Танец Дружбы

В просторной кухне-столовой никого не было, и только молоденькая стройная девушка осматривалась в ней. Она явно была здесь впервые. Возможно, она пришла к кому-то в гости. Девушка с интересом рассмотрела предметы на полках, потрогала стулья и столы и выглянула в окно на улицу. Движения ее были мягкими и изящными, как у кошки. Простенькое ситцевое платье и легкие босоножки, которые были на ней, только добавляли ей особого очарования.
Поразмыслив несколько секунд, она взяла чайник, стоявший на одном из обеденных столов, налила в него воды и поставила на газовую печку. Приподнявшись на цыпочки, девушка взяла с верхней полки коробок спичек и подожгла огонь под чайником. Как раз в тот момент, когда она чиркнула спичкой, дверь одной из комнат открылась, и в столовую вошла худенькая ухоженная старушка. Увидев незнакомку, старушка радостно воскликнула:
– Боже мой! Как это все-таки хорошо, что я не успела уехать на дачу.
Девушка повернулась на этот возглас и в растерянности опустила руки, как провинившаяся школьница.
– Вы, наверное, племянница Василия Петровича, и наши новые соседи? Давайте знакомиться, – старушка протянула девушке свою маленькую ручку, – Алевтина Ильинична.
– А, я Лена, – смущенно улыбнулась девушка, мягко пожав старушке руку, – Только я не племянница Василию Петровичу. Это мой муж, Гриша, его племянник. Мы из Сибири приехали.
– Я знаю. Мне дядя вашего мужа много рассказывал, какие чудесные у вас там места. Природа девственной чистоты и красоты.
– Да, у нас очень красиво. Но все в город уезжают, – тихо вздохнула девушка, – Для молодых совсем нет работы. Вот Василий Петрович и предложил нам с Гришей переехать в его квартиру в Москве. А он к нам в деревню вернулся. На пенсии у нас хорошо.
– Ну, это правильно, – одобрила кивком головы старушка решение Василия Петровича о переезде.
Чайник закипел, и девушка выключила под ним газ. Она, по-видимому, собралась приготовить чай и начала рассматривать стоявшие на полках чашки.
– Я сейчас вам помогу, – предупредила Алевтина Ильинична поиск чашек, – У меня есть чудный китайский сервиз. А к чаю имбирное печенье. Вот-вот должен вернуться мой внук. Зовите вашего мужа, и мы все вместе выпьем чаю.
– А Гриша ушел устраиваться на работу, его нет сейчас.
– Ну, тогда мы будем пить чай без него. А с вашим мужем познакомимся потом, – старушка вынула из серванта фарфоровые чашки с блюдцами и заварной чайничек.
За пару минут она полностью сервировала стол к чаю. К блюдцам она разложила позолоченные ложечки, а в пару хрустальных розеток аккуратно поместила конфеты и печенье.
– У вас очень красиво получилось, – восхитилась Лена, – Как в кино.
– Ну, что вы, Леночка, можно я буду вас так называть? – поправила складки на скатерти Алевтина Ильинична, – Это все просто. И потом, мне хочется, чтобы вам было приятно. Мы же соседи.
– Спасибо... А мне даже нечего вам и предложить, – еще более смутилась Лена, – Мы только ночью приехали. Еще ничего не успели купить.
– Так ничего и не надо. К чаю все у нас есть, – приветливо улыбнулась старушка, – Пока чай заварится, как раз и внук мой придет. Я-то на даче в основном живу, а с ним, я надеюсь, вы подружитесь. Дружба между соседями – это самое важное. Особенно в коммунальной квартире.
– Да, конечно, мы подружимся, – обрадовалась такому предложению Лена, – Вы, Алевтина Ильинична, такая добрая и приятная женщина.
– Спасибо, спасибо, Леночка, что вы мне симпатизируете. Но не стоит меня так хвалить. Вы меня еще мало знаете, а первое впечатление может быть обманчивым. Хотя симпатия – это уже первый росток дружбы. Дружба – она возникает не сразу, а особенно большая дружба, – она развивается со временем. Давайте присядем, что это мы с вами стоим, – Алевтина Ильинична жестом предложила Лене выбрать себе место за столом.
