Ах, Аполлон! Немного авантюр и мистики. Глава 10

ГЛАВА 10


Утро следующего дня началось с побудки Санаева Барнабасом. Пораскинув собачьими мозгами, бульдожка поделил обязанности хозяев поровну - одна кормит, другой гуляет. А иначе, зачем эта особь мужского пола вообще здесь нужна? Ольга с таким подходом полностью согласилась, рассудив, что раз муж накануне лег в половине восьмого вечера, значит наверняка выспался, и теперь в состоянии внести свою лепту в семейный быт.

В результате Ксан с Буськой отправились «out», где жара уже расползлась, как жирное пятно, по всем закоулкам. А Ольга смогла лишние пятнадцать минут остаться в постели и спокойно подумать. . Ей хотелось, чтобы сегодняшний день был бы напрочь лишен криминального оттенка - баня, бассейн, обед на берегу моря. Что толку пробегать и эту субботу с высунутым языком под палящим солнцем в поисках коварного убийцы? Ксан слишком серьезно относится к сложивщийся ситуации. Если он не расслабится, то так и завязнет в самосадском повидле. Ну что за мерзкая баба! Не дает житья людям даже после своей смерти. Ольга вздохнула….

Ей, как не кощунственно звучит, желание убить эту полоумную, представлялось чуть ли не естественным порывом души. Жаль, Ксан не понимает, на что тратит свои силы. Впрочем, пора было вставать и шлепать в ванну.

Стоя под чуть теплой водой, Ольга чувствовала, что к ней начинает возвращаться ее прежнее состояние привычной удачливости. Она, как бы, уловила верный тон среди звучащей вокруг, режущей слух какофонии, с главной лирической темой - раньше она любила, как придется, не разбирая дороги, а теперь стала ученая. Будущее без Ксана для нее уже не вырисовывалась. Не видела она больше смысла ни в своем отшельничестве, ни в подобном существовании. Нельзя же, в самом деле, называть емким словом «жизнь» ее физическое присутствие на острове, протекающее якобы под флагом здравомыслия.

За завтраком, подавая, честно отгулявшему с собакой Ксану, многослойный омлет, его любимое блюдо, рецепт, которого был позаимствован у некогда гостившего в их доме японца, Ольга объявила: «Знаешь, я устала от игр в труп. Поэтому ты, как хочешь, - а я сейчас еду в «Сезоны»».

Ксан сначала отправил в рот нехилый кусок ветчины с яйцом, тщательно прожевал, запил кофе, а уж потом только спросил:

- А что ты там будешь делать?

- Хочу поплавать в море, подновить загар, пообедать в ресторане. И, самое главное, хочу сходить в баню.

- А меня ты не приглашаешь с собой?

- Зачем? - Ольга пожала плечами. - Я приглашу, а ты откажешься….

- Почему откажусь? - удивился он

- Ну, тебя же обуял азарт сыщика…

- Не надейся - не откажусь! - Ксан был категоричен. - Зачем я тогда покупал плавки?

- Ну, слава Богу, ты еще не совсем потерян для общества! - удовлетворенно констатировала Ольга и слизала с пальца джем.

- Для общества - не совсем… , - сразу согласился он.

- «Вот и славно, трам - пам-пам», - пропела она музыкальную фразу из «Обыкновенного чуда», сделав вид, что не поняла подтекста ксановской реплики, и встала из-за стола.

-Можно еще чашку кофе? - попросил ее Ксан.

- Можно, если сам себе нальешь.

-А ты что же?

- А я пойду спортивную сумку собирать.



Он наблюдал за ее ловкими точными движениями и невольно любовался. Вот она легко нагнулась, чтобы потрепать Барнабаса за холку, и волна длинных шелковистых волос закрыла ее лицо… . Ксан отвернулся.

«Если хочешь, я и твою сумку уложу?» - Ольга слегка дотронулась мужу до плеча. «Я сам», - резко отказался он.

В общей сложности сборы в «Сезоны» заняли полминуты. Гораздо дольше длилось прощание с Барнабасом, который скулил, лизался и бросался под ноги, не желая оставаться в одиночестве.



Когда они катили по хай-вею, Ксан сказал : «Я влюбился в твою собаку. Не хочешь мне ее подарить?».

