваться.
Подойдя к двери, она распахнула её не глядя на того кто стоял за ней. В коридор быстрыми шагами и с очень взволнованным лицом вошёл Булонь. Когда перед глазами Мари прошёл её начальник, а вовсе не тот кого она впускала, чисто на автомате её голова проследовала за его шагами. И захлопнув дверь, не слыша саму себя, она сказала:
- Вообще-то у меня принято разуваться — медленно и почти не осознанно протянула Дюваль.
Мсье Булонь, будучи уже в комнате у столика с телефоном, резко развернулся и пошёл обратно к двери. Разувшись он схватил Мари за руку и потащил в комнату. Легонько швырнув её на диван, сам устроился в кресле.
Мари сидела как мышка, широко раскрыв глаза, таким его она ещё не видела.
- Сохо был в «Паризьен» - выпалил он на одном дыхании.
- Не поняла — она удивлённо таращила на него глаза.
- Он меняет редакцию. Он больше не хочет работать с нами, и отдаёт материал в другое место — не глядя на Дюваль, Булонь говорил всё это столику, на который смотрели разбавлял свою речь хаотичными жестами рук.
- С чего ты взял, что он решил поменять редакцию? Весь материал у меня и он уже почти написан — осторожно спросила Мари.
Булонь посмотрел на неё жалостными глазами кота из мультика «Шрэк»:
- А если у него этих кассет как фантиков под ёлкой? - сделав вопросительное лицо, спросил Букля — Ты же никогда ему не доверяла. Вот он и решил оправдать твоё не доверие.
Мордочка белки переключилась на возмущение:
- Ты себя слышишь: оправдать не доверие. Ему оправдывать ни чего не надо. Он сам ходячее не доверие — а затем более нежным голосом продолжила — Езжай домой, выпей кофе или чего нибудь по крепче, прими успокоительную ванну и почитай какой-нибудь роман. Книга всё равно будет, и уже не важно с именем Альберто Сохо или нет.
Она встала с дивана и подошла к Булоню, обойдя столик со стороны книжного стеллажа:
- Ну вставай. Может тебе такси вызвать? А машину потом заберёшь — предложила Мари, переживая за водительские способности своего босса в расстроенном состоянии.
- Не надо — твёрдо отказался мсье Булонь — Ты и вправду думаешь, что мы сможем без него выпустить книгу?
- Да — поглаживая его по плечу и таща к выходу, подтвердила Мари.
Ей ни как не хотелось чтобы Букля раньше времени встретился с её «маленькой тайной». И вот она уже тянется к ручки двери...
Звонок, а затем лёгкий стук в дверь...
Да же если бы хотела, Мари Дюваль не смогла бы описать то что  случилось внутри неё — обрыв, кома, ступор, страх, не видимое дрожание, удар молотка по голове... И ещё куча всяких слов и словосочетаний, неприятного смысла.
Она резко отдёрнула руку от двери и выпрямилась как оловянный солдатик. Мсье Булонь повернулся к ней в пол оборота с недоумением на лице:
- У тебя гости?
Мари замялась, но тут же собравшись быстро выпалила:
- Да и тебе пора.
Резким движением открыв дверь, она толкнула Булоня на лестничную площадку и попыталась схватить за рукав того кто звонил и стучал в дверь её жилища.
Надо сказать ей это удалось. Дёрнув на себя ничего не понимающего Лира, который мирно подпирал плечом дверной косяк и наблюдал полёт человека из квартиры мадам Дюваль. Приподняв брови, он удивлённо смотрел на мужчину остановившегося на площадке удержавшись за воздух. И в этот  момент не ведомая сила выдернула его из зрительного зала в противоположную сторону. Мари уже стала закрывать дверь, но...
- Не понял — ещё более удивлённый, мсье Булонь всматривался в новоиспечённого гостя своего работника, при этом рукой держал дверь, что бы она не закрылась.
Первым нашёлся Лирэй:
- Я так понимаю вы мсье Булонь?
Булонь не смог больше ничего говорить, а только кивал как оглушённый карась:
- Он уже уходит — скороговоркой предупредила белка, и дополнила уже пристально глядя своему начальнику в глаза — Кофе, крепкий напиток, ванная, хорошая книга. Пока Букля.
Он и на её слова ответил кивком.
Но тут Осэни решил не соглашаться с Мари:
- Возвращайтесь-ка обратно в квартиру. Я думаю нам стоит поговорить.
Освободившись от захвата Дюваль, Лирэй жестом пригласил Булоня в коридор и, как только тот зашёл, захлопнул за ним дверь:
- Почему мужики управляют моими желаниями? - подняв глаза к потолку, тихо проговорила белка, не думая о том, что они могут услышать.
Но в конце концов она смирилась с данным поворотом событий. Рядом с этими дяденьками она смотрелась маленькой и хрупкой:
- Ну и что вы на меня смотрите — как дети малые на новую игрушку?! Разувайтесь и проходите — на повышенном тоне приказала Мари.
- Она не выносима когда начинает командовать — как можно тише заметил Лир.
- А другого тока она не знает — так же тихо согласился Букля.
Ссутулившись, с видом нашкодивших котят и, не известно откуда взятым, ощущением вины, видимо за нарушенные правила хозяйки квартиры, два взрослых человека шли за Мари.
А тем временем хозяйка уселась в своё любимое кресло и, пристально посмотрев на одного из «котят», спросила:
- Где моё мороженное?
- Здесь госпожа — доставая холодное лакомство из кармана куртки, Лир поклонился и протянул ей банку.
- Букля сходи за ложками на кухню — показывая пальцем в сторону кухни, приказала госпожа — А вы ставьте на стол — также приказывая пальцем но уже Лирэю, закончила Дюваль.