Соседки удобно расположились напротив друг друга и продолжили беседу уже в более непринужденной обстановке.
– А я читала, что любовь может возникнуть мгновенно. С первого взгляда. Я после школы в нашей сельской библиотеке работала. Там много разных книжек. Мне о любви очень нравятся.
– Ну это, Леночка, преувеличение. Это так говорят. Мгновенной может быть только страсть. Ссора может мгновенно разгореться. От одной искры. А любовь – это другое. И я вам, кстати, не о любви говорю, а о дружбе между людьми. А вот дружба между мужчиной и женщиной, она может перерасти и в любовь.
Разговор о любви, страсти и дружбе мог продолжиться сколь угодно долго. Об этом написаны тысячи страниц романов. Прервал этот процесс появившийся внук Алевтины Ильиничны. Он вошел так быстро, что собеседницы не успели среагировать на его появление перед ними.
– Бабушка, доброе утро, – весело чмокнул он Алевтину Ильиничну в щеку и, улыбнувшись, представился Лене, – Влад, мне 26. А тебя как зовут? Ты наша новая соседка и будешь поступать учиться?
– Владислав! – укорила бабушка внука, – Ну, кто так обращается к девушке? Ты неисправим!
– Бабушка, светские беседы давно вышли из моды. Теперь все общаются просто и без выкрутасов.
– Ну, уж нет, – подняла вверх ладони Алевтина Ильинична, отвергая высказывание внука, – Хороший тон и приличные манеры не могут выйти из моды. Это не шляпа или туфли, которые сменяются от сезона к сезону. Плохие манеры и дурной тон были всегда. Но есть те, кто их приемлет, и кто – нет. Ты должен извиниться перед молодой дамой за свою выходку.
– Нет-нет. Ну, что вы! Не надо извиняться, – забеспокоилась юная собеседница благородной старушки, – Меня зовут Лена, и я недавно окончила школу. А об учебе я пока не думала. Мой муж Гриша говорит, что меня могут взять работать в магазин. Например, кассиром.
Влад еще более приветливо улыбнулся Лене и грациозно сел за стол. От вида легкого и быстрого на слова юноши сердце у Лены учащенно забилось.
Алевтина Ильинична, чтобы придать дальнейшей беседе светский характер, неспешно разлила по чашечкам ароматный чай. Но продолжиться светской беседе на сегодня, видимо, было не судьба. В столовой появился Гриша.
В отличие от Влада, который возник незаметно, как будто ниоткуда, муж Лены произвел много шума и даже грохота. Снимая обувь, он чуть не обронил вешалку в прихожей.
– Здрассьте, – остановившись по середине столовой, шутливо поклонился он присутствующим. Но Алевтина Ильинична сделала вид, что не заметила такого панибратского приветствия, и по правилам приличия пригласила его за стол.
– Добрый день, Григорий. Проходите к нам, присаживайтесь. Выпейте с нами чаю.
– Не, спасибо. Я уже перекусил немного, – Гриша снова поклонился, и теперь по его речи и поведению стало очевидно, что он пьян.
– Гриш, ты что уже выпил? – подняла на мужа Лена глаза, полные отчаяния, – Ты же обещал...
– Ленусь, ну это я с ребятами... С работы. Они мне место три недели держали. Знаешь, кем твой муж теперь будет? Автослесарем, – многозначительно поднял Гриша палец, – Я и тебе работу нашел. Кассиром в магазине. Здесь, напротив нашего дома. Давай недолго с чаем. Приходи, я тебе все расскажу.
Гриша выпрямился, как по стойке смирно, сделал торжественный поклон и ушел к себе в комнату. Лена опустила глаза и расстроенно положила ладони на край стола.