Ольга покачала головой: «Видишь ли, Барнабас - страшный собственник. Прямо Форсайт. Врядли он пожелает расстаться со всем нажитым непосильным трудом в загранице». «Он так дорожит своим хозяйством?» - усмехнулся Ксан. «Он так дорожит своей хозяйкой! - очень серьезно ответила Ольга. - И согласится обменять местожительство только при условии, что и ей будет гарантирована подстилка и кусок парного мяса в том же бунгало. Так, что если нас брать, то только вдвоем. Как говорится, « каждой твари по паре».

«Ясно, - коротко бросил Санаев. - Лично я не большой любитель скученности тварей на один квадратный метр. Впрочем, о вкусах не спорят».

Ольга промолчала, а Ксан уставился в окно без всякого интереса. Уже на третий день своего пребывания он четко уяснил себе, что по сравнению с древними временами Кипр захирел - от античной цивилизации остались одни развалины. Да и местное население в процессе эволюции сильно измельчало вроде наших запорожцев. Так сказать, поступательно трансформировалось из «древнепластических греков» в коммерческих конкретных «кипреев», не склонных более ни к философии, ни к искусству, ни к прочим интеллектуальным изыскам.

-  Что-то не верится, что здесь раньше была колыбель человечества..., - протянул Санаев.

- Мне тоже.

- Оль, а как здесь люди общаются? Я имею в виду русскую публику.

- В кабаках общаются, все общение выливается в пьянку… .

- Ты участвуешь?

- Нет. Мне это не интересно.

- А казино здесь есть?

- Нет. Запрещено законом.

- Жаль, - сказал Ксан и сунул руку в карман брюк. – Оль, притормози, мне нужно купить сигарет.

- Ты же раньше курил трубку, - удивилась Ольга.

- Трубку на ходу не курят.

Ольга остановилась у небольшой замухрышистой лавчонки. Подобных точек вдоль дороги было не меньше, чем пыльных сорняков. Санаев вылез из лендровера, и чуть не стал жертвой несчастного случая. Двое загоревших пацанов с криками «Эла! Эла!» промчались мимо на сумасшедшей скорости, и он едва увернулся из под колес их мопедов. Продавец, наблюдавший сцену наезда, привалившись к дверному косяку, неодобрительно поцокал языком и покачал головой, дескать, молодежь совсем распустилась. Он не прочь был поговорить об этом с Санаевым, но тот быстро расплатился за Мальборо и вернулся в машину.

- Да…, а мне говорили, что народ здесь ласковый, - разочарованно протянул он, сдирая целлофановую оболочку с пачки сигарет. - Пора тебя отсюда забирать.

- Ты всегда был великодушным человеком, - ответила Ольга, у которой от пережитого минуту назад страха, немного дрожали пальцы.

- Когда это было… . На сегодняшний день я уж и сам не знаю, какой запас великодушия во мне сохранился, - усмехнулся Ксан и выбил щелчком сигарету из упаковки.

«Вот мы это и проверим», - подумала про себя Ольга, а вслух сказала: «Надеюсь, ты себя еще неоднократно проявишь…». Не успела она договорить, как Ксан прервал ее возгласом: «Черт! Я кажется забыл дома зажигалку, остановись, я куплю спички…».

- Нет уж, а то тебя снова задавят у какой-нибудь «периптерной».

- Где, где?! – переспросил он.

- «Периптерными» тут называют маленькие киоски, в которых торгуют всякой ерундой, - объяснила Ольга, - сигаретами, чипсами, жвачкой, мороженым….

- Дурацкое слово - «периптерная»!

- Согласна!

- И все-таки, останови машину, я не могу не курить.

- А тебе и не придется… . В салоне есть зажигалка.

- Не надо, я уже свою нашел.

- Вообще-то мы уже почти приехали.

- Я вижу. Только я не понимаю, зачем тебе  понадобилась баня в таком пекле. Так недолго и инфаркт схлопотать.

- Тебе жарко? У тебя сердце болит? - встревожилась Ольга.

«Болит. Только не от жары…», - подумал Ксан и ответил: «Нет».

- Тогда в баню можно, - рассеяно отозвалась Ольга. Она делала уже второй круг по забитой машинами автостоянке отеля «Четыре сезона». Было, правда, узкое пространство между «мерсом» и «сефирой», только Ольга не совсем была уверена, что может в него вписаться со своим джипом. Санаев все понял и коротко сказал: «Выходи!». Ольга уступила руль мужу, и вскоре машина, как влитая, встала на свободное место.