Осэни поставил банку на стол и сняв куртку пошёл её повесить на вешалку. Букля между тем «затормозил», он думал где именно в её кухне искать ложки, да и какие — большие или маленькие? Эти метания, которые отчетливо рисовались на лице Булоня, заметил Осэни:
- Лучше я сам. А вы банку открывайте — предложил он.
Мсье Булонь был счастлив таким поворотом и потому с радостью кинулся открывать мороженное.
- А почему мороженное? На улице холодина — открыв крышку, Булонь уселся на диван в ожидании ложки.
- Ну так отлично, минус один. Мне больше достанется — сказала Мари.
Мсье Булонь сник. Не смотря на то то на улице не жаркое лето, он бы не отказался от этого лакомства, так как мороженное он уважал в любое время года:
- У человека стресс — начал его защищать Лир — А что ты делаешь когда у тебя стресс? - обращаясь к Мари, спросил он.
- Но ведь человек сам не хочет — сначала глядя на Лира, а затем резко переведя взгляд на Булоня, продолжила — Не так ли?
Мсье Булонь замялся:
- Ну... если... только... вас... не затруднит... - как школьник, бросая невинные взгляды на Мари.
Протягивая ему ложку, Осэни сказал:
- Всё понятно, держите.
Но тут Дюваль прервала скорый полёт Букли к лакомству:
- Прежде чем ты притронешься к мороженному, обещай, да же нет, клянись — показывая двумя пальцами на Лирэя — Что его ты не видел, не слышал и не знаешь. И вообще он тебя даже не мерещился.
Обойдя диван и сев слева от Булоня, Лир продолжил её мысль, вернее скорректировал:
- Давай определим круг на который это обещание будет действовать — сказал он Мари, затем, повернувшись к Булоню, произнёс — Сохо не должен ни чего знать.
Но Мари не унималась, она знала болтливость своего начальника:
- И всё твоё окружение.
Булонь обидчиво убрал руку, с зажатой в ней ложкой, со стола и выпрямив спину, глядя на Мари, спросил:
- Ты считаешь что я не умею сортировать информацию?
- Информацию умеешь, а вот публику нет.
Тогда он опустил голову и снова ссутулился, как будто у него есть горб, и на него положили груз:
- Ладно — сказал Букля, тяжело вздохнув, как девица, которая хочет поделиться новой покупкой, а делиться не с кем.
- Прости что приходится быть монстром — с лёгкой улыбкой и нежным голосом произнесла белка.
- Монстром? Я удивлюсь если ты однажды извинишься за то что тебе пришлось быть доброй и ласковой — с сарказмом заметил Букля.
- Вот если выполнишь это обещание тогда буду доброй и ласковой — и подождав две-три секунды, добавила — Какое-то время.
Дальше инициативу взял на себя Лир. Букля появился очень даже кстати. Планам Лира нужен был человек, который до определенного времени сможет закрывать истину своей амбразурой не наводя на подозрения. А именно это и нужно было Осэни в данную минуту.
Стоя на посту он наконец принял решение. Глядя на водную гладь он обдумывал план своего возвращения. При виде мсье Булоня, на пороге квартиры маленькой хозяйки, карта действий была окончательно дорисована:
- Перейдём к главной части нашей не запланированной встречи — начал он.
- К мороженному, что ли? - с надеждой и смущением спросил Булонь.
- И к нему тоже — последовал ответ — Мсье Булонь, вы как человек разумный, состоявшийся, рационально мыслящий и трезво оценивающий изменчивость поступков людей, мне очень нужны.
Всё это вступление Мари слушала с еле сдерживающейся ехидной улыбкой и желанием дать противоположное значение каждого звания, которым наградил Лирэй Буклю.
Тот же, слушая похвальную тираду в свою честь, застыл с ложкой мороженного во рту и на каждое слово его глаза округлялись и голова медленно поворачивалась к человеку, который за последние несколько минут шокирует его и словом и делом:
- Я хочу объяснить почему никто не должен знать обо мне — продолжал Осэни — Это касается не только Альберто. В данном случае Мари права. Из этого мира я ушёл сам, и вернуться я хотел бы тоже сам. Для вас цель - книга, а для меня - жизнь. Поэтому Сохо должен видеть только свой вариант книги, меня в нём быть не должно. А ваше «подопечное перо» в свою очередь подготовит для выпуска другую книгу. Полную... Сейчас я предоставляю вам выбор — или книга «Альберто Сохо», или книга «Лирэя Осэни».
Вынув ложку изо рта, Букля смотрел на него непонимающими глазами. Во первых, ему предлагают выбор, уже за это он готов молчать хоть всю жизнь. Во вторых, эта малявка, ничего ему не сказала, а ведь он представлял себе книгу именно о «Лирэе Осэни», а ни как не о мучениях Альберто Сохо. И тут, на тебе, оригинал собственной персоной. Естественно он за оригинал.
Как только он об этом подумал, его лицо приняло не довольный вид и переключилось на Дюваль.
- Ты могла мне сказать ещё в самом начале. Не надо думать, что я до такой степени болтун, мадемуазель — резко поменяв выражение лица на радостное, Букля, приложив руку к сердцу, посмотрел на Лира — Я весь ваш мсье.
После съеденного лакомства, мсье Булонь поспешил удалиться, с радостным осознанием того, что стал участником великого заговора нового столетия. Пусть даже в мире шоу бизнеса.
Надо сказать, к большому неудовольствию Мари, её начальник не дал ей возможности даже попробовать ею же заказанное мороженое. Букля смёл его с таким аппетитом, что Дюваль и Осэни, не сговариваясь подумали одно и тоже: «Бедный, целую вечность не ел пломбира».