– Леночка, – мягким голосом попыталась успокоить ее Алевтина Ильинична, – Это со всеми бывает. Вот мой муж тоже приходил в таком виде от друзей. А Григорий у тебя вежливый.
– Бабушка, да что ты такое говоришь, – вмешался в разговор Влад, – Когда это дедушка приходил на бровях?
– Вы знаете, Лена, – обратился он к ней уже в светской манере, – дедушка был известный в свое время танцор. По-моему, он вообще капли в рот не брал. И Алевтина Ильинична тоже. Бабушка наша – балерина, – любовно положил он свою ладонь бабушке на руку.
– Да, у нас все в семье были артистами балета. И Володины родители балетные танцоры, – согласилась Алевтина Ильинична.
– Так вы работаете в балете? Вы танцор? – Лена восхищенно посмотрела на внука Алевтины Ильиничны.
– Нет, – улыбнулся Влад, – я как раз и нет. Третье поколение, – развел он руками, – На мне природа отдыхает. Я в ГИТИСе учусь на заочном. Хотя и работаю учителем танцев. Но до настоящего балета я не дотянул.
– Все равно здорово! ГИТИС – это же театральный институт? Вы станете известным актером, – Лена аккуратно развернула конфету, но есть не стала, а положила ее на край блюдца, – Наверное, это очень здорово – танцевать в балете.
– Да, бывают такие постановки, – мечтательно произнесла Алевтина Ильинична, – Неповторимые. Как целая жизнь.
Она хотела продолжить и рассказать об этой неповторимой жизни в деталях, но Лена робко остановила ее.
– Вы извините, меня Гриша ждет. Он хотел поговорить насчет моей работы. Извините я должна сейчас уйти, – Лена смущенно поправила на столе чайную чашечку, встала и ушла к себе в комнату.
Когда она вернулась, бабушка с внуком как раз закончили пить чай.
– Подскажите, – растерянно обратилась к ним Лена, – Гриша говорит, что недалеко от нашего дома есть большой продуктовый магазин, и у них есть для меня работа, кассиром. Но я не очень поняла, где это.
– А, так это супермаркет. Пойдем я тебе покажу, – Влад рукой подозвал Лену к окну.
– Вот там, – отодвинул он штору, – третий дом напротив. Весь первый этаж – это большой супермаркет.
Лена поблагодарила за чаепитие, сказала, что ей было очень приятно познакомиться и быстрыми шагами направилась в прихожую. Влад восхищенно посмотрел ей вслед.
– Бабушка, какая красивая девушка с нами теперь будет жить. Правда ведь? Очень симпатичная.
– Да, соседка у нас симпатичная, а муж у нее нелюдимый. Ты на нее не заглядывайся, – погрозила Алевтина Ильинична внуку пальцем, – Наша соседка – замужняя женщина.
Не прошло и четверти часа, как Лена вернулась. Она немного запыхалась, по-видимому, от волнения и от того, что быстро шла. Алевтина Ильинична как раз закончила убирать со стола и бережно ставила китайские чашки в сервант. Лена подошла к ней и сразу начала говорить.
– Алевтина Ильинична! Это ужас, что мне рассказали в этом магазине.
– Ужас? Ты же в магазин насчет работы ходила.
– Да... Насчет работы. Только работы у них нет. Гриша ничего не понял. Он, когда там был, спросил у кассирши, нет ли у них работы для меня. Может быть, кто-нибудь в декрет уходит? И знаете, что она ему ответила?
– Откуда же мне знать? Ну, нет у них работы, так и нет, – равнодушно отреагировала Алевтина Ильинична, – Никакого ужаса в этом нет. Этих магазинов сейчас тысячи. Найдешь себе работу в другом.
– Ужас не в том, что у них нет работы, а в том, что когда я пришла, эта кассирша говорит: «Так это твой муж для тебя работу искал? Спрашивал, кто в декрет уходит. Так давай. Ты на мое место, а я к твоему мужу в декрет уходить пойду. Он у тебя ничего, симпатичный». И смеётся. Такая вся в цветных рисунках и на шее, и на руках.