-  Парковка всегда была моим слабым местом! - призналасьона .

- Не только парковка … , - с сожалением заметил Санаев.

Ольге уже надоело молча глотать замечания подобного рода, и она открыла было рот, чтобы достойно ответить, но именно в этот самый момент, швейцар, «такой любезный мужчина», возник перед ними, как «лист перед травой», стал что-то лопотать, желать приятного дня, распахивать двери и всячески суетиться в надежде на чаевые.

После уличной парилки они сразу оценили прохладу пятизвездного гиганта, фойе которого украшали белоснежные мраморные статуи богов с олимпийским спокойствием взирающие на земную суету и круговерть. Ольга, чей запал пропал вхолостую, дулась, а Ксан, напротив, взбодрился. «Сезоны» напомнили ему своим антуражем отель в Биарице и вызвали волну ассоциаций с теми временами, когда они, восторженные путешественники - дилетанты, впервые оказавшись за границей, отдавались всем земным и неземным радостям. С тех пор прошло почти десять лет. Санаев давно привык к роскошным интерьерам, и его уже не манили, "как прежде, чужие страны и города". Люди, плохо знавшие его, относили подобное безразличие нп счет пресыщенности или снобизма. Однако все было гораздо проще: он-то знал - путешествовать надо с тем, кого любишь.

Занятый подобными мыслями, Ксан проигнорировал указатель и свернул в противоположную от бассейна и спа-кабинок сторону. «Нет, ты действительно нуждаешься в отдыхе, - покачала головой Ольга и взяла мужа под руку. - Пойдем. Надо еще заплатить за тебя, как за гостя».

- Заплатить? - искренне удивился Ксан.

- Конечно. Это же не проходной двор! Свободно пускают либо проживающих в отеле, либо членов health-club.

- И дорого я тебе обойдусь? -

- Терпение и ты все узнаешь, - заверила Ольга и потянула его вниз по сверкающей камнем черной лестнице мимо водопада, ниспадающего с приглушенным рокотом в искусственный водоем и королевской пальмы, уходящей вощеными листьями под самые своды здания, - туда, где на уровне «ground flour» размещались тренажерные залы, теннисный корт, пуллы и раздевалки для морально и материально продвинутых клиентов.

Через стеклянную стену Санаев разглядел закрытый бассейн, напоминающий очертаниями знак слившихся энергий инь и янь, с мостиками и шестиугольной хижиной, нависающей над подсвеченной водой.

- Оль, а что это за домик ? – заинтересовался Ксан , весьма отзывчивый на любые завихрения инженерной мысли.

- Финская баня. Обрати внимание - она с окнами, поэтому ей могут пользоваться даже больные клаустрофобией.

- Здоровая идея. Надо будет воздвигнуть нечто подобное в нашем дачном захолустье.

Санаев и не заметил, как сказал «в нашем». Однако для Ольги его слова потекли бальзамом по ранам. И она позволила себе по дружески, почти на равных, улыбнуться обслуживающему персоналу в лице прилизанной девушки - дежурной health-club, восседающий за столом на фоне витрин с образцами волшебных лосьонов и кремов, подсушенных водорослей, морских губок и раковин цвета семги. Девушка в ответ тоже улыбнулась, косо и пришибленно, словно сознавая свое женское несовершенство.

Ольга представила ей своего гостя, и расплатилась, после чего дежурная (одна нога у нее было заметно короче другой) принесла им ключи от кабинок и стопку белых и пушистых, как сугробы, полотенец. Ольга поблагодарила, показала Ксану, где он может переодеться, а сама юркнула в соседнюю женскую раздевалку. Скинула сумку на пол и с облегчением вздохнула: наконец-то одна!

Первым делом Ольга включила воду в душе, чтобы Ксан через стенную перегородку не услышал, о чем она собирается говорить, а затем набрала домашний номер Маргариты, которая по утрам всегда была дома, отсыпаясь до полудня после ночных бдений в таверне.

- Ало, Ритуль, привет! Прости, что я тебя разбудила.

- Оль, ты? Подожди, я халат надену…. А то Виталик увидит маму голой. … Ну, вот все. Я в порядке. А что случилось ?

 - Маргоша, слушай меня внимательно. Во-первых, скажи, во сколько ты сегодня заканчиваешь работу?

- Ну, что-нибудь около часа ночи… .

