Последний соблазн 92. Мир тесен

1 января 2010г. Вилл
     Доброе время суток!

     Буду рад, если сочтете уместным ответить мне в личку. Адрес (ящик, мыло) скопируйте и повторите отправку, что-то пропущено, письмо не уходит.
Энск (как не покажется тебе странным).

     Приветствую Вас, Мадам!
Для нас мир литераторов оказался тесен. Разумеется, я узнал стиль, хоть Вы и назвались Зайцевой (псевдоним?). Человек всегда одинок, я и не спорю. Прочитав стишок, хотелось написать в комментариях: «Я любил тебя, дура!», но сдержался. Очень соскучился и просмотрел твой профиль. Уже бабушка, а словно законсервированная, то бишь молодо выглядишь. И благоверный на страже, но как-то изменился сильно. И мне следует удалиться, дабы не тревожить воспоминаний.
     Странно, что так долго я искал Вас по всяким сборищам, только одно сообщество, где Вы размещаете творения? Почему? Где Ваше тщеславие? Удивлен.
     Знать бы в новом - 1990 году, что будем встречаться в иной реальности – виртуальной, может быть, не так тягостно было Ваше молчание. Я переворошил всю нашу «любовную канитель». Последнее письмо было Вашим, но это Вам так кажется…
     Было много незаписанных писем, неотправленных, затем написанных и отправленных, кои терялись, но некоторые вернулись со штампом: «адресат выбыл». Когда прекратились теракты, прекратились и наши созвоны-телеграммы, вот тогда-то и подступил настоящий ужас. Мне постоянно снились кадры, как фильм, и я понимал – вокруг война, а год непонятный. Но я видел Вас в тесноте товарного вагона уже чуть живую. Состав останавливался, каким-то чудом отъезжала с лязгом дверь (сама собой без помощи партизан, охраны), люди валились, падали, спрыгивали, скатывались далее под откос. Всякий раз я успевал поймать Вас, невидящий панический взгляд не узнавал меня, а я крепко прижимал Вас к себе и просыпался. Наутро непременно в новостях или в жизни узнавал о новой скорби, утратах, бедах. Но с Вами все было в порядке, интуитивно я чувствовал это, занимался своим домом. Я же всякий раз успевал выхватить Вас из ада.
     Однажды было несколько иначе, мне казалось, что я проснулся, прошелся по квартире, заглянул в комнату жены, горела настольная лампа у прикроватной тумбочки, книжка упала на пол, а взгляд у нее был стеклянный. Я не знал утром, как откреститься от увиденного, от упреков жены и намеков: мол, все знаю. Крайне неприятное впечатление преследовало меня долго, вплоть до буквального исполнения. Да, я овдовел. Двадцать лет прожитых вместе были далеки от семейной идиллии, но она меня любила. А Вы, Мадам? Загадка для меня, одна из самых мучительных. Чувство вины не покидает меня и сейчас. Соберусь с духом, выложу этот опус в сообществе. Бабки говорят: «Сон в руку». Так и называется опус.
     Все наши страдания-ожидания несравнимы с болью утраты, мучительно-долгим умиранием, она не хотела жить без идеальной любви – моей любви. Господи, как она рыдала (и часто!), словно вспоминала, что ей все известно. Жуткое зрелище, к которому все привыкли. Да, Вы правы, умирает каждый сам.
     Как-никак, а на пять лет потерялись, и двадцать лет минуло со дня первой встречи. Значимый юбилей!
     Совсем забыл… С новым календарным годом, по-христиански: многая лета! Я рад, что ты нашлась, жива, беспечна. Ты есть ты, со мной, без меня, ты не меняешься. Я рад.
С уважением, Виллиам Ордн

10.05.18