– Ой, Леночка, это ты еще не привыкла к нашим городским. Увы, – Алевтина Ильинична развела руками, – нравы все ниже и ниже опускаются. Столько таких женщин, и молодых, что пробы ставить негде.
– Какие пробы? – удивилась Лена.
– Так ты же видела у той кассирши всякие на ней рисунки. Это и есть пробы, или клеймо для гулящих женщин, – пошутила Алевтина Ильинична, поняв, что Лена не знакома с оборотом речи «пробы ставить негде».
– Вот как... Действительно. Она вся уже разрисованная была, – тихо ужаснулась Лена, прикусив губы.
– А еще, Алевтина Ильинична, она мне говорит: «Если тебе работа нужна, иди к нашему заведующему. Но он знаешь, какой котяра, мигом у твоего мужа рога вырастут». Прямо так и сказала «котяра». Кошмар какой-то у них там в магазине творится.
– Да, это она так пошутила, – театрально махнула рукой бывшая балерина, – Ты, Леночка, не обращай внимания. Здесь столько всяких глупостей тебе наговорят!
– И я так думаю. Разве могут у мужчины вырасти рога, если жена ему изменяет?
Лена задала этот вопрос так серьезно, что Алевтина Ильинична улыбнулась, и, чтобы разрядить обстановку, решила снова пошутить.
– Конечно, вырастут. Еще какие могут вырасти. Ты что, никогда не видела?
– Нет…, – Лена задумалась и совершенно серьезно ответила, – У нас в деревне такого не было.
В столовую вошел Влад и обсуждение физиологии произрастания рогов на головах обманутых мужей прервалось.
– Бабушка, нам пора ехать. Я машину на въезде во двор поставил. Извините, – обратился он уже к Лене, – вынуждены вас оставить. Алевтине Ильиничне надо на ехать на дачу, а мне потом в институт до вечера. Надеюсь, завтра мы увидимся снова.
Бабушка взяла внука под руку, и они, как и положено танцорам, грациозно и мягко ступая, ушли. На прощание Алевтина Ильинична приобняла свою юную соседку за плечи.
Весь следующий день Лена провела в заботах о благоустройстве их с мужем быта. Она убрала комнату, разложила все вещи по полкам в шкафу и приготовила мужу обед. Гриша пришел не в настроении. Долго ругался, что работа в автосервисе слишком напряженная. Все надо делать четко и по времени. Лена заметила, что от него пахнет спиртным, но ничего не сказала. Еще он принес с собой двухлитровую бутылку пива. Выпив один стакан, Гриша плотно пообедал, прилег на кровать и сразу уснул.
Не зная, чем себя занять, Лена села в общей столовой и заскучала. Смотреть телевизор у себя в комнате она не могла – там спал после работы муж. Периодически она подходила к окну и смотрела, что происходит на улице. Идти куда-то ей не хотелось, да и было боязно.
Влад вошел, когда она стояла у окна. Это произошло так же незаметно, как и в прошлый раз.
– Привет, а что ты там высматриваешь? – весело окликнул он Лену.
Лена вздрогнула от неожиданности и обернулась.
– Я? Ничего. Просто смотрю. Гриша спит, не хочу ему мешать. Скучно у вас здесь. Нечем заняться. У нас дома, в деревне, всегда найдется какое-то дело.
– Так уж и нечем? – засмеялся Влад, – В деревне – есть, чем, а в Москве – нечем. Да я между делами бегаю, как заяц. Сейчас с работы зашел на пару-тройку часов, а потом до ночи на учебу. У меня сейчас зачетная неделя.
– Так давайте я вас покормлю, – с радостью предложила Лена, – Я обед приготовила.
– Спасибо, но я уже обедал. А вот чаю с удовольствием с тобой выпью. Ставь чайник, – Влад открыл сервант в поисках чего-нибудь к чаю.
– А у меня есть печенье, имбирное, как вы меня угощали. Я сегодня такое же купила, – Лена положила на стол круглую пачечку шведского печенья.