- Замечательно. Перемоешь свои тарелки, а потом бери такси и дуй ко мне. Только нигде не задерживайся. Когда приедешь, скажешь моему муженьку, что у Виталика сегодня в гостях любимая девушка, и он попросил тебя переночевать у меня. Еще извинишься, что не смогла нас заранее предупредить - дескать, сама только что узнала. Все поняла?

- Поняла, кажется.

- Значит, придешь?

- Как только освобожусь.

- Маргарита! You are the best!

- Оль, ты, что боишься с ним одна оставаться? Он тебя к Тучкову ревнует, да?

- И да и нет. Потом расскажу. Сейчас не могу говорить. Пока. Целую.

Ольга захлопнула крышечку «Эриксона» и прислушалась к звукам за стеной. Похоже, Ксан принимал душ.

Она стала раздеваться, поеживаясь от холода: кондиционер задувал на славу. А может это была просто нервная дрожь… . Если ее план удастся, уже сегодня ночью все закончится.

Ольга бросила полотенце под ноги, перемотала волосы с шеи на затылок, достала из пакетика прозрачную пластиковую шапочку и вступила, как Артемида в грот, в запотевшую душевую кабинку. Через несколько минут она согрелась, и, с трудом натянув на мокрое тело махровый, как мак, купальник (не париться же в нейлоне), была готова к новому раунду противостояний и завоеваний. Огромное зеркало на стене подтверждало это на все сто процентов.

Прихватив с собой ключ от шкафчика, Ольга вышла в коридор, где и столкнулась вовсе не в переносном смысле этого слова с Ксаном, который в тот момент, когда она проходила мимо, распахнул дверь раздевалки и налетел на нее всей своей массой. Ольга не устояв, шлепнулась на пол и теперь с этой не очень выгодной позиции снизу вверх взирала на нависшего над головой супруга, протягивающего руку помощи. Что ни говори - осанка у него была божественная. Недаром в далекие студенческие годы за глаза его называли Аполлоном.

Она ухватилась за ксановское запястье и в ту же секунду оказалась на ногах, вовремя освободив проход многодетной семье, направляющейся к раздевалкам. Белобрысые розовощекие отпрыски в надувных нарукавниках, переваливаясь, как утята, прочапали мимо в сопровождении долговязых веснушчатых родителей, оставляя на полу маленькие лужицы воды. Малышка с облупившимся носом, замыкавшая шествие, загляделась на Ксана и Ольгу и вдруг громко спросила: «Мам, здесь снимается кино?». «Почему Салли?» - удивлась та. «Они такие красивые», - восторженно пролепетала Салли и для наглядности махнула растопыренными пальчиками в сторону Санаевых, которые в ответ заулыбались, польщенные детской непосредственностью. Однако в следующее мгновение эти самодовольные улыбки сползли с их лиц, будто кожа со змеи. Стоило парочке приоткрыть дверь в стеклянный домик над бассейном, как оттуда вырвались клубы крутого пара. Ольга отскочила, а Ксан уставился на нее с неприкрытым изумлением: «Мадам, Вы снова все перепутали! Это не финская баня, это русская парная».

- Похоже, наши соотечественники резвятся - таскают воду в ушате из бассейна и льют на раскаленные камни. - Ольга вздохнула: - Ты не заметил, их там много по лавкам?

- Я, как ежик в тумане, ничего не видел, только осознал, что кругом психи.

- Ты туда пойдешь? - робко спросила она, невольно ощущая свою вину за банную инициативу.

- Конечно. Психи, ведь, предпочитают держаться сообща. Пример тому: сумасшедший дом, российский парламент, наша семья, наконец.

- Тогда я тоже пойду, чтобы не разрушать твои логические построения, - вздохнула она и вплыла в парилку, где братва самоотверженно адаптировала себя к будущей вечной жизни в кипящих смолой котлах и сковородах преисподней.

Ольге тоже показалось, что ее усадили на лопату и сунули в огонь - жар был почти нестерпимый. Она расстелила на нижней полке полотенце и устроилась на краешке. В испарениях смутно проступали силуэты мужских особей в набедренных повязках. Неандерталец с выдвинутыми вперед резцами глянул на нее и прогундосил: «Что-то стало холодать, не пора ли нам поддать…», после чего выплеснул полный ушат воды на печь. Ольгу обдало горячим воздухом. Она скатилась кубарем с полки и вылетела за дверь. За ее спиной раздался гогот.