Ароматный чай еще не успел завариться, как следует, когда они начали молча откусывать по кусочку печеньки и запивать их светлоокрашенной водой. Влад первым прервал молчание бойким вопросом.
– Лен, а хочешь я тебя научу каким-нибудь танцам? Ты умеешь танцевать вальс? Это танец любви. Или танго – танец страсти?
– Нет, я не умею танцевать. Тем более, танец любви, – Лена смутилась и даже покраснела, – А есть танец просто дружбы? Мы в школе, например, танцевали летку-енку. Мне нравилось. Это же танец дружбы?
– Летка-енка? Пожалуй, да. Только это групповой танец. Не подходит. И бальные танцы для начала – это сложно, – Влад задумался, – Хотя уверен, со временем ты освоишь даже фуэте. Знаешь, что это такое?
– Конечно, знаю. Майя Плисецкая – лучшая исполнительница. Черный лебедь – 32 фуэте.
 – Здорово, ты такие тонкости в балете знаешь. Чтобы фуэте освоить, надо тысячу уроков. Но мы начнем с несложного. Вот! – воодушевился Влад, – Начнем с медленного танца. Никакой страсти. Это старинный французский танец. Скажем так, танец для знакомства и дружбы – менуэт.
– Ну, если он для знакомства и дружбы, тогда подходит, – согласилась Лена, – Только мы будем здесь шуметь, а Гриша уснул после работы.
– Нет, здесь мы разучивать танцы не будем. Мало того, что Гриша спит, там, в крайней комнате, живет бывший майор КГБ, – Влад украдкой показал в сторону дальней комнаты, – Уверен, он за нами подсматривает и потом будет сплетничать. А вот комната бабушки, она с его комнатой на одной стороне, и он не узнает, что мы там были.
– А разве мы сделаем что-то плохое, если будем разучивать Танец Дружбы, – удивилась Лена.
– Нет, конечно. Но он будет сплетничать. И еще пожалуется бабушке, что мы слишком шумели. Для танца нам потребуется музыка.
– Ну, хорошо, давайте пойдем к Алевтине Ильиничне. Только ее нет дома. А вдруг она будет против, что мы занимаемся танцами в ее комнате?
– Против танцев она не будет точно, – категорично провел ладонью Влад, – И в комнате у нее для разучивания танцев все предусмотрено. Она сама там занимается почти каждый день.
*****
Лена открыла глаза. Казалось, что она отсутствовала где-то неопределенное время. Обстановка была для нее необычной, но ей было спокойно и хорошо. Теперь она поняла, что лежит на кровати укрывшись легким одеялом. Возле большого зеркала напротив Влад надевал рубашку и обернулся к Лене, услышав, что она слегка пошевелилась на кровати.
– Мышонок, привет, – улыбнулся Влад. – Я думал, что ты уснула и укрыл тебя одеялом. Мне пора идти на занятия в институт, но часам к девяти я вернусь. Можем пойти на спектакль, или..., – сделал он паузу, – разучим фуэте.
– Влад, мы же с тобой танцевали? Танец Дружбы. А что было потом?
– Потом... Потом все было хорошо, – Влад снова улыбнулся, – Мы разучили этот танец, и ты уснула. Мне сейчас надо идти, пока-пока, – учитель танцев помахал ей рукой.
Лена посмотрела на большие настенные часы. И хотя ей показалось, что прошло много времени, на самом деле еще два часа назад они с Владом пили в столовой чай. Она приподнялась на кровати, одеяло соскользнуло, и от неожиданности Лена вскрикнула. На ней совершенно не было одежды. Ее одежда была разбросана на кровати и на полу.
– О, боже! Я изменила мужу. Что же теперь будет, – от этой мысли ее окатило волнами ужаса, – Теперь и на мне будет эта проба-клеймо.