Господи, как она ненавидела типичных представителей победившего класса, приезжавших на остров с одной единственной целью - оттянуться. И только попробуйте помешать этим торжествующим хамам удовлетворять их потребности: обжираться до отрыжки, пить до «глюков», ходить по девочкам и в сортир - закатают в асфальт.

Злая, как дворничиха Клава, она попыталась охладить пыл души и тела сначала в бассейне, а потом в джакузи. Однако опасения, что слаженный банный коллектив, вскоре перейдет к тем же самым водным процедурам, мешал ей расслабиться. Усугублял Ольгину нервозность и носатый тип, скорее всего югослав, который настырно приставал к толстой русской мамке, ни бельмеса не понимавшей по-английски, почему, та лезет в бассейн, не приняв предварительно душ. Мамка жестами и междометиями пыталась объяснить, что она, дескать, мылась у себя в номере и вполне чистая. Но последователь Мой-до-дыра теснил гражданку в растянутом бикини от лесенки бассейна, тыкал пальцем в картинки - наглядное правило-пособие, как пользоваться бассейном и джакузи, и ругался на смеси разных языков.

В довершении, как и ожидалось, шумная потная компания вывалилась из парной и попадала, словно лягушки в кадку с дождевой водой, в прохладный бассейн, окончательно оскорбив чувства не только чистюли-юга, но и Ольги. Над акваторией повис мат. Ольге стало окончательно ясно, что поход в баню захлебнулся.

Видимо, того же мнения придерживался и Ксан. Он вышел из сауны вслед за мужиками, красный и злой, и прежде, чем принять душ, подошел к жене с предложением поплавать в море вместо бассейна.

Предложение было принято, и вскоре они нежились на удобных бело-синих фирменных матрасах «Сезонов» в тени магнолий и китайских роз. Впереди в нескольких шагах плескалось спокойное и гладкое, словно озеро, море. Ольга блаженно потянулась, наконец-то она может просто так поваляться… . И тут над самым ее ухом протренькало:

-Девушка, ты штой-то не здороваешься, зазналась?

Ольга открыла глаза. На ее раскладушке «в ногах» вольготно разместилась Елка, как всегда, во всеоружии женских чар. Блеск малинового со стразами купальника, золотых шлепанцев, колец, серег и браслетов, вызывал резь в глазах и бил по мозгам. Да и с макияжем Елка на жаре переборщила, краски, казалось, шипели и таяли на ее круглом, как сковорода, лице.

- Извини. Я тебя не видела, - Ольга приподнялась на локте и сняла темные очки.

- Расскажи, что там с Улькой стряслось в Лондоне. Ты же у нас очевидец, - прямо, без обиняков объявила Елка и в предвкушении пикантных подробностей поерзала на попе.

- Я знаю то же, что и остальные, - Ольга пожала плечами. – Ее отравили. А здесь что говорят?

- Я считаю, что она слопала яд вместо Игорька Колдунова, а другие так не думают, - Елка ухмыльнулась и принялась обмахиваться веером из павлиньих перьев.

- А причем здесь Игорек? - удивилась Ольга. Но Елка не снизошла до объяснений. - Кто ж теперь разберет, как все было, - свернула она беседу, как будто сложила веер. - Ну, ладно, я пойду, а то меня муж в кафе заждался.

- Пока, пока, - задумчиво проговорила ей вслед Ольга.

Не успела она попрощаться с Елкой, как на освободившее место, словно шмель на цветок, приземлился владелец ресторана «Балалайка» Володя-Мафия, и зажужжал на низких частотах: «Оль, ты, что, спятила? Нашла с кем общаться… . Хочешь, чтобы эта сука и тебя со свету сжила?»

- Не поняла, ты что сказал? - Ольга с любопытством воззрилась на собеседника.

- Что слышала! Это ж Елка Самосадине яду на хвост насыпала. Верняк. Улька у нее клиентов, скупающих недвижимость, пачками переманивала. Елка убытки терпела… ну и, видать, решила расквитаться . Уж больно Улька крысятничала. А Елке кого-нибудь пришить, что мужику дать, без проблем. Ты от нее держись подальше. Баба такое пережила, ей теперь все по фиг… .

- А что она такое пережила?

- А ты разве не знаешь?

- Нет, - Ольга покачала головой.

- У нее же сына и родителей в Москве повесили три года назад. Кому - то она там не заплатила долги. Слиняла сюда. Думала, ее не достанут. А с ней через родных и поквитались.

- Боже… . Какой ужас….

- Вот такие вокруг нас добрые люди, - подвел итог собеседник.

Ольга, потрясенная столь жутким рассказом, молчала. Неофит немного подождал, а потом пощелкал пальцами перед ее лицом: «Ау, Оль, не дрейфь. Бог дал, Бог взял - «брокеру брокерово». Мы то живы и потребности наши живы. Мне вот деньги нужны позарез.

- Мужик, ты кто? - встрял в непринужденный пляжный треп Санаев.

«Мафия» несколько мгновений ошалело разглядывал Ксана, а потом вдруг завопил: «Ай, да встреча! Alma - mater всех соединяет! Санаев, не узнаешь, блин? Ты же у меня консультировался, когда писал кандидатскую. Философский факультет, Владимир Неофитов… . Ну, вспомнил?

- Сейчас да.

Ксан с досадой вынужден был признать, что отвязный приблатненый тип, с необъятных размеров мордой и подающий большие надежды молодой философ с наружностью апостола, когда-то помогший ему изящно разобрать некий средневековый схоластический трактат - один и тот же человек, который и сидит сечас перед ним.

- Ребята, айда ко мне в ресторан… , - стал зазывать к себе старых знакомцев Мафия. - Водочка-икорочка… . Посидим, Татьянин день вспомним… .

-  «Неее, видишь ли, я обещала супругу культурную программу в рамках местного колорита, - Ольга изобразила сожаление на физиономии. - А посему «ужинаю и танцую» Санаева в греческой таверне.

Ксан тоже развел руками: «Извини, тогда уж в следующий раз, сегодня никак…».

- Ну хоть денег-то, одолжите. Оль, ты же знаешь, я всегда возвращаю, - Мафия наклонил голову набок и скроил жалостливую мину.

- А зачем тебе деньги, если не секрет? - серьезно спросил Санаев. - Если на доброе дело, может, и одолжим.

- Я тебя по старой дружбе попросил… . А ты: «Зачем, зачем?…»! Или ты, как Бернард Шоу считаешь, что «джентльменам дозволено иметь друзей в собачей конуре, но не на кухне». - Мафия вдруг неожиданно для Ольги обиделся.

- Да, ладно не комплексуй, - Ксан примирительно улыбнулся. – Сколько тебе надо?

-  А сколько тебе на искусство не жалко?

- На искусство?

- Ну да…. Тут понимаешь, такая история вышла…. Жена без меня на родине совсем сдвинулась. Второе пианино купила дочке. А дочке только три годика, прикинь? Одно у нас уже было в московской квартире, а второе, чтоб ребенок музыку летом не бросал, моя мадам приперла на дачу в деревню «Большие Кизяки»… . Не слабо , да? Что, говорю, мне с таким количеством музыкальных инструментов делать, солить что ли?

- Поставь в беседку под кленом и приобщай селян к прекрасному…, - посоветовал Ксан. - А что? Камерные вечера в «Больших Кизяках»…. Звучит не тривиально и обнадеживающе. Придется, чтоб сие благое начинание не схлопнулось, его спонсировать. Только не забудь повесить в сельсовете табличку с именем мецената. Долларов 200 тебе хватит? - Ксан потянулся за портмоне.

- Олечка, добавь еще сотню баксов в счет будущих бесплатных обедов и я отзыну, - Мафия подмигнул.

- Ну, ну, - сказал Ксан.

А Ольга сказала: « И не мечтай».

Пока «Володя -Мафия» шел по зеленому газону, зажав в кулаке купюры, Ксан все смотрел ему вслед, а потом вынес приговор: «Лучше бы наукой занимался».

Эта метаморфоза, произошедшая с Неофитовым, оттеснила на задний план страсти по-самосадски и не давала Ксану покоя, даже когда они с Ольгой покинув пляж, отправились прошвырнуться по беленькой средиземноморской улочке святого Андреаса.