Быстро вскочив с кровати, она подбежала к большому, от пола, зеркалу. Во весь рост в зеркале она рассматривала себя впервые. От того, что зеркало было в виде трюмо, она одновременно видела себя со всех сторон. Она была очень красива, нравилась себе, и даже немного залюбовалась, как хорошо она сложена. Фигурка у нее была идеальной, и, главное, на теле не было никаких отметин, проб или клейма, и Лена немного успокоилась.
– А, может быть, ничего и не было, – попыталась вспомнить она, – Мы разучивали движения, потом танцевали, и он поцеловал мне руку. И еще поцеловал меня в щеку и чуть ниже. А дальше – все, как во сне. Сладком сне. Глаза закрылись и вспыхнули разноцветные звездочки. Было красиво и приятно. И потом... Сладкая истома по всему телу... Состояние невесомости и блаженства…
Лена дернула головой и вернулась из сладостных воспоминаний.
– Нет... Это точно был не секс. Вот с Гришей у нас секс. Но он длится несколько секунд, и без «этого». Я просто закрываю глаза и медленно считаю. На счет восемь или десять все заканчивается, и Гриша ложится рядом со мной. При этом он всегда тяжело дышит. Наверное, для него это, как нокаут в боксе. А для меня – это как, если кто-то схватил меня больно за руку или ногу.
Лена быстро оделась перед зеркалом, но, когда она застегивала воротничок платья, то к ужасу заметила на шее розовый отпечаток в виде кольца.
– Господи! И все-таки на мне есть отметина, – тихо обронила она.
– А если у Гриши теперь вырастут рога, – еще больше ужаснулась Лена, – Что же я наделала!
Лена застегнула до самого верха пуговицы на воротничке и подняла его, чтобы скрыть розовую отметину на шее. Тихонько открыв дверь, она на цыпочках перебежала к себе в комнату.
Гриша уже проснулся. Он сидел на кровати и пил пиво, закусывая чипсами. Пива в двухлитровой бутылке оставалось уже на дне. Лена присела рядом с ним на кровать и приобняла за плечи. Ей было ужасно стыдно перед мужем. Гриша на ее ласку не отреагировал и продолжил опускать в рот картофельные чипсы.
– Лен, ну куда ты пропала, – недовольно буркнул Гриша на жену, – Я проснулся, тебя нет.
– Гришенька, извини, – Лена прижалась к мужу и хотела погладить его по голове.
– Ай! – вскрикнул Гриша, и отдернулся в сторону, – Что ты делаешь! Мне же больно.
– Тебе больно?.. Прости, – нежно произнесла Лена, и теперь уже совсем легонько провела ладошкой по голове мужа.
Внутри у Лены все похолодело. Под волосами на голове мужа был бугорок.
– Гриша! Что это у тебя там? – в ужасе убрала она руку, – Неужели это действительно возможно? Какой кошмар!
– Да какой кошмар, – отмахнулся Гриша. – Это я на работе.
– Что на работе? – не поняла Лена, – На какой работе?
– Ну, после работы, – угрюмо и как бы оправдываясь, проронил Гриша. – Мы с ребятами поспорили, кто сможет головой дверь открыть. Шишку я набил и проспорил.
– Как головой можно двери открывать? – ахнула Лена, – Вы что, выпивали?
– Какой выпивали? Так, по грамульке после смены. И Славка предложил поспорить, что он головой сможет открыть дверь, а я нет. Так они меня развели. Представляешь, Славка снаружи дверь открывал, а я изнутри, – Гриша рассмеялся, – А дверь-то только в одну сторону открывается. Вот шишку набил. Болит.
Лена молча встала и подошла к окну. Хотелось плакать, но она сдержалась.
– Гриша, – не оборачиваясь к мужу, произнесла Лена, – я решила научиться делать фуэте.
– Так и научись. Только не клади в него слишком много соли. Тефтели ты сегодня пересолила и недоперчила.
Лена постояла несколько минут и расстегнула верхнюю пуговицу на воротничке. Слишком она давила ей шею.
– Ну, если так, то я сегодня и начну, – произнесла она тихо и твердо.
Но Гриша не ответил. От выпитых двух литров пива он уже крепко спал.