Бездумная курортная жизнь листала перед ними свои веселые картинки. На перекрестке, где днем и ночью поет игрушечный фонтанчик с дельфином, вдруг открылась взору сияющая морская перспектива, и пахнуло водорослями и солью. По недавно вымощенной мостовой фланировали загоревшие туристы в сандалиях и панамах. Кто-то гасил температуру тела холодным пивом «Кео» или апельсиновым соком, распивая вышеупомянутые напитки за столиками открытых кафешек. Любители сувениров совершали набеги на лавчонки, заваленные расписной греческой керамикой и заграможденные стойками с подвешенными к ним хвостами ремней, шелковыми, разлетающимися, как лепестки семицветика, платками и, само собой, китайскими колокольчиками, тренькавшими от ветра и случайных прикосновений… . Жара и «ничегонеделанье» разлагали интеллект не хуже рекламных теле-роликов. Хотелось, есть, пить, лежать и больше ничего.

Ольга с Ксаном тоже остановились у тележки под полосатым навесом выпить розоватый грейпфрутовый сок и съесть по яблочному пирожку. Сок слегка горчил, а пирожок сочился повидлом и склеивал пальцы. «Что ты там говорила про ужин в таверне?» - небрежно спросил Санаев, стряхивая крошки с майки. «Это я так просто, чтобы Вовик не приставал с приглашениями, - объяснила Ольга. - Но, если интересно - могу вечером отвезти тебя в «Анатеру» - некое фольклорное заведение, где пляшут и поют, а также предлагают исключительно национальные блюда».

«Конечно интересно. Этнография - это же почти моя профессия, - Ксан оживился. - Когда  мы туда пойдем?».

- Если не возражаешь, часов в девять, чтобы вернуться домой хотя бы к полуночи и успеть погулять с Барнабасиком, - предложила Ольга. - Кстати, о собаке… . Он же там скучает. Поедем домой, а? Хотя…, - она вдруг прищурилась, - здесь недалеко есть одна вилла… Тебе, как любителю курьезов, будет любопытно заглянуть. Это займет не больше получаса, но озадачит на целый день.

Заинтригованный Ксан кивнул головой, и, поощренная его вниманием, Ольга потащила супруга в какую-то боковую улочку, даже и не улочку, а тупичок всего на два дома с прилегающим садом.

Белоснежный флигель, вход в который был означен дорическими колонками, весь утопал в хмеле. На террасе стояла старорежимная Местомельская и выговаривала ласточке, притулившейся на портике: «Дорогая Прокна, передай Феломеле - что-то она меня не навещает…Боги превратили ее в соловья, но мозги то у нее, надеюсь, не птичьи…»*.

Увидев гостей, княгиня сейчас же забыла про свои обиды и ласточку. Несколько секунд она вглядывалась Ксану в лицо, а потом, прижав руки к сердцу, в экстазе вскричала: «Я всегда знала, что судьба пошлет мне такой подарок - встречу с моим маленьким мальчиком!». Она повернула к Ольге свое взволнованное лицо: «Подумать только, этот красавец сидел у меня ребенком на коленях, я ласкала своими перстами его локоны, пела ему колыбельные песни… .

- Тетя Кассандра, это ты? - неуверенно спросил Ксан и сдвинул солнцезащитные очки на лоб.

- Ну, разумеется я, дитя мое, мой бэбэ. Ах, как ты меня растревожил, как растревожил! - верещала княгиня. - А это твоя избранница… Она прелестна… . Мы приглядывали за ней на острове.

- Подумать только, я ведь, буквально, на днях рассказывал про тебя Ольге, - вдруг вспомнил Ксан. Было заметно, что он обрадован нежданной встречей.

- Что же тебя удивляет? - спросила Кассандра и кокетливо поправила свои седые букельки. - Ты же знаешь - все всегда бывает ко времени, все события человеческой жизни упорядочены и нанизаны на нить. Если это не так - пусть я буду ввергнута в пучину бед или «пусть сыр мне не приносит доходы», как говаривали здесь в старину в деревнях. Что же, проходите, осмотрите экспозицию - княгиня взмахнула рукавом. - Олечка знает, как много труда пришлось затратить, чтобы создать музей - место памяти , как говорится.

Вслед за хозяйкой Ольга и Ксан поднялись по ступеням и вошли в дом. Их взору представилась длинная анфилада комнат. В первой - полутемной гостиной, освещенной лишь восковыми свечами, они увидели три четких женских силуэта. Приглядевшись, Ксан понял, что перед ним - древние старухи: одна что-то взвешивала на чашах весов, другая пряла, а третья, та, что в углу, щелкала ножницами. Он поздоровался, но труженицы даже не подняли голов. Кассандра, не обращая на них внимания, проследовала дальше, Ольга и Ксан - за ней.

Помещение, куда их привели, чем-то напоминало кладовые. Сильно пахло плесенью и лавровым листом. Вокруг повсеместно и бессистемно в чудовищных количествах была навалена рухлядь - гипсовые копии богов и полубогов, кожаные седла, уздечки, металлический перекореженный лом, деревянные сундуки, обитые медью, домашняя утварь и пр. Княгиня Местомельская, указывая на тот или иной образец культурного наследия, с придыханием говорила: «Это копье Ахилла. Помните, как по ошибке, ранив царя Телефа, гемонийский герой вылечил рану друга ржавчиной этого же копья. Одним словом, подобное лечи подобным же … , доктор Булгаков это знал. Nota bene! У стены - колесо с колесницы Гектора и лук Одиссея - луки обычно хранили со спущенной тетивой, натягивая перед боем или охотой. Рядом с луком - бьющий без промаха дротик Кефала. А это усохшая шкурка под ногами - все, что осталось от чудовищного вепря - охотничьего трофея сына Инея Мелеагра. Вот здесь под стеклом в рамочке - точная схема лабиринта Минотавра - полубыка-получеловека. А это в десятки раз уменьшенная копия медного быка, изготовленного в шестом веке до н.э. Периллом, чтобы сжигать в нем врагов. Доподлинно известно, что Перилл первым превратился в пепел в чреве своего творения. «Кто злоумыслил смерть - сам этой смертью умрет. Так вероломных казнит вероломство».

Кассандра долго и самозабвенно вещала что-то и про остальные реликвии и трофеи, которые ей удалось разыскать и объединить под крышей своего музея, но, в конце концов, и она выдохлась. «Надеюсь, мой экскурс в прошлое не показался вам столь же нескончаемым, как «длинные стены» между Пиреем и Афинами...», - закруглила она изящной фразой свое повествование . - А теперь прошу вас ко мне на террасу испить чудного красного вина… . Мы засветим лампидион и предадимся беседам о высоком…».

Она отомкнула ключиком маленькую дверцу в стене, и Ксан с Ольгой вновь оказались на террасе, только теперь вокруг дома уже расплылись сумерки. Откуда-то из глубины благоухающего розами сада послышалось пение соловья. «Наконец-то, - удовлетворенно произнесла хозяйка, прислушиваясь к трелям и одновременно разливая густое вино в серебряные кубки. - Можно, конечно добавить воды, - вдруг вспомнила она, - но я не советую портить сей божественный напиток, облагороженный, как меня уверяли, каплей крови кентавра».

- А кто эти женщины, что работают в Вашем доме? - вдруг вспомнила Ольга о мрачных старухах в черных одеждах.

- Да, кто? - поддержал ее вопрос Ксан. - Эти архаические фигуры весьма похожи на мойр - богинь человеческой судьбы. По крайней мере, их вид и род занятий наводит на подобные мысли.

Княгиня засмеялась и ничего не ответила. Ксан тоже засмеялся. «А у них очень похож смех. - вдруг подумала Ольга. - И глаза… одинаковые нечеловеческие глаза, которые могут быть темными, как грозовая туча или белыми, как лед, узкими, как петля, или распахнутыми, как окна…». По спине у нее побежали иголочки, она поежилась… .

- Дитя мое, ты замерзла? - спросила княгиня и посмотрела на небо. - Тепло уходит. Почти уже не видно созвездия Плеяд. Это верный признак начала осени.

- Да, я замерзла, - сказала Ольга и встала. - Благодарю Вас, за экскурсию и вино. Но у нас имеются некоторые планы на сегодня….

- Не смею задерживать, - княгиня тоже поднялась со своего плетеного кресла. - Хотя, не скрою, мне бы хотелось подольше насладиться приятным общением. В любом случае мы еще встретимся с моим Саша. Он совершит «долгий пробег», прежде чем станет настоящим олимпийцем… - Княгиня что-то забормотала себе под нос. Ольга с Ксаном переглянулись.

«Не знаю, как насчет крови кентавра, но и обычное вино в ее возрасте пить рискованно», - заметила Ольга , когда они, покинув дом Местомельской, шли через сад с кустами, усыпанными белыми и черными цветами.

«Ерунда. У старушки всегда был вкус к древнегреческой культуре и кровь кентавра ей никак не повредит » , - отшутился Ксан.